Текст книги "Новые истории, которые заставят тебя покраснеть (сборник)"

Автор книги: Мари Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Она вышла на сцену слегка хмельной. Но не только от вечернего коктейля. Она чувствовала себя настолько хорошо, что ее тело танцевало само по себе, не дожидаясь какой-либо команды. Все ее мысли заполнил Венсан. Необходимо было рассказать ему о ее работе, хотя она и была уверена, что он не примирится с такой профессией женщины своей мечты. Что-то в его взгляде, – может быть, он относился к типу людей, привыкших контролировать ситуацию и не подпадающих под влияние других, – говорило, что на этот раз ей, возможно, придется выбирать. Но она прогнала эту мысль, всецело отдаваясь радости текущего момента. В этот вечер ее несколько раз приглашали танцевать на столе, за что она была щедро вознаграждена. Она даже исполняла стриптиз для одной пары влюбленных, которые искренне наслаждались зрелищем. Ей нравились эти приватные танцы, позволявшие опасно приближаться к той черте, которую она сама для себя установила. Она могла смотреть этим людям в глаза, догадываться об их тайнах и фантазиях... но это проявление чувств было односторонним. Ее лицо с застывшей улыбкой на губах оставалось непроницаемым: воплощение недоступной богини. Когда она танцевала на столе для кого-то одного или группы людей, она думала о Венсане. Как бы ей хотелось открыть ему эту грань своего таланта! Но это было невозможно... Вряд ли он сможет понять, что, занимаясь стриптизом, она ведет простую и здоровую жизнь без малейшего намека на “профессиональные пороки”. Это бывает так трудно объяснить “постороннему” человеку. Но встречи с этим мужчиной, похоже, обещали так много... Чем больше она узнавала его, тем сильнее он казался ей похожим на “сказочного принца”, которого она всегда искала. Если только в ближайшие дни он не разочарует ее вдруг, она будет любить его безмерно. Могло ли такое случиться, что она, наконец, нашла человека, ради которого была готова отказаться от своего занятия? От этого удовольствия, которое занимает столь важное место в ее жизни? Что ж, будущее покажет.

* * *

Этой ночью, когда она вернулась, Венсан ждал ее. Гостиничный бар был уже закрыт, поэтому он сидел в одном из кресел, стоявших в холле, и, казалось, дремал. Но как только перед ней распахнулась входная дверь, он вскочил, двумя шагами покрыл разделявшее их пространство и заключил ее в свои объятия.

– Я... мне обязательно надо было тебя увидеть.

Не дав ей ответить, он отчаянно поцеловал Брижит. Держа за руку, он увлек ее к лифтам. Смотря прямо перед собой в напряженном ожидании, он, казалось, делал огромное усилие, чтобы сохранять над собой контроль. Когда пневматические двери раскрылись, он снова схватил ее и втолкнул в кабину. Она мягко ткнулась спиной в стенку. Венсан тотчас прижался к ней всем телом и, стиснув ее лицо и волосы обеими руками, с жаром поцеловал. Прижимаясь всем своим жаждущим любви существом к ее телу, он недвусмысленно дал ей понять, до какой степени желает ее. Затем его руки стали ласкать тело Брижит, с наслаждением повторяя его изгибы, страстно сжимая ее спину и груди. Двери лифта раскрылись на четвертом этаже. Не произнося ни слова, он повел ее к своей комнате и решительно распахнул дверь. Уже через мгновение оба они были обнажены, оба молчали, задыхаясь от желания. Не в силах дойти до кровати, они рухнули прямо на толстый ковер в комнате, и Венсан немедленно и без предупреждения проник в нее. Под тяжестью его тела, Брижит едва могла дышать. Но ее желание было столь велико, что это не имело особого значения. Она обвила его своими длинными ногами, со все возрастающей силой вбирая его в себя, всасывая всего его в самую глубину своего чрева. Затем она перевернула его на спину и уселась на него верхом, властно предлагая ему всю себя: свои ненасытные губы и торжествующее влагалище, все более плотно сдавливающее его.

