Текст книги "В селе за рекою"

Автор книги: Марина Бернацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Бернацкая Марина
В селе за рекою

Марина Бернацкая

В селе за рекою

– Я когда умру, на солнце попаду, – Сошка задрал голову.

– С чего ты взял? – удивился Дим.

– А в церкви сегодня батюшка говорил: дай им вечный свет и вечный покой. А раз свет, значит, солнце.

Темная зеленая река неслышно скользила мимо них, утягивала под воду низкую ивовую ветку, распластывала ее под водой, тянула за листья.

– Дядь Дим, а почему речка тухлой рыбой пахнет? Там рыба мертвая водится, да?

– Это водорослями пахнет. И тиной.

Дим лег на песок. Река на середине вспучивалась и стекала к берегу, почти вплотную подбиралась к Диму. На том берегу, в деревне, зажглось чье-то окно.

– Пошли-ка домой. Солнце скоро сядет.

– А Тантал?

– И Тантал тоже.

– Дядь Дим, а почему оно – Тантал? Тантал, Фемида, Тифон, Солнце, Сошка начал загибать пальцы.

– Харон, – напомнил Дим.

– Харон? – Сошка заелозил на месте, зашарил взглядом по небу.

– Нет его пока. Он раз в три дня. Темный.

– Темный, как Тифон?

– Посветлей. Но тоже темный.

– Как много, – Сошка насупился, – Солнце, Тифон, Фемида, Харон, загнул он палец. – Дядь Дим, а еще?

– Тантал, – Дим ткнул пальцем в сторону Тантала, тот медленно подползал к Солнцу.

– Дядь Дим, а как деревня называется? – Сошка рассматривал правый берег через дырку в ивовом листе.

– Не знаю.

– А дед говорил, Квань. А река – Ока. Река-Ока, Ока-река, – запел Сошка – Смешная какая деревня Ква-ква-квань. Смешная, да? А почему Шакин говорит, что река – Стикс?

– Говорит, – Дим провел пальцем по песку – Шакин много чего говорит.

Река спешила куда-то, старалась побыстрей прошмыгнуть мимо них. Солнце садилось, и Тантал все сильней освещал воду своим темным светом.

Старик проснулся.

– Деда, а дядь Дим опять плавать пробовал.

– Ябеда, – сказал Дим.

Старик быстро глянул на Дима. Тот пожал плечами. Старик кивнул и закурил.

– На том же самом месте, – сказал Дим. – Как в стену...

– Деда, я в деревню хочу, вон туда, – захныкал Сошка.

– Перестань, Александр, – спокойно сказал старик. – Ты чего-нибудь вспомнил? – повернулся он к Диму.

– Как отрезало, – Дим повернулся на спину.

– Хотя бы – как попал, где раньше жил... Кто ты...

– Только имя.

– А фамилию?..

– Нет. Пробовал – не могу. Отшибло.

– А что, что отшибло? – жадно спросил старик.

– Не знаю. Все пытаюсь вспомнить, и никак.

– Странно, – старик пожевал губами. – Я помню, что был врачом, терапевтом... А вот как меня звали?.. Этого не помню. Шакин – тот одну фамилию и знает... Может, и не надо ничего вспоминать, а? Зачем?.. Живем, и ладно... Шакин! – позвал он. – Шакин, ты слышишь? Хватит дурью маяться, все равно ничего не поймаешь. Иди сюда!

Шакин поймал блесну, закрепил на спиннинге и зашагал к ним.

– Ничего, – проворчал он. – Сколько ловлю, и ничего. Ни уклейки.

– Слышишь, я говорю: может, и не надо нам ничего стараться вспомнить, а?

– Не надо?! – Шакин обиделся. – Как это – не надо – если... А ну как случится что?

– Да что здесь может случиться, – сказал Дим.

– Ну, мало ли... Вот продукты кончатся, что делать будем? Рыбы-то, рыбы-то нет!

– Продукты есть, – возразил Дим. – Магазин и склад – целехоньки, одной стены только и нет.

– Мы скоро все съедим. Сколько нас?

– Сто двадцать восемь.

– Вот видишь! И все есть хотят. Ну, съедим мы все, а дальше? Что дальше-то?

– Бутылку в канализацию бросим.

– Что?..

– Бутылочную почту откроем, – пояснил Дим.

– Да, вот что странно, – старик закопал окурок в песок. – Системы водоснабжения работают, и канализация... Даже электричество есть.

– Оно по проводам потому что, – фыркнул Сошка. – Вот и есть. Раз провода, значит, и электричество.

