Текст книги "Луне"

Автор книги: Марианна Безносова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Клёвый день

Хороший день к полуночи иссяк.

Большим уловом на прозрачных нитях

Сквозь голову продетые висят

И мне на память сушатся событья.

Бегбедеру

Любовь живет три года? Враки!

Любовь ночует – и привет!

Помчатся ревности собаки

Догнать её простывший след.

Но не найдут ни в снах, ни в книгах,

Хоть свет манящий негасим.

Я в поцелуях торопливых

В прокуренном до слёз такси

Её искала наудачу.

Но брошен взгляд, и сердце – в прах!

Моя любовь стоит, не прячась,

В чужих сияющих глазах.

Манифест

Прочь от кладбищ и больниц!

Посрывай со стен иконки!

В перегляды свежих лиц,

В переливы смехов звонких,

В хороводы юных дев,

В омут резвых и беспечных,

Силу времени презрев.

Ведь пока живём – мы вечны!

Сальса

Чтоб радостью каждая клеточка пела,

Кубинка трясет эбонитовым телом.

И топчет бездомная пяткою голой

Тоскливое рабство, болезни и голод.

Танцует рабыня свободней, чем ветер,

И нету счастливее танца на свете!

Свысока

На подоконнике с ногами

Сижу свободная и грешная,

Мой рот – нервический, как Гамлет,

Испачкан первою черешнею.

Прохожих лиц не замечая,

Ловлю сквозняк прозрачной кофточкой

И на вселенские печали

Плюю черешневые косточки!

Последний день лета

Зимой у света мало шансов —

Лишь полумрак и полутень.

Я с солнцем выйду попрощаться

В последний августовский день.

Ну, задержись еще немного,

Как без тебя мне жить теперь?

В какую щель просунуть ногу,

Чтоб не закрылась лета дверь?!

Загар смывается под душем,

Купальник в тазике гниёт.

Как знать, а будет ли он нужен

Еще кому-то через год?

Ты станешь подло на курортах

Своё тепло дарить другой,

Но как накладно и не гордо

По свету бегать за тобой!

Давай обнимемся покрепче И до заката помолчим,

Как нежно мне ласкают плечи

Твои последние лучи.

О, Солнце, мой любовник страстный,

Ты просьбы не берёшь в расчёт,

Но я молю, молю напрасно:

«Ещё, пожалуйста, ещё!»

Последняя капля

Я до краёв тобой полна,

До полного изнеможенья.

С последней каплею сближенья

Порвется тонкая струна

Поверхностного натяженья,

По глади побежит волна,

И медленно, стекая в рай,

Душа польется через край.

Зачем?

Зачем это всё: расставанья, утраты,

Упавшей звездой пролетевшее время?

Зачем неизбежно бывают закаты?

Зачем, умирая, мы всё-таки верим?

Жестокость людей до мурашек по коже,

Озлобленность, глупость, угрюмые лица,

Зачем все несчастные жёны похожи?

Зачем так удачливы самоубийцы?

Могилы детей, недостойная старость,

Уколы от боли и пьянство от скуки?

Зачем даже сил для мольбы не осталось?

И падают слёзы, и падают руки…

Я с возрастом начал смекать понемногу,

Зачем это нам. Но зачем это Богу???

Фантом

Тебя здесь нет. Ты – призрак, ты – фантом,

Взметнулась вихрем пыль в потоке света.

Ты – ребус, что отложен на потом,

Больной вопрос, повисший без ответа.

Горячей крови медленный отлив

Стирает след, оставленный на коже.

Ты – мой долгоиграющий мотив,

Ни на одну из музык не похожий.

Я не могу, но слушаю его —

Никак не разорвать мне сделку с ветром,

Ведь он доносит звук твоих шагов

За сколько хочешь тысяч километров.

Ты – радость дней, которых больше нет,

Ты – шлейф своих духов, пролитых в спальне.

Стою одна в звенящей тишине,

И нет здесь никого тебя реальней.

Луне

Ах, какая ты, Луна!

Желтокрылая, большая,

Позолота галуна

В пятнах серого лишая.

То, худея на глазах,

Тьму серпом распорешь живо,

То лениво в небесах

Застываешь каплей жира.

