Текст книги "Огненная буря в стакане"

Автор книги: Марина Павельева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Добежав до забора, она сбросила щит Персея на землю, и он рассыпался мелкими туманными каплями по траве. Катя с Анькой выбежали за ворота, захлопнули их за собой и, сделав несколько шагов подальше, остановились, пытаясь отдышаться. Затем стали оглядывать друг друга, стараясь оценить ущерб, причиненный жалящим братством. Хорошо, что ни одна пчела на лицо не приземлилась. У обеих с этим было все в порядке, не считая нескольких красных пятен, расплывавшихся на руках.

В это время дверь открылась, и из ворот вышел мужичок неопределенного возраста, наверное, лет за сорок, в шляпе с сеткой на голове. Он озабоченно посмотрел на девушек, долго к ним присматривался и, наконец, спросил:

– Вы чего меня не дождались? Я же крикнул вам, чтобы там подождали. Разве можно на пасеке без защитного костюма, да еще и ульи трогать.

– Дяденька, мы не хотели, – жалобно пискнула Катя, что прозвучало очень смешно, учитывая, что Катя была на голову выше мужичка и шире раза в три.

Ох уж этот «дяденька». Анька не сдержалась и громко засмеялась. Может, это было нервное от испуга, а может еще от чего. В общем, она хохотала и не могла остановиться, пока мужичок не сказал:

– Вдохни поглубже и медленно выдохни, а то помрешь, не дай бог.

Анька последовала его совету, и ей действительно помогло. Она постепенно успокоилась и спросила:

– А вы не скажете, где тут двадцать четвертый участок?

– Скажу, – ответил дядька. – Аккурат за моим домом через забор. Вам к моему соседу Емельянычу надо. Только его дом стоит на соседней улице, вы лишка прошли. Теперь возвращайтесь обратно, поверните налево и идите в следующий проход. Третий дом будет его. Да идите по улице, не сворачивая на пасеки. Опасно. Так что и к нему сами не заходите, пока он не выйдет. Вроде дома был. Стучите громче, услышит.

Попрощавшись с пасечником, девушки пошли обратно, минуя мужичка, который так и остался стоять около ворот и пристально разглядывал Аньку, что-то в ней оценивая. Когда она прошла мимо, в его глазах сверкнул какой-то недобрый огонек. Но та этого не заметила, сказала «еще раз спасибо» и свернула вслед за Катей. Мужик посмотрел на свои руки, пальцы на которых странным образом скрючились, как будто пытались во что-то вцепиться, затем сжал их в кулаки, встряхнул, оглянулся по сторонам и, никого не увидев, скрылся за воротами, защелкнув щеколду на двери.

Девчонки вскоре нашли нужный дом, достучались до пасечника, купили у того полторашку медовухи и пошлепали домой, обсуждая свое приключение и почесывая пчелиные укусы. Внезапно Анька услышала в голове голос талисмана:

– Странно все это.

Мысленно же спросила:

– Что странного?

– Я почувствовал рядом магию, сильную магию, но не смог понять, откуда она исходит. Это и странно. То ли место там такое, то ли еще что.

– Где там? – снова спросила Анька, не понимая, о чем он говорит.

– На пасеке. Место, где стоит дом, окружено магической защитой, это я сразу понял. Поэтому и в дом мы не пошли.

Теперь Анька сообразила, о чем речь. Когда они с Катей последовали вслед за пасечником, ее что-то остановило, и она в дом заходить не стала, сказав подруге, что во дворе подождет. Чего, мол, обеим туда тащиться, бутылку та и сама купить может. И осталась ждать подругу, рассматривая красиво отделанный дом снаружи. Перед домом была разбита клумба из ароматных цветов, над которыми кружились пчелы, деловито собиравшие нектар и абсолютно не обращавшие внимания на девушку. Только было их чересчур много, но ей уже было не страшно…

– Да, да, пчел бояться не стоит, – вслед за ней повторил голос в голове. – Надо бояться темной магии.

– Так ты же понял, что на доме стоит защита, а сначала сказал, что не понял, откуда там магия. Ты опять чего-то недоговариваешь, – сказала Анька талисману.

