Текст книги "Тайны вампирских сердец"

Автор книги: Марина Рубцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3

Воскресным утром Вика стояла у плиты, помешивая куриный суп. И как ее угораздило его приготовить? Зачерпнув ложкой немного бульона, попробовала. А что, неплохо получилось. Если учесть, что поваренную книгу она взяла в руки впервые, можно сказать – справилась на «отлично».

Из комнаты донесся стон. Неужели гость проснулся? Вика уже начала волноваться, ведь Тим пролежал без сознания целые сутки, вот и думай: то ли «скорую» вызывать, то ли повременить. Вспомнив настойчивую просьбу – не звонить в больницу, она решила ждать.

Вынув из навесного шкафчика тарелку, Вика налила в нее немного супа. Поставив на поднос «на ножках», отправилась в спальню. Остановившись у комнаты, толкнула ногой дверь и вошла. Тимофей спал. Вика не стала его будить. Тихонечко подошла к окну, занавешенному легким белым тюлем и поставила поднос на компьютерный стол. Затем приблизилась к кровати. Тим открыл глаза, приподнялся и бездумно посмотрел на Вику.

– Я приготовила суп. Или что-то похожее, – усмехнулась она. – Я плохо готовлю, предупреждала. Но это лучше, чем ничего, правда? – Она вернулась к окну, взяла поднос и поставила на кровать. Сама присела рядом. Зачерпнув ложкой бульон, поднесла ко рту Тимофея. – Давай, попробуй. Тебе нужно набираться сил. Если слишком отвратительно, можно заказать пиццу. Я не обижусь.

– Я не голоден.

Он нахмурился, как трехлетний малыш, не желающий есть кашу.

– Не думала, что все настолько плохо, – Вика недовольно покачала головой.

– Да нет… – возразил он, не сводя глаз с ее руки. – Спасибо за заботу, но мне сейчас нужно другое.

– Что же?

Вика положила ложку в тарелку.

– То, что ты мне не сможешь дать… – Тим сглотнул слюну и засмеялся. – Не спрашивай.

Наклонившись, Вика коснулась его лба.

– Да ты весь горишь, дружочек. Нужно вызвать врача.

Она потянулась к тумбочке за радиотелефоном.

– Не-е-т… – Тим с силой вцепился в ее руку, но тут же ослабил натиск.

Какой же он сильный, несмотря на то, что потерял много крови.

– Тим, я не понимаю, почему ты отказываешься от медицинской помощи? Боишься, что тебя опознают? – высказала подозрения Вика. – Все-таки ты преступник, да? Надеюсь, ты никого не убил?

Тим явно потешался, это читалось на его лице – язвительный взгляд и легкая, едва заметная ухмылка.

– Что?! – возмутилась Вика. – Я не права?

– А если права?

– Значит, я должна буду сообщить в полицию, – развела она руками.

– Но не сообщишь, – уголки губ Тимофея приподнялись.

– Это почему?

– Тебе лучше знать, – загадочно произнес он.

От досады Вика поджала губы. Тим абсолютно прав – она не сможет сдать его полицейским. Тимофей ей нравился. И сильнее всего злило то, что ему об этом, кажется, известно. И чем дольше Вика смотрела на Тима, тем сильнее становилось желание оказаться во власти его рук. Она мотнула головой, отгоняя навязчивые мысли.

– Ты в курсе, что проспал сутки? – попыталась перевести разговор.

– Серьезно? – заулыбался Тим. На щеках заиграли ямочки.

– Я думала, ты уже не проснешься.

Вика взяла поднос с едой и поставила на тумбочку.

– Но я очнулся, все хорошо. – Тимофей сел в кровати и схватился за перебинтованную грудь. Лицо исказила гримаса боли. – О, смотрю, я что-то пропустил?

– Я перевязала тебя, пока ты спал.

– Ты – чудо. Спасибо. Благодаря тебе мне лучше.

– Я тебя умоляю! Моей заслуги здесь нет. Ты сам себя зашил, так что, все лавры тебе.

Тим усмехнулся.

– Если бы я остался на улице, то умер бы. Так что не скромничай. И не нужно говорить, что так на твоем месте поступил бы каждый, потому что это не правда.

– И не буду. С появлением вируса люди изменились, стали эгоистами. Они боятся за свои жизни, ведь «Красная смерть» может вернуться.

