Текст книги "На кого бог пошлет"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

На этот раз Абзац не уйдет от расплаты… Однако довольно воспоминаний, надо спешить продолжать слежку за Целиковой. Мне нужно предоставить ее мужу неопровержимые доказательства. В общем, конечно, она удобно устроилась, обстряпывает свои делишки, не выходя из дома. Если что, скажет, забежала к соседке. Да если даже муж и нагрянет на квартиру ее приятеля, уверена, заморочить ему голову она сумеет. Итак, нужны неопровержимые доказательства ее неверности – пленка или фотографии, и я должна их добыть.

В моей голове сложился небольшой планчик. Спрятавшись за гаражами, я дождалась, пока Целикова через час вышла из подъезда и покинула двор, видимо, решив вновь обратиться к своим адвокатским обязанностям. Ее врач-рогоносец, наверное, находился в своей клинике, куда я должна принести доказательства.

Теперь я вновь вошла в третий подъезд, не чуя ног, взлетела по ступенькам и нажала кнопку звонка у железной двери. На удивление Абзац открыл мне дверь, не спрашивая «кто». Видимо, приятно проведенное время заставило его забыть осторожность. Масляные глаза на красной физиономии бессмысленно уставились на меня: да, паричок под Крупскую здорово преобразил мою внешность – у Абзаца на лице не мелькнуло и тени, он не узнал меня.

– Добрый день, это поликлиника номер один! Вы не прошли флюорографию! – объявила я дурацким голосом и нагло втерлась в предбанник между железной дверью и коридором.

– Я?! – обалдело глядел на меня Абзац. Конечно же, он или снимал эту квартиру, или просто не был в ней прописан, поэтому не мог ожидать, что к нему могут явиться из поликлиники.

– Да, вы! Я тут по всем квартирам хожу – всем напоминаю! Все должны проходить флюорографию у нас по понедельникам с девяти до трех в пятом кабинете. Вы же – Иванцов?

– Н-нет! – радостно замотал рыжей башкой киллер-любовник. – Я не Иванцов.

– Ах, вы не Иванцов? Значит, Иванцовы живут выше! Ох, извините! – Я отступила обратно на площадку, провожаемая его кривоватой улыбочкой.

Все, что было надо, уже сделано – я прилепила «жучок» весьма удачно в дверной проем. Теперь, когда Соня опять сюда явится, – все их разговорчики, по крайней мере в коридоре, я смогу услышать, сидя в машине возле этого дома.

А сейчас я должна продолжить слежку – кто знает, какие еще планы роятся в ее голове! Однако мой болоньевый плащ мог уже примелькаться. Я забежала в соседний двор, вывернула плащ наизнанку и переменила свой серенький головной убор на паричок цвета «баклажан». Затем сняла очки, густо подмалевала глазки и накрасила бантиком губы красной помадой.

Преобразившись таким образом, я вновь приступила к несению своего боевого дежурства в «Элкоме». Целикова носилась мимо меня как угорелая, с бумагами под мышкой, водила под ручку своих понурых клиентов, кокетничала с мужчинами – видимо, ее обеденное приключение добавило ей энтузиазма. Я сидела в углу, прикрывшись газетой, она меня не замечала.

Все-таки Целикова была неумна, заключила я, слушая ее несмолкающую трескотню. Несмотря на это, ее служебные дела, видимо, шли успешно, бедные клиенты адвокатши Целиковой добросовестно заблуждались на ее счет. Я полагала, что она куда лучше умела вертеть своим аккуратным задом и строить глазки, чем строить защиту против обвинения. Хотя, не исключаю, что во мне говорила обида за ее мужа, которого, оказывается, можно так запросто променять на рыжего уголовника.

Тем временем вертлявая дамочка Целикова подскочила к телефону.

– Так, Мариночка, мне надо позвонить! – Она закопалась в записной книжке.

Я подошла поближе и стала внимательно изучать настенный календарь с изображением классического набора тарасовских достопримечательностей: консерватории, памятника Чернышевскому и моста через Волгу. А в это время Соня рядом со мной начала тыкать изящным пальчиком в кнопки телефона. Я скосила глаза и запоминала, на какие.

Мама дорогая, да это же мой домашний телефон!

Пока Соня выслушивала длинные гудки в моей пустой квартире, я, стараясь не привлекать внимания, выбралась из адвокатской конторы и принялась остервенело махать руками, подзывая такси. Через десять минут я уже переводила дух в своей квартире, поглядывая на телефонный аппарат. Повторный звонок не заставил себя долго ждать.

