Текст книги "Сандровские. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Марина Кистяева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)

Глава 18

Он яростно тер тело мочалкой, где-то даже сдирая кожу.

Она ждала его.

Она сама предложила себя.

Снова.

Но теперь на других условиях.

Внутренний зверь, разбуженный схваткой и кровью врага, никак не желал утихомириваться, как бы не пытался обуздать его Борис. Он стоял под ледяными струями воды, от которых тоже было мало толку.

В конечном итоге, психанув, Борис отшвырнул мочалку в сторону и выключил воду. После чего схватив полотенце, энергично стал вытираться. Умом он понимал, что не может в таком неуравновешенном состоянии выйти к Майе, но…

Он её предупреждал.

И Борис отчетливо понимал, что встань у него на пути армия врагов, они не смогут остановить его на пути к ней.

Он жаждал свою женщину.

Бросив полотенце на пол, широкими шагами направился в комнату. И тотчас нахмурился, не обнаружив Майю на кровати. Где она??….

Девушка стояла возле окна, положив руки на подоконник. Стояла в том, в чем ушла от Бориса. То есть в черных кружевных трусиках, которые контрастировали с её белой кожей. Рыжеватые волосы были распущены, и скрывали часть спины.

Зато ягодицы были доступны жадному взгляду мужчины. Полные, округлые. Его.

Только его.

Борис тяжело задышал, и по тому, как выпрямилась спина девушки, он понял, что она почувствовала его присутствие в комнате. Она не обернулась, продолжила стоять так, как стояла. И это ещё сильнее возбудило Бориса.

Он подошёл к ней и, не дотрагиваясь, уточнил:

– Я не смогу быть нежным…

Майя негромко ответила:

– Я знаю.

– И?…

– Сандровский, я сказала больше, чем мне следовало! Не заставляй меня повторять дважды…, – слова девушки не соответствовали голосу, который дрожал от волнения и…возбуждения.

У Бориса всё сжалось внутри, когда он почувствовал её возбуждение. Её запах ещё со вчерашней ночи не давал ему покоя, сегодня он чувствовал его намного острее.

И сошёл с ума…

Окончательно…

– Я предупредил….

– Борис…

Он сделал лишь один шаг и оказался в будоражащей близости от неё. Их разделяли какие-то жалкие сантиметры. Его сбившееся дыхание коснулось волос девушки, и они колыхнулись.

Он сдерживался из последних сил. Боролся с собственными инстинктами и зверем. А потом…

Потом Майя взяла инициативу на себя, чуточку откинувшись назад, и таким образом, едва не легла на грудь мужчины. Тот утробно зарычал и обхватил, в свою очередь, полные груди девушки ладонями. Соски – возбужденные – стали ещё одним доказательством её желания.

Борис был полностью обнажен, и его большой эрегированный член уперся в ягодицы Майи. Та, почувствовав, его, чуть вздрогнула и почувствовала, как жаркая волна начала подниматься от кончиков пальцев ног и устремилась к низу живота.

Туда, где уже было всё влажно и очень-очень горячо.

Она на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь тем, что происходит с её телом. Ей нравилось! Ей очень нравилось! Её чувственная натура полностью раскрылась и устремилась навстречу мужчине!

Тот только этого и ждал.

Его рука властно, по-хозяйски, легла на позвоночник Майи и чуть надавила, наклоняя девушку вперед.

– Ты знаешь, чего я хочу! – страстный шепот прозвучал в комнате оглушающе.

О!! Она знала!

И не стала противиться!

Потому что сама хотела это испытать.

Отчаянно.

Майя, сильнее упершись руками в подоконник, наклонилась, выгнула спину и чуть раздвинула ноги.

Полустон-полурычание стало подтверждением того, что она правильно поняла Бориса. И в подтверждение её догадки, рука Бориса скользнула к её женским складкам, коротко, очень коротко приласкала их, проверяя, готовы ли они принять его.

Они были готовы.

Борис не стал больше ждать. Направляя член рукой, он одним резковатым движением вошёл в лоно самой желанной женщины.

Майя задохнулась от неожиданности и наслаждения. Она уже успела позабыть, какой он большой, твердый и, как сильно растягивает её лоно. Она чуть слышно застонала и подалась вперед.

Убежать не удалось. Рука – мужская – обхватила её под животом и снова вернула на место.

Насаживая на член до конца.

