Текст книги "Поиграем? (СИ)"

Автор книги: Марина Кистяева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Медленно кивнула, переваривая первую полученную информацию. Моё предположение оказалось верным. Я попала в клуб любителей «клубнички».

– Поняла.

– Замечательно. Итак, Владлена, сегодня я буду вашим личным экскурсоводом. Вы готовы окунуться в мир чувственного удовольствия и запретных игр?

С ответом я не медлила:

– Готова.

– Отлично. Я не сомневалась в вашем ответе, – коварно-искушающая улыбка появилась на лице Евы. Хотелось бы знать, Вы догадываетесь, чем именно занимаются члены клуба?

– БДСМ?

– В некотором роде. «Ева» – территория соблазна и удовольствия. Тут нет запретов. Нет ложной скромности. Здесь предоставляется возможность осуществить свои самые смелые, самые откровенные желания. Вы меня понимаете?

Ева рукой указала вперед, и мы двинулись по коридору. Кроме нас никого не было. Лишь звучала негромкая мелодичная музыка, доносившаяся из вмонтированных в стену динамиков.

– Надеюсь, что да.

И снова легкая улыбка на кроваво-красных губах.

– Скажите, Влада, а что Вы знаете о доминации и подчинении?

Пришла моя очередь слегка иронично улыбнуться. Кто из нас журналистка? Но тем не менее ответила:

– Мои знания очень поверхностны только то, что можно почерпнуть из книг и интернета.

– О! Там очень «достоверная» информация. Хорошо, я Вас поняла. В целом, ожидаемо. Когда наш общий знакомый попросил меня об одолжении, я знала, на что шла. Моему клубу не нужна светская известность, но взгляд «извне» будет интересен. Поэтому я приготовила для Вас несколько представлений.

– Представлений? мои брови взметнулись вверх.

– Да, – промурлыкала совладелица клуба и взяла меня за локоток. Не возражаете?

Я не скажу, что мне были не приятны её прикосновения, но в них чувствовалась некая интимность. Захотелось выдернуть руку, но пришлось сдержаться.

Я знала, куда шла и зачем.

– Нет, конечно не возражаю. Скажите, Ева, а как можно попасть в ваш клуб? Только по приглашению?

– Скорее, по рекомендации. Или постоянные клубы члена приглашают партнеров, в зависимости от сексуальных предпочтений Дома или сабмиссива. Вам понятно, о чем я говорю?

Чувствуя, что краснею, кивнула.

– Превосходно. Добавлю лишь, что наш клуб не просто закрытый. Мы предоставляем возможность клиентам сохранить инкогнито.

– Это как? я догадывалась, но всё же предпочла уточнить.

– Не каждый клиент готов открыть лицо. Владлена, у нас бывают люди известные. Часто мелькающие на ТВ. Им необходима конфиденциальность. Актеры, политики, другие знаменитости. Для них мы готовим вип – посещения. Обговариваем желания и предпочтения, – рука Евы захватила мой локоть полностью, и теперь хозяйка клуба шла в неприличной близости ко мне. Мелькнула шальная мысль: увидела бы подобную пару на улице, решила, что девушки любовницы. Мысль промелькнула и исчезла, вытесненная новой информацией: – Р азъясню подробнее. Некий господин N желает побывать в роли саба. Но в виду положения в обществе, семейных связей, взрослых детей, не может открыто заявить о своем желании. Обращается к нам, и мы подбираем ему Домину или Дома. Тут тоже зависит от предпочтений. Обговариваем условия. Александрийский крест. Пеггинг. Порка. Физический мазохист. Психологический садизм. Кто что пожелает. Или, напротив, скромная девочка, всю жизнь мечтающая быть связанной и… – тут Ева демонстративно закашляла, давая понять, о чем именно она не договорила и добавила с придыханием: – Владлена, скажите, а Вы позволяли своему мужчине полностью владеть Вами?

***************

– Чтобы позволить Вам полностью погрузиться в атмосферу клуба и познакомиться ближе с нашими порядками, я договорилась о небольших представлениях. Мы посетим несколько вип – кабинок. Некоторые клиенты эксгибиционисты, и не имеют ничего против, когда на них смотрят. Напротив. Посторонние взгляды завораживают и возбуждают их.

