Текст книги "Три места под солнцем"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Последующие дни я как приклеенная повсюду следовала за машиной Владимира Синдякова. Дело профессионального слежения оказалось не таким простым, как это выглядело в кино. Хорошо еще, что я уверенно чувствовала себя за рулем, а то точно бы потеряла его в первые же двадцать минут или, того хуже, устроила бы ДТП. Ничего, что помогло бы мне, я в эти дни так и не узнала. Первую половину дня он обычно отсиживается дома, ближе к вечеру выезжает в город. Посещает массажиста, ужинает в ресторане «Техас», поздно вечером возвращается домой. Встречается ли с кем в ресторане или ужинает один, пока выяснить не удалось. Кажется, места в этом ресторане были распроданы на месяц вперед – сколько раз я пыталась проникнуть внутрь, столько раз швейцар заявлял, что свободных мест нет. Марину Синдяков с собой не берет. Никогда не заезжает в офис строительной компании.

На работе пришлось взять больничный. По телефону мне совершенно не стыдно было врать, что в середине лета я сильно простудилась и подхватила серьезную ангину:

– Да, лежу в постели. Нет, навещать меня не надо, ангина очень заразна. Да, уход за мной прекрасный, апельсины я не ем, у меня от них сыпь.

Купить больничный мне помогла вездесущая Алина. Сегодня же позвонила и назначила мне встречу в нашей любимой кофейне. Я попыталась отказаться, но подруга заявила, что если я не явлюсь к ней на свидание, она приедет ко мне домой и будет меня лечить. Угроза подействовала. Одним из увлечений Алины была народная медицина. Как-то я действительно заболела ангиной, так эта эскулапша притащила мне огромную жабу в литровой банке и заявила, что я должна засунуть это чудовище себе в рот, глубоко вдохнуть и выдохнуть прямо в морду жабе. По ее словам, после этого зверюга должна была мгновенно откинуть лапки, а я так же мгновенно выздороветь.

Вызвала меня подруга для отчета о проделанной работе по борьбе с наркомафией. Разозленная неудачей с раскраской заводской стены и джипа московского гостя, Алина собрала всех любителей граффити и ночью, при свете фонарей, превратила забор одного из гаражных кооперативов в произведение искусства. Сторожа кооператива никак не думали, что надо охранять не только гаражи, но и забор, и не только изнутри, но и снаружи. Поэтому так испугавшие меня глаза молодого наркомана пугали теперь весь город. Алина со товарищи к утру успела скрыться – как она говорила, не из страха перед возмездием, а потому что истинное добро не любит выставлять себя напоказ. Не зря же тимуровцы рисовали звездочки на домах воинов тоже под покровом темноты!

Кроме того, она привлекла под знамена группы еще несколько приверженцев – особой ее гордостью была студентка музыкального училища, поющая по ночам в ресторане. Участники движения «Нет – наркотикам» готовили благотворительный концерт и пригласили девушку для участия. Так как для заманивания яркой исполнительницы был отправлен самый стильный участник движения, акция удалась, возникли лишь проблемы с рестораном. Именно на этот вечер дирекция никак не хотела отпускать исполнительницу. Роман певицы с активистом движения был в разгаре, девушка не обладала покладистым характером, слово за слово, и девица хлопнула дверью.

– Представляешь, какая сознательная растет у нас молодежь? – вещала Алина. – Для участия в наших концертах девушка бросила хорошо оплачиваемую, но унизительную работу певички в притоне! И теперь совершенно бесплатно отдает свой талант за великое дело!

– Так какой, ты говоришь, ресторан остался без певицы? – переспросила я.

– Я же говорила, «Техас»! Там ужас как все дорого, жуткий фейсконтроль, а из женщин ходят одни проститутки! Поэтому наша заслуга еще и в том, что мы спасли девушку от будущей страшной участи! Думаешь, долго она еще пропела бы там? День-два, и все! Продали бы какому-нибудь мордовороту. Уж я-то знаю. Кстати, из-за этого «Техаса» я еще и поссорилась со своим будущим свекром. Когда я узнала, что это его любимый ресторан, я заявила, что ноги моей не будет в доме, в котором проживают сторонники разврата. Думаешь, он смутился? Ржал, как жеребец! Сказал, что я дура. А я сказала, что он развратник, а он...