– Да нет, я тебе правду сказал, – ответил тот, поясняя. – Магическую защиту я сразу вычислил, мимо нее не пройдешь. А вот было что-то еще, где-то рядом, промелькнуло мимолетом и исчезло. Вот эту магию я и не распознал. Поэтому и говорю, что странное там место.

– А то, что стоит защита магическая, тебя не удивило?

– Эх-хех, кулема, – хихикнул талисман. – Ты до сих пор не понимаешь, что магии на свете полно. Даже обычные люди ею пользуются, те же самые обереги носят, кресты над дверями рисуют, соль за порог ссыпают. Все для того, чтобы темную силу не пустить. Ничего странного в том нет. Правда, все это ерунда по сравнению с настоящей магией, но иногда помогает.

– А-аа, – протянула Анька и снова спросила. – А что за магическая защита была на пасеке?

– Оберег какой-то от колдунов. В дом их не пускает. И мы бы с тобой не прошли, вот я и остановил нас. Защита не слабая, хорошо сделанная. Так что не стоило и лезть. Да это меня не волнует. А вот другая сила вызвала у меня опасения. И чувствую, как будто она нас преследует, но я ее не понимаю.

– Опасения? – переспросила Анька, и слово ей совсем не понравилось. – Опять какой-то колдун вышел на тропу войны?

– Пока не знаю. Но не парься, как сейчас у вас говорят. Близкой опасности я не ощущаю. Но буду думать. А тебе нечего переживать, мы же с тобой молодцы, умеем с бедой справляться.

И голос в голове затих, но на душе у Аньки стало тревожно… А в это время Катя восторженно трещала о новом практиканте, который пришел стажироваться к ним в лаборантскую, не обращая внимания на замолчавшую подругу.

Дома долго ахала мама, увидев красные пятна на руках подружек и, достав какую-то вонючую мазь, стала их мазать. Папа, узнав, зачем девчонки ходили на пасеку, обрадовался и предложил распробовать эксклюзивный продукт пчелиного хозяйства. На этот раз даже мама не возражала, сказав, что обезболивающее сейчас не повредит и поможет снять стресс после нападения насекомых. Папа тут же принес стаканчики и под отличный ужин, приготовленный мамой, семейка вместе с виновницей торжества довольно быстро опустошила полторашку.

Медовуха по вкусу была похожа на квас, вкусненький, ядреный. Совершенно не чувствовался градус, что и явилось ошибкой дегустаторов. Через некоторое время языки у них стали заплетаться, а ноги еле ворочаться. Так что Катю, хоть той и надо было с утра на работу, домой не отпустили, а оставили ночевать вместе с Анькой на втором этаже. Девчонки еще немного поболтали перед сном, но заснули очень быстро. Сказывались пережитый ужас и забористая медовуха.

Утром их разбудила мама и сказала, если Кате нужно к восьми, то сосед через участок дядя Андрей как раз едет в город и подбросит ее до улицы Строителей, а там она на маршрутке доберется до работы. Анька смекнула, что и ей лучше будет ехать на машине, чем трястись в переполненном автобусе, и сказала маме, что тоже возвращается. Родительница сначала надулась, но потом все же отпустила дочку, потому что та пообещала вскоре приехать снова. А сейчас Аньке надо непременно в город, ведь вчера во время застолья она весь вечер переписывалась с Ксандром, поставив телефон на беззвучку, и договорилась встретиться с ним на следующий день. То есть сегодня.

Их нежная переписка изобиловала словами «мое чудо», пупсик, малышка, зайчик и прочая мимимишная живность, которыми они называли друг друга. Анька вчера была в ударе, и придумывала, и придумывала новые ласковые имена для любимого, пока Ксандр не сдался, написав: «Можно я буду называть тебя моей кошечкой, как раньше?» На что Анька согласилась, и разговор плавно перетек в другое русло – они стали разговаривать о жизни и договариваться о встрече.