Мы прошли по коридору и свернули за угол. Красные бархатные стены были разделены широкими дубовыми дверьми, скрывающими клиентов от любопытных посторонних глаз. Возник вопрос: клиентам назначалось разное время, чтобы они не пересекались и не могли видеть друг друга? Но спрашивать я пока не спешила. Хотелось посмотреть, что хозяйка данного заведения готова сама рассказать и показать.

Внутреннее волнение нарастало. Меня не покидало чувство некой безвозвратности. Глупо. Нелепо. Абсурдно. Но факт. Следуя за Евой по коридорам, слушая её томный голос, погружая тонкие каблучки в высокий ворс ковра, я точно оставляла за собой Рубикон. Сжигала мосты. Если бы в машине я выпила спиртное или даже чаю, непременно решила бы, что мне что-то подмешали. Некий афродизиак. Ко мне не прикасались, мне ничего даже ещё не начали показывать, но я чувствовала, как начинаю возбуждаться.

Какая, к черту, работа

А может быть, в воздухе что-то распыляли?

Я прочистила горло.

– Я думаю, будет интересно, – я произнесла как мне казалось дежурную фразу, поскольку молчание затянулось, а я не была готова показывать Еве свое состояние.

Ева окинула меня чуть насмешливым взглядом.

– Думаю, вам понравится, – сделала эффектную паузу и с придыханием добавила: – Влада.

Я сглотнула.

Мне кажется или хозяйка клуба смотрит на меня с неким интересом?

Да, фантазия разыгралась и не на шутку.

В тот момент я не подозревала, что это лишь начало.

Мы подошли к первой двери, и Ева без лишнего шума приоткрыла её. Мы попали в узкий коридор, из которого вели ещё две двери. Одна для посетителей, вторая для тех, кто желал наблюдать. Поняла я правильно. Мы прошли к левой двери и так же бесшумно открыли её.

Стеклянная стена от пола до потолка. Ряд бархатных кресел на кованых ножках с витиеватыми узорами. Черные стены. Приглушенный свет.

И пара. За стеклом.

Я их увидела сразу. Мужчину и женщину. Домину и саба. Высокая девушка, облаченная в красный латекс бесшовный костюм-трико обтягивал её, как вторая кожа, позволяя любоваться идеальным телом. Небольшая грудь, тонкая талия, узкие бедра и бесконечные ноги. Модельная внешность.

Мужчина заслуживал особого внимания. У меня нервно дернулся глаз, когда я не без интереса принялась его оценивать. Да что ж такое творится Е сли бы он не стоял на четвереньках, я бы более точно определила его рост а так могла лишь предположить, что он выше ста восьмидесяти сантиметров. Широкие плечи, накаченные руки и грудная клетка. Видно – не мало времени проводит в тренажерном зале. Дальше Ошейник с шипами на шее, кожаная жилетка на груди и всё. Не считая некого предмета, стягивающего эрегированный член мужчины.

Во рту саб держал плеть.

– Ко мне, ничтожество, – властный голос Домины неприятно резанул слух.

И мужчина, склонив голову, пополз к ней.

У меня внутри всё запротестовало против увиденного. Это же неестественно завопила моя сущность. Мужчина не должен вот так стоять на коленях! Не должен на четвереньках приближаться к женщине! Мужчина самец! Добытчик! Тот, кто разводил огонь и приносил на плечах мамонта.

Когда же я увидела анальную пробку, закрывающую его задний проход, мне стало дурно. К горлу подкатила тошнота, и я поморщилась.

– Вам не нравится? я забыла, что в свою очередь за моей реакцией наблюдает Ева.

– Скажем так я увидела достаточно.

– Хм Т огда не будем ждать основного действия, пройдем к другим. Думаю, то, что Вы увидите далее, произведет на Вас более, – и снова пауза, – значимое впечатление.

Я поспешила выйти, стараясь отделаться от неприятного ощущения. Видеть мужчину униженным, пусть и по его желанию не моё. Но упомянуть в статье об отношениях «Доминанта саб» я обязана. Что и сделаю.

И снова коридор. И снова дубовая дверь.

– Прошу.

И снова я вошла первой.