– Ааайй….

– Больно?

Он, давясь собственным дыханием, постарался не двигаться. Хотя бы недолго…хотя бы несколько секунд…Смутно понимал, что ей надо привыкнуть…он взял её слишком круто….

Костяшки пальцев Майи побледнели от силы, с которой она вцепилась в подоконник.

Это было…это было не передаваемо….

– Нет, – выдохнула она.

– Что – нет?

– Не больно…

За её словами последовал один толчок.

– А так?

– Хорошоооо….

– Ещё?

Снова толчок. На всю длину и глубину.

– Да…

Стон вышел гортанным, идущим из глубины души.

Перед глазами Майи вспыхнули маленькие огоньки, ей казалось, что она чувствует член Бориса везде. Каждый его сантиметр…Каждую прожилку…

– А если так?

Голос Бориса охрип до неузнаваемости.

Его рука, находившаяся на животе, скользнула вверх, добралась до груди и сжала одно из полушарий, захватив между пальцами сосок. Тем временем вторая хозяйским жестом стала наматывать волосы девушки, оттягивая голову назад.

– Дай мне твои губы…, – выдохнул он, и сделал ещё один толчок. Майя ахнула и невольно приоткрыла губы. – Дай мне себя….Всю…, – снова толчок. – Так, чтобы я знал, что ты моя….

Продолжая двигаться в Майе с нарастающим темпом, Борис дотянулся до губ девушки и впился в них жестким поцелуем.

Майя не противилась. Её тело больше не принадлежало ей. Оно плавилось под опытными требовательными движениями Бориса.

Ей надо было только одно – чтобы он двигался…

Ещё и ещё…

Не останавливаясь….

Она уснула лежа на животе, подложив руки под подушку. Вид у неё был уставшим, но улыбка на спящем лице говорила, что она осталась довольна произошедшим. У Бориса промелькнула мысль притянуть её к себе, положить голову на плечо, но он побоялся потревожить её сон. А так хотелось чувствовать её рядом с собой.

Оглядев тело Майи, и не найдя ужасающих следов своей пылкой несдержанности, Борис, опираясь на локоть, и не сводя с неё тяжелого взгляда, задался вопросом: что сделать, чтобы она осталась в его кровати на долгое время?

Да и в жизни тоже.

Утром Майя проснулась с мыслью, что Борис снова выгонит её из дома. Она не знала, откуда взялась эта мысль, но именно она пришла ей в голову, как только девушка открыла глаза.

В комнате было прохладно, и Майя, пошарив рукой по кровати, натянула одеяло повыше на тело.

– Я открыл окно. Решил, что глоток свежего воздуха нам не помешает.

Голос Бориса заставил Майю распахнуть глаза и сесть на кровати. Шелковая простынь скользнула с груди, и она поспешила вернуть её на место.

Мужчина добродушно скривил губы, заметив жест девушки:

– Стесняешься? Интересно, чего? Я видел ночью все твои прелести, и поверь, очень хорошо их разглядел!

– Доброе утро, Борис.

– Уже полдень, воробушек!

– Значит, я проспала завтрак? – чуточку недовольно, скорее, для себя, чем для него, спросила Майя, чем вызвала смех у мужчины.

– Я распоряжусь, и тебе принесут его сюда, – прежде чем продолжить, он сделал небольшую паузу. – Может, ты хочешь попитаться по-другому?

Майя отчаянно покраснела, когда поняла, что он имеет в виду. Борис снова предлагал ей свою кровь.

– Нет, спасибо, – ответила она и прикусила губу, чтобы скрыть неловкость.

А предложение Бориса было заманчивым. Ох, каким заманчивым. У неё сразу пересохло в горле, и жажда стала почти нестерпимой, осязаемой. К хорошему быстро привыкаешь! Особенно, если это кровь очень сильного вампира.

Интересно, а каково это, когда любовники занимаются любовью и одновременно питаются друг от друга?

Воображение Майи тотчас нарисовало эту картину, и девушку кинуло в жар.

Борис, заметив физиологические изменения, произошедшие с девушкой, нахмурил брови. Черт! Проклятье! Дьявол всех дери! Она отвергает даже его кровь! Основу основ каждого вампира! Но ничего, он наберется терпения, обязательно наберется!