Вику удивляло то, как быстро Тим пошел на поправку. Возможно, нож не задел важные органы, поэтому ему стало лучше уже на второй день? Размышления прервал звонок в дверь. Вика бросила на Тимофея встревоженный взгляд и помчалась открывать. Что, если кто-то видел, как она вела его к себе, и пришел за ним? Беспокойство щекотало нервы. Открыв дверь, Вика с облегчением выдохнула. На пороге стояла Машка Миронова – подруга детства, журналистка седьмого канала. Она жила в Москве, но частенько приезжала к матери в Новосибирск.

– Охо-хо-ханьки, Викуська! – Мария обняла подругу и поцеловала в щеку. – Привет, дорогая! Столько времени тебя не видела!

Она ничуть не изменилась с последней встречи, хотя около года прошло. Светлые волосы, собранные в хвост на затылке, большие карие глазищи, изящные в черной оправе очки по последнему писку моды.

– Ну что, солнце, стоишь на пороге, заходи уже. – Закрыв за Марией дверь, Вика провела ее в кухню, усадила за стол. – Где пропадала? Рассказывай.

Пока Вика ставила на плиту чайник, Машка поведала о своей жизни.

– Была в Нью-Йорке. Делала репортаж. Ты бы только знала, сколько всяких анализов пришлось сдать перед вылетом, а сколько разных бумаг предоставить… Вся морока из-за проклятого вируса. Выпускать из России не хотели. Когда уже успокоятся, ведь прошло уже полгода, как эта зараза исчезла.

Сердито заверещал чайник. Вика разлила по кружкам кипяток и заварку.

– Бери конфеты, печенье. – Пододвинула вазу со сладостями подруге. – Знаю, ты любишь.

– Спасибо, – Мария отправила шоколадную конфету в рот и запила чаем. – М-м-м, обалдеть! – с полным ртом протянула она. – У тебя-то как дела? Как мама? Что врачи говорят?

– Да ничего нового. Нужна операция. Говорят, тянуть не стоит. Не знаю, что и делать. В долг крупную сумму никто не дает, а накоплений у меня совсем немного. Кстати, спасибо тебе за перевод. Ты единственная, кто не остался равнодушным.

– Да ну что ты, – улыбнулась подруга. – Ты же мне как сестра. Что-нибудь придумаем. Выкрутимся, как всегда. Где наши не пропадали? Я попытаюсь подключить связи. Общими усилиями соберем на операцию. Ты только не переживай. И не делай глупостей.

– Спасибо, солнце. Всегда знала, что на тебя можно положиться. Кстати, прикинь, тут на днях начальник вызвал. Откуда-то узнал, что мне деньги нужны…

– И предложил перепихнуться?

– Типа того. Засыпал мерзкими комплиментами, предложил стать его любовницей. Правда, в завуалированной форме. Личным помощником, то есть. Видали мы таких помощников. Через постель – по карьерной лестнице! Пообещал кучу привилегий и нереально крутую зарплату. Короче, решил воспользоваться ситуацией. Долго же ждал. Козел!

– Не то слово. Мужики только о сексе и думают. А самое смешное, что стариканы ничуть не уступают молодым. Виагры что ли наглотались? – хмыкнула она. – Значит, говорит: «прыгнешь в койку, денег дам»? А ты что?

– Сказала, что не позволю собой манипулировать.

– Вот и правильно. Молодец! Главное не передумай. – Машка погрозила пальцем. – А то я тебя знаю: прижмет, так согласишься, забудешь о гордости ради матери. Не вздумай!

– Маш, если выбирать между здоровьем мамулика и гордостью, я всегда выберу маму. Но пока время еще есть. А что бы ты сделала на моем месте?

– Не знаю. Наверное, все-таки переспала бы, – скривила лицо она. – Но я – это я. Ты – другое дело.

Мария поудобней устроилась на стуле, подогнув под себя ногу и, внимательно взглянув на Вику, спросила:

– Ты, кстати, уже прошла вакцинацию?

– Еще спрашиваешь! У нас обязаловка на работе.

– Ну и хорошо. Нужно пользоваться, пока бесплатно. Уверена, недалек тот день, когда государство начнет брать немалые деньги за лекарство. Как говорится: хочешь жить – плати. А вообще, я не доверяю вакцине. Хоть она и эффективна, но чувствую, что-то там не чисто. Чутье меня ни разу не подводило.

