Текст книги "Завтра началось вчера"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Я молча включила компьютер и влезла в программу «ФОТОРОБОТ». Программа оказалась старого образца, с которой я была знакома, еще когда работала в милиции. Вообще-то, с этой программой может разобраться любой, кто хоть чуть-чуть разбирается в компьютерах. И моих знаний вполне хватало для этого.

Минут через сорок я нажала на кнопку «печать», и из принтера вылез лист с изображением предполагаемого убийцы и отравителя одновременно.

– На все руки мастер! – похвалил меня Кирсанов.

– Ну уж так и на все.

Кирсанов пожал плечами и произнес:

– Какие-нибудь особые приметы у этого типа есть?

– Я знаю, во что он был одет вчера. Черный кожаный плащ, черные джинсы, огромные коричневые ботинки, увешанные разной блестящей ерундой, и серая кепка.

– Какого он роста?

– Около ста восьмидесяти сантиметров.

– Понятно. – Киря записал данные себе в блокнот и сунул его в карман пальто.

– Не забывай, ты обещал мне два дня. И попробуй только обмануть, – шутливо пригрозила я ему.

– Какой обман, я же обещал!

– Так-то!

Кирсанов снова взялся за телефон: теперь он звонил в морг.

– Алло, морг? С кем я говорю?

Телефон был поставлен на громкоговоритель, поэтому я могла слышать голоса обоих.

– Степан Осипов.

– Степка! Здорово. Это Кирсанов.

– А-а, Киря, как жизнь?

– Потихоньку все, а ты?

– Терпимо. Что звонишь?

– Вчерашний взрыв в Ленинском районе помнишь?

– Ты насчет фарша, что ли?

– Типа того. Там хоть что-то осталось, из чего можно выявить наличие яда?

– Э-э-э, не буду тебя утомлять жестокими подробностями остатков, но… э-э… в принципе, да, есть откуда взять пробу. Какого рода яд ты предполагаешь?

– Яд, после которого буквально через несколько минут можно свихнуться.

– Ага, понятно.

– Сегодня можешь до вечера сделать? За мной не заржавеет.

– За ящик пива ответ дам через три часа.

– Договорились, через три часа я у тебя с ящиком пива.

– Угу, давай, пока.

– Пока… – Слышала? – спросил меня Киря.

– Слышала. – По всей видимости, мне придется раскошеливаться на ящик пива.

Кирсанов встал со стула:

– Давай свой ПНВ!

– Что? – не поняла я.

– Прибор ночного видения! – как маленькой, разъяснил мне Кирсанов. – ПНВ!

Я отдала ему пакет, наполненный осколками повидавшего нелегкую русскую действительность ПНВ.

– Пойду уламывать дежурную бригаду криминалистов.

– Возьми деньги, вдруг твоим криминалистам тоже пиво за услуги понадобится. – Я протянула Кирсанову кошелек.

– Хорошая мысль. – Он взял кошелек и направился к выходу.

– Сдачу вернешь, – когда он был уже на пороге, грозно сказала я, улыбаясь.

– Да, мамочка, – обернувшись и увидев мою улыбку, ответил Кирсанов.

Мы громко рассмеялись.

– Жди здесь, скоро вернусь.

– Да, папочка, – словно маленькая девочка, жалостливо, еле слышно сказала я.

Мы опять рассмеялись, и вскоре Кирсанов ушел.

Глава 7

Ужасно разболелась голова, меня начало мутить.

– Аспирин есть? – спросила я Кирсанова, везущего меня в Ленинский район за моей машиной.

– Глянь в «бардачке».

Я порылась в барахле, как всегда валявшемся в «бардачке», выудила оттуда начатую упаковку просроченного аспирина и заглотнула сразу три таблетки, а для ускорения эффекта разжевала их.

Как это ни прискорбно, но моя машина тоже пострадала после взрыва в квартире дяди Степы: на нее упало несколько кирпичей. Стекла, слава богу, были невредимы, а вот правая фара, капот и крыша пробиты чуть ли не насквозь. Я, досадуя, скинула со своей «девятки» кирпичи и открыла капот для того, чтобы Кирсанов разобрался в неполадках.

