355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марина Эльденберт » Скрытые чувства (СИ) » Текст книги (страница 3)
Скрытые чувства (СИ)
  • Текст добавлен: 20 августа 2019, 12:00

Текст книги "Скрытые чувства (СИ)"


Автор книги: Марина Эльденберт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

    – Почему?

    – Он очень талантлив. Это было ясно с самого детства. В Тарите он мог стать только фермером, а в Кироне уже многого добился.

    Нат как иностранец не имел права претендовать на грант, но после окончания Академии мог заключить контракт с музыкальной компанией и позабыть о Тарите, как о страшном сне.

    – Значит, у вас есть опыт общения с подростками, – прервал мои невеселые мысли Берговиц.

    Я, видимо, плохо соображала после случившегося, поэтому сейчас нахмурилась.

    – Я вырастила брата, – кивнула. – Почему вы спрашиваете об этом?

    – Потому что вам придется работать с моей дочерью.

    Мне чудом удалось остаться невозмутимой, но видимо, я все-таки себя чем-то выдала, потому что Берговиц нахмурился:

    – Не думайте, что требований к вам будет меньше, чем если бы вы работали со мной. Эта должность – особенная.

    – С вашей дочерью? – переспросила я. – Кем?

    – Личным секретарем.

    От такого поворота голова пошла кругом, впору было радоваться, что сижу. Когда я собиралась на собеседование, то рассчитывала, что стану незаменимой помощницей одного из директоров. Но даже предположить не могла, что со мной будет беседовать глава холдинга. А теперь выясняется, что моим боссом должна стать… девочка? Берговиц сказал: «подросток». Ей вообще сколько?!

    Меня пронзила догадка.

    – Она здесь? В соседнем кабинете?

    – Нет.

    Фух! Тому шалуну требовалась няня, а не секретарь. Прежде чем я придумала, как потактичнее спросить о своей подопечной, Берговиц произнес:

    – Фелисе через месяц исполняется семнадцать, и она хочет личную помощницу, которая будет сопровождать ее в поездках, составлять расписание мероприятий, которые она посещает, отвечать на звонки и прочее.

    Да, должность совсем непыльная, немного хлопотная, потому что подразумевает работу с подростком, но если найти общий язык с юной и богатой киронкой, решившей обзавестись личным секретарем, как отец, может оказаться куда более приятной, чем должность помощница любого босса в таком крупном холдинге. С этим все понятно, любая на моем месте обрадовалась бы, вскочила со стула, долго трясла руку Берговица и поторопилась поставить свою подпись на последней странице контракта…

    Но мне не давала покоя одна мысль.

    – Зачем вы ищете на эту должность эмпата? – спросила я напрямик.

    Берговиц сощурился, отчего его взгляд стал чуточку более цепким, будто он рассмотрел во мне что-то новое.

    – Мне нужен человек, который все время будет рядом с моей дочерью, и предупредит меня, если ей будет что-либо угрожать.

    Угрожать? Что или кто угрожает его дочери?

    – Извините, листер Берговиц, разве не проще нанять телохранителя? Я могу прочитать чужие эмоции, но защитить с помощью своего дара – нет.

    – Телохранители у нее есть, – ответил мужчина. – Вот только профессионалы слишком заметны, а на простого секретаря не обратят внимания. Если кто-то задумает против нее плохое (что бы это ни было), вы сразу об этом узнаете. И сообщите мне. Естественно, вы тоже будете находится под моей защитой.

    Берговиц приподнял уголки губ, но улыбка не коснулась его глаз.

    – Но дело не только в этом. Я ищу человека, который бы понравился Фелисе, мог бы ее понять и научил разбираться в людях: у эмпатов с этим проблем нет, к тому же вы близки по возрасту.

    С последним я бы вряд ли могла согласиться. Семь лет – целая пропасть, если тебе семнадцать. Не уверена, что его дочь приняла бы меня на работу, позволь он ей проводить собеседование лично. Хотя что я знаю о его дочери?

    – Значит, вы предлагаете мне работу? – уточнила я.

    – Как видите. Надеюсь, подобные припадки не повторятся.

