Текст книги "Талисман огненного ветра"

Автор книги: Марина Павельева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Глава 1. Мертвый сосед

Анна-Мария Лопухина, а попросту Анька, как звали ее подружки несмотря на двойное имя, которое при рождении девятнадцать лет назад дал ей отец, сидела на стуле в цветочном магазинчике. Там она работала уже целый год продавцом и сейчас безучастно наблюдала, как мимо витрин проходили люди, спешившие по своим делам. Время празднования Международного женского дня, приходящегося каждый год на восьмое марта, прошло совсем недавно. Поэтому покупателей, желающих обрадовать своих жен и подружек свежими цветами, не наблюдалось. Изредка приходили бабушки и женщины в возрасте, спрашивали про какие-то удобрения и семена в разноцветных пакетиках и уходили, так ничего не купив.

Она сидела за рабочим столом, стоявшим за витриной, и решала дурацкую задачку из контрольной по микроэкономике, которую нужно было обязательно сдать к следующей сессии. Решив больше не обременять родителей денежными взносами на свое содержание, она решила, что свой долг по ее воспитанию они выполнили вполне успешно. Следовательно, ей пора позаботиться о себе самой. Именно с такими мыслями она поступила на заочное отделение в один из Йошкар-Олинских вузов, которые обучают студентов премудростям экономической деятельности. Почему экономика? Она и сама не знала почему.

Понятно, и тут она не сомневалась, что высшее образование для умной девушки просто необходимо. Тем более что в их семье все в свое время отучились в институтах. К тому же оказались убедительны доводы мамы, что экономисты везде нужны, а сейчас в такое сложное время молодым нигде не найти хорошую работу. А с экономическим образованием хоть куда. «Да вот хотя бы свое дело начнешь, бизнесом займешься, – говорила ей мама. – А всю бухгалтерию уже знаешь и с финансами разберешься». Такой был аргумент. Решив не сопротивляться и не спорить с мамой, Анька подала документы в Марийский Политех и смогла поступить на бюджетное место. Это заметно снизило расходы на ее содержание, ведь оплачивать учебу уже не приходилось.

Решив и дальше продолжать жизнь независимую финансово от родителей, у которых и так пенсия была не очень, она стала искать работу, чтобы от сессии до сессии получать хоть какую-то зарплату. После долгих мытарств по разным собеседованиям на престижные места, куда ее само собой без опыта не взяли, она устроилась в этот магазинчик. Большим плюсом к такой работе оказалось, что магазинчик находился недалеко от ее дома, так что даже на транспорт тратиться не приходилось.

Продавец из нее получился неплохой. Мило улыбаясь и приветливо здороваясь с покупателями, она советовала им, что следует выбрать из обилия цветов, стоявших в вазах на витринах. Тем самым смогла привлечь покупателей района, за что была несколько раз премирована хозяйкой сети магазинов под названием «Мир цветов». На жизнь ей хватало, лишние траты она старалась не делать, но иногда баловала себя разными вкусностями. Страшного в этом ничего не было, потому что ее организм стойко переносил эти периодические всплески гастрономических изысков и старался не откладывать их последствия по бокам и на талии. Сколько бы она ни съела, фигурка у нее оставалась стройной, что конечно радовало. Но чтобы все же не давать организму повода задуматься об отложении жира, она ходила на тренировки по йоге, где старательно занималась, повторяя вслед за учителем асаны и мудры.

Задачка по микроэкономике никак не хотела решаться. Похоже, Анька что-то в ней не понимала или упустила. Она отодвинула записи, решив, что нужно поискать что-то подобное в интернете, и стала задумчиво рассматривать прохожих через стеклянные окна магазина в надежде, что кто-нибудь забежит в магазин за покупкой. На этой неделе продаж почти не было. Черт бы побрал это восьмое марта, когда толпы мужчин сметают с витрин цветочных магазинов и ларьков все, что хоть как-то выглядит живым. Конечно, хозяйка была рада, что ушли все запасы, пытавшиеся умереть еще в том месяце, которые та отважно реанимировала различными способами. Зато теперь, когда полно живых и пахнущих весной цветов, купить их оказалось некому. Се ля ви, как говорят французы, такова жизнь. Хорошо еще, что хозяйка не заставляла своих продавщиц покупать эти увядающие цветы, как частенько практиковали в других магазинах. Но все равно было досадно, что из-за отсутствия покупателей премию в этом месяце она может не получить. А ей так хотелось приобрести новые демисезонные ботики из натуральной кожи, которые были выставлены в торговом центре через дорогу и очень подходили к ее куртке.

