Текст книги "Игра на выживание (СИ)"

Автор книги: Marian Felis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 5

– Хватит, – выла Самойлова жалостливо и пыталась вырваться из моей цепкой хватки. – Да что на тебя нашло? С ума сошла? Прекрати уже!

От радости я трясла бедную подругу за плечи и широко улыбалась. Наверняка, со стороны выглядело страшновато.

– Ты же понимаешь, – наклонилась лицом прямо к Ирке. Наши носы соприкоснулись, а голубые глаза девушки расширились до небывалых размеров, – нужно всего лишь убедить Люцифера, что я ему не подхожу. Тогда он сам предложит увольнение по соглашению сторон!

Вскочила на ноги и закружилась по кабинету. Едва не снесла ладонью рамку с фото на столе и фигурку пикачу, а следом и фикус. Почти раскатилась на ламинате. Всё же сохранила вертикальное положение. Рухнула на стул, который жалостливо заскрипел и начал качаться, отчего пришлось встать и буквально нависнуть коршуном над бедной подругой.

– Как ты собралась это провернуть? – с сомнением уточнила Ира и пожала плечами. – Мне кажется, у тебя просто крыша едет от переработок.

– Я собираюсь устроить саботаж. Настоящий бунт. Игру на выживание.

Самойлова откатилась назад на кресле, насколько позволяло место, и хмуро уставилась на меня в стиле “совсем сдурела, баба”. Недобрые флюиды, что она излучала, ощущались и за километр.

Она совсем не верила в то, что подобный план мог сработать. И всё же не учла маленького момента: секретари у Люцифера сменялись один за другим. Так почему же я должна была стать исключением из правил? Только со мной Никита Алексеевич должен сам захотеть расстаться, причем на положительной ноте.

Конечно, вся эта авантюра дурно пахла и больше походила на прогулку по тонкому льду, но в тот момент я настолько преисполнилась верой в успех и нежеланием работать на Кузьмина, что была готова хоть на лошади в офис прискакать, лишь бы доказать свою профессиональную непригодность.

Ирина покрутила пальцем у виска и сказала, что я дура и очень скоро пожалею о своих выходках, а после пожаловалась на меня в общем с подругами чате и отдельно доложила о ситуации Борюсику.

– Может, просто отработаешь месяц и уволишься, как все нормальные люди? – уговаривала Ира безо всякой надежды. Она с грустью поглядывала на стул, по которому я успела размазать грязь с одежды, и явно прикидывала, сколько влажных салфеток уйдет на то, чтоб убрать непотребство. Начальник их отдела очень трепетно относился к чистоте и практически ненавидел Ирку, из-за чего она частенько вступала с ним в словесные перепалки.

Локомотив по имени Василиса уже придумал несколько замечательных идей и не планировал останавливаться, поэтому я только лукаво улыбнулась, таинственно поиграла бровями и убежала из её кабинета. Сколько бы подруга не кричала вслед предупреждений, я не обращала внимания. Потому что мне нужны были деньги. И совсем нет – дурной начальник.

Навстречу по коридору бодро вышагивал Боря и, едва меня завидев, увеличил скорость. Со словами: “Ищу тебя как раз,” – Котик подтащил меня за руку к кулеру в конце коридора, по-шпионски оглянулся по сторонам и перешёл на басовитый шёпот:

– Инсайдерская информация: на последнем заседании совета обсуждали сокращение штата. Твоя должность под угрозой! – парень страшно выпучил серые глаза и втянул щёки.

– Тогда вообще отлично, – восхитилась я, прикусила губу и мысленно представила, как Никита Алексеевич смахивает скупую мужскую слезу и провожает меня из компании с приличной суммой денег в кошельке. Ведь в моем контракте была прописана сумма намного больше, чем у других.

Уволиться просто так можно было в любой момент. А получить при этом больше семи своих зарплат – только если бы рак на горе свистнул. Мне такой шанс уже выпадал, какова была вероятность, что подобная возможность представится второй раз?

– Да ты сильно не радуйся, – фыркнул Котик. – Вчера Люцик чуть всех на заседании не растерзал, как только заговорили о том, чтоб убрать должность секретаря. Защищал тебя, как лев.

– Стой, – опешила неожиданно. – А почему я про заседание ничего не знаю?

Никита Алексеевич просил меня готовить подобные встречи. И таскал с собой везде, где только можно было. На переговоры с подрядчиком, встречу с крупным клиентом, в офис фирмы по замене и ремонту остекления. Словно не хотел один ездить. Однако и словом не обмолвился, что состоится заседание, на котором решалась моя судьба. С чего бы?