Как только мы оказались в кабине вуайеристов, я сразу же повернулась в сторону стеклянной стены, желая знать, что мне приготовили и имеет ли смысл усаживаться в кресло.

Имеет.

Это я поняла, когда увидела Александрийский крест и распятую на нем хрупкую девушку. Полностью обнаженную, с такой же, как у меня, шелковой маской на лице. Её руки перетягивали шелковые путы, на стопах ремни. Что я испытала в тот момент, когда увидела её? Не знаю. Хотя нет, вру. Ко мне снова вернулся трепет. Низ живота снова судорожно сжался. Девушка была маленькой, и на кресте казалась беззащитной.

Как оказалось, это было началом.

Её партнером оказался ещё один «качок». Только выше и мощнее. У меня мгновенно возник образ байкера такая же мощная фигура, короткая бородка, и тело, расписанное многочисленными тату. Лицо Доминанта прикрывала кожаная маска я так понимаю, она предназначалась именно для меня, для соблюдения игры. Распознать, кто под ней скрывается не составит труда. Раз увидишь замысловатые тату на стальных мышцах узнаешь владельца. С таким лучше не встречаться в темном переулке.

Вот эта пара произвела на меня сильное впечатление. Она точно нежный цветок. Он хищник, пред которым трепещет дикая лань.

Ева подошла и встала за моей спиной. Я была против, но говорить ничего не стала. Мне было немного не по себе, что я повела себя непрофессионально и не досмотрела первое «представление».

– Пара проводит третий сеанс. Встретились у нас случайно, и теперь приходят вместе. Им хорошо. Понаблюдайте за ними, и сможете сами убедиться в правдивости моих слов, – томный голос Евы раздался над ухом. Я быстро обернулась и увидела, что Ева склонилась надо мной и смотрит в ложбинку меж грудей. Задрав голову чуть выше, встретилась с ней глазами. Серые глаза потемнели и в них появился интерес. Определенного характера. М-да.

Мне снова пришлось напомнить себе, что я нахожусь на служебном задании, и не стоит всё воспринимать буквально. Откуда мне знать, какие сексуальные пристрастия у совладелицы клуба? Возможно, я ей понравилась. Не исключаю. Но! Я, однозначно, предпочитаю мужчин. Женщины меня никогда не привлекали и не возбуждали.

Чтобы не зацикливаться на Еве, вернулась к паре за стеклом. Вовремя. Потому что разворачивалось главное действие.

Дом подошёл к деревянному столу, на котором были разложены девайсы шлёпалки, стеки, плети, а так же несколько фаллоимитаторов. Взял синий стек и на пробу ударил себя по раскрытой ладони. После чего улыбнулся. Предвкушающе. Многообещающе. От его улыбки по моей спине прошёлся холодок, и я невольно, чтобы лучше видеть происходящее, наклонилась вперед.

Зрелище обещало быть будоражащим.

И я не ошиблась.

Мужчина вернулся к распятой сабе и осторожно, едка качаясь, прошелся кончиком стека по острым соскам. Девушка, насколько ей позволяли путы, изогнулась, точно прося нанести первый удар. И он последовал. Не громкий. Не сильный. Удар пришёлся по животу. Далее стек, выполняя волю хозяина, стремительно взметнулся вверх к груди. И снова удар. Более ощутимый.

Девушка дернулась, негромко застонав. На её белоснежной коже появилась розовая полоска.

Я смотрела, не мигая. Никогда не замечала в себе наклонностей к вуайеризму, даже просмотром порнороликов не баловалась. А тут В о мне словно подняли заслонку. Эта заслонка находилась столь глубоко, что лично для меня была не досягаемой. Я всегда считала себя сексуально раскрепощенной молодой женщиной, любила секс и с удовольствием им занималась. Но придерживалась традиционных отношений. «Ванильный секс» – так было сказано в одной статье, просматриваемой мной накануне. Сейчас же всё встало с ног на голову. Мысли, приходящие в голову, смущали и будоражили.

Каково это быть привязанной? Распятой? Стоять и ждать? Быть полностью под контролем? Следовать строгой дисциплине?

Я жадно всматривалась в лицо девушки, желая знать, что она испытывает. Она прикрыла глаза и прикусила нижнюю губу. Тем временем шлепки продолжались.

