Текст книги "Сказки для женщин и не только…"

Автор книги: Марина Семенова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Большие неприятности маленького Гнома

Жил-был Гном. Маленький и очень печальный. Маленьким он был оттого, что родился в семье гномов. В семье, где и дедушка, и бабушка, и папа, ну буквально все, были гномами. Ну, и мама, конечно, тоже была гномихой… или гномкой? Но это не самое важное. Важно, что наш Гном был совсем-совсем маленьким.

А почему печальный? А вот почему: вроде все у нашего Гнома хорошо и красиво: нос с крошечную редиску, глазки, как две любопытные бусинки, и ножки, как ножки, и ушки, как ушки, – маленькие, гномьи… или гномические? Но это уже не важно… Важнее всего, это – ручки. И от кого они ему только достались? Большие и длинные – они приносили Маленькому Гному массу хлопот и неприятностей.

Он, можно сказать, из-за этих самых ручек всех друзей растерял. А как же хорошему, доброму Гному без друзей? Прямо скажем – никак! Он, если откровенно, из-за своих ручек вообще из дома выходить перестал. А все почему?

Вот выйдет, бывало, наш Маленький Гоном на улицу свежим воздухом подышать. Свежий воздух ведь чаще всего после дождя бывает. Луж, конечно, полно вокруг.

Так вот, идет он по улице, через лужи перепрыгивает и руками размахивает. От удовольствия. А руки-то длинные, совсем не гномьи, или не гномические? Но это уже не важно. Важно, что хоть и от удовольствия, а глядишь в лужу-то и угодит.

Руки, надо сказать, у него всегда не очень чистые были. Вы только не подумайте, что он какой-то там грязнуля был. Не-ет. Он их мыл. И очень часто. И очень даже с мылом. Вообще хороший такой был Гном, чистоплотный. Только, как с такими длинными руками по улице гулять?

Дома совсем другое дело. Дома и веником, и тряпкой, и пылесосом можно. А на улице? Кому, скажите, в голову придет улицу мыть или пылесосить? Улица – она улица и есть. Можно их, конечно, над головой поднять. Но так, скажу я вам, гулять никакого удовольствия нет. Без специальной тренировки долго не продержишься. Да, и со стороны не очень-то приятно наблюдать такого гуляющего Гнома. То ли гуляет, то ли голосует за кого-то. А за кого?

Так бы он и гулял. Только тут все его избегать стали. А все отчего? Идет, бывало, наш Гном по улице, а навстречу ему сосед шагает.

– Здорово, – говорит – так, мол и так, погода хорошая и все прочее, – и руку подает, чтобы поздороваться.

А Маленькому Гному и руку-то стыдно подать. Кому, скажите, понравится с Гномом здороваться у которого все руки испачканы. Прямо скажем – никому. Вот поэтому многие из знакомых – нашего Маленького Гнома избегать стали. Только один хороший такой гном, чуткий посоветовал: «Ты перед тем, как на улицу выходить, руки за спиной на узел завязывай!»

Послушался его Маленький Гном, долго старался, чтобы руки за спиной завязать. И, вполне довольный собой, вышел на улицу. А навстречу сосед идет. «Привет!» – кричит из самого издалека и руку подаёт. Наш Гном обрадовался, заспешил в ответ чистую руку протянуть для приветствия… Да не тут-то было! Развязать руки, оказывается, труднее, чем завязать. Тут без помощников никак не обойтись. Стоит наш Гном, пыхтит, краснеет, старается, а толку никакого. Сосед постоял, подождал да дальше пошел. Обиделся. Зазнался, думает, Маленький Гном – руки подать не хочет.

А наш малыш заплакал и домой вернулся. С тех пор стал называть себя Несчастным Гномом. Сначала сам называл, а потом уже и другие к этому новому имени приучились. Так, может быть, и остался бы наш Гном на всю жизнь Несчастным, только…

Сын того самого соседа, который на Гнома обиделся, вырос и поехал учиться. И не в какую-нибудь там простую школу, а в Академию наук поехал, за границу. И таким ученым оттуда вернулся, жуть! Все гномы его уважать стали и даже шапки снимали, здороваясь. А это самый большой признак уважения среди гномов.