Сожалею, но мне пришлось грубо прервать подругу. Не было времени на миндальничание. Алина надула губы и заявила, что больше никогда сама мне не позвонит и я еще за ней побегаю. Я вернулась домой, оделась подобающим образом, положила в футляр саксофон и выехала из дома. Время для встречи с администратором «Техаса» было самое подходящее – посетителей еще не было, пара официантов лениво бродили по залу. Мои догадки оказались верными, ресторан срочно нуждался в яркой исполнительнице. Певица ушла, инструментальной музыкой никого нынче не удивишь, поэтому мой саксофон вызвал у администратора маленький столбняк. Как я и рассчитывала, в нашем провинциальном городе сей инструмент был редкостью даже в комплекте с исполнителями-мужчинами, девушка же саксофонистка, да с хорошей фигурой, да с гривой светлых мелких спиралек (ну и что, что парик), да с яркими синими глазами (ну и пусть линзы)... Уже на сегодняшний вечер я была ангажирована.

Я сама настояла на испытательном сроке и не стала подписывать контракт, я же договорилась, что буду играть до тех пор, пока не устану. Если же в какой-то момент захочу уйти, никто не должен меня задерживать. Игра шла на моем поле, поэтому все условия были приняты. Для исполнения я выбрала несколько импровизаций на темы произведений Мориса Равеля, скоро пришли музыканты, и мы немного сыгрались, ребята были профессионалами, я тоже регулярно брала инструмент в руки, поэтому проблем не возникло. Я прошла в гримерку, поправила макияж и стала ждать. Интересно, принесет ли хоть какой-нибудь результат столь шальной поступок? Или я просто получу удовольствие, выступая перед зрителем и работая с сильными музыкантами?

Глава 8

Сначала я действительно получала удовольствие. Те, кто хоть раз имел счастье выйти на сцену, меня поймут. Столики находились в полутьме, подиум же, где находились музыканты, был ярко освещен, свет мигал, менялся, окружающая действительность казалась нереальной. Работать мне было нетрудно, дома я довольно часто практиковалась в игре. Наконец я удовлетворила первый приступ артистического тщеславия и вспомнила, что я тут, собственно, делаю. Исподтишка осмотрела посетителей. Хорошо, что ресторан небольшой. Видимо, здесь действительно существовала система постоянных посетителей. Владимира Синдякова среди них пока не было. Я не волновалась, ужин в этом ресторане, как я заметила, входил в число его привычек. Была, правда, одна опасность: почти каждый ресторан имеет кабинеты для VIP-клиентов, если экс-прокурора сразу проводят туда, я могу играть до скончания века. Весело, конечно, но подобный заработок не входил в мои планы.

Наконец в полутьме мелькнула знакомая седоватая шевелюра. И по мне опять прокатилась волна омерзения – слизняк. Как официант может так раскланиваться перед ним, он что, не видит? А вот удача, на которую я не могла и рассчитывать. Я играла, полуприкрыв глаза и «занавесив» лицо кудельками парика, но даже через эту завесу отчетливо видела, как Синдяков подошел к бару, привычно хлопнул по бедру девушку в облегающем серебристом платье. Девушка безропотно проследовала к нему за столик. Кажется, они были знакомы не один день. Прокурор что-то нашептывал ей на ушко, девочка благосклонно улыбалась. Никто ни на кого не обращал внимания: действительно, свой круг. Интересно, если он встречается с ней или ее товарками здесь регулярно, почему уезжает один и сразу домой? Может, привычки старые остались, а мужской силы нет и он просто угощает девиц, получает свою порцию внимания и удаляется, довольный собой?

Ан нет! Я чуть не пропустила момент, когда парочка встала и пошла в сторону туалетов. Я быстро свернула композицию, показала знаком музыкантам, что хочу отдохнуть, и вдоль стены прошмыгнула за ними. Я минула туалетные комнаты, сразу за ними коридор продолжался, в конце его, в полутьме, вниз вела лестница. Понятно. Ему никуда не надо было везти девицу, потому что этот ресторан предоставлял своим постоянным посетителям все удобства. Я сняла босоножки на шпильках и на цыпочках спустилась по лестнице. Коридор, мягкая ковровая дорожка, несколько дверей. Что дальше? Мало того, что я знаю, где и как проводит вечера муж Марины, мне надо, чтобы и она это узнала. Но сначала во всем убедиться. Мало ли! Может, он ее азбуке учит. Или фитнесом занимается, а девица – его личный инструктор.