– Туда сотрудники не допускаются, а мне дядя Игорь всё рассказывает, он в совете, – коротко пояснил парень.

Всё встало на свои места. И в голове сразу же возник новый вопрос:

– Как часто такие заседания проходят?

Парень окинул меня недоверчивым взглядом, осторожно убрал ладонь с моего грязного локтя, отряхнул руки и сощурился. Кажется, Боря понял ход моих мыслей.

– Вообще они проходят раз в три месяца, если что-то срочное, то чаще. Тебе зачем, Васька? Ты серьёзно собралась напрашиваться на увольнение и доводить Люцифера?

Размашисто кивнула и убрала выбившиеся прядки волос за уши. Видимо, Ирка уже оповестила всех.

– Думаешь, поможет?

– Не проверю – не узнаю, – я пожала плечами, развернулась и поскакала к лифту. Первая выходка уже созрела в моих дурных мыслях, и стоило бежать быстрее, пока решительность не испарилась.

С каждым шагом к кабинету становилось всё сложнее. Потому что воображение рисовало ужасающую картину того, как это могло выглядеть со стороны. Словно бешеная собака я подлетела к двери в кабинет шефа и ввалилась внутрь без стука, хотя он такое не любил и всегда просил предупреждать.

Главным моим преимуществом и являлась неожиданность.

Никита Алексеевич посмотрел на меня расширившимися от шока глазами и замер в своём шикарном кожаном кресле с телефоном у уха. Я бесцеремонно оглянулась по сторонам и с наглой ухмылкой отправилась в уборную. Кузьмин проводил меня недоумевающим взглядом, параллельно отложив мобильный, отодвинулся от стола, словно собрался сбежать, и напряжённо захлопал ресницами. Но молчал.

В личной ванной комнате шефа мне не удалось побывать хотя бы потому, что он следил за гигиеной, сам там убирался и не пускал вообще никого. Ни за какие гроши. Настало время смены власти и падения всех стен.

Ванная оказалась современной и очень чистой, как и её хозяин. Я без промедления скинула с себя бежевый тренч, который от грязи из лужи уже стал коричневым, тонкий свитер и твидовую юбку – всё это требовалось постирать. Милые кожаные ботинки вообще не было видно из-за пятен, в них будто кто-то очень долго работал на стройке.

К моему удивлению и облегчению в компактной уборной стояла и стиральная машинка, куда я немедленно закинула все свои вещи вплоть до нижнего белья, а сама залезла под душ. Игра началась.

– Я могу вам чем-то помочь, Василиса Владимировна? – испуганный голос мужчины раздался рядом с дверью, однако заходить он не спешил. К тому же наверняка слышал, как шипела вода.

– О, да, вы точно можете, – крикнула в ответ, завернувшись в пушистое махровое полотенце. Оно доходило почти до середины бедра и прикрывало всё, что могло. Однако сидеть в таком виде мне было бы некомфортно. – У вас тут халатика не будет?

В качестве обуви на одной из полок нашлись одноразовые тапочки в упаковке, как в гостиницах, и я без промедления использовала их. Пусть они болтались на ногах и были размеров на десять больше, зато комфортно. В таком безобразном и совершенно непрофессиональном виде с гордо поднятой головой я вышла из санузла.

Сказать, что Никита Алексеевич удивился – значит ничего не сказать. Он просто выпал из реальности и едва ли не пожирал меня взглядом. Кажется, у начальника даже зрачки расширились, хотя в его черных глазах определить на сто процентов это казалось невозможным.

– Что вы… – пытался сформулировать вопрос начальник и перебирал пальцами в воздухе. Как потерявший дар речи пианист.

Если бы на месте Кузьмина был Коробков, то воспользовался случаем, облапал, сделал пару непристойных комплиментов, возможно, даже попытался к чему-то склонить. Но Люцифер отличался умом, трудоголизмом и странным желанием избегать всех женщин в округе. Даже своей сестре, которой я отправляла подарок и пару раз общалась по телефону, он просил передавать, что очень занят. Галина попробовала прорваться в его цитадель одиночества, только в последний раз на посту охраны её не пустили и без вопросов развернули. С тех пор она не только не пыталась появиться в офисе, также перестала звонить.

То ли Кузьмин боялся женщин в целом, то ли был настолько верен своей подруге, что не рассматривал никого иного. Факт оставался фактом – этой особенностью однозначно стоило воспользоваться для достижения цели.

