Текст книги "Злодей моего романа. Кощей и Александра Прекрасная (СИ)"

Автор книги: Марианна Красовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Хотя, конечно, его понять можно. Последний из стаи рыжих лесных лисиц, он был носителем огня стаи, и этот огонь буквально жег ему пятки. Пока не женится и не заведет кучу лисят – не угомонится. А жениться-то ему и не на ком. Бурым или степным лисам он не ровня, у них стаи многочисленные. Да и ни к чему им соперник. Обычную женщину он с его характером найдет нескоро. Кощей даже кицунэ из Японии притащил, а вдруг сложится? Но не срослось. Одна надежда на детей Васи и Александры. В них тоже кровь рыжих лисиц, с любым из их детей разделить пламя можно. Можно понять всю глубину чувств Игната к племянникам. Был бы цел – ни за что бы Сашку на полосу не пустил. Да и Василий уже игрушку опробовал и пребывал в бессознательном состоянии.

Мысли Кощея плавно перетекли на Александру, а с нее, как водится, на Василису.

А вот Василиса бы… А что Василиса? Понятно, что ей даже в голову не пришло бы с пацанами по утрам бегать, прыгать и в грязи ползать. А ну ее к черту, эту Василису!

Вот Александра…

Тут Кощей бросил недоуменный взгляд на пустую бутылку и потряс головой.

Александра!

Сразу вспомнилось, как он ее в руках держал, как от нее пахло – женщиной, как нежно она прикоснулась к его лицу. Пальчики белые, тонкие, хрупкие. Как глаза распахнулись, засветились, зрачки расширились. Как она на него посмотрела! Или показалось? А может, не его и увидела. А еще резко вспомнилось, как среагировал мужской организм на близость женского тела, предательски, прямо скажем, среагировал. А штаны мягкие, облегающие – позор-то какой! Пришлось выпустить ее побыстрее. Кажется, ляпнул какую-то ерунду и уполз зализывать раны. Хоть бы не заметил никто.

Прогнулась рядом кровать – пришел Баюн. Как только прокрался незаметно? Умеет, когда захочет.

– Ну что, старый, на пенсию не пора? – поинтересовался кот, нагло развалившись на Кощеевой постели и подталкивая его в сторону пушистой задницей.

– Ну что, жирный, на диету тебе пора, – в тон ответил Кощей. – Отрастил пузо, кровать аж скрипит.

Кот ничего не ответил, только потянулся.

Они были совершенно довольны друг другом.

– На швейный цех переключи, – попросил кот спустя некоторое время.

Кощей переключил и тут же оживился.

В мастерской обнаружилась Александра, что-то вычерчивающая на куске ткани.

– Хорррошая девочка, – муркнул кот. – Хозяюшка. Мастеррррица.

Посмотрел искоса на Кощея, хвостом махнул – услышал ли?

Но Бессмертного больше интересовало, как грациозно Александра, одетая в коротенькие шорты, склоняется над столом.

Жарко, да. Июль, заполдень. В спальне-то кондиционер установлен. А в мастерских духота, хоть и окна настежь.

Вот Александра воровато оглянулась, дверь подергала (заперто), окна прикрыла да жалюзи задернула – все равно ни ветерка из них. И стянула через голову футболку, промокнула ей лоб, вытерла шею. И кинула на стул. Тут даже кот глаза выпучил, что уж о Кощее говорить?

А бюстгальтер у нее был далеко не целомудренный. Какого-то пепельно-голубого оттенка, кружевной. И размер… под футболкой и не заметно, а ведь грудь очень привлекательная. Вот девушка встала, потянулась, волосы распустила, переплела косу. Размяла затекшие плечи, сделала зарядку.

Бессмертный затаил дыхание.

Села за швейную машинку. По гладкой девичьей спине стекали струйки пота.

Кощей шумно вздохнул.

Александра работала быстро, да и жара, ее видимо, измучила. Вот она надела футболку, сложила свое рукоделие и покинула мастерскую.

Кощей молча выключил телевизор, встал и скрылся за дверью ванной комнаты. Послышался шум текущей воды.

Если Бессмертный не спускал глаз с девушки, кота заинтересовало совсем другое.

«Что же она шьет?» – спросил у себя кот и, недолго думая, выпрыгнул из окна и поскакал к Сашке в комнату.

Просочился в щель (плевать, что на ключ заперто, он ведь волшебный кот), запрыгнул на спинку кресла – что же она там так внимательно разглядывает?