Через двадцать минут Киря сообщил мне, в чем состоит неисправность моего автомобиля. Вся проблема заключалась в датчике топлива, по неизвестной причине отказавшемся работать. Его стрелка застряла на отметке полбака, хотя на самом деле бензин уже закончился. Кирсанов перелил немного бензина из своей машины, и мы поехали на заправку.

На обратном пути, залив полный бак, я поклялась себе проходить техосмотр своего транспортного средства раз в полгода, а не от случая к случаю.

Кирсанов ехал передо мной, показывая дорогу.

Приехали мы в морг с ящиком пива, купленного заранее на базаре неподалеку.

– Уже несете? – обрадовался Степан.

Киря не ошибся в его вкусах, от девятой «Балтики» скромный служитель морга был в восторге.

– Пробы готовы? – спросил его Кирсанов.

– Как было уговорено.

– Что там? – промолвила я.

Мне показалось, что Степан, переведя на меня взгляд, даже испугался, насколько может испугаться человек, работающий в морге.

– Подождите. – Он взял ящик с пивом и поставил в огромный холодильник, где, как я подозревала, хранились трупы.

Степан ушел в другую комнату, где пропадал несколько минут. Затем вышел и протянул мне листок бумаги, выдранный из блокнота.

– Я разбираюсь в химии не лучше Кирсанова, так что зря вы мне показываете эти закорючки, – сказала я, глядя в листок, на котором была изображена формула, похожая на замысловатый цветочек.

– Извините, решил, что вы специалист, – оправдывался Степан.

– И пострадала в очередном опыте с динамитом, – пошутила я над своим внешним видом.

– Так что это, Степан? – вмешался Кирсанов.

– Это вещество из разряда противопаркинсонических холинолитиков. Редкое соединение, которое буквально мгновенно всасывается в слизистую и через пару минут вызывает у человека, принявшего его, сильнейшие галлюцинации. Я тут заглянул в справочник, так вот, там сказано, что от циклодола в результате галлюцинаций погибает десять из десяти – галлюны ведут к самоубийству. Да, и еще, у него есть характерная особенность: при взаимодействии с водой через десять минут весь объем заполняется коричневым творожистым осадком. А так без цвета, вкуса и запаха.

– Спасибо за консультацию, вы настоящий специалист, – поблагодарила я Степана.

– Знаете, о моей профессии есть мудрое изречение: хирург все умеет, но ничего не знает; терапевт все знает, но ничего не умеет; и лишь патологоанатом все знает и все умеет, но, увы, уже слишком поздно. – Он смотрел мне в глаза уставшим взглядом, на губах едва промелькнула улыбка.

Я улыбнулась ему в ответ. От взгляда патологоанатома мне стало как-то не по себе, и, еще раз поблагодарив его за помощь, я заспешила убраться из морга.

– Если что, приходите, я обязательно постараюсь вам помочь.

Мы направились к выходу, а Степан, не дожидаясь нашего ухода, уже договаривался по телефону о встрече:

– Алло, Светик? Ты что делаешь вечером?.. Ничего? Замечательно, у меня к тебе предложение…

* * *

Все, мое терпение лопнуло. Я больше не могла ходить в таком неприглядном виде. Чувствовала на себе недоуменные взгляды, слышала смешки случайных прохожих. Мне казалось, что страшнее меня нет никого на свете.

– Кирсанов, езжай домой.

– А ты куда?

– Я должна привести себя в порядок. Мне срочно нужно в мой косметической салон, не то у меня начнется истерика.

– Сходи, родная, сходи. Это тебе только на пользу пойдет.

– Пока, скоро увидимся.

– Угу, – буркнул себе под нос Кирсанов, открывая дверь своей «четверки».

Я села в машину и поехала в родной косметический салон «Камелия». Мне хорошо была знакома директор салона, с которой мы нередко болтали до его закрытия, а затем направлялись в какой-нибудь милый кабачок, где могли проторчать чуть ли не до утра.

Директор встретила меня на пороге с распростертыми объятиями:

– Танюха! Сколько лет, сколько зим! – Мы обнялись. – Что это с тобой?

– Вер, у тебя время есть?

– Танюша, для тебя всегда время найдется.