Голос Целиковой настырно затараторил:

– Добрый день! Это Татьяна Иванова?! У меня к вам важное дело! Где и как мне вас найти?

Я назвала адрес, и через полчаса, в течение которого я приняла свой обычный облик и пообедала, на пороге моей квартиры стоял гость номер два – супруга первого гостя. В отличие от мужа, Соня ничуть не стеснялась. После скороговорки скомканных приветствий она уселась на пуфик в коридоре, отказавшись пройти в комнату, сославшись на невероятную спешку и занятость. Затем, не теряя времени, ошарашила меня следующей просьбой:

– Я умоляю вас мне помочь! Дело в том, что мой муж мне изменяет – я это знаю совершенно точно! Вы не могли бы проследить за ним и выяснить, кто она, где они встречаются, и как вообще у них все происходит! Я узнала о вас от своей подруги и решила, что только вы можете мне помочь! Мне нужны неопровержимые доказательства!

Пока я собирала в кучку свои разбежавшиеся в разные стороны, как испуганные курицы, мысли, Соня продолжила:

– Да вам будет совсем нетрудно проследить за ним – он обычный человек, врач и ведет обычный образ жизни. Но у него точно есть какая-то женщина! Я заплачу вам столько, сколько надо! – Женщина вопросительно на меня посмотрела.

Я уже собралась было рьяно отпереться от ее предложения – должен же быть предел такому идиотизму? Потом, я уже ведь работаю на ее мужа!.. Ну и семейка – что там у них вообще происходит?! Но опять какое-то предчувствие, смешанное с чисто женским любопытством, остановило меня и заставило произнести:

– Хорошо… Вообще-то я такими делами не занимаюсь, но в виде небольшого исключения можно – я принимаю ваш заказ!

Соня просияла – мне вообще-то показалось, что ею руководят иные побуждения, а не обычная ревность. А если принять во внимание, что за любовник у нее самой, – можно было смело сказать, что отнюдь не уязвленные чувства жены привели ее ко мне.

Соня поведала мне многое из того, что я уже и без нее знала, и предоставила мне фотографии, одна из которых – в кругу семьи – у меня тоже уже была. Назвала она еще домашний адрес и адрес его клиники. Словом, как говорится, Америку не открыла. Затем она всучила мне задаток в размере ста долларов – видимо, семейный бюджет Целиковых на днях сильно пострадает от взаимного недоверия супругов! Кстати, в голову приходит мысль: а откуда у них вообще деньги – у простого врача и начинающей адвокатши?

Я выпроводила наконец неожиданную заказчицу и всецело отдалась на растерзание своим подозрениям и предчувствиям. Киллер Абзац не шел из головы…

Глава 3 Внезапный оборот

Опять в болоньевом плаще и «баклажанном» парике я сидела в клинике, заняв очередь на УЗИ. Внимательно изучая объявление о том, какое количество жидкости необходимо принимать перед обследованием, в душе я радовалась, что мне не приходится ерзать на месте и поглядывать на двери с буквой Ж, подобно другим страждущим в очереди, состоящей из беременных женщин. Мимо меня, ничего не подозревая, время от времени дефилировал врач Владимир Целиков, каждый раз в компании то молоденькой фигуристой медсестрички, то зрелой нафуфыренной врачихи.

Я периодически следовала за ним по этажам клиники, но ни в чем криминальном Целиков уличен не был: он сидел в ординаторских, распивая чаи в женском обществе, и служил предметом всеобщего дамского поклонения. Но вот из кабинета заместителя главного врача Заточного А.А. Целиков вылетел с крайне недовольным лицом. Глянув на часы, он поскакал по ступенькам вниз на первый этаж. Подхватив авоськи со шпионским арсеналом, я ринулась к выходу следом за ним, не упуская из виду его седоватую макушку.

Надевая на ходу куртку, мужчина, приятный во всех отношениях, завернул за угол больницы, где на пустынной улочке притулился небольшой черный «Опель-Астра». За рулем автомобиля сидела женщина – красивая брюнетка с прической каре, она нетерпеливо поглядывала по сторонам.

Владимир поспешно юркнул на переднее сиденье, и «Опель» рванул с места.

Ну, надо ковать железо, пока оно горячо, решила я и, подбежав к машине «Скорой помощи», растолкала спавшего водителя. Когда я назвала ему цену, он живо продрал глаза и вцепился в руль:

– Садитесь!

