Текст книги "Две свадьбы по цене одной"
Автор книги: Маргарита Южина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Ксения едва дождалась вечера и побежала к Лидии, которая вернулась с работы.
– Ой, Ксюш, привет… – в удивлении запела подруга, старательно улыбаясь.
Обычно Ксения прибегала к ней только тогда, когда надо было поболтать наедине, чтобы не мешать Леониду. Но после того, как муж ушел, Ксения и сама не приходила, и подругу встречала равнодушно, все никак не могла отойти. А теперь вот принеслась, наверняка хочет устроить выволочку за то, что вчера Димку в ресторан утянула.
– Лид, я к тебе вот зачем… – начала Ксения и вдруг накинулась на остолбеневшую подругу: – Ну ты хоть чай-то налей!
– Так это… я налью, конечно, но только… а ты что, не из дома? – не сообразила Лида.
– Из дома, только я тебя, между прочим, всегда с чаем встречаю, потому что неудобно разговаривать на… сухой рот.
– Ага… – мотнула головой Лида и понеслась в кухню наливать в чайник воды.
Ксения прошла следом.
– Мой бывший приходил, представляешь, – с усмешкой сообщила она.
– Да что ты! – охнула Лида и уселась на стул, прижав к себе мокрый чайник. – А ты чего?
– Лид, ты чего испугалась-то так? Чайник поставь… Дай-ка я его включу, вцепилась, как в младенца… – вытащила Ксения из рук подруги чайник и водрузила его на подставку. – Чего я, ничего. Он приехал напомнить, что у Веры Николаевны юбилей в субботу. Она приглашала. Вот Ленечка и прибежал – предупредить, чтобы я при его новой жене ему на грудь не бросилась да чтобы не проболталась матери, что он нам не помогает.
– А ты чего? – хлопала глазами Лида.
– А я… я сказала, что на шее виснуть не смогу, потому что приеду не одна, а с другом.
– А он? Он чего?
– Да кто его знает, чего он! Я вот думаю – где мне взять-то этого друга? – уставилась на подругу Ксения. – Мне ненадолго, всего на вечер. Я даже хотела в фирму обратиться, вызвать «мужа на час», но черт его знает… Город у нас не слишком большой, окажется потом, что этот «муж» чей-нибудь родственник, стыда не оберешься. У тебя никого на примете нет? Мне ненадолго.
Лида так ответственно отнеслась к этому вопросу, что у нее даже во рту пересохло. Она схватила еще не вскипевший чайник и плеснула себе воды.
– У нас есть такие… – серьезно кивнула она. – Вот, к примеру, Василь Васильич, наш ночной сторож, он, конечно, дедок, но его зато можно надолго забрать, прямо скажем – навсегда. Или вот еще Мишку-соседа можно взять. Ты же знаешь, ему если пить не давать, он достойно выглядит.
– Лид, ну какой Мишка! – фыркнула Ксения. – Как я ему не буду давать пить, если там весь стол будет в этой выпивке? И потом – Ленька его знает. Скажет – нашла чем удивить!
– Ага… – ненадолго задумалась Лидочка и снова нахмурила бровки. – Тогда могу порекомендовать нашего Петра Анатольевича. Он, конечно, женат, но очень положительный, просто очень! И выглядит пристойно. А посидеть-то он не откажется, и тебе ведь не замуж за него идти. Я могу завтра же договориться.
Ксения замялась. Лидочка отчего-то предлагала совсем не то, на что рассчитывала Ксения.
– Лид, а вот у вас зарубежные партнеры, они еще не уехали? – напрямую спросила она. – Там такой Майкл есть, мы с ним даже немножко виделись. Ну помнишь, у тебя-то в кабинете? Его никак нельзя пригласить, а?
Лидка как-то странно вытянулась на стуле, подобрала живот, и лицо ее стало непроницаемым:
– Если ты имеешь в виду Грейндвидсона Майкла, то нет, нельзя.
– А что? Уехали уже? – не поняла Ксения.
– Еще не уехали. Но… как раз в субботу я ему буду показывать наш город, так сказать, памятники архитектуры.
У Ксении вытянулось лицо:
– А-а-а… а как же Семенов? Любовь до гробовой доски, все дела?