– Значит, сейчас тебе все расскажу. Со мной такое случилось, в жизни не поверишь!

– Пойдем, пойдем, я сгораю от любопытства.

Прошло два часа, а я все рассказывала и рассказывала. За это время мне состригли опаленные волосы и реанимировали лицо. Теперь почти не было заметно, что я совсем недавно попала в такой переплет.

– Вера Дмитриевна, вас к телефону! – выкрикнул кто-то из соседней комнаты, неожиданно отняв у меня мою слушательницу.

Я стала с интересом наблюдать за работой девушки, делавшей мне маникюр.

Скоро вернулась Верка с трубкой радиотелефона, поднесенной к правому уху.

– Да-да, это вполне может подождать до следующей недели. Ничего страшного, я подожду. – Вера положила трубку рядом со мной.

– Кто это?

– Да-а, – она махнула рукой, – новый салон собралась открывать, а тут стройматериалы задерживают. Но это не к спеху. – Верка пожала плечами и замолчала.

– Я позвоню?

– Конечно, что за вопрос? – Директор салона вышла в другой зал.

За целый день я ни разу не вспомнила о Сергее, который, наверное, там весь извелся в неведении, что со мной случилось и почему меня так долго нет.

Я подняла трубку, набрала номер своей квартиры:

– Алло, Сергей. Слава богу, ты еще дома.

– Где ты пропадала, что с тобой?

– Извини, прошу прощения, но я была занята, спасая себе жизнь, а потом расследуя твое дело.

– С тобой все в порядке, ты не ранена? – с беспокойством расспрашивал меня Сергей.

– Да, – как можно строже сказала я, чтобы побыстрей успокоить его, – со мной все в порядке, я не ранена, все хорошо.

– Слава богу, – выдохнул он, успокоившись. – Как там мое дело? Продвигается?

– Сдвинулось с мертвой точки в положительную сторону. Подожди полчаса, я сейчас приеду и все тебе расскажу по порядку.

– Жду.

– Уже выезжаю.

Сергей не вешал трубку, видимо, дожидаясь, когда повешу я, что я и сделала после некоторой заминки.

От салона до моего дома было десять минут хода пешком, а на машине, значит, в три раза быстрее, поэтому я позволила себе удовольствие закончить маникюр, расплатилась, попрощалась с Верой, пообещав вскоре зайти и закончить свой рассказ, и отправилась на свою конспиративную квартиру, на которой не была без малого полтора суток.

* * *

Не успела я войти, как меня заключил в свои объятия Сергей:

– Я места себе не находил, все думал, что тебя убили! Здорово волновался! – Он так крепко меня обнял, что казалось, мои ребра вот-вот сломаются.

– Меня почти убили, но просто так со мной не справиться, – пошутила я.

– Ты причастна к взрыву в Ленинском районе?

– Еще как! Я была его организатором. – На моих губах появилась улыбка.

– В каком смысле?

– Ладно, слушай… – И я рассказала ему все, что случилось со мной вчера.

Правда, я умолчала о том, что сегодня за целый день не вспомнила о нем; не стала и конкретизировать, чем занималась.

– Узнаешь? – Я протянула ему лист бумаги с его изображением.

– Это же я! – с удивлением воскликнул Сергей.

– Ты теперь есть в каждом милицейском участке и на каждой доске под названием «Разыскивается преступник».

– А вот это, – я отдала ему второй листок, – настоящий убийца.

Настоящий убийца был, кстати, совсем недурен собой. На вид ему было лет тридцать пять, высокий, карие глаза, высокий лоб, прямой нос, тонкие губы, русые, коротко подстриженные волосы, зачесанные назад, спортивное телосложение – мечта женщин, но с одним существенным недостатком – убивал тех, кто ему мешает.

– Встретить бы мне его, отмутузил бы, чтобы мать не узнала! – со злостью, смотря на фоторобот убийцы, проговорил Сергей.

Не успела я разуться, как он выгнал меня за сигаретами, сетуя на то, что целый день непонятным для него образом обходился без курева. Магазин был в подвальчике соседнего дома, поэтому я не стала долго препираться, а чтобы он меня больше не гонял по магазинам, я купила ему два блока.