Машка отправила в рот печенье и, прожевав, продолжила:

– Короче, я решила провести расследование. Есть зацепки, но пока делиться не буду. Уж прости, дорогая, – Мария повела бровью.

– Ты что, под правительство копаешь? Смотри не заиграйся, Машка.

– Да не боись, все будет пучком. У меня свои методы, – подмигнула она, поднявшись со стула. – Ладно, я пойду. Дела.

Проводив Марию до двери, Вика решила проверить Тимофея. Он спал. Что ж, можно заняться небольшой уборкой: протереть пыль и вымыть окна. Закончив наводить порядок, она снова зашла к Тиму, который все так же спал. Не желая случайно разбудить его, уставшая Вика отправилась спать.

Утром как всегда собралась в больницу к матери, но перед уходом, заглянула к Тимофею.

– Доброе утро, – его губы мило растянулись, когда он увидел на пороге Вику. – Опять будешь кормить меня супом?

– Нет, придумаю что-нибудь получше, – с улыбкой пообещала. – Ты не против, если я ненадолго оставлю тебя одного?

– Конечно, нет. Я же все понимаю, тебе нужно работать.

– Вообще-то я собиралась… в больницу к маме, – с тоской произнесла Вика.

– Что-то серьезное? – нахмурился Тим.

– Она в коме.

– Сочувствую, – сказал он и поджал губы. – А знаешь, ты не теряй надежды, и твоя мама скоро придет в себя.

Так уверенно прозвучали его слова, что Вике на миг показалось, будто все так и будет. Она верила в это всей душой!

– Я надеюсь. Ладно, отдыхай. Скоро вернусь.

До больницы добиралась на такси где-то около получаса. Предъявив охраннику на входе свидетельство о вакцинации, прошла в здание. В коридорах стоял невыносимый гул. Накинув на плечи белый халат, Вика вошла в палату. Мама неподвижно лежала в постели, укрытая по пояс застиранным белым покрывалом. От ее лица тянулись разные трубки. Монитор показывал ритмичное сердцебиение. Казалось, она спала и в любой момент могла открыть глаза, как всегда сказать, что дочь хорошо выглядит. К сожалению, проклятая кома никак не отпускала.

– Мамулик, привет, – шепнула Вика, усаживаясь на стул рядом с кроватью. – Я достану деньги. Ты очнешься, и тебе сделают операцию, – она сжала ее исхудавшую руку. – Давай, мамулик, открой глаза. Времени мало. Ты должна бороться! Врач сказал, если в ближайшее время не выйдешь из комы, я могу потерять тебя. Я не переживу, мам! Ты ведь знаешь, что не переживу.

Вика не стала сдерживать слезы. Крупные капли скатывались по щекам и, собираясь на подбородке, падали на колени.

– Что же с тобой случилось? – всхлипнула она.

Еще недавно мама была красивой женщиной, а теперь страшно смотреть: исхудавшее лицо, впалые щеки, синяки и ссадины. Господи, лишь бы все обошлось, лишь бы она поправилась, встала на ноги… От мысли, что мама может остаться инвалидом, защемило сердце. Больничные стены давили на Вику до головокружения.

– Что же ты сделала с собой? А главное – почему? – прошептала она, не отрывая взгляда от неподвижного тела.

В какой-то момент почудилось, будто веки мамы дрогнули. Вика подалась вперед, вглядываясь в бледное лицо.

– Мамулик? Ты меня слышишь?

Ощутив подергивание пальцев, поднялась со стула и собралась уже бежать за доктором, как вдруг услышала:

– Что случилось?..

Мама приоткрыла глаза.

– Мамулик? Ты здесь?! – радостно вскрикнула Вика, склонившись над ней. – Все хорошо. Ты в больнице. Ничего не говори, тебе нельзя…

– Я не хотела… – слабым голосом произнесла она и часто заморгала. – Прости меня… Я не знаю… почему… это сделала. Помню, что хотела… – она сглотнула слюну, – сказать кое-что важное… Но что?..

В ее глазах застыли слезы.

– Не думай ни о чем. Главное – ты жива. Ты молодец. Я сейчас врача позову.

Вику удивляло то, что она видела. Ведь думала, люди после комы еще длительное время не могут говорить, восстанавливаются очень долго, а тут совершенно противоположная картина. Конечно, это радовало, но уж слишком как-то все быстро. Нужно поговорить с доктором.