От увиденного вытаращил глаза и рот открыл.

В руках у Александры было волшебное зеркало, давно списанное как неисправное.

А в зеркале – ежки-матрешки – был Кощей. В душе.

Александра с интересом разглядывала мужское тело. Запрокинутое лицо, закрытые глаза, струи воды, стекающей по лицу, по плечам, по животу. На самом интересном месте зеркало поместило черную табличку с надписью «Сensored». Девушка непристойно выругалась.

Ай скромница, ай разумница!

Тем временем зеркало сменило ракурс и так же медленно показало обзор кощеева тела со спины. На этот раз без купюр. И очень-очень четко. Черная татуировка китайского змея на предплечье, шее и части спины – красивая, завораживающе живая. Казалось, змей жмурился и водил боками, наслаждаясь купанием. Круглый след от пули под лопаткой, и неровный шрам от стрелы на плече, и шрам на боку от турецкой кривой сабли. И затылок, и широкая спина, и крепкие ягодицы с ямочками, и волосатые бедра, и лодыжки.

Александра мечтательно вздохнула, проведя пальцами над стеклом, словно желая прикоснуться к мужскому телу.

И снова лицо под струями воды: мокрые ресницы, сомкнутые губы.

А потом зеркало пошло помехами, мигнуло и погасло.

– Ах ты ж мерзкое стекло, – прошипела Сашка, а потом совершенно неприлично хихикнула.

Отложила зеркало, оглянулась и встретилась взглядом со стеклянными глазами обалдевшего кота.

– Подглядываешь? Ах ты комок шерсти! – возмутилась девушка, бесцеремонно стаскивая древнее магическое животное со спинки кресла себе на колени. Кот даже мяукнуть не успел, как Сашка запустила пальцы в густую черную шерсть и принялась его чесать, гладить и теребить.

Никому другому Баюн такого бы не позволил, но девушки есть девушки, и вообще эти ласки были очень приятны.

Разомлевший кот мурлыкал, привалившись к животу девушки, мстительно представляя, как бы позавидовал ему Кощей, если б видел.

– Скажи мне, кот, – после долгого молчания произнесла девушка. – Я совсем ненормальная, да?

– Почему это?

– Все говорят, он страшный. Он злодей. Подлец. А мне он нравится. Очень.

– Я заметил, – насмешливо мяукнул кот, не открывая глаз.

– Чтобы ты понимал, мой шерстяной друг, – фыркнула Сашка. – Ты же кот. Тебе неведомы человеческие чувства.

– Как это неведомы? – возмущенно подскочил кот. – Вы, люди, такие же животные, только без шерсти и на двух ногах! Так же испытываете голод, жажду, холод, так же ходите в кустики, так же привязываетесь друг к другу, так же рожаете детенышей и готовы жизнь за них отдать. Чем вы лучше нас? Убиваете из жадности или развлечения! Ненавидите друг друга! Завидуете! Гадости друг другу делаете!

– А как же любовь? – тихо спросила Саша.

– А любви вы бы поучились у собаки, – отрезал кот. – Ей все равно, худой ты или толстый, умный или глупый, красавец или урод. Она любит тебя за то, что ты есть. И прощает. И жизнь за тебя отдаст. Много ли людей так поступают?

– А наука? – не сдавалась девушка. – А техника? А медицина?

– От вашей техники только экология страдает, – ворчливо ответил кот. – А медицина – вообще глупость. Любое животное знает, какую травку от какой болезни съесть, а уж где найти живую или мертвую воду и подавно.

– Любое, ага, – закивала Сашка. – Ты уж не заговаривайся.

– Хорошо, – согласился кот. – Не любое. Я знаю, а на остальных мне плевать.

– Вооот! – торжествующе воскликнула Сашка. – Тебе плевать на других! А люди – ну хотя бы часть – и зверям помогают, и о других людях заботятся. О стариках, об инвалидах, о бедных. Где это видано, чтобы собака чужой больной собаке еду носила? Скорее уж загрызет, чтобы не мучилась!

Кот обиженно засопел, но что ответить, не знал.

– А еще люди создали искусство! Музыку, живопись, литературу! Ты-то небось сказки чьи рассказываешь? Че-ло-ве-чес-кие!

– Ой все, – обиженно буркнул кот. – Ты меня еще в плагиате обвини. А сама вон за мужиками в душе подглядываешь.

Когда не знаешь, что сказать – переведи стрелки на другого.