Посмотрим на проблему объективно: ломиться во все двери под предлогом поиска библиотеки? Не пойдет. Подглядывать в замочные скважины? Эти самые скважины изжили себя как класс. Подслушивать? И что я услышу? Мои размышления прервали шаги на лестнице. Попалась! Хорошо, если это клиент с подружкой, они просто не обратят на меня внимания, а если кто-то из обслуживающего персонала? Не придумав ничего более умного, я прошмыгнула за огромную кадку с развесистой искусственной пальмой. За кадкой было тесно и пыльно, но выбирать не приходилось. Я скорчилась в неудобной позе и затаила дыхание. Спустя пару секунд раздался стук в дверь:

– Танька!

– Принес? Давай. Закурить есть?

– А клиент?

– Ничего, подождет.

Я аккуратно приподняла голову: правильный в этот раз я выбрала парик! Основание пальмы было увито густой кудрявой зеленью, моя искусственная шевелюра оказалась очень удачным камуфляжем. Возле прикрытой двери стояли один из официантов и подружка моего врага: она успела переодеться. Ого! Типичный прикид «госпожи». Плеточка на поясе, черная кожа, шипы. В руках официанта – вазочка с клубникой и баллончик со сливками.

– Что новенького придумала? – между затяжками спросил официант.

– Заставлю на четвереньках в зубах носить мне по ягодке через всю комнату.

– А горох сухой зачем просила?

– Я его по комнате рассыпала. Чтобы жизнь медом не казалась. А еще слышала, можно на коленях надрезы сделать и пол солью посыпать. Если хоть ягодку уронит, в следующий раз попробую.

– Эх, хоть глазком посмотреть бы!

– Посмотреть можно. Только не нам с тобой, – ответила девушка. – Ладно, я – работать. Пока.

Ух ты! Вот это компромат! Да с такими сведениями я его раздавлю! И не своими руками, чтобы отмываться не пришлось. Только как достать доказательства? Поставить прослушку? Можно. Можно, наверное, даже камеру установить, если подольше здесь поработать и стать своей. Нет, я так додумаюсь до того, что ради уничтожения прокурора сама примерю на себя костюм «госпожи». Много чести! Так, а что там ответила девица на желание официанта посмотреть? Что это возможно. Что это значит?

Я убедилась в том, что в коридоре и на лестнице пусто, и выбралась из-за кадки. Теперь – работать, пока меня не хватились.

Домой я добралась поздно. Ужасно хотелось спать, с непривычки кружилась голова. В спальне я пересчитала свой гонорар: двухнедельный заработок на кирпичном заводе. Да, надо менять работу.

* * *

Все эти дни я не забывала о Тони. С одной стороны, парень был наказан – вот где пригодился бы опыт «госпожи», кажется, и папа и сын любили, чтобы их унижали женщины. С другой стороны, он не должен был ни на минуту забывать обо мне. Поэтому я позвонила ему с нового «серого» телефона.

– Тони?

– Элла?

– Тони, я скучаю по тебе. Ты уже готов к встрече со мной?

– Ты куда пропала? Я целыми ночами просиживаю в этом убогом «Пароходе», пацанам врать приходится, что ты моя, просто не хочу тебя видеть.

– Я жду, когда ты станешь мужчиной. Конечно, ты не говорил с братом?

– С братом – нет. Но зато говорил с папашей. Я сказал, что если он не выделит мне долю в семейном деле и не перепишет на меня коттедж, я спалю весь дом.

– Бред. И он испугался?

– Конечно! Он ведь знает, что я не бросаю слов на ветер. А еще он сказал, что давно подумывал об этом. Я тебе не говорил, у него с женой какие-то нелады. Он сказал, чтобы я дал ему время, он подумает и, наверное, переведет ее долю на меня. Она же чужой человек, детей у нее нет. Если он помрет, ей достанется большая часть. А наследник-то его – я.

– И Вадим, – добавила я.

– Вадиму хватит. И вообще, они в последнее время постоянно ругаются. Я сам слышал, как Вадька орал на отца, что тот тратит уйму денег. Да что ты все о них? Когда придешь?

– Когда ты докажешь мне, что не слюнтяй.

– Я не слюнтяй. Чего ты хочешь?

– Мелочь. То, что хотят все девушки. Кольцо с бриллиантом. Не меньше двух карат. Из белого золота. Иначе я никогда не смогу относиться к тебе серьезно.