Лидка сморщила личико и тоненько завыла:
– «Ты потерял лю-юбовь, она найденна-а-ая, другому мальчи-ику переведенна-а-ая». Чего ты таращишься? Это песня такая старинная. Так вот это про меня.
Стараясь не расхохотаться от сердечной акапеллы, Ксения задышала паровозом.
– Та-а-ак, значит, с ковбоем я пролетела… А больше у вас никаких иностранцев не имеется?
Лидочка заметно оживилась:
– Имеется! Два!.. Только они по-русски ни бельмеса… Слушай, а ты их с переводчиком пригласи! А чего? – таращила глаза подружка. – Зато прикинь, Ленечка твой спину грызть станет…
– …Анжеле, слышала уже, – вздохнула Ксения. – Ну ладно, давай своего Петра Анатольевича. А он правда ничего?
– Ой, ну я тебя умоляю! Он не просто ничего! Он – киноактер! Секс-символ! Фредди Меркьюри! Сейчас фотографию покажу.
Лидочка убежала, а Ксения тяжко вздохнула. Ну и ладно, пусть Фредди, зато она достойно себя будет чувствовать.
Петр Анатольевич и в самом деле оказался очень милым мужчиной, если верить фотографии. Правда, Лидочка предупредила, что он сможет просидеть только до часу, на дольше он из дома не отлучается, но это было еще и лучше – Ксения уедет вместе с ним и не надо будет наутро видеть опять счастливую пару Ленечки и его обаяшки.
Осталось только как-то это объяснить Димке. Но сын был настолько увлечен новым знакомством, что казалось, и не заметил бы, если бы мать и вовсе не появилась на юбилее бабушки.
Это Ксения увидела, когда он привел в гости белокурую Леночку.
Девочка оказалась очень милой. Она смеялась, когда было смешно, серьезно слушала, когда говорила Ксения, и с ней было легко и просто.
– А вот это печенье стряпал сам Дима, – хвасталась Ксения, выставляя на стол эклеры.
– Да, – добавлял сын. – Еще когда маленький был. А теперь все руки не доходят, работа.
– Точно, – подтвердила Ксения. – Это он маленький стряпал, а сейчас его к плите не загонишь.
– А я люблю возле плиты. Только не каждый день, конечно, – усмехнулась Лена. – А приходится каждый – папу же кормить надо. Но он не привередливый, все ест, только вареную морковку не любит.
– Мам, ты Лене вон тот кусочек положи… Лена! Подай пульт от телевизора, он у тебя справа! – крикнул вдруг Димка. – Выключу, а то там какую-то передачу медицинскую показывают, а я страсть как боюсь всех этих больных, резаных, чтобы кровь кругом, бинты, бр-р-р-р.
Ксения выключила телевизор и пояснила притихшей Леночке:
– Он у нас ужасный трус. Особенно боится уколов. Знаешь, какой крик поднимал в поликлинике!
– Я и сейчас подниму, если меня иголками тыкать станут, – пообещал Димка. – Я вообще этих больниц… Там же всякие перевязанные ходят, раненые, после операций, ужас какой! А вдруг я кого-нибудь задену и человек помрет не дай бог, или еще какая беда случится? Нет, я вообще сторонник здорового образа жизни.
– Вот дурачок, – покачала головой Ксения. – Леночка, не слушай его, он сейчас такого нагородит тут… А ты у папы работаешь?
Леночка мотнула головой и снова обратилась к Димке:
– А если человеку… ну необходимо лечь в больницу? Всякое же бывает…
– Да, бывает. Но пусть ложится, я не против, – упирался парень. – Только я с ним временно общаться не стану. Пока все у него не зарастет. И пока швы не рассосутся. А то я все равно боюсь.
Ксения включила телевизор и нашла юмористическую программу.
– Все, Дима, хватит уже. К тебе девушка пришла, а ты про какую-то больницу! Иди вон лучше покажи ей свои фотографии.
– Точно! Где я в морской форме! – подхватил Димка.
– Ты служил на флоте? – вскинулась Лена.
– Нет, это я в детском саду «Яблочко» танцевал! – гордо сообщил парень и добавил: – Между прочим, там такие сложные движения, но я тебя научу, если ты постараешься.
