Текст книги "Тайное правительство. Иерархия"

Автор книги: Марина Новиковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Золотой, серебряный века? Или, может, современные авторы? – я смотрела на незнакомку с улыбкой.

Неужели она такая же, как и я? Другая. Посвящённая. До этого дня я ни разу не сталкивалась с людьми, подобными мне. Хотя Карлеус говорил, что их в России много. И в Школе Рун я часто встречала Петь и Вась. Но в городке N, я уверенна, никто из них не жил.

Девушка усмехнулась.

– Я хотела бы прочитать твои стихи!

«Чёрт!» – мысленно выругалась я. Ей удалось пробить мою защиту! Хоть немного, но удалось. И она смогла узнать…. Я действительно в тот период своей жизни писала стихи. Много стихов. Грустных, выворачивающих наизнанку душу.

– Я никому, никогда их не читала, – ответила я, злясь на саму себя. Карлеус Деланэ был прав, когда говорил, что я плохо умею скрывать свои мысли. Может, поэтому он и исчез? Может, счёл меня плохой, неспособной ученицей?

– А ты почитай мне, – настаивала между тем девушка.

– …Межмирья спят, окутаны мглой,

Хрустит под ногами промозглый иней.

Я в мире мёртвых иду живой,

Я в мире чужом ищу своё имя, – продекламировала я, чувствуя себя совершенно по-дурацки.

-Не может рай быть на земле,

Как ад на небесах!

Тебе остался свет от звёзд,

И пепел в волосах…

Омыты сотни глаз слезой,

И вновь герой забыт!

Но ты опять идёшь туда,

Где нужен меч и щит!

И что же ждёт тебя? Взгляни!

Огонь и лавы – смрад…

Твой конь в золе, густой пыли,

И меч в крови «заплат»

Борец свободы! Воли дух!

Ты был всегда один.

Сам над собой вершил свой суд,

И бог и господин!

А прошлое огонь и гарь…

И гибель всех планет.

Холодный лязг о вражью сталь,

Меча, что вечность лет!

И покорились звезды в раз –

Завоеванья след!

Но видишь ты в густом дыму –

Лазури небо, цвет.

Враг проиграл тогда тот бой,

И возвратился ты!

Повсюду след войны чужой,

И горечь пустоты…

И эта тень беды «былой»,

Как плащ твой на века,

Но твёрд удар меча в руке,

И бронь щита крепка!

А мир твой, мир разрушен в прах.

Не возвратить его!

Что ты оставил за спиной,

Вдруг стало не твоё.

Искал покоя, мира ты

Любви заветной след.

Её слова, её мечты.

Скитаясь тысячу лет!

Искал во тьме, и на свету,

Среди чужих пространств.

И образ миражей и снов,

Манил тебя и звал!

Не возвратить «былых» времён,

Не повторить в веках.

Тебе остался свет от звёзд,

И пепел на висках11
  Баллада Анны Гончаровой «Воин»


[Закрыть],– незнакомка читала стихотворение тихо, почти не слышно, но слова возникали перед моим внутренним взором всполохами алого пламени.

– Это твоё стихотворение? – спросила я, уже зная ответ.

– Ты знаешь, – сказала она. – Надо поговорить. Я давно таких, как ты искала.

– Я тоже искала, – прошептала я, не веря в реальность происходящего.

– Ирина, – представилась девушка.

– Лиза, – нелепо улыбнулась я в ответ.

– Сегодня в семь вечера. В «Сим – сим». Знаешь?

– Знаю, – кивнула я и ещё долго, не мигая, смотрела на захлопнувшуюся за её спиной дверь.

Случайно ли незнакомка пришла в этот день в библиотеку? Или она уже заранее знала, что встретит посвящённую? Может, она специально нашла меня? Может, моё обучение теперь продолжится не во сне, а наяву? Я смотрела на закрытую дверь отдела и задавала себе вопросы, на которые никто в целом мире не мог мне дать ответов….

Ответы были сказаны вечером того же дня….

***

Я называла это место баром потерянных душ. «Сим – сим» существовал для тех, кто не знал, как убрать из своей жизни бесконечность. В едком сигаретном дыму люди топили свою грусть и ощущение бессмысленности всего сущего. Дешёвое пиво, разлитое по барной стойке с утонувшими в нём мухами дарило на какое-то время уверенность в том, что здесь их истинный дом. В «Сим – сим» умирало время, смотря в глаза посетителей умоляющим взглядом.