Глава 3. Опять полиция? Да сколько можно

Приехав домой, Анька решила, что ничего делать не будет и сегодня. Ну, может после обеда приберется в квартире, вытрет скопившуюся пыль и помоет пол. Хотя чего это – может? Надо убраться, ведь вечером придет Ксандр. Пусть увидит, как у нее чисто. Так-то хозяйка из нее получилась неплохая, мама научила и за порядком следить, и вкусно готовить. Правда, до мамы ей еще далеко, но подруги и бывшие парни ее стряпню нахваливали. Так что послеобеденное время у нее будет занято уборкой и готовкой. А пока можно протянуть ноги на любимом диванчике и еще поспать.

Да, поспать Анька любила, как и все, наверное, девчонки. Но всегда мешали – то работа с раннего утра, то новая любовь на всю ночь. И когда молодой симпатичной девушке выспаться? Анька глубоко вздохнула, накрылась пледом и закрыла глаза. Опять стали сниться какие-то удивительные образы, которые преследовали ее последнее время. Вроде и не кошмар, но странные существа пытались догнать ее и что-то сказать. Но она их не понимала и пыталась убежать. Потом она ухнула в глубокий сон и видения исчезли.

На этот раз выспаться удалось. Никто даже не позвонил согласно сложившейся традиции и не разбудил ее своим звонком. Катя с Иринкой на работе, мама в саду, скорее всего, что-то пропалывает, а остальные подруги о ней вспоминают только по вечерам, когда хочется куда-нибудь сходить. По магазинам или в кафешке посидеть.

Анька включила компьютер и стала просматривать новости в социальных сетях. Случайно наткнулась на рекламу книги на литературном сайте с бесплатными нетленками самиздатовских писателей, которая ее заинтересовала, и углубилась в любовные перипетии героев. Хочется же узнать, как это бывает у других. Может, что в жизни и пригодится. Оказывается, и у других случаются такие выкрутасы как у нее с бывшим, Костиком. Вон и в книгах о таких гадах пишут. Как ни странно, история даже чем-то походила на ее жизнь до Ксандра, наверное, поэтому Анька и зацепилась за нее.

Время плавно перетекло на вторую половину дня, а Анька все не могла оторваться от книги. Хотя дочитывая очередную главу, каждый раз давала себе слово, что это все и сейчас она займется уборкой. И даже вздрогнула от звонка во входную дверь, так неожиданно громко он прозвенел. Она оторвалась от экрана компьютера и пошла открывать, раздумывая, кто бы это мог быть. Ведь она никого не ждала.

На пороге стоял чернявый молодой парень лет двадцати пяти плюс-минус, она так и не научилась определять возраст, стандартного телосложения. Тот сразу же спросил, как только она выглянула за дверь:

– Вы Анна-Мария Лопухина?

– Да, – растерянно произнесла Анька и спросила в ответ. – А что случилось?

Она сразу поняла, что молодой человек представитель каких-то властей, хотя одет он был обычно – в серые джинсы и белую футболку. Его выдавала только неизменная папочка таких людей из черной искусственной кожи, которую он держал в руках. Парень вытащил из кармана джинсов красную корочку, развернул ее и показал, затем быстро захлопнул, Анька даже не успела ничего прочитать, и убрал обратно.

– Оперуполномоченный Медведевского РОВД старший лейтенант Васютин, – представился он и тут же спросил. – Вы были вчера на пасеке за малиновскими садами? – и пристально посмотрел на нее.

– Да, – снова подтвердила она и также пристально уставилась на опера. – А что случилось-то?

– Убили пасечника, к которому вы вчера ходили с подругой. Мы выясняем обстоятельство его смерти. Вы пока являетесь свидетелями, – он явственно выделил слово «пока». – Поэтому нам нужно вас опросить, – увидев, как у девушки вытянулось лицо от неожиданной новости, опер продолжил. – Вам следует проехать с нами в отдел и дать показания. Так что собирайтесь, внизу ждет машина. Вам все понятно?

– Да, – уже в который раз Анька подтвердила слова опера. – Я сейчас оденусь и спущусь.

– Я тут подожду, – полицейский не собирался уходить, как будто она была не свидетелем, а уже подозреваемой и собиралась смыться от наказания.