С порога он выхватил у меня один и, нервно открыв его, достал оттуда пачку, а из пачки – сигарету и побежал на кухню за спичками.

– Уходи на балкон, будешь мне тут куревом дымить! – прикрикнула я, чтобы он не задымлял мне кухню.

Однако на балкон Сергей идти не хотел по причине низкой температуры на улице.

– Я лучше здесь, у форточки, – ответил он с кухни. Послышалось щелканье шпингалетов.

– На балкон!

– А вдруг меня кто-нибудь узнает и сообщит в милицию? – Сергей нашел веский аргумент, чтобы остаться в доме.

– Не забудь, с тебя четыреста долларов за расходы и столько же за два дня работы.

Вы можете подумать, что я бываю мелочна из-за денег? Вовсе нет. Мой банк, в котором я привыкла хранить свои зеленые, не выдержав лишений, вызванных кризисом, к моему разочарованию, лопнул. Это удручающее событие произошло неделю назад. Почти все мои деньги, а их было совсем немало, ушли от меня, как песок сквозь пальцы. Осталась лишь крохотная их часть, по каким-то причинам хранившаяся дома. Так вот, эта самая часть денег после посещения мной косметического салона практически иссякла. А в кошельке обязательно должно что-то лежать. Разве я не права?

– У меня с собой только триста, но дома у меня есть еще, надо только съездить.

– Значит, съездим, – согласилась я с его предложением. – Одевайся.

Сергей оказался на редкость сообразительным и в мое отсутствие успел постирать и погладить всю свою заляпанную кровью одежду.

Я переоделась в свои родные шмотки, а одежду жены Кирсанова упаковала в спортивную сумку и поставила ее в коридоре.

* * *

Сергей жил в респектабельном центральном районе Тарасова. Да, квартиры в таких домах стоили ужасно дорого и доставались только по блату в правительстве.

Мы зашли в квартиру – мне чуть дурно не стало: семикомнатная, не считая кухни, столовой и зимнего сада, двухъярусная громадина. Видно было, что квартира куплена не так давно и еще полностью не обжита. Мебели немного, но та, что была, привела меня в восторг своей итальянской элегантностью.

– Ты кем работаешь? – не сумела скрыть я удивления.

– В общем-то, никем.

– Никто столько не получает, – взяла я себя в руки. – Колись давай!

– Раньше я работал консультантом по экономическим вопросам в одной небольшой газо– и нефтеперерабатывающей фирме. Работал непосредственно на директора этой фирмы, опыт и образование позволяли. Затем директор ударился в политику, он хорошо знает нашего губернатора, короче, фирму эту он совсем запустил. Как-то раз вызывает меня к себе, у него день рожденья был, говорит, приезжай, отметим. Я, естественно, приехал. Помнится, тогда директор сильно набрался и по пьянке переписал всю фирму на меня: говорит, все равно скоро развалится, на кой она мне, все равно у меня еще три есть. Пожелал мне удачи, сказав: «Сможешь ее вытащить из долговой пропасти – хорошо, радуйся, все прибыли твои, а не сможешь – хрен с ней, пускай горит синим пламенем».

Несмотря на катастрофическое состояние фирмы, я продержался на плаву около года, но все было без толку – фирму распродали за долги. Однако я в проигрыше не остался: на деньги, которые выкачал из нее за последний год существования, можно безбедно прожить лет десять, а то и больше. Однако эти деньги я отложил на черный день, а сейчас живу за счет точки обмена валют, нелегальной конечно.

– Подфартило тебе, ничего не скажешь. А квартира?

– Квартиру мне подарил бывший директор фирмы на мое тридцатилетие, полтора года назад.

– Хм, богатенький директор!

– Побогаче многих наших тарасовских политиков будет.

– А где живет твоя девушка?

– Со мной жила, пока не бросила.

– Что ж так? – с разбегу уселась я в необычное кожаное кресло иностранного производства. – Что в тебе ее не устроило?

– Не знаю. Знаю только, что она променяла меня на панка, живущего в общежитии и приехавшего сюда учиться из какой-то деревни.

Я поняла, что этот разговор Сергею неприятен, и поэтому быстро замяла эту тему.

Сергей вышел из комнаты-шкафа, переодевшись в смокинг и шикарный кожаный плащ темно-коричневого цвета.