    – Это все от долгого воздержания.

    Теперь уже брови Берговица подскочили вверх, и я поняла, что только что сказала.

    – В смысле, из-за сдерживаемых способностей, – добавила. – Я давно не использовала свой дар.

    – Видимо, слишком давно, – вновь нахмурился ящер. – Впредь не надевайте браслет даже когда окажетесь дома. Вас ждет испытательный срок. Один месяц.

    Только годы практики позволили оставаться внешне невозмутимой, я разрывалась между радостью (потому что все-таки заполучила эту работу) и тревогой (потому что еще до конца не разобралась, во что ввязываюсь). Ко всему этому примешивалось тщательно сдерживаемое раздражение из-за порционно выдаваемой снисходительности, но я решила оставить их при себе. Сейчас у меня нет ни времени, ни возможности перебирать деловые предложения.

    – Ваш контракт будет готов в понедельник, лисс Рокуш. – Казалось, Берговиц совсем потерял ко мне интерес, потому что нажал кнопку на коммуникаторе, вызывая секретаря. – Майя, мы закончили.

    Этот жест означал, что мне пора убираться. К тому же, светловолосая киронка мгновенно появилась в кабинете, словно поджидала под дверью, но я не пошевелилась.

    – Я не смогу приехать в понедельник, листер Берговиц, – сказала спокойно. – Потому что в понедельник меня уже не будет в Кироне. Если хотите взять меня на работу, вам придется сделать это сегодня.

    Наши зрительные переговоры длились всего пару мгновений, но после них Берговиц все-таки приказал:

    – Майя, подготовьте трудовой контракт с лисс Рокуш.

    – Еще нужна рабочая виза, – напомнила я.

    – И решите вопрос с визой, – а это уже мне: – Прочтете контракт в приемной.

    С этим у меня не было проблем, и я поспешно поднялась. Все-таки это собеседование выпило слишком много моих сил. Даже отголоски изумления секретаря насчет моего вида и мелькнувшая в глазах ревность меня не смутили. Придерживая блузку, потянулась к блокатору на столе, но прежде чем успела его коснуться, на браслет опустилась большая ладонь Берговица, и мы соприкоснулись пальцами. По предплечью будто пробежал электрический разряд, и я отдернула руку.

    – Мне казалось мы договорились, лисс Рокуш, – если можно было взглядом пригвоздить к полу, со мной это только что проделали.

    – Я просто хотела его забрать.

    Вместо ответа Берговиц подхватил блокатор, а потом на моих глазах забросил его в ящик стола.

    – Мне нужен ваш дар. Не хочу, чтобы он не вовремя подвел вас, а вы тем самым – меня.

    Лакшачье дерьмо!

    То есть я теперь даже не смогу новый купить. В лучшем случае мой босс его заберет, в худшем… Не будем о худшем. Я только что получила работу и остаюсь в Кироне, так что придется пойти на уступки.

    Поэтому я выдавила улыбку, надеясь, что она не напоминает оскал. И ушла бы, но слова Берговица меня остановили.

    – Насчет пятого уровня вы солгали, – сказал он. – Не знаю почему, обычно все стараются приукрасить свои способности. Но если солжете снова, серьезно об этом пожалеете.

    В том, что это не пустое обещание (хотя его тон был пустым и холодным, как бездна его взгляда), сомневаться не приходилось. Мне оставалось лишь покинуть этот кабинет настолько быстро, насколько позволяли каблуки и чувство собственного достоинства. От этого мужчины хотелось сбежать не то что в Тариту, на край света. Хорошо, что я буду работать с дочерью Берговица, и надеюсь, что видеться с ним мы будем нечасто.

    Только в приемной я наконец-то осознала, на что именно подписалась. Для начала уловила эмоции помощницы Берговица: внешне она была само спокойствие, но внутри киронки все клокотало от гнева и ревности. Чужие чувства меня отрезвили, заставили вспомнить о своем неподобающем виде.

    А еще о гостях в соседнем кабинете и реакцию собственного дара на одного из них.

    – Где я могу привести себя в порядок?