То скитаешься в ночи

Ты бродяжкою бездомной,

То, собрав в пучок лучи,

Смотришь скорбною Мадонной.

Но обманчив бледный нимб.

В кротком лике – страсть Дианы!

Появлением своим

Возбуждаешь океаны.

На застывшие моря —

На запавшие глазницы —

Волки воют не зазря,

Люди шепчут небылицы.

Я прошу свою Луну:

Притяни моё безумье!

Не бросай меня одну

В ночь слепую новолунья,

Покажи хоть ноготок,

Я в бессилье тяготенья

В золотой войду поток

И на землю брошусь тенью...

Море

Я хочу быть могучей, как море,

Чтобы сглаживать острые камни,

Чтоб во мне растворилось бы горе,

Что твоя приносила река мне,

Чтоб тонули печали напрасной

Корабли, разбиваясь о чудо.

Я хочу быть, как море, прекрасной

И буду.

Циклически

Дождливый день идёт на убыль,

И так не хочется опять

Вставать, пить кофе, чистить зубы,

В надежде почту проверять,

Гулять с собакой, ездить к маме,

Готовить ужин, пить вино

В беседах с лучшими друзьями,

Которым, в общем, всё равно,

Что жизнь моя идёт на убыль,

Ведь каждый день им надо встать,

Поднять детей, почистить зубы,

Работать, в отпуск уезжать,

Следить, к чему привязан рубль,

Когда покажет кризис дно,

А жизнь давно идёт на убыль.

И очевидно лишь одно:

Что надо встать, почистить зубы…

Фаталистическое

Жизнь мудрее всякой цели:

С кропотливостью паучьей

Взвесит, вымерит, оценит,

И смирению научит.

Так не дёргайся, как муха,

Не взбивай зазря сметану!

Пыл, борьба и сила духа —

Миражи Фата Морганы.

Выбрал верную дорогу,

Значит, своего добьётся? —

Расскажи об этом Богу,

Он – шутник, он посмеётся.

Страсть

Над нею страсть имела власть:

Не отдавая в том отчёта,

Она в запале поклялась

Отдаться «да хотя бы чёрту!»

Широкоплеч, гривоволос,

Бледней Луны точёный профиль,

Глаза, не ведавшие слёз, —

Заходит молча Мефистофель.

Она его в прихожей ждёт,

Почуяв едкий запах серы,

И на пороге предстаёт

Как есть – без платья и без веры

Он вынет список мёртвых душ

(Её – под номером сто двадцать)

И с адской строгостью чинуш

Контракт протянет расписаться.

Она, покорная судьбе

Гореть в геенне страсти вместе,

Не на бумаге – на себе —

Поставит крест и снимет крестик.

Сон

Мне снился Бог во всей красе:

Он в чистом воздухе висел

И людям отпускал грехи,

Как в пруд из банки карасей...

Жизнь и смерть

Тоску и зиму победив,

Душисто жизнь цвела.

Он ей промолвил: «Уходи,

Ты больше не мила».

Вечерний ветер, полный тайн,

Задел крылом свечу.

Он грубо крикнул: «Перестань!

Тебя я не хочу!»

Весною был наполнен мир.

Верёвку теребя,

Он в сотый раз твердил: «Пойми,

Я не люблю тебя!»

А ночью, не считая трат,

Конец искал в вине.

«О, как же, – он стонал с утра, —

Ты ненавистна мне!»

Друзей не нажив, ни врагов,

Ни совести, ни мук,

Он шёл без денег и долгов

К закату своему.

И, наконец, тем самым днём,

Ловя последний свет,

Он в отражении своём

Её увидел след.

Он зашептал: «Прошу, вернись,

Я был с тобой неправ!»

Но, молча уходила жизнь,

Сама себя поправ.

* * *

Меж делом Бог состряпал мир —

Приятный пустячок,

Но он прекрасен, чёрт возьми!

Так чё не жить-то, чё?

Папе

Уходят люди на рассвете,

Не дотянув совсем чуть-чуть,

И в бесконечное бессмертье

Им небо освещает путь.