Аньке не понравился его тон, она невольно сморщилась, но ничего не сказала. Молча ушла в спальню к родителям переодеваться. Стянула легкий домашний халатик и надела ту же ярко-розовую футболку и цвета морской волны шорты, в которых ездила в сад. За окном было не совсем солнечно, огромные белые облака закрывали большую часть неба, хотя по-прежнему было тепло. Градусник за окном показывал 28.

Подойдя вместе с опером к старому служебному уазику, она увидела на заднем сиденье Катю, которая тут же обрадовалась ее появлению.

– Представляешь, дядьку того, у которого мы вчера медовуху покупали, убили, – сообщила та уже устаревшую новость, когда машина выехала со двора. – А мы с тобой свидетели. Представляешь? Я еще никогда не была свидетелем.

– Ничего хорошего, – недовольно проговорила Анька. – Я уже была.

Ей нисколько не хотелось вспоминать о смерти ее соседа по этажу, случившуюся весной. Ведь именно с этого началась череда странных событий, в которых она чуть не погибла от рук темного колдуна. И вот опять! Да сколько ж можно! Опять полиция, опять расследование. Да ну их к черту. Ей не хотелось ввязываться в новую историю. Увидев, недовольную Анькину мину, Катя перестала ее спрашивать и переключилась на молодого опера, сидевшего впереди.

– Господин старший лейтенант Васютин, – надо же, она запомнила и звание, и фамилию опера, которые напрочь выпали у Аньки из головы. – А что там произошло?

– Вам все расскажет следователь по этому делу, – неохотно произнес опер, но Катю не так-то легко было остановить.

– Ну, хотя бы обрисуйте ситуацию. Вы что думаете, что две хрупкие девушки могли убить того амбала, которым был пасечник?

Опер покосился на Катю и спрятал улыбку, которая непроизвольно нарисовалась у него на лице. Уж Катю-то хрупкой девушкой никак не назовешь, даже при сильном желании и в порядке лести. Поэтому, чтобы не заржать вслух, ему пришлось что-то сказать, и он проговорился:

– Труп пасечника обнаружил его сосед по даче вечером, как он говорит, после вашего ухода. Правда, не сразу. Поэтому вы пока свидетели, но возможно и первые подозреваемые. Но это выяснять будет следак.

– Вы придурки что ли?! – сразу же возмутилась Катя. – На фига нам его убивать?

– Девушка, поосторожнее со словами, а то можете загреметь на пятнадцать суток за оскорбление представителя власти, – опер нахмурился, не ожидая от нее такой реакции, и замолчал.

Замолчала и Катя, поняв, что из этого гада больше ничего не вытянет. Пришлось им с Анькой дожидаться следака в коридоре РОВД и участвовать в допросе по очереди. Первой опросили Катю, так как той надо было возвращаться на работу. Выйдя из кабинета следователя, она сказала «созвонимся» и побежала на выход. Анька же зашла внутрь.

– Здравствуйте, – поздоровалась она с женщиной средних лет в синей форме с погонами капитана.

У той было строгое лицо важного человека, короткая стрижка под мальчика из крашенных в цвет вороньего крыла волос и злые темно-карие глаза.

– Присаживайтесь, – она показала Аньке на стул около стола и начала допрос.

По вопросам следователя Анька поняла основной ход событий, случившийся после того, как они с Катей покинули негостеприимную пасеку. Их и так пчелы покусали, а тут еще и подозревают в убийстве пасечника. Хотя следачка не нашла у них ни злого умысла, ни мотива. Но сказала, что все еще впереди, и если они виноваты даже по неосторожности, то будут привлечены к ответственности в установленном порядке. По неосторожности – пока так было квалифицировано преступление. Потому что пасечник получил удар по затылку тяжелым предметом. И пока не понятно, ударил ли его кто-то, или он сам упал.