    Себя и свои мысли.

    Ответить Майя не успела, в приемную выбежал белобрысый мальчуган лет шести, пересек ее со скоростью пули и, минуя меня, нырнул в кабинет Берговица.

    – Марко, стой!

    Не нужно было долго гадать, чей это ребенок: он был очень похож отца.

    Следом за мальчиком появились две женщины. Разные, как небо и земля. Одна была человеком, тем самым эмпатом. Рыжеволосая, яркая, в костюме цвета молодой травы. А вторая… Вторая была очень красивой. Той красотой, которую стремятся запечатлеть на своих полотнах художники, а скульпторы – в своих творениях. Тонкие черты лица, гибкое тело, черные волосы собраны в элегантную прическу. Сдержанность и контроль в каждом жесте. Из-за этой сдержанности я даже затруднялась сказать, сколько ей лет. Впрочем, ящеры живут раза в полтора дольше людей и очень долго остаются молодыми.

    Я мгновенно вспомнила все советы Беглеца и закрылась от чужих чувств, насколько это вообще было возможно. Получилось: я ничего не почувствовала.

    Эмпат бросилась за мальчиком, а киронка царственно прошла следом, бросив на меня мимолетный презрительный взгляд.

    – Это его супруга? – шепотом поинтересовалась я у Майи. И видимо, застала ее врасплох, потому что секретарь ответила на мой неловкий вопрос.

    – Нет, – отрезала она. – Листер Берговиц – вдовец.

    Вот как.

    Теперь стало неловко мне.

    Пока Майя занялась трудовым контрактом, я прошла в дамскую комнату. Взглянув в зеркало, ужаснулась. Раскрасневшееся лицо, прическа растрепалась, а блузку вряд ли получится спасти. Но все это ничего по сравнению с тем, что ждет меня впереди.

    Майя так и не сказала, кто эта женщина, и что их связывает с Берговицом. По сути, это вообще не мое дело. Но я очень надеялась, что никогда больше с ней не увижусь. Потому что даже не представляла, как поведет себя мой дар, вновь окунувшись в подобную ненависть.

    3. Знакомство с боссом

    3. Знакомство с боссом

    Словно в насмешку над солнечными выходными в ночь с воскресенья на понедельник зарядил дождь. Стук капель по стеклу меня убаюкал и позволил хорошенько выспаться перед первым днем на новой работе. Правда, когда прозвенел будильник и пока я принимала душ, а после готовила себе кашу с фруктами, с неба продолжало лить. Несмотря на более чем хмурое утро, я сочла это хорошим знаком: дождь всегда к переменам.

    Пусть даже они несут в себе определенные сложности.

    После собеседования у Берговица мне было уже ничего не страшно. Я получила работу и остаюсь в Кироне. Домой я летела, прижав к себе папку с контрактом на которой стояла размашистая подпись нового босса. Поэтому совсем не ожидала увидеть Ната с сумками и билетами на руках.

    Оказалось, что брат успел позаботится о нас, купил билеты на поезд до ближайшей границы и собирался отправиться вместе со мной. От таких новостей я на секундочку потеряла дар речи, а потом орала долго и со вкусом.

    – Что ты сказал в академии?! – рявкнула я, когда смогла наконец-то выдать нечто цензурное.

    – Что забираю документы.

    Р-р-р-р! Теперь я орала уже о том, что он просрал все, что я для него сделала. Столько пахала, чтобы устроить Ната на этот факультет, чтобы все узнали про его талант. А что он? Взял и забрал документы. Лакшак недоделанный!

    – Немедленно звони декану, извиняйся и возвращайся к учебе!

    – Я поеду с тобой, – упрямо заявил этот лашкак, то есть мой ненаглядный братец.

    – Куда? – уже спокойнее (насколько вообще можно оставаться спокойной в такой ситуации!) спросила я. – Я остаюсь в Кироне.

    – А как же закон?

    – Я нашла работу. Так что большое спасибо за непоколебимую веру в мои силы! – заметила едко.