Ксения закрыла за ними двери и вдруг представила, что эта девочка… ну или не эта, а такая же, скоро будет жить здесь, и у ее Димки будет своя семья, а она… Господи! Да о чем она думает?! Стоит ли сейчас нагонять грусть, когда у нее такое важное дело – открыть свой бизнес и заработать сыну на квартиру!
На дачу Димка привез ее в субботу утром. Она специально хотела приехать пораньше, чтобы успеть поработать в саду. А то приедет этот Петр Анатольевич, при нем же не станешь с граблями бегать, а уезжать они будут вместе – Димка отвезет. Кстати, сын тоже приедет на бабушкин юбилей, только чуть позже – он подождет, пока Леночка закончит какие-то свои дела, чтобы приехать вместе с ней. Вот девчонка удивится, когда увидит своего сотрудника в роли Ксениного друга. Но ничего, она понятливая, Ксения ей потом все объяснит.
Свекровь, едва завидела Димкину машину, выбежала на дорогу, не иначе как у окна поджидала.
– Вера Николаевна, ну что ж вы раздетая? Сейчас уже прохладно, – обняла ее Ксения и повела к себе в дом.
– Пойдем ко мне, Димочка у тебя печку затопит, а мы с тобой пока чаю попьем. Я специально заварила какой ты любишь – со смородиновым листом. Пойдем, деточка, Леня только к вечеру подъедет… со своей лахудрой.
Ксения передала сумки сыну и пошла со свекровью к ней.
Осень уже подчистила клумбы, не видно было пышной зелени, ярких цветов, но все было такое родное, что Ксения закрыла глаза и остановилась.
– Вот чего не приезжала? – тихо пеняла ей женщина. – Не бывает он здесь, его нынешняя молодка говорит, что здесь навозом воняет. И избушка моя ей не по нраву. Один только раз приезжали, еще по раннему лету, а я потом столько всего наслушалась – и воду-то не подогрела для умывания красотки, и траву-то не скосила – Анжеле показалось, что она и мух-то не всех переморила. А самое главное – забор надо было кирпичный возвести, а я не догадалась. Да и догадалась бы, где мне столько денег-то взять на кирпичный забор? Да и на кой он мне сдался?.. Ой, я ж тебя заболтала совсем! Пойдем-ка, я конфеты вытащила, которые для гостей купила. А ты знаешь, Ксюша, кто к нам придет-то сегодня? Мария Трофимовна – с той улицы, помнишь, у которой рододендрон красивый? Обещала отростком поделиться. Еще дедок у нас появился – садовод от бога, у него такие груши получаются! Про него даже в газете писали, я тебя с ним познакомлю!
Они говорили не переставая. Уже от чая булькало в животе, конфеты не лезли в горло, а разойтись по своим участкам никак не могли.
– А ты так и живешь одна? – решилась спросить бывшая свекровь. – Ну что ж ты, деточка, несчастная-то у меня такая… Такое золото разглядеть никто не может…
– Да какое там золото, – отмахнулась Ксения. – Я к вам с другом, ничего?
– С другом?! А кто такой?! – засветилась Вера Николаевна и смахнула слезинку. – Не смотри на меня так, я надеялась все же, что мой-то дурень одумается, а потом поняла – а нужен ли он тебе будет? Ведь как же такую-то обиду пережить? Это ведь каждый раз ждать камня в спину… Нет, деточка, надо тебе нового мужа искать, с моим-то уж не срастется…
Ксении стало неловко за свое вранье. Но только куда теперь девать-то этого Петра? Не скажешь же ему, что все отменяется, у человека же тоже планы какие-то…
Они просидели часа два, потом Ксения спохватилась, что Димку надо отпускать, и понеслась на свой участок.
И все же ей было хорошо. Почему-то о предателе Лене не вспоминалось, думалось о хорошем. Она бродила по цветнику и с тихой радостью встречалась со своими питомцами. И те будто вздыхали с облегчением: «Ну хорошо, не бросила, не забыла. Ничего, перезимуем, а там уж…» Звучало сентиментально, но именно так она чувствовала.