Но дело осложнялось тем, что после ухода девушек, никто к нему не приходил. Так что получалось, что они видели его живым последними. И запросто могли быть убийцами. Может чего не поделили, когда медовуху покупали, или тот приставал к Кате. Следачка выяснила, что на дачу заходила только она, а Анька стояла снаружи. И судя по комплекции подруги, та запросто могла шандарахнуть по голове даже стокилограммового мужика, который получив удар, умер не сразу в силу своего крепкого здоровья. Так что по всему выходило, что Катя первая подозреваемая, а Анька соучастница.

– А почему вы решили, что мы были последними, кто к нему заходил? – Анька задала единственный вопрос, который у нее вертелся на языке с самого начала допроса. – У него постоянно люди медовуху покупают. И алкашей, небось, полно ходит. Могли с ним чего-нибудь не поделить. Или ограбить. Явно он не бедствовал, вон какой дом отгрохал.

– Эту версию мы тоже прорабатываем, – уклончиво ответила следователь. – Но сосед по даче, к которому вы заходили сначала, когда дом Емельяныча искали, никого после вас не видел. А как он утверждает, через сетку-рабицу соседский сад отлично просматривается. И он частенько наблюдает, что происходит на даче соседа, мол, у них конкуренция, и он частенько подсматривал за лайфхаками соседа.

– Он так и сказал «за лайфахаками»? – удивленно переспросила Анька и уставилась на следователя.

– Конечно, нет, – улыбнулась следачка. – Но принцип тот же. У Емельяныча по местным разговорам каждый год урожай меда раза в два превышал соседские. И всем интересно, почему так происходит. Вот и старались за ним подсматривать, чтобы узнать, что он делает… делал, – поправилась она, – чтобы получить такой объем.

– Как интересно, – задумалась Анька, явно дело нечисто, да и магией попахивает, как сказал ей душа талисмана. Пожалуй, надо выяснить, что же там произошло на самом деле. Ну как она теперь пройдет мимо этого? – А может из-за конкуренции и убили, а сосед кого-то скрывает, – тут же начала выдвигать версии.

Но ее попытки расследования грубо пресекла следачка:

– Мы как-нибудь сами разберемся. Без дилетантов. Подпишите здесь и здесь… Вы свободны. Но учтите, что мы вас можем вызвать в любое время. Так что из города не уезжайте.

– Так у меня отпуск, – понуро сообщила ей Анька.

– Вы куда-то отдыхать собрались?

– Так-то нет, но все может быть, отпуск же.

– Печально, – констатировала капитанша. – Придется вам его провести здесь, пока следствие не закончится. Но не переживайте, обычно бытовуха быстро раскрывается, – обнадежила на прощанье.

«Бытовуха быстро раскрывается», – мысленно повторила Анька слова следачки уже дома, всю дорогу думая о сказанном, а теперь вспомнила и на кухне за чаем с плюшками.

По всему получалось, что именно Катя пристукнула пасечника за что-то. Да ну, нет, ерунда какая-то. За что его можно пристукнуть? За то, что приставал? Да ни один мужик в здравом уме приставать к Кате-сумо не будет, скорее наоборот. Ну, тогда уж амбал должен был выставить Катю с порога, а этого, как известно, не случилось. Подруга спокойно вышла, весело размахивая бутылем медовухи. Анька свидетель. Хотя, надо заметить, что она больше пасечника не видела. Он их провожать до ворот не пошел.

Неужто пристукнула? Ну, тогда он разве что в пьяном виде мог приставать. Но пьяным пасечник не был. Он же встретил их у ворот, и никакого запаха алкоголя Анька не почувствовала, да и не был он похож на пьяного. Так что Катя тут ни при чем.

Остается два варианта. Первый – ограбили. Кто? Тот, кто пришел после них, и кого не видел сосед. Хотя следачка так и не сказала, утащили у него что-то или нет. Тайна следствия, блин. Но все равно это самый реальный мотив. Небось пасечник хорошо зарабатывал на своей медовухе. Считай полторашка стоит 300 рублей. А чего для этого надо? Тут Анькин мозговой процесс забуксовал. Она не знала, как делается медовуха. Хотя наверняка принцип везде одинаковый, что для бражки, что для вина. А вино они с мамой ставили каждый год. Всего-то надо ягоды засыпать сахаром и оставить бродить. А в медовухе и сахар не нужен, все в меде есть. Значит, только водой залить? Наверное. Так что получается чистой прибыли сто процентов.