– Так ты будешь со мной за кольцо?

– Дурак. Кольцо – это доказательство твоей состоятельности. И не материальной, а мужской. Если ты сможешь его достать, значит, сможешь и многое другое. Прощай.

Я нажала на «отбой». А ведь правда! Нет, часть женщин, конечно, требуют от своих поклонников материальных ценностей из алчности. Но ведь часть, скорее всего, чтобы понять, может ли этот самец содержать ее детей. Ведь не осуждаем же мы самочек птиц, выбирающих себе в спутники того, кто принесет самый прочный и длинный прутик для гнезда, или волчиц, отдающих предпочтение волку, подарившему ей только что задушенного теплого зайца?

* * *

Я поделилась добытыми сведениями с Аришей.

– Полетт, а ведь многие подобные заведения делают видеозапись оргий своих клиентов! Это стало просто бичом сластолюбцев.

– Но об этом вряд ли знают девочки.

– Не скажи. Они должны так расположить картинку, чтобы создать удачный ракурс. Вполне возможно, что за это им приплачивают.

– Ариша, неужели ты думаешь, что они согласятся на эту гадость? Много ты видел проституток, которые не хотели бы скрыть от мира свое занятие? А тут добровольно согласиться на съемку.

– Ты удивляешь меня, дорогая. А сколько прекрасных актрис вышло из порнозвезд? Если в девушке заложена страсть к актерской профессии, то реализовать ее она может как угодно. Не все же щепетильны.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась я, – мне надо добыть эти записи. Поможешь?

– У тебя нескромные запросы. Что ты собираешься с ними делать?

– Пока не решила. Либо шантаж, либо обнародование. Что в данный момент мне больше понравится.

– А ты кровожадна, дорогая моя. Постараемся устроить. Позвони-ка мистеру Курбатову. Скажи, что мне только что привезли двадцатилетний коньяк из погребов завода.

Точно! Как я забыла про дядю Сережу! Зачем с риском для жизни пытаться выкрасть архивы притона, если вполне легально можно сдать подпольных киношников ФСБ? А уж придумать причину обыска поможет мне дядя Сережа.

Дядя Сережа оправдал мои ожидания. Он очень заинтересовался информацией, которую подали ему мы с дедом.

– А вы знаете, дело может вполне выгореть. Надеюсь, что это место посещает хотя бы одно высокопоставленное лицо нашего городка. С одной стороны, если этот факт имеет место, это лицо будет прикрывать притон. Но стоит ему намекнуть на возможность подобной кинохроники, как ордер на обыск будет у нас в кармане. Естественно, с изъятием некоторых вещественных доказательств. В любом случае проституция у нас не узаконена, где проституция – там и наркотики, где наркотики – там прочая дрянь. Организуем совместную операцию с МВД. Причем в ближайшее время.

– Дядя Сережа, а можно будет изъять из этого архива еще одно вещественное доказательство?

– Понимаю, о чем ты. Но даже ради тебя на должностное преступление не пойду. С другой стороны, считаю обязанным помочь тебе. Поэтому при первой возможности попытаюсь сделать копию. Только к тебе просьба: больше в этом ресторане не работай. Иначе налет на них они могут связать с твоим появлением. Ты не оставила свои данные? Молодец. И внешность изменила? Очень правильно. Пропустим несколько дней, чтобы они о тебе подзабыли, и явимся в гости.

– Серж, а это действительно никак не может угрожать Полетт? Дело-то серьезное, – заволновался вдруг дед.

– Думаю, нет. Она работала там всего один день, за такое короткое время даже профессионал не всегда сможет добыть информацию. А я для своих найду другой источник, чтобы сведений о ней не осталось нигде.

Все складывалось лучше, чем я ожидала. Даже при условии, что копия записи не достанется мне, огласки все равно не избежать. И у Владимира Михайловича Синдякова будут неприятности. А уж если запись будет и если она попадет ко мне... На всякий случай я решила попросить дядю Сережу запланировать операцию на то время, когда Синдяков обычно проводит в номере. Если наличие записей – миф, то свою порцию позора он все равно получит. Кстати, к этому делу можно будет подключить и Алину. Как там говорил дядя Сережа? Где проституция, там и наркотики. А чтобы дядя Сережа не снес мне голову, предупрежу подругу, чтобы указала анонимный источник информации. Пусть активисты движения «Нет – наркотикам» пошумят, пофотографируют, обновят доску позора. Сыночка я от этой чести избавила, вот радости будет в семье, когда на доске появится фотография отца! А сегодня я, пожалуй, сделаю еще несколько звонков с нового мобильника.