– Значит, традиционный завтрак, – преодолев нарастающий гнев, сказал Борис и соскочил с подоконника, на котором восседал с раннего утра. Он почти не спал, наблюдая за Майей и составляя «коварный» план действий. – Как скажешь, детка.

Майя поморщилась:

– Борис, у меня к тебе просьба.

– Внимательно слушаю.

– Не называй меня «деткой». Лучше воробушком или другим любым прозвищем. «Детка» вызывает неприятные ассоциации.

– Нет ничего проще, воробушек. Я тебе это прозвище оставлю. Придется переименовывать Ланку.

– Спасибо.

– Ты особо не расслабляйся, Майя. После завтрака тебе снова придется собирать дорожную сумку или чемодан, с чем ты там приехала ко мне.

Вот тут Майю прошиб холодный пот, и она опустила голову. Ну, знаете ли….

Сначала она смутилась, но на смену смущению очень быстро пришёл гнев, разочарование и обиды.

Девушка ловко соскочила с кровати, прижимая к груди простынь и скрывая от алчного взгляда Бориса обнаженное тело. Она выкинула руку вперед, и указательный палец виртуально направила ему в грудь.

– Ты!…. У меня просто слов нет, какой ты подлец!

– Я?! – искренне удивился Борис. – Да я ещё сегодня ничего не успел сделать, чтобы заслужить столь лестный эпитет!

– Ты повторно выгоняешь меня из своего дома после вместе проведенной ночи! Прошлый раз я ещё как-то могла тебя понять…Но сегодня!…Знаешь ли – это слишком!

Майя задыхалась. У неё было припасено много негативных характеристик Сандровскому, и она обязательно высказала бы их всех, если бы хоть на секунду поверила, что они возымеют действия. Он же твердокожий! Не пробиваемый! Её слова для него, как об стенку – вода!

– Майя…

– Хватит! – она не позволила ему договорить, гордо вздернув подбородок. – Хочешь, чтобы я уехала, я уеду и без завтрака! Но не смей больше появляться на пороге моего дома! Никогда! Видеть тебя не желаю!

Она старалась повторить те слова, что сказал в прошлый раз он, но сомневалась, что вспомнила их дословно. Какая, собственно, разница? Больше разговаривать с Сандровским она не хотела, и, продолжая прижимать к груди простынь, сильно хромая, направилась в ванную.

Где громко, от души, хлопнула дверью.

Но не прошло и секунды, как дверь с шумом распахнулась, едва не слетев с петель, и в ванную, сметая всё на своем пути, ворвался Борис. Теперь он тоже был в ярости, его лицо перекосило от злости, глаза метали гром и молнию.

– Женщина, никогда не смей хлопать дверью в моем присутствии, а тем более, закрывать её перед моим носом! – прогромыхал он, и стены содрогнулись от его рыка. – Ясно?

– Нет! – закричала в ответ Майя.

Куда подевалась её робкая натура – осталось загадкой. Сейчас в ней проснулась и властвовала разъяренная фурия.

– Что??? – зарычал он.

– Что слышал! И не смей на меня рычать!

– А ты переставай вертеть передо мной голой задницей!

– Чтоооо?? – теперь они поменялись местами, и пришла очередь возмущаться-удивляться Майе.

– Твоя задница! Она мешает сосредоточиться на мыслях, и всё время привлекает внимание!

– Я…я…я…не верчу ничем! А тем более, задницей!

– Да неужели?! А что, по-твоему, я сейчас вижу в зеркале?!

И Борис вызывающе ткнул пальцем в большое зеркало за спиной Майи. Та обернулась и, пискнув, попыталась закутать простыней, как груди, так и спину. Она совсем забыла про зеркало, в котором она отражалась вся – от макушки до пяток.

– Ты уйди, и ничего не будешь видеть! – продолжила кипятиться девушка.

– Майя….

Предупреждение.

– Сандровский…

Вызов.

Стук в дверь пришёлся, как нельзя кстати. Они оба вздрогнули и разом повернули головы в её направлении.

– Что тебе надо, Велест? – громко спросил Борис, не сдвинувшись с места. – Катись к черту!

– Я покачусь, как только ты пообещаешь моей жене, что перестанешь кричать на Майю. Она беспокоится за девушку.

– Отвали!

– Не могу! Или ты обещаешь мне, или я вхожу в спальню.

Борис зарычал, быстро метнулся к Майе, плотнее укутал её простыней, скрыв ту часть тела, которая больше всего его волновала в данный момент, и снова отошёл на несколько метров.