– Ах, вы об этом? – мотнула подбородком на полотенце, наигранно округлила глаза, хотя мысленно уже радовалась и пересчитывала компенсацию. Потому что собиралась не просто действовать на нервы, но и скинуть с себя часть задач путем лжи и манипуляций. – Просто появилась небольшая проблема с покупкой книги, которая вам в итоге оказалась не нужна. Продавец не вернул деньги, собирался сбежать, а я пыталась его остановить и… – горестно вздохнула, всплеснув руками. Актриса во мне мысленно ликовала и аплодировала стоя.

Прищуренные чёрные глаза Никиты Алексеевича едва не выпали из “орбит”, лицо вытянулось.

– Он вас… – мужчина тяжело сглотнул, – побил?

Вообще-то врать не планировала изначально. От одной только мысли об этом меня корёжило и передёргивало, такие подходы я не любила, не уважала и хотела бы избегать. Однако для достижения цели максимально быстро решила, что на войне все средства хороши.

– Не то что бы побил, скорее, просто уронил в лужу, – опустила глаза в пол и ненавязчиво поправила полотенце.

Начальник внимательно проследил за этим жестом и окоченел. Замер и уставился куда-то в район плеча, неотрывно пялясь, словно маньяк из фильма. Причем мне досталась незавидная роль жертвы.

Прокашлявшись, наконец мужчина задумчиво изрек:

– У вас татуировка.

Непонимающе приподняла правую руку и исследовала свою кожу. Ничего необычного. Только пионы, которые я набила ещё в девятнадцать лет. Сразу же начала вспоминать внутренний регламент компании, лихорадочно искать причину такой заинтересованности. Разве сотрудники с тату не допускались к работе? Бред. Да и сам Кузьмин был разукрашен, как член якудзы, разве что прятал всё это великолепие под одеждой.

В мыслях пронеслось:”Если бы он только видел дракона с веткой сакуры во всю спину”. Но узнать, что же так удивило шефа в татуировке, не удалось. Потому что из приемной раздался громкий крик:

– Никитос, ты у себя? Дозвониться не мог, я с Игорем за доками!

Мы с Люцифером переглянулись. Он – испуганно, а я – с ноткой азарта.

Глава 6

Всего доля секунды – и Никита Алексеевич принял решение. Которое не просто не устроило, оно буквально привело в состояние ярости. Мужчина схватил меня за талию, оторвал от земли и затащил в уборную. С грохотом закрыл дверь, параллельно прижал меня к себе настолько сильно, что заболели ребра, и закрыл рот ладонью. В процессе слетели тапки и остались валяться в кабинете.

Спиной я чувствовала, как бешено колотится его сердце – даже через рубашку и полотенце. Мозг соображал плохо, подсказывал, что нужно вырваться, сбежать и возможно даже с помощью угроз добиться увольнения по соглашению сторон, однако вместо резких действий я открыла рот и лизнула ладонь шефа. Нежно и игриво.

– Что вы, – возмущённо начал Люцик и отдернул руку от моих губ, но в кабинете раздался шум. И начальник не решился продолжать разборки, только недовольно запыхтел на ухо, очень кожа покрылась пупырышками.

– Эй, Ник, ты тут? – в дверь скромно постучали, а высокий мужской голос настойчиво допытывался. – У тебя всё нормально?

Кузьмин напрягся, я ощутила, как мышцы его груди превратились в сталь, а дыхание остановилось. Шевелиться в крепкой мужской хватке не хотелось, однако я всё же встала на носочки и немного повертелась.

Получилось двусмысленно и пошло, похоже на соблазнение, чего и в мыслях не было.

– Всё хорошо, – прохрипел внезапно севшим голосом начальник и со свистом добавил. – Я тебе курьером бумаги пошлю.

– Да не, – рявкнул ещё один посетитель. Мужчина с приятным басовитым тембром. – Мы подождём, нам сегодня надо их завезти. Ты опять забудешь.

Рука, плотным кольцом опоясывающая мою талию, ослабла и упала безвольной плетью. Без дополнительной поддержки я пошатнулась, сделала два слабых шага в сторону стиральной машинки и обернулась.

Ситуация вышла неприятная. Патовая.

Люцифер зло скривился, отчего вертикальная морщинка разрезала лоб, выпучил глаза и одними губами прошептал: "Что делать?" Мужчина выглядел измученно и убито, словно пришли не знакомые за документами, а инквизиция по его черную дьявольскую душу.