Уходят тихо, по-английски,

Пока не грянул первый луч —

Ни утешенья, ни записки,

Лишь от квартиры старый ключ.

Романс

Я так свободна думать о себе,

Как волен падать снег в конце апреля,

Как птица улетает, не допев,

На полуноте обрывая трели,

Как ливень разряжает летний зной,

Когда гроза так неправдоподобна, —

Вот так свободна думать я порой,

Что я – свободна, чёрт возьми, свободна!

Но лишь Луна покажет желтый глаз,

В ночную бездну утекают силы,

И я свободно думаю о Вас

И делаюсь пленённой и красивой.

Как?

Как же сумели расстаться мы?!

Этот вопрос риторический

Лечится грязными танцами,

Кофе в огромных количествах,

Лечится с первыми встречными

В барах пропитыми суммами,

Мыслями о человечестве,

Книгами самыми умными,

Лечится супер-нагрузками,

Спортом и аутотренингом,

Сексом и новыми блузками,

Способом Анны Карениной,

Лечится спиртом, разбавленным

Напополам с валерьянкою,

Стоном, подушкой задавленным,

Шутками, музыкой, пьянками.

Лечится туром в Италию

И непосильной работою,

Бледностью, тонкою талией,

Неврастенической рвотою.

Под фонарями прогулками,

Смехом на грани истерики,

Теплыми сдобными булками

И телефоном доверия,

Лучших моментов повторами,

Доброй подругой-советчицей,

Ласками и уговорами…

В общем, никак он не лечится.

Свобода

Я – не сторонник полумер:

Освободившись от химер,

Жить наизнанку, нараспашку,

Отбросить панцирь черепаший

И оголенною спиной

Улечься на сугроб холодный,

Чтоб ощутить себя свободной —

Свободной от себя самой.

Не множить горе от ума,

Не быть рабом своих сомнений,

Отбросив страхи, встать с коленей —

Прощай, ментальная тюрьма!

Нестись по жизни во всю прыть,

Не уповая на спасенье

Героя в заданной главе.

Плевать, что станет говорить

В моей разумной голове

Княгиня Марья Алексевна!

Календарь

Январь

Холодно. Неуютно.

Дел нет абсолютно.

Холодно снова.

Два слова, —

А всё понятно,

Что неприятно.

Заложило нос,

А надо бы окна.

Тоже мне, поэт

Блок, на…

Тарелки вымыты,

Да недобиты,

Мне бы в омут бы

Да недопитый.

А то всё стихи

Да обиды.

Февраль

Черная дверь закрывается,

Ночь наступает в срок.

Солнце едва пробивается

Через Луну-глазок.

Ветер заныл на скрипочке,

Гонит метель ко сну.

Если привстать на цыпочки,

Видно вдали весну.

Апрель

Что за сиянье во все окна,

Как будто в небе найден клад!

Зима распалась на волокна

И со слезами утекла.

Я, про себя сказав: «ну, с Богом!»,

Переведя вперёд часы,

Победоносно ставлю ногу

В начало белой полосы!

Май

С каждым глотком сирени,

С каждым вздохом черёмухи

Чувствую, я – не бренен,

Мир не допустит промаха.

В чёрной земле промёрзлой

Долго лежать не стану:

К свету пробьюсь берёзой,

Сильным взойду каштаном,

Путнику тень отброшу

Ствол предложу под спину,

Просто людям хорошим

Буду цвести жасмином...

Июнь

Лунную сдобу на звезды скрошили,

Серой тесьмой горизонт оторочен.

Без объявленья любви наступили

Ночи, моих поцелуев короче.

Ровно в четыре спадет затемненье,

Нет вероломнее этой минуты:

Солнечный луч расстреляет мгновенье,

Где мы скорежёны, где изогнуты…

Июль

День жаром дышит, словно лев,

Разгар рабочей пятницы.

На пляже мальчик, разомлев,

К губам подруги тянется.

Лениво делая глоток

И наслаждаясь жаждою,

Он пьёт её улыбки сок,

Пьянея с каплей каждою.

Им наплевать, что нет любви,

Что мы веками ждём её, —

Они распяты – грудь к груди,

Лучами пригвождённые.