– Можешь рискнуть, и уверяю тебя, ты на собственной шкуре испытаешь моё злопамятство! – крикнул Борис уже более спокойным тоном.

– Принимаю твои слова, как обещание. А если и дальше будешь крушить мебель, заказывать будешь её сам!

Велест рассмеялся, после чего, видимо, ушёл.

Майя стояла красная от стыда. Весь её пыл испарился так же внезапно, как и начался. Она покачала головой. Вот это позор! Они кричали так громко, что их было слышно во всем доме, иначе Лана не отправила бы Велеста узнать, что у них происходит. Что теперь Лана подумает о ней? Что она не сдержанная истеричка?

– Давай вернемся в комнату, ты мне дашь две минуты, я объясню, что имел в виду, когда сказал, чтобы ты собирала вещи, потом ты идешь в ванную. Пока принимаешь душ, тебе принесут завтрак, и всё встанет на свои места.

Борис говорил спокойно, точно и не кричал минуту назад. Он тоже быстро успокоился, шутливая забота Велеста благоприятно повлияла на него.

Главным было другое – успокоившись, он смог осознать, что Майе не понравилась мысль, что он попросил её покинуть дом Сандровских. А это не просто отличная новость! Это очень-очень обнадеживающая новость!

Продолжая хмурить брови, Майя с недоумением уточнила:

– То есть ты не планировал меня выгонять?

– Не-а, – и Борис расплылся в довольной улыбке, скрестив руки на груди.

Майе же захотелось провалиться сквозь землю. Она выдала себя с потрохами! Иначе никак не скажешь! Не дослушала его, вспыхнула, точно спичка, и вот результат.

– Тогда – что?

– Лучше давай-ка, принимай душ, потом поговорим. Как я понял, ты, когда голодная, многие вещи воспринимаешь неадекватно. Потом я тебя покормлю… – тут он сделал паузу, – твоей любимой кашей и молочным коктейлем. Заодно и поговорим.

– Откуда ты узнал, что я люблю на завтрак?

– Восполняю пробелы, – и с этими словами Борис оставил девушку одну.

Хотя соблазн присоединиться к ней в душе был огромным.

Майя нервничала, когда возвращалась в спальню. Она старалась сохранить самообладание и остатки женского достоинства. Ну, и что устроила истерику? Какая женщина их не устраивает? Истерики у них в крови, с этим ничего не поделаешь! Нечего её вводить в заблуждение!

Сервированный столик ждал её в комнате. Борис, развалившись в кресле, сидел, нога на ногу, и ничего не делал.

– Как самочувствие? – спросил он, увидев девушку.

Та предупреждающе прищурила глаза.

– Хорошо, – а сама мысленно добавила, что лучше ему ироничную интонацию оставить, потому что у неё сработал инстинкт самосохранения, по которому, лучшая защита – нападение.

– Это хорошо, когда хорошо. Присаживайся. Кушай.

– Не уж, Борис, ты мне сначала расскажи, что к чему, а потом я покушаю. А так кусок в горло не полезет.

Борис, взяв молочный коктейль, протянул ей.

– Не спорь, пей. Не люблю разговаривать с голодными женщинами. Особенно по утрам.

– Так ты ж говорил, что уже полдень.

– Исправлюсь: не по утрам, а по пробуждению.

Майя, стараясь не соприкасаться с его пальцами, взяла коктейль и едва не залпом выпила его. Он оказался безумно вкусным.

– Мммм…Что за ягоды? Малина?

– Ежевика, лесная ягода.

– Вкуснотища.

– Я передам твои слова поварихе. Ей будет приятно.

Майя села напротив и настороженно посмотрела на мужчину. Тот сделал вид, что не замечает её пристального взгляда. Ей кажется, или у него на самом деле замечательное настроение?

– Что ты ещё придумал?

– Придумывать ничего не стал, Майя, расслабься. У тебя плечи напряжены. Хочешь, помассирую?

– Сандровский!!!

– Понял, не хочешь! – он довольно улыбнулся. – Значит, так. Про вещи и про сборы. Не смотря на то, что угрозы со стороны Нанин больше нет, я, как ни странно, продолжаю чувствовать перед тобой вину. Прошу, не удивляйся. Сам не понимаю, почему это происходит. Не поверишь, со мной впервые в жизни такое.

