Текст книги "Развод. Вернуть жену любой ценой (СИ)"

Автор книги: Марго Лаванда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 40

Марианна

Проведав Валерию, закрываюсь в комнате. Смотрю на папку, понимая, что надо ее открыть. И не решаюсь. Внутри что-то дрогнуло – то ли обида, то ли надежда, от которой клялась избавиться.

Вскочила, прошлась по квартире, сделала чай. Включила тихонечко концерт Моцарта. Классическая музыка всегда помогала мне успокоиться. Выключила. Наконец, смогла усадить себя в кресло.

Решилась. Кто бы мог подумать, что прочитать бумаги, узнать истину, будет так тяжело.

Медицинские заключения, нотариальные заверения, письма юристов. И последняя страница – написанное от руки письмо Андрея.

Я не прошу прощения за то, чего не делал. Я прошу тебя лишь увидеть истину. У тебя всегда был дар смотреть в самую суть.

Я люблю тебя, и всегда буду любить, что бы ты ни выбрала.

Я долго изучаю документы. Ладони дрожат, как в тот день, когда садилась в самолет, оставляя позади свой брак. Или в тот, когда убедилась, что у моего мужа действительно будет ребенок от другой женщины. Когда мое сердце упало в пустоту. Когда я уехала, убежала от боли, от предательства. От него. И думала, что не нужна ему больше. Ведь он не прилетел за мной…

Теперь оказалось, что Андрей не предал. Что он боролся. Что он не сдавался, даже когда я ушла. Ему было очень трудно. Он едва не потерял все, включая свободу. Но не жаловался. Устроил все так, чтобы я ни о чем не знала, не нервничала. Родила спокойно. Стала новой собой. Успешной самостоятельной женщиной.

Сначала все тело покрывают колючие мурашки. Я дрожу. Потом прорываются слезы. Горячие, неуверенные. А затем горькие и отчаянные. Не знаю, сколько провожу времени в беспамятстве. Погруженная в сожаления. И воспоминания.

Наше первое свидание. Первая близость. Первое УЗИ. Ослепительное счастье рождения первенца. Выстраданная дочка, Женечка. Мое отчаяние, плохое самочувствие и неизменная поддержка Андрея при этом. В любом браке случаются взлеты и падения. Не может быть всегда штиль. Почему я забыла об этом? В какой момент моя связь с мужем, доверие, оборвались?

Я сожалею о своих поступках. Даже если в те моменты они были единственно верными.

Сердце бьется неровно, как в день, когда я в первый раз призналась в любви Андрею.

И мысли, что я все еще отчаянно люблю Андрея Вяземского! Обнаруживаю себя сидящей на полу, прижимающую к себе папку. В абсолютной прострации. И при этом с самым четким пониманием, что я…

Да, я все еще люблю Андрея. Все эти месяцы, каждый день, когда просыпалась, пыталась убедить себя, что забыла. Отпустила и пошла дальше. Боролась с обидами, прорабатывала комплексы. Но любовь не умерла.

Брошенная на обочину, едва живая, но все равно сильная.

И что теперь делать с этим?

40/2

Андрей позвонил утром. Вежливо и отстраненно спросил, можно ли ему увидеть Валерию.

– Можем погулять в парке. Или, если хочешь, я приеду к вам.

– Приезжай, – произношу глухо.

Понимаю, что не выдержу эту сцену на людях, в общественном месте. У меня чувство, что я рассыпаюсь. От осознания вины. Потому что была слабой. Не смогла поверить в мужа. Позволила посторонним, злым и завистливым людям разлучить нас.

Смогу ли простить себя когда-нибудь⁇ Не уверена. Но в то же время я понимаю, что нет смысла жить прошлым. Надо смотреть в будущее.

* * *

Я жду Андрея, безумно нервничаю. Кажется, даже перед первым свиданием так себя не чувствовала. Хотя уже была влюблена. Он так красиво за мной ухаживал! Всегда любил широкие жесты. Делал сюрпризы. Заваливал цветами.

Звонок в дверь. Вольф заливается лаем. Сун Ли, заметив мою нерешительность, идет открывать.

И вот, Андрей стоит передо мной. Он кажется мне немного постаревшим. Вчера на вечере я не заметила новые седые пряди в его волосах, и морщинки в уголках глаз. Он будто не спал всю ночь. Уставший. Такой знакомый и в то же время далекий. И в его глазах – та же тишина, в которой когда-то мы умели слышать друг друга без слов.