Была ли это моя проблема? Конечно, нет. Наверняка, друзья шефа со смехом поняли бы ситуацию, частенько подтрунивали бы в будущем и отнеслись лояльно. Всякое случается. Тем более с таким начальством. Хотела ли я помочь мужчине? Совсем нет, зато отчаянно желала лицезреть его жалкие попытки придумать правдоподобную ложь. Увидеть, как капелька пота будет скользить от виска вниз. Как задергаются губы и пальцы нервно сожмутся в кулак и побелеют. Вместо молчания я испуганно лягнула:

– Он немного занят, у нас экстренная ситуация.

Казалось, глаза у Никиты Алексеевича в тот момент имели максимальный размер. Но нет. После моего высказывания они всё же стали больше. Одна бровь скептически выгнулась, а идеальные губы саркастично скривились.

Если бы он мог, наверняка, разорался бы, как потерпевший, и обвинил во всех смертных грехах. Только свидетели не давали ему слететь с катушек и утянуть меня за собой в эту бездну безумия и криков.

За дверью раздался дикий хохот вперемешку с колкими комментариями:

– Ах, ну, раз это экстренная ситуация, то не будем мешать.

– Как настоящий джентльмен Никитос должен помочь даме с любой бедой. Особенно если что-то случилось в ванной!

– Вы тут тапки забыли, голубки!

– Мы никому не скажем, особенно Дине.

Последняя фраза отчего-то неприятно резанула по нутру и отрезвила, как ведро ледяной воды блаженным утром. У него ведь жена! Да не абы какая, а модель! С которой он каждый вечер созванивался и говорил, что любит. А я выставила его изменником в глазах друзей.

– Вы всё не так поняли, – отчаянно завопила и отвела взгляд в сторону, потому что видеть реакцию начальника не хотелось совсем. Стало стыдно. Я умудрилась испортить то, что не должна была. – Это недоразумение.

Хохот только усилился, и с каждой секундой щеки всё сильнее разгорались. Желание провалиться сквозь землю и оказаться на северном полюсе ещё никогда так мощно не захлёстывало.

– Василиса Владимировна, не утруждайтесь, это уже ничего не изменит.

В голосе начальника сквозило покаяние и разочарование. Мне снова стало до ужаса стыдно, тем более в план такой поворот событий точно не входил. Как частенько говорила бабуля: “Если проблема решается, то не стоит беспокойства, а уж если решения не имеет, то любая суета бесполезна”. Ничего не осталось, кроме как смириться и плыть по течению.

Стиральная машинка громко и противно пропищала, в кабинете снова раздался гогот и совет перенести плотские утехи в другое место. Ведь нельзя гадить там, где ешь, и даже если в офисе есть ванная, не обязательно её использовать. Когда мужчины наконец ушли, Никита Алексеевич порядком смущённый и взвинченный выглянул из-за двери, проверил пространство на наличие посторонних личностей и скрылся.

– Вы так и не сказали, халатика не найдётся? – крикнула возмущённо я и коварно улыбнулась. Отступать нельзя. Не после такого.

Наивно надеялась смутить шефа ещё сильнее и полюбоваться его раскрасневшимися щеками, но не тут то было. С серьёзным видом Кузьмин залетел в уборную и подошёл ко мне вплотную. Шаг назад – и моя задница уперлась в стиральную машинку. Мужчина же ухмыльнулся и склонился надо мной так, что стало невыносимо горячо. Нас разделяли считанные сантиметры. Ещё чуть-чуть, и мы столкнулись бы носами.

Меня привлекли глаза Люцифера. Разные. Левый черный, в нем почти не было видно зрачка. Правый ярко-голубой с темным ободком и синими вкраплениями.

Ещё в первую неделю работы на последнем этаже я узнала, что у начальника гетерохромия, и обычно он надевал линзу на правый глаз, меняя его цвет с голубого на черный. Потому что люди зачастую неприлично пялились. Впрочем, как и я, когда впервые увидела реальный цвет глаз Никиты Алексеевича.

Обычно он снимал линзы вечером, ведь в офисе уже никого не оставалось, иногда делал это днём и ненадолго. И всегда он начинал жаловаться, что зрачок чешется и доставал свою "броню", если очень нервничал.

У меня появился повод думать, что Люцифер не так свят и непреклонен перед женским телом, как казалось. Шанс на успех засиял яркой звездой в темноте.

Я бессовестно разглядывала его чудесные глаза и глупо улыбалась. Нет, мужчина не выглядел смешно, скорее наоборот – дико сексуально. Но всё равно каждый раз, когда я видела его глаза без защитной линзы, то теряла рассудок – настолько это зрелище казалось притягательно-колдовским.

Радужка голубого глаза немного отличалась по цвету, словно на неё капнули серой и ярко-синей акварелью. Она переходила из одного оттенка в другой и походила на красивейшее кольцо. Только его нельзя носить на пальце. Такими глазами можно любоваться бесконечно.

