Текст книги "Пепел"

Автор книги: Марина Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 5

Тая перевезла все свои вещи с одной съемной квартиры на другую. К счастью – или, наоборот? – у нее так и не накопилось за всю жизнь собственной бытовой техники, мебели и прочего вещевого хлама. Всего-то два чемодана – посчитай, налегке. Причем один из них – сплошь костюмы для работы. А вот они-то как раз таки пригодятся.

Квартира, что занимали танцовщицы, представляла собой объединенную жилплощадь из двух квартир. Четыре комнаты, по две девочки на каждую. Роскошь, если взять во внимание в каких условиях Тае, бывало, приходилось жить.

Она стала посещать репетиции каждый день, а когда поняла, что раньше времени ее до работы не допустят, удвоила свои усилия. И вот тогда впервые за долгое время ее накрыло горестное осознание своего возраста на фоне молоденьких танцовщиц. Не то, чтобы она заблуждалась на этот счет. На прежнем поприще большая часть девушек была моложе ее, но визуально это не так ярко бросалось в глаза. Проституция старит преждевременно, и даже двадцатилетних малышек затаскивает до неузнаваемости за каких-то пару-тройку лет. Курение, алкоголь, не обходилось и без наркотиков – все это в чрезмерных дозах слишком пагубно влияет на молодые неокрепшие тела и они увядают раньше срока. Но Тая с головой дружила всегда, и для себя такой же участи не желала. Наоборот, старалась поддерживать себя в физической форме, стабильно посещая тренажерный зал, и даже следила за своим питанием. Но все одно, когда она встала в коротких шортах и свободной футболке на одно плечо на одну сцену с остальными «новенькими», в глаза сразу бросились явные отличия их тел. И скорее это подстегнуло Таю усерднее заниматься, нежели желание зарабатывать.

У нее от природы были сильные руки – это она узнала еще на занятиях с тренажерами. Поэтому все самые простые, базовые «крутки», где нужно держать свое вращающееся вокруг шеста тело на руках, она освоила быстро и легко. Касаемо остального набора знаний и умений, без которого ни одну танцовщицу не выпускают на смену, то уже Женя была приятно удивлена осведомленностью Таи. Она убедилась в том, что заметила еще при первой их встрече: Тая взрослая, по-женски умная и опытная женщина. И выходило не так, что Женя разжевывала и втолковывала ей, казалось бы, элементарные правила поведения танцовщицы в зале или с гостями. Как, например, не плюхаться рядом с гостем на диван так сильно, что тот подскакивал бы на другом его конце. Или, скажем, не выдыхать сигаретный дым в его сторону, а лучше вообще не курить при нем. Они с Таей вели беседу на равных, а кое в чем и Женя уступала ей в знаниях. Короче говоря, для Таи все складывалось пока проще, чем она себе представляла.

И вот уже через какую-то пару недель Тая впервые танцевала стриптиз на сцене в интимном полумраке. Ее движения были выверенными и плавными. Ничто не выдавало в ней внутреннего трепета перед дебютным выходом. Наоборот, глядя на ее неторопливые, чуть с ленцой движения, пропитанные эротичностью, даже какой-то сонливой сексуальностью, можно подумать, что она танцует всю жизнь. И не для простых смертных, а для арабских шейхов. И сегодня, эта богиня чувственного наслаждения снизошла для того, чтобы покорить всех присутствующих одним лишь томным взглядом.

Тая неспешно обнажалась перед жадными взорами мужчин и оценивающим взглядом хореографа, которая обязательно присутствовала в первую рабочую ночь танцовщицы. Заметила, с каким одобрением та посмотрела на ее откровенный костюм, который не столько скрывал самые пикантные места, сколько оставлял места для похотливого воображения мужчин. Сказать по правде, Женя считала, что элементы белья, будь то чулки или подвязка, добавляют еще больше эротики обнаженному телу, нежели чистая девственная нагота. К сожалению, далеко не все танцовщицы разделяли ее мнения, и общие выходы девушек на сцену, которые обязательно включались в программу, выглядели как день открытых дверей в женской бане.

Тая же, скинув платье, осталась в кружевном бюстгальтере вишневого цвета без чашечек, но с косточками, которые поддерживали грудь; в тон к нему кружевных трусиках с открытым доступом, и чулках. Один из мужчин, тот, что сидел за ближайшим к сцене столиком, подался вперед, алчно разглядывая все, что так умело Тая спрятала, выставив напоказ. Он же пригласил ее в приватную комнату, а от туда забрал на «выкуп». Тая видела, как Женя неодобрительно поджала губы, провожая ее взглядом к выходу под руку с гостем. Также уловила, как танцовщицы шушукались в гримерке, бросая на нее косые взгляды. Но никто ничего ей в открытую так и не сказал. Да и не перед ними Тае отчитываться, так-то.