– Рассудительный ты больно у нас, – сказал старик.

– А если по канализационному коллектору попробовать? – предложил Дим.

Шакин покачал головой:

– Вряд ли ты в здешние трубы протиснешься...

– Но вода-то – она откуда идет?..

– Вода... Идет, – Шакин вздохнул.

– Ну хорошо, бутылку с письмом мы в канализацию бросим – через люк, сказал-старик. – А на чем писать будем? Бумаги-то – нет бумаги!

– В городе все говорят: сгорела бумага, когда шарахнуло.

– Что – шарахнуло? Ну, что? – почти закричал старик.

– Что-что, – рассердился Шакин. – Шарахнуло, и все тут.

– А откуда ты взял это все: Тифон, Тантал, Харон, – не унимался старик. – Откуда? Выходит, что-то помнишь?

– Это из мифологии. Греки. Древние, – ответил вместо Шакина Дим.

– И ты вспомнил? – изумился старик. – Если так дальше пойдет, мы отсюда и выкарабкаться сможем! Главное – вспомнить, а потом... Потом само образуется! Главное, есть сдвиги! Есть! Выходит, все к лучшему!

– Дед, а как город наш называется? – встрял Сошка.

– Отстань, – Дим небольно шлепнул его по затылку. Сошка обиженно заныл, заскреб кулаками по сухим глазам.

– А действительно, что это за город? – старик опять вынул из кармана сигарету и закурил. – Ни табличек, ни названий улиц... Одни стены...

– Сам говорил, что Ока, – буркнул Сошка. – Значит, город – Приокск.

– Не было такого города. Никогда не было. И не Ока это вовсе...

– Чего тогда врал – Ока, Ока, – не унимался Сошка.

– Я на Оке жил когда-то, – объяснил старик. – Деревня там была, на правом берегу... А на левом – город. А вот какой город?..

– Так что с продуктами делать? – спросил Шакин. – Как ни напасай, на всю войну не хватит.

– На какую войну? – старик подскочил. – Что, разве война была?..

– Да нет, это просто так сказалось... Машинально... Сорвалось с языка.

– Поток сознания... Ты запоминай, запоминай, – старик закивал. – Если что еще машинально скажешь, все запоминай.

– Батюшка в церкви сегодня велел – по невинно убиенным помолиться, сказал Сошка.

– Невинно убиенным? – старик закусил губу. – Интересно... Невинно убиенным... И откуда он...

– Слушай, – Шакин присел перед Димом на корточки. – А может, Сошка сын твой? Вы все время вместе, раздельно вас и не помню... Поодиночке, в смысле... Сын?

Дим пожал плечами.

– А что, похожи? – спросил он.

– Да вроде... Мы тут все похожи: две руки, две ноги... Безголовые вот только...

– Оптический обман, – вдруг сказал старик. – Обман, – уверенно повторил он.

Шакин нахмурился:

– Почему?

– Откуда пять солнц, если всегда одно было? Откуда, а? Значит, остальные – отражения. Миражи.

– И не надоело же вам, – степенно-рассудительно произнес Сошка. Каждый вечер одно и то же говорите...

– Ты встрянь мне еще, – пригрозил Дим.

– Ребенок прав, – сказал старик. – О чем же еще нам говорить?.. Я уверен: четыре солнца – ложные. Они все темные, гораздо темней основного.

– Может быть, – вежливо согласился Дим.

– Солнца – обман. И мы все. И я. И я для вас, может, и не существую. И вы – для меня... Результат самовнушения...

– Румяной зарею покрылся восток, – Шакин поднялся с земли и потянулся. – В селе за рекою потух огонек... В селе за рекою...

– А что, и там люди живут, – старик указал на правый берег. – Вроде нас.

– Теперь свет три дня там гореть будет. Пока Харон опять не взойдет, сказал Дим.

– Вот видишь, кое к каким выводам мы все же приходим, – старик воодушевился. – Значит, у них там только одно солнце: Харон.

– Или время течет по-разному, у нас и у них, – отозвался Дим.

– А знаешь, отрок, достань-ка ты компас, – сказал старик. Сошка полез за компасом, гордо протянул его. Север оказался на месте – стрелка как и вчера указывала на сухой ивняк на том берегу.

– Вот видишь-видишь, – быстро заговорил старик. – Стабилизация! Есть стабилизация! Значит все вокруг как-то изменяется! К лучшему!

Стрелка дрогнула и отползла градусов на десять влево.