    Нат бросил злющий взгляд на мою разорванную блузку. Еще в офисном здании Камрин-Берговиц пришлось расстегнуть все уцелевшие пуговки и завязать ее узлом на животе. Отчего я выглядела, мягко говоря, необычно.

    – Ты о такой работе говоришь?

    – Ну все! Ты меня достал!

    Отпихнула Ната в сторону обеими руками и прошла в спальню. Только приняв душ и переодевшись в домашнее, вернулась на кухню, застукав там братца с сосредоточенной мордой и вертящим в руках смартфон. К тому же, теперь я слышала его эмоции: вина и растерянность. Вот только прощать Ната так быстро не собиралась.

    – Ну? – спросила с вызовом.

    – Я все исправил. Точнее исправлю в понедельник.

    – Надеюсь, проблем у тебя не будет?

    – Нет, – покачал он головой. – Меня не успели отчислить, это так быстро не делается. Я договаривался, чтобы документы прислали мне почтой.

    – Куда? На отцовскую ферму? Ха-ха-ха.

    Я закатила глаза и полезла в холодильник. Нужно было позаботиться о себе и этом обалдуе. Собеседование и подготовка всех нужных бумаг заняли прилично времени, так что обед я благополучно пропустила, поэтому хотела есть. Зверски!

    – Это правда нормальная работа? – серьезно поинтересовался Нат.

    – Правда, – кивнула я.

    Пришлось сжалиться над ним и, пока готовила ужин, рассказать подробности. Про контракт с Берговицем, про новую работу, и про то, что у меня теперь есть виза и целый месяц испытательного срока.

    – Если не облажаюсь, то вообще не нужно будет заморачиваться с визой.

    – А если не получится?

    Ну точно лакшак!

    Я швырнула лопаточку в сковороду, на которой обжаривала мясо и овощи, и повернулась к нему.

    – Слушай, я не для того стольким рисковала, а потом так долго шла к этому, чтобы вот так просто сдаться. Хочешь домой в Тариту? Валяй. Только без меня. Потому что я не желаю сидеть взаперти до конца своих дней и разговаривать лишь с ветрами Тихих холмов.

    Нат побледнел и плотнее сжал губы, чтобы потом выдавить:

    – Прости, Лил. Ты права. Но я ведь хотел сделать как лучше. Ты многим пожертвовала ради меня.

    Хотела ответить, что жертвенность здесь не при чем. Вернись я в прошлое, без раздумий поступила бы так же, как поступила, но вместо этого сказала другое:

    – Когда захочешь позаботиться обо мне в следующий раз, будь другом, не ломай собственную жизнь. Это не сделает счастливым ни тебя, ни тем более меня.

    Брат кивнул и слабо улыбнулся. Я улыбнулась в ответ, и добавила уже миролюбиво:

    – В любом случае, у меня будет время, чтобы подумать о других вариантах. На всякий случай.

    Нат моей радости не разделял. Я чувствовала все оттенки его сомнений.

    – То есть ты будешь нянькой? – поинтересовался он.

    – Не нянькой, – поправила я. – Помощницей.

    – Какая разница. Она наверняка из этих золотых детишек, которые считают, что им все можно.

    Я приподняла бровь.

    – Что ты имеешь против золотых детишек?

    – Успел с ними пообщаться во время учебы, – брат сложил руки на груди. – Хватило на целую жизнь вперед.

    С богатыми детьми я не общалась. По правде говоря, весь мой опыт общения с детьми ограничивался воспитанием Ната. Но…

    – Я работала с самыми разными боссами, и некоторые были хуже детей. Так что с одной девчонкой точно справлюсь. К тому же, мне только предстоит знакомство с ней, ведь собеседование проводил ее отец.

    Воспоминания о случившемся в кабинете Берговица вспыхнули с новой силой и как-то совсем не вовремя. Жар его ладоней, мурашки по коже от хриплого голоса, жесткая линия губ… Интересно, он вообще улыбается?

    – Ай! Чтоб тебя!

    Я отдернула руку от сковороды, быстро подтянула рукав и сунула пострадавшую конечность под холодную воду. Надо же было так замечтаться! Да еще о ком?