В дверях сопровождающий Таи столкнулся плечом с другим мужчиной, который явно торопился в бар. Проигнорировав этот микро инцидент, они пошли дальше. В отличие от того, с кем произошло столкновение…

Взвинченный до предела и крайне раздраженный, что было абсолютно ему не свойственно, Пепел налетел на мужичка и хотел, было, пропесочить того, чтоб зенки свои раскрыл. Да так и замер вполоборота с раскрытым ртом, когда просек С КЕМ тот идет. Матюгнулся себе под нос, видя, как они сели в машину и поехали. Сердито потопал в свою тачку, откуда только что выскочил, как ошпаренный, громко хлопнул дверцей и поехал следом.

Ведь ясно же сказал, русским языком, чтоб была на виду и даже не думала ходить налево. Нет ведь, ты глянь, уехала! Пепел, как охотничий пёс, выслеживал и методично вылавливал всех ублюдков одного за другим и разделывался с ними, согласно епитимии каждого. Он сосредоточился на одном, полностью погрузившись в это дело, и никак не ожидал подсечки. Да к тому же оттуда, откуда быть не должно было по определению!

Преследуемая машина остановилась на парковке перед отелем, Пепел парканулся рядом. Вышел и негромко, но очень так весомо заметил:

– Не ту женщину ты выбрал.

– Прошу прощения? – недоуменно обернулся мужчина, который к тому времени уже направлялся к ступеням, ведущим в отель. Тая тоже обернулась, движением головы перебросив волосы за спину. И слету впечаталась в знакомый взгляд – тяжелый, жуткий и мрачный.

– Можешь не просить, – отрезал он и в упор посмотрел на Таю, да так, что у той все холодом внутри обдало. – В машину села.

– Да кто ты такой?! – взбеленился мужчина, похоже, не из робкого десятка, но и не так, чтобы щедро одаренный умом, иначе быстро б сообразил, что такому перечить – себе дороже. Но Пепел не реагировал, схлестнувшись напряженными взглядами с Таей.

– Если хочешь, я ее купил, и эту ночь она проведет со мной! – назойливо ворвался в его воспаленное сознание неприятный голос.

– Я знаю, кто она и откуда, – Пепел снова глянул на него, вот теперь окончательно теряя терпение и всякую выдержку, которую по крупицам восстанавливал, пока ехал за ними.

– Тогда тем более отвали!

Ну, все. Достал. Пепел в два счета преодолел незначительное расстояние между ними и вырубил молодчика одним точным сокрушительным ударом. Его обмякшее тело с глухим стуком упало к ногам Таи. Та охнула и глянула на смутьяна с праведным негодованием в сверкающих глазах.

– Да что ж ты за человек такой?! Ты же не можешь вот так просто всех подряд лупить!

– Разве? – с тихой угрозой спросил он, будто бросая вызов всем, кто оспорит это право. Приблизился и навис над ней грозовой тучей. Тая подняла голову и встретила его взгляд прямо и открыто.

– Что, и меня ударишь? – слегка изогнула бровь.

Это был вызов. Слишком открытый и не свойственный для женщин. Вспомнил их первую встречу, синяк на скуле. А может она всегда ведет себя так гордо-вызывающе, потому и схлопотала? Присмотрелся к ней внимательнее, только сейчас различив в свете уличного освещения поразительную выразительность ее зеленых с темными вкраплениями глаз. Тонны макияжа, конечно, отвлекали внимание, но он смог увидеть главное – стойкость. Не та безбашенная с придурью упертость, которой грешат молодые да ранние, желая доказать всему миру, что не лыком шиты. А именно стойкость, которая накапливается с годами, преодолевая жизненные трудности и невзгоды. Та стойкость, которая закаляет характер и укрепляет силу воли. Которая несмотря ни на что заставляет идти вперед, до конца. И не для того, чтобы кому-то что-то доказать, а просто потому, что иного выбора нет. Или ты, или тебя.

Все раздражение, которым он задавливал ее сузившимися, полыхающими разгорающейся злостью глазами схлынуло, будто просочилось через поры и кануло в небытие. Он поостыл, а в глубине глаз затаились потаенные искры уважения – и откуда в ней столько смелости??