И в гостях уже все у него побывали. И каждый успел сказать, что он самый умный и образованный Гном в их маленькой стране. Гномьей или гномической? Но это уже не важно. Важно, что вскоре Ученый Гном заскучал и вспомнил о своём старом приятеле.

И вот, отправился Ученый в гости к Несчастному. Застал он своего друга сидящим у окна. Печально смотрел Несчастный Гном на облака и беззвучно плакал.

– Здравствуй! – весело сказал Ученый.

– Здравствуй… – печально ответил Несчастный.

– Что с тобой? Отчего ты такой грустный? – спросил Ученый.

– Я очень и очень несчастный. Ты видишь, какие у меня маленькие глазки и маленький носик? И ножки, как ножки, и ушки, как ушки… А вот руки… Руки у меня совсем не гномьи, или гномические? Но, это не самое важное. Важно, что я самый несчастный гном на свете.

– Какая ерунда, – засмеялся Ученый сосед, – Вовсе ты не несчастный, ты просто непропорциональный.

– Какой?… – шепотом переспросил Несчастный Гном, и слезы его высохли.

– Не-про-пор-ци-о-нальный, – ответил умный и всезнающий сосед.

Это слово было новое и незнакомое, такое удивительное, такое непонятное, а главное – такое ученое.

И скоро наш Гном превратился из Несчастного в Непропорционального. И все стали ему завидовать и уважать его. Ведь, действительно, сколько их вокруг одинаковых, пропорциональных, а такой – один-единственный в целой стране.

Теперь наш Гном свободно гуляет по улице и даже по лужам. И каждый знакомый спешит подать ему руку, не боясь испачкаться.

А все незнакомые снимают шляпы. А это самый первый признак уважения в стране. Гномьей или гномической? Но это уже не важно.

Сказка о плохих и хороших женах

Солнце выпустило на волю всех своих зайчиков. Разом вытряхнуло из мешка, щедро одаривая своим присутствием наступающий день. Они запрыгали по обоям, весело скользя по портьерам вниз. Потом принялись носится по потолку, играя друг с другом в догонялки. Один из них скатился кубарем прямо на лицо крепко спящего мужчины. Тот недовольно поморщился и отвернулся к стенке. В комнату бесшумно вошла женщина, повесила на спинку стула рубашку, бережно расправив на ней воротничок, нежно провела ладошкой по рукаву. Потом с любовью поправила одеяло на спящем муже и так же неслышно удалилась.

В эту самую минуту с улицы на подоконник запрыгнул увесистый полосатый кот. Принюхался и заорал громко и протяжно: «Мя-я-яу!», озвучив на кошачьем языке приблизительно следующее: «Я всю ночь гулял и жутко проголодался!» Мужчина заворочался во сне, натягивая себе на голову одеяло. Второе «мяу» прозвучало еще требовательнее и еще нахальнее: «Похоже, в этом доме никому нет дела до того, что я жрать хочу!» Хозяин дома приподнялся на локте, не открывая глаз, нашарил под кроватью тапок и запустил им в кота. Тапок улетел в окно. Кот мастерски от него увернулся и, на всякий случай ретировавшись в дальний угол комнаты, заорал еще громче. Разливисто и истошно. Мужчина сел на кровати, стянул с головы одеяло и через минуту они уже орали в две глотки на пару с котом, правда, каждый свое. Кот вопил неизменное «мяу», хозяин – «Маша»!

Маша стремительно примчалась на зов, переполошенная, готовая к исполнению любых мужниных желаний.

– Да, Васенька!

Недовольство мужа перелилось через край:

– Сколько раз я просил тебя закрывать это, клятое, окно. Забери немедленно этого гаденыша или я его сейчас прибью!

– Прости, Васенька… прости, милый…

Кот тут же просочился на кухню в, оставленную хозяйкой, открытую дверь.

Вася потянулся к, стоящему на прикроватной тумбочке, будильнику, взял его в руки, тупо уставившись на циферблат. Потом поднес часы к уху.

– Ну конечно! Опять остановились! Сколько раз просил отнести в мастерскую!

Маша слабо попробовала защититься:

– Но… я, но, Васенька!

Получилось, как всегда, плохо.

– Что «я»?! Что «Васенька»?! Почему в этом доме никто ничего не может сделать без меня!? Учишь тебя, учишь! А толку никакого! Одно слово – бабы! Ничего сами не могут! Ни-че-го!

