Текст книги "Средневековая Франция"

Автор книги: Мари-Анн Поло де Болье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Вольности городские и сельские

Начиная с тысячного года и до прихода Черной смерти, ветер свободы повеял по городам и селам, пожелавшим сбросить феодальное иго. В 1100–1150 гг. сеньоры стали предоставлять сельским общинам хартии вольностей, ясно оговаривающие их права и обязанности. Самые знаменитые и неоднократно тиражируемые были хартии Лоррис-ан-Гатинэ и Бомон-ан-Аргон (XII столетие). В них были систематизированы обычаи и зафиксированы кутюмы, огораживающие крестьян от произвола и вымогательства сеньоров, определены их обязанности как подвластных лиц и отменены наиболее тяжелые повинности. В некоторых случаях хартии передавали крестьянам права административного управления и отправления правосудия. Крестьяне были готовы заплатить любую цену за хартии вольностей, и иногда они по уши влезали в долги, чтобы купить их. Впервые обретенные свободы достались ценой еще большей экономической зависимости от власть имущих. Светские и церковные феодалы обнаружили для себя еще один источник денежных поступлений, необходимых в новых экономических условиях развивающегося рынка. Приблизительно в 1250 г. монастыри Иль-де-Франса освободили своих сервов за сумму, предназначенную либо для финансирования строительства новых церковных зданий, либо для оплаты десятой части расходов на проведение крестового похода.

Освободительное движение затронуло также и города, добивавшиеся обретения свободы переговорным путем (Бурж в 1181 г.) или в жестокой борьбе (Лан в 1111 г.). Господство феодалов над городами было ограниченным, они всегда признавали растущую мощь (экономическую и политическую) торговой и ремесленной буржуазии. Чаще всего жители города, уплатив ежегодный ценз сеньору, откупались от многих повинностей и услуг, которые он был вправе требовать от них. Ассоциации присяжных из числа горожан переросли впоследствии в городские коммуны, получившие письменное подтверждение их обычаев и кутюмов, право выбирать из числа своих членов магистратов, уполномоченных отстаивать их привилегии и отправлять от их имени правосудие по довольно широкому кругу вопросов, входящих в их компетенцию. Предоставленные городам вольности (свободы) дали возможность купцам, составлявшим большинство в коммунальном движении, обезопасить себя от нападок феодалов и спокойно заниматься своей деятельностью. В каком-то смысле городские вольности были продолжением движения за установление Мира Божьего, зародившегося с конца X в.

Первое время (XII в.) Капетинги спустя рукава наблюдали за обретением городами свободы, затем в течение XIII столетия они вновь взяли в свои руки контроль над ними, возложив на «добропорядочные города» оказание военной и финансовой помощи государству.

От трех разрядов к социальному дроблению общества

Трехчленная схема, разработанная Герардом Камбрийским и Адальбероном Ланским, поделившая средневековое общество на три разряда: молящихся, сражающихся и трудящихся, не прошла испытания временем и более не соответствовала эволюционным процессам, зародившимся в XI в. Начиная с этого периода взаимодействие между миром воинов и церковников, объединенных общим движением за Мир Божий и крестовыми походами, опровергло существующую классификацию. К тому же к трудящимся в этой упрощенной схеме относили только беднейшее крестьянство, не учитывая социального расслоения в деревнях, выявившего несколько групп населения: сервы, арендаторы, владельцы аллодов, поденщики, земледельцы, относительно богатые крестьяне и состоящие на службе у сеньора жители деревни. Классификацией также не принималось во внимание возникновение городской буржуазии, явившейся результатом динамичного развития ремесленничества и торговли. Следует отметить, что григорианская реформа усугубила различия между духовенством и остальным обществом, хотя на самом деле церковники не ограничивали сферу своей деятельности отправлением служб и молитвами: они осуществляли правосудие, выполняли политические и феодальные функции, обучали в школах и университетах, финансировали королевские проекты. Молитва для многих из них представляла лишь второстепенное занятие.

