Текст книги "Возьмите меня замуж! (СИ)"

Автор книги: Марина Кистяева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 4.

На следующий день была намечена поездка в дом Марии.

Баронесса укатила ни свет не заря. Лишь наказала слугам, что ждет Машеньку к полудню. Девушке ничего не оставалось делать, как послушаться опекуншу.

Но, когда княгиня Митяшева узнала, что Маша собралась ехать одна, тотчас воспротивилась.

– Я не могу этого допустить! воскликнула она. Разговор проходил в будуаре княгини. Софья Михайловна схватила за колокольчик и требовательно позвонила. Тотчас в спальне княгини появилась горничная. Лизка, кликни ко мне внука. Он проснулся? У себя? Никуда ещё не отбыл?

– Нет, барыня, ваше сиятельство в библиотеке, что-то читает.

– Зови его сюда немедля.

Как только за горничной тихо закрылась дверь, Маша возразила:

– Софья Михайловна, не стоит тревожить князя! Я и сама доберусь. Вы только дайте мне экипаж..

– И слушать ничего не хочу! отмахнулась княгиня. Сашка тебя проводит. Негоже молодой девице разъезжать одной по незнакомому городу.

Спорить с княгиней было бесполезно, и Маша смирилась, хотя затея Софьи Михайловны не пришлась её по душе.

Как не пришлась и Александру, когда он пришёл в будуар к бабушке и услышал о её просьбе.

– Милый, у тебя же не было других планов, и мы не обременим тебя своей просьбой!?

Софья Михайловна сказала это таким тоном, что Саша понял откажись он и житья ему в ближайшие дни не будет.

– Конечно, княгиня, я с удовольствием сопровожу нашу Марию Александровну.

– Вот и ладненько. Да, Сашенька, попроси, чтобы меня никто не тревожил. Я сосну немного, что-то ночью ныне спала беспокойно.

Молодые люди вышли из спальни княгини, и Маша тотчас сказала:

– Вы не думайте, это не моя идея!

– Я и не думаю, – Александр прищурил глаза. Что затеяла его неугомонная бабушка? Уж больно покладистая да кроткая она в последние дни. Не к добру это, ох, не к добру!

Но между тем, Александру не понравилось, как девушке старательно избегала его общества. Видимо, после недавних событий она решила его видеть, как можно реже.

Он помог ей забраться в открытый экипаж, сам устроился напротив неё.

– Как вам спалось на новом месте? он терпеть не мог ехать в тишине.

– Спасибо, хорошо, – в отличие от него, Мария не стремилась поддерживать беседу. Она сидела, опустив голову. Но вскоре любопытство взяло вверх, и она с живостью стала рассматривать места, которые они проезжали.

Петербург очаровал её, она влюбилась в этот северный город с первого взгляда.

– И вы не говорили: «Ложусь на новом месте, приснись жених невесте?» – Машенька сегодня была столь очаровательна в нежно-голубом платье, украшенным небольшими кружевными цветами, что Саша не мог удержаться от легкого подтрунивания над ней.

– А, старые бабушкины сказки, – Маша поддержала князя и нисколько не смутилась. Нет, не говорила. За последнее время я ночевала в столь разных местах, что если бы каждый раз говорила: «Ложусь на новом месте, приснись жених невесте», то сбилась бы со счету! Такие глупости не по мне.

– Почему же? Кто знает, может быть, вам приснился бы ваш нареченный. А то, что женихов приснилось бы много, так это ж хорошо! У красивой девушки должно быть много поклонников!

Мария вспыхнула. Не могла же она признаться Александру, что именно он сегодня всю ночь посещал её во снах!

– Вам бы, Александр Кириллович, всё посмеиваться над бедной девушкой! парировала она, и смело посмотрела ему в глаза.

– Отчего же вы так решили, Марья Александровна? Ближе к концу месяца, я уверен, моя бабушка решит устроить вечер в вашу честь, и, уверяю, у вас не будет отбоя от поклонников.

Маша неожиданно испугалась такой перспективы и невольно прошептала:

– Нет, я не хочу.

– Не хотите чего?

– Не хочу, чтобы в мою честь устраивали вечера!