Не дослушав мужа, Маша тихонечко выскользнула на кухню. Вася поднялся с кровати, подошел к стоящему у стенки трюмо, скорчил парочку недовольных рож и снова заорал: «Маша! Где мои брюки?!»

Маша стремительной тенью пронеслась мимо него, достала из шкафа брюки, подала мужу и снова исчезала в дверном проеме. Вася, лениво почесываясь, надел штаны и снова застыл посреди комнаты в беспомощной позе: «Маша!»

– Да, милый! – с готовностью служить и подчиняться вбежала в комнату жена.

– А рубашка где?

– Ну, вот же, на стуле.

Мило улыбнувшись, жена сняла рубашку со стула и подошла к мужу. Он послушно, как ребенок, дал себя одеть, терпеливо ожидая пока она застегнет все пуговицы до последней, не переставая при этом её воспитывать: «На стуле? А почему не в шкафу? На своем месте…»

– Но, ты же просил подготовить тебе белую, сказал что у тебя какая-то встреча с какой-то важной делегацией. Я только что её погладила.

По всей видимости её объяснения не очень-то его удовлетворили:

– Всё у тебя в последнюю минуту. Нет, чтобы заранее обо всем побеспокоиться. Спланировать. Эх, бабы, они и в Африке бабы! Неорганизованные существа…

Закончив с пуговичками, Маша снова метнулась на кухню. Вася подошел к зеркалу, посмотрел на свое отражение, довольно поглаживая свой округлый животик. Потом взял со стула галстук и сделал тщетную попытку пристроить его под воротничок. Но уже через секунду новая волна раздражения накрыла его с головой.

– Фу! Как же это… Маша!

Жена пулей влетела в комнату: «Да, Васенька!»

– Как ты завязываешь этот проклятый галстук? И куда ты все время бегаешь?

Маша умелыми движениями быстро смастерила на шее мужа двойной узел, виновато оправдываясь:

– Милый, у меня там пирожки на подходе и чайник вот-вот закипит!

– Вот так промечешься всю жизнь! Просуетишься! А все из-за чего? Из-за неправильной организации процесса и своей женской расхлябанности. Представляю, во что превратилось бы наша жизнь, если бы кому-то пришло в голову допустить к управлению государством женщину. Правильно распорядилась мать-природа: женщине – кухня, мужчине – власть!

Вася подошел к столу, отодвинул стул и сел в ожидании завтрака. Маша поставила перед ним тарелку, налила в чашку дымящийся кофе. Муж сделал пару глотков, поморщился и продолжил:

– Ограниченность человека, она, от чего? Прежде всего от не-жела-ния. От нежелания развиваться, двигаться вперед. Думать надо, мыслить масштабно, глобально, исторически целенаправленно. Мысль и дисциплина – это главные составляющие эволюционного процесса…

На последних словах Маша с криком: «Ой! Пирожки!» – снова убегает на кухню.

– Вот, пожалуйста! Я ей о глобальном, а она – «Ой, пирожки!»

Маша возвращается в комнату, неся перед собой большую тарелку с горячими душистыми пирожками.

– Слава богу, успела!

Она кладет мужу в тарелку несколько пирожков и, присев на краешек соседнего стула, умиленно смотрит на него. В глазах её вселенская нежность.

Вася надкусывает один из пирожков и медленно разжевывает. Потом интересуется недовольно:

– С капустой, что-ли?

– Ну да, твои любимые, – растерянно подтверждает жена, не в силах понять причину его недовольства.

– Если любимые, то прикажешь каждый день ими давиться. Человек должен стремиться к разнообразию! Только оно тренирует его самосознание, влияет на его эволюцию и на все аспекты личностного роста.

Машины глаза вспыхивают восхищением:

– Какой же ты у меня умный, Васенька…

Но, через минуту со словами: «Ой, чайник!» она снова стремглав несется на кухню. Вася с аппетитом съедает с десяток пирожков и громко отрыгнув, берет со стола телефон. Тяжело поднявшись и отодвинув ногой стул, делает звонок:

– Алло! Петрович! Утро доброе! Утро доброе, го-оворю!.. Ага… Слушай, ты сегодня на таможню собираешься. Что? Как это «нет»?… Какое воскресенье? Воскресенье… Ну блин… Ладно, Петрович, извини, спи дальше… Спи, говорю! Все! Пока!

