Текст книги "Альфонс нечаянно нагрянет"

Автор книги: Маргарита Южина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ваше имя, молодой человек? – повернула к нему гордую голову Василиса.

– Ге… Геня…

– Полное имя как?

– К чему официальность? – махнул газеткой мужик. – Зовите так, как маменька в детстве, – Геня, и все.

– Хорошо, господин Геня, – все больше входила в роль следователя Василиса. – А кем вы приходитесь Эмме Васильевне? Это ведь ее квартира, мы правильно поняли?

Мужчина шумно втянул воздух и отчаянно мотнул головой:

– Да! Это ее. И моя. Потому что, по всем законам, я тоже на нее имею право. Мне ее мама оставила, а поскольку я муж Эммы Васильевны…

– Значит, муж, – констатировала Василиса и наконец возмутилась: – Вы нас в комнаты проводите, или нам в прихожей вас пытать… выпытывать… господи! Допытываться! До истины допытываться, – нашла-таки она нужное слово.

Геня про пытки был наслышан, никаких добрых ассоциаций это слово у него не вызывало, поэтому он уже совсем безжизненно мотнул рукой влево и тонко простонал:

– Проходите… в кресла можете садиться… только Эмма Васильевна мне не позволяет их трогать. Ну да теперь все равно.

Дамы расположились в креслах, и Василиса продолжила:

– Геня, а почему это Эмма Васильевна так срочно отбыла? У нее что-то случилось?

– Конечно. У нее случилось… – замялся Геня, но вдруг вспомнил, закинул голову и сообщил с такой гордостью, будто это было самое высокое его достижение: – А как же, у нас дочка погибла! Вот Лерочка и посоветовала жене поехать подлечить нервы.

После этого он совершенно свободно развалился на диване, пристроил руку на лоб и из-под ладони воровато наблюдал за реакцией гостей.

– А кто такая Лерочка? – насторожилась Люся.

– Это… это мать жениха, – выглянул Геня из-под руки. – Кем она нам теперь приходится? Сватьей? Во! Это наша новая сватья. Я уж так Эмму Васильевну жалел, так жалел, прям не знал, куда ее пристроить, чтоб так сильно не убивалась, а Лерочка, она сразу раз – и придумала! И Эмма Васильевна собрала чемоданы и – фьюить! Уехала лечиться. Там, говорят, славно кормят…

Подруги с удивлением слушали хозяина квартиры. Честно сказать, они немного боялись потревожить его больную рану, но тот вел себя непредсказуемо. Он то бурно печалился, то горделиво выпячивал живот, то бестолково хихикал и даже пытался строить Люсе глазки.

– Хорошо, тогда вы с нами побеседуйте. Скажите, кто был у вас на свадьбе? Назовите имена, адреса… – допрашивала его Василиса.

Гене вопрос не понравился. Он снова спрятался под ладошку, принялся хныкать и даже бессовестно лгать:

– Ой, ну откуда я знаю, кого Эмма Васильевна приглашала! Я и не помню вовсе. И вообще! Не хотел я этой свадьбы!! Мне сразу жених этот, Мишка, не приглянулся! Не пара он нашей Валентине, совсем не пара! Вот я говорил, говорил, а меня хоть бы одна холера услышала! «Давайте за сва-а-адебку!» А мне этот жених… Сейчас вот Валя погибла, а он где?! Нет, вы носом-то не крутите! Отвечайте! А вы и не ответите! Потому что нет его – удрал с бабами гулять, упиваться с горя! От тоски пошел во все тяжкие!! Гад! Я сразу говорил! А меня не слушали!.. Поэтому в день свадьбы я и вовсе – встал пораньше и ка-а-ак наклюкался! Раз не хотите меня слушать, нате вам мое бездыханное тело! И получается, что вообще ничего сказать не могу, я же очнулся только на следующий день! А вводить в заблуждение нашу милицию не в моих правилах!

Дамы переглянулись – Геня настырно не хотел сотрудничать.

– Ну хорошо, назовите нам адрес вашей сватьи. Значит, зовут ее Лера, так? А фамилия, отчество, где работает? – снова приступила к допросу Василиса.

Однако никакого допроса не получилось – Геня вдруг заныл, стал истерично всхлипывать и закидывать голову на подушки:

– А зачем вам Лера? Все ковыряетесь, да? А мы, между прочим, решили, что нам не нужно ничего выяснять, понятно?! Мы, между прочим, подумали с Эммой Васильевной, Валю вы все равно не вернете, а вот репутацию нашу так измажете, так измажете…

– Чем это, интересно знать, мы измажем…

Но Геня не дал договорить – он в десятый раз брякнулся в подушки, зачем-то потеребил нос и наконец со злорадством сообщил:

– Все! У меня от ваших вопросов уже кровь из носа пошла! Так и есть! Довели. Сейчас вся выйдет, засохну, как кактус.

У него и вправду с носом случились какие-то неполадки. Люся, увидев кровь, кинулась по комнатам искать аптечку или хоть какой-то кусок ваты, чтобы заткнуть хныкающему свидетелю нос. А тот тем временем слабеющим голосом простонал, обращаясь к Василисе:

– Вы вот, длинненькая, не сочтите за труд, подайте-ка мне бумажечку, там на столе лежит. Я сейчас черкану, что в случае инсульта в моей смерти прошу винить… Как ваши фамилии?

Василиса не поленилась – подошла к столу и увидела несколько записок: «В случае моего несчастного падения с балкона прошу винить…», «В случае автодорожной аварии прошу винить…» Там же предусмотрительно лежала записка на случай инфаркта, заражения птичьим гриппом и черной оспой. Везде пустовало место фамилии виновного. Вероятно, Геня пугал собственной кончиной многих.

