Текст книги "Химия юных сердец"

Автор книги: Марина Панова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Чёрт, – он то ли расстроился, то ли обрадовался. – Я еду в «Артек» через три недели. Выиграл путёвку… Не в тему, но сообщить-то надо, – потом пожал плечами и тревожно начал метать взгляд из стороны в сторону. – Надеюсь, Диану это сильнее не расстроит.

– Да ладно, это же круто! – подбодрил его Марк. – Самый чёткий лагерь в России.

– Не поспоришь.

– Кстати, Дина в том году туда ездила. Тоже в апреле. Ей, правда, не понравилось, но это из-за вожатых. А они ведь меняются. Лотерея, – Яна закатила глаза, и в дверном проёме какраз появилась их подруга.

– Влад едет в «Артек» в апреле! – крикнул Марк.

– Я сам хотел сказать!

– Ой, да? – она искренне удивилась и положила ладонь на солнечное сплетение. – Я так за тебя рада…

***

Родители порадовались, когда Диана попросила их купить абонемент в фитнес зал. Недавно уйдя с танцев, девочка почти ничем не занималась, а уговорить её поехать куда-нибудь с семьёй было сложно. Но с появлением младшего брата все эти поездки прекратились, как и желание родителей переубедить дочку. Всё внимание теперь было зациклено на этом маленьком, тёплом комочке, который улыбался днём и плакал ночью. Впрочем, это состояние в точности описывало не только младенцев, но и многих подростков.

Вместо просмотров сериалов по вечерам Диана теперь ходила в зал на кардио-тренировки. Ей категорически не хотелось качать мышцы, а потому все силовые нагрузки казались ей бесполезными. И видеть в зале её можно было теперь по четыре-пять раз в неделю – и выходила она оттуда всегда утомлённая и без настроения. Тренировки опустошали её окончательно – сил после учёбы и так оставалось немного.

В очередной такой раз она, аккуратно закрыв за собой дверь, вернулась домой в девятом часу. Братика укладывала мама, а старшая сестра пыхтела над практической работой из колледжа.

«YouTube», чай, кухня – Диана села там одна, надела наушники и включила видео, давно добавленное в «Посмотреть позже». В животе болезненно заурчало, глаза под тяжестью насыщенного дня закрывались, и она, проигнорировав это, просто сменила чай на крепкий кофе с молоком. «Так поздно же кушать нельзя, а энергию брать откуда-то надо».

И так было чуть ли не каждый вечер. И утро у неё тоже стало однообразным: встать, сходить в туалет, взвеситься, выпить два стакана воды, съесть какую-нибудь нелюбимую кашу или пару яблок и, собравшись, уйти в школу. Она чувствовала гордость – наконец, в её жизнь пришёл контроль. И она даже не задумывалась, нужен ли ей был этот контроль. И эта гордость ещё подкреплялась и тем, что в конце апреля, когда Влад вернётся из лагеря, он увидит совершенно другую Диану. Её лучшую версию. «И обязательно влюбится», – добавляла она с улыбкой. Эти старания должны были окупиться.

В один из дней Яна не пришла в школу – заболела почти сразу после собственного дня рождения в первых числах апреля – и Марк с Дианой остались одни. Всё было, как обычно, но потом ему понадобилось спуститься в столовую – он не успел нормально позавтракать из-за ранней тренировки. А Диана, скучающая в одиночестве, пошла вместе с ним. И близость еды, её запах и вид и то, как она сопротивлялась этому, внушали ей уверенность. Вот она – сила воли, не так ли?

– Приятного аппетита, – Диана улыбнулась и, открыв разбавленный сок из буфета, стала медленно потягивать его из трубочки.

– Ты больше ничего не будешь? – Марк изогнул одну бровь, откусывая сочную сосиску в тесте. – Точно? – она снова покачала головой.

– Я на диете.

– По тебе видно, – он нервно усмехнулся.

– Спасибо, – для неё это был лучший комплимент за последнее время.

– Я серьёзно, заканчивай с этим, – он проглотил последний кусок и настойчиво на неё посмотрел, искренне желая помочь. – Ты и так хорошо выглядишь, – Диана засмущалась.

– Но можно ведь и лучше.

– Так и до анорексии дойти можно, – они оба в тот момент ещё не знали, что это слово означает на самом деле.

– У меня всё под контролем, правда. Но спасибо, что так заботишься обо мне, – в ответ Марк лишь пожал плечами и кинул в мусорное ведро упаковку от булочки.

Девочка встала вслед за ним, но, схватившись за угол стола, вдруг зажмурилась. Легшая ей на плечо рука одноклассника привела девочку в чувства, однако слабое головокружение осталось. Впрочем, с ней это часто случалось по утрам и перед сном.

– Ты не выйдешь из столовой, пока не съешь хотя бы шоколадку, – опустившись до шёпота, он перегородил ей путь. – Я серьёзно.

– Это же смешно. Я не хочу есть, – она смотрела куда угодно, но только не на друга. – Я сама с этим разберусь, спасибо.

– Я настаиваю.

– На нас все смотрят, – она вернулась за их столик и суетливо поправила волосы, а Марк сел рядом. – Что на тебя нашло?

– Я просто вижу, как ты себя истязаешь. В чём дело? Хотя, ладно, ты всё равно не скажешь. Съешь что-нибудь. Я не хочу, чтобы ты в больницу попала или в обморок при мне упала.

– У меня с собой нет ничего съестного, – она пожала плечами, нервно постукивая по экрану телефона.

Ничего не говоря, Марк отошёл к буфету и, простояв там в очереди минуту, купил ей свои любимые мармеладки, а себе – ещё одну булочку. И обрадовался, когда увидел, что Диана ждала его на том же месте и не убежала, пока был шанс.

– Я даже не знаю, в чём больше калорий – в этой огромной булке или в этих жалких двадцати пяти граммах мармелада, – она осмотрела разноцветную упаковку со всех сторон и нарочито медленно её открыла. – Я не хочу есть, Ма-а-арк, – его серьёзный взгляд не изменился.

Каждую мармеладку она чересчур долго жевала, а следующую в это время задумчиво перебирала в руках. Марк перестал смотреть на неё так пристально и изобразил занятость, листая новостную ленту в социальных сетях. Иногда они пересекались взглядами, но Диана быстро его отводила – ей было ужасно стыдно за собственное поведение, но она ничего не могла с ним сделать.

– Я всё, – звонок прозвенел три минуты назад, поэтому Диана буквально вскочила из-за стола и, закинув рюкзак на плечо, поспешила на урок.

Марк побежал за ней, забыв выкинуть мусор, но зато вовремя её догоняя.

– Дин, не обижайся, пожалуйста.

– Я не обижаюсь, – она даже не посмотрела на него. – Просто вы, парни, не знаете слова «нет».

И Марк, удивлённый такой серьёзной претензией, остановился посреди пустого коридора и посмотрел ей вслед. Теперь стало обидно уже ему: он так заботился о ней и так переживал за неё; постоянно следил за частой сменой её настроения и пытался понять её причину… А она даже не знала, что всё это он делал не только по собственной инициативе, но и по просьбе Влада.

Перед тем, как уехать, Влад пригласил друга к себе, чтобы вместе собрать вещи и поболтать о лагере, его особенностях и правилах. Тема очень быстро коснулась девчонок, и Влад стал в разы озадаченнее, чем раньше. Тогда он показательно замолчал, тихо сел на кровать и сложил руки между собой. Из-за столь пассивной реакции валяющийся возле открытого чемодана Марк нарочно кашлянул и рывком принял сидячее положение.

– Я где-то накосячил?

– Да, черт, дело тут не в тебе! – его дыхание стало беспокойнее.

– Ладно-ладно…

– Я уезжаю, а тут Дина остаётся, которая уже месяц сама не своя. Что с ней вообще? – его смутила долгая пауза улыбающегося друга, и они переглянулись. – Это так глупо. Ну, то, что она на диету эту свою села. Зачем? Не понимаю, что в её голове творится теперь.

– Девчонки всегда о внешности переживают.

– Это бесит, если честно. Когда это доводит до таких безответственных поступков. Я боюсь, что с ней что-то случится, – Влад пожал плечами.

– Так, стоп, тебе она нравится? – Марк подался вперёд и заманчиво улыбнулся. – Ты же сам говорил…

– Я не на что не рассчитываю. Она хороший человек, я об этом беспокоюсь. Я просто не хочу, чтобы с ней что-то случилось, – было видно, что Влад многое недоговаривал.

– Я могу за ней приглядеть, пока ты в отъезде. По-братски, так сказать. Может, узнаю, взаимно это всё или нет, – он уже приготовился бежать в другую комнату от гнева друга. – Ладно-ладно, спокойно. Я же пошутил. Я ничего лишнего ей не скажу.

– Спасибо. Просто, именно этого мне сейчас уж не нужно, серьёзно…

***

В Крыму Влад немного загорел – и его кожа стала сильнее контрастировать с белой водолазкой, которую он обожал носить, но которую не одобрял директор на каждой проверке. У него за три недели произошло столько всего, что он сам из-за невероятности всех этих событий не мог вспомнить имена вожатых. Он бы чаще устраивал такие «вылазки» в учебное время.

Он чуть опоздал на первый урок, и поздороваться со всеми «как подобает» не получилось. К тому же учительница русского и литературы – Надюха, как её все называли – не одобряла болтовни и могла за безобидный шёпот развернуть такие дебаты, которые в итоге всё равно закончились бы или «Россией-1», или «вредом» интернета, или «неподражаемым» Киркоровым – или всем этим сразу.

Яна даже не пыталась отвлекать его и заваливать вопросами с порога. Только Марк дружески пожал ему руку. Но зато в перемену, когда учительница скрылась за дверью, его едва не задушили объятиями. Первая это успела сделать Диана – соединив руки у него за спиной, она положила голову ему на грудную клетку и сказала, что невероятно соскучилась. Марк и Яна сделали то же самое, но Влада никак не отпускали первые объятия – было в них что-то, отличное от остальных, непривычное.

Они начали расспрашивать его про лагерь, и активнее всего была Диана. Будто ей хотелось привлечь к себе его внимание. И ей получилось… Влад, хоть и не сказал ей этого, заметил, насколько побледнело её лицо, как вытянулся подбородок, насколько изящнее стала шея. Основные черты лица не изменились, но узнать в них Диану было сложно. И одной важной детали простить он не смог и сорвался:

– Куда делись твои щёчки?

– Ну, не знаю, куда точно, но пусть там и остаются, – Влад ей ничего отвечать не стал. – У тебя появились веснушки, кстати.

Они, как ни в чём не бывало, продолжили разговор. И Яна увидела, с какой искренностью и детским доверием подруга посмотрела на Влада. Всё время его отсутствия, Диана улыбалась, но не была искренна. Она грустила, а теперь – ждала чего-то. И вела себя, может, даже чуть энергичнее, чем раньше.

Марк тоже подметил неладное – именно тогда, когда в отсутствие Влада Диана начала копировать его привычки, словечки, манеру говорить. Была у Влада такая особенность – подходить сзади и кончиками пальцев проводить по спине, щекоча. Они все понемногу начали так делать, но это действие именно в исполнении Дианы стало значит что-то иное. И теперь, когда они все были в сборе, он увидел, что она стала его отражением, проекцией. И это поселило в его душе какое-то приятное тепло.

– Черт, надоело уже сидеть! – как обычно, очень неожиданно возмутилась Диана и, вскочив со стула, вдруг тихо простонала.

– Накачалась со своим Женей в зале, да? – подначивал ей Марк.

– Что-о-о? – занервничал Влад.

– Типа, я начала ходить в зал. Тренера зовут Евгений Анатольевич, а не «Женя». Я к нему сходила вчера на силовую. Первый раз. И у меня сейчас всё болит, – она жалобно усмехнулась. – Но смысла в силовых не вижу. Лучше кардио – калорий больше сжигается.

– Так, мышцы без силовых не появятся, – вмешался Влад.

– Мне до мышц ещё далеко, – она вытащила из рюкзака воду с лимоном и выпила треть разом, а потом засмеялась. – Задницу потом качать буду.

– Скажешь – когда. Я тогда тоже в зал запишусь.

И пока они все смеялись, душа Дианы плакала – от счастья.

***

Пока на улице во всю цвела сирень, и с каждым днём становилось всё теплее, Диана жила мыслью, пустившей корни ещё в феврале. Но ей было также холодно, как и тогда.

Майские праздники уже подходили к концу – завтра она должна была встретиться с компанией, увидеть их счастливые лица и снова поболтать о чём-нибудь несущественном. И все эти выходные Диана провела дома, почти ничего не ела и думала только об одном – чем бы занять свои мысли, кроме Влада и желания поесть. Работы на «FicBook» она уже не выкладывала и даже ленту новостей не проверяла. Зато появился небольшой интерес к тому, откуда берутся калории и что она вообще ест. Хотелось разобраться во всём этом на молекулярном уровне.

Она снова подошла к зеркалу, снова задрала длинную футболку, чтобы взглянуть на талию и на просвет между бедрами. И всё ей казалось недостаточно – она не могла простить себя за то, что каждый день предстаёт перед Владом такой неидеальной. Как он мог полюбить её с этими ужасными сорока восьмью килограммами? Как он вообще мог с ней общаться?