Он отключается и отправляет истошный вопль в сторону кухни: «Маша!!»

Через секунду перепуганная Маша стоит перед мужем, вытянувшись по стойке смирно:

– Да, Васенька!

Вася зло передразнив её: «Да, Васенька!», начинает отчитывать: «Ты что на своей кухне совсем затормозилась?! Воскресенье от понедельника отличить не можешь?»

Чуть живая Маша силится понять в чем она, на сей раз, провинилась:

– Что случилось, Васенька?

– На календарь посмотри, курица! Какой день сегодня?

Маша несется к настенному календарю, висящему у входной двери, на минуту замирает перед ним, всматриваясь в расползающиеся цифры и повернув к мужу раскаянное лицо, восклицает:

– Ой! Васенька, ой, миленький! И точно – воскресенье! А я тебя чуть на работу не отправила, закрутилась совсем! Давай, родненький, я тебя раздену!

– Закрутилась она, – ворчит Вася, подставляя ей манжет рубашки.

Маша снова, как большого ребенка, раздевает мужа и вешает одежду в шкаф. Вася остается стоять посреди комнаты в трусах и майке:

– Если сама ничего толком сделать не можешь, то хоть меня слушай!

– Я слушаю, Васенька! Только тебя, мой хороший, и слушаю.

– Значит плохо слушаешь, не внимательно. Сколько уже говорю, сколько пытаюсь приобщить тебя к общечеловеческой истине! Все! Все впустую!

Маша внимает каждому его слову, но в какой-то момент снова летит на кухню с криком: «Ой! Молоко!»

Оставшись наедине с собой, Вася продолжает транслировать в окружающее пространство свою обвинительную тираду:

– Вот! Наглядно! Мощно! Зрелищно! Нет! Никогда из женщины ничего путного не получится. Генофонд не тот!

Но понимая, что без аудитории его речь теряет всяческий смысл, усаживается на диван, бормоча себе под нос: «Что ж… День все равно пропал. Почитать что ли газетку?»

И снова по комнате разносится его громогласное: «Маша!»

Жена незамедлительно появляется на пороге с неизменным: «Да, Васенька!»

– Ты газеты свежие купила?

Маша, наполненная чувством вины по самые ушки, шепчет одними губами: «Прости, не успела…»

Вдохновленный её ответом, Вася выдает жене свежую порцию назиданий:

– Не удивительно. Как может человек, не имеющий ни малейшего представления о самодисциплине, правильно организовать свою жизнь! Ко всему нужно подходить ответственно, а не надеяться на этот ваш женский «авось»!.. Ладно, подай мне книжку. Ну… ту, что я в прошлое воскресенье читал.

Маша уточняет удивленно: «Сказки?»

– Это для тех, кто не понимает – сказки. А для человека проницательного и думающего это – мудрость народная.

Вася устраивается на диване, берет из рук жены книгу и раскрывает её. Маша заботливо накрывает его пледом и уходит. Оставшись один, муж отправляет во Вселенную горький вздох сожаления: «Вот где он – жизненный идеал, образец совершенства! Воплощенные в женскую плоть мужские желания. Какие женщины! Какие женщины! Василиса Прекрасная, Василиса Премудрая… Сказочные женщины… И стали они жить да поживать в мире и согласии… Да действительно – сказка! А в жизни – законная жена любимого мужа в воскресенье и на работу…»

Почитав с полчаса, Вася погружается в сон, сладко посапывая. Объевшийся колбасы кот, тихонечко пробирается в комнату и, неуклюже взобравшись на спинку дивана, пристраивает свое отяжелевшее тело. Вылизавшись тщательнейшим образом, он тоже вскоре безмятежно спит.

Какое-то время в комнате тихо. Лишь с улицы доносится отдаленный шум машин и звонкие детские голоса. Потом дверь в комнату распахивается и на пороге появляется прелестная блондиночка в очаровательном пеньюарчике, едва прикрывающем её кружевную попу. Она долго вертится у зеркала, напевая себе под нос что-то незатейливо-попсовое…

Вася ворочается во сне и ворчит, не открывая глаз:

– Ну, хотя бы в выходной дадут в этом доме поспать?