– Привет, – мой голос дрожит.

– Здравствуй. Спасибо, что пригласила.

Я не понимаю, что будет дальше. Сможем ли простить самим себе и друг другу ошибки. Но знаю одно. Я счастлива уже только от того, что Андрей здесь. И я безумно хочу, чтобы он познакомился со своей дочкой.

Из радионяни раздается плач. Кроха проснулась.

Я иду в детскую, Андрей за мной. Оба молчим, но это уже не та тишина, что в начале. В ней есть что-то иное. Надежда.

Белая кроватка, плюшевый зайчик у подушки, тонкий запах детской присыпки. Валерия хныкает, ворочаясь и кряхтя. Подхожу к кроватке первой, аккуратно беру малышку на руки. Дочка немного потягивается, зажмуривается и издает тихий, недовольный всхлип. Слегка качаю ее на руках, и малышка затихает, уткнувшись в мое плечо.

Замечаю, что Андрей замер у двери, не решаясь подойти.

– Подержишь ее? – спрашиваю мягко.

Вяземский моргает, словно не поверил в услышанное. Делает шаг к нам. Потом еще один. Когда оказывается рядом, мое сердце стучит так, что кажется, слышно на всю квартиру.

– Вот так… аккуратно, – передаю Леру, помогая устроить дочку в его руках.

– Я еще помню, как было с Женей, – улыбается пронзительно грустно.

То ли его слова, то ли картина отца, держащего дочь на руках… Меня вдруг накрывает откат.

Кажется, что внезапно нагрелся воздух, и в комнате кончается кислород. Становится нечем дышать. Кусаю губы, чтобы успокоиться.

Сколько бы я ни внушала себе, сколько бы ни убеждала, что забыла и мне плевать, а все равно больно вспоминать моменты, раскидавшие нас по разным странам. Предательство. Все равно обжигает внутри, растекаясь по венам кислотой.

И злость, и ревность, и бессилие изменить что-либо.

И одновременно – отчаянное желание оставить все плохое позади. Ради Валерии. Сладкой невинной малышки. Она заслуживает полноценную семью.

Смотрю как Лерочка сжимает крошечными пальчиками указательный палец отца. Выдает беззубую улыбку.

Вижу слезы на ресницах Вяземского. Ноги подкашиваются, сажусь на край кресла, боясь сделать неловкое движение.

Малышка морщится, чмокает губками, но не плачет. С интересом разглядывает отца. Это так пронзительно!

Андрей гладит ее по спинке, будто боится, что она растворится.

– Прости, – произносит шепотом дочке. – Прости, что не был рядом с первого дня ее рождения. Я хочу все изменить.

Сердце щемит. От того, как он держит Леру, от его голоса, от этой хрупкой надежды, которую так страшно признать.

Андрей поворачивается ко мне.

– Я вряд ли имею право ждать прощения от тебя. Я лишь прошу. Дай мне шанс быть ее отцом.

Смотрю на него долго. Киваю.

– Я согласна попробовать.

– Спасибо за шанс, Марианна. Я не упущу его. Я понимаю, что не заслуживаю ничего. Ни прощения, ни тебя, ни ее. Но все, что я чувствую сейчас – это как много я потерял. И как сильно хочу все исправить.

– Мы оба совершили много ошибок. Нельзя исправить прошлое, – отворачиваюсь, чтобы скрыть слезы. Но можно попытаться не разрушить будущее. Ради нас всех. Главное – ради Валерии.

Глава 41

Мы начали видеться каждый день. Сначала была неловкость. Было странно. Вяземский, прогуливающийся с коляской. Укачивающий дочь. Меняющий подгузники, чего не было с Женей, но случалось иногда, очень давно, с нашим первенцем, Олегом.

Вяземский оставался ночевать, и вставал ночью, когда Лера начинала хныкать. У дочки резались зубки. Брал ее на руки, носил по комнате, напевал ей какие-то забытые с детства мелодии. Я слышала это сквозь сон, и впервые за долгое время не чувствовала себя одинокой.

Утром Андрей варил кофе, мыл бутылочки, клал дочку в коляску и предлагал:

– Пройдемся?