– Езжайте за тем вон «Опелем», но не очень приближайтесь к нему! – велела я, ерзая на месте от нетерпения: мне уже самой было интересно, что за странные дела происходят в семействе Целиковых.

Машина «Скорой помощи», конечно, не очень подходила для слежки, но других поблизости не оказалось. На мое счастье, через две улицы «Опель» завернул во двор небольшого кирпичного дома. В автомобиле я молниеносно поменяла облачение: вывернула плащ наизнанку и сменила «баклажан» на голове на прическу Крупской, чем привела шофера в состояние, близкое к шоковому. Вручив ему достойную плату за сообразительность, подхватив авоськи и поправляя на ходу парик, я ринулась во двор следом за «Опелем». Там как раз пассажиры высаживались из машины: сначала шустро выпрыгнул Целиков и подал руку брюнетке лет двадцати шести. Весело болтая, они двинулись в подъезд.

Брюнетка была хороша собой – с отличной фигурой, подчеркнутой джинсами в обтяжку и короткой белой курткой. Как это ни странно, эта женщина была чем-то неуловимым похожа на его собственную жену Соню.

Ситуация становилась необыкновенно интересной. Видимо, Целиков всегда тяготел к женщинам одного типа. Если так, то и от этой брюнетки ничего хорошего ему ждать не приходилось, кроме неприятных сюрпризов!

Я ринулась за ними в подъезд, раздираемая уже не профессиональным, а чисто женским любопытством. На весь подъезд раздавалось жеманное щебетание брюнетки:

– Ой, Володя, ну прекрати – неужели нельзя подождать до квартиры?

Я скорее достала диктофон и включила его. От этой парочки меня отделяло несколько лестничных маршей, но все было прекрасно слышно:

– Тихо, ну чего ты орешь, Света… Может, я соскучился? – тихим голосом увещевал подружку ревнивый муж Сони.

Так, еще один соскучившийся. Ну семейка!

– Сейчас, сейчас… Все по порядку: сначала кушаем, а потом… потом! – продолжала ворковать таинственная Света.

– А ты уверена, что его не будет дома? – забеспокоился Целиков.

– Говорю тебе – он уехал на три дня. Ну же, пойдем!

Я услышала звон ключей и звук открывшейся железной двери. Затем все смолкло. Муж в дверь, а жена в Тверь – вот как это называется.

Запись на диктофоне, конечно, будет, но получится неважнецкая. Я поднялась на последний этаж, где находилась квартира Светы, и выяснила ее номер. Что ж, пока тут больше нечего было делать.

Я пристроилась в дальнем углу двора в промокшей насквозь беседке и стала ждать. Надо было довести дело до конца, хотя, признаться, сидеть так было довольно скучно. Пронзительный ветер продувал мой плащ, спасибо, парик грел голову и шею не хуже шапки-ушанки. Я развлекала себя, прослушивая записи на диктофоне и разглядывая фасад Светиного дома в поисках ее окон. Примерно через час, когда мной уже целиком завладело острое желание послать подальше этих Целиковых со всеми их похождениями, Владимир вышел из подъезда и бодро зашагал по улице. Походка его была какая-то молодая и пружинистая. Домой, наверное, отправился, к жене.

Они как раз все собираются дома после пяти – вспомнилось мне. Я собралась добросовестно проводить верного мужа в лоно семьи и на сегодня закруглиться, как вдруг, уже выходя из двора, Целиков как-то замешкался. Он неожиданно покачнулся и сразу же осел на землю. Все это происходило на моих глазах и в полной тишине, если не считать завывания ветра. Я словно присутствовала на сеансе немого кино.

Владимир Целиков лежал без движения, распластавшись на грязном асфальте. Я побежала к тому месту, где над упавшим человеком уже склонилась сердобольная бабулька.

– Ой, господи, господи, инфаркт, кажись! – причитала она. – И такой молодой-то, ой, надо же «Скорую» быстрее!

Уже за десять шагов от лежавшего Целикова мне стало ясно, что «Скорая» тут не поможет: не инфаркт свалил с ног сорокалетнего здорового мужчину, спешившего к молодой жене от любовницы.

Висок этого господина навылет пробила пуля.

Мои профессиональные навыки начали действовать гораздо раньше, чем эмоции. Целикову было уже не помочь. Теперь этот красавец в расцвете сил и лет был обычным трупом, каких мне довелось видеть не один десяток. Дело приобретало неожиданный оборот. Я не стала присоединяться к причитавшей над трупом бабульке, вокруг него собралась уже небольшая толпа. Сейчас приедет милиция, разберется, что к чему, заварится каша – мне ни к чему было светиться в своих париках и с диктофонами.

Мои пути с милицией обычно не пересекаются. Я выполняю заказы своих клиентов, касающиеся их частной жизни. Неожиданный труп, так сказать, не входит в мою компетенцию, не должен быть объектом моего расследования. Но мои детективные устремления взяли верх, и я принялась обследовать мокрую землю вдоль стены в поисках пули. Мне повезло: это вещественное доказательство я обнаружила возле бордюра, куда пуля отскочила рикошетом. Это была улика против неведомого убийцы!

Вещественное доказательство исчезло в недрах моего кармана. Я огляделась: беззвучный выстрел мог быть произведен со стороны гаражей и сараев напротив дома, и его явно сделал профессионал. Не мог ли им быть киллер Абзац – дружок жены Сони? Именно такое предположение заставило меня полезть за гаражи и сараи.

Там, конечно, никого уже не было, если не считать облезлой дворняжки. Я присмотрела сарайчик повыше остальных с маленьким открытым окошком. Выход в него находился с обратной стороны, уже в другом дворе. Именно там скорее всего находился снайпер. Я покинула гаражи – Целикова грузили зачем-то в «Скорую помощь».

Вот она – неожиданная беда, которую предвещали кости. Пуля профессионального снайпера настигла тихого, интеллигентного врача – моего утреннего смущенного гостя. Не знаю пока, какое это все может иметь ко мне отношение. Я делала свое дело, но неопровержимые доказательства измены жены Сони теперь никому уже не пригодятся. Да и доказательства измены Владимира – кому теперь нужны?

Неудачно все получилось. Бесперспективное вышло дельце – очередное звено в цепочке моих невезений последнего времени. Сначала колоссальный проигрыш в «Черной гриве», потом эти неудачные заказы. Кто теперь заплатит мне за работу, проделанную впустую?

Однако было же и удачное открытие – обнаружен Абзац?! Теперь он у меня, можно сказать, в кармане. Кстати, что-то он сейчас поделывает? Может, заметает следы, припрятывает поблизости свои прицелы и глушители, а я, расслабившись, предаюсь бесполезным сожалениям и позволяю гаду и дальше убивать безвинных людей! Конечно, Абзац! Убрать мужа своей любовницы, а может, и выполнить чей-то заказ – его, как говорится, служебный долг, обязанность старого киллера!

Обыск соседних дворов не принес мне ничего, кроме промокших ног. На улице быстро темнело, неласковый осенний день плавно перетекал в вечер. Промозглый ветер и дождь гнали людей побыстрее забиться в теплые уютные кухоньки и сидеть там за семейными разговорами, прихлебывая чаек или кофеек, кому что по душе и по карману.

А вот Владимир Целиков опоздал к семейному ужину уже навсегда. Долго не раздумывая, я отправилась на такси к дому Целиковых. Окна квартиры, где обитал Абзац, были темны. И «Крайслера» во дворе не было. Хотя это, конечно, ни о чем еще не говорило.

Во двор въехала милицейская «семерка», и тощий следователь с востреньким носиком шмыгнул в подъезд Целикова – он нес печальную весть.

Решив, что соваться в дом, куда пришла беда, сейчас не стоит, я отправилась к себе домой, чтобы обдумать в спокойной обстановке план дальнейших действий. Теперь меня интересовал главным образом Абзац.

Когда я погрузила свое продрогшее тело в теплую, приятно пахнущую ванну, тяжелые мысли постепенно начали покидать мою разгоряченную голову. Вдыхая ароматы розовой пены, я наконец почувствовала долгожданное расслабление. Да гори они огнем – эти Целиковы. Я же не была приставлена его охранять?!

Нельзя было, конечно, исключать участия во всех этих событиях и мифического мужа таинственной Светы. Он мог вовсе и не уезжать на три дня, а подкараулить ухажера жены и хлопнуть его во дворе. Такие мысли все же застряли в моей специально созданной для детективной деятельности голове. Конечно, я пробовала отогнать их аргументами, что это все, мол, меня не касается.