Анькины раздумья прервал колокольчик входной двери, который бодро сигнализировал продавцам о приходе покупателя. Она тут же внутренне собралась, решив не лениться, и подошла к прилавку, очаровательно улыбаясь молодому человеку, так неожиданно заскочившему в магазин. «Интересно, он за цветами для девушки или за удобрениями для бабушки?» – подумала она с ехидством и сказала:

– Слушаю вас, молодой человек. Что вам нужно?

Внезапно парень, только что хотевший что-то сказать, уставился на нее и не произнес ни звука. Она вопросительно смотрела на него, одновременно оценивая. Вроде нормальный парень, темненький, лет двадцати двух-трех, хорошо одетый, в светло-зеленой куртке и темно-серых джинсах. В руке у него были скомканные деньги, которые он молча протянул ей. В его темно-карих глазах промелькнуло замешательство. Тогда она решила его приободрить, хотя не увидела, сколько у него в руке денег, и сказала:

– Если вы для своей девушки, то не обязательно розы покупать. Могу вам предложить вот такой букетик.

Она достала из вазы букет с желтыми и оранжевыми тюльпанами, сложенными вместе с оранжевыми альстромериями. Немного зелени добавляло букету шарма естественной красоты изящных цветов. Ей самой безумно нравилась такая подборка, и она даже подумывала, не купить ли букет самой.

– Да, красиво, – наконец вымолвил посетитель, но посмотрев на его цену, отрицательно помотал головой. – Нет, столько я не потяну. У меня лимит совсем небольшой.

– Ну, хорошо, рассмотрим другие варианты, – согласилась она, видя, что парень не полез в карман доставать подмогу зажатым в руке деньгам. – Выбирайте. А этот ваш лимит, – она показала глазами на его деньги, – это сколько? И не может ли он увеличиться хоть немного?

– Не знаю, наверное, нет. Это не мне. Другу, – увидев ее удивленный взгляд, тут же пояснил. – Вернее, для девушки друга. Просто он дал мне этот стольник, – теперь она разглядела, что у него в руке была только одна бумажка светло-бежевого цвета, – и попросил купить цветы. У него самого нет времени, а я совершенно в этом не разбираюсь и не умею их покупать.

– Тогда берите классику, не прогадаете. Три розовые розочки, как раз на ваши сто рублей, – предложила она, вышла из-за прилавка и пошла к вазону, в котором стояли цветы.

Парень опять уставился на нее, наблюдая, как грациозно она проскользнула между ним и прилавком. Она заметила это и улыбнулась. Ей, конечно, было приятно его мужское внимание, но в то же время ей очень хотелось хоть что-то сегодня продать и отвязаться от странного посетителя, которые сам не знает, чего хочет. Она выбрала три небольших крепеньких розочки по тридцать рублей и протянула ему.

– Думаю, это самый подходящий вариант, – сказала она, ослепив того улыбкой.

Парень положил на прилавок деньги и потянулся рукой к букету, непроизвольно схватил ее за пальцы и тут же отдернул, то ли уколовшись о шипы, то ли от того, что коснулся ее руки. И стал неуклюже ронять цветы. Анька успела подхватить одну розу, а остальные упали на бетонный пол магазина. Одна из них упала неудачно, сломав свою головку, то есть погибла безвозвратно.

– Ой, как же вы… Два цветка дарить нельзя, – сочувственно произнесла она, жалея парня, и увидев его страдальческое выражение лица, сказала. – Давайте, я вам другую розочку дам, а вы мне потом тридцать рублей занесете, если у вас сейчас нет. Вон в той вазе, где я брала, выберите сами. Можете любую взять, которая вам больше понравится.

Ей действительно было его жаль. Почему? Она и сама не понимала. Просто он показался ей таким милым мишкой, большим и добрым, который случайно попал в цирк и не знал, как себя вести на арене. То ли рычать от злости, то ли зарыться в песок и никого не видеть. Поэтому ей захотелось как-то защитить его. Например, выскочить на арену и побить горе-дрессировщика, выгнавшего мишку под свет софитов. Или накрыть бедолагу мантией фокусника и спрятать от неугомонных зрителей. Ну и что, если он не вернет эти несчастные тридцать рублей? Не велика потеря. Зато глядишь, хоть у этого мишки жизнь станет счастливее, когда он обрадует этими цветами какую-то неизвестную ей девушку друга.

– Спасибо вам. Я обязательно верну деньги. Видимо сегодня не мой день, – он поблагодарил ее, пристально посмотрел ей в глаза и, взяв первый попавшийся цветок из вазы, направился к выходу.

В это время дверь магазина широко распахнулась, громко звякнув колокольчиком, и туда почти вбежал другой парень, в серой куртке с надвинутым на лоб капюшоном. Увидев предыдущего посетителя, он почти что заорал.

– Ксандр, я тебя что, за смертью посылал?! Чего ты тут копаешься?! Мы уже все продукты купили и даже вино. Пошли скорей, ребята ждут, – увидев ошарашено смотревшую на него Аньку, он приложил правую руку к груди и, изображая извинение с легким поклоном, сказал. – Извините, милая девушка, срочные дела.

Он улыбнулся ей, отметив про себя, что девчонка-продавщица и впрямь хороша. Ему стало понятно, почему Ксандр тут затормозил. Снова покосился на нее и подумал, что и сам бы за такой приударил. Среднего роста стройненькая с большими зелеными глазами и стрижкой каре из светло-русых волос. А еще с левой стороны у нее свисали две розовые прядки, придавая игривости ее лицу. Дальше разглядывать девицу было некогда. Он схватил друга за локоть и поволок того к выходу.

– Времени в обрез, пошли, пошли.

И оба скрылись за дверью, которая снова затренькала веселым колокольчиком. После них, как будто подтверждая устоявшуюся примету продавцов, что после удачной продажи товара поток покупателей увеличивается, пришло еще несколько человек. Муж с женой среднего возраста выбрали недорогой букет для любимой тещи. Парочка немолодых женщин, одна из которых купила кустовые гвоздики для себя. Затем парнишка лет семнадцати, который долго приценивался к цветам, но так ничего и не купил. Видимо денег ни на что не хватало.

В восемь вечера Анька закрыла магазин, сдала его на сигнализацию и пошла домой, зайдя по пути в продуктовый. Купила батон с изюмом, творог, молоко и вареную колбасу, которые уместились у нее в небольшом пакете, обычно лежащем в сумке. Она всегда носила с собой дежурный пакет, чтобы не покупать каждый раз новый. Старалась понемногу экономить, хотя бы так, на пакетах. А что? Пять рублей постепенно превращаются в сотню. Понятно, что уже на сотню она могла бы купить для себя чего-нибудь вкусненького. Такое простенькое объяснение.

А сегодня решила сэкономить и на продуктах, потому как праздничная премия была отложена на ботинки, на которые все еще не хватало некоторой суммы. К тому же праздник живота сегодня не намечался. Завтра выходной, а следующая рабочая смена через два дня. Можно будет расслабиться перед телевизором, поваляться в постели до обеда, а потом пойти на любимую йогу и вечером забежать к подружке Иринке поболтать о том, о сем.

Пока она стояла у двери в свой подъезд, копаясь в сумке в поисках магнитного ключа от домофона и стараясь ничего там не перевернуть вверх тормашками, подошел сосед с их этажа из однокомнатной квартиры рядом, пожилой дядечка интеллигентного вида, и помог открыть несносную дверь. Придержал ее, дожидаясь, пока Анька протиснется внутрь.

– Анечка, вам помочь? – участливо спросил он. – А то смотрю, вы тут в сумке своей запутались совсем.

– Да нет, спасибо, не надо. Сама справлюсь, – ответила она. – Просто ключи куда-то затерялись. Наверное, опять за подкладку завалились. А пакет у меня не тяжелый, донесу.

И стала быстро подниматься наверх по лестнице на четвертый этаж. Лифта у них в доме не было, так как это была стандартная кирпичная пятиэтажка, построенная лет пятнадцать назад. Анька привыкла забегать на свой этаж на одном дыхании и уже намеревалась так сделать на этот раз, но ее окликнул сосед:

– Аня, а вы ключи нашли? Проверили, что они у вас есть?

– Нет, не проверила, – спохватилась она, останавливаясь, ключей-то она так и не нашла.

– Я понимаю, что в женских сумочках можно найти все, вплоть до атомной бомбы, – он хрипло засмеялся, грузно поднимаясь вслед за ней. – Но все же лучше посмотреть сейчас. Вдруг вы их на работе оставили. Придется потом обратно спускаться.

– Да, да, я сейчас посмотрю, – она остановилась в пролете между этажами, поставила пакет с продуктами на подоконник подъездного окна и стала снова рыться в своей сумке.

Сосед медленно, тяжело отдуваясь, поднялся еще на один лестничный пролет и остановился рядом, наблюдая, как она ищет ключи.

– Как мама с папой ваши поживают? – начал он задавать обычные вопросы, когда пожилые люди не знают, с чего начать разговор с молодежью. – Что-то я их давно не видел.

– Нормально поживают, – буркнула она, не отрывая глаз от сумки, но подумав, что ответила слишком нелюбезно, добавила. – Вот недавно уехали на дачу жить на весь летний сезон, а я одна осталась. У меня работа, но как будут следующие выходные, обязательно к ним поеду. Весной на даче тоже интересно, снег тает, птички щебечут, травка начинает зеленеть.

– Да, пожалуй, неплохо. Но мне кажется на дачу еще рано. Чего там делать сейчас? Снег еще не сошел, копать нельзя.

– Я сама не знаю, чем они там занимаются. Что-то по хозяйству, наверное. Дров наколоть, снег раскидать. У них там и телевизор есть, и интернет. Так что цивилизацией они не обделены. А скучно будет, всегда могут обратно приехать, помыться, белье постирать, с друзьями встретиться.

– Тоже правильно. А я все наукой занимаюсь. Природу совсем забросил. Только летом на раскопки иногда выезжаю, но там в основном мои студенты работают. Здоровье начало подводить. Вот и сижу по большей части дома. Недавно опубликовал новую статью в журнале «Поволжская археология» о своих исследованиях. Там есть намек о моем новом открытии, о котором я в следующей статье обязательно напишу, – начал он рассказ о себе, но видя, что собеседнице это абсолютно неинтересно, как-то стух, шумно вздохнул и спросил. – Ну как, увенчались успехом ваши поиски?

– Да. Вот они, мои ключики, – она вытащила из сумки и помахала ключами, которые с трудом нашла, потому что они выпали из кармашка, куда она всегда их складывала, и перемешались с разной нужной мелочью, которую она всегда носила с собой. – Наверное, когда перекладывала пакет и сумку перед дверью, они завалились за кошелек, а я их никогда туда не кладу.

– Вот и хорошо, рад за вас, – обрадовано проговорил сосед. – Давайте все же пакет вам подержу, пока вы будете дверь отпирать, а то опять чего-нибудь потеряете.

Не успела она ему ответить, как тот ловко подхватил ее пакет и пошел вперед, поднимаясь неожиданно быстрым шагом. Остановившись на площадке, он подождал, пока она откроет свою дверь, отдал пакет с продуктами и как-то неловко зацепился рукой за ее открытую сумку, чуть не вырвав ее из Анькиных рук.

– Ой, извините, покачнуло немного, что-то с головой нехорошо, – пробормотал он и попрощался, скрывшись за своей дверью. – До свидания, Аня.

Сказав в свою очередь «До свидания», она зашла в квартиру, закрыла за собой дверь, щелкнув замком, и поставила свои сумки на стоящий у входа табурет. Старый деревянный табурет, наверное, еще из прошлой жизни бабушки стоял тут уже целую вечность. Пусть и занимал он лишнее пространство в прихожей, но как ни странно был тут к месту. Родители, сидя на нем, надевали и снимали обувь, а Анька ставила свою сумку, перед тем как раздеться. Не на пол же ее кидать. Где-то она вычитала, правда совсем давно, что сумки ставить на пол нельзя, потому что… А вот что дальше, она благополучно забыла. То ли денег не будет, то ли потеряешь чего, да фиг его знает. Но примета в мозгу засела.

И сейчас она сделала все как всегда. Поставив сумку на табурет, а рядом пакет, она сняла обувь с курткой и сунула ноги в мохнатые домашние тапочки. Затем достала из сумки телефон и посмотрела, не звонил ли кто, а она почему-то не слышала. Но нет, никто не звонил. Тогда она прошлепала в зал и положила его на закрепленное за ним постоянное место у компьютера. Заодно утащила сумку в спальню, бросила ее на стул для одежды и пошла на кухню разбирать пакет с едой. Быстренько настрогала себе бутербродов с колбасой, сложила их в тарелку, заварила чай, включила телевизор и уселась перед ним за стол ужинать. Готовить что-то серьезное ей не хотелось. Решила, что обойдется сегодня бутербродами. Тем более наедаться на ночь вредно.

По телевизору показывали какой-то очередной сериал, который она периодически посматривала по вечерам. Главный герой все время попадал в какие-то комичные ситуации, но к концу каждой серии самоотверженно и с блеском выбирался из этой мути. Наблюдать за ним было весело, задумываться над комичностью создаваемых сценаристами бед было бессмысленно, и она смотрела его просто так от скуки. Поев и убрав посуду, во время рекламы перебралась в зал к другому телевизору, где продолжила смотреть ту же фигню. Хотела позвонить закадычной подружке Иринке, но посмотрев на часы, решила ее не беспокоить. Можно ведь и завтра созвониться и договориться о совместном вечере. Ничего страшного, что позвонит не сегодня.

Анька принесла одеяло из родительской спальни, потому что лень было разбирать свой диван, подумав, что сделает это позже, переоделась, натянув старую длинную футболку, выключила свет и с наслаждением улеглась, укутавшись. Постепенно под монотонно бурчащих актеров сериала телевизионный мир стал расплываться перед глазами, и она незаметно для себя уснула.

Разбудил ее какой-то громкий звук, как будто что-то тяжелое в квартире соседа упало на пол. Потом что-то грохнуло еще раз и все замолкло. Она прислушалась на всякий случай, но, не услышав больше ничего, подумала, что сосед-ученый уронил свои книжки со стола, работая допоздна. Посмотрела на часы, которые показывали половину первого ночи, выключила телевизор, накрылась одеялом с головой и снова заснула. На этот раз окончательно до самого утра.

Проснулась утром поздно, как и хотела, около десяти. Сладко потянулась, запрыгнула в тапки, накинула халатик и полетела в ванную умываться. «Сейчас пожарю яичницу с колбаской, заварю кофе и опять улягусь на диванчик», – мечтательно подумала она, по пути включая компьютер, где в браузере остались закладки сериала, который она не досмотрела на той неделе. Но, проходя мимо прихожей, услышала какие-то шумные голоса за дверью. Она остановилась и прислушалась. Разговаривали несколько человек, среди которых она узнала голос соседки с пятого этажа Галины Петровны. Она что-то громко кому-то рассказывала и изредка всхлипывала.

Анька подошла к двери и заглянула в глазок. То, что она увидела, сильно ее озадачило. У приоткрытой двери ее вчерашнего собеседника стояло несколько женщин, среди которых, она не ошиблась, была Галина Петровна. Они о чем-то переговаривались, то громко, то притихая, озабоченно заглядывая в квартиру соседа. Аньке стало любопытно, что происходит, она открыла дверь и выглянула одной головой в образовавшуюся щель. Ее сразу же увидели, и как всегда первой выступила Галина Петровна:

– Ой, Анечка, ты сегодня не на работе? А тут такое случилось…

Что случилось, она рассказать не успела. Из соседской квартиры вышел молодой человек в серой куртке без шапки с папкой в руках и, увидев Аньку, спросил:

– Вы гражданочка откуда? Где живете?

Она недоуменно посмотрела на него, подумав, с какой это стати он ее допрашивает. Сам-то кто такой? Вроде на участкового не похож, хотя она и не знала, кто у них участковый, да и вроде тот в форме всегда ходит. На следователя тоже не тянет, слишком молод. Ей почему-то представлялось, что следователи должны быть такие, как в известном сериале о тайнах следствия, не слишком молодыми и конечно опытными. Оглядев его с ног до головы, она язвительно произнесла:

– Вам-то что? Вы следователь что ли?

И отвернулась к Галине Петровне, намереваясь услышать продолжение ее истории. Но та молчала и ошарашено пялилась на паренька, который в это время доставал из внутреннего кармана бордовые корочки, выданные ему совсем недавно. Он с гордостью раскрыл служебное удостоверение с собственной фотографией и надписью «лейтенант полиции» и сказал:

– Оперуполномоченный Лопатин. Вот мое удостоверение. Прощу гражданочка ответить на мои вопросы.

Анька повернула к нему голову, посмотрела на протянутый документ, удивилась, что он лейтенант, такой молодой, и ответила, растеряв всю свою язвительность:

– Я тут, отсюда.

Она ткнула пальцем в прикрытую дверь своей квартиры, из которой успела выйти на площадку поболтать с соседками.

– Вы постоянно здесь проживаете? – продолжал задавать вопросы опер.

Он работал в Заводском РОВД совсем недавно и познакомился только с шумными жильцами района, выезжая по вызовам их соседей или на происшествия. Тех тихушников, которые мирно жили по своим квартирам, он конечно не знал.

– Да, мы тут давно живем, – недоуменно ответила Анька и в свою очередь задала изначально мучивший ее вопрос. – А что случилось-то?

– Вашего соседа Романовского убили, – ответил он кратко, как это делают полицейские, не обращая внимания на эмоции тех, кому сообщают неприятные новости. Тут же спросил. – Вы ничего подозрительного сегодня ночью не слышали?

– Да не-ет, – задумчиво протянула она, обалдев от такой информации. – Вроде ничего… Хотя нет, слышала, как ночью что-то упало, но я точно не могу сказать где и у кого. Может у него, может у других соседей. Точно знаю, что это было в половину первого, я еще проснулась и на часы посмотрела.

Опер поглядел на нее более пристально и сказал:

– Я сейчас на обход, а потом зайду к вам. Никуда не уходите. Поговорим более детально о том, что вы слышали и что, может быть, видели.

И пошел вниз. Тут на нее налетели до этого с любопытством слушавшие их соседки и наперебой стали рассказывать, как утром Галина Петровна пошла в магазин за молоком для своих кошек, которых у нее было целых три штуки и которые вечно просили у нее молочка. Как, проходя мимо квартиры Романовского, она увидела, что дверь у него оказалась прихлопнута не до конца, и она постучалась к нему, думая, что это странно. Вдруг старичку стало плохо и нужна помощь? Хозяин на стук не ответил, и она стала стучать еще громче и звать его. Но ей снова никто не ответил. Тогда она тихонько приоткрыла дверь и вошла.

– Ужас, чего я там увидела, – вступила в разговор героиня рассказа. – Все было перевернуто вверх дном, кругом книги раскиданы и бумажки какие-то, а он сидит на стуле привязанный и весь в крови. Мертвый. Ужас какой-то. Меня саму чуть кондрашка не хватил. Я конечно дальше не пошла, а стала звонить в полицию. Вот дождалась. Только недавно приехали. Сказали посторонним не входить и разойтись по домам, всех потом будут опрашивать. А у меня кошки не кормлены. Мне совсем некогда тут дежурить, – она замолчала, наконец вспомнив о своих бедных питомцах, которые ждут ее дома с молоком. – Анечка, можно я пока в магазин схожу, а ты скажешь, что я скоро вернусь? Я потом буду дома сидеть и никуда не уйду. Скажешь полицейским, а?

– Хорошо, Галина Петровна, скажу. А то и правда, кошки, наверное, вас уже заждались, – согласилась Анька. – Идите. Все равно полиция по всем квартирам будет ходить, дойдут и до вас, – со знанием дела продолжила она, насмотревшись детективов и разных фильмов про полицейских.

На что соседка одарила ее благодарным взглядом и поспешила вниз, боясь, что ее могут остановить. Три оставшиеся женщины средних лет, которых Анька совсем плохо знала, только здоровались иногда, когда встречались в подъезде, решили, что им тоже некогда тут стоять, потому что ничего интересного больше не происходило, и разбрелись по своим квартирам. Так Анька осталась на площадке одна. Она немного постояла около двери соседа-ученого, потопталась, не зная, что ей делать дальше, то ли идти домой, то ли подождать молоденького оперативника здесь. Но любопытство пересилило и, отбросив все сомнения, она решилась заглянуть в квартиру Романовского.

Увиденное ее поразило, наверное, также как и Галину Петровну. Везде валялись выброшенные из шкафа, стоящего в прихожей, вещи, да и дальше, в самой комнате весь пол был усыпан какими-то бумагами, книгами, рубашками, полотенцами и прочей домашней дребеденью. Она сделала шаг за дверь и увидела сидящего на стуле окровавленного соседа. На него было страшно смотреть, и она зажмурилась. Подумала «на фига я сюда поперлась, теперь спать по ночам не буду» и тихонько, пока ее кто-нибудь из полицейских, осматривающих квартиру и труп, не заметил, выбралась наружу. Юркнула в свою квартиру и повернула защелку замка.

Уселась на диван и уставилась на выключенный монитор компьютера. Пока она болтала с соседками, экран потух, перейдя на экономрежим. Она несколько секунд бездумно смотрела на его черный прямоугольник, а перед глазами все время возникал мертвый сосед с окровавленным лицом и привязанными к спинке стула руками. Голова у него свесилась на грудь и из приоткрытого рта стекала кровавая слюна. Один глаз был приоткрыт, и смотрел куда-то в сторону, а второй полностью затек под вспухшими веками. Жуткое зрелище. Через некоторое время она сказала себе: «Да ну на фиг. Хватит об этом думать. Нужно срочно выпить кофе! Есть что-то уже расхотелось. А кофе будет в самый раз. Немного отвлекусь хотя бы». И пошла на кухню ставить чайник.

Как только тот закипел, звучно сигнализируя своим свистком о том, что кипяток готов, она подскочила со стула, на котором сидела, упираясь локтями в кухонный стол, и выключила его. Взяла любимую кружку с малиновыми розочками, насыпала ложку сахара и две ложки растворимого кофе, залила горячей водой. Поставила кружку на стол и стала медленно помешивать в ней чайной ложкой. Опять задумалась.

«Как странно бывает в жизни, – рассуждала она. – Только вчера с ним виделись, а сегодня вон как. Он еще бедный хотел мне что-то рассказать про свое открытие, а я не слушала ни черта. Вот теперь нет человека. Блин, как грустно. И ужасно, что его так страшно убили. Ну, бывает, помирают старички, всяко бывает. От инфаркта там или просто от старости. А этот ведь и не старый совсем. А тут так. Капец какой-то».

Она хотела припомнить его возраст, но не смогла. На вид был вполне себе бодрый старичок. Хотя для нее все, кому за пятьдесят, старички. Мама у нее уже на пенсии, и папа, бывший военный, тоже. Они ей казались совсем старыми. Может и сосед одного с ними возраста? Не шестьдесят ему и не семьдесят, а, скорее всего, лет пятьдесят три-пять-семь. Ей сложно было определить, поэтому она заставила себя перестать думать о нем, решив досмотреть свой сериал, как и хотела часом раньше. Она встала со стула, взяла кружку с кофе и направилась в зал. Именно в этот момент в дверь позвонили, и она с кружкой в руке пошла открывать. За дверью стоял оперативник, тот самый молоденький парнишка. «Не такой уж он и молодой, как мне сначала показалось, наверное, просто выглядит так, – подумала она, разглядывая его. – Скорее всего, лет ему двадцать два или двадцать три».

– Здравствуйте еще раз, – поздоровался он, входя и тщательно вытирая обувь о лежащую в прихожей тряпку, спросил. – Куда можно пройти? – и мило, совсем по-мальчишечьи улыбнулся.

Не обращая внимания на его улыбку, она тревожно вглядывалась в его голубые глаза. Приятное добродушное лицо лейтенанта под ее взглядом вмиг стало серьезным, он нервно кашлянул и снова спросил:

– Куда пройти? Мне бы в двух словах записать то, что вы знаете. У вас стол в доме имеется?

– Да, да. Стол на кухне, – опомнилась она и показала рукой. – Проходите туда. Я никак в себя прийти не могу. Это так страшно. Я ведь только вчера с ним разговаривала.

– Очень интересно, вот об этом мне и расскажите, – полицейский оживился и быстрым шагом протопал на кухню, не снимая обуви, уселся на стул, сдвинул в сторону хлебницу с сахарницей, освобождая под свою писанину нужное ему место.

– Кофе хотите? – она спросила почти машинально, как будто он был ее другом, забежавшим на минутку на огонек.

– Не откажусь, – тут же ответил он, словно боясь, что она передумает. – С утра ничего не ел, вызвали сразу на происшествие. Вот и бегаю тут, еще не знаю, когда закончу, – зачем-то добавил в свое оправдание.

Анька налила ему кофе, благо чайник еще не остыл, спросила:

– Сколько сахара положить?

– Две ложки, нет, пожалуй, на такую три, – смущенно ответил он, увидев, какую емкость она для него достала из шкафа.

Нет, совсем не огромную папину кружку, а такую же, как и себе, только с синими васильками. «Сладкоежка», – подумала она, но сахара не пожалела. Достала из холодильника еще вчера нарезанную колбасу на блюдечке, вытащила из пакета с хлебом несколько кусков и положила колбасу на них. Потом меланхолично отвечала на стандартные вопросы, ответы на которые он иногда записывал в свой блокнот, успевая при этом поглощать Анькины бутерброды. Кофе пришлось наливать еще раз, потому что бутерброды не успели закончиться, а кофе – да. Потом, перестав задавать вопросы и умяв всю колбасу, опер поблагодарил ее за завтрак и ушел.

Из беседы с ним Анька ничего нового не узнала. Только то, что это зверское убийство и то, что убийцы чего-то у него искали. И судя по тому, что имущество было разбросано, а соседа жестоко пытали – били по голове чем-то тяжелым, убийцы ничего не нашли. Теперь этим займется полиция, а ей милой девушке не стоит ничего бояться, если она ни в чем таком не замешана. На что она отрицательно покачала головой, а он засмеялся, сказав, что пошутил.

Она заперла за ним дверь, подвигала мышкой компа, чтобы включился экран, нашла свой сериал и уселась на диван, укутавшись одеялом. Почему-то ее знобило. Немного согревшись и стараясь забыть об утреннем происшествии под голоса героев, о чем-то азартно ругающихся друг с другом в новой серии, она заснула. И чуть не проспала свою йогу.