Этим же вопросом задавалась Тая. Уж кто-кто, а она знала, чем чревата непокорность мужчинам. На своей шкуре не раз испытывала. Стреляный воробей. Но почему-то рядом с этим верзилой она чувствовала себя… в безопасности. Сама толком не понимая, откуда взялось это иррациональное чувство, но она была уверена, что он ее не тронет.

– Садись в машину, увезу обратно.

– И уеду с другим, так стоит ли?

– Не уедешь. Забыла уговор? – А потом возьми да и ляпни, не подумав, – хватит кобелей обслуживать. О себе подумай.

А вот это он зря. Она его жизни не учит, вот бы и он не лез ей в душу!

– Поздно быть бережливым, когда все растрачено! – сверкнула глазами и поправила сумку на плече, намереваясь уйти, но он предвосхитил ее порыв:

– Сядь в машину.

– Прогуляюсь! – и таки рванула с места в другую от него сторону.

Реакция Пепла не подвела. Схватил за руку. Тая дернулась и развернулась так резко, что волосы перекинулись через плечо и ударились о грудь. Сжал, как тисками, не позволяя вырваться, но вместо боли, Тая почувствовала тепло, и даже жжение сквозь рукав куртки в том месте, где он держал. Скрестились накаленными взглядами на несколько секунд, но она битву проиграла. Тяжелый взгляд холодных серых глаз без слов заставлял подчиняться. Тая не будь дурой, молча, приняла поражение. Близко прошла мимо него, вторгаясь в приватное пространство, и его носа коснулся сладкий, дурманящий запах этой женщины.

Последнее, что она увидела отъезжая с парковки, это то, как вяло приходил в себя пострадавший и охранников, что сбегали по ступеням крыльца отеля, видимо, спешившие оказать помощь.

Ехали молча. Пепел курил, а Тая смотрела в окно на раннее пробуждение города. Тяжелая, гнетущая атмосфера в машине не то, что говорить – думать трезво мешала. Разошлись в зале: Пепел в кабинет Кадацкого, куда, собственно, и шел до этой внезапной незапланированной встречи, а Тая в гримерку переодеваться. Но перед тем как исчезнуть за дверью, она увидела, как он говорил с администратором, и что-то ей подсказывало, что разговор шел о ней.

Она вышла в зал и села за дальний столик, ожидая, когда Ди Джей пригласит ее на сцену. С гостями общаться не хотелось. Сейчас ей нужно обдумать свои дальнейшие действия. Ежу понятно, что зарабатывать привычным для нее способом ей никто не даст. По крайней мере, в этом месте точно. На чудо она не надеялась, не из той породы. Тогда… что, неужели танцами?

Вспомнились его слова. Что-то задело. Что-то всколыхнуло в ней. А что, если… даже страшно об этом подумать… но что, если и, правда, настало время подумать о себе, а не слепо следовать годами отработанной привычке? Ведь представился же ей реальный шанс зарабатывать на жизнь по-другому, так почему бы им не воспользоваться?

Глава 6

– Он такой милый! Держит меня за руку, когда мы смотрим фильмы. В рот заглядывает, ловит каждое мое слово! Старается выполнить любое мое желание! – Лёля, студентка второго курса Политеха, она же Шерлиз, сладострастная искусительница бара «Территория Z», увлеченно рассказывала про свою новую пассию. Она стояла у огромного во всю стену зеркала в гримерке и красила ресницы.

– Ну, а с финансами у него как? Или вы гуляете за твой счет? – спросила ее подруга и соседка по комнате прагматичная Лёня, как ее все называли за мальчиковский вид. Она сидела на стуле рядом и протирала стрипы, которые на прошлой смене в пьяном угаре случайно облила коктейлем.

Бар начинал работу через полчаса и все девочки – соседки по квартире – пришли заранее, чтобы успеть подготовиться. Тая сидела на стуле в углу и наносила макияж. Она обернулась полотенцем, сняв всю одежду, чтобы с тела пропали следы от белья. Ее довольно просто приняли соседки, не устраивая никаких «испытаний» и проверок на вшивость. Может, потому что была старше их всех, а может потому, что сама не набивалась в подружки. Держала себя ровно, даже чуть отстраненно, но выказывала определенную долю участия, когда того требовали обстоятельства.

– Он вообще-то еще учится, – отозвалась Лёля, вставая на его защиту.