    Занятая самобичеванием, пропустила момент, когда Нат вскочил со стула и метнулся ко мне.

    – Нужно обработать мазью после ожогов… Где твой блокатор?

    Лакшачье дерьмо!

    Совсем забыла про браслет, который остался у Берговица. Как теперь выкрутиться? Отмазка, что я его потеряла, звучит донельзя глупо. Тем более что Нат уже давно не ребенок, который верил во все придуманные мною сказки. Я бы сама не поверила, если бы кто-то совсем недавно пытался убедить меня, что я добровольно сниму браслет.

    – Это одно из условий контракта, – сказала правду.

    Удивление брата сменилось сначала тревогой, а затем гневом.

    – Ты же говорила, что больше не станешь использовать дар!

    – Я тоже так считала.

    – Тебе от этого плохо!

    – Неправда! Я просто предпочла его не развивать, и, возможно, была неправа.

    Мы столкнулись взглядами в молчаливом сражении.

    – Ты же не сегодня об этом узнала? Об этом требовании, – от брата теперь разило обидой, а еще болью. Такой настоящей, искренней, что мне самой стало не по себе.

    – Нет.

    По лицу Ната прошла судорога.

    – Знаешь, в Тарите мы по крайней мере были друзьями, и рассказывали друг другу обо всем, – выпалил брат.

    А потом развернулся и вылетел с кухни.

    Хлопнула входная дверь.

    Только воспоминания об этом разговоре и омрачали мое первое рабочее утро. Нат не вернулся в субботу, не пришел мириться и в воскресенье, не звонил. Но я решила дать время ему, а заодно и себе. Это не первая наша ссора, и точно не последняя. Как и не единственная моя тайна.

    Мне просто необходимо было свыкнуться с ощущениями прикосновения к чужой жизни.

    Впервые я узнала о своем даре рядом с Беглецом. Просто почувствовала странные, совершенно не свойственные детям эмоции: безнадежность пополам с тоской и глухую ярость загнанного зверя. Я тогда испугалась не меньше, чем когда впервые увидела киронца, прибежала домой и целую ночь ворочалась в постели, не сказав о случившемся даже Нату. На следующий день все повторилось, разве что чувства стали ярче, я подумала, что схожу с ума и испугалась еще больше. Шутка ли, сойти с ума в девять лет.

    Рядом с родителями ничего подобного я не ощущала, поэтому я начала реже бывать у Беглеца. Но совсем с ним не встречаться не могла: он тоже был моим другом. Однажды киронец спросил у меня напрямик, почему я его избегаю, и мне пришлось во всем признаться.

    Так я узнала, что происходящее со мной – нормально. Что жители Тариты почему-то особенно одарены такими способностями (и почему от родителей сложно что-то скрыть). Именно тогда Беглец предложил мне развивать дар, рассказал, как закрываться от чужих эмоций или наоборот, по желанию читать их. Мне это нравилось наравне с изучением киронского.

    Позже я узнала, что в Кироне всем людям со способностями присваивают свой уровень: от одного до десяти. И что лучше не показывать истинную силу (на этом особенно настаивал Беглец), чтобы избежать неприятностей и лишнего внимания. Потому что мои способности оказались выше среднего.

    Гораздо выше.

    Подростком я развила дар до девятки.

    Сейчас не была уверена, что осталась на том же уровне. Все, что не используется, со временем атрофируется, но мои способности были по-прежнему со мной.

    Поэтому воскресенье я целиком посвятила упражнениям по контролю. Закрываться когда нужно, отделять эмоции одного человека от чувств другого (ради этого я прогулялась по набережной и заглянула в парочку магазинов), и от собственных. Иногда получалось, иногда нет, поэтому в конце дня я чувствовала себя совершенно измотанной и нереально уставшей.

    Нат был прав отчасти: мне становилось плохо не от самого дара, а скорее от того, что я его постоянно сдерживаю. Беглец говорил, что нужно пропускать способность через себя, но как только я пыталась сделать это, моя голова начинала раскалываться, а сама я срывалась на слезы или смех.