Мы гуляли по утреннему пустынному парку. Иногда молча. Иногда говорили о Лере, о том, какой она станет. Иногда – о себе. Вспоминали прошлое, как росла Женя. Сравнивали. А еще – признавались в страхах, в ошибках.

Не было громких слов и обещаний. Только повседневность. Но это то, что нам было нужно.

* * *

– Хочу увезти тебя на выходные. Побыть вдвоем, – Андрей смотрит на меня выжидательно за ужином.

– Ты не слишком торопишь события? – спрашиваю с сомнением.

– Мне кажется, наоборот. Мы потеряли слишком много времени. Я люблю тебя, – по венам будто ток пробегает от этого неожиданного, такого простого, вроде бы будничного, но от того не менее пронзительного, признания. – Но знаешь, я не хочу назад в прошлое. Я хочу начать с нуля. С тобой. С нашими детьми. Я извлек урок из всех ошибок. И я буду любить тебя сильнее, малышка. Клянусь.

Смотрела на него долго. А потом прижалась лбом к его груди. Не обняла. Просто позволила себе побыть рядом. Нас окутала тишина. Теплая и пронзительная.

Мы приезжаем в очень красивое место. Загородный отель-замок.

Андрей открывает дверь номера, пропускает меня первой. Нервничаю, словно это мое первое свидание. Молчим оба, ощущая пронзительное напряжение, от которого дрожат пальцы.

Снимаю босоножки, подхожу к балкону, приоткрываю шторы. С улицы доносятся звуки музыки и запах жасмина. Здесь все пропитано атмосферой отдыха, релакса.

Андрей медленно подходит ко мне. Будто давая мне время на размышление. Но я уже давно решила, что готова с ним на все. Я истосковалась по мужу. По его прикосновениям, страсти, ласкам.

– Ты дрожишь. Все хорошо?

– Немного нервничаю.

– Я тоже.

Он обнимает меня со спины. Осторожно. Пальцы ложатся на ключицы, губы – к шее. Я не сопротивляюсь. Только вздыхаю глубоко, и позволяю себе раствориться в этом прикосновении.

Он целует меня медленно, не торопясь. Руки скользят по спине, с нежностью, и в то же время сдерживаемой жаждой. От этого возбуждение становится еще сильнее…

А потом все мысли вылетают из головы. Остается лишь потребность друг в друге.

* * *

После близости мы не разговариваем. Вытянувшись вдоль крепкого мужского тела, испытываю настоящую нирвану. Прижимаюсь носом к сильной мужской шее, успокаиваясь запахами, которые меня окружают. Знакомыми до боли. Впечатавшимися в каждую частичку моего существа.

Тяжелая рука прижимает меня к твердой горячей груди, второй рукой Андрей медленно перебирает мои волосы.

И снова из моих глаз текут слезы. Сейчас – ну совершенно не вовремя.

– Извини, – выдавливаю пересохшими губами. – Это от эмоций…

– Все хорошо, любимая, – Андрей прижимается губами к моему лбу. – Я понимаю.

Как давно мне не было настолько хорошо. Сначала невиданный накал страсти, сейчас – абсолютная нега. Не хочу двигаться, просто растворяюсь в близости любимого. Минуты текут, я борюсь со сном, желая продлить момент, но он неумолимо утаскивает меня в свои объятия.

Глава 42
Финал

Через месяц билеты на самолет были куплены. Удачно, что нам не пришлось принимать трудное решение. Женечка сама захотела домой, проучившись год в колледже. Решила, что тоскует по дому. И была безумно рада нашему с Андреем примирению.

Вот уже вижу очертания родного дома. Замираю, эмоции захлестывают. Смотрю на крыльцо, вокруг которого пышные кусты гортензий. На качели, вокруг которых буйство петуний. Все такое знакомое, и в то же время, чуть-чуть другое. Как же я соскучилась! Остро понимаю, что вот он, мой родной дом. Здесь и нигде больше. Я так рада, что Лерочка будет тоже расти именно здесь. В полноценной любящей семье. Скоро и Олег приедет. Хватит с него заграницы. Он нашел работу в крутой столичной фирме. Хочет двигаться по карьерной лестнице. Сын планирует в скором времени сыграть свадьбу со своей девушкой, она согласилась переехать в Россию. Всей душой надеюсь, что у моего красавца-сына все получится.

