Текст книги "Обмани лжеца"
Автор книги: Марина Серова
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Ладно, Полина, давай наконец что-нибудь закажем, а потом решим, что делать дальше.
– Давай.
Женька отдал предпочтение европейской кухне, а я – восточной. Даже тут мы не сошлись вкусами.
– Поля, признайся, у тебя уже есть какой-нибудь план?
– Пока ничего конкретного. Я думаю, будет не лишним как можно больше узнать об Ивченко, понаблюдать за ним со стороны, а уж потом что-то планировать.
– Понятно. Только тебе придется заняться этим самой. Обстоятельства требуют прервать мой отпуск.
– Ты даже месяц без работы просидеть не можешь, – усмехнулась я. – А как же смена поприща?
– Полина, пока моя лицензия не аннулирована, я должен по первому зову идти на помощь своим постоянным клиентам. Сейчас один из них попал в очень сложную ситуацию, причем именно потому, что хотел помочь приятелю. Поля, в связи с этим у меня к тебе просьба. Пожалуйста, постоянно держи меня в курсе всего, что тебе удастся выяснить, и уж тем более того, что ты соберешься предпринять. Я за тебя очень волнуюсь.
– Ладно, – пообещала я, хотя не исключала, что отступлю от своих обещаний.
Подошла официантка с подносом.
– Простите, но мы не заказывали шампанское, – сказал ей Крючков.
– Это подарок от джентльменов, что сидят за барной стойкой.
Евгений оглянулся и сказал:
– Но я их не знаю, ни того, ни другого. Тут какая-то ошибка.
– Зато я знаю. – Я запоздало узрела одного из своих бывших клиентов. Он махнул мне рукой в знак приветствия. Я подарила ему в ответ улыбку.
– Нет, ну нормально! – возмутился Крючков. – Что он себе позволяет? Девушка, заберите шампанское!
Официантка поставила ведерко с бутылкой охлажденного шампанского обратно на поднос.
– Оставьте, – воспротивилась я, и презент Пахомова снова оказался на столе. – Это знак благодарности, и я его принимаю.
– Благодарности? За что? – Женька стал разыгрывать из себя жуткого ревнивца.
– За работу, выполненную качественно и в срок.
– Ах, вот оно что! А что, сразу тот человек тебя не отблагодарил?
– Отблагодарил. Шампанское, насколько я понимаю, бонус.
– Передайте тому джентльмену, что мы отказываемся от бонуса, – сказал Крючков официантке и посмотрел в окно. – Дорогая, ты ведь за рулем.
– Да, я действительно за рулем. Передайте, пожалуйста, тому джентльмену, что я оценила его красивый жест, но шампанское никак не подходит к заказанным нами блюдам.
– Хорошо, – сказала официантка и удалилась.
– Женя, скажи, что сейчас такое было?
– То же самое я могу спросить и у тебя, – буркнул Крючков.
– А я тебе уже объяснила. Я спасла жизнь невесте этого джентльмена, и он таким образом решил еще раз поблагодарить меня. Женя, почему ты на меня так смотришь?
– Полина, ты сегодня такая красивая! Слушай, поедем ко мне, а? – предложил Евгений.
Услышав его слова, я едва не подавилась роллом и вместо ответа ляпнула:
– Такой приличный ресторан, а соуса пожалели. Знаешь, когда я заказываю на дом суши и роллы, то всегда прошу, чтобы привезли двойную порцию васаби…
– Понял, я не должен был это говорить просто так, без всякой приправы. Я слишком поторопился, да?
«Дурачок, ты, наоборот, слишком долго медлил со своим предложением. Если бы Пахомов не заставил тебя ревновать, ты так и не решился бы на него», – усмехнулась я про себя. Конечно, я не могла сказать того же вслух. Я на секунду-другую задумалась, пытаясь, по своему обыкновению, найти причину, чтобы отказаться, но, как ни странно, не нашла.
*
Мы вышли из моего «Мини Купера», зашли в парадное и поднялись на третий этаж. Женька достал из кармана связку ключей, вставил ключ в замок, но повернуть его не смог. Неужели так перенервничал?
– Что такое? – уточнила я, наблюдая за его бесплодными попытками открыть дверь в собственную квартиру.