До этого я не рассматривала Никиту Алексеевича в качестве потенциального любовного увлечения. Точнее, думала об этом, вспоминала его шикарные внешние данные и поверженно выбрасывала лишнюю дурь из головы. Не моего полета птица. Но в тот момент очень хотелось, чтоб всё сложилось иначе, чтоб у меня была возможность хотя бы прикоснуться к мужчине. Особенно остро это желание начало проявляться после того, как я впервые увидела генерального на беговой дорожке без футболки.

В голове всплыла соответствующая картинка. Завораживающая.

Пока я бессовестно пялилась, рука шефа скользнула мне за спину и отодвинула дверцу висящего на стене шкафа. Ещё мгновение, и наш зрительный не соответствующий статусу работника-начальника контакт прервался, а на мою голову упало нечто мягкое и махровое.

Халат. Он достал чёртов халат. Пока я фантазировала и думала о его отличном теле.

Мужчина снова убежал, на этот раз с гордо поднятой головой и кривой улыбочкой. Будто прочитал мысли и остался доволен произведенным эффектом. Впрочем, он наверняка давно привык, что женщины вешаются ему на шею.

Поставила одежду на режим сушки и отправилась в приемную работать. Пока надевала тапки и брела к двери, казалось, что Кузьмин наблюдает. Теорию эту не проверила, просто забила и сбежала к себе.

До самого вечера никто не заходил, что несказанно радовало. Обычно девочки из бухгалтерии забегали к генеральному и строили глазки, иногда приходили руководители разных отделов по важным вопросам, изредка – кто-то из рабочих или курьеры. Однако меня в халате и с мокрыми волосами не застал никто.

Ровно в семь вечера я встала из-за стола, нагло вломилась к шефу в кабинет под красноречиво недоуменным взглядом скрылась в ванной и быстро переоделась.

– Рабочий день закончился, халат постираю завтра, – протараторила и практически побежала на выход. – До свидания.

Спустилась на этаж архитекторов и едва не сбила с ног зависшую посреди коридора Ирку. Она задумчиво кусала губу и пялилась в потолок.

– Погнали домой? – радостно уточнила я.

Девушка встрепенулась, поправила безумное розовое платье, которое едва прикрывало задницу, и пригладила волосы. Только тогда я поняла, что Самойлова переоделась, сделала укладку и даже накрасилась. Немного сильнее, чем обычно.

– Ну что, уволили тебя уже? – по-доброму усмехнулась подруга. – Или до тебя допёрло, что план идиотский?

– Пока что всё отлично, – безмятежно пропела в ответ и прислонилась к стене. – Через неделю он не выдержит.

Ира махнула рукой и спокойно возразила:

– Ты сейчас про Люцика? Который даже не замечает, как его секретари сменяются? Который пашет, как конь? Думаешь, из-за какой-то ерунды он уволит тебя?

Настал мой черед смеяться. Уж что-что, а выражать недовольство и указывать на ошибки других Кузьмин не просто умел, он делал это с превеликим удовольствием и огромным энтузиазмом. Иногда даже страшно пучил глаза и гримасничал, если допущенная оплошность казалась ему глупой или слишком серьезной. Пару раз он от безысходности и накала страстей рявкал на меня, как дворовая собака.

Чуйка подсказывала, что чаша терпения босса вот-вот переполнится. Для этого требовалось больше косячить и меньше приносить пользы.

– Ну, не станет же он меня терпеть, с чего бы? На мазохиста Люцифер совсем не похож, – пожала плечами и снова вспомнила широкую подтянутую спину и грудь, увитые татуировками, по которым бежали капельки пота. Вся кожа блестела от влаги, и в тот момент я бы многое отдала, лишь бы к нему прикоснуться. Внешние данные Никиты Алексеевича не оставляли равнодушной женскую половину компанию и заставляли капать слюной вслед.

Ирка бесцеремонно треснула меня по лбу и прогремела:

– Эй, хватит отвлекаться, мы тут о важном разговариваем. Ты пытаешься добиться увольнения по соглашению, это я ещё могу понять. Бабло нужно и всё такое. Причем весьма солидная сумма. Но вот твои методы настораживают. Что ты там в чат писала? Ах, да, ты запустила голосовалку, какого же именно наказания заслуживает босс!

На лестнице, всего в паре метров от нас, раздался шум и тихий топот шагов. Мы с подругой испуганно переглянулись, и я была готова поклясться чем угодно, что в наших мыслях вспыхнул один и тот же вопрос: мог ли это быть генеральный директор?