На порог дома выбегает Лидия Степановна.

– Марианна Антоновна! Добро пожаловать! Радость то какая! – буквально сияет.

– Здравствуйте! Как вы тут? Сад в прекрасном состоянии. Я в восторге.

– Ох, Марианна Антоновна, дорогая моя, это очень ценный комплимент! Мы все очень старались! Как же я рада вас видеть! Уж я старалась присматривать за садом, честное слово, но до вас мне далеко. Ну же, проходите! Мы с Катей наготовили сегодня! А кто же эта прелестная малышка? Какая чудесная! – сюсюкается с Лерой. Малышка беззубо улыбается.

– Это Валерия.

– Очень рада знакомству!

– Мяяу? – раздается у моей ноги.

– А вот и наши красавцы. Лео! – восклицаю радостно. – Я и забыла, какой ты большой и красивый. А Рудольф, кажется, еще потолстел.

Коты трутся о ноги, жалобно мяукают, словно сетуют на нерадивую хозяйку. Лера смотрит на них с огромным интересом. Опускаюсь на корточки, протягиваю руку, и один из котов сразу утыкается в ладонь.

– Кажется, они тебя прощают за долгое отсутствие, – улыбается Андрей.

Смеюсь, и в моем голосе больше нет боли.

Идем в детскую. Ее для Леры Вяземский сделал сам, из своего старого кабинета. Просторная и очень светлая комната на солнечной стороне.

Кормлю дочку, и она быстро засыпает, словно чувствует: мы дома. Все вместе. Малышка уже очень привыкла к отцу, чувствует его, именно на его руках засыпает быстрее.

Первые два дня никуда не выходим. Обживаемся. На третий, визит наносит моя мама. Заходит в гостиную с пирогом в руках.

– Почему я от Сони Кац узнаю, что ты в Россию вернулась, Марианна? Я чем-то обидела тебя? – спрашивает жалобно.

– Нет конечно, мам. Все хорошо. Проходи. Сейчас поставлю чайник. Извини, что сразу не позвонила. Мы приходили в себя после перелета. Разбирали вещи, обживались.

– Итак, вот моя внучка! Какая милая девочка!

Мама сюсюкается с Валерией. Кажется, в восторге от малышки. Воркует с ней. Когда дочка отправляется спать с Сун Ли, которая, конечно же тоже прилетела с нами, начинает засыпать вопросами.

– Ты счастлива, Марианна?

– Да, – отвечаю уверенно.

– Очень хочу в это верить. Знаешь, я о многом сожалею. Я не поддержала тебя в трудный момент. Увлеклась своей личной жизнью.

– Поверь, мам, я не виню тебя в этом. Ты имеешь право на свое счастье.

– Мне очень важны твои слова. Правда. Я хочу, чтобы мы снова стали близки, как раньше, дорогая.

– Что у тебя со Светловым? Вы снова расстались?

– Нет конечно, – мама смотрит обиженно. – У нас все хорошо. Я люблю Антона, ничего не могу с этим поделать. Да, он сложный человек, творческий, и порой мне кажется, что легче было бы без него… Иногда мне тоже хочется побыть одной, но мы все равно вместе. Любим друг друга. Сейчас Антон готовится к новому концерту. С ним непросто… Знаешь, эта история по нам тоже сильно ударила, – вздыхает. – Елизавета буквально бомбардирует отца звонками и письмами. Вяземского она боится, но к нам лезет постоянно.

– Чего она хочет?

– Прежде всего – финансовой помощи. Жалуется на безденежье, хочет поддержки. Ее мать спивается, жить в одной квартире невыносимо. У ребенка, это мальчик, кстати, проблемы со здоровьем. В общем, сплошные жалобы и претензии. Ненависть в твою сторону. И ещё бог знает сколько всего. Не самая приятная особа. Мне даже жаль этого ребенка, что у него такая мать. Ох, слушай, я, наверное, зря о ней заговорила. Тебе это все неприятно…

– Да нет, я уже давно свыклась с этой ситуацией.

– Здравствуйте, Карина, – в комнату входит Андрей.

– Здравствуй, – мать смотрит на него вполне приветливо. – Я очень рада, что моя дочь здесь. Что тебе удалось все вернуть. Ты молодец, но пожалуйста, теперь будь максимально аккуратен. Не нужно доставлять нам больше таких стрессов.