По плечам. По грудям. По животу. По бокам. По раскрытой вагине.

– Ей больно? я не узнала свой голос. Охрипший. Более низкий.

– Немного, – ответ Евы последовал незамедлительно. Но, Влада, она наслаждается этой болью. Каждый удар Хозяина саба воспринимает, как великое благословение. Как ласку. Долгожданную. И Хозяин, опытный и заботливый, никогда не перейдет рубеж. Он знает, сколько и куда следует нанести ударов.

Слова Евы проникали в сознание, но воспринимались через пелену. Они обволакивали, но не проникали внутрь. Всё моё внимание сосредоточилось на паре.

Мужчина был опытным Доминантом. Это поняла даже я. Нанося точные и быстрые, болезненные удары, он рассчитывал силу, не раня кожу. Стек сменила восьмиконечная плеть. Ею он прошёлся по бедрам сабы. Девушка громко стонала, не скрывая эмоций. Именно за острыми ощущениями она пришла в клуб и сполна их получала.

Я заерзала. Сидеть становилось дискомфортно. Кожа между ног стала очень чувствительной, и я, сгорая от стыда перед собой же, признала, что увиденное меня невероятно возбудило. Томление усиливалось. Отчаянно захотелось откинуться на спинку кресла, поднять одну ногу, согнуть её в колене и удобно устроив на подлокотнике кресла, запустить палец в трусики. Потрогать себя, скользнуть между влажных складочек а я была очень влажной! и хотя бы немного притушить разгорающийся огонь внутри себя.

Отчего возникла острая потребность снять жар между ног? От того, что у меня полгода не было сексуального партнера? Или от того, что пара, проводящая сеанс в БДСМ-клубе, подействовала на меня невероятно возбуждающе?

Я отвлеклась на мгновение. Прикрыла глаза, чтобы успокоиться. И вздрогнула, когда услышала властное:

– Смотри на меня!

В первую секунду, недоумевая, решила, что мужчина обращается ко мне. Но как?… Неужели они тоже могут нас видеть? Уже хотела поинтресоваться у Евы, но меня опередил извиняющийся голос сабы:

– Простите, Хозяин.

Я отвлеклась на собственные мысли и не увидела, как девушка прикрыла глаза.

– Я не разрешал тебе закрывать глаза, – Дом встал напротив сабы и плетью приподнял её подбородок. Ты будешь наказана за непослушание.

Следующие его действия повергли меня в легкий шок.

Он снова вернулся к столику, взял в руки страпон с широким основанием и повернулся к сабе.

– И чтобы не издавала ни звука. Ни-че-го, – говорил мужчина едва ли не с ленцой, и от контраста слов и тембра голоса, у меня снова мурашки побежали по спине.

Когда он подошёл к девушке, покорно дожидающейся своей участи, моё сердце перестало биться. Нет, кто бы что не говорил но читать и смотреть воочию разница нереальная. Я замечала всё как напряглись соски на небольших грудках сабы, как судорожно втягивает она в себя плоский живот, как пытается свести бедра (думаю, девушка делала это умышленно, четко выполняя роль рабыни). Я замечала всё как играют мышцы на широкой спине Доминанта, как размеренны его движения, как загадочно поблескивают темные глаза в прорезях маски.

И меня это чертовски заводило. На какой-то момент я выпала из реальности. Дом, саба и я. Нет окружающего мира. Нет клуба. Нет тяжело дышащей женщины за моей спиной. Ничего нет.

Доминант знал, что делал. Нанеся на страпон из лубриканта достаточно прозрачной жидкости, он зашёл за Александрийский крест. Саба замерла в ожидании. Замерла в ожидании и я. Мужчина присел на корточки и осторожно, и не утрачивая властности в движениях, ввел страпон в анальное отверстие девушки. Та дернулась, но, как и было приказано, не издала и звука.

После этих манипуляций, Дом снова обошёл крест и встал напротив своей партнерши. Закрепил свисающие со страпона кожаные веревки на талии девушки, поправил, убедившись, что страпон не выскользнет из тела.

– Ты была хорошей девочкой? услышали мы бархатистый голос.