    В общем, я предпочла использовать дар на «минимальном режиме», закрываться даже от поверхностных чувств и избегать сильных эмоций. Вот только Берговиц хотел от меня совершенно иного и, как я уже узнала, прекрасно мог распознать любую ложь. Он будто видел меня насквозь, разгадал сразу, поэтому и дал эту работу.

    Ну или все гораздо проще, и остальные претенденты на должность просто оказались совсем не профи. Звучало сомнительно, учитывая, что выбирал Берговиц секретаря для любимой дочери.

    В том, что Фелиса – любимая дочь, я не сомневалась. В отличие от собеседования, к которому оказалась совершенно не готова, к знакомству с новым боссом я подготовилась основательно. Все свободное время если не тренировалась, то выходила в сеть и читала, читала, читала про семью Берговиц. И прочитала все, что смогла найти.

    Оказалось, что двадцать лет назад молодой Ладислав женился на Холли Камрин, тем самым объединив две огромные корпорации, впоследствии подмявшие под себя множество компаний поменьше. Эту свадьбу называли сделкой века, а Берговица настоящим дельцом и расчетливым ящером. Некоторые при этом добавляли – удачливым. Потому что Холли была красивой: миниатюрная (по меркам киронок), темноволосая, со светлой улыбкой на полных губах, с фотографий на меня смотрела сама Лисс Утонченность.

    Пресса называла ее либо парелой, волшебной доброй ящеркой из киронских сказок, либо немыслимо скучной. Потому что она до умопомрачения любила своего мужа и детей, занималась благотворительностью (помогала людям и ящерам, пострадавшим от стихийных бедствий, финансировала разработки вакцины от вируса Келли) и не делала ничего, чтобы вызвало бы хоть небольшой скандал. Ладислав отвечал верностью, заботой и любовью (это было заметно по взгляду, который он не скрывал даже на снимках), поэтому семью Берговиц называли идеальной.

    Называли раньше.

    Потому что два года назад Холли Камрин-Берговиц погибла в автокатастрофе. Я даже вспомнила тот случай, о нем буквально кричали во всех газетах и с экранов телевизоров. Кто-то твердил про то, что это была не случайность и ее убили, кто-то злорадствовал, кто-то сочувствовал – равнодушные были в меньшинстве. Но после этого идеальный образ семьи Берговиц стал рушиться.

    В основном из-за старшей дочери, которая судя по статейкам папарацци, не переняла ни отцовской сдержанности, ни материнской доброты и всепрощения. Чего только стоит скандал в одном из ресторанов, где Фелиса встречалась со своими школьными подругами. Она швырнула на пол тарелку с салатом, который показался ей невкусным. Было еще участие в уличных гонках, арест за драку и много чего еще.

    После определенной статьи я захлопнула ноутбук и наконец-то осознала, что Нат подразумевал под понятием «золотые детишки».

    Но вопреки тому, чтобы начать рвать волосы на голове и вопрошать: «На что я вообще подписалась?», жалеть мне не хотелось. А хотелось перестать подглядывать за Фелисой в замочную скважину сплетен и составить собственное мнение о своем боссе.

    Лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать об этом в желтой прессе.

    На что подписалась, на то подписалась. Не в моих правилах сдавать назад. Тем более я не психологом к Берговицам нанималась, а секретарем. Все прописано в контракте.

    Да уж, будет непросто, но в своей жизни я справлялась с любыми «непросто», справлюсь и теперь.

    С такими мыслями я проснулась в понедельник, с такими отправилась на новую работу. К слову, мне нужно было приехать в особняк в Рейтери, в район по другую сторону Западного моста, известный тем, что в нем жили только состоятельные киронцы. Я была здесь лишь однажды – сопровождала бывшего босса на деловой встрече. Тот дом запомнился мне кичливым интерьером и большими окнами на внутренний двор с бассейном и спиральной водной горкой.