– И подглядываю, – согласилась девушка. – И не жалею. Получила эстетическое удовольствие. И вообще мне для дела нужно. Кстати, кот, погляди-ка.

Сбросив кота с колен, девушка развернула сверток и показала коту мужскую рубаху славянского кроя.

– Думаешь, подойдет? – с сомнением спросила она.

– Ой ты гой еси, красна девица! – радостно выдал кот. – Выкройку из архива брала?

– Ага, – кивнула Сашка. – Обычную-то мне без снятия мерок не скроить. Да и вышивка на деловой сорочке странно смотреться будет.

– А холстину где купила? – склонил голову на бок кот, осторожно трогая рубашку лапой.

– Сама соткала, естественно. Нитки, правда, покупала, но русалки мне их перемотали. Сам же знаешь, нить, русалками перемотанная, заговоры да обереги навечно держать будет.

– Ничего себе! – поразился кот. – Вот ты заморочилась! А зачем?

Вопрос был сложный, и Сашка предпочла пропустить его мимо ушей.

– Вроде должно подойти, – задумчиво сказала она. – По вороту и подолу вышивку пущу обережную… Должно неплохо выйти.

– И непременно вышивай на растущую луну, – кивнул кот.

– Сама знаю, не дура. Чай не простая девка, а Марьи Искусницы наследница.

– И приворотных заговоров не вплетай, – посоветовал кот. – Кощей не дурак, сразу увидит.

Сашка только фыркнула. Не говорить же коту, что нить для вышивки русалки с ее волосом сплели. Для чего тут любовный заговор, если вся рубашка ее любовью напитана. Да и над полотном она пару раз поревела – слезы свои вложила. А попробуй не пореви, когда проклятый ткацкий станок на ладан дышит. Васька дважды ремонтировал. Ведь станок должен только из рябины быть, иначе большой силы оберегам не будет.

Хорошо, что про швейную машинку ни в одной инструкции не сказано – что не запрещено, то разрешено.

Осталось только расшить, это самое легкое. Не раз и не два вышивала обереги брату, правда, не так масштабно.

Платок в основном, или браслет. Смешно сказать, Васька даже трусы просил с оберегом – от нечистоплотных дам. Вышила, конечно, хоть и смеялась.

Две ночи вышивала, два дня не могла набраться храбрости.

На третий день решилась.

Жаль, зеркало не работает, нельзя Кощея в коридоре выловить. Пришлось опять кота о помощи просить, чтобы свистнул, когда Кощей один будет.

Кот свистеть не умел, а потому ему пришлось мчаться по коридору с топотом, распугивая народ, чтобы сообщить Сашке, что Кощей засел в библиотеке над каким-то фолиантом, а Елизавету прогнал, чтобы над душой не стояла.

Минут пять Сашка нерешительно топталась под дверью библиотеки, а потом подумала «Какого черта! Не соблазнять же я его иду в самом деле!» и зашла.

– Вон пошел! – рявкнул Кощей, услышав скрип двери.

Он стоял на лестнице, пытаясь с верхней полки извлечь заманчиво чернеющую корешком нужную книгу. Лестница была коротковата, роста Кощей был не богатырского, книга стояла плотно, выковыривалась с полки с трудом. А тут еще ходят тут всякие, отвлекают.

Незванный гость вон не пошел, и Кощей со вздохом обернулся.

Ух ты! В дверях стояла Александра. Александра была в голубом платье в белый горошек.

В платье он видел ее впервые, или внимания не обращал.

– Чего надо? – нелюбезно поинтересовался Бессмертный, спускаясь с лестницы.

Сашка плотно закрыла дверь, незаметно (как ей казалось) повернув защелку.

– Константин Адамович, я вас поблагодарить хотела. Вы мне жизнь спасли, – сказала девушка, почти не волнуясь. – Вот.

Подошла к нему, неподвижно стоящему возле лестницы и мрачно на нее смотревшему, и сунула в руки сверток.

– Ничего я тебе не спасал, – недовольно ответил Кощей.

– Как это не спасал? – вскинулась Сашка. – Вы меня поймали, когда я вниз своей неразумной головой с полосы препятствий летела!

– И ничего бы не случилось, – недовольно ответил Кощей, вертя в руках сверток. – Подумаешь, шею бы себе свернула. У нас вода живая есть.