– Как и ты, – многозначительно взглянула на нее Лёня, она же Лена, она же Тиффани.

– Кстати, ты сказала ему, кем работаешь? – вступила в разговор Тутти, младшая сестренка Фрутти. Они тоже квартирантки. Тая не знала их настоящих имен, потому что только так этих забавных хохотушек все и звали.

– Нееет, – виновато протянула Шерлиз с плутовской улыбкой. Теперь, когда она облачилась в короткое платье из розовой сетки на голое тело, из средних ромбиков которого пикантно выглядывали горошины сосков, ее сложно идентифицировать с Лёлей. – Мне кажется, он не поймет.

– А чего тут понимать? – вклинилась Лейла. Девушка с очень экзотичной восточной внешностью, которая работала под своим настоящим именем. Пожалуй, из всех соседок только она отнеслась к появлению Таи настороженно. И она же больше всех, осуждая, шепталась у нее за спиной за тот единственный неудачный «выкуп». – Мы не по своему желанию стали голыми титьками на жизнь зарабатывать. Кому-то надо учебу оплачивать, кому-то – жилье. Кому-то содержать ребенка, а кому-то и целую семью! Попробуй-ка на зарплату официанта прокормить младшего брата, мать-инвалида и пьющего отца!

Все знали эту историю Лейлы, которую она повторяла уже не один раз. Как ее мать отреклась от семьи и вышла замуж за вроде бы преуспевающего русского бизнесмена. Родила дочь, потом сына. А потом что-то пошла не так, бизнес рухнул, глава семейства не выдержал удара, и начал пить. У матери на нервной почве образовалась меланома и ей дали инвалидность. Младший брат оканчивал школу и, по сути, единственным кормильцем семьи стала Лейла.

– И все же это твой осознанный выбор – танцевать стриптиз, – негромко сказала Тая, но так, что все разом повернули головы к ней и стали прислушиваться. – Ты могла устроиться на дневную приличную работу, тем более, имея высшее образование за плечами. К основной работе найти подработку, а то и не одну, если уж так сильно нуждаешься в деньгах. Но ты сопоставила, сколько потратишь усилий днем, а сколько ночью за одинаковое вознаграждение, и решила, что станцевать голой возле мужчины проще, чем восемь часов сидеть перед монитором, а вечером носиться по городу, доставляя еду из ресторанов, к примеру. Не нужно перекладывать ответственность за свои аморальные, с общепринятой точки зрения, действия на неподвластные обстоятельства. Не нужно строить из себя несчастную жертву, применяя чистой воды отговорки типа «у меня не было выбора» и «не мы такие – жизнь такая». Мы, и только мы сами, несем ответственность за все принятые нами решения, даже если они не всегда удачные.

Все это Тая проговорила, глядя в маленькое зеркальце, смахивая мягкой кисточкой осыпавшиеся тени, в то время как девочки внимательно слушали едва ли не с открытыми ртами. Возможно вот за это спокойствие и рассудительность, которые были ее неизменными спутниками, она и снискала среди них некое уважение, если не сказать авторитет.

– О! Какая напыщенная речь бывшей проститутки, если не ошибаюсь? – зло съязвила Лейла.

– Не ошибаешься. Но у меня хотя бы хватает смелости называть вещи своими именами, а не прятаться за ударами судьбы, – все тем же спокойным ровным тоном, с чувством легкого превосходства, ответила Тая, глянув на Лейлу через большое зеркало.

– Ну, да… – медленно отозвалась Фрутти, старшая сестра. – Нас никто не заставлял. Мы сами пошли танцевать, случайно узнав, сколько здесь можно заработать! – она переглянулась с сестрой, заговорщически улыбаясь, и дала ей пять.

– Да короче! – Шерлиз капризно топнула ножкой, обутой в стрип цвета фуксии, возвращая всех к обсуждению своей темы. – Он милый, внимательный, добрый, смешит меня, но, – и тут она так умилительно тяжело вздохнула, что Тая не смогла сдержать свою невольную улыбку. Ее забавляли их проблемы, высосанные из пальца и возведенные в ранг мировых. – Как бы это сказать… он не очень красиво… ест. Да блин! – она таки стала терять терпение. – Мне вообще не нравится, как он ест! Это просто ужасно! Губы вечно в соусе! Он и не облизывает их, и не пользуется салфеткой! А мне смотреть на это ну очень неприятно! – сказала и захлопнула свой маленький ротик брезгливой складочкой губ.

– Пффф! Так скажи ему об этом! – фыркнула, а потом и вовсе рассмеялась Фрутти.