– Послушай, Вика… – мама ухватилась за руку Вики, когда та уже собиралась позвать врача. В глазах ее вспыхнула боль.

Вика почувствовала себя виноватой. Ведь в тот день она собиралась прийти пораньше. Мама хотела рассказать что-то важное, но не успела… А все потому, что Вика задержалась. Если бы не эта задержка, она бы не бросилась с крыши… Как сейчас Вика помнила звонок соседки и встревоженный голос в трубке: «Ульяну отвезли в больницу». Но почему мама пыталась лишить себя жизни? – вот главный вопрос.

Вика снова не сдержала слез. Неужели все могло случиться иначе, если бы она пришла домой раньше?

– Ты хочешь что-то сказать?

– Письмо.

– Какое письмо? – нахмурилась Вика, но тут же спохватилась, вспомнив предсмертную записку: – То самое? Для Брайана Крайтона?

Та закивала.

– Мамулик, не волнуйся, я обязательно найду этого человека, обещаю. Ты только выздоравливай.

– Не спеши, – протянула мама. – Принеси письмо. Я должна… дописать…

В тот день, когда нашли маму, Вика обнаружила дома запечатанный конверт и записку. Как сейчас помнила строки: «Доченька, прошу, слетай в Москву, отыщи Брайана Крайтона и передай ему письмо. Это очень важно!» Больше мама ничего не написала, не объяснила свой поступок, не попрощалась. Так странно. Словно перед смертью ее волновал только неизвестный Брайан.

Вика с трудом сдерживала слезы, глядя на то, с каким трудом маме давались слова. Она была жизнерадостной женщиной, работала в солидной компании. Ее уважали, ценили, любили. А сейчас никто даже не вспоминал о ней. Конечно, кому она нужна такая? Только Вике. И она была готова на все, чтобы вернуть матери прежнюю счастливую жизнь. Если для нее важно найти некого Брайана, то Вика сделает это.

– Вик… почему я… не могу пошевелить… ногами? – вдруг спросила мама.

– Ты еще не совсем окрепла, – соврала Вика, сдерживая слезы. – Ну все, мамулик, отдыхай, я зайду перед отъездом в Москву. Принесу письмо. Допишешь, что хотела, и я поеду. Обещаю, что найду Брайана, раз это важно для тебя.

Поцеловав ее в лоб, она вышла из палаты и сообщила врачу радостную новость. Он осмотрел маму и, выведя Вику из палаты, сказал:

– Это удивительно. За годы практики я впервые вижу подобное. У вашей мамы нормально функционируют все органы, присутствует речь, она может двигаться. Это большая редкость. Большинство пациентов после нескольких лет реабилитации приходят к такому состоянию. Единственное "но", я вам уже говорил и повторю: поврежден спинной мозг. Есть вероятность того, что она никогда не сможет ходить. Только операция может вернуть Ульяне Владимировне чувствительность. Возможно, не одна. Время есть, но советую не откладывать.

– Я достану нужную сумму, обещаю. Спасибо, доктор.

Глава 4

Оказавшись дома, Вика первым делом отправилась в комнату Тимофея. Не терпелось узнать, все ли с ним в порядке. Ее одолевала тревога, ведь она впервые оставила его одного. Незнакомец в Викиной постели – раньше в голову не пришло бы притащить неизвестного в дом. Уже второй день она уверяла себя, что это ненадолго, что как только он поправится – уйдет. Тогда можно будет ехать на поиски Брайана Крайтона, как и хотела мама. Осчастливить ее – вот чего хотелось сейчас. Пока это все, что в ее силах.

– Привет, – произнесла Вика, входя в комнату.

Тим стоял у кровати. Мокрый, с полотенцем на бедрах. Как же он хорош! По его крепкому телу катились капельки воды. Время словно замедлилось, казалось, Вика следила за движением капли, которая остановилась на упругом животе. У нее перехватило дыхание.

– Я принял душ, ты не против?

Она не могла отвести глаз от накачанного пресса, но, спохватившись, смущенно подняла взгляд. Румянец обжег щеки.

Намокшие волнистые волосы струились по лбу и ушам Тимофея, вызывая в Вике желание подойти и смахнуть их.

– Да. То есть, нет, – она замотала головой, – не против, конечно. Делай что хочешь. Ты что-нибудь ел?