Городская и сельская аристократия

Не все французские аристократы проводили свою жизнь в загородных замках. Появилась и городская аристократия: это были министериалы епископов и служащие счетных ведомств. И даже если на севере Франции нобили в принципе были исключены из управления городами, они тем не менее обладали земельными наделами, патронировали приходы, принимали участие в кафедральных капитулах (советах). Впрочем, большая часть дворянства проживала в деревнях, где земельная собственность и эксплуатация крестьян приносили им немалые доходы.

Они жили в замках, ставших символами влиятельности и богатства. И действительно, замок был не только престижной резиденцией и крепостью, защищавшей их владельцев, но и центром феодальной системы эксплуатации людей в рамках организации феодального землепользования и баналитета. Феодальное землепользование было непосредственно связано с собственностью сеньора на землю: он был рантье, получавший доходы от работы зависимых крестьян – держателей наделов в его домене. Баналитет заключался в обладании сеньором монопольного права, по которому он осуществлял правосудие, оказывал защиту жителям округи и, обладая собственностью на инвентарь, принуждал крестьян пользоваться его печью, виноградным прессом или мельницей и т. д. в обмен на уплату ими баналитетных пошлин. Замки были также местом общения, где встречались вассалы и проводились празднества, на которые приглашались менестрели, и во время проведения которых устраивались турниры для демонстрации силы и ловкости сеньоров. Между XII и XIII вв. дух рыцарства постепенно завладевает аристократией. Шевалье (рыцарь), обладавший фьефом, обосновывался в своем замке, получал звание «dominus» (лат. «господин») и в качестве вассальной обязанности доверял вассалу охрану своей резиденции (в дополнение к сорока дням феодальной службы). Аристократические семьи имели тесные связи с близлежащими аббатствами, которые были основаны одним из их предков или существовали на их финансовые пожертвования. Они становились семейными усыпальницами, и священники, которых содержали, молились за весь линьяж, включая как живых, так и умерших его членов.

Особо пристального внимания средневековых писателей удостоились молодые выходцы из аристократических семей. Понятие молодости не зависело от возраста и определялось социальным положением. Молодой человек, прошедший все ступени образования и воспитания, а также посвящение в рыцари, не считался достигшим зрелости: он во всем, включая владение семейным достоянием, зависел от своего отца. Для младших сыновей ситуация зависимости длилась всю жизнь. У старших момент юности заканчивался смертью отца. Наследник становился главой семьи и распорядителем всего имущества. В ожидании этого момента молодые аристократы, не имеющие ни власти, ни денег, растрачивали свой воинственный дух в бесконечных турнирах, крестовых походах, а иногда и открыто восставали против своих отцов (мятеж сыновей Генриха II Плантагенета). Период взросления характеризовался также агрессивной сексуальностью: частыми были случаи насилия и противоестественного поведения. Дама внушала уважение в той степени, в какой она обладала богатством, которое она после заключения брака передавала своему мужу. Если брак в силу каких-либо причин был невозможен, похищение, за которым следовала свадьба, было единственным способом для рыцаря, не дожидаясь смерти отца, достичь зрелости, обрести богатство и основать собственную семью.

В класс аристократов постепенно входили и рыцари. Представители благородных семей дорожили чистотой крови, основанной на вымышленной или действительной древности их линьяжа.

Большое распространение получила литература, основанная на изучении родословных королей, а затем и аристократических родов. Клирик или монах занимались составлением краткой истории семьи по мужской линии, по которой наследовалось движимое и недвижимое имущество, оставляя в тени младших представителей линьяжей, и упоминая женщин только в тех случаях, когда они приносили в приданое новые домены или более благородную кровь. Целью этих генеалогий, дополненных семейными хрониками, являлось подтверждение законности владения имуществом и осуществления некоторых прав (отправления правосудия, взимания податей, полицейских функций и т. д.). Более или менее легендарный основатель рода, обычно представляемый в образе героического искателя приключений, был образцом для подражания для молодых аристократов XII столетия, о чем свидетельствует «История графов де Гин и сеньоров д'Ардр», составленная в 1194 г. Символом этого класса, находящегося в апогее своего развития, был замок.