– Вы готовы, мадам? – чуть не смеясь, задал он мне вопрос, галантно подставляя локоть.

– Уи, мсье, – ответила я, схватив его под руку, после чего мы дружно рассмеялись.

* * *

По дороге ко мне домой мы заехали в супермаркет, где Сергей закупил все необходимое для шикарного ужина: вино, водку, торт и разнообразные фрукты.

Через пятнадцать минут мы подъехали к моему дому и припарковались рядом с «четверкой», очень похожей на кирсановскую. Как назло, я забыла номер машины Кири и поэтому отогнала эти мысли подальше. Но прямо при входе в подъезд мы наткнулись на Кирсанова с женой. Я просто обомлела – вот уж кого я здесь никак не ожидала увидеть – это же конспиративная квартира!

– Здравствуй, – произнес Киря, – вот, познакомься с моей женой – Катерина.

– Татьяна, а это… – я мотнула головой в сторону подозреваемого, – Сергей.

Киря внимательно посмотрел на того, пожал ему руку, но ничего не сказал. Супружеская пара пришла ко мне в гости не с пустыми руками – Киря держал по пакету в каждой руке. Все вместе мы поднялись ко мне и начали готовиться к шикарному ужину.

– Ты как нашел мою секретную квартиру? – обратилась я к Кирсанову.

– У меня свои секреты, – улыбнулся он.

Я улыбнулась в ответ, поняв, что он ничего не расположен рассказывать мне о своих секретах.

Жена Кирсанова была в обтягивающем вечернем платье, и я смогла разглядеть все ее прелести. Говорят, абсолютного совершенства не бывает, но перед моими глазами красовалось максимально возможное приближение к совершенству.

Мысленно я поругала Кирсанова за то, что он пришел с женой, когда я выглядела не самым лучшим образом.

Стол был накрыт довольно быстро стандартным набором салатов и закусок, популярных на домашних посиделках.

Мы с Сергеем сели рядом.

Никто не заметил, как прошел час, кроме Сергея, который, как по часам, захотел курить.

Мужчины ушли на кухню.

– Как жизнь-то, Тань? – спросила моя собеседница.

– Потихоньку.

– Так и работаешь детективом?

– А что делать? Работаю, куда деваться? Вон вчера меня чуть не убили, смотри, на что я стала похожа, – объяснила я гостье происхождение припухлостей на своем лице. – Профессия ужасно неблагодарная, но прибыльная, насчет этого могу сказать точно.

Затем мы болтали обо всякой чепухе и к моей работе больше, слава богу, не возвращались. Скоро с кухни вернулись мужчины, и наш маленький банкет продолжился в полном составе его участников.

Через пару часов непринужденной беседы Киря вспомнил о деле, которое я расследую:

– Знаешь, Тань, ребята все-таки раскопали имя убитого. – Сергей делал вид, что не слушает нас, но, как только Кирсанов заговорил о преступлении, сразу напрягся, сосредоточился и даже немного побледнел. – Его звали Андрей Самойлов.

– Где работал, узнали?

– Конечно. В фирме «Газлайн» работал заместителем вице-президента около года, подозревался в крупных хищениях. Собирались начать внутреннее расследование по этому делу, но сейчас из-за его смерти процесс приостановили, и скорее всего дело закроют, чтобы не бросать тень на убитого, хотя еще ничего не ясно. Да, если тебе интересно, фирма работает эти две недели без выходных. А вот копия визитки директора, нет, президента, – поправился Киря, заглянув в визитку, – фирмы «Газлайн».

– Большое спасибо, – сказала я, разглядывая копию визитки, на которой было отпечатано: «Липатов Дмитрий Борисович, президент фирмы «Газлайн». Далее следовали адрес и телефоны фирмы.

Через три часа молодожены засобирались домой, сославшись на то, что завтра, несмотря на воскресенье, им придется рано вставать, чтобы ехать на дачу.