И я хочу (неважно с кем),

Отбросив лет, так, двадцать,

Лежать в прожаренном песке

И, как щенки, лизаться.

Август

Кончается август, и я хожу в шортах

Назло пожелтевшим березам и липам.

Небесный атлас облаками пошоркан,

На солнечный свет паутина налипла.

Кончается август. На мусорной куче

Душисто гниют переспелые дыни.

Кончается Август – властитель могучий,

Его больше нет и не будет отныне.

Кончается Август, срываются звезды —

Застёжки литой императорской тоги,

Он тягостно болен, звать лекаря поздно,

Примите его, милосердные боги!

А люди, как мухи, почувствовав осень,

Не споря с природой, навек замирают,

Мы их потихоньку на кладбище сносим

И верим в весну, и мечтаем о рае.

Октябрь

Смеркалось, думалось, грустилось,

В пространство музыка лилась.

Давно сменила гнев на милость

Моя отходчивая страсть.

Проходят боль, обиды, годы

Скорей во сне, чем наяву.

Природе, людям – всем в угоду

Я здесь живу. И не живу.

Не находя ни в чём призванья,

Одна, блуждая между строк,

Я без суда и наказанья

Пожизненный отбуду срок...

Просьба

Звони мне, если что!

Но только не звони,

Когда в зрачках тоска,

За пазухой томленье,

Из-под линялых штор

Вползают полудни —

Короче волоска

Их светопредставленье.

Звони, но не теперь,

Не в пятницу, не в зной,

Звони (я – не про дверь)

Не доброю, не злой,

Звони не в благодать

И, не когда облом.

Звони, я буду ждать,

Звони в часу любом.

Однажды (никогда)

Всю правду мне скажи.

Возьми да рубани,

Пускай и несмешно.

Я не сказал? Ах, да,

Когда закончишь жить, —

Звони мне! (Не звони.)

Звони мне, если что…

 

* * *

У слова «очарованье»

Тоже бывает антоним.

Значит, с шампанским в ванне

Мы с тобой не утонем,

Не разольемся морем,

Не разнесёмся песней,

В радости или в горе

Больше не будем вместе.

День без тебя – пытка,

Ночь без тебя – вечность.

Жить без любви зыбко,

Холодно и беспечно.

Жизнь – карусель резная —

Возит людей по кругу.

Так и умрём, не зная,

Кто мы с тобой друг другу?

Стихия 

Тучное небо грозою беременно,

Миг – и потоком разверзнется мутным,

Что было вечным, – окажется временным,

Хрестоматийное – сиюминутным.

Выйди под первые капли, пока еще

Вниз не обрушились грозные звуки,

Не прогремел над землёй намокающей

Хохот богов, умывающих руки.

Малина

Малина с куста и малина с прилавка —

Как бабочка в небе и жук на булавке,

Как пёс на цепи или стая на воле,

Как слёзы от счастья и слёзы от боли,

Как нищенка и голливудская дива,

Как секс или без или с презервативом,

Как банковский счёт и копейка на сдачу…

О чём я? Ах, да! Приглашаю на дачу!

Письмо

О, Марианна, моя Марианна!

Прошу Вас, явитесь ко мне без охраны,

Трусов, предрассудков, желательно пьяной.

Вы будете грустной? Тем более, славно!

Я буду любить Вас красиво и рьяно

До гроба, катарсиса, неги, нирваны!

И Вы позабудете старые шрамы —

У Вас будут новые, сочные раны!

Другу

Ты умолял: не уходи!

Ты так просил меня остаться

И бил с размаху по груди,

До сердца силясь достучаться.

Разлук боялся ты сильней,

Чем стать нечаянным убийцей,

По-детски грубостью своей

Пытаясь нежности добиться.

В бою не дрогнула рука:

Мне шрамы – сувенир на годы.

Из тела – из половика —

Как грязь, вытряхивал свободу.

Ты отдыхал и снова бил,

В безумье ревности вынослив…

Как странно: ты меня любил

Сильнее, чем все до и после.

…Когда под утро мы легли,

Я вдруг спросила: Как здоровье?

И мысли медленней текли,

Чем кровь из рассеченной брови.

Непристойное предложение

Разорван вечер в клочья, небо тухнет.

Любезный господин, а не хотелось Вам бы

В бассейн ночи с головою ухнуть,

Нажав на спусковой крючок настольной лампы?

Твист

(для фильма «Догнать Брюнетку»)

Попасть на море – лучше, чем на небо,

В солёных водах искупать грехи,

В голодных чаек покидаться хлебом,

Крутить романы, складывать стихи.

Дрянное пиво кажется нам сносным,

Ведь по субботам мир не так уж плох.

Маленькие люди задают вопросы:

«Как нам жить на этом свете,

Если сверху солнце светит,

Если жить так просто?»

Не отвечает Бог.

В пятнадцать лет вся ягода поспела,

Хоть контур тела, как баркас, ребрист.

Не отвлекайся, делай своё дело,

Пока гормон играет, гармонист!

И руки-ноги заплетая в косы,

От ревматизма рано ждать подвох.

Маленькие люди задают вопросы:

«Как нам жить на этом свете,

Если сверху солнце светит,

Если жить так просто?»

Не отвечает Бог.

Ветер перемен

Я никогда так много не пила,

Я никогда так мало не хотела.

Меня душа всегда вперёд вела,

За ней послушно следовало тело.

Но, вот, душа пришла на край земли

И упорхнула в облачную бездну,

А тело ждёт, как лодка на мели, —

Мешок костей бездушный, бесполезный.

Куда теперь – вперёд или назад?

Так, на краю, и прожито две трети.

Но без неё везде мне будет ад.

Стою и жду, куда подует ветер.

Былое

От измен у всех вырастают рога,

А у меня – крылья.

И, взмахнув пыль, я

Полетела узнать, как тебе дорога.

На краю стоэтажки

В тонкой рубашке

Ждала я, пылая,

Хотя было зябко.

Внизу – две букашки,

Две черные головы,

Взялись за лапки —

То были вы.

Счастливые тараканы,

Смеялись громко,

Как великаны,

Двигались гордо,

Как львы.

И тут – хоп! —

Калейдоскоп!

Все закружилось,

Крылья сложились,

И с высоты водопада

Под ноги вам и под смех

Я грохнулась. Так мне и надо.

Любопытство – вот первый грех.

Бабушка 

– Как жить? Очень просто:

Порядок не путай,

Нанизывай годы на вертел.

Вот, мне – девяносто,

И нет ни минуты,

Чтоб сесть и подумать о смерти.

Продолжение следует

А, может, тетя Римма и права,

Что нужно уходить еще не старой,

Пока не подурнела голова

И не затих аккорд твоей гитары.

Пока скрипит потертая кровать,

Любовь фонтаном бьет из всех отверстий,

Сумей рассказ о жизни оборвать

На самом-самом интересном месте.

С улыбкой вечной лежа в темноте,

И здесь меня надежда не покинет:

Всё ярче проступает на плите

« To be continued… »

Собака

Я заведу себе собаку,

Чтоб было с кем поговорить.

Я вместе с нею буду плакать,

Она со мною будет выть.

Мы станем влажными носами

Друг в друга тыкаться, любя.

Хотя на деле-то, на самом,

Я б лучше завела тебя.

Врачу

Врач – не от слова «врать», если об этом речь.

Грех ли на душу брать, чтобы покой сберечь,

Иль бормотать, как вор, или рубить с плеча? —

Выбора до сих пор не было у врача.

Врач – не от слова «враг», но не от слова «друг»,

Если на гoре рак свистнул кому-то вдруг.

Врач – не рифмуйте с «плачь», хоть приговор жесток:

Врач – он же не палач, но и – увы! – не Бог.

Побег

Отвесить поясной поклон,

С холодной ясной головою

Бочком из круга выйти вон

И след свой замести травою,

Уехать к чёрту на рога,

Там спрятаться в его макушке.

А тех, кому я дорога,

Небольно расстрелять из пушки.

100 лет одиночества

Люди расходятся по одному,

Нажитый хлам оставляя на сцене.