    В противовес этому, расположенный на возвышении черно-белый особняк, возле ворот которого остановилось такси, был выполнен в стиле минимализма. Спаянный из кубов, прямых линий, стеклянных прозрачных и глухих, целиком сплошных стен, он не давил показной роскошью. Мне это сразу понравилось, как понравились и деревца с аккуратно подстриженными круглыми кронами вдоль дорожки, ступенями уходящей к парадному входу.

    Дождь как раз превратился в морось и даже не пришлось раскрывать зонтик, чему я была несказанно рада. Скакать на высоких каблуках по лужам – сомнительное удовольствие, а если это делать с зонтом и сумкой-папкой, то получаются те еще акробатические трюки. Из-за пасмурной погоды в нескольких прозрачных кубах-комнатах горел свет, но жалюзи-полоски не позволяли ничего рассмотреть.

    Стоило подняться на крыльцо, как передо мной распахнулась дверь.

    Мое сердце вздрогнуло не то облегченно, не то разочарованно: меня встречал не сам Ладислав, а его помощница. С виду Майя была сдержанной и собранной, как ее начальник. Только ноты раздражения и нетерпения выдавали настоящие чувства секретаря, которые, впрочем, она даже не пыталась прятать: это ни к чему, когда знаешь, что перед тобой эмпат.

    – Готовы приступить к работе? – поинтересовалась Майя после того, как мы обменялись приветствиями.

    – Для начала мне стоит познакомиться со своим боссом, – ответила я.

    – С этого и начнем. Пойдемте.

    Киронка направилась к одной из лестниц, ступени которой были вделаны прямо в стену, а перила вовсе отсутствовали. Мне оставалось поспешить следом, на ходу рассматривая интерьер: внутри дом оказался таким же черно-белым, как и снаружи. Светлый пол, темные стены и прозрачный потолок, через который просматривались низкие плотные тучи.

    Мы поднялись на второй этаж и прошли через стеклянную галерею, потом свернули в коридор, где вообще не было окон, и только впаянные в стены квадратные лампы освещали путь. Казалось, архитектор не мог определиться хочет он сделать особняк светлым или темным. Или же (меня пронзила внезапная догадка) желал показать два образа его владельцев: Холли и Ладислава.

    Да, черный ему точно подходит.

    По пути мне вручили скрепленные листы бумаги.

    – Это обычное расписание дня Фелисы. Примерное расписание, потому что она любит быть непредсказуемой.

    Я уже представляла, что значит это «примерное». По статьям в газетах.

    Мы поднялись по еще одной лестнице, и Майя постучала в ближайшую дверь.

    – Не заперто! – выкрикнули изнутри.

    Я глубоко вдохнула и собиралась шагнуть в комнату, но секретарь выставила руку вперед, преградив мне путь.

    Хм.

    – Листер Берговиц очень любит дочь, – сказала она. – Имейте это ввиду.

    – Хорошо, когда родители заботятся о своих детях, – ответила я вежливо, выдерживая ее прищур.

    Но руку Майя не опустила.

    – Если не удержишься на этой должности, не рассчитывай, что он предложит тебе другую работу.

    Простите, что?

    Приехали! Она ревнует Берговица ко мне? Или ревнует его ко всем? Интересно, он с ней спит? Судя по эмоциям вполне, либо у нее неразделенная любовь… Ой, нет! Меня это точно не касается, вот совсем. И Берговиц в том самом смысле мне не нужен, неприятности на новой работе – тоже.

    Но не иначе чокнутый лакшак дернул за язык поинтересоваться:

    – А если удержусь?

    Сейчас мы были на равных, у нее свой босс, у меня – свой. Так что делить-то? Я не собиралась перед ней пасовать, и вообще работать сюда пришла, поэтому настрой у меня был тоже рабочий.

    Секретарь мигом отдернула руку, ее гнев вспыхнул с такой силой, что отразился легкой болью в висках и заставил выставить еще один блок ментальной защиты. В глазах Майи сверкнуло удовлетворение, видимо, заметила, что я поморщилась. Она отступила, и мы наконец-то вошли внутрь.

    Не знаю, чего я ждала от комнат богатой девушки. Либо продолжения сдержанного стиля особняка: черно-белой палитры и музейной безупречности, либо крикливой безвкусицы, которой страдают все тинейджеры. Впрочем, кое-что общее с другими личными комнатами подростков у спальни Фелисы было – в них давно никто не убирался.