Женщина, не обращая никакого внимания на его ворчание, распахивает дверцу шкафа и замирает перед его внутренностями, мило наморщив носик:

– Ну вот… Опять нечего надеть…

Она снимает все свои платьица и юбочки с перекладины и прямо с вешалками бросает на диван, прямехонько на спящего Васю. После чего садится к столу и вожделенно раскрывает невероятных размеров косметичку, что-то мурлыча себе под нос.

– Который час? – недовольно интересуется Вася, выбираясь из-под разноцветного вороха одежды.

– Девя-я-я-ять утра-а-а, – нараспев отвечает красавица, нанеся на свои бархатные реснички первый слой туши.

Совершенно ошеломленный Вася с минуту сканирует незнакомый объект, а потом отправляет голосовой посыл в сторону кухни:

– Маша! Кто это?

– Чего ты так верещишь? Аж в ушах звенит! – сердито дует свои дивные губки блондинка.

– Извините… А вы кто? – спрашивает Вася, пытаясь, на этот раз, обойтись без помощи Маши.

– Дорогой, ты что – переспал? Говорила я тебе, что много спать вредно. Отечность под глазами появляется, веки припухают.

– Да я, уже и сам припух, – беспомощно шепчет Вася, в полном недоумении оглядывая комнату. Все вроде на месте: и стены, и люстра… Вот – и сытая сволочь нагло дрыхнет на спинке дивана. – Женщина, вы кто? – предпринимает он очередную попытку хоть что-то прояснить.

– Жена я твоя – Василиса Прекрасная, – отвечает блондинка, мило улыбнувшись и слегка похлопывая себя по щекам.

– Как это… Но, как же это… Этого не может быть… А где же Маша?

– Какая еще Маша? Слушай, у меня и так голова кругом с утра, а ты пристал ко мне: «Маша! Маша!» Лучше скажи, ты мне фрэш апельсиновый приготовил?

– Кого?

– Не кого, а что! Сок из апельсина мне выжал? Через сорок минут я должна быть в бассейне.

После этих слов Василиса поднимается со стула, сбрасывает с себя нежный розовый халатик и остается перед мужем в одних трусиках, едва обозначенных на её теле маленьким кружевным треугольничком.

У Васи пересыхает в горле. Какое-то время он ласкает взглядом живую эротическую картинку, а потом из его груди вырывается обиженный вздох:

– Без меня?

– Конечно, без тебя! У нас же женская группа!

Блондинка подходит к дивану, задумчиво перебирает лежащие на нем наряды, а потом быстро облачается во что-то невозможно голубое и не менее прозрачное, чем сброшенный ею пеньюар.

Вася, сглотнув слюну, пробуем заявить о своих правах:

– Ты что, вот так и пойдешь?

– Нет… не пойду… Поеду. На такси. Кстати, милый, дай мне денег!

Она подходит к мужу так близко, что он жмурится, вдохнув сладкий запах её юного тела.

– Ну! – нетерпеливо надувает губки Василиса.

Вася подхватывается и достает из шкафа пиджак, а из пиджака бумажник. Раскрывает его, собираясь отсчитать купюры, но жена ловко выхватывает из кошелька все деньги и благодарно целует его в щеку:

– Ты просто – няша…

Вася плывет на волнах желания, вмиг накрывшего его с головой, и спрашивает мечтательно:

– А потом?

– А потом у меня массаж, шейпинг и шопинг.

– Я думал сходим куда-нибудь вместе. Выходной все-таки… – лепечет Вася, тускнея.

Стуча каблучками Василиса подходит к мужу и, ласково потрепав по щеке, объясняет:

– Милый, у настоящей женщины не бывает выходных. Потерять форму так легко. Это вам, мужчинам, кажется, что быть красивой просто. Вы даже представить себе не можете, какой это титанический труд… Это у тебя, Васенька, выходной. А у меня работа, работа и еще раз работа… Думаешь легко обходится без стилиста. Самой подбирать себе макияж, прическу, фасон платья! Следить за стремительным потоком информации: где, что и почем! Запоминать эти святые имена: Пьер Карден, Нина Риччи, Кристиан Диор, Джордж Армани…

– Кто все эти люди? – спрашивает Вася, пытаясь хоть ненадолго удержать возле себя столь неотразимую красоту.