– Почему же, как раз в это с легкостью поверю, – не удержалась от иронии Майя.

– Я сделаю вид, что ничего не слышал и продолжу. Эта идея принадлежит не только мне, но и Лане. Она полностью меня поддержала, и сказала, что если ты откажешь мне, то тогда и она с тобой поговорит.

– Ты всё сильнее настораживаешь меня….

– Мне не привыкать! Что-то я на самом деле хожу вокруг да около, и никак ничего не могу тебе сказать. Из-за чувства вины, из-за того, что невольно втянул тебя в неприятности, из-за твоего не желания принимать от меня драгоценные подарки, я хочу отблагодарить тебя иным способом. Одним словом, я предлагаю тебе обследование в нашей клинике, у доктора Хански, и дальнейшую операцию. Наша семья очень хочет помочь в преодолении твоего физического дефекта. Ты заслуживаешь того, чтобы ходить без трости, свободно кататься на велосипеде и радоваться каждому легкому шагу.

Глава 19

Первым порывом девушки было отказаться. Она не любила быть обязанной кому-либо, предпочитала жить и обходиться теми средствами, что имелись.

С другой стороны…

С другой стороны, у неё появлялась возможность осуществить самое заветное желание! Стать такой же, как все! Не чувствовать на себе сочувствующих взглядов! Не выслушивать насмешки сестры! Стать нормальной!

Она сможет двигаться быстрее. Она сможет даже бегать! От такой перспективы у Майи перехватило дыхание.

Видя её колебания, Борис поспешил добавить:

– Будет глупо и обидно, если ты откажешься, мотивируя, тем, что твоя гордость не позволяет принять от меня этот подарок. На самом деле, Майя, это сущий пустяк. Тебе нарастят кость и только. С помощью регенерации ты быстро восстановишься. Мне кажется, на всё про всё уйдет пара дней.

Майя молчала.

Потом медленно, очень медленно кивнула и тихо сказала:

– Спасибо.

Одно простое слово, а в душе Бориса всё перевернулось. И он готов был поклясться, что нечто робкое, с легкими-легкими крылышками затрепыхалось там, глубоко внутри.

– То есть ты соглашаешься на моё предложение?

– Да.

– Отлично! Правильное решение! Тогда сегодня же мы этим вопросом и займемся. Не против?

– Нет.

Борис поднялся с кресла, хотел было уйти, но задержался:

– Майя, я чувствую – твой запах изменился. Почему ты испугалась?

Майя не стала поднимать на него глаза, потому что они увлажнились. И его голос….Кто бы ей сказал, что голос жесткого беспринципного князя Бориса Сандровского может звучать заботливо и нежно, она бы рассмеялась и сказала бы, что её разыгрывают.

Её сердце сжалось от чего-то непередаваемого, щемящего, от того, чего она ни разу в жизни не испытывала. Чувство было новым, не привычным, но приятным.

– Я боюсь предстоящего обследования и операции.

– Почему?

– Знаешь ли, вообще-то вампиры не привыкли посещать врачей, – он заметил, как уголки её губ дрогнули в подобие улыбки.

– Это да!

Он не стал говорить, что его и братьев врачи латают с завидной периодичностью, порой крови и регенерации бывает недостаточно.

– Артур Хански – превосходный специалист, лучший в своём деле. Поверь, если бы он таким не был, мы бы не доверили ему свои жизни. И я бы не отдал тебя ему.

Последняя фраза для Майи стала откровением, к которому она не была готова. Неужели Борис проявляет о ней заботу? Искреннюю?

Чтобы не расплакаться в его присутствии, она потянулась за блюдцем, на котором стыл её завтрак.

– Я буду готова через час.

Борису показалось, или у неё дрогнул голос? Допытываться он не стал. Решил, что девушке будет полезно побыть в одиночестве. Да и ему тоже. Что-то ему всё труднее становилось совладать с эмоциями. И слова Велеста об истинных парах не выходили у него из головы.

Предсказание цыганки он тоже вспомнил не вовремя.

Хмурясь, Борис вышел из спальни.

На лестнице он столкнулся с довольным Велестом.

– Милые бранятся – только тешатся? – спросил брат, увидев его.

– Лучше меня, Велест, не доставай!

– Я решил, что вы помирились. Не так?

– Мы и не ругались. Так, не поняли друг друга спросонья! С родственниками жить в одном доме нельзя, всё вы видите, всё вы слышите!