В ответ тишина.

Таковы правила игры.

– Да, ты была хорошей девочкой, – всё тем же томящим тоном продолжил говорить Доминант и опустился пред девушкой на колени. Аккурат напротив её раскрытого и, я не сомневалась, влажного лона

Я не видела его лица. Могла лишь догадываться.

Я видела её лицо. И этого мне оказалось достаточно

Утро было тяжелым. Предварительно отключив телефон и будильник, я позволила себе отоспаться. Так я думала, ложась спать.

Я заблуждалась.

Сильно.

Ночью мне снился клуб. И мужчина. В черной маске. И я Обнаженная В его власти.

Проснулась я злой и раздраженной. Две бессонные ночи перебор. Запустив руку в волосы, растрепала их, не понимая, что со мной происходит. Мысли сбились в клубок, распутывать который не было никакого желания. По крайней мере, с утра.

И снова кофе. И снова плед.

Далее последовал ноутбук.

Кто бы меня видел! Растрепанная, едва умытая (до ванной комнаты я всё же добрела, почистила зубы и сполоснула лицо холодной водой это всё, на что меня хватило), в халате, наброшенном кое-как. Строчащая весь день статью.

Да, Егор Васильевич, я выполню задание. Именно так выполню, как Вы и просили. Расскажу о своих ощущениях. Обо всех.

Читайте

Я не замечала времени. Стучала по клавиатуре, отрываясь лишь для того, чтобы быстро сделать бутерброд и запить его кофе. Потом чаем. Потом снова кофе.

Когда я поставила жирную точку, написав «Конец», часы просигналили девять вечера.

Отлично.

Спать. Спать

Я так и не включила телефон, поэтому, когда проснулась, первым делом потянулась к нему. Включив, охнула. Одно сообщение и пятнадцать пропущенных вызовов ничего себе! Вызовы были от Лоры, от Кларочки, от Егора Васильевича уже в одиннадцатом часу и от мамы. Ларисе и Егору Васильевичу перезвоню после душа, когда окончательно приду в себя. Маме надо позвонить сейчас. С родительницей мы созванивались раз в два-три дня. Она жила в другом городе и как раз сейчас занималась капитальным ремонтом квартиры. Звонила мне часто, чтобы рассказать, какие нахалы строители, как безбожно измываются над одинокой женщиной, пытаясь схалтурить и всучить некачественный материал. Тут они конкретно обломались. Мама одно время работала на стройке прорабом со всеми вытекающими последствиями. Поэтому я без зазрения совести говорила ей, что она развлекается за счет чужих мужиков, имитируя беспомощную одинокую женщину.

А ещё мама не могла мне простить развода с Олегом.

И при каждом удобном случае об этом говорила. Нравился он ей. Очень. Впрочем, как и мне.

Уже потянулась за трубкой, когда поняла, что не могу сейчас слушать беззаботный лепет матери. Не могу и всё тут. Вечером. Скинула ей сообщение: «Мамуля, немного занята, позвоню вечером». Ответ пришёл едва ли не мгновенно: «Надеюсь, этот «занята» стоит игнора родной матери». Ага, креативная она у меня.

Набрала Ларису. Она вернет меня к действительности в этом сомневаться не приходилось.

– Черт побери, ты куда пропала? обрушилась подруга. Я до тебя весь вчерашний день дозвониться не могла!

– Я работала.

– Работала она, ага! Интересно, как?

– Плодотворно.

– Расскажешь?

– Потом. Зачем меня разыскивала? Что-то важное?

– Естественно! Ты помнишь того красавчика из кафешки? Влада, он

И началось. Пока я слушала рассказ про её нового любовника, приготовила бутерброды и выжала апельсиновый сок. Если и сегодня с утра буду хлестать кофе сосуды мне не простят нанесенного вреда. Сегодня перерыв. Я изредка встревала в так называемый диалог с ничего не значимыми репликами: «А ты?», «А он?». В Лоре было одно плохо если ты с ней начинаешь часто общаться, она будет считать себя обязанной посвящать тебя в каждую прожитую ей минуту что съела, куда сходила, что купила. Я упустила момент сближения, вот теперь и расплачиваюсь. Можно, конечно, разорвать отношения, отдалиться, сказать, что нет времени на болтовню, но отчего-то её болтовня помогала отвлечься от собственных проблем и забот.