– Вот тебе и стабилизация. – Шакин рассмеялся.

Старик смутился.

Свет на том берегу мигнул и погас.

– Электричество кончилось, – пробормотал старик. Тантал еще постоял над ними и начал медленно опускаться – туда же, откуда взошел. При свете его волосы Сошки отливали красным, а губы стали совсем прозрачными.

– Пошли, дитя: спать пора, – старик хлопнул Сошку по плечу. – Устал ты сегодня...

– Я с вами, – Шакин торопливо начал засовывать спиннинг в футляр.

– Я останусь, – сказал Дим.

– Попробуешь? – старик внимательно посмотрел на него.

– Как вас звали? – вдруг спросил Дим.

Старик открыл было рот, потом нахмурился и махнул рукой.

– Забыл. Начисто – он вздохнул. – Если б помнить... Говорят, у каждого есть тезка – ангел-хранитель. А у меня, видать, теперь и нету... Да и откуда ему тут взяться-то, ангелу...

Они быстро вскарабкались по обрыву и исчезли.

Дим встал, отряхнул песок. Плавки уже почти высохли. Он вошел в воду: мягкое дно круто ушло вниз; Дим заработал ногами. Течение напирало: Дим старался держаться сухого ивняка на том берегу – взмах... еще... три... четыре... еще восемь взмахов – и стоп... десять... одиннадцать... все!

Кусты на том берегу вдруг задрожали, их заволокло блеклой дымкой.

– Приплыли, – сказал вслух Дим.

Он отчаянно забарахтался; дымка впереди темной полосой растеклась по горизонту.

Дим повернул назад.

У самого берега он оглянулся. Сухой ивняк стоял как и всегда. Окно в деревне не горело.

На севере – если это все еще был север – вставал тусклый Харон.

Дим повернулся спиной к реке и вскарабкался на обрыв.

Близкий горизонт ровным овалом вытянулся к западу. Впереди темнел обрубок города – пять оборванных неизвестно куда улиц, церковь и площадь в чистом поле.

Старик курил возле дома, на лавочке.

– Ну, что? – спросил он.

Дим махнул рукой.

– А я думал, что-нибудь случится. Хоть что-то. Должно же в конце концов... Невозможно, чтоб вот так: целый год – и ничего...

– Год?

– Ну... Я вообще-то не считал... Я ведь не помню, когда тут очутился... Гляжу – а я тут уже давным-давно живу... Может, умер я? Умер, и – нате вам... А?

Дим вошел в дом.

Сошка не спал, он приподнялся на матрасе, закивал:

– Дядь Дим хорошо, что пришел. Дед сказку обещал, а как я спать лег так он и забыл. Не помню говорит, и все. Дим сел рядом.

– Ну, что тебе рассказать? – он поправил одеяло.

– Ты мне хорошую сказку, плохую не надо – Сошка приготовился слушать.

– Жил-был маляр, – начал Дим. – Жил-был маляр. И красил этот маляр небо. Утром в розовый, днем в голубой или серый...

– Как-как? – засмеялся Сошка. – В серый – разве небо серое бывает?

– Бывает. Когда дождь идет, небо делается серым-серым.

– А дождь – это что?

– Когда с неба – вода.

– Как в речке?

– Поменьше. Каплями.

– А-а, водопровод... А почему у нас дождя нет?

– Шакин его на запчасти к спиннингу продал.

Сошка взахлеб засмеялся Потом посерьезнел:

– И дальше что?

– Дальше? Красил этот маляр небо – целыми днями красил. А ребята стояли рядом и смеялись.

– А почему?

– Потому что хорошо учились, и в школе им рассказали, что никакого неба нет, а наверху только воздух. И еще космос, до самого Солнца.

– А тогда что он красил? – недоверчиво спросил Сошка.

– Небо. И на ребят не обижался, а брал кого-нибудь на руки, залезал на стремянку, и давал в руки кисточку. И мальчишка красил небо. Вместе с ним. Утром – в розовый, днем – в синий.

– А вечером?

– В малиновый. А потом в черный, и белым рисовал звезды. Ты звезды помнишь?

– Я луну помню.

– Потом ребята приходили домой, и взрослые ругали их за то, что перепачкались в краске. Взрослые тоже хорошо учились, они тоже знали, что никакого неба нет, а есть космос. И ругали маляра, что его небо никак не отстирывается...

Сошка тонко засопел.

Дим подошел к окну.

– В селе за рекою, – сказал он вслух.

Свет в деревне – там, на правом берегу – не горел.