Велест усмехнулся и хлопнул брата по плечу.

– Почему мне кажется, что ты такой хмурый не из-за недавней ссоры, а из-за того, что не можешь разобраться сам в себе?

– Велест, не вмешивайся не в своё дело, – Борис пристально посмотрела на старшего брата, и его взгляд не сулил ничего хорошего. Тот лишь пожал плечами.

– Когда захочешь поговорить, знаешь, где меня найти.

– Попроси Лану спуститься вниз, мне с ней переговорить надо, – Борис демонстративно проигнорировал слова Велеста. – Майя согласилась на обследование у Хански, думаю, ей будет проще, если с нами поедет Лана.

– Я ей скажу.

Они собирались продолжить путь, когда Борис окликнул Велеста:

– Подожди! От Аркадия никаких известий нет?

При упоминании о незаконнорожденном сыне, так и не признавшем в нем отца, мрачная тень пробежала по лицу Велеста.

– Нет. От него ни слуху, ни духу.

– Как думаешь, он со временем объявится?

– Вот чего не знаю, того не знаю. Ты сам-то до недавнего времени часто сталкивался с Воинами?

– Ни разу, – пришлось согласиться Борису.

Вопрос об Аркадии для Велеста по-прежнему звучал очень остро. Они только-только начали свыкаться с мыслью, что, как ни крути, а от кровного родства не уйти, и надо вставать на путь взаимопонимания. Но, как оказалось, времени для этого у них не было. Поэтому даже сверхсуществам не стоит рассчитывать на вечность, и на то, что у них будет возможность решить какой-то вопрос позже.

Последняя мысль прочно засела в голове Бориса. Что-то много он стал философствовать. И не совсем понимал, хорошо это или плохо.

Во время завтрака и потом, когда одевалась, Майя то и дело поглядывала на трость. Трость была неотъемлемой частью её жизни, без неё она практически не выходила из дома, а бывали и моменты, когда и по дому она передвигалась с ней.

Теперь у неё появится возможность раз и навсегда избавиться от неё. Неужели такое возможно? Неужели она излечится? Эта мысль волновала и будоражила её. Она и мечтать не смела, что когда-либо сможет ходить без трости.

И всё благодаря Борису.

Майя, как раз возилась с последней пуговицей на блузке-поло, когда её пронзила мысль, от которой девушка сначала побледнела, а потом её бросила в жар. У неё даже задрожали руки, и она безвольно их опустила. Она стояла перед трюмо, и благо можно было опереться на тумбу, потому что в тот момент она перестала доверять своему телу.

Мысль заключалась в следующем: а если Борис ей соврал? Если за его желанием помочь и отблагодарить стояло нечто большее? Если он…если он попросту не желал отпускать Майю от себя?!

Эта мысль была слишком нереальной.

Слишком желанной.

У Майи закружилась голова. Если хорошенько проанализировать поведение Бориса за последние дни, то нельзя не заметить перемен, произошедших с ним в отношении неё. Он перестал рычать, угрожать, давить на неё. Даже вчера ночью, когда он брал её, он несколько раз говорил, что опасается сделать ей больно. И когда его движения были особо резки и глубоки, он всё равно старался быть бережливым.

Женская сущность Майи не могла поверить в такое счастье. Она опасалась, что сама себя вводит в заблуждение. По большому счету, они с Борисом даже ни разу не поговорили по нормальному! Всегда ссорились. Каждый пытался перетянуть одеяло на себя. Противостояние характеров выходило за рамки приличия.

Тут Майя совсем по-девичьи хихикнула. О каком приличии шла речь, если дело касалось младшего князя Сандровского?

И как она поведет себя, если окажется, что её предположение верное?

Майя спускалась вниз с улыбкой на губах. Вещи она собрала быстро, покидала в сумку самое необходимое, лишь то, что могло понадобиться в клинике. Остальное она демонстративно оставила в спальне Бориса. Будет повод вернуться.

Лана и Борис ожидали её внизу.

– Чудесно выглядишь! – улыбнулась Лана.

– Спасибо, ты тоже!

– Мне по статусу положено!

Лана, стараясь, чтобы Майя не заметила её взгляда, пристально осмотрела девушку. Мало ли что….Лана поменяла отношению к Борису, перестала его опасаться, но после вчерашней кровавой бойни он мог натворить дел.