А как я поняла, проблем у меня прибавилось.

Хотя К ак посмотреть.

Я слушала Лору. Пила сок. Кушала бутерброды. А в голове постоянно, вновь и вновь, как заезженная пластинка звучали прощальные слова Евы:

– Влада, знаете, Вы мне понравились. Осмелюсь думать, что и Вам у нас понравилось. Поэтому делаю Вам предложение: пожелаете к нам присоединиться на одну ли ночь, или стать постоянной клиенткой добро пожаловать. Я всегда буду рада Вас видеть. И помните, мы способны воплотить в жизнь любое Ваше искушение. Любое.

Искушение. Да, оно было. Искушение есть у каждого. Но не каждый способен озвучить его вслух.

– И что ты думаешь? вопрос Лоры вернул меня к действительности.

О чем она спрашивала, я не знала, прослушала, поэтому ответила нейтрально:

– Что ты сделаешь правильный выбор.

– Ой, вот умеешь ты подбодрить человека! И это я сейчас говорю без сарказма! Твои слова решающие! Так что, – Лариса довольно рассмеялась в трубку, а я насторожилась на что я только что подбила подругу?

– Значит, у тебя всё хорошо?

– Лучше не бывает.

Видимо, и правда у неё было всё ок, потому что моими делами она особо не интересовалась, а я не спешила делиться мыслями, копошащимися в голове.

Попрощавшись с ней, позвонила шефу.

– Владочка, прелесть ты моя, статья выше всяких похвал, – начал редактор без предисловия. Ты дала именно то, что требовалось!

Прозвучало двусмысленно. Я усмехнулась.

– То есть вам всё понравилось?

– Очень!

– Рада. Тогда буду ждать нового интересного задания, – моя фраза тоже прозвучала двусмысленно или у меня начиналась легкая паранойя?

– Непременно, Владочка, непременно.

– Я видела Олега.

Они что сговорились?!

Мне сразу же захотелось бросить трубку, завалиться на кровать и накрыть голову подушкой.

– Мама, – простонала я, давая понять, что не желаю разговаривать на данную тему.

Не тут-то было. Мою родительницу так просто не проймешь.

– Что мама? Я тридцать лет уже мама!

– Ты каждый раз напоминаешь мне о моем возрасте

– а ты каждый раз перебиваешь меня и пытаешься уйти от темы разговора!

– Я не хочу говорить об Олеге! резче, чем следовало, проговорила я, чувствуя, что начинаю злиться. Какого черта он снова замаячил на горизонте? Я только-только начала успокаиваться. И тут нате вам, пожалуйста, я появился весь такой хороший и заботливый!

– Позволь спросить тебя а почему ты не хочешь говорить о муже? голос матери тоже завибрировал. Тоже начинает злиться.

– Мама, давай прекратим этот разговор, пока не поругались.

– Влада, ты полгода не хочешь о нем говорить! Может, пора прекратить бегать от самой себя?

– Проклятье! Где это я бегаю от самой себя? всё, меня понесло. Давай-ка уточним. Может, ты лучше меня знаешь? Просветишь? Расскажешь мне, бестолковой, что я сделала не так? Мама, угомонись, наконец! И услышь меня! Это не я ушла от Олега! Это ОН со мной развелся. Он!

– Влада

– Мама. Ну, сколько можно мне говорить об одном и том же? Сыпать соль на раскрытую рану? Думаешь, если я не реву в три ручья и не рассказываю каждому встречному, как мне хреново, то у меня всё в шоколаде?! Я только стала его забывать. А ты снова об Олеге. Нормально, да? Ты мне позвонила лишь для того, чтобы сказать, как он отлично выглядит, как дела его идут в гору и прочее-прочее. Так я это знаю. Знаю! Но мне-то от этого что? Он мне не звонит, не пишет. Ах, да, деньги высылает! Но лучше бы этого не делал! Потому что мне от него ничего не надо! Слышишь, ни-че-го. Я не хочу его ни видеть, ни слышать! Он вычеркнул меня из своей жизни, и на этом точка!