Они слились в поцелуе так, словно годами ждали этого, соединив языки, смешав слюну, отчаянным натиском проникая друг другу в рот. Венсан безостановочно с силой внедрялся в нее. Помогая ему напором бедер, плотно прижатых к его бедрам, Брижит придавала их движениям еще большую амплитуду и глубину. Часто дыша, они оба почувствовали приближение желанной развязки и на мгновение остановились, перед тем как вновь предаться восторгу, устремившись на завоевание и без того покоренных тел друг друга. Не в силах более сдерживаться, они почти одновременно испытали оргазм, и Венсан молча излил семя в свою партнершу.

Они долго лежали рядом, пока не начали засыпать. Тогда они с трудом поднялись, добрели до кровати и, счастливые, рухнули в нее, перед тем как окончательно погрузиться в забытье.

Спустя несколько часов Брижит проснулась, разбуженная восхитительным ощущением. Что-то нежное, не иначе его язык, выводило абстрактные фигуры на ее спине, спускаясь к изгибам бедер и тихонько щекоча ягодицы. Венсан помассировал ей голову, проникая пальцами в густые шелковистые волосы. Затем он осторожно перевернул ее на спину. Он спустился языком от мочек ее ушей вдоль шеи, задержался на каждой из грудей перед тем как достичь, наконец, живота. Последовательно он целовал ее бедра, колени, лодыжки, пальцы ног. Поцелуи были легкие, едва ощутимые. Брижит лежала неподвижно, всем телом впитывая в себя эти волшебные ласки. Когда Венсан раздвинул ее ноги и неглубоко проник в нее языком, тело Брижит вздрогнуло от неожиданности, а затем уступило соблазну. В сравнении со вчерашней своей пылкостью, теперь он был само терпение. Он тихонько покусывал ее, ощущая, как сладкими вздохами ее тело отвечает на его ласки. Нежным касанием он осторожно раздвинул ее набухшие половые губы, чтобы легче достичь самой чувствительной части тела. Молниеносными движениями языка, как острием копья, он стал прикасаться к клитору, уже слегка напряженному после первого страстного вторжения. Брижит парила в блаженстве. Ее тело сделалось невесомым. Тысячи мелких приятных покалываний оживляли его, она чувствовала, как вибрирует им в такт. Пальцы заняли место языка, глубоко проникнув в нее. Брижит чуть не задохнулась от внезапной боли и удовольствия. Ловкий язык возобновил ласки, в то время как рука, глубоко погруженная в Брижит, продолжала причинять ей сладкую боль. Именно рука почувствовала пульсации переживаемого ею острого наслаждения. Тогда Венсан попробовал сначала лечь сверху и, не углубляясь, принялся ласкать Бриджит горизонтальными скользящими своего мужского естества между ее влажными раскрытыми внешними губами, заставляя ее стонать. Брижит почувствовала, что тает, словно лед на солнце. Ее возлюбленный заполнял ее всю. Теперь он медленно проникал в нее все глубже. Его пенис как будто скользил сам по себе в бездну ее тела. Как если бы этот твердый набухший орган был неотъемлемой частью ее самой. Дыхание их становилось все чаще. Каждый из них легко приспосабливался к темпу партнера, сливаясь с ним в сладостном и томном танце. Опершись плечами о спинку кровати, Венсан посадил Брижит верхом на себя и губами притянул к себе ее грудь. Она словно плыла, подчиняясь силе мужских рук, поддерживавших ее бедра и сообщавших ее телу частоту движения, задаваемую лишь властным желанием его плоти. Глубоко взглянув в глаза Брижит, Венсан провел ладонью вверх по внутренней стороне ее бедра и снова нащупал возбужденный бугорок. От одного этого касания Брижит взорвалась. Когда через несколько мгновений Венсан, задержав дыхание, последовал за ней, обессиленная Брижит была уже твердо убеждена, что безумно любит его. Она больше не желала с ним расставаться. Никогда.