Когда они уже вышли из двери, Кирсанов отвел меня на некоторое расстояние и, глядя в сторону, тихо заговорил:

– Таня, я, конечно, твой друг, но не надо считать своих друзей идиотами. – Я сразу поняла, что он узнал Сергея. – Пока промолчу, но учти, если до вторника ты не найдешь мне другого подозреваемого, я тебя из-под земли достану, а вместе с тобой и твоего дружка Сережу. Насчет тебя еще не знаю, а друг твой точно за решетку попадет. Поняла?

– Поняла, – тихо, как провинившийся ребенок, ответила я.

– Счастливо оставаться! – как ни в чем не бывало, чтобы все слышали, крикнул Кирсанов. – Покедова, Серега! – Он пожал Сергею руку. – Надеюсь еще увидеть тебя в такой же обстановке.

– Счастливо, – ответил Сергей.

– Тань, все зависит только от тебя, приходите в гости, а то я сам приду… – Он умолк, сделав паузу, чтобы я поняла, что придет он в гости, но уже не как друг, а как подполковник милиции, выполняющий свои служебные обязательства.

– Я постараюсь, Володь.

– Постарайся до вторника. Во вторник явлюсь. Счастливо! – Он натянуто улыбнулся.

– Счастливо, – без настроения ответила я.

Глава 8

Когда я проснулась утром, мне показалось, что моя голова расколота надвое, как треснувший арбуз. Врачи сказали, что это нормальное явление после такого потрясения, какое пережила я, но боль серьезно мешала думать, и это мне совсем не нравилось. Я пошла на кухню к спасительному пузыречку с импортным аспирином и выпила сразу четыре таблетки.

Немного подождав, я почувствовала, как боль начала утихать, а через пятнадцать минут исчезла вовсе.

– Ты куда в такую рань? – заспанным голосом произнес Сергей, выйдя из комнаты, которую я ему отвела.

– Мое дело – расследовать, – ответила я, перекладывая вещи из разодранной сумки в целую.

– И я с тобой, – обрадовался он возможности еще раз прервать добровольное заключение.

– Нет, сиди дома. Если тебя вчера Кирсанов узнал, то и другие смогут.

– Он меня узнал?! – искренне удивился Сергей. – Я сам себя в зеркале с трудом узнаю.

– Скорее догадался, он у нас парень догадливый.

– И что теперь? Арестует?

– Во вторник арестует и тебя, и меня – за укрывательство. По старой дружбе пару дней дал на поиски настоящего киллера из подворотни.

– Значит, до вторника время есть, – немного успокоился Сергей.

– Только до вторника. Поверь мне, Сергей, это очень мало.

– Я тебе верю, – уныло сказал он.

– Не унывай, наша судьба в наших руках – выкрутимся!

– Хотелось бы надеяться, уж больно в тюрягу не хочется.

– Тебя твой депутат вытащит, – попыталась успокоить я Сергея.

– Мой депутат в Германию на полгода уехал, контакты налаживает.

– Тогда молись, чтобы у меня все получилось. – Я обулась и направилась к входной двери.

– Молюсь, Танечка, молюсь, – услышала я голос Сергея из-за спины.

* * *

Фирма «Газлайн» находилась на улице Московской – излюбленном месте фирм, связанных с нефтью и газом. Пока я дошла до нужного дома, я насчитала шесть различных «газмашей» и «нефтепромов».

Фирма размещалась на втором этаже старинного особняка, в котором наверняка когда-то жил какой-нибудь богатый купец дореволюционной России. На первом этаже здания располагался обувной магазинчик одной довольно известной итальянской фирмы.

Обувь и газ – оригинальное сочетание. «Мы обуем всю страну» – вспомнился мне лозунг одной рекламной компании все той же итальянской фирмы. Только кто будет «обувать» – «Газлайн» или фирма из Италии? Может, это предостережение клиентам, собравшимся посетить газовую контору? «Внимание! Здесь «обувают» – представила я надпись под вывеской «Газлайн» и улыбнулась.

Уйдя в эти мысли, я не заметила, как поднялась на второй этаж, и остановилась у стола секретарши президента «Газлайна».

– Здравствуйте, я вас слушаю, – участливо сказала она, улыбаясь.