– Марина? Это Элла. Хочу поделиться с тобой радостью. Володечка обещал мне, что после рождения малыша он наймет лучшую няню и подарит мне салон красоты. Любимый уже подыскал подходящий, надо будет только сменить хозяйку и название. Как тебе «Красотка»? По-моему, стильно. Хотя Володечка настаивает на «Элла». И в честь меня, и солидно. Жаль, что пока не знаем пола будущего малыша. Можно было бы назвать одним именем сразу и его, и салон.

– Чего ты добиваешься? – вставила в мою пулеметную очередь Марина.

– А я уже всего добилась. Просто хочу смягчить удар. Мужчины обычно бесцеремонны, представляю, как он заявит тебе о своем решении!

С этой на сегодня довольно. Теперь – Тони. Стоило мне подключить телефон, как на экране высветился его номер. Он сам звонил мне.

– Элла, почему твой телефон всегда отключен?

– А я и не разрешала звонить тебе на мой номер.

– Я не мог ждать. Я достал кольцо.

Вот это да! И что теперь?

– Встретимся где обычно, жди.

Я не рассчитывала, что он сделает это. Тем более сделает так быстро. Теперь надо продумать следующий шаг. Какой? Потребовать большего. Я уже привычно приняла облик Эллы и отправилась в «Пароход». Тони ждал меня у входа.

– Элла! – он бросился навстречу мне, как преданный пес, только что хвостиком не вилял. – Я знал, что ты придешь!

– Могла и не прийти. Где мое кольцо?

Бедный мальчик попытался выглядеть романтиком и попросил меня закрыть глаза. Ну что ж, подыграем. Дадим ему ложку варенья перед хорошим пинком. Я закрыла глаза и послушно протянула ладонь. Судя по легкости, с которой он надел мне его на палец, кольцо было великовато. Это мы ему простим. Найдем другую придирку. Я поднесла кисть к глазам. Вполне приличный перстень с бриллиантом, не придерешься. И на подделку не похоже.

– Разве это белое золото? – надменно бросила я. – Ты хочешь, чтобы я, как старая толстая тетка, нацепила это?

– Да какая разница? – засуетился он. – Белое, желтое. Золото – оно и есть золото. Белое и смотрится как-то по-бедному, как железка. А это – сразу видно, настоящее.

– Белое золото можно принять за серебро. Ты же видел, что я ношу только белый металл! Или ты настолько поглощен своими проблемами, что совсем не смотришь на других?

Только сейчас я заметила, что выглядит Тони действительно неважно. Казалось, даже в этот жаркий летний день ему было холодно, он все время озирался и зябко обнимал плечи.

– Что с тобой?

– Ничего. Просто давно без дозы. Дома скандалы. Вадим орет на отца, Марина чашками швыряется.

– Братец денег так и не дает? Откуда перстень?

– Тебе какое дело? Украл, купил, подарили. Ты же не требовала кольцо с ценником. Надеюсь, теперь я доказал тебе, на что способен?

– Принеси мне чего-нибудь, потом поговорим, – решила я.

Пока Тони ходил за коктейлем, я внимательно рассмотрела перстень. Он был явно не с прилавка. Значит, украл. Или купил краденое. Хотя если бы у него были деньги, он потратил бы их на дозу. Не до любви, когда так ломает. Посмотрим пробу. Я поднесла перстень близко к глазам – с пробой все в порядке. А это что? На внутренней стороне кольца, рядом с пробой, микроскопическая гравировка, всего две буквы – «М.У.». Ясно, инициалы прежней владелицы. И не приходится сомневаться, какой именно. Чего может быть проще, чем стащить драгоценность у родной мачехи! Когда Тони вернулся, я взяла у него бокал, бросила в него перстень, потянула прохладный напиток из трубочки.

– Хорошо. Ты достоин меня. Я решила, что загородный кемпинг – пошлость. И хочу, чтобы это было в Египте, под сфинксами. Загранпаспорт у меня есть, это не проблема. С тебя только путевки. Надолго не бери, недели нам хватит. Доволен?