– Ну, да, да… просто… как о таком сказать, я даже не представляю!

– А в остальном-то он как? Хорош? В сексе, например? Дрын у него, что надо? – поигрывая бровями, допытывала Тутти.

– Да нормальный. Вроде. Спит, правда, как-то… даже не знаю… как-то не так, как мне удобно!

– Главное, чтобы ему удобно было! – хохотнула Тиффани, которая тоже успела преобразиться до неузнаваемости.

– Но во всем другом он такой милый! Просто лапочка! Мне бы так хотелось, чтобы у нас все чики-пуки получилось! – Шерлиз собрала пальчики в кучку и постучала ими друг об дружку, сделав при этом бровки домиком.

– Тая, как считаешь, если парень милый, но имеет парочку недостатков, но все же его милота превалирует, можно с ним построить отношения? – спросила Кортни, девочка-тихоня, соседка по комнате Таи. Она училась в мединституте и постоянно что-то читала, учила, зубрила, крайне редко участвуя в общих девчачьих беседах, таких, как эта. Она с первых же дней знакомства увидела в Тае наставницу, к советам которой стоит прислушиваться, чем и не преминула пользоваться.

Тая, облачившись в белье и чулки в сетку, застегивала ремешки вокруг щиколоток новеньких стрипов на десятисантиметровой платформе, каблуки у которых были в виде пистолетов. Уж очень ей понравилась эта модель в каталоге, и она не смогла отказать себе в этой маленькой блажи, хоть и пришлось выложить за них немало.

Она выпрямилась, оценила свой вид в зеркале и услышала голос ди-джея из колонок, который приветствовал прибывших гостей. Тая открывала программу и, накинув платье, все же успела ответить, прежде чем ее пригласили на сцену.

– Если в мужчине не нравится, как он ест, спит и как от него пахнет, ничего с этим мужчиной не выйдет.

Оставив желтоперых цыплят обдумывать эту непреложную истину, Тая выплыла на сцену. Пришел мужчина, который занял столик у сцены. На пороге топтались еще несколько, и пока те выбирали места, Тая обрушила всю силу своего гипнотического очарования на этого, первого.

Во время работы здесь Тая обращала внимание на то, кто и как подает себя на сцене. Так сказать, перенимала опыт. И вот что отметила: были те, которые двигались удивительно гармонично с музыкой, видимо, обладая музыкальным слухом; те, которые вроде бы ничего сверхъестественного не выполняли, но брали харизмой, природным магнетизмом. Была прима-танцовщица, высокая, стройная, с бесконечно длинными ногами, которая выполняла невероятно зрелищные крутки на пилоне. Но были и те, кто двигался чисто механически, уткнувшись глазами в пол, не вызывая никакого интереса к своей персоне.

Тая выработала свою манеру танца. Не обладая ни выдающейся фигурой, ни умением исполнять невероятные курбеты на шесте, она заинтриговывала глазами и мимикой лица. В ее томном с влажной поволокой взгляде мужчина мог прочесть обещание исполнения любой, даже самой развратной прихоти.

Вот и сейчас Тая, дразня, изогнулась и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц, закусила губку и медленно проскользила по ней зубами, высвобождая плоть. Взглядом намекнула на неземное блаженство, которое сможет доставить ему только она, и после выступления на сцене, по установленному заведением правилу, она подошла к гостю и пригласила его на приватный танец. Он принял приглашение, и Тая увела его в одну из шести уединенных комнат – затемненную, обставленную в стиле Венецианского маскарада. На задрапированных фиолетовым бархатом стенах висели маски, тяжелые фиолетовые шторы закрывали вход. Черный кожаный диван так и манил предаться сладострастию на нем, тем более, когда можно скрыть лицо под одной из этих масок и перевоплотиться в Казанову.

Тая медленно приближалась к нему походкой плавной, неторопливой, от бедра, позволяя насладиться зрелищем полуобнаженной женщины и заставляя замирать от предвкушения.

– Кем ты желаешь меня видеть? Нежной кошечкой или дикой тигрицей? – бархатистым голосом прошелестела она.

– Какой основательный подход! – он потянулся к ней и обхватил руками соблазнительные бедра.

– Я хочу сделать тебе приятно, – опускаясь на колени между его широко расставленных ног, прошептала она возле самых его губ.

– Тогда будь послушной девочкой, – принял он правила игры. Откинулся на спинку дивана, прикрыл веки и опустил ладонь на затылок Таи, приближая ее голову к своей ширинке.