* * *

Так они провели остаток недели. Они занимались любовью с утра до вечера, иногда прерываясь, чтобы предоставить себя солнцу и недолгим купаниям в теплом океане. С наступлением вечера, взявшись за руки, они шли вдоль воды и искали укромное место, которое позволило бы им дать волю желаниям. В последний вечер Венсан повел Брижит на вершину скалы, нависшей над заливом. Теплый воздух был напоен ароматами, а трава казалась мягче шелка. Они оба хотели сохранить об этом последнем вечере неизгладимое воспоминание. Медленно раздевшись, они подставили обнаженные тела лунному свету и восхитительному легкому бризу. Встав на колени друг против друга, лаская партнера касаниями, исполненными молитвенной нежности, они молча достигли наивысшего блаженства. Лежа под звездным сводом, они снова, теперь уже в последний раз любили друг друга здесь, на мексиканской земле. Наконец они заснули, обнявшиеся и исполненные нежности, и открыли глаза лишь с восходом солнца.

* * *

Венсан поменял свой авиабилет. Он обязательно хотел лететь тем же рейсом, что и Брижит. Возвратясь, он поднялся к ее комнате и осторожно постучал.

– Скажи, мы можем поговорить?

– Конечно! И не только поговорить!

Стараясь выглядеть обольстительной, Брижит поманила его к постели.

– Нет, погоди. Это серьезно.

Она ощутила смутное опасение, как если бы на горизонте возникла туча. Опустившись в кресло, она замерла, вся превратясь во внимание.

– Брижит... неделя, которую я провел с тобой, была необыкновенна.

– Но?

– Но? Нет никаких «но»! Я просто хотел спросить тебя, сможем ли мы продолжать встречаться, вернувшись в Монреаль. Я хотел сказать, только мы, одни. Я не смогу вынести, если другой мужчина будет касаться тебя или смотреть... Поэтому, если в твоей жизни есть кто-то другой или ты к этому не готова, прошу тебя...

В одно мгновение Брижит вскочила с кресла и бросилась ему в объятия. Но тяжесть сомнения не отпускала ее. Ей почему-то казалось, что на самом деле он хотел поговорить с ней о другой своей привязанности там, в Монреале, на что ей пришлось бы согласиться. Не без слез, но она была готова даже к такому повороту событий. Потому что в этом случае негодяем оказывался он. Как бы то ни было, ей оставалось лишь примириться с очевидным... Этот мужчина ей чрезвычайно нравился и, рано или поздно, ей придется во всем признаться ему. Но как объяснить любимому человеку, что танцуешь перед людьми лишь потому, что это доставляет радость? Она не употребляла наркотики, не имела финансовых затруднений и в целом не соответствовала «образу» представительниц ее профессии. Вовсе нет... Она танцевала ради собственного удовольствия, ради ощущения силы и уверенности в себе, которые она обретала в танце. Как признаться мужчине своей мечты, что ей необходимо, как воздух, чувствовать себя пожираемой взглядами, чувствовать жгучее желание людей, которое доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие? Она решила отложить признание. Но после недели, проведенной вместе, узнав его близко, она поняла, что он ни за что не согласится, чтобы она продолжала танцевать. Доказательством тому служило и чувство ревности, которое угадывалось в нем... Что ж, ей придется найти подходящий момент или что-нибудь придумать.

Они покинули, наконец, гостиницу и отправились в аэропорт. Пройдя необходимые формальности, они оказались наконец в салоне самолета, удобно расположившись в креслах. После плавного взлета и легкого завтрака пассажирам, поскольку это был прямой рейс, должны были демонстрировать полнометражный фильм. В этот момент Венсан рискнул возобновить свои притязания.

– Я так тебя хочу...

– Я тоже. Когда прилетим в Монреаль, можешь сразу поехать ко мне. В любом случае, ты собирался вернуться только завтра...

– Но я хочу тебя сейчас!

Он просунул руку под маленький откидной столик для завтрака, разложенный перед ней, а затем – под ее короткую юбку. Брижит тут же почувствовала, как в ней нарастает волна желания. Рука осторожно проникла в трусики и быстро обнаружила то, что искала и что оно было уже влажным. После некоторых колебаний он решился и ввел в нее палец. Но Брижит уже сама была готова принять его. Венсан украдкой положил руку подруги себе на пах, чтобы Брижит могла оценить его состояние.

– Пойдем в туалет...

Брижит полуудивленно-полускептически взглянула на своего спутника.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно.

– У меня есть время подумать?

– Только не очень долго...

Она на минуту задумалась, стараясь привыкнуть к мысли о его столь «невинном» предложении. «В конце концов... что в этом такого?» – заключила она, перед тем как утвердительно кивнуть головой.