– Ладно, заболталась я с тобой, а время на месте не стоит, время отсчитывает часы моей молодости… Все, мне пора…

Василиса подхватывает, щедро расшитую стразами, сумочку и направляется к дверям. Вася, все еще не теряя надежды, восклицает с упреком и мольбой:

– Ты уходишь? Но… но… как же завтрак?

Василиса Прекрасная оборачивается на его слова и в который раз надувает свои роскошные губки:

– Опять ты с этой ерундой! Возьми в холодильнике молоко, а в шкафчике отруби.

– Отруби?!! Но, я же не корова!

– Тогда – овсянку! – еще больше раздражаясь, предлагает обворожительная жена.

– И не лошадь.

– Правильно! Ты не лошадь и не корова. Ты – мужчина! Поэтому вопросы пропитания в семье должен решать ты.

– Но я не умею готовить! – голосом полным отчаянья восклицает Вася, теряя всяческую перспективу. И добавляет жалобно-жалобно: – Очень пирожков хочется… с капустой…

– Ты с ума сошел! Какие пирожки! Посмотри на себя в зеркало и забудь про пирожки! Навсегда!! Пища должна быть здоровой и полезной! Мы едим, чтобы жить, а не живем – чтобы есть!

Вернувшись с порога, Василиса торжественно вручает мужу морковку и грациозно уплывает из комнаты. Вася садится на диван, долго и тупо смотрит на морковку, потом начинает её грызть, тихо поскуливая. Затем, снова берется за книжку, ложится и засыпает. Кот соскочив со спинки дивана принюхивается к морковке в руке хозяина, брезгливо фыркает, пятится и возвращается на прежнее место.

В это самое мгновение, дверь распахивается и в комнату стремительно входит подтянутая шатенка в строгом деловом костюме. Она достает из папки документы, планшет, телефон, садится за стол и углубляется в чтение. В руках у неё дымится сигарета. Вася усаживается на кровати, осматривается, а потом бубнит себе под нос раздраженно:

– Час от часу не легче… Это еще кто? И где Маша?

Женщина резко поднимается со стула, подходит к Васе и, не отрывая взгляда от планшета, который лежит у неё в руке, задумчиво произносит:

– Т-а-а-к… Дорогой! Послушай-ка окончательный вариант моей статьи: «В течение всей истории человечества считалось правильным доверяться в выборе чувства любви, а в последнее десятилетие любовь стали противопоставлять минутным увлечениям, считая её гарантией безошибочного выбора. Однако, до сих пор не доказано, что это доверие оправдано. Ведь разница между большой любовью и минутной симпатией чисто количественная. Не следует искать тайну там, где её нет. Все эти иррациональности любви на деле вполне рациональны, и по-своему логичны. Для того чтобы увидеть эту рациональность необходимо только перейти к другой системе координат – от цивилизованной к первобытно-стадной…» Ниже я попытаюсь показать, как это можно осуществить на практике, и докажу корректность такого перехода. Словом, речь пойдет об инстинктивных основах брачного поведения людей как биологического вида… Василий, я не слишком упрощаю изложение? По-моему, такая трактовка будет понятна даже ребенку? – заканчивает она читку статьи вопросом по-прежнему не глядя в сторону мужа.

– А?! Что?! Какая трактовка? Какому ребенку? Нашему? – совсем растерявшись, пробует «пробить» её вопросами собеседник.

– Василий, ты что забыл? У нас нет детей. Я же тебе, неоднократно, доказывала нецелесообразность их появления в нашей семье, как отдельно взятом элементе социума!

Она жадно затягивается сигаретой, спеша поставить мужа в известность:

– Да! Пока не забыла! Завтра у меня начинается начитка лекций, а в пятницу я улетаю на симпозиум в Амстердам.

– Почему в пятницу? У Слуцких в воскресенье юбилей! Я думал мы вместе сходим. Посидим, пообщаемся… – напоминает Вася, обиженно поджав губы.