– Живая вода компрессионный перелом позвоночника не излечит, – возразила Сашка. – Если уж на то пошло, то и мертвая тоже. Она раны заживить может и руки обратно прирастить. Даже голову прирастит, а с внутренними повреждениями не справится.

– Так на то маги есть, – ответил Кощей.

– И маги не всесильные, – развела руками Саша. – Ну оживили бы меня. В лучшем случае пару лет реабилитации, в худшем – инвалидное кресло. Так что… спасибо.

– Ну раз так, то ладно, – ухмыльнулся Кощей. – Только неправильно ты, девица, добра молодца благодаришь. Ну мы люди не гордые, сами благодарность возьмем.

Шагнул к Сашке, притянул ее свободной рукой да крепко в губы поцеловал.

Тут же отступил, смотрит внимательно – вдруг разревется или истерику устроит.

Сашка только оцепенела от неожиданности, во все глаза на него уставилась.

Настроение у Кощея стремительно повышалось.

– А тут у нас что? – поинтересовался он весело, разворачивая подарок.

Рубашка. Заговоренная. С вышивкой обережной.

– Это мне? – сипло спросил Кощей. – Сама расшивала?

– Сама ткала, сама шила, сама расшивала, – автоматически ответила девушка, еще не пришедшая в себя.

Кощей кивнул, смял рубашку в руках, зажмурился и выскочил из библиотеки, как будто за ним черти гнались, даже не заметив, что дверь заперта была.

Сашка посмотрела ему вслед и расплакалась.

Глава 7

Проревела Сашка полдня, заперевшись у себя в комнате. Встревоженному коту ничего внятно объяснить не смогла, только прочь прогнала, да еще в след подушкой кинула. И больно, и обидно, и удивительно, что попала.

«Сумасшедшие людишки», – буркнул кот и пошел к Кощею жаловаться.

Кощей все разглядывал рубашку, бережно водил пальцами по узелкам вышивки, разглаживал складки, рассматривал плетения нитей. Не удержался – зарылся лицом в ткань: пахло свежестью, Александрой, сильным волшебством и немного русалочьим духом.

Волшебство он умел отличать по запаху. Злые, черные чары (на смерть ли, на болезнь) пахли морозной елью, затхлым прудом и металлом – в зависимости от действующего заклинания. Любовные, конечно, цветами – розой, лилией (от лилии Кощей чихал), жасмином. Обережные – теплым хлебом, молоком, свежей травой, летним ветром, если мать или сестра вышивала. Если на заказ вышито было – той же травой, только скошенной. На заказ редкие мастерицы вышивали. Считалось, что силы от такой вышивки немного. Разве что девушка совсем вышивать не умела, тогда она сама или нитки пряла, или холст ткала.

От вышивки, которую делала возлюбленная, запах был еле заметен. Слишком много тайного вложено, то, что на людские глаза выносить не следовало. Чуть слышный запах девичих волос, лесной малины, колодезной воды.

Есть ли здесь запах малины – вот что волновало Кощея.

Не вовремя ввалился кот. Надоел! Все время под ногами путается!

Кощей принял независимый вид, но рубашку из рук не выпустил.

– А Сашка твоя рыдает как полоумная, – наябедничал кот.

– Чего это она? – спросил Кощей.

– Расстроился, что подарок не понравился, – пояснил кот. – Думает, поди, что выкинул или сжег. А она старалась.

– Как это не понравился? – страшно удивился Бессмертный. – Да я там чуть не разревелся от счастья как мальчишка.

– А ты ей об этом сказал, или выскочил как оголтелый? – поинтересовался Баюн, прекрасно разглядевший все с камеры. – Что она должна была подумать?

Кощей бережно сложил рубашку, спрятал в шкаф. Немного подумал, перепрятал в сейф.

Кот следил за его действиями с удивлением.

– Тебе чего, первый раз рубашку подарили? – наконец догадался он.

Кощей пожал плечами и отправился к Сашке. В самом деле, чего она так распереживалась?

–

Сашка уже не плакала – злилась.

– Ненавижу, – бормотала она, яростно разрывая в клочья эскизы и выкройки. – Скотина неблагодарная! Сухарь вяленый! Пряник плесневелый! Вобла тухлая! Чтоб тебе пусто было!

– Надеюсь, не мне? – поинтересовался Кощей, с легкостью вскрыв замок и заглянув в дверь.

Посмотрел на разбросанные по комнате клочки бумаги, присвистнул.

Сашка обожгла его взглядом и продолжила рвать бумаги, бормоча проклятья себе под нос.