Во всех более или менее солидных фирмах все секретарши выглядят одинаково: смазливая мордашка, длинные светлые крашеные волосы, почти спортивная фигура, ноги от ушей, возраст колеблется от двадцати до двадцати пяти и дурацкая улыбочка, выставляющая на всеобщее обозрение ослепительно белые фарфоровые зубы. Да, еще одна важная деталь – обтягивающее короткое платье, демонстрирующее всем любопытствующим как все достоинства, так и все недостатки фигуры его обладательницы. Секретарши редко запоминаются, после общения с ними остается лишь смутный образ, описанный выше. Эта девушка относилась именно к такому стандартному типу.

– Мне нужно поговорить с Дмитрием Борисовичем.

– Извините, он сейчас занят. – И опять эта идиотская улыбочка.

Я достала из сумки милицейское удостоверение и сунула под нос секретарше. Удостоверение, конечно, было недействительным, но оно всегда помогало в таких ситуациях. Глаза секретарши округлились, на щеках заалел легкий румянец. Надо же, есть еще люди, которые волнуются при виде красных корочек, хотя, может быть, она просто замешана в чем-то противозаконном.

– Присядьте. – Девица указала на ряд офисных стульев, стоявших вдоль стены напротив ее стола.

Она встала, поправила свое облегающее платье и юркнула в кабинет начальника.

Через минуту широко открыла дверь со словами:

– Прошу, Дмитрий Борисович ждет вас.

Ну прямо как на приемных церемониях царских особ.

Не знаю, с чем можно сравнить тело директора «Газлайна», сказать «туша» – значит не сказать ничего. Его тело было похоже на тело одного из героев «Звездных войн» по имени Джаба.

Дмитрий Борисович развалился в своем удобном кресле, наверняка сделанном на заказ. Его тело плавно переходило в лысую голову, на которой с моего местоположения различались лишь глаза и рот; носа практически не было видно. Он оценивающим взглядом осмотрел меня и, не утруждаясь встать, указал жирной рукой на стул возле своего стола, предлагая мне на него присесть.

– Что привело вас ко мне в столь ранний час, да еще и в воскресный день? – с трудом говоря из-за огромного второго подбородка, произнес он.

Какой же он вежливый, но даже не поинтересовался, как меня зовут.

– Я насчет убийства Андрея Самойлова.

– Он был правой рукой моего зама, смышленый парень, даже слишком смышленый. Уволок из сейфа фирмы сто пятьдесят тысяч долларов, а потом еще имел наглость кричать: «Я не при делах! Я ничего не брал!» Наглец.

– Может быть, он действительно не брал этих денег?

– Больше некому.

– В каком смысле, у вас такой маленький штат работников?

– У меня маленький круг посвященных в финансовые вопросы и допущенных к самому сейфу, из которого их и стащили.

– И кто же это?

– Я, мой заместитель Беляков и его заместитель, то есть Самойлов. Я не брал – что за смысл обворовывать самого себя, а заместитель мой был в командировке в Самаре. Так что остается только Самойлов, тем более две тысячи из этих денег обнаружили у него в столе.

– Извините, как имя вашего заместителя? – прервала я его.

– Игорь.

– Поточнее, пожалуйста.

– Игорь Беляков, я его химиком зову.

– А почему?

– Он в химии хорошо ориентируется, институт в Москве с отличием закончил, вместе с моим сыном учился.

Хм, это интересно. Конечно, ничего не значит, что он хорошо «шарит» в химии, но тот, кто отравил дядю Степу, химию знал великолепно, так как тот препарат, циклодон, купить невозможно и приготовить его можно только самому. Один шанс из тысячи, но вдруг это именно тот шанс.

– Могу ли я с ним увидеться? – спросила я.

– Нет, он в командировке.

– А когда вернется?

– Завтра, по-моему… – Дмитрий Борисович жирными пальцами достал из ящика стола ежедневник и, полистав его, открыл нужную страницу. – Точно, завтра. – Он захлопнул книжечку и положил ее обратно в ящик.

Я полезла в сумочку за фотороботом киллера, составленным мною на милицейском компьютере, но его там не оказалось. Пора, наверное, принимать таблетки от склероза, такими темпами я скоро забуду, как меня зовут. Ну что ж, отложим опознание до завтра.

– Извините, а почему вы работаете в выходные? – вдруг стало интересно мне.