    Как сказал бы Нат, здесь царил творческий беспорядок, а если по-простому – бардак. Хотя мой будущий босс определенно занимался творчеством: я едва не споткнулась о рулоны ткани, валяющиеся прямо на полу, обошла раскрытые швейные ножницы, разбросанные мелки и линейки, наткнулась на манекен. Последних было несколько, из-за этого в принципе большая комната казалась тесной. Не спасало даже окно во всю стену, открывающее вид на утопающий в тумане Западный мост.

    В отличие от остального дома, эта спальня поражала не только беспорядком, но и всевозможным буйством красок, подсвеченным многочисленными лампами. Манекены были «выряжены» в разные юбки и блузки, брюки и куртки с яркими принтами. Мне казалось, я попала в дизайнерскую мастерскую, а не в комнату девочки. Ото всего этого разбегались глаза, поэтому я не сразу заметила хрупкую фигурку, склонившуюся над столом у окна.

    Фелиса устроилась на высоком стуле. Длинные высветленные волосы закрывали часть лица, тонкие запястья украшали кожаные браслеты, длинная майка, из-под которой выглядывал черный топ, заменяла ей платье.

    – Что надо? – спросила девчонка, даже не оторвавшись от листов бумаги, на которых что-то выводила карандашом. Несмотря на то, что ее прервали, я не чувствовала раздражения или недовольства, скорее, дочери Берговица было не до нас.

    Майя выступила вперед:

    – Фелиса, твой отец попросил меня представить тебе твоего секретаря. Ее зовут Лилиан Рокуш.

    Я дежурно улыбнулась, но девчонка только погрызла край карандаш и кивнула:

    – Ага.

    И это все?

    Не знаю, кто почувствовал себя более по-дурацки: я или Майя. Несмотря на независимый вид, раздражение и замешательство помощницы просто витало в воздухе.

    – Тебе стоит рассказать лисс Рокуш о ее обязанностях, обсудить твое расписание…

    Не добившись никакой реакции, она повернулась ко мне:

    – Располагайтесь, – Майя указала на фиолетовый пуфик возле стены.

    Не таким я представляла свое рабочее место, но выбирать не приходилось. Да и сама встреча с боссом вышла странной. Ни радости, ни удивления.

    Меня не заметили.

    – Когда Фелиса увлечена чем-то, ее лучше не отрывать, – посоветовала Майя и направилась к выходу.

    Младшенькая Берговиц резко черкнула что-то на бумаге и подняла на меня взгляд темных, как у отца, глаз. Девочка пару раз моргнула, видимо наконец-то возвращаясь из своих фантазий в реальность.

    – Постой… Она моя – кто?

    – Я ваш секретарь, – представилась я, не успев опуститься на пуф. – Лилиан Рокуш.

    Но меня проигнорировали. Судя по всему, у Фелисы была привычка игнорировать все, что ее не интересовало, и тех, кто не интересовал. Привычка или недостаток воспитания.

    – Майя, что это значит?! – она подскочила, швырнув карандаш на стол.

    – Теперь у вас есть помощница, как вы и хотели.

    – Что за чушь? Я хотела выбрать помощницу сама! Это же моя помощница!

    Удивление Фелисы сменилось гневом так резко, что я поморщилась. Вот Майя ощутимо занервничала после восклицания Берговиц-младшей.

    – Решение принимал ваш отец. Думаю, вам стоит поговорить об этом с ним, а я сейчас сильно тороплюсь. Прошу меня извинить.

    Секретарь быстро вышла из комнаты, но это было больше похоже на бегство.

    Девочка же сложила руки на груди и наконец-то повернулась ко мне. Ее эмоции были настолько яркими и искренними, что я на мгновение растерялась. Среди них особенно выделялась обида.

    – Значит, ты мой секретарь? – спросила она.

    – Да.

    – А я твоя начальница?

    – Да.

    – И могу уволить тебя в любую минуту?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю