Текст книги "Верь и чувствуй"

Автор книги: Марина Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 4

Ждан досматривал Трансформеров. В конце фильма шла эпичная сцена, когда военный чувак разогнался на спорт байке, потом специально завалился на бок и по инерции очень долго скользил на пятой точке. Оказался под десептиконом и точными выстрелами завалил того.

– Давайте, рассказывайте, ага! После такого трюка у него не то, что штаны – у него задница до костей протрется! – прокомментировал Ждан, когда этот военный с победоносным видом встал и побежал дальше спасать вселенную. Он покачал головой, «восхищаясь» фантазерством американцев. Либо же у всех героев супер неуязвимые задницы. В отличие от его. Он поморщился, когда боль в бедре вспыхнула с новой силой, стоило чуть-чуть поменять положение.

На следующий день после визита парней его перевели в одноместную палату повышенного комфорта. Ничего не объясняя, ни во что не посвящая, просто взяли и со всем барахлом, что привез Лысый, перевели. Тут был и телевизор, и холодильник, кем-то набитый всякими ништяками, и персональный с/у. Не больница, а курорт!

Его неведение закончилось, когда в палату без стука вошли двое хмурый серьезных парней в дорогих черный костюмах, с гарнитурой в ухе, в темных очках, с черными, аккуратно подстриженными бородками и черными короткими волосами на голове. Двое из ларца одинаковых с лица. Не говоря ни слова, они проверили шкаф и тумбочки, заглянули в туалет, выглянули из окна и даже прошерстили под матрасом и подушками Ждана, под ошалевшим взглядом последнего. Убедившись, что «все чисто», один из них выключил телек и занял стойку в углу палаты. Другой вышел, а вернулся уже не один.

Мужчина представительного вида сел на стул, выдвинутый охранником, рядом с кроватью Ждана. Они несколько мгновений молча изучали друг друга. Где-то Ждан уже видел это лицо. Пока он силился вспомнить, мужчина заговорил:

– Меня зовут Евгений Шустов. И так получилось, что моя дочь стала непосредственным виновником аварии с вашим участием.

Точно! Депутат на выборы мэра города! Ждан вспомнил его лицо, которое частенько мелькало во всех СМИ. То он отреставрировал школу, то спонсировал строительство новой детской площадки, то облагородил пансионат для стариков. Да и имя, связанное с его благодеяниями, у всех на слуху.

– Как любой уважающий себя гражданин, вы наверняка осведомлены о предстоящих выборах, а также о том, что я принимаю в них участие. Мне дорог голос каждого жителя нашего города. И ваш – особенно.

Ага, как же! Как будто все уже не куплено! Ждан скрестил руки перед грудью и слегка наклонил голову, вздернув уголок рта.

– Думаю, вы понимаете, насколько эта неприятная ситуация может уменьшить мои шансы на победу?

Было бы гораздо удобнее замять эту историю. Скажем, чтобы ее вообще не было, как и его. Взгляд Ждана метнулся на охранников: уж, не за этим ли они здесь?

– Поэтому я хочу с вами договориться. Как думаете, нам это удастся?

Один из охранников, тот, что стоял позади депутата, поправил галстук. Полы его пиджака слегка разошлись, и мелькнула рукоять огнестрельного оружия. Хитро!

– Смотря, что вы хотите предложить.

– Я полагаю, мое нахождение здесь говорит само за себя. Мне важно мое реноме. Взамен я мог бы предложить вам…

Он позволил недосказанности загадочно повиснуть в воздухе. Что? Свободу? Покой? Жизнь? Ждана начала забавлять вся эта ситуация. Не смогла добить дочь, пришел добивать отец. Зашибись! Он усмехнулся и пошел ва-банк. Ему терять нечего.

– Я весь внимание! – со слышимой долей скепсиса протянул он.

А парень не из робкого десятка. Что ж, это хорошо. Шустову нравились сильные противники. Ему нравилось их нагибать и подчинять своей воле. Любыми способами. И чем сильнее оппонент, тем слаще над ним победа.

– Как вы успели убедиться на собственном примере, навыки вождения моей дочери оставляют желать лучшего. Долг родителя не позволяет допустить еще одной аварии. Я не переживу, если с моим единственным чадом что-то случится, – он выдержал паузу и продолжил. – Мне также известно о прохождении и успешном окончании вами курсов по экстремальному вождению авто и мототехники. Также о курсах вождения в условиях плохой видимости и на различных видах дорожного покрытия.

– Откуда вы это знаете?

– Молодой человек, я все о вас знаю, – его расчетливые голубые глаза холодно блеснули. – Вдобавок ко всему, общий стаж вашего безаварийного вождения насчитывает более десяти лет. Все в купе эти данные склонили меня сделать вам весьма интересное предложение. Я хочу нанять вас личным водителем для Сусанны.

Ждан почесал заросшую щетиной щеку.

– И в чем же интерес?

– В оплате.

Он сделал знак, и охранник протянул Ждану сложенный вдвое лист бумаги. О, Боже! Сколько пафоса! Ждан развернул и увидел столько нулей после первой цифры, что сначала сбился со счета.

– Это в месяц. Согласитесь, оплата более чем достойная за такой непыльный труд.

Ждан скомкал бумажку и уронил руку на одеяло.

– Вам проще нанять профессионального водилу и платить ему адекватную зарплату.

– К сожалению, не могу с вами согласиться. Видите ли, мне нужно заручиться вашей поддержкой, а также вашим голосом в предстоящих выборах.

– В смысле купить? – подсказал он более верное слово. Шустов холодно улыбнулся, а его глаза заискрились неподдельным интересом:

– В наших кругах это называют заручиться поддержкой.

– Почему бы вам не откупиться от меня этой же суммой, помноженной на… несколько, и дело с концом?

– Признаюсь честно, мне приходила в голову эта идея. А следом за ней посетила другая, что вы, обладая цепким умом, смогли бы потребовать еще столько же. А потом еще столько же. А потом еще. И еще. Нести столь большие и непредвиденные расходы я, к сожалению, не могу себе позволить. Так что мое предложение весьма недурное. Что скажете?

Ждан откинул голову назад и нечаянно стукнулся о спинку кровати.

– Вы ведь уже все продумали за меня. Зачем спрашивать?

– Я рад! Я очень рад, что нам удалось прийти к соглашению! – он хлопнул в ладоши и довольно потер руками друг об друга. – Грайр, ты случайно не захватил с собой договор?

Конечно, захватил, и конечно не случайно. Он вынул из внутреннего кармана пиджака сложенную вдвое стопку бумаг и вместе с ручкой протянул Ждану.

– Нужна только ваша подпись.

Все паспортные данные, вся информация о нем была уже вписана. Оперативно сработали, ничего не скажешь. Пока Ждан бегло просматривал условия договора, Шустов продолжил:

– Новость о произошедшем инциденте уже облетела все СМИ. Полагаю, вы не откажете мне в любезности опровергнуть все доводы против моей кандидатуры на пост главы города?

Ждан взглянул на него исподлобья, не поднимая головы от бумаг:

– Каким образом?

– К вам наведаются журналисты с местных каналов телевидения и радиовещания, чтобы взять у вас интервью о случившемся. Как вы видите, я сделал все возможное, – он широким жестом обвел палату и указал на договор, – чтобы вы чувствовали себя максимально комфортно в период восстановления и реабилитации. Надеюсь, вы сделаете на это акцент в вашей беседе с журналистами.

Так вот откуда ноги растут. Это все подкуп.

– То есть придут журналюги и я им должен сказать что-то типа: «Вы знаете, не смотря на то, что Евгений Шустов не может найти управы на свою дочь, с городом таких проблем не будет! Я искренне верю в то, что Евгений Шустов возьмет бразды правления над городом в ежовые рукавицы и никакого беспредела не допустит! Не то, что с дочкой».

– Совершенно верно! – лучики морщин разбежались из уголков глаз Шустова. Да, парень не промах. Просекает, что к чему. – Только я попросил бы вас употребить несколько иные выражения. Не такие прямолинейные.

– Ну, разумеется.

Глава 5

Ждан выкарабкался из такси, засунул подмышки костыли и поковылял к подъезду. Обо всем этом – надлежащее лечение, личный транспорт, костыли и медикаменты – предусмотрительно позаботился Шустов. Навстречу ему шла тётя Сара в повязанном на голове платке. Грузная женщина лет так за шестьдесят, она шла вразвалочку и слегка страдала отдышкой. Ветер колыхал ее свободное темное платье в мелкий горох. В одной руке она несла авоську, в другой – сложенную газетку и обмахивалась ею, как веером. Стоял жаркий июньский день.

Стоило ей разглядеть Ждана, как тётушка раскудахталась:

– О! Жданушка, дорогой ты мой! А я к тебе собралась! Я же ж уже все глаза заплакала! Ой! Я такая рада! – она подстроилась под его неровный шаг и пошла с ним рядом в общежитие, откуда только что вышла. – Ох, Жданушка, родненький ты мой! Я же ж тебе гостинцы собрала. И носочки, и футболочку, и хлебчика, и рыбки вяленой, шоб ты хоть как-то покушал! Вот только сигарет не нашла. Я же ж не курю.

– Спасибо, тётя Сара.

Они подошли к подъездной двери, и тётушка придержала ее перед ним. Пропуская вперед себя, она покачала головой и ее тон посуровел:

– Ты мне скажи, тех халамидников арестовали? Предали суду? Мудрому, но несговорчивому?

– Там серьезные люди за всем этим стоят. Их так просто суду не предадут.

– Нет, мне это нравится! Так можно, я вас спрашиваю? Их надо поймать, убить и наплевать им в рот! Кинуть головой в навоз! Мне неинтересно с ними жить в одном городе!

Ждан не стал углубляться в подробности. Узнай она всю правду, возмущалась бы несправедливостью устройства мира сего всей полнотой своей еврейской души.

Ждан вошел внутрь, поднялся на второй этаж, дошел до своей комнаты. И все это в сопровождении ни на секунду не умолкающей женщины:

– Ой-ой! Прямо сердце болит за тебя изнутри! Из тебя ведь ничего не осталось! Как ты ужался, ай-ай! Да шо ж в этой больнице совсем не кормят? У меня еще один, но исключительный вопрос. Таки шо доктор? Сделал себе мнение?

– Через неделю снимать гипс. Ребра уже срослись.

Ждан зашел в комнату, в которой за две недели его отсутствия не поменялось ничего. Скинул рюкзак на стул. Прислонил костыли к спинке незаправленной кровати и почти рухнул на нее сам. Завел руку за голову, стянул толстовку и бросил ее, не глядя, на пол. Остался в майке и спортивных штанах, одну штанину у которых пришлось отрезать, потому что не помещалась загипсованная нога.

– Ай-ай-ай-ай-ай! И все-таки я тебе скажу, дорогой мой Жданчик, кушать надо немножечко побольше. Ты ведь раньше, какой красавчик был! Какой сочный!

Ждан всегда был одинаковой комплекции, что до больницы, что после. Но тётя Сара, добрейшей души человек, считала иначе.

– Ну, ничего-ничего. Ты у меня сейчас со вкусом покушаешь! Я же уже с утра все приготовила: и форшмак, и «синенькие», и супика наварила, и лосика нажарила!

– От покушать я бы не отказался.

– Сейчас всё будет! А ты пока побудь здесь. Приляг, отдохни с дороги. Утомился, небось. А я мигом все принесу. Вот только разогрею, а то с утра, стало быть, остыло. Хотя при такой густой жаре должно долго выдержать. – Тётя Сара взглянула на толстовку, брошенную на пол, – я интересуюсь знать, и как таки ты не спарился, золотой мой?

– В рюкзак не вошло. Пришлось на себя надеть.

Но спариться он не успел – в тачке на всю мощь работал кондей. Считай, чудом не замерз.

– Ну, так как тебя залатали? Покажи хоть на глазочек? Я бы посмотрела из даже интереса.

Она переложила рюкзак со стула, а сама тяжело опустилась на него. У нее не было своих детей, и всю нерастраченную любовь она перенесла на Ждана – единственного молодого холостяка во всем общежитии.