– Вообще-то, это к делу не относится, но, коль милиции интересно, скажу. К нам на днях комиссия из Москвы обещала нагрянуть, да, говорят, вся, как назло, неподкупная. Вот мы и вкалываем по выходным, чтобы не докопались до чего и не дай бог лицензию не отняли, я на нее столько денег угрохал.

Бедненький, заработался в своем мягком кресле, вместо того чтобы дома штаны протирать, протирает их здесь. И еще язык же поворачивается сказать – «вкалываем»!

– Простите, что отняла драгоценное время и оторвала вас от столь важной работы, – не удержалась я, чтобы не съязвить.

Однако президент подколки не понял и заговорил в ответ, чуть приподняв свое жирное тело над огромным креслом:

– Ничего страшного, для милиции всегда время найдется.

– Тогда оно, наверное, и завтра у вас найдется, – улыбнулась я как можно галантнее.

– Конечно, какие могут быть разговоры.

– Вот и хорошо. Тогда до завтра.

– Всего доброго. – Дмитрий Борисович плюхнулся обратно в кресло.

– Всего доброго, – ответила я ему у самой двери и вышла.

Уж больно сильно меня заинтересовал этот самый химик по фамилии Беляков, встречи с которым придется ждать аж до завтра. Но это слишком долго, у меня нет столько времени. Наведаюсь-ка я к нему домой, пока он в командировке.

– Прошу прощения. – Я подошла к столу секретарши Дмитрия Борисовича.

– Слушаю вас. – Наверное, они где-то специально учатся после каждой фразы по-идиотски улыбаться, что она в очередной раз и сделала.

– Нет ли у вас случайно фотографии заместителя Дмитрия Борисовича?

– Извините, нет.

– Может быть, тогда у вас где-нибудь завалялась его визитка?

– Визитка есть, сейчас посмотрю. – Она полезла в ящик и занялась раскопками различных бумаг, в которых ковырялась не менее пяти минут. – А, вот она! – обрадованная находкой, произнесла она и протянула мне визитку.

Домашний адрес на визитке отсутствовал, но все равно я положила ее в кармашек сумочки.

– И еще одно, мне нужен адрес Белякова, его домашний адрес.

– Да, конечно.

Взяв листок для записей, она списала на него адрес из своей адресной книги, лежавшей на столе, и отдала его мне.

– Спасибо. До свидания.

– Всего доброго. – Проводив меня взглядом до выхода, секретарша достала лак и принялась красить ногти.

* * *

Дом Белякова оказался на другом конце города, поэтому пришлось сходить за машиной к конспиративной квартире. Подниматься к Сергею я не стала, так как понимала, что зависну там, отвечая на его вопросы, не меньше чем на час.

Обдумывая возможность причастия вице-президента к убийству Самойлова, я и внимания не обратила, как превысила скорость на какие-то там пятьдесят километров.

Высокий мужчина в милицейской форме жезлом указал на обочину, приказывая мне остановиться. Я встала метрах в двадцати от него. Гаишник не спеша поплелся к моей машине, а подойдя, нагнулся к открытому окну и заглянул внутрь салона.

– Здравствуйте, – одарила я его улыбкой, имеющейся в запасе для такоого случая у каждой женщины.

Он отдал честь и представился:

– Капитан Ермилов, вы нарушили правила.

– Да что вы, и где же это я так оплошала? – прикинулась я дурочкой.

– Во-он там. – Он указал куда-то назад, а я, будто мне интересно, выглянула из окна и посмотрела в ту сторону. – Висит знак «не более сорока», вы же неслись под девяносто.

– Не может быть!

– Может, у меня подтверждено прибором. Хотите убедиться?

– Нет, что вы, я вам верю.

– Тогда предъявим документики.

Я протянула ему документы. Капитан мельком глянул на права, а затем отправился изучать пробоины на моем автомобиле. Я вышла из машины и пошла вслед за ним.

– Где это вас так угораздило? – спросил он, разглядывая глубокую вмятину на капоте.

«Вот зараза, цену набивает», – злобно подумала я, но ответила вежливо:

– Слышали о взрыве в Ленинском районе?

– Как не слышать, все каналы об этом трезвонили.

– Около взорвавшегося дома стояла моя машина, и вот результат.