А Катя говорила, что у него этих бутылей море. Вот и думай, сколько он зарабатывал. Да даже по кирпичному двухэтажному дому с черепичной крышей, который заметно выделялся на фоне соседских дачных домиков, это было видно. Мог кто-то и позариться. Вот пусть и ищут грабителя, нечего на честных девушек наговаривать. «Дура ты, а не следователь», – обозвала Анька недавнюю собеседницу.

Но странно, что версия упиралась в показания соседа, того самого дядьки, на пасеке которого их покусали пчелы. Он утверждал, причем в категоричной форме, что никого после их ухода на соседнем участке не видел. Ну и что? Мог и не видеть. Если воры, то явно скрывались или как-то тихо зашли, чтобы этот старый хрен ничего не заметил сквозь свою сетку-рабицу. А следователь говорит, что тот уперся и на них косит по полной. Поэтому их так быстро нашли.

На Анькин вопрос, как у полиции сразу все получилось, следачка усмехнулась, но все-таки ответила, что давно камеры везде. Даже в их садовом товариществе на столбах висят. По большей части для острастки сезонных грабителей дачных домиков, но вот иногда и пригождаются. Как на этот раз. А дальше дело техники. По описанию соседа и фотографии нашли Катю. Где та засветилась, следачка не сказала. Зато потом Катя сама привела старшего лейтенанта Васютина к Аньке. «Полиция не дремлет», – вспомнила она слова Саши-опера, которые он частенько повторял, когда рассказывал о своей работе.

Ну ладно, не в этом дело. Аньке стало интересно, почему сосед Емельяныча так настаивал на том, что они были последними. А не он ли был тем самым грабителем, кстати? «Как все просто, – подумала она. – Свалить вину на подходящую кандидатуру и самому стать свидетелем. Никто на тебя и не подумает. Вот прохвост».

Но есть и второй мотив. У того же соседа. Этот гаденыш сильно завидовал Емельянычу из-за урожая. Следачка подтвердила. Причем так бывает сплошь и рядом. Даже среди бабок-огородниц. У одной растет морковь размером с кабачок, а у другой – сплошные мышиные хвостики. Вот и делятся бабки своими секретами, да только ни одна не раскрывает их до конца. Анька знала такую мамину «подругу», которая советовала всем поливать морковь настоянной в воде крапивой. А пока любительницы большой моркови поливали грядки зеленой и дурно пахнущей водой, сама тем временем подсыпала корням обычное удобрение, азофоску, купленную в магазине.

Однажды это увидела Анькина мама и спросила, что она делает. На что та, нисколько не смутившись, спокойно сказала, что подкармливает корнеплоды. Потому что крапивная вода – это естественное удобрение, но слишком слабое, поэтому кроме нее нужно и другое, посерьезнее. С тех пор мама больше не слушает этих огородных сказочниц и делает, как считает нужным, то есть наиболее рациональным и менее затратным способом – использует удобрения, говоря соседкам, что не зря же их придумали.

Так и среди пасечников наверняка существуют свои лайфхаки, которыми никто не стремится делиться. А вообще Аньку больше всего насторожило, что урожай у Емельяныча был аж в два раза больше соседского. Это ведь действительно много, учитывая, что размер пасек почти одинаковый. Она не помнила точное количество ульев ни у того, ни у другого, но площадь на участках они занимали примерно одинаковую. Это она помнила. Еще удивлялась, какие у них похожие пасеки. Так что вполне возможно, что Емельяныч пользовался какой-то магией. Тем более душа талисмана ей об этом рассказал. Хотя магия там была только защитная. Но фиг знает, чем владел пасечник еще. Хорошо бы узнать.

А могло быть так. Сосед ему люто завидовал и стал у того спрашивать, что за секрет. Вполне возможно, что они поругались, и Емельяныч стал выгонять настырного конкурента из дома. А может просто подрались. В процессе драки тот шмякнул чем-то тяжелым Емельяныча по голове, уж очень у них разные весовые категории. Так что щуплому дядьке точно понадобилась бы металлическая труба или чугунная сковородка. А вот силу не рассчитал. И теперь все сваливает на Катю. «Хм-мм, очень может быть», – подумала Анька и согласилась с собой.

Затем набрала Катин номер и после нескольких гудков услышала «алле». Но после довольно продолжительного разговора с подругой ничего нового не узнала. В основном Катя возмущалась, что ее заподозрили в убийстве, и она в шоке. А потом долго сетовала – на фига они поперлись за медовухой, когда в магазинах полно вина. Ну и черт ее дернул погнаться за дешевизной. Пришлось Аньке убеждать ее, что ничего страшного не случилось, и полиция разберется.

– Ты видела эту следачку? – возмущалась Катя. – Ничего она не разберется, дура набитая, и морда у нее злая, как будто у нее мужика давно не было.

– Так наоборот хорошо, что не было, – засмеялась Анька. – Будет землю носом рыть, чтобы перед начальством выслужиться, раз мужика нет. Обычно у таких на первом месте карьера.

– Вот, вот, – поддакнула ей Катя. – Именно карьера, значит, дело поскорее закрыть захочет. А тут я на блюдечке с голубой каемочкой и периодической тягой к алкоголю.

– Ну, на счет тяги ты явно погорячилась, – снова засмеялась Анька.

– Да этой дуре все равно, – не успокаивалась подруга. – Решила, небось, что мы алкашня местная, вот и захочет повесить все на нас, то есть на меня. Зато никого искать не надо, свидетель есть.

Потом еще минут пять Анька убеждала Катю, что органы правопорядка во всем разберутся и не надо паники. В конечном итоге они договорились, что Анька созвонится с Сашей-опером и постарается у того узнать все подробности происшествия. Когда подруга отключилась, Анька с облегчением выдохнула. Она никогда не видела такой растерянной Катю-сумо, которая довольно просто относилась к жизни и неприятным обстоятельствам. А тут почему-то расклеилась. Хотя да, вряд ли когда ее подозревали в убийстве. Придется Кате помочь, к тому же опыт расследования у Аньки имеется. Надо бы позвонить Саше-оперу, но сегодня нисколько не хотелось, потому что вечер она намеревалась провести с совершенно другим человеком – любимым Ксандром, ее Сашечкой…

Вот черт! Анька спохватилась, посмотрев на часы. Было уже пять вечера, хотя за окном еще вовсю светило солнце, выглядывавшее из-под пушистых облаков, которые теперь плыли выше его. Вечер-то неумолимо приближался, а у нее еще ничего не готово. «Так, – она осмотрелась по сторонам. – Убираться не успеваю. Кое-где протру явную пыль и ужин вкусненький приготовлю. Что гораздо лучше, чем сидеть в чистой квартире с пустым желудком».

Она убрала недоеденные плюшки в шкафчик, помыла чашку из-под чая и поставила ее в мойку. Взяла губку и стала протирать газовую плиту. Ведь это первое дело, на что обращают внимание мужчины, заглядывая на кухню к любимой девушке и непроизвольно оценивая состояние чистоты кухонных агрегатов. А плита из них самая важная. Ей нисколько не хотелось выглядеть в глазах Сашечки грязнулей. Хотя раньше не обращала на это никакого внимания. Она подумала, что опять начиталась женских статей о психологии мужчин. Наверное. Да ну их. Ей гораздо интереснее было заниматься с ним совершенно другим на диванчике в зале, чем думать, чисто ли у нее на кухне.

Но сегодня ей хотелось поговорить с Ксандром о будущем, поэтому, прежде всего, следует накормить его ужином. Так мужчины расслабляются и теряют бдительность. Ой, опять цитата из женского журнала вылезла… Анька потрясла головой, отгоняя советы психологинь, и достала мясо из морозилки. Хорошо, что оно было уже нарезанное, как раз для гуляша. Бросила кусочки на сковороду и включила газ, который загудел от ветра, врывающегося в открытое окно. Привычным жестом махнула правой рукой, выпуская из ладони поток ветра, который тут же захлопнул створку. Принялась готовить, нарезая соломкой овощи к мясу, а потом надо будет почистить картофель. По ее плану на ужин был гуляш из свинины с пюрешкой. Она сама любила это блюдо и надеялась, что Ксандр тоже.