И все-таки любопытство, можно сказать, является главной движущей силой прогресса! Загадочные дела этой странной супружеской парочки будоражили мое воображение, разжигали любопытство, бередили мозг, как соль свежую рану. Уж больно хорош собой был этот несчастный Целиков – простой врач в дорогих ботинках, с непередаваемой усмешкой Ричарда Гира из фильма «Красотка». Без сомнения, это был тот самый мужчина, из-за которого женщины вытворяют невероятные глупости. Я вспомнила стайку юных сослуживиц в приталенных белых халатиках, постоянно окружающих его на работе. Молодая красивая жена, маленький ребенок, зачем ему эта Света? Для чего следить за женой? Зачем, наконец, его жене понадобилась связь с отъявленным бандитом?

Одним словом, меня одолевали вопросы. Похоже, Владимир Целиков был не совсем «просто врач». И не все было так просто в его обыкновенной жизни.

Поздно вечером, когда я нервно щелкала кнопками пульта, переключая каналы телевизора и не замечая, что происходит на экране, в дверь раздался звонок. На пороге стояла Соня Целикова. Не та женщина, которую я видела раньше, – быстрая и уверенная в себе, а совершенно ошарашенная, поникшая и потерянная. На ее зареванном, в пятнах лице застыло выражение ужаса. Соня была уже не на высоченных каблуках своих модельных ботинок от Аллы Пугачевой и не в затянутом в талии кожаном плащике. На ней был какой-то старый синий пуховик и кроссовки. В таком наряде она была похожа на несчастную перепуганную девчонку.

– Татьяна, у нас случилось страшное горе! – глядя на меня, как на икону, простонала Соня и с трудом перешагнула через порог. – Володю убили! – Женщина опустилась на пуфик, и ее шоколадные глаза наполнились слезами.

Я изобразила полнейшее изумление. Не могла же я сейчас выложить ей рассказ о том, как вышел ее Володя от некой Светы и как на моих глазах рухнул на землю. Да и не до рассказов было: Соня уткнула лицо в кулачки, и ее плечи затряслись.

– К-кто? К-кто?! Я вас умоляю, Таня, помогите мне ради бога! Я очень бою-у-усь! – рыдала убитая горем женщина.

Пришлось мне плясать вокруг нее с водичкой, валерьяночкой и чайком, пока, наконец, безутешная молодая вдова не взяла себя в руки. Теперь она сидела в кресле, покачиваясь из стороны в сторону, как медиум в состоянии транса.

– Может, вам лучше коньяку налить?! – предложила я и получила в знак согласия интенсивный кивок растрепанной головой. Соня выпила, не поморщившись, одну за другой две рюмки коньяка, закурила предложенную мной сигарету «Мальборо». Постепенно к ней возвращались трезвый рассудок и человеческая речь:

– Моего мужа убили. Я очень боюсь, что убьют и меня, и моего сына… Я не верю ни в наше правосудие, ни в следствие, ни в прокуратуру, а тем более в милицию! Я умоляю вас узнать, кто это сделал! Кто заказал? И кто исполнил – если это разные люди! Я заплачу тысячу долларов плюс все расходы на следствие, сколько бы оно ни продолжалось! – Соня смотрела на меня умоляюще. – У меня просто больше пока нет денег, но я найду больше, если только возьметесь! Я в вас так верю! – Слезы закапали в пепельницу.

Я молча закурила, ожидая следующей тирады.

– Я чувствовала, знала – случится что-то плохое! Но такого не ожидала! – Ее лицо отражало боль и потрясение. – Мужу были какие-то странные звонки, непонятные сообщения на автоответчик…

Женщина умолкла и тупо уставилась на коньячную бутылку. Снова наполнив ее рюмку, я спросила:

– А вы-то сами как думаете, с чем это может быть связано? Чем занимался ваш муж?!

– Ему два мужика должны были деньги.

– И большие суммы?

– Да как сказать, один – тысяч пять долларов, другой – побольше, тысяч семь! – В ее глазах вспыхнула ненависть. – Да, куча запутанных дел! Мой муж многим занимался… Да я и о половине его дел не знаю! Теперь боюсь сама!

– Вам кто-то угрожал?

– Нет, меня терзают страшные предчувствия… – запинаясь, произнесла эта жертва интуиции.

Что ж, в ее предчувствия я вполне верила, учитывая специфику ее связей.

– Если хотите, чтобы я взялась расследовать это дело, – сказала я спокойно и твердо, – вы должны рассказать мне все без утайки! Все, что знаете, что предполагаете и предчувствуете!

– Конечно, безусловно! – поспешно закивала головой Соня. Она с надеждой глядела на меня, словно я известная целительница, способная возвернуть ушедшего мужа в лоно семьи и даже воскресить его из мертвых.