– Подождем хотя бы, когда начнется фильм...

Воспользовавшись прикрытием откидных столиков, они приступили к более активным ласкам. Когда пришел стюард, чтобы открепить и унести столики, Венсан инстинктивно прикрыл полой куртки характерное вздутие на брюках и убрал руку, прежде чем молодой человек обратил бы на них внимание.

Но вот освещение в салоне стало более приглушенным. Венсан встал, поцеловал Брижит в щеку и предложил ей следовать за ним. Пара направилась в хвост самолета. Им повезло: туалеты не были заняты. Брижит пропустила Венсана вперед и вслед за ним втиснулась в одну из тесных кабин, решив отбросить последние приличия.

Опираясь спиной о крохотный умывальник, Венсан обеими руками обнял ее, предварительно заперев дверь. Объятие сразу распалило обоих, во всех красках оживив в памяти события прошедшей недели. Кабина была узкая, но они не замечали этого. К тому же, их единственным желанием было как можно теснее прижаться друг к другу.

Задрав юбку и поменявшись местом с партнером, Брижит умудрилась кое-как сесть на умывальник. Краны болезненно впивались ей в ягодицы, поливая тонкими струйками теплой воды, что не слишком-то удобно, но долго ждать не пришлось. Не тратя время на прелюдию, Венсан спустил брюки, обхватил раскрытые бедра своей спутницы и тотчас внедрился в нее... Как и следовало ожидать, в этот момент в дверь постучали.

– Читать не умеют? Написано же – «занято»!

– Не волнуйся, есть и другие туалеты...

– А как мы выйдем отсюда? Нас увидят!

– Ну и что? Не выбросят же нас из самолета!

Венсан положил конец возражениям Брижит, прильнув к ее губам. Затем, отстранившись, встал перед ней на колени и поцеловал бархатистую влажную поверхность лобка. Брижит сразу перестала возмущаться и отдалась благостным движениям языка возлюбленного. Вибрация самолета, а также отдельные толчки делали их немного неловкими, то рывком отдаляя его рот, то снова бросая его к ней. Когда он почувствовал, что она близка к экстазу, он быстро встал и вонзился в нее, легко проникнув в самую ее глубину. Брижит вскрикнула, но этот звук растворился в непрерывном шуме самолета.

Обвив ногами тело Венсана, она активно помогала ему. Не удержавшись, она прикусила его крепкую шею. Присев на самый край умывальника, она смогла упереться ногами в противоположную стенку кабины, а у Венсана появилась большая свобода движения. При каждом толчке голова Брижит откидывалась и ударялась в стену. Но она, казалось, не чувствовала этого, поглощенная единственно поднимавшимся в ней восторгом. Дыхание Венсана участилось, и, на мгновение опередив своего спутника, она ощутила всплеск блаженства, прокатившийся как поток.

Какое-то время они оставались в объятиях друг друга, затем, насколько возможно, привели себя в порядок. У Брижит розовели щеки и блестели глаза; Венсан тяжело дышал, и волосы его были растрепаны. Они решили, что все же лучше будет выйти из туалета вместе и, как ни в чем не бывало, вернуться на свои места. Но как только они открыли дверь, какая-то пожилая дама одарила их взглядом, полным презрения. Зато двое молодых людей, занимавших места в последнем ряду, проводили их приветственным жестом и знаками одобрения.

Брижит побагровела от стыда, тогда как Венсан всего лишь усмехнулся.

* * *

Остальная часть пути прошла без особых потрясений. Прибыв в Монреаль, первые несколько дней они прожили у Брижит, следующие несколько – у Венсана. Было ясно, что они не наскучили друг другу, скорее наоборот. В конце недели, когда Брижит собиралась вернуться к работе, она твердо знала, что должна рассказать Венсану о своей профессии и о причинах, по которым она ее не оставляла. Она провела три дня в томительном ожидании, без конца спрашивая себя, как он воспримет эту новость. Она так боялась, что это признание изменит его отношение к ней. Она долго колебалась, все откладывая важный разговор. Наконец она решилась, назначив дату объяснения на ближайший вечер, как раз накануне ее возвращения на работу.