– Мария Александровна, неужели вы, такая смелая девушка смутились простого вечера?

– Я не привыкла. Вернее, я ни разу не была на балу и званном вечере, и поэтому испытываю понятное смущение, – честно призналась она.

Александру доставляло истинное удовольствие необременительная легкая беседа с Машей. Огорчал тот факт, что девушка помнила обиду, нанесенную им вчера и держалась отстранено, не позволяла себе полностью расслабиться в его присутствии.

– У вас это быстро пройдет. Уверен, вы полюбите балы и прочие развлечения.

Маша пожала плечами.

– Сомневаюсь, мне больше по душе тихая жизнь в деревне.

Экипаж замедлил ход, а вскоре и остановился.

– Прибыли, барин, – кучер Гришка обернулся, в ожидании новых распоряжений.

– Дождись нас, – приказал Александр, легко спрыгивая на землю и предлагая руку Маше.

Мария разволновалась не на шутку. Сердце забилось так громко, что ей казалось, его учащенный стук слышен князю. Ноги дрожали, и она была благодарна Александру за поддержку.

Они остановились на тротуаре, и князь дал возможность девушке полюбоваться на дом издалека.

Дом графини Погодиной, конечно, уступал в величии и размерах дому князя Митяшева, но Марии он показался самым красивым. Двухэтажный особняк с четырьмя колоннами по фасаду, выполненный в розово-желтых тонах, с широким подъездным крыльцом, он стоял и точно ждал молодую хозяйку. И Маша не выдержала.

– Пойдемте пойдемте же скорее, – порывисто прошептала Машенька, и потянула князя за руку. Ей не терпелось оказаться внутри.

Баронесса фон Клонц по приезду развела бурную деятельность по обустройству дома. Её громкий голос, казался, одновременно раздавался из разных комнат. С собой она привезла с десяток горничных и мужиков со двора, чтобы те убрались в доме и переставили мебель, а то некоторую и выкинули за ненадобностью.

Завидев прибывших молодых людей, она радостно воскликнула:

– Машенька! Александр! Проходите, но только будьте осторожны! Эти неотесанные увальни так и норовят уронить тебе что-нибудь тяжелое на ноги!

Горничные проворно сновали между господ, смахивали пыль с мебели, мыли полы и вешали тяжелые портьеры. Двое рослых мужчин со второго этажа спускали кресло. Повсюду слышался людской гам.

Мария заполнили доселе неизведанные чувства. Она в своем доме! Дом, который будет только её! Она – хозяйка этого чудесного милого дома! У неё от восторга закружилась голова.

– Можно, – начала она, но ком, образовавшийся в горле, помешал закончить предложение. Она прокашлялась и сказала: – Я хотела бы все тут осмотреть.

– Конечно, милая, – Виктория Сергеевна сердечно улыбнулась. Ты имеешь на это полное право. Совсем скоро ты станешь полноценной хозяйкой всего этого богатства.

Маша кивнула. Глаза защипало от слез, готовых покатиться по розовым щечкам. Она оставила баронессу с князем, а сама, осторожно ступая по ступеням, начала подниматься на второй этаж. Сердце трепетало в груди.

Её дом. С большими светлыми комнатами, с широким коридором, с балконами, выходящими в сад. Библиотека, заставленная тяжелой мебелью и толстыми фолиантами… И все покрыто многолетней пылью. Губы девушки тронула легкая улыбка. Ничего, скоро от пыли не останется и следа. А если ей поможет Господь, то совсем скоро этот дом превратится в уютное гнездышко, где всегда будут слышаться радостные голоса и всегда будут рады гостям. А может быть пройдет совсем немного времени и дом, который сейчас выглядит нежилым и холодным, наполнится детскими голосами и веселым топотом маленьких ножек.

Маша вышла на балкон и вздохнула полной грудью. Все невзгоды, слезы и печали остались позади. Отныне и навсегда она постарается быть счастливой! И никто ей в этом не помешает! Теперь она чувствовала себя сильной!

Она не помнила сколько времени простояла на балконе. А когда стала уходить, то краем глаза заметила тень, мелькнувшую среди деревьев. Мария резко обернулась. Что такое? Кто может находиться в запустелом саду? Она внимательнее всмотрелась в деревья, но никого не увидела и решила, что у неё разыгралось воображение.