Женщина кладет планшет на стол и начинает нервно ходить по комнате, отчитывая его, как школьника: «Сколько раз я говорила тебе – не нужны нам эти бесполезные посиделки! Общение между индивидуумами должно быть конструктивным. Когда ты, наконец, осознаешь, Василий, жизнь одна и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за потраченное на бессмысленные разговоры время…

Вася совсем поникнув, лепечет, почесывая голый живот:

– Есть что-то хочется…

И добавляет заискивающе: «Василиса…»

Жена, по прежнему не отрываясь от доклада, дополняет его обращение: «Премудрая!»…

Вася с готовностью вторит: «Да-да… конечно, Премудрая…» и затихает, больше не смея тревожить взыскательную жену. Но, Василиса Премудрая подталкивает его к разговору, фразой: «Ну, слушаю тебя, дорогой…»

Обращение «дорогой» отдает металлом. Вася, совсем растерявшись, все же осмеливается спросить:

– Может быть нам это, как его… Ну…

Василиса Премудрая отрывается от своего доклада, выпрямляется, натягивается как струна и стремительно подходит к Васе.

– Что ты опять мямлишь?! Научись четко и ясно выражать свои мысли. Что ты весь скукожился на этом диване. Встань! Вот так! И внятным голосом скажи: по какому вопросу ко мне?

Вскочивший с дивана муж, вытягивается перед ней по стойке смирно и говорит громко и четко, чеканя каждое слово.

– По вопросу питания…

Жена снова теряет к нему интерес и спрашивает, вернувшись к столу и роясь в папке с бумагами: «Ты имеешь ввиду – осмысленное поглощение продуктов питания?»

– Я имею ввиду завтрак.

– Какой завтрак?

Вася, немного осмелев, уточняет:

– Наш с тобой завтрак. Пирожки с капустой, например…

Василиса Премудрая вновь вспыхивает негодованием:

– Василий! У тебя, кроме желудка, какие-нибудь другие органы имеются? Те, что вырабатывают не желудочный сок, а такие общеизвестные и социально значимые продукты, как совесть и понимание. Совесть, дорогой, это не убеждение. Совесть – это нравственная привычка… Над которой тебе еще работать и работать!

– Но… я…

– Что значит «но»? Ты прекрасно осведомлен, сколь неустанно мне приходится работать. И какая ответственная у меня должность. Если я не подготовлю к завтрашнему утру эту статью – моя карьера, мой статус безупречного сотрудника сильно пошатнется. Представляю, как будут ликовать мои оппоненты.

– А статус жены тебя совсем не волнует? Ведь ты, к тому же, еще и моя жена! – кричит Вася, переходя на фальцет и сам пугаясь своих слов.

– Что?!! – только и произносит Василиса Прекрасная, подходя к мужу вплотную. В её голосе столько силы и напора, что мужу хватает этого «Что!?» с лихвой. Он втягивает голову в плечи, пятится к дивану и оседая на него, беспомощно хлопает глазами. Но остановить этот «локомотив» уже не в силах:

– Я, мой дорогой, прежде всего, ЛИЧНОСТЬ. И только после этого – твоя жена. Вы, мужчины, загнали женщину на кухню, сдали её в домашнее рабство и возомнили, что так будет продолжаться вечно. Но закономерное появление таких судьбоносных личностей, как Маргарет Тэтчер, Ангела Меркель, Юлия Тимошенко и Ирина Хакамада – раскрыло женщине глаза и подняло её самосознание. И ничто не в силах остановить роста нашего самосознания! И, тем более, этого никогда не удастся сделать вам – жалким и ничтожным мужчинам!

– Ты так говоришь, словно совсем меня не любишь… – плаксиво ноет Вася, теребя в руках уголок пледа.

– Любить? Тебя! Васенька, прости, но ты похож на теленка, которого в состоянии любить только корова! – тоном полным презрения и брезгливости отрезает жена, собирая по столу листы бумаги. – Зачем ты постоянно навязываешь мне эти бессмысленные дискуссии? Неужели ты не понимаешь, что у меня нет ни минуты свободного времени и ни грамма желания, что-либо тебе доказывать. Всё! Я на совещание!

– А я?! – теряя всяческую надежду быть накормленным, кричит Вася в её несгибаемую спину.

– А тебе давно пора научиться жарить яичницу! – назидательно парирует Василиса уже с лестничной клетки.

Василий тоскливым взглядом обводит комнату, подбирает брошенную им морковку и снова ложится на диван, накрывшись пледом с головой. Через секунду оттуда раздается отчаянный хруст, а вскоре и тихий храп.