– Разумеется, Карина Валентиновна. Поверьте, я все осознал.

– Ну и чудненько. Если все так хорошо, предлагаю устроить праздник! Отметим рождение внучки! Что скажешь, Марианна?

– Да, можно.

– Ты же позволишь мне прийти с Антоном?

– Да… Хорошо.

Я действительно хочу оставить позади обиды. Светлов – мой отец, дедушка моих детей. Он им интересен. Так что, я полна решимости зарыть топор войны.

* * *

Праздник получается многолюдным. Андрей приглашает своих деловых партнеров, и друзей. Тех, кто остался с ним в трудные минуты, поддерживал и помогал. Приехала Амина, Соня Кац тоже каким-то образом узнала о нашей вечеринке и заявилась на нее. Приехала и мама Андрея, на удивление, они стали ладить с моей матерью вполне неплохо, не поддевали почти друг дружку. Нянчили Лерочку, смотрели на малышку с обожанием. Я выдохнула с облегчением. Неужели трудные времена позади? И можно будет просто наслаждаться, растить дочку в любви и согласии.

Вечером на кухне пахло пирогом, дети смеялись во дворе, приехали подружки Жени, коты гонялись друг за другом по веранде, на которой мы накрыли большой стол. Все сидели с бокалами хорошего вина, говорили о планах. О будущем.

– Ты стала еще красивее, Марианна, – делает мне комплимент Амина. Ты вернешься на работу? Тебя не хватает. Тем более, твой пример – очень важен.

– Спасибо большое, дорогая. Насчет работы – я скучаю, но вернусь точно не в этом году. Сейчас я полностью занята дочкой. – Как у тебя дела, расскажи? Что нового?

– Тоже все неплохо. Учусь быть сильной и независимой, – улыбается.

Амина тоже изменилась. Я не узнаю ту растерянную загнанную девушку. Сейчас она совсем другая, и это безумно радует.

– Я смотрю вы с Леей отлично поладили.

– Да. Я не знаю, как теперь буду без нее, – вздыхает грустно.

– Я не собираюсь пока ее забирать. Ей хорошо с тобой. А у нас и так полон дом. Разве что иногда, на выходные.

– Не представляешь, как ты меня обрадовала! – восклицает девушка. – Мы так привязались друг к другу.

– Я очень этому рада. Чем больше любви, тем лучше, не так ли?

– Как же мне повезло встретить тебя, Марианна.

– Мне тоже, – говорит Андрей, подходя к нам. – Могу на минуту украсть свою жену? Есть вопросы по десертам.

– Конечно.

Муж ведет меня на кухню. Вот только никаких вопросов у него на самом деле нет. Он просто хочет поцеловать меня.

– Что ты делаешь? В доме полно гостей! Между прочим, это ты их пригласил!

– Знаю. Еще один поцелуй.

– Ты ведешь себя как подросток.

Но сама таю в объятиях любимого. Иногда так важно, так прекрасно почувствовать себя молодой и беззаботной.

Когда возвращаюсь к гостям, Соня просит отойти с ней к бассейну.

Здесь очень тихо.

– Я хотела попросить у тебя прощения.

– За что?

– Возможно, если бы я тогда не настраивала тебя против Андрея, вы бы не расстались…

– Не нужно брать на себя то, что тебя не касается, – говорю отстраненно. Не понимаю, зачем Соня вспоминает прошлое.

– Все же, я хочу покаяться, – настаивает. – Мне очень стыдно… Андрей не солгал тогда обо мне. В минуту слабости… Да, я приставала к нему. Я была ужасно пьяна, меня бросил тогда мой банкир. Клянусь, мне ужасно за это стыдно! Вяземский грубо отшил меня, отругал.

– Я не хочу слушать об этом, Сонь. Все в прошлом, мы начали новую жизнь. К нашему с Андреем расставанию ты не имела отношения.

– Я хочу продолжать с тобой дружить, Марианна. Как раньше.

– Ты взрослый человек, и должна понять, что как раньше уже не будет. Мы все меняемся.

– Хорошо. Спасибо уже за то, что не ненавидишь меня.

– Это слишком разрушительное чувство. У меня ни к кому нет ненависти.

– Даже к мерзкой Лизе?