– Хочешь, чтобы я взяла в рот твой член? – промурлыкала она, наминая руками увеличивающуюся на глазах выпуклость в паху.

– Да, возьми его, – прохрипел мужчина, явно довольный действиями Таи.

– Какой он большой! Просто огромный! – она чувствовала, как член набухал и становился предельно твердым. Мужчина стал подаваться бедрами навстречу ее умелым ласкам. – Хочешь, чтобы я продолжила сосать?

– Хочу, чтоб трахнула меня!

Он рывком притянул ее на колени. Понукая руками за бедра двигаться, имитируя половой акт, сам припал губами к ее груди и впился в сосок через ткань платья. Тая не рассчитывала на столь быструю развязку, а потому не успела обнажиться. Но его это ничуть не смущало.

– Подожди немножко, – выдохнула Тая, и пробралась руками в его волосы. Теперь уже сама, без подсказок скакала на нем, копируя бурный секс.

– Не могу ждать!

– Совсем чуть-чуть.

Тае все же удалось отстраниться ровно настолько, чтобы успеть стянуть материю через голову. А затем они устроили бешеную скачку. Тая терлась промежностью, прикрытой лишь кружевом белья, о его налившуюся выпуклость под брюками. Он вдавливал пальцы в ее бедра, притесняя к себе еще ближе. Впивался губами в грудь, соски, шею, оставляя красные влажные отметины.

– Нравится, как я тебя трахаю? – задыхаясь, шептала Тая ему на ухо, покусывая мочку.

– Да! – стонал он, уткнувшись ей в шею.

– Хочешь еще?

– Да!

Он отстранил ее лишь затем, чтобы развернуть и усадить на свой возбужденный до крайности пах мягкими ягодицами, прижав спиной к себе. Одной рукой схватил за грудь, другой – понукал за бедра двигаться жестче, быстрее.

– Хочешь кончить на мое лицо? – выбросила козырь Тая, зная, в какое неистовство приводит эта фраза мужчин.

– Да! – он жестко взял ее за подбородок и повернул к себе лицо.

– Да! – надавил пальцами, вынуждая открыть рот, и протолкнул свои пальцы внутрь.

– Да! – его глаза смотрели на нее, но видели ту картинку, что нарисовала в воображении ее фраза.

Да!.. – и это «да» было вытолкнуто сквозь сжатые зубы, крепко прижав к себе опытную искусительницу.

Тая замерла, не веря собственным ощущениям. Он кончил! Кончил себе в штаны, в то время как она даже трусиков с себя не сняла! И теперь медленно приходил в себя и пытался отдышаться, безвольно уронив руки на диван.

Тая движением руки перебросила взлохмаченные волосы на грудь и посмотрела ему в лицо. Тусклый свет выхватил испарину по кромке волос. Она бережно стерла ее и заглянула в глаза. Довольные, поплывшие глаза.

– Сирена! – Он поцеловал ее плечо и ссадил с колен. – Посмотри, что ты наделала! – упрекнул он, но без злобы в голосе. Наоборот, восхищаясь. Да и пятна на брюках видно не было. Пока. – В следующий раз возьму с собой запасную пару трусов, – подмигнул ей и полез в карман за бумажником. Оставил новенькую, хрустящую купюру оранжевого цвета чаевых, поправил сорочку и покинул комнату.

Тая медленно моргала, сжимая в руке банкноту. Она считала, ее уже ничем нельзя удивить. Но… вот это что сейчас было? Она довела мужчину до оргазма, не сокращая между ними расстояния до отрицательного, и ему, вроде как, понравилось. По крайней мере, он пошутил про следующий раз. И чаевые… да это самые легкие деньги, которые Тае удавалось заработать в жизни!

И это все? Так просто??

Она выходила, все еще пребывая в какой-то прострации. На автомате открыла штору и прикрепила один ее край к боковой стене, давая всем понять, что комната свободна. Второй раз за короткий промежуток времени ее понимание устройства мира пошатнулось. Оказывается, действительно можно зарабатывать неплохие деньги танцем? Да, очень откровенным, да, за гранью хореографического представления, но танцем! Без проникновения! Без насилия над своим и без того потрепанным организмом очередным грубым и чисто механическим совокуплением.

Да уж… к такому она не была готова. Теперь нужно как-то перенастроить себя на иной лад. «Хватит кобелей обслуживать» – снова всплыли в памяти эти многозначительные слова.