В дом князя Митяшева они вернулись ближе к пяти часам. Возвращались все втроем. Прежде чем уехать, баронесса надавала всем работникам указаний и пригрозила, что завтра с утра заявится с проверкой. И что б не смели лениться!

Их встретила встревоженная княгиня Софья Михайловна. Она сидела на софе, пила крепкий чай, но как только завидела внука, тотчас нервно вскочила.

– Саша, прибыл гонец из Цветочного! голос княгини дрожал от волнения.

Александр сразу насторожился. Цветочное было его имением, располагающееся в Нижегородской области.

– Что случилось?

– Катенька, ягодка наша. Ох, несчастье-то какое, – душившие слезы мешали говорить княгине.

Александр сделал несколько порывистых шагов. На его лицо тотчас легла тень беспокойства.

– Что случилось, да говори же ты! Не томи!

Слезы всё же покатились по морщинистым щекам Софьи Михайловны. Княгиня точно постарела на лет десять, осунулась, плечи сгорбились.

– Катенька, девочка наша под лошадь попала.

– И??!! закричал не своим голосом Александр.

– Без сознания девочка. Лежит кровинушка.

Князь, не желая больше ничего слушать и зря терять время, рванулся в сени, лишь крикнув на ходу:

– Я тотчас выезжаю в Цветочное!!! По приезду дам знать!

Мария с баронессой все это время стояли в стороне, молча наблюдая за разворачивающейся на их глазах драме. Как только стих шум от торопливых шагов князя, баронесса Виктория Сергеевна подошла к подруге и обняла её за плечи.

– Ну, тихо, мать, тихо! Успокаивайся-ка давай и расскажи толком, что произошло? Катя, если меня память не подводит, это дочка Саши, да?

– Да.

Мария распорядилась, чтобы принесли нюхательную соль и ещё подлили горячего чая. Её тоже встревожило сообщение из имения Митяшевых. Да и поведение княгини говорило само за себя. За недолгое знакомство, Машеньке удалось убедиться, что княгиня Софья Михайловна Митяшева сильная, волевая женщина, которую трудно сломить. А тут.

В течение следующего часа Маша узнала много нового о семье Митяшева. Она и не подозревала, что Александр Кириллович был женат, имеет дочку и уже семь лет, как овдовел.

Она внимательно слушала рассказ Софьи Михайловны. Её сын Кирилл был, по её же словам, непутевым прожигателем жизни. Знал, тратил деньги, пил да в карты ночи на пролет играл. Она его женила по молодости, жена ему досталась кроткая, всю свою жизнь провела в деревни, в свет выезжала мало, с соседями дружила слабо. Родила сына и была тем обстоятельствам довольна. Умерла рано. Бедняжке не было и сорока. О повторной женитьбе Кирилл и не подумывал. Сыном не занимался, отдал его на попечение нянькам, гувернанткам да собственной матери. Вот на старость лет Софья Михайловна и занималась воспитанием внука.

Когда она дошла до женитьбы Саши, то замолчала, горько вздохнула.

– Ничему я так и не научилась, дура старая. Решила, что раз не получилось с женитьбой Кирюши, то получится с женитьбой Сашеньки. И точно так же состряпала и его свадьбу. Съездила в соседний уезд, где проживал мой хороший знакомый, у которого имелась девица на выданье. Выпили мы наливочки и сговорились обвенчать наших голубков.

Александр по молодости лет не протестовал. Новость о своей женитьбе воспринял, как должное. Да и невеста была красавица. Думал, что в браке с молодой женой будет счастлив. А не тут-то было.

Накануне свадьбы девица сбежала с удалым гусаром.

Родители догнали. Дочь непутевую вернули. Кинулись в ноги к Митяшевым. Мол, не позорьте, всю жизнь на вас молиться будем. Софья Михайловна готова была в позу встать, да погнать несостоявшихся родственников взашей, да Александр махнул рукой.

Так свадьба и состоялась.

Полутора года спустя родила молодая жена девочку, а сама, бедная, занемогла, и через месяц скончалась.

Сначала княгиня опасалась, как бы ребеночек не от Саши был, но нет, девочка была маленькой копией своего отца. Глазки серенькие, волосы с рыжеватым оттенком, с возрастом стали завиваться в непослушные локоны, и губы упрямо поджимала, как папенька. Росла озорным и веселым ребенком.

Александр, после смерти жены, уединился в деревни. Те, кто не знали обстоятельств его женитьбы, вздыхали и жалели князя. Мол, никак не может пережить смерти возлюбленной жены. А кто знал чесали языками да шушукались по углам, делая нелестные замечания. Князь всё воспринимал с должным равнодушием, но с тех пор к женщинам относился с осторожностью и легким пренебрежением. О, нет, он не жил схимником, имел постоянную любовницу в уездном городке, которую посещал раз в неделю, и был всем доволен. Растил дочку, и никак не мог нарадоваться на маленькую озорницу с его глазами.

Старая княгиня терпела, терпела затворничество внука, а потом в один прекрасный день взбунтовалась и потребовала его присутствия в Петербурге.

– Нечего дочь лишать матери! Сам рос без матери, должен знать, каково это! Я в те годы молода ещё была, а теперь? Древняя старуха, мне нынче не до воспитания! У девочки должна быть мать, и точка! Ты думаешь, это здраво – воспитывать дочь одному? Я скажу нет! видя, как лицо внука принимает непроницаемую маску, княгиня сбавила обороты и заговорила более мягко: – Сашенька, я ничего не говорю и ни к чему тебя не неволю. Встретишь достойную женщину, женишься. Тебе ещё и тридцати нет, а ты живешь отшельником. Ты же у меня красивый, богатый. Езжай в Петербург на пару месяцев, проветрись, а там сам и поглядишь, как тебе дальше жить.

По личному опыту Александр знал, что с бабушкой проще согласиться, чем спорить. Если та что вбивала себе в голову, то не успокаивалась, пока не получала. Так они и условились. В мае князь Митяшев приехал в Петербург. Но дочь он не собирался оставлять на попечение нянек да теток. Катенька должна была последовать за ним месяц спустя.

– Сильно забила лошадь девочку? тихим голосом поинтересовалась баронесса. Она знала печальную историю внука подруги, но даже теперь, слушая, не могла сдержать горестных слез.

– Ой, не знаю, не знаю. Посыльный, что прибыл, сказал следующее. В имении кошка окатилась, и Катенька играла с котятами на полянке. Один-де побежал в сторону конюшни, девочка, кровинушка моя, кинулась за ним. А в имении как раз по весне лошадей новых привезли. Один жеребец из конюшни вырвался да понесся прямо на Катеньку, – княгиня жалобно всхлипнула и зажала рот руками. Жеребца увели. Сразу за доктором послали, но на тот момент, когда гонца послали сюда, она находилась без сознания. Ох, горе-то какое. Как жить дальше, Тори?! Как жить?

Баронесса фон Клонц принялась успокаивать подругу, а Маша сидела притихшая.

Ей было безумно жаль князя Митяшева. Пока княгиня рассказывала историю своей семьи, она её внимательно слушала, а в душе рождались самые противоречивые чувства. Она искренне переживала за молодого Александра, когда того бросила невеста. И восторгалась его благородством, когда он пожалел девушку, и все же женился на бедняжке. Кто знает, что испытывала бедная девушка? Она наверняка любила удалого гусара, раз отважилась на побег с ним. А что испытывал в те роковые дни сам Александр? Только Господу известно и ему. Почему не отказался от нареченной? Какими чувствами мотивировался? Почему женился, раз знал, что будущая жена любит другого?

И приехал в Петербург князь, скорее всего, не за любимой женщиной, не за той, которую смог бы назвать «нареченной, Богом предназначенной», а за хорошей матерью дочки. Маша в ужасе прикрыла глаза. Ах, как теперь был понятен гнев Александра, когда они встречались в Летнем саду. Неужели это было вчера? Кажется, что прошло уйма времени.

Много лет назад ему навязали в жену непутевую барышню, а вчера такая же сама пыталась навязаться, бесстыдно предложив себя в жены. Но Маша искренне считала, что сможет стать хорошей верной женой!!

А сегодня князь мчится по дороге, не зная, жива ли его единственная дочь.

Маша всей душой прониклась его бедой, и тихо стала молиться святым, чтобы они пожалели и смилостивились над маленькой девочкой.

Александр потом не мог вспомнить, сколько времени он потратил на дорогу, мимо каких городов проезжал, в каких постоялых дворах останавливался. Для него существовала лишь одна цель как можно скорее оказаться дома, увидеть дочь и убедиться, что она жива.

Остальное стало в одночасье неважным и второстепенным.

В те поистине роковые дни, когда он ничего не знал о судьбе Катюши, его сердце обливалось кровью, замирало и стучало через раз. Он подгонял лакея, лошадей и время, а дорога казалась бесконечной.

Когда его дорожная коляска влетела во двор имения, он выпрыгнул из неё на ходу. Весь в пыли, не чувствуя усталости, он побежал к дому. Вечерело. Багровый закат медленно прятался за близлежащим лесом.

Александр, не чувствуя ног, распахнул дверь и едва не натолкнулся на доктора, который собирался покидать имение.

– Доктор.

– Князь.

Александру хватило одного взгляда на доктора Вершинина, чтобы всё понять.

Он продолжал спешить, когда поднимался по лестнице. Сердце затихло, больше он не слышал его бешеного ритма. Около двери дочери Александр остановился, а потом, стараясь не шуметь, открыл дверь и вошёл в комнату.

Горничная, которой наказали следить за Катенькой, что-то быстро вязала на спицах. На шум подняла голову, а, завидев хозяина, вскочила на ноги и ахнула:

– Александр Кириллович, наконец-то! Мы не чаялись, когда вы прибудете!

Он кивнул ей и направился к широкой кровати с резными высокими ножками. Укрытая бежевым шелком, среди множеств подушек, его дочь казалось особенно маленькой. Александр присел на край кровати.

Катенька лежала с закрытыми глазами. На правой скуле виднелись ссадины. Рыжеватые волосы скрывала повязка, наложенная доктором. Девочка была по-прежнему бледной.

Точно почувствовав присутствие отца, она открыла глазки.

– Папенька, – детский голосок прозвучал тихо, но между тем в нем слышалась радость.

– Да, моя хорошая, папа здесь, – ответил Александр. Его голос дрожал. Он с трудом сдерживал скупые слезы. Всё будет хорошо. Папа больше никому не позволит тебя обидеть.

Девочка улыбнулась сухими губами.

– Это хорошо. Дай мне попить.

Горничная услужливо подала стакан с водой, и Александр, осторожно приподняв голову дочери, поднес его к губам девочки. Та жадно сделала несколько глотков и снова откинулась на подушку.

Она смотрела на отца и нежно улыбалась.

– А ты грязный, – немного погодя заметила она.

– Простите, юная барышня, я ещё не успел переодеться, очень спешил к тебе.

– Я тебя сильно заставила поволноваться, да?

– Есть такое дело.

– Но теперь всё будет хорошо, я скоро поправлюсь, – Катюша шумно вздохнула. Правда, доктор Вершинин сказал, что мне придется несколько недель провести в кровати. Голову я ушибла не сильно, а нога да с ней сложнее.

Александр невольно улыбнулся почти взрослым рассуждениям дочери. Какая же она у него умница. Он испытал ни с чем не сравнимое чувство гордости отца за своё дитя. По телу разлилась знакомая теплота, которая часто посещала его в присутствии дочери.

– И нога тоже скоро заживет.

– Я сломала лодыжку, но мне сейчас уже не больно, честно-пречестно. Интересно, я хромать буду?

– Мы наймем лучших докторов, если понадобится, съездим за границу, и я уверен, ты хромать не будешь, твоя ножка быстро заживет, – Александр заботливо поправил одеяло дочери. – Сильно испугалась, моя хорошая?

– Папенька, да я не успела, – тут Катя прикусила нижнюю губку и чуть заметно прищурила глаза. Точно так же делал и её отец. Батюшка, у меня к тебе просьба.

– Всё, что угодно.

– Прикажи, чтобы не убивали Черныша.

Князь Митяшев невольно вздрогнул. Именно жеребец по кличке Черныш был виновником трагедии его дочери. Пока он добирался до имения, то ему не раз в голову приходила мысль застрелить Черныша или на худой конец продать его.

– Хорошо.

Глазки Кати радостно блеснули.

– И ты его не продашь?

– Катя.

– Папа, он такой хороший. Это я сама виновата, что побежала к конюшне. Меня же предупреждали, что там опасно, новые лошади. Папенька, не продавай Черныша, пожалуйста.

Разве мог Александр не уступить дочери?

Глава 5.

Женский голос звучал громко и возмущенно.

– Я требую, чтобы вы раз и навсегда оставили меня в покое! Ваше навязчивое поведение просто невыносимо!

Сначала Александр, услышав голоса, хотел уйти, но голос девушки показался ему смутно знакомым. К тому же, чувствовалось, что говорившая нервничает. Он решил подождать пару минут.

На балу в честь помолвки его старого знакомого князя Ильи Орбенина собрался, казалось, весь высший свет Северной столицы. Ожидались и члены императорской семьи. Александр в город прибыл накануне, и так получилось, что с Ильей они пересеклись на Набережной Фонтанки. Саша был искренне рад за былого товарища и с удовольствием принял приглашение на вечер. В Петербурге он не был около полугода, ему необходимо было увидится с нужными людьми. В залах было душно, и Александр вышел подышать в зимний сад с бокалом мадеры. Он немного заскучал. Но, услышав голоса, невольно насторожился. Мало ли кто может спорить? Любовники, которые выясняют отношения? Супруги, давно живущие порознь? Или молодая барышня с надоедливым поклонником?

– Перестать, моя дорогая, тебе известно не хуже моего никуда ты от меня не денешься. Ты моя!

– Нет!

– Хочешь сейчас в этом убедиться?

Далее послышался приглушенный вскрик и грязное ругательство. Александр, опасаясь, как бы им невидимая сцена не приняла более серьезные обороты, вышел из тени.

– Я могу вам помочь, сударыня?

Первое, что он увидел, была точеная фигурка, облаченная в бежевое платье с золотой вышивкой и украшенное мелкими жемчужинами. Далее последовала аккуратная головка с белокурыми волосами, рассыпанными по плечам и лишь частично скрепленными небольшой диадемой.

Когда девушка резко обернулась, то брови Александра взметнулись вверх, а бокал с мадерой наклонился вниз, и жидкость полилась на землю.

Перед ним стояла графиня Погодина.

А принудить её к поцелую пытался никто иной, как Кирилл Манохин.

Они одновременно проговорили:

– Да!

– Нет!

Александр заметил, что пролил мадеру, и медленно поставил пустой бокал на землю. Зимний сад был освящен фонарями, но Манохин выбрал относительно темный уголок, в расчете, что ему никто не сможет помешать. Из-за этого Александр не мог в полной мере рассмотреть лицо Марии Александровны. Но того, что он увидел, хватило, чтобы понять, как сильно изменилась девушка.

Кирилл Манохин зло сжал губы и выпустил тонкую талию графини. Та, взмахнув рукой, сделала быстрый шажок назад.

– Ой! воскликнула она, когда увидела, кто именно прервал приставания графа. Её глаза удивленно округлились, а на губах тотчас засияла радостная приветливая улыбка.

– Думаю, я вовремя, – медленно произнес Александр, приближаясь к молодому графу. Его хмурый вид не внушал теплых мыслей.

– Князь. Александр Кириллович, вы снова в Петербурге! радость Марии была не наигранной. В первое мгновение она не могла поверить своим глазам. Князь Митяшев возник из темноты и прервал неприятные объяснения с Кириллом. На данный момент о большем счастье она и мечтать не могла!

Как давно они с ним виделись в последний раз! Сколько воды с тех пор утекло. А месяцев? Если она не ошибалась, то шесть. За это время столько всего произошло. И радостного и печального.

Но сейчас не время и не место вспоминать былое.

Мужчины, точно не замечая молоденькую девушку, смерили друг друга холодными взглядами.

– Вам не следовало вмешиваться, – раздраженно проговорил Кирилл Манохин и поправил ворот сюртука. То, что происходит между мной и моей знакомой вас не касается.

– Правильно, не касается, – легко согласился с ним Александр. Он на самом деле не знал, какие между ними отношения на сей день. Шесть месяцев назад юная барышня его презирала и боялась, но кто знает, что произошло за те месяцы, что князь отсутствовал в городе? Но сейчас, думается мне, вам, граф, лучше покинуть зимний сад, и оставить сударыню в покое.

Граф Манохин хотел найти достойный ответ, поставить князя на место, но ничего остроумного в голову не пришло. Поэтому он повернулся к Марии, сдержанно кивнул и сказал:

– Я не прощаюсь, моя дорогая. До скорой встречи.

От зловещего обещания по коже Маши пробежал холодок. До чего же мерзок ей был молодой Манохин. Как она мечтала, что бы он оставил её в покое. Но чем больше она ему об этом говорила, тем настойчивее и опаснее становились его ухаживания. Сегодня ночью она решила окончательно с ним объясниться, и с этой целью отправилась в зимний сад. Как она ошиблась! Манохин ни о каких объяснениях не желал и слушать, твердил, как помешанный, что она будет принадлежать ему, что хочет она или нет, но станет его женой!

Молодые люди, оставшись одни, выждали, пока высокая фигура графа скроется за балконными дверьми.

Машенька заговорила первой, робко улыбнувшись:

– Мне стоит поблагодарить вас, Александр Кириллович. Право, я не знаю, чтобы делала, не появись вы сейчас здесь!

Александр смотрел на стоящую перед ним девушку и с трудом узнавал в ней то испуганное дитя, каким она была в начале лета. Девушка расцвела на глазах. У неё исчезла детская угловатость, глаза стали более выразительными, губы приобрели соблазнительную мягкость, а формы Марии округлились. Какие метаморфозы! Исчезла пугливость, неуверенность, а движения стали плавными и привлекательными.

– Я рад, что смог помочь вам, – ответил он после небольшой паузы, – хотя бы сейчас.

Мария засмущалась и постаралась скрыть, что внезапное появление князя Митяшева взволновало её.

– Ах, вы все ещё сердитесь на меня за ту выходку? Прошу вас в который раз, забудьте!

– Не тревожьтесь, Мария Александровна, я уже забыл, – его игривый тон сказал ей намного больше, чем слова. Это было давно, и теперь я понимаю, что с вашей стороны это был жест отчаяния. А что мы только не готовы сделать, когда обстоятельства загоняют нас в угол!

– Вы правы.

– Я с трудом вас узнал, сударыня, вы очень изменились с нашей последней встречи.

– Правда? девушка оживилась и заторопилась расправить складки на бальном платье. Ой, да нет же. Видите, я до сих пор никак не привыкну к подобным нарядам, и мне всегда кажется, что в самый неподходящий момент, со мной что-либо приключится. Я или платье испачкаю, или перчатку потеряю, или шпильки из прически выпадут. Ужасно нервничаю по пустякам.

– Вы очаровательно выглядите, Мария Александровна.

Комплимент князя смутил девушку, но, бесспорно, был очень приятен.

– Вы очень добры, Александр Кириллович. Вы недавно прибыли в Петербург?

– Вчера.

– Как самочувствие вашей дочки? Я слышала, что вы возили её заграницу.

Князь кивнул, и печальная тень промелькнула в его глазах. Здоровье его Катеньки по-прежнему вызывало у него опасения.

– Да, мы вернулись из Швейцарии на прошлой недели. Пробыли в клинике три месяца. Теперь, ближе к весне, повезу дочь на воды. Катерине необходимы горячие источники.

– Княгиня Софья Михайловна говорила, что у Кати повреждена нога. Неужели ничего нельзя сделать? Мария была искренне обеспокоена физическим состояние дочери князя.

Александр развел руками.

– Мы консультировались со многими светилами в области медицины. Они сделали всё, что могли. Катя хорошо ходит, передвигается без костылей, но хромата осталась. И говорят, что хромать она будет всю жизнь, – голос Александра стих. Он проклинал себя за то, что его не было рядом с ней в тот поистине роковой день.

Как и просила дочь, он сохранил Черныша, не стал его ни продавать, не убивать. Иногда, когда ночи были особенно темные, и Саше не спалось, он спускался в конюшню, и подходил к стойлу жеребца. Этот красавец-хадбан, сильный «араб», которого он покупал в расчете на дальнейшее разведение племенных лошадей, теперь вызывал у него противоречивые чувства. Он не мог не восхищаться его гордой статью и выносливостью, но и не мог забыть, что его крутой и непокорный нрав стал причиной хромоты его единственной дочери. Черныш, точно чувствуя, за собой вину, каждый раз приветствовал хозяина тихим ржанием и норовил ткнуться тому в плечо.

Александр ещё не знал, что делать с «арабом», когда Катя однажды за завтраком, перед самым отъездом в Швейцарию, попросила:

– Папенька, я хочу попрощаться с Чернышом, – вилка с гуляшом застыла в воздухе. Он будет по мне скучать, как и я. Давай после завтрака сходим на конюшню.

Дочь смотрела на отца умоляющим взглядом, в котором не было ни хитрости, ни лукавства. И где-то в голове князя в тот момент мелькнула шальная мысль: «А ведь Катька через год будет кататься на Черныше» Буря эмоции всколыхнулось в душе Александра, и он опустил голову, чтобы дочь не заметила, как крупные слезы наполнили мужские серые глаза. Слезы гордости за родное дитя.

– Мне очень жаль, – голос Марии вернул его к реальности. Безумно обидно, когда несчастный случай приводит к травмам, которые нельзя поправить.

– Моя девочка сильная, и я убежден, что хромата не станет помехой в её жизни.

– Она прибыла с вами в Петербург?

– Да, бабушка по ней безумно соскучилась. К тому же, Катенька хочет встретить Новый год в Северной столице. Я не стал препятствовать желанию дочери. В Петербург меня привели коммерческие дела, и, чего скрывать, мне не хотелось оставлять девочку одну, – Александр, сам того не замечая, разоткровенничался с молодой девушкой. А как вы поживаете? Обжились в новом доме?

– Я в восторге от своего дома! с живостью, присущей молодости, воскликнула Машенька. – Теперь мне кажется, что нет дома теплее и светлее, чем у меня. А какая у меня кухня! Вам обязательно надо на неё посмотреть! Ой! Простите, я говорю не то. Мне, наверное, не следует приглашать вас к себе?

Непосредственность графини очаровала Александра. Их беседа напоминала разговор двух старых знакомых.

– Почему же? Мне будет очень приятно, если вы меня пригласите в гости.

– Тогда я вас непременно приглашаю!

– А я вас приглашаю на танец. Как вы на это смотрите, Мария Александровна?

– Положительно!

Прежде чем пройти к себе в спальню, Александр заглянул в комнату дочери. Катюша сладко спала, подложив под щечку ладошки. Ей снилось что-то приятное, и девочка улыбалась во сне.

Осторожно прикрыв дверь, Александр довольно усмехнулся. А вечер сегодня удался на славу. Он не ожидал, что возвращение к светской жизни будет столь приятным. И всё благодаря маленькой чаровнице. Сам того не замечая, он постоянно думал про глаза Машеньки, которые излучали веселость и про губы, которые не переставали ему улыбаться.

Она очаровывала с первого взгляда. По мере прохождения вечера, Александр узнал, что Маше поступало несколько предложений руки и сердца, но она их отклонила. Видимо, ждала чего-то необычного, сказочного.

Или кого-то.

Человека, который не просто защитить её от жизненных напастей, станет ей другом, но и возлюбленным.

Александр относился к любви очень серьезно. Ему не повезло с первым браком. Он знал, что его жена любит другого мужчину, и видел, как она страдает, плачет по ночам в подушку. Но между тем, надо ей отдать должное, для него она была чудесной женой спокойной, услужливой, ласковой. После её безвременной кончины Александр пару раз увлекался женщинами, но это было увлечение другого рода. Ему было приятно находится в обществе дамы, вести с ней разговоры, а ещё приятнее заниматься любовью. Не более.