Венсана не было дома, и она провела день в приготовлениях. Брижит хотелось создать совершенную мизансцену: шампанское, вкусный ужин, тихая музыка... Прежде всего она скажет ему, до какой степени он стал ей необходим. Затем осторожно признается, что не была абсолютно откровенна с ним и что это ее чрезвычайно мучает. Что она не хочет с ним расставаться и поэтому должна быть до конца честной. Услышав такое предисловие, он не сможет на нее сердиться!

Затем она откроет ему, что ее работа, которой она занимается уже несколько лет, наполняет ее счастьем. Но что она готова оставить ее, если он действительно не сможет с этим смириться. Последняя фраза давалась ей с трудом, но надо было признать: она действительно готова оставить работу ради него. В нем заключалось для нее будущее! И если он действительно хочет, чтобы она была счастлива, то наверняка позволит ей взамен танцам найти какое-то иное занятие для души. Например, продолжить учебу! К тому же, ее финансовые возможности вполне это позволяют... Венсан несомненно будет счастлив, что она доверяет ему до такой степени, во всем признаваясь. Но тогда почему она изнывает от беспокойства? Потому что неоднократно встречала в глазах людей, которых любила и уважала, это презрение, пропастью разделявшее их, когда она рассказывала им о своей работе. От него этого она не перенесет. Все, но только не это! Она попыталась убедить себя, что он не отвернется от нее, что он человек широких взглядов и явно не пуританин, чтобы осудить ее за подобные вещи. Но так ли это на самом деле? Она заламывала себе руки от тоски и отчаяния. Потому что из всех возможных сценариев этот был наихудшим. Она могла бы пережить разрыв, принеся их отношения в жертву своей работе, но видеть презрение в глазах любимого мужчины...

Однако было слишком поздно что-то переигрывать. С минуты на минуту Венсан должен был вернуться домой. Как в наваждении, она ходила из угла в угол. Он опаздывал. Нашел когда! А ведь она ему говорила, что этот вечер для нее особый, что она собирается обсудить с ним нечто крайне важное... Так почему же он опаздывает?

Чтобы успокоиться, Брижит включила телевизор, найдя программу шести часовых новостей. Ведущий как раз перечислял основные заголовки: “Вооруженное ограбление отделения Королевского Банка”, “Конфискация значительной партии наркотиков в аэропорту Торонто”, “Арест обвиняемого, которого в течение трех месяцев разыскивала полиция Монреаля”.

Она рассеянно прослушала два первых сообщения. Когда дошла очередь до третьего, ее сердце замерло. Во весь экран показали фотографию Венсана, в то время как ведущий бойко рассказывал:

– Венсан Лавуа, тридцати четырех лет, был задержан сегодня после трех месяцев интенсивных розыскных мероприятий в Мексике и Канаде. Он предстанет перед судом по нескольким статьям обвинения – от сутенерства до содержания притона. В последние дни он был замечен в Мирабеле. Так полиции удалось выйти на его след...

Брижит не верила своим ушам. “А я-то думала, что мой секрет все испортит!”

Когда друзья бросают нас...

В этот будничный вечер бар был почти пуст. Уже два дня я находился в этом городе, где никого не знал... ни единой доброй души, с которой мог бы поделиться своим внезапным счастьем. А мне очень хотелось выпить, отпраздновать мое радостное событие. Я ликовал, с того самого дня накануне отъезда, сознавая в то же время, что порой нужно пройти через суровые испытания, чтобы потом извлечь из них определенную пользу... Итак, я уселся как можно удобнее, облокотясь о дубовую барную стойку, терпеливо ожидая, когда моя персона привлечет внимание симпатичного человека, стоявшего за ней. Мне не пришлось долго ждать. Когда он принес мне мой скотч, то сразу заметил мой сияющий вид и спросил, что со мной случилось, добавив, что ему приятно видеть посетителя, кажущегося таким счастливым. Я спросил его, есть ли у него свободное время и сколько. Обведя невеселым взглядом пустой зал, он без колебаний ответил: «Весь вечер!» Не в силах более противиться искушению рассказать ему о моем приключении, я бросился в омут:

– До прошлой среды я страдал более восьми месяцев. Точнее, двести пятьдесят два дня. Или двести пятьдесят два утра, вечера и столько же ночей. Восемь месяцев и несколько дней адской тоски, ощущения нереальности жизни и почти полного вакуума. Тридцать шесть недель мук, агонии и пересмотра своих убеждений. А все почему? Потому, что мой лучший друг бросил меня. Мой старый друг, с которым я делил самые прекрасные моменты моей юности и взрослой жизни. Он был другом, братом, почти учителем. Он приобщил меня к величайшим радостям жизни, позволяя наслаждаться ими, сколько бы я того ни желал. Он был той опорой, на которую я всегда мог рассчитывать даже в самые трудные моменты. Точно так же и он всегда мог рассчитывать на меня. По сути, моя преданность превращала меня в его игрушку, раба. А я без него был ничем, не представлял ни малейшей ценности. Я даже задавал себе вопрос: существую ли я?..

– Твой друг уехал?

– Уехал? Нет... вовсе нет. Ведь я говорю, конечно же, о нем– болтающемся у меня между ног с рождения и контролирующем мое поведение примерно с восьмилетнего возраста. Моем приборе. Моем инструменте. Моем маленьком хвостике. Моем члене. Моем пистолете.

Так вот, этот негодяй не хотел больше вставать. Я все испробовал... Я давно его знаю, знаю те обстоятельства, которые вдохновляют его. Но все эти ситуации, даже самые откровенные, теперь оставляли его совершенно безразличным. Он вяло болтался, не осмеливаясь даже взглянуть мне в глаза. Я разговаривал с ним, увещевал его – ничто не помогало. Я ласкал его, нежил, щекотал – все бесполезно. Пытался воздействовать на него чрез мозг, который, вопреки всем моим убеждениям, похоже, контролировал стимуляцию моего либидо... но все безрезультатно.

– Бедняга... Я тебе сочувствую!

Бармен принял скорбный вид, вероятно, даже более мрачный, чем если бы уехал настоящий мой друг. Потом – встрепенулся и спросил меня:

– Это действительно случилось вот так, сразу? Без каких-либо видимых причин, и ничего подобного у тебя раньше не было?

– Сразу. Впервые в жизни. Никому такого не пожелаю! Если хочешь, я расскажу тебе...

– Да! Серьезно меня это никогда не тревожило, но мне интересно. О таких вещах толком-то ничего и не знаешь!

– Ты абсолютно прав. Может, я бы меньше паниковал, если бы раньше слышал об этом! Итак... с чего начать? Прежде всего: что представляла собой моя жизнь и что в этом органе было необыкновенного до того как он – или злодейка судьба – сыграли со мной эту чудовищную шутку.

Два года я жил с дивной женщиной. Жил, по крайней мере, до того самого момента, как это произошло... Тремя годами старше меня, ласковая и добрая – но все же, до известного предела, – она была именно той, о которой я мог сказать, что «на нее у меня всегда встанет». В общем, эта женщина была первой, с кем у меня установилась, как говорится, продолжительная связь. Я поясню: за два года я ни разу не переспал ни с одной другой женщиной, а она ни разу не переспала с другим мужчиной (по крайней мере, насколько мне известно). С ней я приблизился к Любви «с большой буквы» впервые в жизни. Надо сказать, что до нее я уже сполна вкусил удовольствий, которые мне доставляло женское племя, во всех их очаровательных проявлениях. Думаю, что я испытал все, к чему имел влечение, с многочисленными и самыми разнообразными партнершами.

Бармен понимающе кивнул, а при последних моих словах взглянул на меня с уважением.

– Видишь ли, я уважаю женщину как существо. Блондинки, брюнетки, рыжие и даже с сединой; крупные, маленькие, худышки или толстушки – любая женщина заключает в себе тайну для мужчины, которую он раскроет, если достаточно искусен, или если ему повезет.

– Ты абсолютно прав. Скажи... были у тебя такие, о которых стоило бы вспоминать?