Я психанула и нажала на отбой, раздраженно швырнув телефон на диван. Благо не в стену. Даже злясь, я старалась не бить посуду и не портить электронику.

Телефон снова назойливо зазвонил.

Я прикрыла глаза и сосчитала до пяти. Мама не успокоится, её-то я знаю.

– Мама, извини, я перезвоню, – стараясь говорить более спокойным тоном, ответила я.

Ну вот, настроение испорчено на весь день. И из-за кого? Из-за Олега? Глупо его винить в том, что он есть.

Я прикрыла глаза и устало откинулась на спинку дивана. Любила ли я его сейчас? Не знаю. Когда жили вместе любила очень. Он говорил, что тоже любит. Из-за его любви и развелись. Кому расскажешь засмеют. Люди из-за чего разводятся? Из-за измены, из-за нехватки денег, из-за неуважения друг друга, когда становится тошно находиться вместе в одной комнате. А мы из-за чего развелись?

Я навсегда запомню тот вечер, когда он пришёл с салона, кинул ключи, рывком стянул «удавку» с шеи и сказал:

– Я уволился.

Сказать, что я опешила ничего не сказать.

– Как уволился? вопрос прозвучал наивно.

Олег был гендиректором крупного автосалона. В прошлом месяце запустил ещё один. Дела шли в гору и тут подобное заявление.

– Написал заявление и уволился.

Не было ни злости, ни раздражения. Лишь непонимание.

– Но, Олег П очему? голова в одиннадцатом часу ночи плохо соображала. Я знала с финансами у нас всё в порядке, и о том, на что мы будем жить волноваться не стоило. И всё же Его увольнение было из ряда вон выходящим фактом. Мы прожили вместе два года, и он ни разу не заикнулся, что хочет бросить автомобильный бизнес. Много работал, много переживал. Носился с салонами, как с малыми детками. И тут такая новость!

Олег прошёл к столу, с шумом отодвинул стул и сел. Выглядел уставшим. Под глазами пролегли синеватые круги, да и сеточка морщинок увеличилась. Да, он устал, и ему требовалась передышка. Но передышка с увольнением не укладывалась в голове.

– Налей мне вискаря.

Вискарь. Слово резануло слух. Мой Олег не выражался, не использовал в речи жаргон. Говорил всегда правильно, красиво.

Ещё одно отступление.

Я послушно подошла к бару, достала пузатую бутылку и плеснула немного жидкости в широкий стакан.

– Олег, – я ждала хоть каких-то объяснений.

И они последовали.

Лучше бы он молчал.

Лучше бы молчала я. Потом, несколько недель спустя, у меня в голове возникнет и плотно засядет мысль а если я бы проявила тактичность, не стала настаивать, оставила мужика в покое, возможно ли было бы избежать драмы?

Олег выпил залпом, даже не поморщился. Поставил с шумом стакан на деревянный стол и посмотрел на меня. У Олега была особенность, которая каждый раз трогала потайные струны души как бы ему тяжело не было говорить то, что он собрался сказать, он никогда не отводил глаз. Смотрел прямо. И это вызывало расположение.

– Я собираюсь заняться писательством.

О.

Пришлось прикусить язык, с которого едва не сорвалось: «А что мешает заниматься одновременно двумя делами?» Мешало многое. О желание Олега писать книги я знала. Он говорил несколько раз. Стоило видеть его глаза в те редкие минуты! Они начинали светиться изнутри. Но Олег обрывал себя, не давая возможности мысли реализовать себя. Я чувствовала он загоняет желание глубоко внутрь себя.

И вот, видимо, его прорвало.

Захотелось закатить скандал. Черт побери, мы семья! А в семье всё обсуждают! По крайней мере, я так считала. Хорошо, уволился – так уволился. Это я как-нибудь переживу. Но, блин, всё равно обидно. Почему мне не сказал? Почему поставил перед фактом?

Высказать вслух вопросы я не успела. Как не успела закатить скандал.

Потому что далее последовало ещё более шокирующее заявление:

– Влада, это ещё не всё, – я напряглась. По позвоночнику пробежал неприятный холодок. Предчувствие беды навалилось на плечи. Писательством я намерен заняться серьезно. Хочу писать. И чтобы меня никто не отвлекал. Более того, я не хочу ни на кого отвлекаться. Влада, я не смогу тебе уделять должного внимания. Поэтому предлагаю расстаться. Развестись.