Не натворил.

И это очень обнадеживало.

– Все беременные девушки удивительно красивы, с этим никто не решится поспорить, – заметил Борис, а у самого в голове промелькнула шальная мысль, что они-то с Майей тоже не предохраняются.

Обычно вампирские женщины не беременеют от партнеров, пока не создают истинные пары и не начинают регулярно питаться друг от друга. Тогда появляется возможность забеременеть. Но эта возможность мизерна. Одна на десятки тысяч. Вампирши очень редко беременеют. На то имеются несколько причин. Главная, это то, что их устраивает бездетность. Большинство женщин, да и мужчин их рода эгоистичны, и не стремятся заводить детей. Если же и заводят, то применяют способ, названный у людей, как ЭКО. Детей вынашивают, в основном, дрампирки.

Но Борису были известны случаи, когда и жены беременели от своих мужчин. Между супругами существовала крепкая связь, которую иронично принято было называть в их обществе любовью.

Наглядный тому пример – Велест с Ланой. И их скорая беременность.

А интересно, как отреагировал бы Борис, узнав, что Майя беременна?

И ещё один вопрос. Почему он, который давно отвык сдерживать чувства и эмоции, с ней становится всё более осторожным? Боится оттолкнуть от себя?

Потерять?

– Борис, ау, ты где!

Голос Ланы ворвался в его сознание. Он не заметил, как задумался и отвлекся от окружающей реальности.

– Тут я, тут, уже вернулся в целости и сохранности.

– Это радует и обнадеживает. Может, всё-таки в клинику нас отвезешь? Мне тоже надо с Артуром переговорить.

– Конечно, дамы, всегда к вашим услугам, – спаясничал Борис и для пущей картинности продемонстрировал клыки.

Между тем, он почти незаметно, ненавязчиво оказался рядом с Майей, и предложил ей свою руку.

– Привыкай ходить без трости, – уже тише добавил он.

Майя ничего не сказала, лишь приняла его руку.

В машине, по мере приближения к клинике, Майю начала охватывать тревога. Не совершает ли она ошибку? Может быть, её решение было скоропостижным?

Борис сразу же почувствовал изменения, произошедшие с девушкой. Она сидела рядом с ним на заднем сиденье, и запах, в котором примешался страх, коснулся его обоняния.

– Майя, чего ты боишься? – негромко спросил он.

Майе стало стыдно. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал о её сомнениях. Она привыкла жить одна и принимать решения самостоятельно, и ей было не привычно, что кто-то пытается проявить заботу о ней. Если разобраться, в сознательной жизни не было случая, когда близкие ей люди, она имела в виду свою семью, хоть раз позаботились о ней.

– Не люблю врачей, – честно призналась она.

– Так вампиры и не ходят по врачам!

– Всё равно не люблю.

Борис чуть придвинулся к ней, и теперь его плечо касалось плеча девушки.

– Хочешь, во время осмотра и операции я буду рядом? – он выпалил этот вопрос на одном дыхании, после чего и вовсе перестал дышать.

Для него ответ Майи сейчас приравнивался к одному – оттолкнет или даст шанс доказать, что он не циничная сволочь.

Майя, сглотнула подступивший к горлу ком, и, стараясь не замечать, как бешено заколотилось сердце, нащупала на сиденье руку Бориса и чуть сжала её.

– Хочу.

Лана, сидевшая на переднем пассажирском сиденье, наблюдала за молодыми людьми в зеркало заднего вида, и не верила своим глазам. У неё были подозрения, что Борис к этой девушке испытывает не только сексуальное влечение, как можно было ожидать от него, а куда более сильное чувство. И Велест рассказывал, что Борис может слышать её ментально.

Но одно дело услышать подобное из чужих уст, другое – увидеть своими глазами.

Бориса сложно было узнать. Он, точно опасаясь своих чувств, стал робеть. Такое поведение можно было обусловить тем, что он боялся снова довериться женщине.

Вдруг снова оттолкнет? Предаст?

Лана видела, как он нервничает, как с теплотой смотрит на Майю, когда та не замечала его взгляда. Он менялся, когда рядом находилась эта девушка. Из его взгляда исчезло желание убивать, в нем пошла на убыль агрессия. Это было очень хорошо.

Оставалась сущая малость. Дождаться, когда они поймут, что предназначены друг для друга и сделают шаг навстречу.