– Я же такая некрасивая.

Через неделю у Влада случалось день рождения – и Диана заранее обещала себе, кроме маленького кусочка тортика, ничего не есть. А лучше и его тоже – не есть. Только пить. И обязательно несладкие газировки. А лучше просто воду или зелёный чай – они же ускоряют метаболизм.

И, думая о скором празднике, Диана хотела, чтобы она была не просто гостьей там, не просто другом. Ей хотелось прийти туда его девушкой, его любимой девушкой, а потом поцеловаться с ним, нежно и с трепетом, как это делали подростки в сериалах. Ей хотелось, чтобы именно он украл её первый поцелуй и первый раз. Да, именно «украл». Как украл и её сердце в начале года.

Соврав родителям насчёт причины прогулки, Диана вышла во двор, села на старые качели – с ними у неё в детстве связано множество смешных историй – и набрала Яну, понимая, что одними аудио-сообщениями не отделается. Яна была в сети и ответила сразу.

– Я хочу написать правду. Я так не могу больше… Нет, я не буду плакать сейчас, – она подняла голову к небу и сделала глубокий вздох. – Со мной опять что-то творится. Я это сделаю или сейчас, или завтра перед школой, или прямо в школе. Нет, я не дождусь школы.

– Ты хочешь ему признаться? – переспросила Яна, и Диана тихо ухнула, тяжело дыша в динамик. – Может, всё-таки подождёшь до встречи?

– Я боюсь, что в школе не смогу. А если он откажется?

– От чего откажется?

– От меня, come on! Вдруг я расплачусь, если он откажется? И что мне потом в школе делать? А? Зная, что он сидит у меня за спиной? От этого просто невыносимо становится, – с её губ сорвался нетерпеливый стон.

– А что изменится, если написать ему? Всё равно в школу прийти нужно.

– Ну, у меня будет время остыть.

– Видишь, ты сама со всем разобралась, – вздохнула Яна, не понимающая в полной мере чувства подруги.

– Ладно, мне просто нужно было тебе об этом сообщить. Боже, я очень рискую. Ладно, давай…

Они быстренько попрощались, и Диана открыла приложение «Заметки», чтобы написать текст признания сначала туда. Хотелось разойтись дифирамбами, но это выставило бы её с «дурной стороны». И с чего это вдруг Диана так решила? Неужели она до сих пор стеснялась собственных чувств?

Несколько раз пробежавшись по тексту глазами, она решила на последок перечитать его вслух, но шёпотом:

– «Приветик, в общем… Образовалась довольно неловкая ситуация, но я просто не могу больше держать всё это в себе. Я надеюсь, ты правильно меня поймёшь. В общем, ты мне нравишься. Если честно, то даже очень. Я не знаю, что из этого выйдет…»

Над каждым словом она подумала и пришла к выводу, что все они – искренние, хоть и немного наивные. И, только отправив признание Владу, она положила телефон экраном вниз и стала тихонько покачиваться на скрипучих качелях. Закрыла лицо руками, тихонько ругаясь и чувствуя, как с каждой секундой молчания её сердце начинало биться сильнее. Ещё немного этого ожидания, и оно бы разорвалось на атомы.

Звук пришедшего уведомления – она вскочила с качелей, схватила телефон и дрожащими руками разблокировала его.

– Это правда очень неожиданно… Привет, – говорил его смущённый голос в аудио-сообщении и спустя пару секунд добавил с нервной усмешкой: – О, чёрт…

Диана не знала, как на это правильно реагировать. И лишь с тревогой глядела на то, как Влад то возобновлял аудио, то начинал заново.

– Мы можем поговорить об этом завтра? – он сделал напряжённую паузу и улыбнулся. – Я думаю, это нужно решать вживую, хорошо?

Закрыв рот ладонью, она скинула скромное многоточие и тихое «хорошо». И их разговор на этом закончился.

***

Диана морально была готова ко всему, а потому ни вечером, ни утром не плакала. Просто не могла найти себе места, как забытый родственник на семейном празднике. И поделиться своими переживаниями ни с кем не могла: Яну, как ей казалось, она всеми этими чувствами уже достала, Марк бы не понял, а родителям говорить бесполезно. Они тоже не воспримут это серьёз, как не восприняли и её голодание.

Прийти она решила к восьми, чтобы ещё в школе обдумать всё и отойти от ветряной погоды на улице. До сих пор она ходила в лёгком плаще и в толстовке, под которой виднелась рубашка, и не могла понять, почему всем было так тепло. Её руки постоянно были холодные, а по телу даже от лёгкого порыва шла дрожь.

Но Влад, прервав свою традицию опаздывать на минуту, ради разговора с Дианой тоже пришёл к восьми. И, встретившись в раздевалке восьмых классов, они удивились этому обстоятельству – время и место разговора не было обговорено заранее даже намёками. Они настолько были смущены и не готовы к встрече, что даже не обнялись, а поприветствовали друг друга только спустя минуту.

– Думаю, к восьми никто из наших больше не придёт. Мы одни такие… Несчастные, – она тихо усмехнулась, вешая бежевый плащ на погнутый крючок и не переобуваясь.

– Я хотел начать с того, что всё сейчас происходит в очень неподходящее время.

– В смысле? – осторожно переспросила она, спиной прислоняясь к стенке и стараясь не спускать глаз с собеседника.

– Ну, ты написала мне, когда я был на работе с отцом.

– Чёрт, прости, – Диана приложила руку к губам, чувствуя, как впалые щеки слегка порозовели.

– Не надо извиняться. Просто… – он сел на лавочку рядом с рюкзаком и, поставив локти на колени, начал ей объяснять. – Я ведь то же самое думаю о тебе, Дин, серьёзно, но мне кажется, что сейчас ещё рано. Все эти отношения и прочая муть. Мы же ещё учимся. Это будет мешать. Как ты себе это представляешь?

Ей хотелось ответить прямо – она с февраля представляла их отношения во всех возможных красках. Но сказать такое – у неё язык не повернулся.

– Ты, правда, так думаешь? – она почувствовала себя ужасно виноватой и отвела взгляд.

– К тому же, я буду учиться в лицее со следующего года. Это точно. Мы с отцом как раз вчера решили, – он зачесал назад чёлку, опуская голову и не решаясь что-то сказать в своё оправдание. – Я тупица, знаю, нужно было обговорить это с вами.

– А мне стоило подождать один день со всей этой… «мутью», – она резко закинула рюкзак на плечо и рванула к коридору, но остановилась и ещё раз посмотрела на Влада. – Прости за это. За всё это. Это было очень эгоистично, – они помолчали. – Можно это как-то забыть? Выкинуть из памяти и снова быть друзьями? – рядом с её розовыми кроссовками разбилась хрустальная капелька, и Диана униженно отвела взгляд. – Прости.

Льстиво здороваясь с учителями, она ушла, убежала в ближайший туалет, чтобы собраться с мыслями, а он так и остался сидеть там, где на вешалке одиноко висела их верхняя одежда – тоненький весенний плащ и тёмно-синяя ветровка.

Диана не понимала, почему пустила слезу. Ведь за ней потом не последовало ничего. Ни горя, ни ненависти, ни лёгкости. Только опустошение, апатия, страх перед неизвестностью – всё смешалось в сердце, не давая ей вновь вкусить жизнь. Она стояла в полуобороте к зеркалу и даже ни разу не взглянула на него, чувствуя, как горлу начала подступать обида. Столько всего было сделано зря. Столько прожито напрасно. А в следующем году его даже не будет рядом.

«Наверное, он прав, – суммировала Василькова копну своих неразборчивых мыслей. – Рано ещё. Это и не любовь вообще. Какая любовь в четырнадцать лет? Да что я вообще знаю о любви?» Призадумавшись, Диана посмотрела в запачканное зеркало и заделала привычный высокий хвостик, сразу превратившийся в пушистое облако.

– Пусть всё будет, как раньше. Улыбнись, – шептала она своему отражению. – Раз он уходит – нужно проводить его, как полагается. Может, ещё вернётся.

Она спокойно поднялась к кабинету химии, поздоровалась с учительницей прямо в дверях и, сев прямо перед Владом, стала повторять заданный на дом параграф. Вскоре пришла Яна, потом Марк, и остальные тоже подтянулись к началу урока. И она снова развернулась к третьей парте с улыбкой. И снова начала рассказывать что-то о сериалах и о спорте, остро реагируя на не менее острые шутки друзей. И ничего для них будто и не изменилось.

А в течение разговора совсем скоро выяснилось, что Марк из-за соревнований в Милане не сможет прийти на день рождения Влада. И что этот день рождения вообще отменился из-за каких-то семейных проблем.

«Ну, и очешуенно, – подумала Диана, внешне изображая, правда, чистейшее сожаление. – Зато торт есть не придется».