Парень потерял дар речи. Я снисходительно потрепала его по шее, притянула к себе его голову и зашептала в ухо о том, как мы будем проводить время в Египте. Никогда не думала, что во мне столько скрытых талантов! Если меня выгонят с работы за прогулы, я смогу не только блистать на подиуме ночного ресторана, но и подработать в службе интимных развлечений по телефону. Тони мелко вздрагивал, кожа его была ледяная, на майке появились темные разводы.

– Ровно через неделю, – повторила я, отстранившись, – все это будет через неделю.

В завершение я подцепила перстень из бокала на соломинку и швырнула его в толпу ритмично двигающихся тел.

– Ты чего! – завопил он. – Оно же бешеных бабок стоит!

– Я же сказала, белое золото! – пожала я плечами. – А это убожество пусть носят тетки.

В машине я набрала номер Марины.

– Сегодня Володечка придет поздно, – сообщила я ей жизнерадостным тоном, – он подарил мне восхитительный бриллиант и за это будет вознагражден особо. Такой чудный перстень! Только с гравировкой напутал, дурак старый. Я «Э.У.», а он сделал «М.У.». Придется за это потребовать еще и серьги, для комплекта. А ты не расслабляйся, начинай освобождать шкафы в моей спальне от своего барахла. Мне Володечка обещал все новое купить.

Кажется, в семье Синдяковых сегодня намечается хорошая заварушка. Сейчас Марина обнаружит пропажу кольца, так как ни Антона, ни папаши нет, побежит к Вадиму. Тому явно не понравится, что отец стал таскать из дома драгоценности жены. Он ее поддержит, и тогда Марина выложит все, что узнала от меня. Вадима не должна прельстить перспектива смены мачехи. Все-таки с этой у него доверительные отношения, а новая, судя по составленному мной портрету, дура и стяжательница. Если Синдяков одурел настолько, что украл у жены кольцо для любовницы, значит, может начудить и с домом, и с бизнесом. А если Вадиму подбросить пленку с шалостями отца? Вот оно! Вот для чего нужен мне этот компромат! Вадим поймет, что отец окончательно сошел с ума. И будет действовать.

Уже дома я вспомнила об Алинке. Надо все-таки помириться. А то из-за своих дел лишусь единственной подруги. Какой придумать предлог для примирения? Ладно, война план покажет! Предлога выдумывать не пришлось. Алина сняла трубку при первом же гудке и, не слушая меня, затопила пространство разнообразной информацией. Насилу я нашла паузу, чтобы вставить слово:

– Слушай, Алина, тут такое дело намечается! Представляешь, нашли еще один притон. Правда, он не совсем наркоманский, скорее бордель, но все эти несчастные девушки душат тоску по простому семейному счастью алкоголем и наркотиками, часто угощают клиентов. Так что вам будет чем поживиться. Только ты никому, это все очень серьезно!

Несмотря на легкомысленный и увлекающийся нрав моей подруги, на ее слово можно было положиться. Она еще ни разу не подвела меня, если я ее об этом просила.

– Ой, здорово! А ты пойдешь со мной?

– Пойду, – решила я после короткой паузы.

Меня, как заправского преступника, уже стало тянуть на место преступления. Если бы мои ожидания оправдались, вид униженного Синдякова компенсировал бы мне тысячную часть моего сиротства. Да и подруге следовало доставить удовольствие. Пусть думает, что я иду с ней из идеологических соображений.

– А чего не говоришь, куда идти? – спросила вдруг Алина строго. – Врешь, наверное, чтобы я тебя простила! А потом скажешь, что все отменяется, планы поменялись, бордель переквалифицировался в дом престарелых. Я тебя знаю!

– Эту информацию я выдам тебе позже, – строго ответила я, – когда ко мне поступят данные. Это тебе не шуточки. Точное место и время мне еще не сказали. О самом рейде знаем только я, ты и еще один человек. Поэтому – молчок, а то все пропадет. Будь всегда готова, я тебе свистну.

– Все поняла, до встречи, – перешла подруга на шепот.

Что же, прекрасный предлог для присутствия при облаве найден. Признаюсь, меня посещала шальная мысль ослушаться дядю Сережу и поработать на саксофоне до дня икс, я никак не могла пропустить это зрелище! Так что Алина, сама того не ведая, оказала мне неоценимую услугу. А Курбатову я потом все объясню.