– Конечно, не волнуйся. – Тим приблизился, нежно взял ее ладонь. Мурашки пробежали по телу. – Вик, я понимаю, что доставляю тебе немало хлопот, поэтому сегодня уйду.

– Что? – опешила она, глядя в его лицо. – С ума сошел? Тебе нельзя. Я не отпущу. Нет!

– Не хочу злоупотреблять твоей добротой.

– Ты не мешаешь, – растерянно произнесла она. – С тобой даже легче.

Это действительно так. Месяц, пока мама находилась в больнице, Вика чувствовала себя одинокой и потерянной. В голову лезли тревожные мысли. Если бы не Тим – дорога к психотерапевту ей обеспечена. Да и скрывать от себя не имело смысла: Тимофей ей нравился – вот причина уныния. Вика поняла, что не готова отпустить его.

– Не оставляй меня сейчас.

Она расстроено потупилась.

– Все плохое когда-нибудь кончается. Думай о хорошем, и оно обязательно прилипнет к тебе, как липучка. Замучаешься отлеплять.

Улыбнувшись, Вика подняла голову и встретилась с удивительными серыми глазами.

– Останься, – с грустью прошептала она. – Уйдешь, когда полностью окрепнешь.

Взгляд упал на место, где еще недавно была рана. Вика отшатнулась, заметив лишь небольшой шрам.

– Что это? – ошарашенно протянула, всматриваясь в рубец. – А где…

Лицо Тимофея приблизилось настолько, что Вика ощутила теплое дыхание. Его рука скользнула по ее спине. Прежде чем успела сообразить, чего он хочет, его губы уже сомкнулись на губах Вике. Она ответила на поцелуй сама того не ожидая. Сначала робко, с осторожностью, потом смелее. Горячий поцелуй дурманил голову… Вика подалась вперед и оказалась во власти рук Тима. Его прикосновения постепенно взяли верх над внутренними запретами. Утверждение, что все мужики – козлы, таяло, как лед над пламенем свечи. Тимофей казался идеалом. Находясь рядом с ним, Вика испытывала то, чего никогда не чувствовала ни к одному мужчине. Она забыла обо всем, наслаждаясь подаренными минутами. И вскоре сама начала гладить Тима по еще не обсохшей спине. Не понимая, что за бес вселился в нее, позволила ему целовать себя. Поцелуи приятно обжигали кожу, даря наслаждение и счастье. Одно движение, и полотенце Тима упало на пол. Вика замерла в предвкушении, слыша бешеный стук собственного сердца.

Да, она хочет его… Здесь и сейчас…

Еще мгновение и она уже лежала на кровати. Тим навис над ней, выжидающе глядя в глаза. Этот взгляд завораживал. Губы снова встретились в жадном поцелуе. Страсть поглотила Вику, увлекая в пучину нескончаемого удовольствия. Дыхание сбилось. Руки Тимофея, такие властные, и в то же время нежные, ласкали ее тело. Сняв с Вики блузку, его рука скользнула под лифчик, сжала грудь. Вика выгнулась. Ловко стянув с нее брюки и белье, Тим покрыл обжигающими поцелуями трепещущее тело. Она стонала и выгибалась навстречу горячим губам. Желание нарастало. Тимофей взял Вику за бедра и уверенным движением вошел в нее. Приятная дрожь сковала тело. Посторонние звуки стихли. Только его прерывистое дыхание над ухом возбуждало еще сильнее…

После бесчисленных ласк Вика обессилено задремала на груди Тима.

Лежа в кровати в его объятиях, она пыталась привести мысли и чувства в порядок. Ругала себя за то, что пустила в свою постель незнакомца, ведь у нее существовало правило – не водить мужчин на свою территорию. Обманывать себя не имело смысла. Тимофей – лучший любовник из всех, что у нее были. Словно он не человек, а существо, созданное доставлять женщине незабываемое удовольствие.

Тим почему-то ухмыльнулся.

– Что? – возмутилась Вика, приподнимаясь на локте и заглядывая ему в глаза. – Я такая смешная?

– Вовсе нет. Ты очень красивая. Даже слишком.

Тимофей провел пальцем по ее щеке. Вика рухнула на постель, скрывая улыбку. Накрыв Викины губы поцелуем, он поднялся и отошел к окну.