Внутренний мир замка

Замок становится обычным жилищем сеньоров-шателенов, в момент передачи власти оспаривающих другу друга баналитетное право со всеми вытекающими преимуществами. Начиная с конца X в., во многих регионах Франции отмечался рост количества новых замков. В Шаранте до тысячного года их было не более дюжины, между 1050 и 1100 гг. построили 36 замков, 25 – с 1100 по 1150 г., затем еще 15 с 1150 по 1200 г. Королевское право возводить укрепления делегировалось королем, власть которого была ослаблена, графам и герцогам, передававшим его своим вассалам. Хотя некоторые замки, называемые «незаконнорожденными», возводились противоправно.

Иногда сеньоры разрушали их, но чаще мирились с их существованием, не имея достаточной власти над этой быстро растущей массой мелких вассалов-шателенов, окруженных гарнизоном воинственно настроенных и преданных рыцарей, milites castri. Будучи первоначально стратегическим укрепленным пунктом, замок возводился на невысоком естественном или насыпном холме (называемым «феодальным»), окруженным деревянной изгородью – «палисадом». Внутри палисада находился двор, на котором в случае опасности укрывались подвластные сеньору крестьяне, а на холме возводился деревянный дожнон, состоящий из нескольких этажей и служащий убежищем при осаде замка и жилищем феодала, его семьи и его прямых вассалов. Для поддержания порядка в замке и осуществления дозорных функций привлекались крестьяне. Если для обороны недорогих и быстро возводимых укрепительных сооружений и не требовалось большого войска, то в случае пожара они быстро поглощались огнем и не выдерживали длительной осады.

Начиная с XII в, стали строить каменные донжоны, сначала, как и их деревянные предки, они были четырехугольные (Лошский донжон), а затем цилиндрической формы (донжон в Куси), способствующей уменьшению мертвой зоны.

С развитием осадного искусства, вызванного крестовыми походами, военная архитектура становится все более сложной и технологичной, и для строительства замков приходилось прибегать к услугам архитекторов-специалистов. Начиная с XIII века, в замках были устроены бойницы, прокладывался дозорный путь, сооружался подъемный мост и каменные галереи с навесными бойницами, защищающие подножие стен.

Параллельно развивались осадные машины и механизмы, создавались камнеметательные орудия, появились мобильные осадные башни. Замок Шато-Гайар, построенный Ричардом Львиное Сердце в устье Сены в Андели, стал самым показательным примером средневековой военной архитектуры.

Хотелось бы упомянуть также и замки Жизор, Верней, Дурдан, Фалез и многие другие. И в наши дни руины 4969 замков, построенных в Средние века, возвышаются на фоне пейзажей Франции, придавая им особое очарование и колорит. Из дошедших до нас письменных источников и археологических раскопок мы знаем о существовании еще 4788 средневековых замков, к сожалению, полностью исчезнувших.

Шато Гайяр

Но замок был не только военной цитаделью, он являлся также и резиденцией сеньора, местом его постоянного обитания, подвергавшемся беспрестанным усовершенствованиям в течение веков: появился зал для приемов (aula), супружеская спальня феодала и его жены, более или менее богатая библиотека, кухни, погреба и хранилища для продуктов, часовня с преданным семье капелланом, обслуживающим культ усопших предков. Донжон являлся объектом особых забот. Возвышаясь на фоне построек и природного ландшафта, он служил подтверждением силы и могущества сеньора и был представлен на гербах, сводах замка и часовни, на знаменах и печатях феодального рода. В замке, помимо семьи сеньора, обитало большое количество слуг, людей, находящихся в его прямом подчинении, наследников его вассалов, обучающихся военному искусству, и младших сыновей, пытающихся найти свое место в жизни, рыцарей, экономов, а также охрана замка. К тому же чувство безопасности и уверенности, внушаемое крепкими стенами замка, вызывало развитие у его подножия крепостных городов, основой жизни которых была рыночная, а иногда и ярмарочная торговля. Постепенно эти города стали центрами экономической жизни, где на рыках, достигших максимального расцвета с XI по XIV в., перераспределялась продукция, поставляемая крестьянами в виде натуральной ренты, уплачиваемой сеньору. Экономический подъем, пришедшийся на этот период, затронул также и крупные города.