Более абсурдного заявления я не слышала.

После того, как прошёл первый шок, я истерически засмеялась.

– Ты сошёл с ума?

– Нет.

Мне достаточно было заглянуть ему в глаза, чтобы осознать он не шутит. Он всё решил.

Олег относился к числу тех редких мужчин, которые сверхответственно подходили к своим обязанностям. Взялся управлять салоном сделал его лучшим. Женился обеспечил жену и окружил её заботой.

Понял, что не может справляться с взятыми на себя обязательствами порвал на корню. Предоставил шанс на лучшую жизнь. Так он думал.

Спорить и разубеждать было бесполезно.

Хотелось биться о стену и кричать. Орать. Требовать, чтобы услышал моё мнение. Потом захотелось забраться к нему на колени и тихо сказать: «Не надо со мной разводиться. Я буду тихо присутствовать в твоей жизни. Готовить. Стирать. Ты меня даже не заметишь».

Ничего не сказала.

Знала он так решил

Поэтому и молчала. Никому не рассказывала об истинных причинах развода. Потому что в нашем современном обществе нас бы сочли идиотами. Из-за желания писать не бросают высокооплачиваемую работу. Из-за невозможности уделять жене должного внимания не разводятся. Я знала минимум три семьи, где супруги сосуществовали в одном доме, как соседи. Они могли не разговаривать неделями. Завтракать и ужинать по раздельности кто в огромной холодной столовой, кто в дорогом ресторане. Спальни, соответственно, тоже были раздельными. Виделись мимоходом. И ничего, считали себя семьей. А мы Мы развелись. Я не плакала, не просила его одуматься. Сжимала руки в кулаки и тихо проклинала жизнь. Потом, немного одумавшись, ругала себя. Я была счастлива с Олегом? Была. Вот и радуйся! Многие не имели и этого.

Но всё равно в глубине души я его не простила, и прощать не собиралась. Я не сомневалась он напишет (если уже не написал) бестселлер. Каюсь, я несколько раз в поисковике вводила его имя, результат был отрицательным. Никакой книги с его именем ещё не вышло. Возможно, он взял псевдоним. Чтоб сохранить спокойную жизнь, предпочел инкогнито. Это было на него похоже.

И всё же Он меня бросил. Хотя бросил сильно сказано. Обеспечил жильем плюс назначил содержание. Наверное, от этого я бесилась ещё больше. Если б он повел себя, как негодяй выставил меня на улицу ни с чем, я бы смогла его возненавидеть. Смогла бы костерить на чем свет стоит. А так Н ет.

В груди по-прежнему пробуждалась щемящая тоска, стоило подумать о бывшем муже. Говорить про него с кем-либо было ещё тяжелее.

Я скучала по нему.

Очень.

В тот день я напилась. Матери так и не позвонила. Сходила в магазин, благо располагающийся рядом с домом, купила продуктов и, уже направляясь к кассе, свернула к винному отделу. Две бутылки мартини мне показались нужным дополнением к сегодняшнему набору продуктов.

Выпила я одну. Пила, чокаясь с собственным отражением в зеркале.

Было очень хреново. Даже паскудно. Хотелось выть и биться головой о стену. Членовредительством заниматься я не стала, а вот стриптиз с бокалом в руке устроила. Включила мелодичную музыку и танцевала, избавляясь от ненужной мне одежды. Я кружилась по комнате и убеждала себя, что всё у меня новая жизнь, новый виток. К прошлому дороги нет.

Когда я почувствовала, что пол уходит из-под ног, то кое-как добралась до дивана и рухнула на него. Последнее, что я помнила, проваливаясь в беспамятство – образ Доминанта, властно расхаживающего вокруг Александрийского столба.

Как ни странно, на утро похмелья не было. Чуть-чуть побаливала голова и подташнивало, но в целом состояние было вполне сносным. Я готовилась к большим страданиям.

Зато я точно знала, чего хотела. Вот в данный момент. То, на что окончательно решилась.

Да, я это сделаю.

Определенно сделаю.