– Ничего не понимаю. То ли замок сломался, то ли изнутри вставлен ключ.
– Такое возможно?
– Теоретически – да, но я, честно говоря, не ждал сегодня никого. – Крючков посмотрел на меня виноватыми глазами.
Разумеется, мне сразу пришло в голову, что в Женькиной квартире находится его подружка, которой он даже доверяет ключи. В мою душу проник легкий порыв ревности. Послышался звук открывающегося замка.
– Мама? – удивился Крючков. – Что ты здесь делаешь?
– Здравствуй, Евгений! Я забыла тебя предупредить, что завтра в семь утра из Оренбурга приезжает Ольга. Ты ведь не откажешься встретить свою тетку и привезти ее к нам?
– Нет, конечно, не откажусь.
Мадам Крючкова удовлетворенно кивнула сыну и перевела взгляд на меня. Он так и вопрошал: «А ты, милочка, кто такая? Если девушка моего дорогого сыночка, то тебе придется показать мне свою родословную. Мы ведь голубых кровей. А ты?»
– Добрый вечер! – растянула я губы в дежурной улыбке.
Женькина мать продолжила меня изучать через порог, а Крючков как-то не торопился меня ей представлять. И я решила взять инициативу в свои руки:
– Евгений Павлович, вы собирались отдать мне документы.
Крючков моментально сориентировался:
– Да-да, конечно, Полина Андреевна, проходите, пожалуйста. Я сейчас все принесу…
Женькина мамаша распахнула дверь, всем своим видом демонстрируя, что разгадала нашу игру. Евгений разулся и удалился в комнату. Я осталась в прихожей.
– Что-то поздновато вы приехали за документами, – заметила мадам Крючкова.
Я не сочла нужным пререкаться с ней. В руках у женщины откуда-то появилась салфетка, и она стала усердно вытирать ею пыль с зеркала, давая понять, что считает себя в квартире своего взрослого сына полноправной хозяйкой.
– Вот… – Женька вышел в прихожую и протянул мне файл с какими-то бумагами. – Если возникнут вопросы, звоните в любое время.
– Хорошо. Спасибо. До свидания. – Проговорив все это скороговоркой, я поспешила удалиться.
Уже дома я посмотрела, что за бумажки Женька вручил мне. Среди черновиков, не представлявших для меня никакого интереса, лежал листок, на котором было написано от руки: «Прости». Уже простила, потому что по дороге в коттеджный поселок я пришла к выводу, что визит строгой мамаши оказался очень кстати. Пока не закончено дело сантехника, нам с Женькой не следует переступать черту…
*
Я сидела у Нечаевой, и она забрасывала меня вопросами о том, как развиваются мои отношения с Крючковым. Мне совершенно не хотелось обсуждать эту непростую тему, к тому же на повестке дня стоял совсем другой вопрос.
– Алина, в ближайшие дни я буду занята подельником Степанова, а сам Мишаня останется без внимания. Это как-то несправедливо. Может, Лариса Ивановна немножко потреплет ему нервы?
– Да легко! – Нечаева с воодушевлением приняла мое предложение.
– Каждому Раскольникову нужна своя Сонечка Мармеладова. А у Степанова пусть будет Лариса Ивановна.
Мы с Алиной обсудили несколько вариантов развития событий. Мишаня мог обрадоваться новой встрече с шикарной блондинкой, но мог и огорчиться. Мою подружку больше устраивал первый вариант, который открывал огромное поле для ее артистической деятельности. А мне был предпочтительнее второй. Я ставила задачу – заставить Степанова запаниковать, и Лариса Ивановна должна была вызывать у него ассоциации с грядущими неприятностями. Проэкзаменовав подружку, я дала ей несколько напутствий и отправилась на Лесозаводскую улицу, чтобы понаблюдать за домом № 117.
Первый день не принес больших результатов. Второй и третий оказались намного продуктивнее. Я поняла, что Саша Ивченко ведет еще более замкнутый образ жизни, чем Миша Степанов, только побогаче. Он жил за высоким забором с видеодомофоном на воротах и имел прислугу – пожилого, хотя еще довольно крепкого охранника, наверное, из бывших военных, и домработницу, полную, но шуструю женщину лет шестидесяти. Видимо, Ивченко не хватало ее стряпни, потому что он ежедневно заказывал себе пиццу на дом. Если Александр и выезжал из дома, то не каждый день и без определенного графика. Это дало мне возможность предположить – парень не обременен какой-либо работой в офисе. Похоже, крутая мамочка полностью содержит своего сына, хоть и живет в областном центре.