– Ты теперь решила магией пользоваться в своих меркантильных целях? – прокряхтел сердито голос в голове, видимо от ее проделки проснулся душа талисмана.

– Ага, – радостно сообщила она, не обращая внимания на его недовольство. – А как мне по-другому тренироваться? Сам же говорил…

– Да знаю я, что говорил, – перебил он ее. – Просто я размышлял, а тут ты… Не ожидал я такого подвоха с твоей стороны. Ты же дома.

– Ну вот, теперь будешь знать, что я везде тренируюсь, – засмеялась Анька, ей почему-то было весело, несмотря на бурчание души. Наверное, так ее возбуждало предвкушение встречи с любимым.

– Ну да, ну да, – согласился тот. – Это я по-стариковски ворчу, тренируйся, конечно, когда хочешь. Так даже правильней. А вот у меня не выходит из головы…

Тут Анька подумала, как это может быть? Ведь он сам находится у нее в голове. И тогда ей представилось, что где-то в потемках ее мозга прячется маленький человечек, похожий на домового, которого рисуют в сказках как мудрого старичка с седой бородой в красной рубахе. Как будто сидит он там на каком-то пеньке и рассуждает о жизни. Раньше она никогда не задумывалась, как выглядит ее симбиот, поселившийся внутри. Почему-то только сейчас это пришло ей в голову.

– Ну, если тебе так удобнее, то можешь представлять меня дедом, – услышала она сквозь свои мысли голос души талисмана. – Но словосочетание «не выходит из головы» лишь мое образное выражение. Это в твою непутевую башку что-то может придти, а у меня тела нет. Я только сгусток энергии. Поэтому и могу жить в чужом теле, а без тела не могу, вот и приходится торчать в той железке, что Стрибог сковал. Но сейчас я не об этом. Ты тут рассуждала, что у Емельяныча могла быть другая магия, не только обережная. Неплохая мысль, кстати. Я ведь почувствовал что-то еще. Может она его и убила, магия эта? Так тоже бывает, когда человек по своему незнанию берет то, что ему не положено. Вот организм и не выдержал, хватил его Кондрашка да и свалил с ног. Инсульт по-вашему.

– Думаешь? А что, может быть, – ответила Анька, закидывая нарезанные овощи в сковороду к мясу, закрыла крышкой, чтобы тушились, и взялась за картошку. – Следачка сказала, что еще не понятно, сам он брякнулся или помог кто. Но может и инсульт. А почему человек не выдерживает магию?

– Да знамо дело почему, – теперь удивился душа Анькиному вопросу. – Нет у него столько энергии, чтобы магию поддерживать. Это я ее постоянно генерирую, а обычный человеческий организм столько не может и быстро изнашивается, так как на магию тратит больше, чем может получить. Все просто – закон сохранения энергии. Физику надо было в школе учить, кулема.

– Я учила, у меня пятерка, – возмутилась Анька. – Только к магии это не имеет никакого отношения. И нечего обзываться.

– А я и не обзываюсь, это ласковое слово, – буркнул в ответ душа талисмана и замолчал.

– Ты чего, надулся что ли? – вдруг ее осенило, что у него тоже могут быть чувства, подумала «надо же, как человек». – Ну, извини, я не поняла.

– Да ладно, проехали, – хихикнул тот. – Я пошутил. А кожуру с картошки надо тоньше срезать.

– Наплевать, как умею, так и делаю, – отозвалась Анька, чистить картошку она ненавидела, хотя ради Ксандра была готова на все. Но отвлекаться на думы о любимом не стала и задала новые вопросы. – А как же я? Почему только мой род может владеть силой Стрибога? Я же обычный человек. И я тоже могу умереть в расцвете лет от Кондрашки?