Не проходит и получаса, как в дверь, пританцовывая, ввинчивается огненно-рыжая девица в красной бейсболке, креативненько рваных джинсах, с увесистым рюкзачком за плечами и наушниками на голове. Какое-то время она кружит по комнате в такт льющейся из наушников музыке и со всей дури плюхается на диван аккурат на спящего Васю.

– Ой! – орет Вася в ужасе, мгновенно просыпаясь.

– Ой! – вторит ему девица, пугаясь не меньше хозяина, и спружинив, отскакивает в сторону окна.

Вася, садясь и успокаивая бешено бьющееся сердце, задает гостье вполне правомерный вопрос: «Ты кто?»

– Кто-кто! Конь в пальто! – огрызается девица, выплевывая в руку жвачку и высматривая куда бы её прилепить.

– Очень смешно, – злится Вася и делает вопрос более развернутым: «Девушка, вы кто такая и как оказались в моей квартире?»

– Ты шо, Васек, головой стукнулся?! Красная Шапочка я! Мы же вчера с тобой того этого…

– Что «того этого»? – переспрашивает Вася, покрываясь мелкой испариной.

– Ты шо ли совсем оборзел, в натуре? Или придуриваешься? Ну, мы вчера с тобой это самое…

– Как же это меня угораздило? А вдруг Маша узнает? – с ужасом сам у себя спрашивает Вася, хватаясь за голову.

– Что узнает? – интересуется Красная Шапочка, пристраивая жвачку на загривок коту. Тот выгибается и шипит.

– Ну-у, что… мы с тобой… того… этого…

– Слушай, Базилио, ты чё морозишься? Целый месяц с тобой тусуемся, а ты вдруг решил в непонятки поиграть? Ноги решил сделать? Ну, так и базарь: любовь прошла завяли помидоры! Не дрейфь! Сопли по плечам никто размазывать не будет! Но на алименты подам – так и знай!

– Как уже? – лепечет Вася, сползая с дивана на пол. Кот, вздыбившись и тщетно пытаясь освободиться от жвачки на своем загривке, кружит вокруг хозяина.

– Ага, – подтверждает Шапочка, с азартом наблюдая за мучениями кота.

– И когда это я успел? – растерянно спрашивает Вася, беря на руки кота и начиная его нервно гладить. Обалдевший от такой нежданной хозяйской нежности, кот замирает в ожидании недоброго.

Тем временем девица что-то усердно подсчитывает, морща нос и скривив тонкие губы. Потом выдает не совсем уверенно:

– Месяца два назад… Хотя, может это и не ты был… Но, все равно… Раз мы вчера с тобой того-этого, ну… в загсе печать шлепанули… Значит-ца – это твой киндер!

– Мы что!? Расписались с тобой… что ли… Этого не может быть!! Какой кошмар!! – истерит Вася, отшвыривая кота, и, вскочив на ноги, мечется по комнате. Кот, оказавшись у дивана, мстительно рвет на нем оббивку.

– Угу. Именно, – подтверждает Шапочка, усаживаясь на стол и роясь в своем рюкзачке, наполненном всевозможной ерундой.

– Выходит, ты теперь моя жена? – на всякий случай уточняет Вася, прикидывая все плюсы сложившейся ситуации.

– Ага.

– Законная? – конкретизирует Вася, еще больше светлея лицом.

– Да законная, законная, какая же ищё… – рассеянно вторит Шапочка, роясь в бездонном рюкзачке.

– Ну, раз ты – моя законная жена, давай завтракать, – обрадованно предлагает муж, усаживаясь за противоположный край стола.

– Клевая идея, старик! Давай! Мне тожа жрать охота. Так охота, шо аж икаю!

Она выуживает из рюкзачка пирожок и, надкусив, жмурится от удовольствия. Вася сглатывает слюну, ощущая пустым желудком всю полноту вселенской несправедливости. Тем временем молодая жена с аппетитом и вожделением доев пирожок, снова запускает руку в рюкзак. И за минуту отправляет в рот вторую порцию сдобы, без каких-либо угрызений совести.

– А мне?! – теряя всяческое терпение, вопит Вася.

– Щас… будет и тебе, – спохватывается Шапочка, снова ныряя в рюкзак, но через минуту сообщает протяжно: «А бо-о-льше нету. Только горшочек с маслом для растирания. Масло бушь?»