– У меня таких историй наберется, чтобы рассказывать часами! Но если выбрать лучшие... Подожди... Ага! Вот к примеру случай, как мне делали самый утонченный массаж, да еще умелыми руками, две хорошеньких азиатки. Я говорю руками, но на самом деле они действовали всеми частями своих хрупких тел... Представь себе, что после того как они обильно смазали меня нежным миндальным маслом, они принялись скользить по мне, как ужи, одна спереди, другая сзади. Я видел их руки повсюду – между моих ягодиц, на моем члене, вокруг талии, в волосах... – и я чувствовал, как их языки проникают в каждый уголок моего тела. Это было божественно... Только представь себе! Прямо-таки соревнование, кто лучше меня удовлетворит. Они обе были миниатюрные, просто крохотные. После того как они меня обцеловали, вылизали и со всех сторон пощупали, они по очереди дали попробовать мне свои киски. Те были такими тесными, что чуть не раздавили мой бедный хоботок. Но кто бы жаловался! Я, насколько мог, проникал в одну из них и в то же время свободной рукой ласкал другую, а потом они менялись местами. Я едва успевал запечатлеть черты той, в которую проникал, как ее уже замещала другая. И каждый раз, когда я уже был готов взорваться, одна из них садилась над моим лицом, заставляя усиленно лизать ее, тогда как другая нежно массировала меня, позволяя сохранить силы и растянуть удовольствие. Наконец, когда она чувствовала, что я немного успокоился и готов продолжить, она энергично ласкала меня ртом. Затем игра начиналась сначала. Я едва успевал отмечать рот или щелочку около моего члена... Не знаю, как им удавалось, непревзойденное мастерство, но это продолжалось часами. Сладкое воспоминание! Они заставили меня испытать неземное наслаждение. Неделю после этого моя кожа пахла миндалем...

Бармен присвистнул и задумчиво произнес:

– Да... думаю, я слишком рано женился. А что-нибудь подобное с тобой еще случалось?

– О, да! Славное было времечко...

Несколько мгновений я помолчал, стараясь припомнить. И тут в моей памяти всплыла Симона...

– Я, наверное, на всю жизнь запомню Симону. Суровая, злая Симона. Вообрази, она привела меня в свою «башню», где у нее была связана совершенно голая девушка. Симона была одета, как истинная мучительница, с хлыстом в руке, затем она и меня приковала. Потом она забавлялась тем, что насиловала бедную девицу, проникая в нее сначала рукой, а затем ручкой кнута. Эта ручка меня просто завораживала, когда погружалась в девушку. При этом Симона сама получала удовольствие. Так она несколько раз заставила девушку кончить, при этом я ужасно страдал. Тогда Симона отвязала меня и приказала заняться любовью с пленницей, а сама в это время мастурбировала. Не могло быть и речи о том, чтобы отказаться! Я безропотно выполнил ее приказ. Из бедной девушки текло ручьем. Я жестко вошел в нее, повинуясь требованиям Симоны. Изо всех сил, как мог глубоко, я проник внутрь под пристальным взглядом моей госпожи. Ее рука, обвитая узким ремнем кнута, сновала вдоль выбритого лобка и, время от времени, в виде поощрения, она подстегивала меня хорошо направленными ударами. От этого бичевания не было больно... а жертва была восхитительна. Совершенно пассивная, она без жалоб принимала боль, в то время как Симона заставляла меня проникать в девушку всеми способами и через все доступные отверстия. Симону нельзя было ослушаться! Когда она сочла, что бедняжка достаточно настрадалась, она приказала мне оставить девушку и начать ласкать ее саму ручкой кнута. Я подчинился ее воле, зная ее полную непредсказуемость. Через какое-то время, пресытившись этим орудием сладострастия, она подала мне знак войти в нее. Мой дружок был еще влажным от выделений девушки, которая с сожалением проводила меня взглядом, словно бы умоляя остаться с ней. Видя это, Симона сжалилась и, подойдя к девушке, дала ей ласкать и целовать свою грудь, в то время как я буравил ее саму сначала ручкой кнута, а затем и моим готовым извергнуться членом. Симона превратилась в жертву.

– Ты меня разыгрываешь...

– Клянусь, нет! Я до сих пор еще чувствую жжение от ударов кнута по спине...

– Где она живет, эта Симона?

– Могу дать тебе ее телефон... без гарантии!