– Саш, ну ты чего? – примирительно спросил Кощей, взяв ее за плечи.

– Я, если хотите знать, эту рубашку две ночи расшивала, – выкрикнула Сашка. – Ткань ткала, все ногти поломала. Станок заедало постоянно. А Вы! А Вы! Вы ее смяли! Поди еще смеялись надо мной, да?

Снова из глаз полились слезы от обиды и несправедливости.

А ведь это эмоциональный откат – понял Кощей. Девчонка столько силы в рубашку вбухала, от чистого сердца старалась, да еще и в короткие сроки. Обычно-то вышивают долго, месяц, а не то всю зиму, потихонечку. А когда такую вещь девушка парню дарит – это обычно в постели заканчивается. Надо мастерице силы пополнить, а сексуальная энергия, как известно, самый мощный стимулятор.

Нет, Кощей помнил, что рубашки да полотенца и богатырям дарили в благодарность за подвиги ратные. Не сестры и не матери – простые женщины. И про постель в этом случае никто не думал. Вот и Саша ему подарила. Как богатырю.

– Успокойся и сядь, – прикрикнул отчего-то уязвленный Кощей на девушку. – Чего разоралась? Понравилась мне рубашка, понравилась.

– Незаметно что-то, – буркнула Сашка, выразительно его оглядев.

– А что ты думала, я такую ценную вещь просто так носить буду? – удивился Бессмертный. – На праздник надену.

– Ага, на похороны свои, – поджала губы девушка. – Я не для того с ней корячилась, чтобы она в шкафу валялась.

Саша плюхнулась в кресло, нахохлилась, однако плакать перестала.

Кощей присел рядом, на пол. Близко-близко к стройным загорелым ногам – Сашка снова была в шортах.

– Ну хочешь я ее сегодня надену? – примирительно сказал он, заглядывая ей в глаза.

Не выдержал искушения, провел ладонью по девичьей ножке.

– Хочу, – угрюмо ответила Саша.

Голова у Кощея была как в тумане. Близость этих сумасшедших ног пьянила как вино, заставляла вытворять глупости.

– А что люди скажут? – хрипло спросил он, не сводя с нее глаз. А рука сама по себе выписывала узоры на Сашкиной гладкой как шелк коже.

– А вам не все ли равно? – подняла брови Сашка.

– Мне-то все равно, – согласился Кощей. – А твою руку кто-нибудь да узнает.

– И чо? – фыркнула девушка. – Я ж ничего такого… не имела в виду…

– Плохо, что не имела, Александра, – не выдержал Кощей. – Очень плохо.

Александра широко раскрыла глаза и внезапно обнаружила его руку на своем бедре.

Вопросительно, не поняв пока ничего, поглядела ему в глаза.

Как-то невесело усмехнувшись, Кощей опустил голову и поцеловал ее коленку. Александра ахнула придушено. Не от возмущения, а от огня, в животе вспыхнувшего.

«Что я делаю, болван?» – с ужасом думал Бессмертный, рывком стянувший девушку с кресла. Сжал податливое тело, потянул за косу, заставляя Александру запрокинуть голову.

Поглядел на полураскрытые влажные губы, на изумительной красоты глаза, на разрумянившиеся щеки – какой мужик устоит?

Он не устоял. Не железный же он в конце концов.

Жадно целовал, стискивал в объятьях, не давая вырваться.

Как будто она думала вырываться!

Напротив, у Сашки голову снесло напрочь. Сама отвечала на жаркие поцелуи, сама руки под его футболку запустила, вокруг него обвилась лозою. Только б не останавливался!

Кощей очнулся, когда стаскивал с девушки шорты вслед за майкой. Сам он уже был полуобнажен, где была его футболка, даже не понял. Зато отчетливо понял, где были Сашкины руки. На ремне его джинсов.

На него как будто ушат ледяной воды вылили.

Ведь не сама она, это откат! Не раз и не два Кощей таким откатом пользовался. Когда ведьма много сил отдает – после лечения ли, после заговора, после изготовления сильного зелья – соблазнить ее легче легкого. Сама в объятья падает, ей все равно, какой мужик, лишь бы хоть немного люб был. Оттого и колдуют ведьмы в лесной глуши, подальше от людей. А если учесть, что самое сильное колдовство творится в обнаженном виде – у женщин, конечно, мужчинам проще – забирались ведьмы чуть не на лысую гору, да ограды ставили. Знали о своей слабости. Кощея никакие ограды остановить не могли, да и чаща ему нипочем, вот и пользовался моментом, бывало. И нисколько об этом не сожалел. Хотя и был проклят неоднократно. И бит был несколько раз.