– Ничего, больше я вас не оставлю, – трогала она оголившиеся ветки роз, бродила возле растений и разговаривала с каждым. – А вас я сегодня же сниму, пора укрываться… А ты у меня молодец – настоящий сибиряк, тебе укрытие ни к чему… А тебя на всякий случай укрою…
В кармане затрещал телефон.
– Ксюша! Это я, Лида! – кричала в трубку подруга, будто по номеру Ксения этого не сообразила. – Ксюш! У нас тут непредвиденное обстоятельство! Петр Анатольевич не сможет приехать, к нему теща приезжает, надо встречать, давай я к тебе Мишку отправлю!
Лида кричала так, будто без телефона хотела докричаться до деревни.
– Лидочка, это даже хорошо! – искренне обрадовалась Ксения. – Ну его, этого Петра Анатольевича. И Мишку твоего тоже ну! Никого не надо…
– Чего ты говоришь? Я не слышу, у тебя там такая связь!..
– Никого не надо, говорю! Я тут свою первую любовь встретила! Не присылай никого! – гаркнула Ксения.
Лидочка ненадолго примолкла и совершенно отчетливо пробормотала:
– Ну и ладно, что любовь, чего орать-то? А Мишку мне куда девать? Ко мне же Майкл придет!
– Вот жизнь у тебя, Лидка! – воскликнула в трубку Ксения. – Ты этих Майклов просто не знаешь куда девать, и своих, и импортных. Ты, Лидочка, купи Мишке бутылку хорошей водки, он тебя сам вместе с твоим гостем распишет, без всякого загса. У него пока к спиртному любовь сильнее, чем к женщине.
– Ага, поняла, – обрадовалась Лида и еще раз переспросила: – Так, значит, к тебе никого не посылать?
– Никого, сама управлюсь. Приеду расскажу, – пообещала Ксения и отключилась.
Проводив сына, она еще раз взглянула на чайный сервиз – подарок для свекрови, поправила красивый горшочек с гортензией, тоже подарок, и пошла переодеваться. Через пять минут она уже вовсю дергала засохшую траву на клумбе и складывала ее в кучу. В старом пуховике, в платке, повязанном на крестьянский манер, да в теплых сапогах, она вскоре взмокла от такой работы. Но оторваться никак не могла. Даже когда услышала, что к Вере Николаевне приехал Леонид с новой супругой, она продолжала дергать ненавистное сено.
– Хозяюшка, молочком не угостите? – раздался вдруг от калитки мужской голос.
Она обернулась. Облокотившись на низенький заборчик, во всей красе стоял Семенов и ждал, что она сейчас вынесет ему крынку парного молока, как в старых добрых фильмах.
– Я вам что – дойная корова? – не удержалась Ксения. – Откуда у меня молоко? У нас здесь коров не держат!
Глаза у Семенова стали такими огромными и круглыми, будто ему сама корова и ответила.
– А-а… а вы что… вот тут вот так прямо и того… И ваша дача? – незнакомым робким голосом пролепетал он. Откашлялся и немного собрался. – А вы знаете… Да подойдите же вы ближе! Я ж не укушу!
Ксения только на минуту представила, как она выглядит в своем дачном прикиде, и подходить ей расхотелось.
– Я вообще-то и отсюда прекрасно слышу, – смущенно перекривилась она, ненавидя себя за такую невежливость.
Семенов не стал раздумывать, он по-свойски огляделся, нашел щеколду и открыл калитку.
– А я ведь к вам ехал, специально вас искал, – подошел он. – Думаю, подъеду к первой же избушке, попрошу молока, а сам спрошу, где проживает Ксения… Так… кто вы у нас?.. Ксения Сергеевна Даркова. Ну, чтобы, так сказать, совместить полезное с приятным. Молоко люблю, как телок какой-то. И сразу на вас напал.
– Ничего себе – первая избушка! – фыркнула Ксения, старательно отводя глаза. – У нас домик в конце деревни. После нас еще три дома и лес.
– М-да? – оглянулся Семенов. – И в самом деле… Это я оттого, что волновался сильно…
«Ну, Лидочка, если ты мне Семенова во временные женихи пригнала, убью!» – мелькнула мысль у Ксении.