Я, отправляясь в дорогу, возьму

Воспоминаний багаж драгоценный:

Холод реки, бороздившей овраг,

Нежность чужого случайного мужа,

Преданность старых дворовых собак,

Клейкую зелень березовых кружев,

Между лопаток налипший песок,

Солнечный запах гудроновой крыши,

Жадный холодного пива глоток,

В зеркале танец наивно-бесстыжий,

Масляной кожи покатую гладь,

Ночь, что спустила чернила в лагуны,

Шепот воды, не умеющей лгать,

Только свои, очень личные луны.

Вспомни, когда соберешься сбежать,

Как было здорово! Может, захочется

Хоть на один взмах ресниц задержать

Сто потрясающих лет одиночества.

На вкус и цвет

Какого цвета у тебя глаза?

Какого чёрта я не посмотрела?

Ты, уходя, ни слова не сказал, —

Стою без приговора под расстрелом.

Вопрос судьбы решается в верхах,

Покорно жду, в одни грехи одета.

А, может быть, не так уж я плоха?

И лишь к глазам не подхожу по цвету.

С утра

Спросонья все люди раскосые,

Смешные, наивные, честные,

А то, что они уже взрослые,

Так это с утра не известно им,

Совсем по-звериному ласковы,

И с нежностью небывалою

Мы любим друг друга наскоро,

Как глупые дети малые.

Нежность

Нежность тает маслом на коже,

Тепло-бежевая, невозможная,

Вместо слов текут с языка

Капли томлёного молока.

Итог

Жизнь прекрасна, как водки глоток,

Я смакую её в подъязычье.

Как всегда, безупречен итог,

А страдания – дело привычки.

Лето сдаст документы в архив

В толстой папке под номером …надцать.

Я свои не узнаю стихи,

В изумлении буду смеяться.

Время сделает полный виток,

Всё затянется былью и снами.

Как всегда, безупречен итог.

Я не верю. То было не с нами.

Пусть уверует тот, кто блажен.

Рот заткнув обнаглевшей вагине,

Не без помощи новых пажей

На коне восседает Богиня.

Меч её – чуть короче меч-ты,

Но в ладони удобно ложится.

Он вошёл в неё ровно на «ты»,

Нам, Богиням, не надо божиться.

Когда-нибудь

...Не врать из жалости и лести,

Иметь достойного врага,

Не тратить жизнь на поиск мести —

Вперёд нести свои рога.

Любить, искать, терпеть, молиться,

Безлунной ночью видеть путь.

И всё само собой случится

Когда-нибудь. Когда-нибудь...

Колыбельная

Город делает вид, что собрался уснуть,

Мы поверим ему, баю-бай.

В небесах – молоком нарисованный путь

И румяной луны каравай.

Колыбельную песню нам ветер споёт,

Хороводя меж веток и гнёзд.

В унисон я настрою дыханье своё,

Чтоб догнать тебя около звёзд.

Ты во сне, улыбаясь, увидишь подруг,

Тех, с которыми мне изменял.

Я укрою тебя одеялом из рук,

Самым тёплым из всех одеял.

Я лелею тебя, мой капризный цветок,

Защищаю от бед и от зим,

Я б тебя завернула в красивый платок

И согрела дыханьем своим,

Но я просто подую и память сотру —

Поскорее меня забывай.

Не хочу, чтоб ты плакал, когда я умру.

Баю-бай, баю-бай, баю-бай…

Завещание

Пусть на моих похоронах,

Вернее, после – на поминках

Играет не Шопен и Бах,

А крутят модные пластинки.

И чтоб шампанское рекой,

И чтоб все девушки – в красивом,

Ведь я сама была такой —

Прекрасной и невыносимой.

Не надо этих скорбных мин,

Танцуйте, пойте, жгите свечи!

У расставанья смысл один —

Удвоить радость новой встречи.

«А здесь поминки, как в кино», —

Пусть кто-нибудь чирикнет в твиттер.

Хотя… Мне ж будет всё равно?

Так делайте, что захотите!

Благодарности

Автор выражает благодарность художнику Олегу Шелудякову за возможность использовать его прекрасные картины в качестве иллюстраций.

www.sheludyakov.com

Большое спасибо Сергею Штутину за финансовую помощь и энтузиазм!