Но вот поступить так подло с девушкой, сделавшей ему такой царский подарок, он не смог. Хотя хотелось очень. Неимоверно хотелось.

Интересно, она тоже голая вышивала?

Саша и не поняла ничего, потянулась к нему, прильнула, выдохнула в шею.

– Александра, не надо, – прошептал он. – Остановись!

Обиженный взгляд, дрожащие губы.

– Да пойми ты, – сказал как можно убедительнее. – Не ты это, не твои желания. Это эмоциональный срыв от заговора. Много сил потратила, организм стремится восстановить энергию.

Девушка смотрела на него обиженно и не могла поверить.

– А у тебя тоже откат? – прищурилась она.

– Нет, у меня не откат, – признался Кощей. – Я сам… воспользовался ситуацией. Прости. Больше не повторится.

Прилетевшую пощечину воспринял философски – заслужил, ничего не скажешь.

– Вон пошел! – прошипела Александра, внезапно щелкнув острыми, как у лисицы зубами. Волосы у нее стали вдруг рыжими, глаза пожелтели, а руки стали обрастать шерстью.

Ну, только этого не хватало!

Сашка не зря занималась на одном уровне с парнями – сил, чтобы вытолкать Кощея из комнаты и с грохотом захлопнуть дверь, у нее хватило.

– Откат у него! – бесновалась Сашка. – Ситуацией воспользовался! ОН воспользовался, поглядите ка! И сам не воспользовался, и другим не дал!

Сейчас было даже обиднее, чем с рубашкой.

От нее отказались, как от женщины. Отвергли. Да еще прощенья попросили, и обещали больше так не делать.

Импотентом он явно не был – все, что надо, функционировало исправно. Это она успела понять. Тогда почему? Неужели… не понравилось?

– Ничего, сейчас не понравилось, в следующий раз понравится, – злобно сказала Сашка, застегивая шорты. – В следующий раз будет как я хочу. В следующий раз Я воспользуюсь ситуацией. И будь уверен, дорогой мой, не отступлю.

На кресле обнаружилась футболка Кощея. Девушка схватила ее, понюхала и не удержалась, надела.

Взмахнула рукой – все бумаги на полу мгновенно вспыхнули и осыпались пеплом. Прошлась пылесосом по комнате, удовлетворенно кивнула и пошла в комнату к Вике.

Конечно, Вики в комнате не оказалось. Конечно, комната была заперта. Но злая Сашка просто рванула дверь, вырвав замок.

У Вики было на редкость чисто – видно, домовые постарались. Сашка уселась на кресло и принялась ждать подругу.

Ближе к полуночи от дверей раздались матюги – русалка вернулась.

– Сашка? – изумленно спросила Вика. – А ты чего такая?

Сашка только пожала плечами.

– Это чего, футболка Кощея? – вытаращила глаза русалка. – Ты, мать, совсем рехнулась? Уже вещи воруешь? Хоть не из грязного белья?

– Я ее лично с Кощея сняла, – отрезала Сашка.

Вика открывала и закрывала рот, как рыба, не зная, что и спросить. Ну Сашка, ну тихоня!

– А он чего? – наконец выдавила она.

– А он сбежал, – холодно ответила Сашка. – Не надо вопросов. Гони свое зелье. На сон наведенный.

– Завтра только, – растерянно ответила Вика. – Сегодня-то уж не напоить его.

– Завтра так завтра, – покладисто согласилась девушка. – Подождем.

– Сааааш, ты только в футболке этой к людям не выходи, – посоветовала русалка. – Брат тебя убьет.

– Ладно, – кивнула Саша. – Я в ней теперь спать буду. Это мой трофей.

И ушла. И спалось ей в эту ночь просто замечательно.

А Вика долго еще смотрела в пустоту, пытаясь понять, как вообще у Сашки могло что-то получиться с Кощеем. КАК она это сделала? А ведь у нее и губы опухшие. Неужели целовались? Да судя по футболке, дело куда дальше зашло. Значит, сбежал Кощей. А Сашка рвет и мечет.

А почему он сбежал?

В отличие от Сашки, спалось русалке прескверно.

И давать подруге зелье почему-то стало очень страшно.