– У меня к вам серьезное дело, вот и волновался… – нахмурился Семенов. – Мне поговорить надо… Только вот тут… ну как-то не хотелось бы, что ли, а то на меня вон ваша соседка прямо все глаза скосила.
Ксения обернулась на двор Веры Николаевны – возле крыльца стояла накрашенная, как матрешка, Анжела и не стыдясь пялилась на Ксению с Семеновым.
– Пойдемте в дом, – пришлось пригласить гостя. – Только… вы в большую комнату проходите, а я пока переоденусь.
– Что, тоже Мальвиной раскраситесь? – усмехнулся Семенов, кивнув на соседку.
– Не так, но раскрашусь, – говорила ему Ксения из соседней комнаты. – У нас, между прочим, сегодня юбилей у бывшей свекрови, поэтому, уж извините, в фуфайке не принято…
– А, так у вас праздник! – гремел чем-то гость. – Я сегодня не вовремя появился?
– Почему сегодня? Вы всегда для меня не вовремя появляетесь! Да вы не стесняйтесь, я б на вашем месте уже привыкла, – не утерпела Ксения и вышла уже переодетая.
Она не только переоделась, но и успела немного подвести глаза и вообще… Отчего-то сегодня ей не хотелось выглядеть дурнушкой.
– Ага… – начал что-то говорить Семенов и примолк. Потом вдруг бурно заговорил снова: – Вы знаете, Ксения… э-э… Сергеевна, вам вот так гораздо лучше. Ну чем в той фуфайке-то…
– Я смутно об этом догадывалась, – поддела Ксения и уставилась на стол.
Весь их небольшой дачный столик был уставлен продуктами – какими-то коробочками, баночками, пакетиками, сквозь прозрачные упаковки просвечивала красная рыба, нарезка, и имелась даже крошечная жестяночка с красной икрой. А чуть в стороне лежал яркий конверт.
«Точно Лидка пригнала, – ухнуло куда-то сердце. – И он решил остаться здесь надолго. Или от кредиторов сбежал».
– Это… чего? – мотнула она головой на продукты.
Видно было, что Семенов тоже смущен, поэтому, вероятно, и ляпнул первое, что пришло в голову:
– Взятка. Э-э-э-э… угощение! Чтоб, так сказать, не с пустыми руками…
– Понятно. А к нам зачем? Соскучились? Или вас на роль моего временного жениха прислали? – пошла в открытую Ксения.
– Ох и ни фига себе роль… – буркнул Семенов и устало сел. – Давайте чаю попьем или поедим чего-нибудь, а? Понимаете, я не привык просить…
– А приходится, да? – усмехнулась Ксения.
– Приходится… у меня… крупная неприятность.
– Лена? – почему-то сразу встревожилась Ксения.
Семенов поднял на нее грустные глаза и равнодушно удивился:
– А откуда вы знаете?
Ксения пожала плечами, достала кружки и налила горячий чай – она его вскипятила совсем недавно.
– Просто… я несколько раз вас видела и понимаю, что просить вы можете только за дочь. А что с девочкой?
Семенов встал, подошел к окну и попросил:
– Можно я закурю?
Ксения принесла пепельницу и повысила голос:
– Вы долго будете мямлить? Вам не идет роль церковного служки. Говорите, что случилось?
Семенов смял в руках сигарету и заговорил:
– Да дрянь дело случилось… Лене надо срочно делать операцию на глаза. У нее резко падает зрение, если сейчас не прооперироваться, она может ослепнуть. Но с операцией прогнозы хорошие. И у нас уже все было решено… Нет, ну Ленка боялась, конечно, не без этого, но соглашалась. А тут… После того, как она познакомилась с вашим… Димой!.. После этого она категорически отказывается ложиться на операционный стол!
– Господи, какая дурочка… – пролепетала Ксения. – Бедная девочка…
– Сначала я никак не связывал ее решение с этим знакомством, но вот в четверг, когда я просто в приказном порядке…
– Я себе могу представить, – зыркнула на него Ксения. – Нет чтобы с лаской к девчонке! Сатрап!
Семенов не слышал Ксении, он уселся за стол, рассеянно тыкал ножом красную рыбу и говорил все жестче:
– Она сначала в истерику, а потом… Оказывается, этот ваш Дима мимоходом или еще как упомянул, что больных вообще на дух не переносит…
– Да нет, не мимоходом, он по этому вопросу целую дискуссию развернул. Это при мне было… – раскладывая на столе продукты, проговорила Ксения.
– Ну и вот! И моя дурочка…
– Да прекратите вы так говорить о дочери!!! – не выдержала Ксения. – У него девчонка перед операцией, а он кидается на нее, как цепной пес!
Семенов вдруг как-то осел, хлебнул чаю и согласно мотнул головой:
– Точно, цепной. Не умею я с ней как-то… Люблю, а показать не умею… Она в четверг разревелась, просит, «Папа, ну давай хоть немножко еще подождем, пусть он в меня посильнее влюбится, тогда бояться меня не будет». А я… Нет, кого вы воспитали, а?! Это что за нелюдь такой?! Девчонка даже ослепнуть готова, только чтоб этого фифу не пугать! Кошмар какой-то!!!
Ксения такого натиска не ожидала.
– А чего это вы разорались-то, уважаемый?! – перешла она на официальный тон. – Сам, значит, к девчонке подход найти не может, а мой сын виноват! Да она, может, от Димки потому голову потеряла, что от него первого нормальные человеческие слова услышала! Может, впервые почувствовала, что ее любят! Потому и не хочет терять ее – любовь свою! Вот паразит какой, девчонку до истерики довел, а теперь мне все настроение испортил… Да я с вашей Леной разговаривала, она такая… такая… ее удочерить хочется, такая она несчастная! На нее посмотришь, разве подумаешь, что у нее папа – директор крупной компании?! Как она одевается? А обувь? И не красится совсем! И… и неуверенная какая-то, робкая! Такое впечатление, что она у вас в интернате росла!
Семенов резко поднялся и снова метнулся к окну.
– А она и росла… В интернате… Тут все так… Короче, в четверг я, конечно, не позволил ей отложить операцию, и она… она ушла из дома. – Он еще раз попытался закурить и снова сжал сигарету в кулаке. – Я две ночи ждал, прямо вот так – у окна… Не вернулась… Вот и… Я к вам. Помогите. Ее надо вернуть и… В понедельник операция.
Ксения видела, как ему тяжело, все его мышцы были так натянуты, что это было видно через рубашку. Тихо подошла к нему сзади… Черт! Ну что же за одеколон у него такой?! Просто магнит какой-то! И волосы темные… Интересно – мягкие или жесткие? А рубашка белая, к ней наряжался, что ли? Ксения чуть было не прижалась лицом к этой спине, к этой белой, наглаженной рубашке… Интересно, кто ему одежду гладит? Хотелось просто ткнуться носом в этого Семенова, дышать его запахом, и она… просто положила руку на плечо.
– Успокойтесь, они сегодня приедут на юбилей… И мы с Димкой обязательно уговорим Лену.
Под ее рукой Семенов замер. Ксения отдернула руку, быстро отошла к столу и как-то неестественно громко заговорила:
– Димка мой не просто барчук какой-то, что вот не любит больницы, и все тут. Он маленький болел часто, и мы с ним мотались по этим больницам… натерпелся с детства так, что до сих пор боится. Смешной такой, здоровенный, а все равно боится…
Семенов теперь курил, слушал Ксению и не сводил с нее прищуренных глаз. Как будто в первый раз ее видел.
– Что вы так на меня смотрите? – усмехнулась она. – Смешно выгляжу в этом платье? Потому что оно летнее! Нелепо осенью щеголять в сарафане. Но у меня нет здесь осенних, и потом – здесь тепло.
– Да, – мотнул головой Семенов. – Здесь тепло…
В дверь тихонько постучали, и Ксения вздрогнула, будто ее застали за чем-то постыдным. Неужели Ленечка?
– Ксюшенька, можно к вам? – тоненько просилась за дверью свекровь.
– Ой! Вера Николаевна! Ну конечно, заходите! – вспыхнула румянцем Ксения, открывая двери.
Женщина вошла и приветливо улыбнулась Семенову:
– А вы и есть Ксюшенькин друг? Она говорила, что вы приедете…
Семенов едва заметно дернул бровями, но промолчал. Только пододвинул женщине стул.
– Садитесь к нашему столу, угощайтесь, – догадался пригласить он.
– Нет-нет, – замахала руками Вера Николаевна. – Я не за этим. Я пришла, чтобы лично пригласить вас на мой юбилей. Ксюшенька, чего ж ты меня не познакомишь? Как зовут твоего друга?
Ксения перекривилась в улыбке и растерянно заморгала – она напрочь забыла, как зовут этого ее «друга». И она, и Лидочка всегда звали директора только по фамилии – Семенов да и Семенов, а как его по имени…
– Александр Ильич, – едва сдерживаясь, чтобы не захохотать в голос, поклонился Семенов.
Растерянность Ксении он прекрасно понимал – он и сам узнал ее имя только сегодня, специально звонил Лидии Борисовне на дом.
– Саша? – тепло переспросила зрелая дама. – Можно, я буду называть вас Сашей? Вы знаете, Саша, Ксюша вам, наверное, уже говорила, я ее свекровь… бывшая. Вот так случилось… Но я… Я так хочу, чтобы она была счастлива! И я очень, очень рада, что вы ей в этом помогаете! Сашенька, я вас сегодня жду с Ксюшей в шесть. Непременно жду. Мне сегодня шестьдесят пять исполняется, юбилей, а в такие дни дамам отказывать нельзя.
– Я и в другие дни им никогда не отказываю, такой вот безотказный уродился, прямо беда, – шутливо вздохнул Семенов. – А сегодня буду обязательно. Непременно к шести. Если вот… Ксюша не станет долго копаться.
Женщина еще раз тепло улыбнулась, повернулась к бывшей невестке и, нисколько не смущаясь присутствием мужчины, проговорила:
– Ксюшенька, какого славного мужчину ты нашла! Обязательно закрути с ним роман. Да! И обязательно узнай, где он работает. Лучше, если не в начальниках, они очень рано тупеют и расползаются в животе. Ксюша, он мне ужасно понравился, это настоящий мужчина, поверь моему слову, совсем не чета моему Леониду. Я надеюсь, ты его не упустишь…
Ксения сначала поперхнулась, но потом ловко переключила даму на другую тему:
– Вера Николаевна! Мне кажется, к вам уже гости! По-моему, кто-то подъехал!
Женщина больше не стала задерживаться, а испуганно охнула и ухватилась за голову – она была еще без прически.
Семенов сидел за столом, закрыв лицо руками, и плечи его ходили ходуном. Всхлипывая, он огорченно пожаловался:
– Какая хорошая женщина, а за начальников все равно обидно – что ж у них такое с животами? Кстати, а нельзя поподробнее про юбилей узнать?
Ксения открыла печку, подбросила дров и, уставясь на огонь, как-то отрешенно заговорила:
– Мы с моим мужем развелись год назад, чуть больше года. Ну… я, конечно, переживала очень… Оказалось, что мы теперь вдвоем с Димкой остались. Всю жизнь прожили, столько родни было, а вот разошлись и… Свекровь было жалко, я ее люблю, у меня матери с одиннадцати лет нет. Когда мы с Леней поженились, она мне как-то сразу вместо матери стала. А тут получается, что я ей вроде как никто. А на этот юбилей она просто в приказном порядке меня привезти велела. Она же тоже ко мне хорошо относилась. Может, пожалеть хотела, может, просто соскучилась. Ну и просила, чтоб мы с Димкой обязательно приехали. Леонид даже к нам специально приезжал, деньги на подарок матери привозил, чтобы мы не тратились, знает же, что только на Димкину получку живем. Нет, я ж не всегда лоботряской была! Я ателье открыла, потом оно даже в театр мод переросло, ну Леня тоже помогал, он всю документацию вел. Поэтому, как разошлись, он его себе и забрал, все же на него было оформлено. А я… Я по-свински, конечно, поступила – села на шею сыну и… Вот Леня и привез деньги… А между прочим, мы и сами с Димкой ей подарок купили – чайный сервиз с ручной росписью, там разные парки всего мира нарисованы, Вера Николаевна любит сады, парки…
Она говорила сбивчиво, и даже не Семенову, а больше самой себе, но он уперся в нее своими карими глазищами и хватал каждое слово. Ксения робко глянула на него и стыдясь призналась:
– Мне так тошно было сегодня к ней идти… Я так боялась там сидеть одна… Мы с Лидочкой даже хотели мне на вечер мужчину пригласить… чтобы рядом посидел… как будто это мой новый друг. Вашего Петра Анатольевича…
– Кого? – нервно сглотнул Семенов.