– Даже к ней. Мне очень жаль ее.

– Кстати, а как твоя подруга Кира тебя отпустила? Вы же начали совместный бизнес?

– Я лишь попробовала себя в роли дизайнера. Было очень интересно. Но сейчас я хочу быть лишь мамой. И женой.

– Ты очень счастливая, Марианна. У тебя все так легко получается. И даже отказываешься от крутых вещей ты с изяществом и легкостью.

– Чтож, пусть так, – пожимаю плечами.

Но это лишь взгляд со стороны, когда кажется, что за всем стоит непринужденность. На самом деле это не так. Приходится очень много работать над собой. Чтобы не только быть счастливой, но и чтобы окружающие тебя люди были счастливы.

Проводив гостей, укладываю дочку. Потом иду в гостиную, где Андрей зажег камин и ждет меня с бокалом вина.

– Устала?

– Немного. Но вечер был чудесным.

Расслабляюсь в объятиях мужа под легкую классическую музыку. Закрываю глаза. Позволяю себе полностью отключиться от реальности.

* * *

Наступили будни. Когда у тебя маленький ребенок, все подчинено режиму. Но мы старались вносить и разнообразие. Ходили ужинать по разным интересным локациям. Выезжали на выходные в дом отдыха. Благо две бабушки наперебой хотели понянчиться с внучкой.

Я действительно моментами скучала по работе. И в фонде, и в плане творчества. Делала наброски, посылала их Кире. Мы созванивались все реже. Я начала тревожиться. Голос подруги был грустным, я пыталась разузнать в чем дело. Но Кира очень закрытая. Я так и не поняла, что за проблемы у нее с мужем.

Очень надеюсь, что она приедет к нам в гости, как обещала, на день рождения Лерочки.

* * *

Привожу Лерочку в гости к маме, и слышу, как она кричит, ругается со Светловым. Оставляю малышку под присмотром Сун Ли.

– Пожалуйста, выйдите во двор на полчаса, – прошу няню. – Потом поднимайтесь сюда снова.

Захожу в гостиную.

– Мам, что случилось? Если мы не вовремя…

Сегодня у нас поездка с Андреем, на три дня. Мы настроены на романтику. Ну что опять неладно в этом семействе? – чувствую раздражение.

– Эта сумасшедшая девица бросила ребенка! Сдала в приют! Представляешь? А твой отец сошел с ума, хочет его взять на опеку. Зачем нам это⁇ Я едва с Никой справляюсь! Двух детей мне точно не потянуть, да и не хочу я! Что за гены там? Мать Елизаветы увезли в больницу с циррозом!

– Карина, успокойся, – мрачно говорит Светлов. – Мы не можем бросить мальчика.

– Лиза укатила на работу в Турцию. Ее точно в бордель продадут! Идиотка!

– Карина, она моя дочь.

– Что-то поздно у тебя проявились отцовские чувства! Где ты был, когда ее надо было воспитывать⁈ – продолжает неистовствовать мама.

К чести моего отца, он настоял на своем. Забрал малыша из приюта, оформил опеку. Это нас сблизило. Я тоже считаю, что мальчик ни в чем не виноват. И это… сын Андрея. Так что, после очень долгих размышлений, обсуждений и бесед с психологом, мы усыновили его.

Это непросто. Я замечаю косые взгляды, когда гуляю с коляской по парку недалеко от нашего дома. Соседи сплетничают. Андрей – видная фигура в городе, и всегда вызывал к себе повышенное внимание. Тем более, что он снова баллотируется в мэры.

Но мне плевать на досужие сплетни. Главное, что наша семья живет в мире и согласии.

– После твоего поступка с Алешей, я стал любить тебя еще сильнее. Хотя думал, что это невозможно.

– Не приписывай мне в заслуги то, что было для меня абсолютно естественным, – улыбаюсь.

Мальчик болезненный. У него порок сердца, мы очень плотно занимаемся его здоровьем. Скоро предстоит операция. Я уже люблю его всей душой. Когда смотрю, как беззубо и робко улыбается мне. Для меня это частичка Андрея.

Про Лизу мы почти не вспоминаем. Она так и продолжила свои путешествия по Турции, вроде как даже присылала пару открыток отцу. Не приехала даже на похороны своей матери. Их полностью оплатил Светлов.