– Там… ничего интересного, – замялся он. Ему совсем не улыбалось оголять поврежденное бедро на глазах у впечатлительной женщины. – Немного недостает кожи, вот и всё.

– Так я и поверила твоей невинности на лице! Дырка?! Скажите, пожалуйста! Ну, разве так можно, я вас спрашиваю? Ты же ж не окно в женской бане! Зачем в тебе дырка? – тётя Сара так и всплеснула руками.

– Да не дырка там. Просто… стёрто маленько. Я бы поел, тётя Сара. Может, подогреете?

– Нет, вы только посмотрите на этого ребенка! Он же ж всю душу в этот мотоцикл вложит! Я извиняюсь очень сильно, но где таких, как ты, родют? Таких, шоб для покататься с ветерком? А если шо случится? Так собирай его таки по кусочкам! И ладно сейчас все кусочки вместе оказались. А как не вместе?

– Беда… – он пожал плечами.

– И я за что! Нет, ты слухай моё сердце, дорогой. Слухай сюда и не расходуй мне последний нерв! Я тебя уважаю, но тьфу тебе под ноги за твоё непутёвое сердце! Давай! Убейся совсем на своём мотоцикле! Делай тётю Сару сиротой! Ай-ай-ай!

Последние слова ее звучали приглушенно из коридора, когда она все же отправилась в общую кухню накладывать ему еду. А Ждан тем временем обыскал все ящики и полки, проверил все карманы в поисках сигарет. А когда нашел, с жадностью затянулся. Да так, что точки перед глазами замелькали. Ему предстояло приступить к своим обязанностям личного водителя сразу же, как только снимут гипс. И уже через неделю он вышел из такси перед парадным входом дома Шустова.

На подъездной аллее, ведущей к дому, Ждан тихонько присвистнул. Идеально подстриженный газон блестел каплями воды из поливочной системы опрыскивания. По центру его прорезала широкая аллея, выстланная идеально ровным серым асфальтом. Ждан вышел из такси и окинул взором дом Шустова. Вот как есть замок. Только рва вокруг недостает. И дракона.

Опираясь на палку, что заменила костыли, он двинул к парадной двери. В вольере перед правым крылом дома залаяли и стали кидаться на ограждение огромные псы с лоснящейся на солнце черной шкурой. Ну, эти сойдут за дракона.

Он позвонил в массивную дверь, и навстречу ему вышли охранники, те, которых он уже видел. Они представились – Грайр и Самвел – и повели его в подземный гараж. Ждан проморгался и дождался, когда зрение привыкнет к полумраку гаража после ослепительной яркости солнечного дня.

– Выбирай машину. Сусанна спустится, и повезешь ее по делам.

– По каким?

– Понятия не имею. Но приготовься к долгому и скучному дню, – со знанием дела посоветовал Самвел. Он показал, как работают двери, где, что находится и вручил комплект ключей от гаража. Ждан огляделся и у него во рту пересохло. В ряд стояло пять чистых, натертых до блеска и очень крутых машин. Да это же мечта любого мальчишки с детства! После Черепашек-ниндзя, разумеется.

Ждан поковылял мимо, осматривая восхищенным взглядом каждую из них. Охранники с улыбками переглянулись – они прекрасно помнили свою первую реакцию на эти сокровища. Он увидел Lamborghini. От вмятины не осталось и следа. Рядом стоял эксклюзивный и дорогой Maybach, мерцая серебристыми боками. Двухместный миниатюрный кабриолет Porsche насыщенного красного цвета. Настоящий раритет, который никогда не выйдет из моды – Ford Mustang. И Rolls-Royce – самая крутая тачка всех времен и народов! Мощный, внушительный. Фантастический! Не машина, а зверь! Если и возить по «мышиным» делам дочку депутата, то только на нем. Ждан прошелся пальцами по массивной вертикальной решетке радиатора и задержался на статуэтке «Дух экстаза», которая как нельзя лучше описывает эту машину.

– Я хочу поехать на Порше с откидным верхом.

В его затуманенное восхищением сознание приник женский голос. Ждан даже не понял, откуда он взялся. Обернулся – охраны как не бывало. Зато появилась она – главная причина его бед. Сандалии на высокой платформе тонкими кожаными ремешками обвивали ее голени до самых колен. Оба бедра в татуировках. Короткие джинсовые шорты ярко-желтого цвета. На светлой свободной майке прямо под грудью улыбались губы подружки Джокера. Согнутой рукой придерживала сумку на правом плече, и он не смог разглядеть набитый «рукав». Зато увидел длинные ногти черного цвета, которыми она постукивала по ремешку сумки. Пальцами другой руки перебирала ярко-голубые косички, и там ее ногти были кислотно-оранжевого цвета. Перед губами надулся большой пузырь из жвачки и громко лопнул.

– Насмотрелся? Теперь поехали.

Сусанна бросила ему ключи и стала обходить тачку, чтобы занять пассажирское место. Ждан поймал их на лету, но не тронулся с места.

– Поедем на Ролсе.

– А я хочу на Порше!

– О своих хотелках стоило подумать раньше, когда меня подрезала. У меня жесткий бандаж после перелома, – он постучал палкой по левой ноге. Звук вышел громкий и какой-то неживой. – Нога почти не сгибается. Я в эту крошку при всем желании не влезу.

Он кинул ей ключи обратно и поковылял к Ролсу. На нем была черная футболка, достаточно тесная, чтобы увидеть проступающие мышцы плеч и спины, и четко обозначенные мышцы на груди. Брюки карго серо-зеленого цвета и кепка, затенявшая глаза и нос. Мускулистая шея переходила в квадратный гладковыбритый подбородок с ямочкой по центру и четко очерченным губам. Мужественная, притягательная внешность, которую не портила даже хромота.

– Нагляделась? – услышала она насмешливый голос и легкой хрипотцой курильщика. Бросив ключи на сиденье, она быстро приблизилась к нему. Надо поставить его на место, чтобы он сразу усек, кто командует парадом!

– Эй, парень! Ты будешь возить меня. Поэтому советую тебе прислушиваться к моим пожеланиям! Нам ездить по городу. Кабриолет более юркий и маневренный по сравнению с этим… танком. Лавировать в пробках на нем будет комфортнее.

Сусанна не ожидала, что он внезапно остановится и резко развернется к ней. Она почти налетела на него со всего маху. Девушка не отличалась миниатюрностью. Она не была одной из тех фарфоровых кукол, в сторону которых и вздохнуть-то страшно – снесет. И ее рост соответствовал телосложению. Но даже на высокой платформе ее глаза оказались на уровне его губ. Нагло ухмыляющихся губ, когда он чуть откинул голову назад и посмотрел на нее свысока. Тусклый свет попал под козырек кепки, и она увидела его смеющиеся светлые глаза.

– Давай-ка еще раз, детка. Из-за тебя у меня не сгибается нога. И из-за тебя я теперь прилип на место твоего водителя как минимум до выборов. Поэтому, давай ты не будешь поганить мою жизнь еще сильнее, а станешь умницей и посадишь свою попку в эту, – он указал глазами, – машину. С его мощью он сорвется с места и обставит любую пробку. Правда, бензина съест не мало, но тебя это не должно заботить.

– Я тебе не детка.

Она стояла так близко, что Ждан почувствовал сладость ее дыхания от фруктовой жвачки. И снова эти разные глаза – один с хитринкой, другой невинный. Он увидел колечко в брови, еще одно в правом крыле носа и на губе. Она развернулась, и с ее шорт на заднице ему подмигнул смайлик. Обошла машину и уселась на заднее сиденье по диагонали от водителя.

Ждан сел за руль, рядом положил палку, устроил покалеченную ногу. Содранный кусок плоти почти восстановился и теперь жутко чесался. Отрегулировал положение кресла и руля. И почувствовал себя королем! В этой машине было создано абсолютно все для комфорта водителя. Завел двигатель и низкое, мощное урчание приятно обласкало слух. Он словно почувствовал, как целый табун нетерпеливо бьет копытами под капотом. И вся эта мощь скоро вырвется наружу под легким нажатием педали. Не машина – сказка!

Он открыл пультом дистанционного управления ворота гаража. Сощурился и надвинул кепку ниже на глаза, когда яркий дневной свет стал проникать внутрь. Опустил руку на руль, плавно нажал на педаль. И чуть не кончил, когда зверюга под ним тронулся, едва сдерживая мощь.

– Куда едем?

Девушка придвинулась к нему ближе и с издевкой проговорила:

– На Кудыкину гору воровать помидоры.

Ждан откинул голову и улыбнулся, обнажив плотный ряд белых зубов. Поездка обещает быть какой угодно, только не скучной!

Глава 6

Сусанна откинулась на спинку и посмотрела на Ждана. Она не ожидала его увидеть, тем более в качестве своего водителя. Отец только сегодня поставил ее перед фактом своего решения. Ну и пусть! Ей же проще! Теперь не надо выстраивать маршруты по пробкам города. Теперь пусть у него об этом голова болит.

– И где эта твоя Кудыкина гора находится?

А у него красивый голос. Протяжный, с хрипотцой и как будто с еле заметным акцентом. Он приезжий что ли? Сусанна велела ехать на основную магистраль. Некоторое время ехали в тишине. Потом Ждан настроил радио и из колонок, встроенных по всему салону, заиграла песня группы Aerosmith.

– Мне не нравится эта песня, – капризно заявила девушка.

– Она закончится и зазвучит другая.

– Я не хочу ждать окончания.

– Тогда убавь у себя звук.

– Я все равно буду слышать ее из твоих колонок.

Ждан вздохнул:

– Послушай, что плохого тебе сделал Стив Тайлер? У него отличный голос, он классно поет. А фильм, саундтреком к которому играет эта песня, просто отпадный. Великий и могучий Брюс Уиллис спасает планету и все человечество, жертвуя собой. Может, ты не видела? Так посмотри. Тогда и песня зайдет.

Сусанна только фыркнула в ответ и отвернулась к окну. Она смотрела «Армагеддон», и даже всплакнула в конце фильма. Да и песня ей нравилась. Это она так ляпнула, чтоб лишний раз указать парню на его место. А он смотри-ка, не пасует.

– А вообще по твоей внешности и не скажешь, что у тебя нелады с роком, – продолжил он, когда вырулил на главный проспект.

– И какая у меня внешность? – вскинулась Сусанна. Вся такая колючая и ершистая. Ждан повернул зеркало заднего вида так, чтобы видеть ее. Она перекинула все косы на одну сторону, и открылось ее левое ухо, сплошь усеянное пирсингом по всей раковине и мочке. Он встретился с ней глазами:

– Не попсовая.

Сусанна вздернула четко очерченную перманентным макияжем бровь, и колечко блеснуло холодом металла. Ждан вновь перевел взгляд на дорогу, но она успела разглядеть его глаза – глубоко посаженные, голубые, густого насыщенного цвета. В гараже они казались просто светлыми, а при свете дня заиграли всеми бликами топаза.

– На светофоре направо.

– Скажи, куда ехать, а дорогу я сам выберу.

Сусанна назвала адрес. Ждан снял кепку за козырек, почесал светлые, коротко стриженые волосы, слежавшиеся под кепкой, и водрузил ее обратно.

– Ну, и время ты выбрала ехать на другой конец города.

– Слушай, парень. Если тебе что-то не нравится, не зачем было соглашаться на эту работу.

– Ждан. Хочешь ко мне обратиться, обращайся по имени. – Он включил поворотник и перестроился через три полосы в крайний левый ряд, чтобы повернуть налево, вопреки ее указу. – За ту оплату, что предложил твой отец, только дурак отказался бы.

– Понятно. Значит, ты один из тех, кто готов трудиться на ненавистной работе, лишь бы платили хорошо, – она скрестила руки под грудью.

– Я может, открою тебе какой секрет, но очень многие так делают, – он посмотрел на нее в зеркало. – Большая удача, когда человеку нравится то, чем он занимается, да еще и бабки нормальные за это получает. Но так повезло далеко не всем. Вот, может чувак плотник от Бога, или там, слесарь отличный. И руки у него из того места растут, и соображает, и душу вкладывает. А платят копейки. А у него семья: жена шубу просит, сына на хоккей отдать хочет, дочку к музыке тянет. На все это деньги нужны. Вот и приходится бедолаге устраиваться каким-нибудь менеджером по продажам. Каких сейчас, как собак нерезаных. И которым быть у него нет ни желания, ни таланта. Впаривать людям, в общем-то, ненужные им вещи или услуги. Разводить их. И все для того, чтобы заработать столько, сколько за любимое ремесло не платят.

Сусанна взъерепенилась:

– А я бы осталась плотником, и чихать, сколько за это платят. Главное, делать то, к чему лежит душа.

– Просто об этом рассуждать, когда ты ни разу не сталкивалась с такой ситуацией. Когда перед тобой не стоял выбор: жить в достатке или посвятить себя любимому делу, а оба эти понятия не совместимы.

– Да что ты так взъелся за эти деньги? Это всего лишь разменная валюта. Они не стоят того, чтобы ради них положить всю свою жизнь. Не в них счастье!

Ждан усмехнулся и повернул в проулок, о котором Сусанна и не подозревала.

– Легко так говорить, сидя в Роллс-ройсе. Ты никогда не знала недостатка в деньгах. Ты бывала в таких местах, о которых люди, как я, даже не слышали. Ты училась в таких учреждениях, о которых простые смертные даже не знают. И гораздо проще говорить, что деньги – это мусор, когда их навалом. А взгляни на ту женщину. – Ждан вырулил на оживленную улицу и указал на остановку. Там стояла молодая женщина. В одной руке она держала большой и видно, что тяжелый пакет с продуктами. Другой пыталась удержать за руку неугомонного мальчугана, и голосом пыталась приструнить другого сорванца, который явно не желал успокаиваться. – Она ведь не от скуки стоит на остановке под солнцепеком и ждет общественный транспорт. Значит, лишних денег на такси нет. В ее руке огромный пакет продуктов, значит, она сама заботится о пропитании своего семейства. Либо потому, что у нее нет мужа. Либо есть, но такой, что лучше б и не было. Мелюзга выкачивает из нее последние силы. И что-то мне подсказывает, что работает она далеко не на любимой работе и уж тем более не по зову сердца. – Ждан остановился на светофоре и посмотрел в глаза Сусанне через зеркало. – Попробуй ей сказать, что не в деньгах счастье. Вот прямо сейчас опусти стекло и крикни ей это. Да она запустит в тебя пакетом, не задумываясь. Или ребенком. Тем, что покапризнее.

Ждан тронулся, когда загорелся зеленый. Сусанна заметила, что он как-то странно елозил на сиденье. Поморщился, чуть передвинув ногу в бандаже, и она ощутила укол совести. А что, если он сейчас вынужден заниматься нелюбимым делом и не столько из нужды, сколько по ее милости? Ведь из-за нее он на некоторое время стал недееспособным.

Но она быстро одернула себя. У него всего лишь временные трудности. У него целая жизнь впереди…

– Ну, а чем ты занимался до того, как прилип здесь? Любимым, но не выгодным делом или был одним из тех мужей, что не в состоянии принести домой пакет еды?

Ждан сощурился и улыбнулся одной половиной рта. Ох, и язва же она!

– Своим любимым делом я смогу заняться еще не скоро. Благодаря некоторым, – он многозначительно посмотрел не нее в зеркало. – А работал я IT-специалистом.

– Для меня это что-то из области фантастики.

– Как и для многих. Приехали. – Он остановил машину, наклонился к рулю и окинул взглядом небоскреб с названием торгового центра через лобовое стекло.

– Прекрасно! Жди меня здесь.

– Долго?

– Сколько придется.

Она вышла из машины, закинула сумку на плечо и выплюнула жвачку прямо на асфальт. Тряхнула своими розово-голубыми косичками и пошла к зданию, виляя смайлом на заднице. Ждан вышел из тачки размять ноги и покурить. Сигарета еще не кончилась, а он уже взмок от жары. Вернулся в прохладу салона и стал ждать. Вариантов-то немного.