Текст книги "Академия драконов для попаданки (СИ)"
Автор книги: Марго Генер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Да! Приятно! Очень… мне очень приятно… что… ты… делаешь…
Аморина все больше заводила эта дерзкая игра. Член в штанах поднялся и настойчиво упирается в шов. «Блин, малышка, да ты горячая, как лава».
Он продолжал ее гладить, ласкать, наблюдая, как извивается, дрожит ее упругое тело, и в голове все больше растекался туман желания. Да, похоже он сам уже плохо соображает. Какая она податливая, открытая. Кто бы мог подумать, что девушка, да еще и попавшая в другой мир, может вот так раскрыться перед вообще-то очень привлекательным (он действительно знает, что хорош), но совершенно незнакомым парнем.
С другой стороны, он не шутил, когда сказал, что ей нужна защита. Да только сейчас он очень и весьма превышает уровень необходимого для этой самой защиты. Можно было просто осмотреть ее горячую и сочащуюся…
– О… м… – стонала Кари под его опытными касаниями.
Долбанный аспид… Да как тут удержаться?
Он гладил ее у самого входа, дразнил бугорок, с удовольствием наблюдая, как Кари разметалась на его кровати, как подтягивает колени, как ее тело буквально умоляет, чтобы он сделать то, что должен делать любой нормальный мужчина с такой женщиной. Это лишало разума, но Аморин каким-то чудом умудрялся держаться. В конце концов, Кари не давала повода считать, что доверит ему свою девственность. Одно дело – его драконье обаяние, из-за которого она скорее всего и поддалась на его ласки. И совсем другое – принуждение. Такого уважающие себя драконы позволить не могли.
Но блин, какая же она манящая.
Он ведь может позволить себе еще немного?..
Не додумал.
Просто припал губами к ее пульсирующему бугорку, сквозь шум крови в ушах слыша, как застонала Карина.
* * *
Ее кружило пламя. Ледяное пламя, которое не обжигает, а греет, будоражит, возбуждает так, что теряется связь с реальностью. Кто эта девушка, которая прямо сейчас стонет и извивается от ласк незнакомого парня (дракона!)? Это она? Карина?
Кто бы мог подумать…
Как она позволила ему? Как допустила, чтобы в этой бесконечной интриге, в которую он ее втянул, они зашли так далеко? И почему все ее тело так неистово отзывается на все его прикосновения?
Ей хотелось, хотелось его, как не хотелось ни одного мужчину прежде. Хотелось, чтобы он не прекращал. Его горячие пальцы дразнили, ласкали, находили самые чувствительные точки, ее раз за разом прошибали маленькие молнии, норовя окончательно лишить разума.
Но когда его губы сомкнулись на ее самой чувствительной вершинке, Карина не выдержала напряжения.
– О боже!.. – закричала она, чувствуя, как по телу буквально пронесся разряд. – Что ты делаешь! Что… А…
Язык Аморина затрепетал вокруг ее набухшего бугорка, затанцевал так неистово, что Карина действительно потеряла связь с реальностью. Его ласки обжигали, как может только лед, и вместе с тем, все в ней откликалось на его призыв, на требование сильного и мощного мужчины отдаться, подчиниться.
Как хорошо, как ей невыносимо хорошо. Этот трепещущий кончик языка, эти пальцы, они все еще глядят ее, о… он проникает совсем не много, дразнит, возбуждает, не дает передышки…
– Аморин… – вырвалось у нее сдавленное.
– Да… – произнес он хрипло, на секунду оторвавшись от нее, – называй мое имя…
И тут же вновь сомкнул губы на ее бугорке, стал посасывать, лизать, то мягче, то напористей, самым неожиданным образом. Карина горела. Горела вся, будто в венах вместо крови расплавленный лед, хотелось большего. Но разве она может позволить… Нет… не должна… она не должна.
Даже сейчас, на грани какого-то первобытного, животного безумия частичка сознания все еще тлеет в ней, и она говорит – не стоит отдаваться первому встречному дракону, который доставляет столько удовольствия.
Но мысль не додумала – Аморин сжал губы так, что в низу живота что-то произошло. Вспышка, яркая и острая, взорвалась, как сверхновая, все сладко сократилось в какой-то одуряющей истоме, а по телу потекло тепло, густое и расслабляющее.
Она ощутила, будто стала легкой, как пушинка, и эта пушинка летит через мир, плавно опускаясь на что-то мягкое и уютное. Никогда прежде Канина не испытывала ничего подобного и даже не могла сравнить ни с чем.
9.1
Мысли стали вялыми и размеренными, потекли спокойной рекой куда-то в розовую негу.
Что с ней? Она сейчас реально уснет? Разве можно спать после такого, или…
– Что ты со мной сделал… – пробормотала она, закрыв глаза и удивляясь, как хрипло и слабо звучит ее голос.
Карина ощутила, как рядом на постель опускается Аморин – теплый и все с тем же обнаженным торсом. Сразу захотелось к нему прильнуть, но она удержалась – слишком много всего произошло сейчас и за последний день. Еще не хватало устраивать романтику с драконом и питать глупые иллюзии.
Тем более, она сама не разбирается в происходящем.
– Только не говори, что раньше не делала такого? – прошептал дракон ей на ухо.
Карину обдало мурашками. Делала ли она такое? Да с кем?! Она же невинность для подходящего парня хранила. И вообще-то до сих пор хранит. Но ведь то, что произошло – не считается? Да?
И все же нельзя отрицать – ей дико приятно лежать сейчас на этом бархатном покрывале, чувствовать тепло дракона и ощущать, как по всему телу разливаются отголоски той невероятной вспышки. Оргазм? Это ведь был он? Ее первый оргазм?
– Ну? – подбодрил Аморин, и Карина ощутила легкое прикосновение к подбородку. – Ты что, смущаешься?
Что за дурацкие вопросы?!
– А ты как думаешь? – спросила она, не размыкая век.
– Думаю, – отозвался дракон, – что тебе сейчас нереально хорошо. И ты должна сказать «спасибо».
Вот теперь Карина действительно открыла глаза (нет, он реально издевается). Дракон оказался совсем близко, она смогла разглядеть его широкие грудные мышцы, волевой подбородок, правильные черты. Ёжкин дрын, он слишком хорош, чтобы быть реальностью.
– Ты обалдел? – спросила Карина все еще хриплым от непрошедшего возбуждения голосом. – Спасибо? За что я должна тебе говорить спасибо?!
Аморин смотрел на нее игриво, в глазах искры, на губах улыбка. Явно упивается своей властью, но ничего. Это тоже дело временное. Она как-нибудь справится с интервенцией в ее личные права.
– Хм, дай-ка подумать, – произнес он, потирая подбородок. – То есть, благодарить за удовольствие нужным не считаешь?
Карина вспыхнула и, наконец, села, спешно ища, чем бы прикрыть оголенные части. Сейчас они стали смущать ее особо сильно.
Капец какой-то. Что сейчас произошло? Ну правда. Она разложилась перед ним, позволила такое… такое… Нет, об этом лучше не думать. Забыть поскорее. Это было нужно для дела. Во всяком случае, он каким-то чудом умудрился ее убедить в этом.
И это, однозначно, его влияние. Она сама ни в жизни не позволила бы ему… Ох, ё…
– Не считаю! – резко заявила она и цапнула свои штаны с трусиками, которые валялись на подушке.
Спрыгнув на пол и едва не свалившись на подкосившихся коленях (а от удовольствия-то слабеешь оказывается!), она стала спешно одеваться. Пока натягивая одежду, чувствовала на спине его обжигающий взгляд.
Вот гад, еще и на задницу ее пялится!
– Прекрати! – потребовала она, наконец, справившись со штанами.
– Что прекратить? – нарочно невинным тоном спросил дракон.
– Глазеть!
– Почему не поглазеть, если есть на что?
Карина задохнулась, не зная, как реагировать – вроде и комплимент, но какой-то очень уж скользкий, а дракон-Аморин добавил:
– Ну и если не хочешь сказать «спасибо» за удовольствие, то можешь за это.
Он кивнул на стойку, Карина обернулась и охнула, чувствуя, как жар смущения заливает щеки, шею и грудь.
Глава 10
Над стойкой, где прежде вертелась голубая и желеподобная материя, завис небольшой предмет вытянутой формы, голубоватый, со светящейся серединкой. И в нем четко угадываются формы самого сокровенного места. Её места!
– Это… – только и выдавила она, не представляя, что говорить, как себя вести, видя такое. Одно дело говорить, и совсем другое, когда она вот… тут в воздухе светится!
– Твоя йони, – закончил Аморин, поднимаясь с постели. – И доказательство того, что ты моя невеста.
– И как мне доказывать? – оторопело спросила Карина. – Перед лицом у всех ею махать?
– Зачем махать? Я ее в сапфировую шкатулку, а нам по силовому браслету, в качестве связи.
Дракон соскочил с кровати и бережно подхватил йони на ладонь, та засияла еще сильнее, как маленькая звезда. Мазнув по ней, он каким-то образом отделил два светящихся голубых колечка, одно надел себе на запястье (удивительно, как его крупная ладонь пролезла в такое небольшое отверстие, ведь на руку браслет сел плотно), а потом взял Карину за пальцы.
– Что ты делать собрался? – оторопела она.
– Да не съем я тебя, – раздраженно отозвался дракон. – Неужели все еще не доверяешь?
Карина помотала головой.
– Ни капли.
– Как досадно, – наигранно скривился Аморин. – А я думал, мой язык у тебя между ног нас сблизил. Но не переживай, это лишь формальность.
От такой беспардонности Карина даже дар речи потеряла, и пока искала слова, он настойчиво нацепил браслет ей на запястье. По руке сразу прошелестело тепло, мягкое и ласковое, даже странно, что такой холодный цвет может дарить столько уюта. И это что, браслет со слепка ее…
Мда.
И все же слова о формальности задели. Выходит, для него делать вот такое с девушками – как воды попить? Формальность?
– И что теперь? – спросила она.
– Теперь приведи себя в порядок и ложись спать. День тот еще выдался.
Надо же, какой резвый. Не успел браслетик на руку нацепить, уже давай командовать.
– А чего ты мне приказываешь? – поинтересовалась Карина, приподняв бровь.
Он окинул ее с ног до головы каким-то задумчиво-оценивающим взглядом, губы чуть скривились. Показалось, он еле сдерживается, чтобы не сказать какую-нибудь колкость.
– Расценивай это, как заботу, красавица, – отозвался он.
Отлично. Теперь под видом заботы ее свободу будет узурпировать этот мачо, и самое глупое – она сама согласилась на это. Точнее как, вынуждена была согласиться. Ведь, по-хорошему, выбор у нее невелик. Сбежать она попробовала, да только тут же влипла и едва не разбилась.
Придется как-то мириться. Но, блин, неужели обязательно прогибаться? Ей?
– А ты что будешь делать? – решила не отступать Карина. Если уж он ведет себя по-свойски, ей тоже не стоит отставать.
– Это тебя не касается, – отозвался Аморин.
Прежде, чем Карина успела ответить на это хамство, дракон развернулся и подхватив откуда-то свою блестящую рубашку, накинул и вышел из комнаты. Только замок чиркнул.
То есть, он ее еще и запер?!
Ну класс!
Ее попадание в новый мир все запутанней и запутанней.
* * *
Аморин почти бежал по коридору академии Шэон, стараясь не выглядеть, как торопящийся. Хотя это очень непросто. Особенно, когда тебе время от времени другие адепты машут и улыбаются, приглашая подойти. Нарочно они что ли повылезали…
Вечер ведь, давно бы по комнатам разошлись. Нет же, именно сегодня и именно сейчас, когда начало темнеть, адепты решили рассесться на лавочках и диванчиках в фойе и коридорах.
– Аморин, давай к нам, внучек де Тенебриса привез три бутыли рибейского сухого, – окликивали его откуда-то с диванов у окон.
– Да-да, потом, – отзывался Аморин.
– Де Нэвариус, ты чего такой сосредоточенный? – доносилось с другой стороны.
– Дела, дела… – приходилось отмахиваться ему.
– Может к нам? – кричали две худенькие виверны с каштановыми волосами.
– Позже, позже…
Аморин еле выбрался из этой толчеи адептов, которым почему-то срочно приспичило от него что-то хотеть. Очень не вовремя. Свернув в коридор к корпусу архивариусов, он и правда перешел на бег. Хорошо хоть здесь пусто, и никто не видит, как блистательный Аморин де Нэвариус несется куда-то на ночь глядя.
Нужно срочно найти документы для Кари.
Конечно, статус невесты немного облегчает ее пребывание в академии. Если бы не появление Ильмии, можно было бы обойтись тем представлением, что они разыграли перед магистром. Но эта рыженькая василиска ведь наверняка начнет разнюхивать, кто такая Кари. И лучше, чтобы у архивариуса были все необходимые свитки на нее. Иначе всплывут и другие вопросы, например, кто она и как сюда попала. А ему это вообще не надо.
Вот влип же.
Кари.
А она, и правда, очень приятна. Приятна на вкус. Эта его фикция с невестой может оказаться забавным развлечением, пока свергает тиранию папани и возвращает себе законное право на наследство.
Когда преодолев коридор и один из внутренних дворов он добрался до корпуса архивариусов, уже стемнело.
Что делать, Аморин примерно представлял – нужно просто взять пустой бланк свитка и вписать туда данные Кари. С подписью магистра придется повозиться, но, в конце концов, разве он не Аморин де Нэвариус, если не сможет подделать его закорючку?
Да, магии лорда Радэуса там не будет, но если не придираться, кто на это взглянет?
10.1
Зал архива давно опустел (кто в такое время будет тут задерживаться?), только дежурный архивариус дремлет в кресле, клюя носом в фолиант.
Аморин на всякий случай его потыкал носком в ботинок – спит. Хорошо, что в архивариусы Шэона берут только возрастных троллей – сон у них что надо.
Проскользнув мимо спящего в бесконечные коридоры со стеллажами, он без труда нашел полки с пустыми бланками. Вписать данные кари оказалось легко, а вот на то, чтобы поставить «магистерскую» подпись пришлось потратить немало усилий – графа оказалась защищена магическим барьером. К счастью, слабым – Аморин спустя минут десять борьбы с ним, смог проморозить пергамент, и барьер спал.
Потом старательно вывел подпись магистра и еще несколько минут искал соответствующий отсек в алфавитном и факультетном ряду.
Кто бы знал, что он будет тратить столько времени, чтобы устроить, причем нелегально, в Шэон девчонку, которую знает всего день. Конечно, он в первую очередь заботится о себе, своем положении (это ведь он накриволапил с перемещением и попал вместо замка тетки в другой мир, утащив Кари за собой), и наследстве. Но, все же, девочка действительно не виновата, что он во все это её втянул. И будет последним ящером, если снимет с себя ответственность.
К тому же, ее будоражащий запах, упругие формы… м… эта грудь, эта задница.
Представляя ее, раскинутую перед ним на его постели, Аморин невольно ощутил, как член в штанах с готовностью шевельнулся. Серьезно? Она так его возбуждает? Интересно даже. У него была бурная ночь, должен быть «сыт», но эта малышка умудряется заводить его, даже не находясь рядом.
Неужели все дело в ее полупрозрачной распашонке?
И да, надо заглянуть к местной швейке, может у нее что-то есть подходящего для Кари. Она не может разгуливать по академии в таком виде. Но не сейчас, уже поздно, никакая швейка его на порог не пустит в такое время. Слава драконов бежит впереди них, а швейка, как он помнит, молоденькая человеческая голубоглазка. Будет бдить целомудрие и честь.
Аморин усмехнулся, выходя во внутренний дворик, вполне удовлетворенный сделанным. Будто ему нужны честь и целомудрие всех девушек в округе.
Хотя, чего кривить душой, какой дракон не любит женщин?
Но сейчас ему самому любопытно, чего вдруг ему Кари показалась такой привлекательной? Он ведь действительно мог обойтись простым осмотром ее интимного местечка. Какой аспид толкнул его устроить ей феерию?
10.2
Аморин так погрузился в мыли, что не заметил, как перед ним возникла тонкая фигура в пышном золотистом платье, от которого даже в полумраке и бледном свете вечерних сфер зарябило в глазах.
Дракон поморщился.
– Ильмия? Ты что тут забыла в такое время?
– То же самое могу спросить у тебя, – отозвалась она и решительно шагнула к нему. – Ты так толком мне ничего и не объяснил. Кто та непонятная девка?
Тон Ильмии Аморину не понравился.
– Я уже говорил, – отозвался он резко. – Моя невеста.
– Да ну ты что, серьезно? – деланно усмехнулась василиска. – Низа что не поверю, что это правда. Ну скажи, что ты просто решил позлить меня.
– Скорее уж, если бы хотел злить, то злил бы папаню, – произнес Аморин, – но она и правда моя невеста.
Девушка скривилась и сложила руки под грудью, пытаясь приподнять ее, но там явно не хватает.
– Еще скажи, что она позволила сделать слепок йони, – усмехнулась она.
– Ну вообще-то… – протянул Аморин и подтянул рукав, где мягким светом сияет голубоватый браслет.
Он с явным удовольствием наблюдал, как округлились оранжевые глаза Ильмии. Вот уж чего-чего, так этого она точно не ожидала – по лицу видно.
– Так ты что… – задохнулась она, сжав пальцы у себя на плечах так, что аж побелели костяшки, – серьезно собрался на ней жениться?
Аморин пожал плечами, Ильмия взвизгнула, топнув ножкой, аж камешки в стороны полетели:
– Да кто она вообще такая?! Откуда ты ее взял?!
– Откуда взял, там больше нет, – отозвался Аморин, закрывая браслет рукавом (нечего всем подряд глазеть. Когда спросят, тогда и покажет). – Слушай, я устал, просто жуть. Хорошего вечера, я пошел.
Он сделала шаг, чтобы обойти девушку, но та перегородила ему путь. Решительная, с горящими, как два закатных солнца глазами, даже рыжие волосы, показалось, засветились. Да и вообще вся она на фоне темно-синего неба и тенистых стен академии выглядит, как сплошной оранжево-желтый фонарь.
– Ты что, вот так бросишь девушку? Вечером? Даже не проводишь?
– Девушка же как-то добралась сюда, – заметил Аморин, его вся эта ситуация начала раздражать. К тому же действительно хотелось принять горизонталь, особенно в своей постели, где сейчас теплая и зовущая Кари. – Доберется и обратно.
Он вновь собрался обойти ее, но Ильмия метнулась к нему. В следующую секунду повисла у него на шее, а еще через мгновение он ощутил горячие губы на своих губах.
Глава 11
Ее язык ловко скользнул ему в рот, удивительно, как невинная василиска может быть такой сноровистой. Аморин даже на секунду растерялся – что-то не припомнил он, чтобы василиски настолько вольно себя вели. Нет, они, конечно, перед ниш в штабеля укладывались, только в путь, но вешаться на шею ни одна не станет – слишком это унизительно, хоть для василиски, хоть для виверны, хоть для человека.
Ильмия целовала его горячо, с отдачей, явно надеясь, что он потеряет голову. И, надо отдать ей должное, самец дракона в нем зашевелился, по венам потекло тепло, руки сами обвили Ильмию за талию. Тонкую, даже тощую. Она все сильнее к нему прижималась, постанывая и лаская губами его губы.
Ему показалось, что его собственные действия как-то расходятся с мнением об Ильмии и это насторожило. Она ведь совсем не заводит его ка женщина, с чего вдруг он сжимает ее худосочные бока?
Что-то не так.
Что-то явно не так.
Он попытался отстраниться от нее, но Ильмия только крепче вцепилась в него, начала тереться бедрами о его пах, и член предательски зашевелился в штанах. Нет, он конечно, нормальный дракон и реагирует на женщин соответственно, но Ильмия?
Пока Аморин соображал, как дальше себя вести с девицей, которая сама упала в руки и готова, похоже, на все, та заманила его в какую-то нишу под балкончиком. Ее пальцы скользнули по его животу к штанам и мягко сжались снизу. По Аморину помимо воли прокатилась волна, черт… а эта Ильмия знает, что делает. Откуда только?
– Аморин… – прошептала она, наконец, оторвавшись от его губ, – не отталкивай меня. Прошу. Я все для тебя сделаю…
Он хотел сказать, что не желает ее обижать, но ее причастность к папашиному делу все перечеркивает, да и в целом она не в его вкусе, пусть даже трижды василиска, но не успел – дыхание перехватило от удовольствия, потому что ее пальцы скользнули в штаны и сжались на его затвердевшем члене.
– Ильмия, ты пожалеешь, – прохрипел Аморин, и он не шутил, ведь что бы она не сделала, его решение не изменится.
– Ты передумаешь, – уверенно сказала она и стала гладить его ствол.
Черт, приятно. Как у нее умело получается. Ее пальцы прям знают толк. Неужели она не понимает, что это заметно?
Она ловко расстегнула его пояс и высвободила готовый к бою член, ее пальцы продолжали гладить ствол, скользить подушечкой по головке, она сама льнет к нему всем телом, оранжевые глаза блестят, как у мартовской кошки.
Аморин все не решался ее оттолкнуть – слишком уж много кайфа, слишком уж она умела и знает, где погладить, куда нажать. И надо бы ее послать ко всем аспидам, но еще немного, вот чуть-чуть. Твою ж виверну…
Смотрит на него так призывно, с готовностью выполнять любые его прихоти и рабской покорностью. Это в женщинах его никогда не привлекало, но сейчас она сама вызвалась, сама виновата в том, что случится дальше. Она ведь понимает, что нельзя возбудить дракона и оставить его в таком состоянии – он просто не позволит.
Но Аморин не ожидал, что Ильмия пойдет еще дальше.
Она вдруг опустилась перед ним на колени и сомкнула губы на его члене. Мягкий язык скользнул вокруг головки, она плавно насаживалась на него, сдавливая губами и вызывая кайф, который может давать только знающая в этом толк девушка.
11.1
Аморин натужно выдохнул, чтобы сдержать стон, Ильмия задвигала головой скользя по стволу, лаская его языком и руками, при этом продолжая заискивающе и покорно смотреть на него снизу вверх.
Проклятье, как тут держаться? Как он вообще позволил себя затащить в эту нишу? Ох, Ильмия, какой у тебя горячий язычок…
– М… – постанывала она, причмокивая.
Да она даже понимает, как себя вести, чтобы еще больше заводить его. Его ладонь сама легла ей на затылок, пальцы запутались в огненных волосах. Давай, детка, раз начала, заканчивай…
Ему не хотелось вообще никак проявлять удовольствие, которое ее язык доставляет ему – было в этом кайфе что-то не то, будто он сам не свой, что-то подлое, нечестное. Но остановиться уже нельзя. Вот она усердно облизывает его член, насаживается ртом, сдавливает губами, черт… Классно… Давай, Ильмия, если решила сделать ему минет, делай с усердием…
Хотя, о чем он?
Она и так очень старается, причем так, что не понятно, откуда столько сноровки. Их глава семейства, вроде, всегда следил за благочестием дочерей. Или не уследил?
Он снова шумно выдохнул – Ильмия как-то очень ловко приласкала головку. Долбанные аспиды…
– Быстрее, – скомандовал он шепотом, глядя на нее сверху, такую покорную, что даже жалко, и стал ритмично надавливать ей на затылок, все быстрее и сильнее насаживая ее рот на член.
Ильмия только охотней задвигалась, сжала пальцами его бедро, стала гладить себя по груди сквозь платье. Она все постанывала и причмокивала, довольно и томно закатывая глаза, при этом похотливый взгляд всегда возвращался к нему.
Движения все ускорялись, он ритмично задвигал бедрами, спеша поскорее закончить этот нелепый возбуждающий фарс. Он трахал Ильмию в рот, все больше ощущая себя какой-то марионеткой, словно это не он, а какая-то кукла, которая наблюдает за собой со стороны, пока кукловод дергает за ниточки.
Самые примитивные и животные ниточки его души.
Напряжение внизу живота росло, он уже не обращал внимания на Ильмию и ее ощущения, только слышал сквозь шум крови в ушах, как она часто дышит, постанывает и мычит. Все его сознание утекло вниз, сконцентрировалось там, готовое вырваться густым и тугим потоком.
Он не контролировал себя. Сквозь дымку похоти и какой-то неуемной страсти, капля сознания сигналила – он не властен над собой. Что-то случилось. Он не сразу это понял, но в момент, когда губы Ильмии соприкоснулись с его, что-то произошло. Черт… Нужно выяснить… Кода это закончится, он все выяснит… Надо только… О… блин…
Сдавленный стон все же прорвался сквозь зубы:
– Твою ж…
Потом вспышка, всплеск…
11.2
Он обильно кончил ей в рот. Сильно и мощно, будто у него месяц не было женщины. А ведь только утром отправил двоих адепток из своей постели. Низ сокращался, выталкивая остатки потока, а Ильмия умелыми движениями помогала им излиться (нет, такие детали известны вообще не многим женщинам), при этом продолжая держать его член у себя во рту.
Когда, наконец, он ощутил, что пуст, его расслабило. Захотелось отвалиться на диван, которого здесь, к счастью нет. Иначе точно вырубился бы.
И это вообще дичь какая-то.
Потому что драконы после секса не испытывают слабости и желания захрапеть. Он читал, что человеческие мужчины этому подвержены. Но он – дракон! Что за дрянь?
Тряхнув головой, он все-таки смог оттолкнуть Ильмию и кое-как натянуть штаны.
– Тебе понравилось? – заискивающе спросила она, сидя на полу. – Скажи, что понравилось. Я же знаю, это так.
Теперь Аморин явственно ощущал, что василиска что-то с ним сделала. Он бы сам не пошел на это, сам бы не стал заниматься этим с Ильмией, не его формат. Вообще не его. А учитывая предысторию и сопутствующие факторы – вообще категорическое нет. И это дурное состояние. Почему у него до сих пор каша в голове? Будто выпил ящик рибейского полусладкого.
Он резко развернулся к перилам ниши, упершись в них ладонями. Свежий ночной воздух немного отрезвил (прекрасно, пока он тут развлекался с Ильмией, стемнело окончательно), Аморин скользнул рассеянным взглядом по внутреннему двору, где журчит фонтан. Немного подышал, приходя в себя.
Воздух помог, сознание немного прояснилось.
– Что ты со мной сделала? – хрипло спросил Аморин, не оборачиваясь.
Зашелестело платье Ильмия встала и приблизилась.
– Тебе было приятно? Ведь было, не отрицай, – сказала она и положила прохладную ладонь ему на плечо.
Но Аморин резко скинул, василиска больше прикасаться не решилась.
– Я тебя спрашиваю, – чувствуя, как на смену кайфу и расслабленности приходит гнев, – что ты сделала?
– Аморин…
– Я бы не стал с тобой этого делать по своей воле, – рявкнул он, – не хуже меня знаешь.
В нем в се больше закипала ярость. Нет, конечно, девчонка дело свое знает, и это отдельная тема для разговора. Кайф он свой получил, но какого аспида?
Ильмия попыталась снова приблизиться, видимо, хотела поцеловать, но Аморин отклонился и скривился так, будто она не девушка (в целом ничего и на любителя), а бородавчатая жаба, которую просят поцеловать.
Видимо, выражение его лица оказалось слишком говорящим – Ильмия отшатнулась, будто от пощечины, глаза полыхнули огнем. Из покладистой кошечки она мигом превратилась в фурию, готовую драться и кусаться.
– Как ты смеешь, – прошипела она, лицо моментально исказилось, черты заострились, теперь она по-настоящему похожа на василиску, хищную и едкую. – Ты должен у меня в ногах валяться за то, что я для тебя сейчас сделала!
– Я должен валяться у тебя в ногах за минет, которого не просил? – прорычал Аморин и резко шагнул к ней, схватив за горло, пальцы сама сжались. Так захотелось сдавить, чтобы услышать, как хрустнут позвонки – она ведь явно что-то применила. Попыталась превратить его в безвольную игрушку, в куклу. Такое Аморин де Нэвариус не спустит никому.
11.3
Оранжевые глаза Ильмии выпучились, она уцепилась за его руку, пытаясь высвободиться, но Аморин держал крепко.
– Что ты сделала? – с расстановкой снова спросил он.
– Пусти…
– Мне повторить?
– Мой отец тебя убьет…
Аморин хищно скривился.
– А что он скажет, когда узнает, что его дочь профессионалка минета? И поинтересуется, где она этому научилась?
Ильмия вновь попыталась вырваться, даже пнула, метясь в пах, но промахнулась. Затем зарычала, хрипло и едко, как делают все василиски, ядовитые и хитрые существа. Аморин продолжал держать. Он знал – если ее не дожать, Ильмия так и уползет, как змея, не рассказав, что применила.
Так они сражались, пока лицо василиски не стало синеть, тогда она все же выдавила:
– Теукриум…
– Что? – не поверил Аморин.
– Теукриум… – повторила Ильмия, безвольно повиснув в его руках, только глаза все еще мечут бешенные молнии. – Снадобье из теукриума на магических волосках фей… Смазала им губы…
Аморин аж скривился. Она целовала его губами, брала ими его член… Губами, на которых магические волоски фей… Дико захотелось помыться, смыться с себя напоминание об этой гадости.
– Ты нанесла это на губы? – переспросил он брезгливо. – Волоски фей растут на их пятках.
– Я знаю…
– И тебе не противно? – содрогнулся Аморин, все же разжимая пальцы на шее Ильмии.
Та покачнувшись, отшагнула от него, потирая шею, на которой остались две едва заметные красные полоски. Ничего, на василиске быстро заживет.
– Они закрепляют возбуждающее действие теукриума… – прохрипела она.
Аморин смотрел на Ильмию и не знал, что испытывает больше – жалость или брезгливость. Девушка, причем василиска, вроде должно быть хоть какое-то самоуважение, пошла на такое, чтобы что? Соблазнить его? Дурь какая. Он, конечно хорош, чего тут спорить. Но даже его обаяния не достаточно, чтобы девушка добровольно измазала губы такой гадостной настойкой. Нет, тут должно крыться что-то другое. И почему-то кажется, папаня к этому имеет прямое отношение.
– Что тебе обещали? – спросил он прямо.
Ильмия подняла на него оранжевые, полыхающие ядом глаза. От стычки и минета она уже отошла. Быстро однако. Что тоже намекает, ох, как намекает.
Она процедила сквозь зубы:
– Не понимаю, о чем ты.
– Прекрасно понимаешь, – огрызнулся Аморин и шагнул к выходу из ниши, – и я выясню, в чем дело.
Не оглядываясь, он широкими шагами направился по тропинке, которая сейчас освещается одними лишь магическими сферами.
В след донеслось угрожающее шипение:
– Я тебе не прощу этого, Аморин. Мы окружим тебя. Слышишь? Аморин!
Ее слова бесили. Оказавшись внутри и двигаясь по изгибам коридоров Шэона, Аморин злился, чувствуя, как ярость колючими потоками струится по венам.
Окружат? Что она имеет ввиду? Что ему нельзя никому доверять? Так он особо не перед кем никогда не выворачивал душу. Или имеется ввиду еще кто-то?
Глава 12
Аморин шел злой и взбешенный. Обычно, после секса он был в приподнятом настроении, но сейчас вся ситуация просто выводила. Ильмия прибегла к снадобью, да еще какому, одному из самых гадких. Волоски фей… Дрянь какая…
И все для того, чтобы его захомутать. Надо же. Определенно, папаня к этому приложил свою когтистую лапу. Алчный аспид, ума нет, а жадности и изворотливости – целый вагон. И все для чего? Чтобы отцапать себе его долю наследства.
Да конечно. Он прям летит, аж крылья путаются. Неужели не понимают, что он не поведется на их провокации?
Ильмия. Маленькая дрянь. Ничего, он теперь нарочно женится на этой сочной и аппетитной, как спелая вишня, Кари из другого мира. Кари, у которой нет ни статуса, ни связей, ни магического дара. И все это обеспечит ему возможность самому распоряжаться своим имуществом и жизнью. Карина ведь не знакома с его родственничками, не считая той встречи с Лазуритом.
Или что там имела ввиду Ильмия, когда сказала, что они «окружат» его?
Что Кари тоже в их гнилой шайке?
От этой мысли Аморин буквально вскипел – не хватало еще, чтобы эта девочка оказалась предательницей.