Граждане города

Имущий класс в городах был представлен купцами и предпринимателями, богатство которых было результатом установления торговых связей с дальними странами, развития текстильной промышленности и банковского дела. Объединившись в корпорации, они создавали городскую культуру, насаждая свойственные им нормы жизни и нравственность и ставя во главу угла труд и получение прибыли. Религиозные запреты на занятие ростовщичеством они легко обходили, предоставляя якобы займы gratis et amore (бесплатно); раскаявшиеся ростовщики до конца своих дней платили пожертвования, чтобы получить прощение и обеспечить спасение своей души. К классу имущих относились также и цеховые мастера и наиболее предприимчивые подмастерья, добивавшиеся перехода в мастера, но постепенно «продвижение по службе» стало невозможным, и барьер, разделявший эти две иерархические группы, стал непреодолимым. Буржуазия оплачивала свое вступление в эту привилегированную группу, защищаемую законами города и вскоре получившую доступ к власти, организуя коммунальные структуры управления (эшевены [19]19
  Эшевены – должностные лица в городах северной Франции, исполнявшие судебные и административные функции. – Примеч. перев.


[Закрыть]на севере Франции, капитулы в Тулузе и консулы на юге).

Народ, как всегда, был отстранен от власти, представляя однородную массу цеховых учеников, надеявшихся когда-нибудь перейти в разряд подмастерьев и получать заработную плату. Неоднократно вспыхивали забастовки. К концу Средневекового периода рабочий класс несколько раз продемонстрировал, насколько он может быть опасен: городские столкновения не единожды потрясали Французское королевство, когда последствия кризиса XIV столетия отразились на самых бедных и незащищенных слоях населения.

Проститутки также являлись частью городской жизни. До правления Людовика Святого общество мирилось с их существованием и интеграцией в городскую среду. Хотя Людовик, пытаясь повысить нравственность народа, издал несколько эдиктов, запрещающих занятие древнейшей профессией, его преемники не пошли по этому пути.

Отверженные

Наконец, на обочине городской жизни вели жалкое существование изгои общества. Добровольные затворники (чаще всего женщины), удалялись от мира и жили в маленьких кельях, примыкающих к церквям, кладбищенским оградам или городскому валу. Эти люди, часто мистически настроенные, становились духовными советниками, и беседы с ними, происходившие через маленькие окошки, были очень востребованы населением. Город оплачивал расходы по обеспечению жизни религиозных отшельников, которых церковь старалась подчинить своей власти, регламентируя их поведение правилами, написанными, например, Аэльредом де Риэльво (умер в 1167 г.) для своей сестры.

Нищие принимают, милостыню от Девы Марии

Нужно отметить, что евреи образовывали более или менее крупные сообщества, селились в своих кварталах или на отведенных для них улицах и имели собственные кладбища. Но начиная с XII в., ситуация ухудшилась. Этот период характеризуется обвинением евреев в ритуальных убийствах христианских детей. В результате первого крестового похода (1095–1099 гг.) и в связи с приходом Черной смерти (эпидемия чумы в 1348 г.) еврейские сообщества стали жертвами погромов. Часто имущество евреев подвергалось конфискации, и к ним применялось дискриминационное право: IV Латеранским собором им запрещалось совместное проживание и принятие пищи с христианами и вменялось в обязанность ношение отличительного знака (кружка) на одежде. В правление Людовика IX, как и многих королей из династии Капетингов, их вообще изгоняли из королевства, принуждая впоследствии дорого платить за свое возвращение в страну и право на защиту (что предпринял Филипп Красивый в 1306 г.).

Наконец, многочисленные средневековые прокаженные, составлявшие от 2 до 3 % населения в эндемичных областях, проживали в стороне от городов в лепрозориях. Прокаженные изгонялись из общества при первых признаках болезни, и их изгнание сопровождалось проведением традиционных ритуалов. На всем пути от города до нового места проживания их сопровождал звук трещоток, по которому их узнавали окружающие. В 1321 г. прокаженные, обвиненные в отравлении колодцев, подверглись жестокому истреблению. Хотя они и внушали большинству ужас, потому что болезнь воспринималась как возмездие за совершенный грех, и отвращение из-за внешнего вида (утолщение кожи лица, придававшее им сходство со львом), Гумберт Романский, генерал ордена доминиканцев (умер в 1277 г.), без колебаний посоветовал братьям-монахам идти и проповедовать среди прокаженных, а Людовик Святой, омывая им ноги, совершил подвиг, впоследствии повторенный Франциском Ассизским.