Если бы молодой человек двадцати пяти лет от роду, имеющий большие финансовые возможности, с утра до вечера тусил с друзьями по клубам и кабакам, это было бы нормально. Если бы он прозябал в своем особняке на краю Горовска не один, а вместе с какой-нибудь симпатичной девчонкой, это тоже было бы нормально. Но жизнь Александра явно выбивалась из моих представлений о том, как должна ежедневно проводить свой двадцатичетырехчасовой досуг «золотая» горовская молодежь. А может, Ивченко лишь на время спрятался в своем «каменном панцире»? Встретился с Михаилом, испугался, что старое дело действительно могут возобновить, и решил отсидеться за высоким забором…
Из соседнего дома вышла женщина средних лет и направилась в сторону магазина. Я пошла следом.
– Простите, – обратилась я к ней на пороге продуктового супермаркета, – я хотела бы с вами поговорить. Вы не уделите мне минут пять-десять?
– Вы хотите со мной поговорить? О чем? – удивилась женщина, но остановилась и внимательно присмотрелась ко мне. – Разве мы с вами знакомы? Что-то я вас не припоминаю.
– Правильно, потому то мы не знакомы. Я хочу поговорить о вашем соседе – Александре Ивченко. Знаете такого?
– Это моим хозяевам он сосед, а я всего лишь кухарка и живу совсем в другом месте. – Женщина моментально потеряла ко мне всякий интерес. – Да и времени у меня нет разговоры разговаривать.
– Не беспокойтесь, я компенсирую потраченное вами время.
– Ну спрашивайте, – женщина снисходительно улыбнулась, – так и быть, десять минут я найду.
– Спасибо. Давайте немного отойдем в сторонку, а то люди здесь ходят туда-сюда. – Я спустилась со ступенек, кухарка последовала за мной. – Расскажите мне, пожалуйста, все, что вам известно о молодом человеке. Я имею в виду Александра Ивченко. Вы ведь наверняка что-то могли ненароком подглядеть, что-то случайно подслушать.
– Подслушать? – Моя собеседница задумалась. – Знаете, мои хозяева все больше о Сашкиной матери говорят, о Людмиле Дмитриевне. Она, правда, не здесь проживает, в областном центре, но приезжает к сыну где-то раз в два-три месяца.
– И что же ваши работодатели о ней говорят?
– Мне кажется, они ей завидуют. – Кухарка перешла на шепот. – У Людмилы Дмитриевны деньги, связи, положение, ее то и дело по телевидению показывают, в газетах и журналах интервью с ней печатают.
– Ну, с госпожой Ивченко мне все понятно. Ни для кого не секрет, что ее имя отождествляется с успехом. – Про себя подумала: более полную информацию о ней можно почерпнуть в Интернете. – А что же ее сын? Что вы о нем можете сказать?
Женщина, не задумываясь, охарактеризовала парня одним словом:
– Балбес.
– О как! А можно как-нибудь пораспространеннее, с примерами?
– Не знаю я никаких примеров. Просто слышала однажды, как моя хозяйка говорила кому-то по телефону, что Людмила Дмитриевна всего в жизни сама добилась, а вот сынок ее не такой. Работать не хочет, жениться тоже не хочет. – Моя собеседница как-то странно улыбнулась. – Нет, он вроде картины рисует. Только кому нужна его мазня?
– Картины, говорите, пишет?
– Да, Александр – художник. Знаете, сама я его картины никогда не видела, а вот мои хозяева, которые в искусстве разбираются, говорят, что не то что покупать их не стали бы, но даже в дар его художества не приняли бы. – Женщина снова загадочно ухмыльнулась. – А вот Людмила Дмитриевна, похоже, поощряет Сашкины занятия. Конечно, единственный сыночек… Дом вот ему купила, машину новую, прислугу оплачивает…
– А вы уверены, что именно Людмила Дмитриевна все оплачивает?
– А кто ж еще?
– Ну, может, кто-то все-таки покупает у Александра его картины? Или у него есть другие источники доходов? – Я скорее размышляла вслух, чем спрашивала.
– Ни в чем я не уверена, – вздохнула женщина и поглядела на свои наручные часы. – Просто всем известно, что Сашкина мать – женщина богатая, вывод отсюда сам собой напрашивается.
Я поняла, что моя собеседница уже ждет вознаграждения, но не спешила с ней расплачиваться. У меня еще остались к ней вопросы.
– Скажите, а вы не обращали внимания, кто к Ивченко в гости приходит?
– Не обращала. Мое дело маленькое – еду хозяевам готовить, а кухня у них совсем с другой стороны. Да и забор у Ивченко высокий. Вот музыку слышу. Парень любит рок на полную катушку включать.
– Значит, больше ничего вспомнить не можете? – Я полезла в сумку за деньгами. – Может, вам с его домработницей приходилось общаться или с охранником?
– Не доводилось. – Кухарка уперлась глазами в мой кошелек.
Поскольку я не торопилась его раскрывать, женщина стала напрягать свою память, но вспомнила лишь какие-то мелочи, не имеющие для меня практического интереса. В итоге я вручила ей пятьсот рублей и пошла обратно.
Итак, Александр – свободный художник. Но соседям его работы отчего-то категорически не нравятся. Однако не ко всем художникам слава приходила при жизни. Например, современники никак не хотели признавать Эль Греко, его талант был оценен по достоинству только через три века.
О чем это я? Ивченко подозревается в причастности к убийству Тамары Голубевой. Не о гении его надо рассуждать, а о злодействе. Но пока у меня не было никаких улик против Александра. Только его встреча со Степановым. Михаил позвонил ему после визита «следователя», потребовал за молчание деньги, и Ивченко сразу же сорвался в областной центр. Все-таки это был очень странный тандем – сантехник и художник. Особенно три года назад. Один чистил забившиеся унитазы, а другой писал картины…
Я дошла до своего «Мини Купера», припаркованного за два квартала от дома Ивченко, и уже хотела ехать домой. Вдруг мимо промчался уже знакомый мне джип «КИА Соренто». Интересно, куда это Саша рванул? Разумеется, я не могла лишить себя удовольствия проследить за ним. «КИА» привела меня в центр города, а точнее, к творческим мастерским горовских художников. Я завернула в соседний дворик и оставила там свою машину, дальше пошла пешком.
Седовласый вахтер, сидевший за обшарпанным столом при входе в мастерские, не хотел открывать мне вертушку, требовал показать ему пропуск. Вот уж не думала, что здесь такой строгий пропускной режим! Конечно, меня трудно застать врасплох – сначала я сунула под нос вахтеру завалявшийся в сумке пропуск в бассейн, надеясь, что этот старичок не станет присматриваться к документу и по инерции откроет вертушку. Но не прокатило.
– Не то, – старикан отклонил мою руку.
Тогда я достала из кошелька сто рублей и положила их на стол.
– Тоже не то. Пропуск!
Я хотела добавить к сотке еще одну купюру, но тут увидела, что прямо на меня идет Ивченко. Он пробыл в мастерских не более десяти минут и уже собрался уходить.
– Дядя Петя, пока! – прогундосил парень.
Простыл, что ли? Кондиционер, наверное, на полную катушку любит врубать.
– А ты чего так скоро?
– Хотел с Никитиным повидаться, а его нет.
– Ну, бывай. – Вахтер махнул Александру рукой, открыл и сразу быстро закрыл вертушку.
Мне впервые представилась возможность так близко рассмотреть Ивченко. Он был высок, худощав, с длинными русыми волосами, забранными сзади в хвостик, с утонченными, я бы даже сказала, чувственными чертами лица и с неестественно бледной кожей. Если бы меня попросили отгадать профессию парня, то я, не задумываясь, причислила бы его к творческой богеме, но никак не к преступной среде.
Когда он вышел на улицу, вахтер спросил у меня:
– Ну что, пропуск так и не нашла?
– Не нашла, – призналась я. – Наверное, дома забыла. Может, вы меня так пропустите?
Я подумала, что было бы неплохо поговорить об Ивченко с другими художниками, а если повезет, то посмотреть и сфотографировать его работы. В мою голову пришла шальная мысль показать их Лере, бывшей жене Крючкова, чтобы та охарактеризовала автора с психологической точки зрения.
– Не положено. – Вахтер поправил очки и присмотрелся ко мне. – А ты вообще кто такая? Я всех художников знаю, а тебя вижу здесь впервые. На студентку вроде тоже не похожа…
– Вы правы, я не художница, а коллекционер. Хочу купить картину Ивченко.
– А чего же к нему не обратилась? Он только что прошел мимо.
– Правда? Вот жалость-то. Я ведь его в лицо не знаю, только слышала, что Саша очень талантлив.
– Ну, это кому что нравится, – вахтер скептически поджал губы, – кому-то пейзажи подавай, кому-то голых баб, а кому-то и мужиков. Вот тебе, к примеру, голый мужик на холсте нужен?
– Простите, не поняла…
– Вот и я не понял, что ты здесь вынюхиваешь. Иди-иди, может, еще Ивченко догонишь.
Я вышла на улицу. «КИА Соренто», естественно, на парковке уже не было. Озадаченная странным вопросом вахтера, я пошла к своему «Мини Куперу». Впрочем, старикан, скорее всего, задал мне риторический вопрос.
ГЛАВА 8
Я позвонила Нечаевой:
– Алина, привет! Почему не звонишь? Съездила в областной центр?
– Съездила, но ничего особо интересного там не произошло.
– Так ты встретилась с Мишаней или нет?
– Встретилась. – Голос моей подружки показался мне каким-то скучным.
Минут через пятнадцать я была уже у нее дома.
– Алина, что случилось? Почему у тебя такое упадническое настроение?
– Да потому что еще никогда ни один мужик так не шарахался от меня, как Мишаня от Ларисы Ивановны. Поля, вот скажи мне честно, неужели я стала терять свою привлекательность, свой шарм?
Наверное, любая женщина время от времени задумывается, по-прежнему ли она хороша. Даже Нечаева не исключение – она тоже периодически сомневается в своем внешнем совершенстве.
– Алина, ну что за глупости ты говоришь?
– Вовсе не глупости. Я вот сегодня посмотрела утром в зеркало и обнаружила новую морщинку. А что со мной будет через месяц-два? Да мужчины вообще перестанут обращать на меня внимание! – Нечаева прошлась пуховкой по своим щекам, пытаясь замаскировать пудрой придуманные морщинки.
Я не собиралась петь оды красоте своей подруги, пусть этим занимаются мужчины. Например, Вадик Пименов.
– Алина, во-первых, не надо отождествлять себя с Ларисой, – сказала я довольно сухо. – А во-вторых, если Степанов стал от нее шарахаться, то очень даже хорошо.
– Не вижу ничего хорошего. Мы с тобой столько фразочек для него придумали, а я ничего не смогла ему сказать. Абсолютно ничего! – стала жаловаться Нечаева.
– Почему?
– Фишка не так легла. Я шла по коридору ЖЭКа, Степанов вышел из своего кабинета, увидел меня и тут же, как ошпаренный, заскочил обратно, закрыв дверь на ключ. Сколько я к нему ни стучалась, он не подавал признаков жизни.
– Значит, притаился за дверью? Забавно. Алина, скажи, а ты не забыла наложить гипс на руку?
– Поля, ну какой гипс в такую жару? Я просто набросила на руку шаль… Когда стало ясно, что Степанов мне не откроет, я вышла на улицу и хотела заглянуть к нему в окно, благо там первый этаж. Но он опустил жалюзи, поэтому мне ничего разглядеть не удалось.
– Алина, а ты прослушку включала?
– Включала. Два часа просидела с твоими наушниками, но ничего интересного не услышала. Потом я поехала по магазинам, а вечером приступила к плану «Б».
– И что?
– А снова ничего. Мишаня подъехал к своему дому, вышел из машины, увидел меня, тут же сел обратно в свой «жигуленок» и дал по газам. Поля, скажи, неужели я такая страшная? – спросила Нечаева, внимательно рассматривая себя в зеркале.
– Ты, Алина, красивая. А испугался он не тебя, а разоблачения. Возможно, Мишаня сам пока этого до конца не понял, но нервы у него стали сдавать. Боюсь, как бы в бега не подался. Хотя куда ему бежать? К тому же бегство будет доказательством его вины. Пожалуй, надо снова послать к нему Сереброва с подпиской о невыезде…
– С какой подпиской? – удивилась Нечаева.
– Конечно же с фальшивой. Слушай, Алина, может, ты мне дашь на время свою машину? Боюсь, что мой «Мини Купер» мог засветиться на Лесозаводской…
– А тебе надолго? Мне она тоже нужна.
– Так мы с тобой поменяемся тачками. Ты возьмешь мою, а я – твою.
– Ладно, мне подходит. – Нечаева заметно оживилась.
Нам уже не раз доводилось меняться машинами, мы даже были вписаны друг у друга в полисах ОСАГО. Алинка всегда с большим удовольствием садится за руль моего «Мини Купера».
– Кстати, подружка, ты ничего об Александре Ивченко не слышала?
– Ивченко… Ивченко… Слушай, тетка какая-то есть с такой фамилией, ее на днях по телевизору показывали. Только она не в Горовске, а в областном центре живет.
– Это его мамаша. А что за сюжет был по телику?
– Знаешь, есть передачка по субботам, когда журналисты ходят в гости к нашим знаменитостям…
– Таких передач полно. По какому каналу? Неужели по одному из центральных? – уточнила я.
– Нет, по областному. Так вот, Софья Оленина пришла в гости к Ивченко. Квартира у дамочки двухуровневая, со вкусом обставленная, куча домашних растений… Как раз цветочкам и была посвящена передача. Ивченко учила, как надо ухаживать то ли за фиалками, то ли за чем-то еще… Я сразу поняла, что лабуда не для меня. и переключила канал.
– Значит, говоришь, мадам цветоводством увлекается… Я это учту.
– Поля, а сын ее чем занимается?
– Он художник.
– Похоже, не слишком знаменитый, – усмехнулась Алинка.
– Соседи говорят – бездарь.
– Бывает. А как же он с сантехником перехлестнулся? Вроде бы они из разных кругов…
– Вот я и пытаюсь это выяснить.
Нечаевой позвонил Пименов. Алина вышла с мобильником в другую комнату, а когда вернулась, то настроение у нее заметно улучшилось. Подружка стала щебетать без умолку про своего Вадюшу, потом неожиданно переключилась на меня:
– Поля, а что у тебя с Крючковым?
– Мы на днях поужинали с Женькой в ресторане, а потом поехали к нему…
– Ну наконец-то! – Нечаева аж подпрыгнула в кресле. – Я уж думала, вы еще несколько лет будете тянуть резину…
– Алина, ты не дослушала. Приезжаем мы к Женьке, а там его мамаша нарисовалась, причем с ночевкой. Ей, видишь ли, поезд надо с утра пораньше встречать, а Крючков живет рядом с железнодорожным вокзалом.
– И что дальше? Ты расположила к себе женщину?
– Как же, расположишь ее… – Я горько усмехнулась. – Она из тех чокнутых мамаш, которые до конца своих дней опекают любимого сыночка. Интересно, как Лера с ней уживалась?
– Какая Лера?
– Женькина бывшая жена. Хотя она ведь психолог…
– Нет, о бывших мы говорить не будем. Ты лучше расскажи, чем все закончилось с мамашкой.
– Мы с Женькой разыграли перед ней небольшую сценку, вроде я по делу к нему зашла, за документами. Он отдал мне бумаги, и я ушла.
– А вот и неправильно поступили! Нельзя поощрять таких стервозных особ. Лично я на твоем месте зашла бы и попросила ее заварить чай. Потом, когда она пришла бы с подносом в гостиную, сказала бы ей, что передумала пить чай, и отправилась в ванную. А выйдя оттуда, я стала бы щеголять по квартире в Женькиной рубашке…
– Алина, ну что за чушь ты несешь?
– Это не чушь, а профилактическое мероприятие. Стоит только раз свекрови почувствовать свое превосходство, она потом будет держаться за свой пьедестал руками и ногами.
– Да какая она мне свекровь?
– Будущая.
– Скажешь тоже… Я замуж пока не собираюсь, тем более за Крючкова. Мы с ним то и дело ссоримся чуть ли не на пустом месте. Кстати, он пригласил меня к себе лишь потому, что приревновал к Олегу Пахомову… – Я рассказала подробности.
– Удивительно, что тот Пахомов случайно оказался в ресторане. Зная тебя, можно предположить, что сценку с шампанским ты заранее спланировала.
– Ничего я не планировала!
– А вот и зря.
*
Около дома № 117 стояла «Ока» с логотипом пиццерии «Адриано». Ивченко постоянно заказывал пиццу именно из этого заведения, а я понятия не имела, где оно находится. Прошло больше часа, но разносчик пиццы все еще оставался в доме, что показалось мне странным. Ведь вручить пиццу и получить за нее деньги – минутное дело. Хотя… Работник пиццерии мог привезти и другие продукты, допустим, для банкета, да еще остаться обслуживать гостей… Из окна дома лилась громкая музыка. Вовсе не рок, о котором говорила соседская кухарка, а классика. Вдруг у Александра на самом деле сегодня какой-нибудь прием?
Мальчик в голубом фирменном переднике вышел из ворот еще через полчаса, сел в «Оку» и укатил. Музыка стихла. Что происходило за высоким забором, так и осталось для меня тайной. Мне жутко захотелось наведаться в гости к Ивченко, пусть не сегодня, а завтра или послезавтра, но я понимала, что без приглашения это нереально. Нужен был какой-нибудь благовидный предлог, чтобы охранник впустил меня в дом. Новая соседка, почтальон, курьер… Неожиданно меня осенило, как можно попасть за этот забор. Я развернулась и поехала обратно к Нечаевой, чтобы поделиться с ней своими планами.
– Как называется пиццерия? – переспросила Алинка, когда я замолчала.
– «Адриано».
– Первый раз слышу. Надо будет с Вадюшей туда сходить. Если Ивченко предпочитает именно эту пиццу, значит, она того стоит. Где бы адрес узнать? На машине случайно номер телефона не был написан?
– В том-то и дело, что нет. На дверцах с обеих сторон был только логотип пиццерии – голубые буквы внутри желтого круга. Не беда, скоро мы все узнаем. Когда у Вадима намечается выходной?
Нечаева призадумалась.
– Если он сегодня сутки дежурит, значит, завтра отсыпается, а послезавтра отдыхает. Хотя я завтра ему тоже долго спать не дам… Поля, а что ты задумала?
Я рассказала.
– Здорово придумано, – кивнула Алина. – Я думаю, Вадюша согласится в этом поучаствовать. Он такой отчаянный!
*
Телефонный трезвон заставил меня вздрогнуть. Уже по мелодии я поняла, что понадобилось Крючкову, с которым после казуса с его мамашей больше не общалась. Я до последнего тянула с ответом, но Женька был настойчив.
– Алло! – сказала я, взяв наконец трубку.
– Здравствуй, Полина. Ты почему мне не звонишь? – спросил Евгений суперофициальным тоном.
– Евгений Павлович, я изучила ваши бумаги и пришла к выводу, что вы являетесь маменькиным сынком, – высказалась я и тут же пожалела об этом.
– Полина, ну зачем ты так? Что я, по-твоему, должен был сделать? Сказать маме, что она пришла не вовремя и что тетя Оля тоже приезжает не вовремя, так?
«Ты мог бы представить меня своей маме, сказать, что я твоя девушка, и попросить ее заварить нам чай, – подумала я. – Вроде бы все банально, но в Женькином варианте почему-то не прокатывает».
– Нет, так поступить ты, конечно, не мог. Твоя мама – не мой дедуля, который понимает, что я уже вышла из детсадовского возраста, и не задает моим гостям лишних вопросов, тем более в тот момент, когда они пьют из горла коньяк.
– Ты все сказала?
– Нет, я еще не отчиталась, как отрабатываю твой аванс.
– Тогда отчитайся.
– Извини, но это не телефонный разговор. Когда я могу прийти к тебе в офис?
– Полина, я понял, ты сегодня не в настроении, поэтому продолжать разговор бессмысленно, – заявил Крючков и отключился.
*
Мне не хотелось анализировать то, что произошло, я просто взяла в руки саксофон и стала играть. Музыка полилась в открытое окно полнозвучным потоком, особенно выразительным сегодня от переполнявших меня чувств…
– Браво! – крикнул кто-то на улице.
Я оторвала от губ саксофон, подошла к окну и увидела сквозь горизонтальные планки жалюзи Крючкова, стоящего около своей машины. Оказывается, он звонил мне по мобильнику, находясь в двух шагах от моего дома. Я была в замешательстве – казалось, Женька подслушал мои сокровенные мысли и понял, что творится в моей душе. А он повторил:
– Браво!
Я подняла жалюзи и строго спросила:
– Ты что здесь делаешь?
– Да вот, тортик принес.
Я запоздало заметила в руке у Крючкова круглую пластиковую коробку, перевязанную розовой ленточкой.
– Тогда заходи.
Я пошла вниз открывать Женьке дверь.
– Да, Полина, давно я не слышал, как ты играешь на саксофоне, – сказал Крючков прямо с порога. – А знаешь, тебе здорово удаются пассажи, они такие интенсивные… Очень интересная техника, я такую ни у кого больше не слышал. Это чья школа?
– Мне пришлось постигать все премудрости игры на саксофоне по самоучителю.
Я несколько отклонилась от истины, потому что прилежно посещала музыкальную школу целый год. Если бы там был только один предмет – специальность, я бы ее закончила, возможно, с отличием. Во всяком случае, преподаватель меня хвалил. Но хор, сольфеджио и нотная грамота – это было слишком нудно для девочки-подростка. Получив азы музыкального образования, я стала дальше заниматься дома, по самоучителю. Благо боженька не обделил меня музыкальным слухом, способностью к импровизации и чувством ритма.
Черт! Я совсем забыла про восточные танцы. Уже два занятия пропустила, потому что следила за Ивченко. Вспомнив об этом, я вдруг поняла, что в танцевальную школу меня больше не тянет.
– Полина, ты прости, что не сказал тебе по телефону, где нахожусь. Давай сегодня вообще не будем говорить о нашем деле, в смысле о сантехнике и его приятеле. Оставим этот разговор на завтра. Ты придешь ко мне в офис, и там мы все обсудим. А сегодня лучше отдохнем.
– От чего?
– Не от чего, а просто отдохнем. Считай, что у нас с тобой романтическое свидание.
– То есть ты меня вот так клеишь? – рассмеялась я.
– Да, клею, – подтвердил Крючков. – Заметь, я пришел не с пустыми руками, а принес тортик. Сладкое располагает к приятному общению. Кстати, где твой дед? Он дома?
– Нет, Ариша поехал в клуб спортивного покера, там какая-то интересная игра намечается. Думаю, проторчит в «Седом графе» если не до утра, то как минимум до середины ночи.
– Понятно. Казино закрыли, а потом открыли в новом формате – где лотерейные центры, где клубы спортивного покера, где бильярдные с потайными комнатами, в которых крутится рулетка…
Крючков был прав, в «Седом графе» поигрывали не только в спортивный покер, но и в самый обыкновенный, а также во все разновидности преферанса.
– Жень, ты проходи в гостиную, а я пойду поставлю чайник и нарежу тортик.
– А в какую гостиную? У вас ведь их, кажется, две.
– Три, – уточнила я.
– А я был только в двух. Первый раз в той, – Крючков махнул рукой в сторону кантри-залы, – а второй раз в этой, он указал в сторону гостиной, выполненной в стиле хай-тек.
– Для самых почетных гостей у нас имеется гостиная в стиле рококо. Раз уж у нас с тобой романтическое свидание, то, я думаю, она подойдет более всего. – Я распахнула перед Евгением двери. – Проходи, не скучай, я скоро.
– Здесь как во дворце, – заметил Крючков.
Открыв коробку, я невольно улыбнулась: в сердечке из розочек кремом было написано мое имя. Торт оказался эксклюзивным, на заказ. Неужели Крючкова сегодня осенила своим крылом богиня романтики?
Я вдруг поймала себя на мысли, что не готова к сколько-нибудь серьезным отношениям. Крючков мне нравился, но я боялась в нем разочароваться. У меня уже был опыт разочарований, правда, не такой богатый, как у Алинки. Тем не менее умножать его не хотелось, поэтому я поставила свою личную жизнь на паузу.