– Но я ума не приложу, с чего это все так случилось! Эти должники – мы сто лет их знали, они вроде бы порядочные люди… У нас никогда не было особых разногласий. Володя… давал им деньги на какой-то срок… они их крутили, потом возвращали с процентами! Еще он часто перепродавал всякие антикварные штучки… понемногу занимался аппаратурой, иногда шмотками – надо же как-то жить! – И Целикова вдруг сорвалась и снова разразилась рыданиями.

Следующая рюмка спиртного только усугубила ее состояние – теперь из ее восклицаний можно было только понять, что покойный Целиков всегда был, несмотря ни на что, очень хорошим и что без него у нее нет никакой жизни. Подонка же, который посмел в него выстрелить, она убьет собственными руками. Я уже не знала, что и делать с этой Соней, потому что у нее начиналась форменная истерика: Целикова начала задыхаться и как-то боком съезжать на пол. Только мой твердый голос и уверения в том, что рано или поздно преступник будет найден и непременно наказан, постепенно привели ее в чувство, прояснили сознание.

– Танечка, только найди мне его, умоляю! Я отдам тебе свою новую норковую шубу! – глотая слезы, бормотала она.

Я решительно отказалась от таких подарков, подчеркнув, что работаю исключительно за гонорары.

– Тогда я продам эту шубу – за нее мне дадут еще одну тысячу. Тогда я смогу заплатить тебе три тысячи! – убеждала меня Целикова.

Я скромно подчеркнула, что оплата будет производиться после поимки преступника. Пока же на нужды расследования мне достаточно и того задатка в сто долларов, что я с нее уже получила.

И тут она вспомнила о своем дневном визите ко мне, когда заказала добыть доказательства измены мужа, которые теперь потеряли всякий смысл. Нахлынувшие воспоминания вызвали новую волну слез.

Желая предупредить ее возможные вопросы, я сказала:

– Кстати, мне пока не удалось уличить вашего мужа в измене! – Пока так будет лучше, решила я.

– Ах, да какая теперь разница! – махнула рукой безутешная вдова.

А разница, я чувствую, была. Многое в этих событиях настораживало и было неспроста. Взять хотя бы эти любовные многоугольники с участием криминальных элементов. Честно говоря, я очень хотела поскорее взяться за расследование. Главным образом из-за Абзаца. Да и безвременная кончина загадочного врача-процентщика, ревнивого и любвеобильного красавца, волновала мое воображение.

Конечно, и обещанные деньги тоже играли не последнюю роль. К тому же мой астральный двойник, вновь возникнув, возвестил о появлении интересного дела… Проще говоря, опять заговорила моя интуиция.

Соня, шатаясь и всхлипывая, побрела к двери. По пути она бормотала, что ей необходимо сообщить родственникам страшную весть, а также начинать заниматься разными вдовьими делами.

Договорились, что завтра утром я приду к ней домой и она сообщит мне все известные ей подробности и свои подозрения. Она утверждала, что сейчас просто не в состоянии ни о чем говорить. Мне же показалось, что она еще не до конца обдумала, что мне выкладывать. В дверях Соня заявила:

– С милицией я никаких дел иметь не хочу, постараюсь, чтобы они нигде не копались и дело закрыли за недостатком улик! Я уповаю только на вас – частного детектива! Все-таки речь идет о моей семье, здесь – частная жизнь! Не хочу, чтобы трепали на следствии и в суде мое имя. Понимаете, я же адвокат, мы все – одна среда, в одной каше варимся! Немыслимо, если фамилия будет фигурировать в уголовном деле! Хотя и так уже на моей карьере, по-видимому, надо ставить крест.

Я согласно закивала. Понимаю, понимаю. Частная жизнь – дело неприкосновенное. Особенно в данном деле, где грязного белья на три прачечных.

И Соня Целикова, понурившись и загребая кроссовками, двинулась к лифту, отказавшись, чтобы я проводила ее до остановки.

Я имела полное право выспаться перед началом нового трудного дела, но вместо сна пришло нервное возбуждение. Меня взбудоражил мой детективный гений, сидевший у меня где-то глубоко внутри. Он заставлял меня сидеть всю ночь, курить, думать, изучать фотографии Целиковых. Уже далеко за полночь мне удалось, наконец, угомонить саму себя и нырнуть в уютный осенний сон, где явился мне сквозь дождь безоружный Абзац и попросил пощады… В чем я ему с превеликим удовольствием отказала.