Страх и отвращение, внушенные болезнью, усиливались присутствием на улицах городов калек, бездомных бродяг, нищих, попрошаек всех мастей, людей без чести и совести, к которым население относилось с большой настороженностью.

Человек Средневековья

VI
Время

Для человека Средневековья не существовало понятия единого времени, оно воспринималось в чередовании многих временных ритмов, наслаивавшихся друг на друга. Эсхатологическое время отсылало его к последним дням человечества (Страшный суд и воскрешение мертвых) и к его собственному концу (Memento mori). Циклическое время приводило к периодической смене сезонов, характеризовавшихся началом сельскохозяйственных работ, тремя днями поста и молитв в начале каждого времени года и религиозными праздниками, вписанными в литургический календарь (праздники в честь святых и праздники, посвященные этапам жизненного пути Христа и Богородицы). Более понятные в повседневной жизни месяц, неделя и день были знакомыми точками отсчета, даже если вместо числа месяца указывалось название праздника, выпадавшего на этот день. Человеческое существование также было поделено на периоды, ознаменованными обрядами и инициациями (крестины, первое причастие, конфирмация, заключение брака и соборование умирающего).

Календарь

В средневековой Франции были введены и получили распространение хорошо нам знакомые временные точки отсчета. Начало летосчисления, положенное Рождеством Христовым, 25 декабря первого года, было установлено в 532 г. Дени Ле Пти. Религиозное происхождение календаря медленно внедрялось в христианский мир: во Франции он вошел в употребление только в VIII в., папы ввели новый календарь лишь в X столетии. Длительность года была установлена Юлием Цезарем и равнялась 365 дням и шести часам и распределялась по 12 месяцам. Каждые четыре года между 23 и 24 февраля вставлялся еще один день (високосный год). Но начало года варьировалось в зависимости от регионов и местностей и приходилось на Рождество (начало года 25 декабря), Благовещение (25 марта) или на праздник Пасхи, не имевшей фиксированной даты. Календарный стиль, по которому начало года совпадало с Пасхой, был самым распространенным во Франции в начале XII в. Христианская церковь постановила началом нового года 1 января, взяв за основу праздник Обрезания Младенца Христа. Благодаря указу Карла IX, изданному в 1564 г., именно эта дата была введена на всей территории Франции как начало нового года.

Распределение дней в месяце происходило двумя путями: в соответствии с римской традицией первый день месяца назывался календами, 5-й и 7-й – нонами и 13-й и 15-й – идами; было также принято обозначать дни числами в месячном порядковом ряду. У вавилонян был заимствован обычай присваивать каждому из семи дней недели свое наименование. И напрасно церковь старалась заменить планетарную этимологию названий дней: lundi (понедельник) – день луны; mardi (вторник) – день Марса и т. д.) порядковой нумерацией (воскресенье – первый день; понедельник – второй и т. д.). В недельном цикле воскресенье считалось праздничным днем и посвящалось чествованию Христа (после первого Никейского собора в 325 г.), но потребовалось издание множества эдиктов., чтобы обычай отдыхать по воскресеньям распространился и стал нормой жизни. В этот день было необходимо посетить церковь и присутствовать на мессе, благотворительность поощрялась, но не была обязательной (посещение больных, раздача милостыни и т. д.). Системой недельных циклов охватывались все виды профессиональной деятельности, социальная и религиозная жизнь людей. Но воскресенье было не единственным праздничным днем недели, в который почитали воскрешение Христа, суббота была посвящена Деве Марии, а понедельник был днем поминовения усопших и днем ангелов. По пятницам служились заказные обедни в честь Воздвижения Креста Господня. Наконец, люди Средневековья верили в «египетские» (неблагоприятные) дни. Несмотря на многочисленные попытки церкви опровергнуть их убежденность в существовании подобных дней изданием многих синодальных уложений, этот обычай надолго запечатлелся в их сознании.