Она уставилась в потолок, размышляя. От воспоминаний, что его губы делали с ней, Вика словно заживо сгорала от удовольствия. Безумие какое-то. Впервые отдалась человеку, которого знала всего ничего. Может быть, это сон? Вика повернула голову влево. Нет, Тимофей реален, стоит перед ней совершенно обнаженный. Боже! Что он делает?

– Не мешало бы прикрыться, – хмыкнула она, не сводя с него глаз.

Ну просто бог, сошедший с Олимпа, чтобы доставить Вике удовольствие! Вот, именно бог! Она мазнула взглядом по мощной спине, затем он опустился ниже.

– Тебе что-то во мне не нравится? – Тимофей взглянул на нее через плечо.

– Ф-ф-ф-ф, – со злостью выдохнула Вика, ощущая покалывание на щеках.

Поняла, что все еще смотрит на его упругие ягодицы. Приложив ладонь к глазам, требовательно произнесла: – Лучше прикройся.

Но Тим словно нарочно щеголял перед ней голой задницей. Потом все же поднял с пола одежду. Пока он одевался, Вика позволила себе пару раз подглядеть между пальцами, и в который раз восхититься хорошо сложенной фигурой. Осознала, что может никогда больше не увидеть Тимофея, не коснуться гладкой кожи. Отпустить его, значит, потерять навсегда. Но он, видимо, думал иначе, раз собирался уйти. Вика не могла позволить ему этого сделать. Ни один мужчина не бросал ее в постели, она всегда уходила первой. Тим не станет исключением.

Натянув джинсы, он повернулся. Взгляд Вики упал на грудь, туда, где еще вчера у него была рана. Сердце ухнуло вниз. Как вообще возможно то, что час назад она занималась любовью с человеком, который вчера подняться не мог без помощи? Мистика какая-то.

– Покажи мне рану, – потребовала Вика и, поднявшись, облачилась в простыню.

– Со мной все в порядке, – Тим беззаботно улыбался. – Ты спасла меня.

– Но… – либо она сошла с ума, либо Тимофей не человек, но тогда кто? – Прошло всего два дня… Люди месяцами лежат в больнице с такими ранениями или вообще не выживают… Что ты такое?

Она приблизилась и с испугом коснулась маленького рубца.

– Даже «что»? – хмыкнул Тим. – Веришь в сверхъестественных существ?

– Верю.

Повисла напряженная пауза.

В детстве с Викторий произошел не поддающийся объяснению случай. Однажды, возвращаясь из школы по старым железнодорожным путям, она увидела сидящую на рельсах девочку из старших классов, которую хорошо знала. На следующий день вся школа обсуждала ужасное убийство подростка. Но самым удивительным оказалось то, что смерть случилась утром, а девочку Вика видела после обеда. Получается, она видела призрака? Тогда никому ничего не рассказала, боясь насмешек. И сейчас, глядя на шрам Тима, еще сильней утвердилась в своих убеждениях. Мистика – неотъемлемая часть человеческой жизни.

– Считай, что у меня быстрая регенерация, – нарушил молчание Тим. – Такое бывает.

– Ладно, но это странно, – заметила Вика. – Вот бы у моей ма…

Она запнулась на слове и с сожалением опустила голову.

– Что ты хотела сказать? – Тим сел рядом и приподнял ее лицо за подбородок.

– Не хочу об этом говорить. Слишком больно.

– Что с твоей мамой? – он пристально взглянул на Вику.

– Она пришла в себя, но… поврежден позвоночник…

Ей захотелось выговориться, глядя в спокойные, точно океан при штиле, глаза. И Вика рассказала о том, что маме срочно нужна операция.

– Ты помогла мне, а я помогу тебе. Обещаю, – Тим провел костяшками пальцев по Викиной щеке.

Ей стало легче. Она прижала к лицу его руку, на мгновение прикрыв глаза. В душе зародилась надежда. Возможно, Тимофей, правда, послан ей судьбой?

– А что случилось с твоей мамой?

Вика ожидала такого вопроса, но, несмотря на нежелание ворошить прошлое, все же открылась Тиму.

– В тот вечер мама хотела сообщить мне что-то важное… – Вика отошла от Тимофея и села на кровать. – Но не успела. Я задержалась на работе, а она… – Голос дрогнул, сердце сжалось от неприятных воспоминаний. – Не понимаю, почему мама это сделала. Похоже, она и сама не знает.