Бармен становился все более почтительным ко мне. Было очевидно, что он восхищался мной в той же мере, в какой и завидовал. Я продолжил:

– Я забыл рассказать, как однажды кончил, скользя членом между двух огромных грудей и колыхаясь одновременно на водяной кровати... У той девицы груди были просто необъятные! Всего нас было трое. Пока второй ее партнер яростно огуливал ее с другого края, безжалостно терзая, она играла язычком и пальцами с моим членом, зажав его между своими огромными снарядами. Она прижимала их один к другому, заключив мою шпагу в бархатистые ножны. Когда я кончил, я залил ей все лицо...

– Ну хватит! Я тебе верю. Можешь не продолжать, это становится невыносимо!

– Ну, хорошо. С тех пор ни одну из них я больше никогда не встречал. Я рассказал все это, чтобы показать тебе, что мой член был не из робкого десятка. Ему повезло пережить такие ощущения, о каких большинство мужчин могут только мечтать...

– Да увы, действительно!

– В общем... Если обратиться к началу моей истории, то надо сказать, что я, как многие, открыл в себе сексуальное влечение примерно на восьмом году жизни. Моя школьная учительница, высокая рыжая дама в очках, всегда носила очень короткие юбки. Ноги у нее были непомерной длины, они возбуждали воображение всех мальчишек в классе. Я не очень хорошо помню, когда у меня была первая в жизни эрекция, но первое семяизвержение четко запечатлелось в моем еще тогда детском сознании. Это было в воскресенье после обеда. Я случайно увидел, как переодевалась моя сестра, которой тогда было восемнадцать лет. Она стояла перед зеркалом, совершенно голая, и как бы невзначай трогала свою грудь. Когда я ее увидел, у меня возникла мгновенная эрекция. А когда она расставила ноги и потрогала себя ниже, я почувствовал, что мои штаны подмокли. С этого дня моя жизнь новый смысл, открывающийся любому представителю мужского пола, достигающему половой зрелости. Конечно, зрелость – это слишком громко сказано! Скорее, я представлял собой существо мужского пола, органы которого постепенно достигали зрелости... так будет точнее.

Мой новый знакомый по-товарищески подмигнул мне.

– С этого дня, как все другие мальчишки, я формировал мои фантазмы типа «попытаться заглянуть под юбки наших подружек или подглядеть за раздевающейся соседкой». Ничего выдающегося или оригинального. Но для рано развившегося подростка они открывали многочисленные возможности... Однако вернемся к женщине, с которой я жил до недавнего времени: к Еве. С ней, но не из-за нее – я так думаю – начались мои несчастья. Вначале, в первый раз, я не особенно встревожился. Мы выпили немного лишнего... это была уважительная причина. На следующее утро, стремясь наверстать упущенное накануне, я принялся ласкать лежавшее рядом со мной нежное тело. Этим утром, против обыкновения, я не ощутил полной готовности. Это должно было меня насторожить. Я не сомневался, что при малейшем движении подруги мой член встанет как по команде, готовый к штурму. Однако... Она проснулась, потянулась, как кошка, и провела языком по губам, сложившимся в соблазнительную улыбку. Но мой член никак не реагировал. К моему великому замешательству, он не проявил ни малейшей инициативы и остался спящим. Не веря в происходящее, я ощупал яички! Что же происходило там, внизу? Ведь я был довольно сильно возбужден... Мой мозг, хотя еще и не окончательно проснувшийся, уже должен был послать соответствующий сигнал... Но ничего не происходило. Сначала Ева смотрела на мой член в изумлении. Ее можно было понять: ничего подобного она за мной никогда не замечала! Затем она улыбнулась и, наклонившись ко мне, быстрыми движениями языка коснулась сперва моей шеи, затем лизнула мои соски и по моей груди спустилась языком к животу. «Наконец-то, – сказал я себе. – А то я уж почти испугался!» Теперь я был уверен, что при таком обращении, каким бы привычным оно ни было, все придет в норму. Но я опять ошибся. Губы Евы добрались, наконец, до головки моего члена и полностью вобрали его. Я закрыл глаза, отдавшись на волю сил природы. Через несколько мгновений Ева подняла взъерошенную голову и вопросительно посмотрела на меня, прежде чем спросить, что произошло. Хотя вид у нее был скорее лукавый, чем встревоженный. Я раздраженно ответил, что все в порядке. Она встала и отправилась в душ.