– Ну… – еще больше покраснела Ксения. – Ну работает у вас такой… Петр Анатольевич… А чего вы хохочете-то?
Семенов отвалился на спинку стула и хохотал во все тридцать два зуба.
– И чего? – чуть не плакал он. – Чего не пригласили? Он бы приехал! Даже с собственной женой!
– Ну почему с женой… Он почти приехал… Он без жены хотел, но только чтоб посидеть не дольше часу… Только к нему теща прикатила, он ее встречать отправился… Ну хватит смеяться, а? – не знала куда деться Ксения.
Семенов собрал лицо ладонями, сжал губы, и только в глазах скакали смешинки.
– Я понял, ваша свекровь приняла меня за… Петра Анатольевича… Нет, вы видите, я совсем не смеюсь… И теперь мне надо предстать вашим другом. Нет, вы не хмурьтесь, я только сейчас просмеюсь, а к вечеру буду, как… Петр Анатольевич, – снова зашелся он в хохоте. – Ой, извините, прямо сам не знаю, что со мной такое… Прямо несдержанный какой-то… Короче, нам надо перейти на «ты»! Принимается?
Ксения пожала плечами и вдруг спросила:
– А что это… ты привез? Вот это, в конверте? Неужели деньги? Взятка, что ли?
Семенов потер нос и покаянно вздохнул:
– Ага… Взятка. Нет, а чего ты удивляешься? Я, между прочим, сразу честно сказал!.. Ой, да что ты там роешься? Это не деньги.
Ксения уже заглянула в конверт.
– Это что – путевка? – не поверила она.
– Ну да… – смешался гость. – Но я ведь не думал, что все так… Думал, ты по своей вредности начнешь кричать, руками махать, лаком для волос с черным оттенком пшикаться… Просто хотел тебе предложить выгодный компромисс – твой сын не встречается с моей дочерью, а чтобы ему было легче перенести эту утрату, я ему путевку купил… Там только поставить данные, я их не знаю. Пусть съездит в Швейцарию, покатается на горных лыжах…
– Ага, чтобы он там себе шею свернул, да? Он, может быть, эти горные лыжи только на картинке видел, – дернула губой Ксения и аккуратно затолкала конверт ему в карман. – Забирай свою путевку, привык всем взятки совать…
Семенов теперь не смеялся, похоже, он обиделся по-настоящему:
– С чего это ты взяла? Вот почему у вас у всех такое мышление, а? Если человек чего-то добился, то, значит, непременно взяточник и вор… Я свое это дело с копейки начинал! И никаких мохнатых лап у меня не было! И ни знаний, ни опыта, и подсказать некому! Столько шишек набил! Днем мешки ворочал, а ночью над тетрадями корпел! Кое-как накопил на начальный капитал, а потом – раз! И в один день все прогорело! И не потому, что я в чем-то ошибся, а потому, что у нас просто случился дефолт! Только жаловаться было некому, поэтому снова рукава закатал, и вперед! Да кому это интересно? Взя-а-атки! И вообще!.. Чего сидишь-то?! Тебе же это… мазаться надо! Кудри какие-нибудь крутить! Сидит она… и еще думает про меня всякую дрянь!
Он взял пачку с сигаретами и вышел из домика.
Ксения прислушалась – Семенов спустился с крыльца и пошел к ее клумбам.
Точно девчонка, Ксения подкралась к окну, осторожно отдернула шторку и вытянула шею. Семенов стоял возле маленькой яблоньки, задрав голову, и не шевелился. Потом вдруг повернулся к окну и приветливо помахал ей рукой. Ксения, забыв про то, что она наблюдает тайно, помахала ему тоже. Потом ругнулась про себя и поспешила к зеркалу.