Я знала, почему Ирина решила поговорить со мной именно здесь. В баре потерянных душ никто не поинтересуется, кто ты и зачем сюда пришла. Не станет навязывать своё желание – познакомиться. Здесь у тебя есть привилегия быть призраком.

Мы выбрали столик за деревянной перегородкой. Максимально изолировались от мира.

– У тебя есть две тысячи? Выпить хочется, а моих денег не хватит даже на пару кружек жигулёвского, – Ира говорила и держала себя как легкомысленная взбалмошная девчонка, у которой на уме только мальчики, выпивка и шмотки. Она и выглядела соответствующе…

На встречу со мной Ира пришла, как это говорят, в полной боевой раскраске. Замалёванные тёмно-фиолетовыми тенями верхние веки, стрелки до самых бровей, пудра, наложенная поверх тонального крема и ярко алые припухшие губы. Девочка – кукла.

– Только тысяча, – ответила я, чувствуя себя весьма странно.

Может я ненормальная и просто вообразила, что Ира посвящённая. Может, это просто прикол? Ну, когда молодёжь с умным видом что-то из себя корчит? Ирина сидела передо мной, до банальности обыкновенная. Куда подевалась её притягательность, так поразившая меня накануне? Вот она сидит, копошится в своей потрёпанной сумочке, выкладывает на стол то косметичку, то коробочку с тенями, то губную помаду.

– Чёрт, никак не могу найти кошелёк!

Я снова попыталась проникнуть в её мысли. Ирина посмотрела на меня внимательно и ехидно улыбнулась.

– Не надо, Лиз. Только силы потратишь.

Я хихикнула, прикрыв ладонью рот.

– Ты умеешь скрывать свою суть! Мастерски! – сказала я и уловила завистливые нотки в своём голосе.

– Если бы я её не скрывала, то мама давно отправила бы меня в психушку. У меня своеобразная маман. Ещё увидишь её.

– Но твоя мама не умеет читать мысли?

– И, слава богу, что не умеет! А то бы мне полный пипец был! Я привыкла быть скрытной даже в мыслях.

– И поэтому ты приглашаешь на откровенный разговор в бар совсем незнакомую девушку? – спросила я.

– А меня одиночество задолбало, – в густо накрашенных глазах Иры появились поразившие своей неожиданностью слезы. – Ты знаешь, что такое одиночество?

– Знаю, – кивнула я. – Посвящённые выбирают одиночество….

– Ага, – Ира кивнула. – Быть другой! Заманчиво, правда? Не быть быдлом. Я тоже когда-то на эту удочку клюнула. Выбрала путь. Но я, знаешь ли, устала. – Ира выкрикнула эту фразу, а я испугалась, что нас сейчас кто-нибудь услышит.

Напрасный страх. В баре потерянных душ все слушают только себя.

– Давай сменим тему, – Ира смахнула слезу салфеткой и посмотрела на меня циничным взглядом развязной девки. – Где ты учишься?

– Я не учусь.

– Работаешь библиотекарем?

– Да, а ты?

– В Nунивере, филология. Буду типа журналистом.

Наступила пауза. И мы с Ириной смотрели друг другу в глаза, не решаясь заговорить о том, что нас действительно волновало.

– Мне нужен кто-то, кто меня выслушает. И не будет мне говорить, что я такая и сякая. То не правильно делаю и это. – Ира протянула руку и коснулась тонкими прохладными пальцами моей руки.

– Слушаю тебя, – я смотрела на неё непонимающе.

– Я с девства любила фантазировать. Придумывала себе целые миры. Ну, или мне казалось, что придумываю. Если честно, то я верила в них. А маме всё это не нравилось. Она считала, что это какая-то патология. Куда она меня только не таскала. К детскому психологу, например. Помню этого урода. Нёс какую-то чушь про нестабильное воображение, закрытые комплексы и что-то там ещё…. Я уже не помню….. А учителя из Лабрина говорили о том, что я должна быть сильной и скрытной. «Твои родители – родные только по плоти, но не по духу. И не поймут тебя никогда». В общем, я жила в двух мирах. И они были настолько разными. Мне пришлось для мамы и бабушки притвориться. Они поверили, что дурь у меня прошла. А у тебя как? – Ира посмотрела в мои глаза так пронзительно, что я смущённо отвела взгляд.

– Меня никто не осуждал за …. Собственно я никому не рассказывала. Потому, что мамы уже нет, а папе оно не нужно. А в детстве.… Понимаешь, я не очень общительна. Я всегда считала, что мой мир он только мой и ничей больше. И учитель, Карлеус Деланэ, говорил мне о том, что знания, которые я получаю, не для всех.

– Карлеус? – Ира даже подпрыгнула на скамье. – Твоим учителем был сам Великий Привратник? И только он? А другие учителя?

– Нет, – я помотала головой. – Только один. Ты его тоже знаешь?

– Я слышала о нём, но никогда не видела. Лиз, ты хоть понимаешь, кто твой учитель? – она смотрела на меня восхищённо и, как мне показалось, немного со страхом.

– Привратник миров. Так он мне сказал, – я недоуменно пожала плечами. Что такого особенного в моем учителе?

– Да он не просто Привратник! Он один из Иерархов! Учишься у него? Ты…. Тебя готовят стать Иерархом?

– Кем? – не поняла я. Карлеус Деланэ мне ничего не говорил о каких-то там Иерархах.

– Одним из правителей мира.

– Что? Что? Из меня правителя мира? – я расхохоталась.

– Это не смешно, – оборвала мой смех Ирина. – Что ты вообще знаешь об Иерархах?

– Ничего, – растерянно пожала я плечами.

– Объясняю. Иерархи – это правители. Они живут в Перевёрнутом мире и оттуда управляют миром Большим, миром, в котором мы с тобой сейчас находимся. Блин, язык свернёшь, всё это выговаривая!

– Подожди, – я поморщилась оттого, что ничего не поняла из её слов. – Ты говоришь о Перевёрнутом мире, как о реальном, но это только мир снов!

– А разве твой учитель не говорил тебе?

– Карлеус Деланэ говорил, что оба мира реальны.

– Это так. Я сначала тоже не верила. Но потом…, – улыбнулась Ира. – У меня дома даже есть книга из того мира. «Зеркало тайных наук».

– У тебя есть книга из снов? – ошарашилась я.

– Да не из снов, дурочка, а из другого мира!

– Ну и где этот мир находится?

– Я не знаю, но книга оттуда. Мне продал её один чувак и сказал, что книга из Перевёрнутого мира. Я тебе покажу… Она издана в Лабрине в 1777 году. Самая кайфовая книга по магии!

– Ты мне её покажешь? – мои руки вдруг задрожали от некого внутреннего нетерпения. Ира назвала место издания – Лабрин, как будто это не город посвящённых, а самый обычный, привычный российский город. Не столица могущественной империи, реальной, загадочной, а просто Лабрин. Городок, утопающий в зелени, тихий, погружённый в свою размеренную жизнь.

– Да. И мне нужна будет твоя помощь. Без тебя я не справлюсь с одним заклинанием. Вот почему я искала другую посвящённую или посвящённого. Меня запарило одиночество! А ты поможешь мне.

– Я ничего не понимаю! – воскликнула я.

– Поймёшь, Лиз, – Ира прищурилась и внимательно посмотрела на меня. Её взгляд мгновенно приворожил меня, стирая следы пошловатого, созданного Ирой образа. – Если ты, конечно, захочешь помогать мне. Если не захочешь и дальше просто сидеть в своей библиотеке.

– Я хочу знать, о чём идёт речь? Но в любом случая, я не хочу просто сидеть в библиотеке, – её слова немного задели меня.

3

– В общем, – начала Ира свой рассказ, – когда мне стукнуло одиннадцать, я попала в Школу Рун. Кажется, это была накануне моего дня рождения, – она сидела на кровати в своей спальне, поджав под себя ноги и хрумкая солоноватым печеньем. – Ешь! – протянула мне Ира лупоглазого «медвежонка».

– Спасибо, не хочется, – отмахнулась я.

– Не помню, что там было в первый день в этой волшебной школе…

– Тебя учили преодолевать страх? – полюбопытствовала я. Честно говоря, давно уже хотела задать Ире этот вопрос.

– Конечно, – хмыкнула Ира, – Первая ступень посвящения. Маг не должен бояться. Без этого не переходят к изучению заклинаний.

– А меня Карлеус почти не учил заклинаниям, – грустно сказала я. – Меня учил он…. Как это правильно сказать…. Работать с собственным сознанием.

– Ну, – протянула Ира, – Как я поняла, у тебя другая программа обучения. Более высокого уровня. Скорее всего, тебя готовят к поступлению на первый поток Института Высшей магии.

– Институт Высшей магии – красивое здание под белыми колоннами? – я всё ещё не могла привыкнуть, что кто-то другой знает Лабрин так же, как я.

– Ну да, – кивнула Ира.

– А что такое первый поток? – да, много я ещё не знаю о городе посвящённых. А ведь мне казалось, что я ведаю всё…

– Понимаешь, в Институте Высшей магии три потока. Ну, это как бы уровни, ступени посвящения. На первом учатся те, кто в будущем, если потянет, станет Иерархом. На этот поток почти нереально попасть. Для этого нужен личный учитель, как у тебя. Большинство в Школе Рун мечтают попасть на второй поток. В принципе, это круто. Представь, ты можешь сама управлять своей судьбой. И решать, кем будешь: целителем или ведьмой. Ну, а третий поток – это для слабаков. Вообще не понятно на кой он фиг нужен.

– Расскажи мне об Иерархах, – попросила я.

– Я не очень много знаю, если честно, – поморщилась Ирина. – Говорят большинство из них вообще не люди…

– Не люди? – воскликнула я, – А кто они?

– Древние. Твой учитель Карлеус Деланэ один из них.

– Древние?

– А это те, кто жил чёрте когда, знает оба мира и Большой, и Перевёрнутый. Ну, и конечно те, кто жил в Едином мире.

Я помотала головой. От новой информации мозги мои «зашипели» и, как мне показалось, стали отказываться соображать.

– Если Иерархи не люди, то они инопланетяне? Те, кто на тарелках летают? – спросила я.

– Ага, на вилках! Над землёй фигня летала, серебристого металла. Очень много в наши дни неизведанной фигни! – покрутила Ира пальцем у виска. – Инопланетяне, не инопланетяне. Я этого не знаю. О них говорят, что они – это какие-то другие расы. Бессмертные, Великие Бессмертные.

– Они живут вечно?

– Ну, ты и спросила! – возмутилась Ирина. – Вот попадёшь на первый поток, будешь знать то, чего я никогда не узнаю.

– Мне ещё никто, никуда не предлагал поступать, – сказала я. – Карлеус вообще исчез.

– Сейчас июль. В начале августа начнётся новый набор в Институт. Возможно, тебя пригласят….

***

– Ирина, ты где? – зычный истеричный голос, подобный вою серены, проорал за закрытой дверью спальни.

– Чёрт, – выругалась Ира, – Моя мама. Думала она придёт позже с работы, и мы сможем нормально поболтать.

– Ирина, ты дома? О, у тебя гости? – дверь спальни открылась и на пороге появилась высокая надменная женщина лет пятидесяти.

Она посмотрела на меня с совершенно нескрываемой неприязнью.

– Да, мама, – ответила Ира.

– Кто такая?

– Подруга, Лиза.

Я потрясённо посмотрела на Иру. В одно мгновение она совершенно преобразилась, стала как будто меньше телом. Нет, не ростом, а именно всем телом. Сжалась в тугой напряжённый комок.

– Твоя подруга будет ужинать с нами? – спросила надменная женщина, всем своим видом показывая, что она не желает видеть меня за своим столом.

– Буду, – сказала я и с вызовом посмотрела в тёмно-синие глаза Ириной мамы.

Я не была намеренна уходить, не дослушав до конца Иру. Я хотела знать всё, что знает она. Я хотела знать, зачем она меня нашла, и в чем я должна ей помочь.

***

– Надеюсь, ты не пьёшь? – от вопроса мамы Иры я чуть не захлебнулась кофе.

– Не пью? – пробулькала я, стараясь заглотнуть застрявшую в горле жидкость.

– Твой отец не пьяница? А мама твоя не выпивает?

Я посмотрела на Иру. Та в ответ виновато улыбнулась….

– Понимаешь, – продолжала мама Иры, как ни в чем, ни бывало. – Моя девочка совершенно не умеет выбирать себе подруг. Это настоящая драма! Её предыдущая подруга Оксана была из нехорошей семьи. Отец алкоголик, а по-моему, ещё и наркоман! Ужас! Ирочка так была привязана к этой Оксане. Но разве может непорядочный человек стать нормальным? Она сделала моей Ирочке пакость и смылась. Она ела в этом доме. Она пользовалась моей Ирочкой!

– Татьяна Витальевна! – я наконец-то смогла проглотить проклятый кофе. – Я не знаю кто такая Оксана. С Ирой я познакомилась совсем недавно. И мой папа не алкоголик. Моя мама недавно умерла….

Мне отчего-то стало муторно и душно.

Татьяна Витальевна спокойно отпила маленький глоток из аккуратной розовой чашечки и совершенно солнечно заулыбавшись, сказала:

– А, замечательно! Я рада, что с тобой всё в порядке. И я надеюсь, ты хорошая девочка. Моей Ирочке все же нужно общество её сверстников. Но сейчас такая молодёжь! Алкоголики и наркоманы! Такие же, как и их плебейские родители! – мама Иры посмотрела в потолок молящим взглядом дряхлой старушки. – А моя Ирочка, моя единственная доченька. Я не хочу, чтобы она попала под чьё-то дурное влияние! Ты точно не пьёшь? И отец твой не пьёт?

– Не пью! – я зло отодвинула от себя чашку с остывающим кофе. – Ничего не пью…

А потом Татьяна Витальевна долго и дотошно расспрашивала меня. И я почему-то вспомнила книги и фильмы про немцев. Особенно ярко всплывали в памяти сцены допросов. Молодогвардейцы, молча, выдержали пытки, и умерли в страшных муках. «Я сейчас сдохну!» – внутренне вопила я, невозмутимо отвечая на очередной вопрос Татьяны Витальевны.

– Ах, деточка, – наконец удовлетворённо воскликнула мама Иры, – Я вижу, что ты хорошая девочка! Умненькая. И я надеюсь, ты не окажешься такой, как Оксана. Та ведь тоже сначала притворялась умненькой, хорошей девочкой!

– Мама, можно мы с Лизой пойдём в мою спальню? – Ира вмешалась в разговор, а я облегчено выдохнула. – Я хочу ей показать книгу, интересную книгу.

Приподняв вверх правую бровь, Татьяна Витальевна критически посмотрела на свою дочь.

– Лиза любит читать?

– Лиза обожает чтение? – нервно закивала Ира, сутуля плечи.

– Вот как? Отлично! Что ты читала недавно?

– Умьеро Эко «Имя розы».

– Такую серьёзную вещь? – спросила Татьяна Витальевна, а на её лице явно читалось выражение «А ты хоть «Букварь» осилила»?

– Я библиотекарь, – как можно мягче постаралась ответить я. Хотя мне хотелось вскочить, заорать и удрать из этого дурацкого дома.

– Понятно, – я даже не пыталась прочесть мысли мамы Иры, они так явно присутствовали в её мимике. – Ну, хорошо. Можете идти. С девочкой читающей Эко, тебе, Ирочка, будет о чем поговорить.

***

– Мама не знает об этой книге, – Ира бережно отодвинула тумбочку и с силой надавила пальцами на её заднюю стенку. Стенка послушно отвалилась. Из довольно внушительного углубления (по виду тумбочки и не скажешь, что туда мог влезть такой талмуд) трепетные девичьи руки достали толстенную книгу формата А 4 в кожистой обложке.

– Человек, продавший её мне, сказал, что это кожа звероящера, – Ира протянула книгу мне.

Я потрогала обложку. Бугристая. По виду на крокодилью шкуру похожа.

– Какого ещё звероящера? – не поняла я.

– Некого животного из древности. Человек сказал, что в Институте Высшей магии завалялось несколько шкурок. Одной из них и обтянули «Зеркало тайных наук».

Я присмотрелась к обложке. Крупно буквенная надпись была еле различима. «Зерцало тайных наукъ» – написано хотя и витиевато, но вполне по-русски. Позолота стёрлась со слегка выпуклых букв.

– Книга издана в России, – сказала я, тыча пальцем в надписи на титульном листе, – Хотя, – я осеклась, когда мой взгляд остановился на месте издания «Лабринъ, 1777 год». – Ничего не понимаю…. В городе посвящённых книги издавались на русском языке?

– Не только. И на французском, и на английском, и на немецком, и на других языках Большого мира, – ответила Ира. – Это же Лабрин. Универсальный город всех времён и народов.

– Как она к тебе попала? – я аккуратно перелистывала страницы книги, читала названия заклинаний «Как тоску извести», «Как смерть наслать», «Любимого присушить». Некоторые заклинания были помечены еле заметными карандашными галочками.

– Я часто хожу по книжным барахолкам. Ну, знаешь таким, где книги старые по смешным ценам продают. Там часто можно найти очень интересные издания. Сама понимаешь, меня интересует определённая литература. Но честно сказать, я почти не находила ничего стоящего. Так, тупые гороскопы, не действующие заклинания для школьниц. Но в тот день на барахолке появился мужик, весь из себя такой странный. Одет в куртку с капюшоном и потёртые джинсы. Глаза так и сверкают исподлобья.

– Глаза, цвета ночи? – съязвила я, вспоминая содержание всякой любовной дребедени.

– Цвета сирени, – фыркнула Ира. – Я никогда таких глаз не видела – фиалковых.

Я почувствовала холодок на своих ладонях. Только одного человека с такими глазами я знала – моего учителя Карлеуса Деланэ.

– Ты говорила, что никогда не видела Привратника? – спросила я.

– Никогда, а что? – изумилась Ира.

– У него фиалковые глаза.

– Ты думаешь, на барахолке был тогда он?

– Он продал тебе книгу? Тип в куртке с капюшоном и джинсах?

– Ну, да, – кивнула Ира. – Он посмотрел на меня так пристально и спросил: «Что, девочка, необычное что-то ищешь?» Ну, я кивнула. Мол, ищу, а что? Тогда мужик достал из дорожной сумки эту книгу. «Сколько?» – спросила я. Я тогда даже не прочитала где и когда издана книга, я сразу поняла, что это раритет. А мужик, должно быть, сумасшедший, раз пришёл такое на барахолку продавать. Ему же за издание 18 века бешеные бабки коллекционеры бы отстегнули. А тут всего 30 тыщ. Два десятка бокалов хорошего пива за древнюю книгу. Офигеть. Но я тогда особо не рассуждала. Книга была древняя и по магии. Я заплатила, схватила фолиант и к себе домой, от мамы прятать. Мама мне такой книгой пользоваться не позволила бы. В музей какой-нибудь бы отпёрла. В общем, место издания я уже дома прочитала. Пипец! Тогда только я поняла – в Школе Рун не врут, когда говорят, что Перевёрнутый мир он на подобии нашего, здесь на Земле, только где именно нам ещё знать не положено.

– Тебе книгу продал Привратник…, – я задумчиво накручивала на палец свои длинные волосы.

– Ты думаешь он?

– А ещё ты видела фиолетовоглазых?

– Нет. Никогда. Ни наяву, ни во сне, – ответила Ира.

– А ты видела этого мужика потом ещё?

– Нет. Ни до, ни после того дня, он на барахолке не появлялся.

– Он тебе её принёс, чтобы ты училась, – уверенно сказала я.

– Я это тоже поняла. Только с появлением «Зеркала тайных наук» всё в моей жизни изменилось. Мне стало везти. Я стала управлять своей жизнью с помощью заклинаний из книги. Они реально действуют эти заклинания! Мне всё удавалось до той поры, пока я не решила применить одно из сложных. Присуху высшей масти.

– Ты хочешь кого-то приворожить?

– Ну, типа того, – кивнула Ира. – Но не совсем так. Я хочу привязать к себе одного человека на всю жизнь. Понимаешь, ты видела мою маму. Я не могу так больше жить. Никакое заклинание не избавит меня от её контроля. Она как цербер. Моя личная жизнь летит к чёрту. Во всем остальном всё айс! А с парнями – к чёрту!

– Одиночество, – выдохнула я. – Ты ведь тоже когда-то выбрала одиночество…

– Да ну его, этот выбор. Но уже ничего нельзя изменить. Я ученица Школы Рун. Скажи, – Ира умоляюще посмотрела на меня, – У тебя когда-нибудь болела душа так сильно, что ты не могла уже плакать? Хотела бы, но не могла?

– Моя мама умерла, – ответила я. – Я тогда плакала очень сильно.

– Нет, не то, – Ира сильно помотала головой. – Хорошо, спрошу по-другому. Ты когда-нибудь очень сильно любила мужчину?

Я не знала, что ей ответить. Конечно, я влюблялась, но сейчас, глядя в полные давящей тоски синие глаза Иры, я понимала, что не любила никогда.

– Нет, – ответила я и почему-то смутилась.

– А я любила и люблю…..

***

– Иногда мне кажется, что мою душу кто-то разрезал на маленькие части и сшил их грубыми нитками. А нитки эти время от времени лопаются и приложенные друг к другу куски души заливает кровь. И тогда я плачу в себя. И тогда мне бывает так больно…, – Ира положила руки мне на плечи.

Её речь потрясла меня. Ничего себе! Она может так изъясняться!

– Лиз, мне нужна твоя помощь. Я не выдержу одиночества. Я боюсь его…. Это случилось год назад. Его звали Черников Антон Павлович, и он был моим преподавателем по зарубежной литературе. Я сначала не обращала на него внимания. Но однажды он посмотрел на меня особенно. Так, будто запал на меня. Я подошла к нему с зачёткой, а он так небрежно черканул в ней оценку, как всегда пятёрку.

– Ты сегодня такая красивая, – сказал Антон Павлович и оценивающе провёл взглядом по моему телу сверху вниз.

Вот это взгляд! Я подумала, что кончу только от одного его взгляда! Антон Павлович стал мне сниться ночами. В моих эротических фантазиях он любил меня, именно любил, а не трахался. Это было наваждение! Болезнь! Я заболела им. А он, вдруг, стал отвечать мне взаимностью.

– Я мог бы приехать к тебе сегодня вечером, – сказал Антон (это я так стала про себя называть Антона Павловича) как-то после лекции.

Я ему не поверила. А он смотрел на меня зелёным циничным взглядом.

– Вы приедете ко мне?

– А что? – хмыкнул он. – Я ведь тебе нравлюсь.

– Э-э-э, – я даже не знала, что ему ответить.

– Да, ладно. По тебе всё видно, – сказал Антон.

Я смотрела на Антона и лихорадочно соображала. Приедет ко мне? Но куда? Если приедет ко мне, его увидит мама. Мама не должна увидеть Антона Павловича! Иначе будет скандал!

Мы договорились встретиться за квартал от моего дома…. А дальше пошло, поехало. Мы встречались, любили друг друга. Это были лучшие дни во всей моей долбанутой жизни. А потом ему надоело всё это. Понимаешь, я вот обнаружила, что мужики долго не могут быть с одной бабой. Вот не могут и всё. Скучно им становиться. Надоедает. Так вот и я надоела Антону. Он уже меня изучил, всё знал обо мне. В принципе, он меня даже не бросил. Просто в classmater я увидела его фото с другой девицей – недавней выпускницей нашего института. Он так открыто выставил это в международной соц. сети. Сама знаешь, как это круто. Сейчас мало у кого есть интернет. В институте недавно поставили несколько компов и на них очередь страшенная. А тогда фото Павловича в classmater произвело фурор. Девчонки вздыхали, завидуя фифе Антона. Только тогда я узнала о том, что дура полная! Своим особенным взглядом Антон Павлович приманил не одну наивную студентку. Обояшечка. Когда я закрываю глаза, то вижу его лицо: прищуренный насмешливый взгляд и улыбающиеся губы. И всё о чём я могу думать, так это о том, как эти губы могут целовать меня. Банальная, тупая история, конечно. Если со стороны посмотреть. Третьесортный любовный роман. Но мне совсем не смешно. Некоторое время я пыталась забыть Антона. Он снился мне каждую ночь. Нежный, ласковый, страстный. Как будто не было разрыва. И всё осталось по-прежнему. Это были необыкновенно красивые, яркие сны. Они затмили Лабрин и Школу Рун. Мои учителя меня стали предупреждать, что если я не возьму себя в руки, я вылечу из школы посвященных. Все летело к чертям! Даже «Зеркало тайных наук» не могло мне помочь. Заклинания оказывались бессильны. А я хотела Антона каждую секунду своей никчемной жизни! И тогда я услышала голос во сне. Приятный мужской баритон сказал мне.

– Жаждущий да будет напоен. Алчущий накормлен. Страждущий утешен. В книге, которую я продал тебе, есть одно заклятие. Тебе не осилить его в одиночку. Понадобится некто из нашего круга.

– Другой посвященный? – спросила я.

– Другая посвященная?

– И где найти мне её?

Голос указал мне путь к тебе, Лиз. Мне было сказано прийти в библиотеку, – Ира закончила говорить и глубоко вздохнула.

Неожиданно даже для самой себя я расхохоталась.

– Тебе смешно? – разъяренно спросила Ира.

– Прости, – я постаралась подавить смех, отчего стала отчаянно икать. – Я смеюсь не над тобой. Мне смешно про библиотеку. Знаешь анекдот.

«– Девушка, как пройти в библиотеку?

– Сначала направо, потом прямо.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

– Блин, какой секс обломался!»

Библиотека сейчас – это полный отстой! А тут голос неведомый велит посвященную в библиотеке искать. Новый анекдот.

Взгляд Иры мгновенно согнал с меня остатки смеха. Так смотрит приговорённый к казни. Так смотрит самоубийца на крыше высотки за секунду до прыжка.

– Ты не будешь мне помогать? – с нотками металла в голосе спросила Ира.

Я смотрела на неё и где-то в самой глубине своего существа завидовала ей. Ира была такой живой. А моё сердце с каждым годом словно превращалась в камень. Она любила, я же не была способна на это чувство. Она умела плакать, пусть и в себя. Я же после похорон мамы не плакала никогда. О да, Смерть оказалась права! Я жалела о смерти мамы, потому что жалела себя. Только одно у нас с Ирой общее: страх, нет ужас перед одиночеством. Но Ира даже не знала, что она не одинока. Любовь, пусть и безответная, дарила ей своё человеческое тепло. Я же надеялась, что мне тепло подарит дружба с Ирой.

– Что ты? Наоборот буду! – ответила я.

Я наделась, что свет от её благодарности озарит меня, как свет от духа святого озаряет души прозревших….

***

– Ирина! Вы долго ещё будете там болтать? – Татьяна Витальевна настойчиво постучала в дверь спальни. – Ты совсем забыла про бабушку, – за дверью раздались звуки удаляющихся шагов.

– Бабушку? – переспросила я. – А что у тебя с бабушкой?

– Пойдём, увидишь, – Ира обречённо встала с кровати. – Значит, ты мне точно поможешь?

Я кивнула.

Бабушка Иры сидела во дворе в кресле качалке и таращилась сквозь толстые очки на листок яблони. Она вертела листок в руках, тёрла его указательным пальцем и что-то сосредоточенно нашёптывала.

– Она что колдует? – спросила я.

– Нет, она не в себе, – ответила Ира. – Сколько я её знаю, она всегда была не в себе.

Видимо, почувствовав на своём затылке мой взгляд, бабушка перестала смотреть на листок и теперь внимательно разглядывала меня. Толстые стекла очков делали её глаза большими и совершенно безумными.

– А-а-а это кто ещё? С кем это ты внученька стоишь? Ты привела ко мне смерть?

– Нет, бабушка, это Снегурочка, – совершенно серьёзно ответила Ира.

– А что Новый год скоро? – не унималась бабушка.

– Нет. Сейчас лето.

– А разве Новый год не летом отмечают.

– Зимой, бабушка.

– Ну, если Снегурочка, то пусть остаётся. А когда смерть придёт, ты мне скажешь?

– Обязательно бабушка! – по-дурацки заулыбалась Ира, а потом, повернувшись ко мне, прошептала на ухо. – Ну, теперь ты понимаешь в каком дурдоме я живу. Мама – цербер. Бабушка – шизанутая.

– Сочувствую, – сказала я.

Да уж. Чего-чего, а свободы мне хватало сполна. Так, что от неё даже подташнивать начинало. Но я представила себя на месте Иры и ужаснулась.

– Ты никогда не пробовала освободиться от этого? – спросила я.

– Как? – развела руками Ира. – Мне некуда идти. Квартиру снимать я не потяну. Моё обучение в институте оплачивает мама. Мне нужно время…. Вот если бы Антон забрал меня. Он ведь не женат….

***

Этой же ночью мне приснился сон. Я снова оказалась в Лабрине. Вожделенное здание под белыми колоннами, наконец, распахнуло передо мной свои двери. И я вошла в них, как входит усталый, разгорячённый человек под прохладные струи водопада.

В одном из громадных залов за покрытым золотой парчой столом восседало двенадцать человек в сияющих одеждах. Они казались воплощением величия.

Я разместилась напротив одного из них. Суровое лицо, узкие глаза и клинообразная бородка – ну вылитый тибетец. Далай Лама, или что-то в этом роде…

При виде меня, его глаза ещё больше сузились, а по узким губам пробежала усмешка, и тут же исчезла, оставив рот плотно сжатым.