– Ну чего вы роетесь? Дайте я напишу, что в моей гибели виноваты… – поторопил ее Геня.

Василиса веером разложила записки в руке, принялась ими обмахиваться, как опахалом, и лукаво проговорила в нос:

– Какое сокровище я обнаружила! Вы, господин Геня, собственной рукой написали алиби любому убийце! Какая продуманность! Сейчас вас кто хошь возьми и грохни, а в записку, вот сюда, в пустое место, печатными буквами кого угодно вписать можно. И все шито-крыто!

Мужчина побледнел, приготовился прыгнуть за листком, но в это время из спальни пулей вылетела взлохмаченная Люся, ухватила Василису за руку и рванула к выходу.

– Во как ответственности испугалась, – злорадно фыркнул Геня и гостей останавливать не стал.

В подъезде Люся ногой забарабанила в квартиру соседки, та не успела открыть, как хрупкая Людмила Ефимовна снесла ее дверью.

– Телефон!! – рявкнула она и кинулась к трубке.

Василиса вся подобралась, на всякий случай зажала рукой рот испуганной соседке, которая всерьез собралась завопить, и замерла.

– Алло!! Милиция? Срочно приезжайте, у нас здесь убийство!! Муж зарезал жену, вся спальня в крови!! Адрес?.. Какой у вас адрес? – обратилась она к соседке. – Вася!! Да открой же ей рот!

Василиса открыла рот своей жертве, но ровно настолько, чтобы та успела продиктовать улицу и номер квартиры. Потом ее длань снова прочно устроилась на губах хозяйки.

– Есть!! – по-солдатски вытянулась возле телефона Люся и брякнула трубку на рычаг. – Все, Вася, отпускай барышню.

«Барышня» опустилась прямо на пол. Подруги на прощанье похлестали ее по щекам, привели в чувство и посоветовали никому дверь не открывать.

– А мы милицию в подъезде подождем, – распорядилась Люся, осторожно выскользнула из квартиры и на цыпочках направилась на площадку выше этажом.

Следом за ней, мимо дверей злодея Гени, прокралась и Василиса.

– Подождем милицию здесь, чтобы он не вздумал улизнуть, – шепотом пояснила Люся и принялась рассказывать: – Представляешь, я в спальню захожу, чтобы вату найти или бинт какой, а там… Вот представь – огромная кровать, вся разворочена, и везде кровавые брызги!

– Ужас! – схватилась за щеки Василиса.

– Я сразу смекнула, что это он свою жену Эмму Васильевну прикончил, а нам сказал, что она уехала в санаторий. Какой, к черту, санаторий, когда у дочери еще девять дней не отметили. Нет, это он ее… ножом, наверное…

Подруги в ужасе сцепились руками и постарались успокоиться.

– А ты не проверила – трупа нигде не было? Может, под кроватью или там за батареей? – вспомнила Василиса.

– Ну когда мне разыскивать-то? – вытаращилась Люся. – Я слышу – вы там о чем-то беседуете, думаю, сейчас он как на тебя накинется, я с ним одна и вовсе не справлюсь! Нет уж, пусть этого маньяка милиция берет. А мы тут подождем.

Они тихонько присели на грязные ступеньки и прислушались. В квартире убийцы все было тихо, Геня так ничего и не понял.

– Слышь, Люся, – снова зашептала Василиса. – Значит, сам Геня Валентину и прикончил!

– Да ну… она же дочь ему была, – шепотом засомневалась та.

– Ну и что? Эмма вон ему женой приходилась, а он ее – раз, и того… ножом по горлу… Может, они богатство какое не поделили… Точно тебе говорю – это он обеих!.. И, главное, я сразу заметила, он свою жену звал все «Эмма Васильевна, Эмма Васильевна», а какую-то сватью, с которой знаком-то без году неделя, – «Лерочка»! Ну не поганец ли? Нет, Люся, если бы твой Таракашин меня хоть раз Лерочкой назвал, убила бы гада!

Они сидели, не в силах сдвинуться с места, а подъезд жил своей жизнью. Надо сказать, жизнью весьма неспокойной. Совсем рядом с подругами хлопнула дверь, оттуда выскочила бабка лет семидесяти и с дикими воплями рванула вверх по лестнице, размахивая над головой грязной серой тряпицей.

– Ирка, твою-то мать!!! Да чтоб у тебя все руки винтом повыворачивало, язва такая! Да чтоб ты всю жизнь только с клопами спала, иродка! – сыпала запоздалые «новогодние» пожелания бабушка.

Подруги переглянулись.

– Сейчас она нам всех преступников распугает… А если еще и милиция подъедет… – размышляла Василиса. – Нам надо ее перехватить!

– И потом – Ирка! Мы же хотели с ней побеседовать! – встрепенулась Люся.

А Василиса уже перехватывала летящую бабусю, лихо уворачивалась от тряпки и тараторила:

– Тю-тю-тю! Бабушка… бабуля!! Стоять!! Да уберите тряпку! Бабка! Смирно! Перед вами представители… – Договорить Василисе не пришлось – тряпка настигла цель и звонко прилепилась к лицу сыщицы.

Шапочка вместе с губной помадой тут же съехали на сторону, и, пока Василиса Олеговна пыталась восстановить былую красоту, Люся уже бережно держала старушку под руку и мягко, полушепотом ее уговаривала:

– Ну что ж вы, право, так носитесь по этажам? Это с вашим-то сердцем? Остановитесь, куда вас несет? К Ирке? Это на пятый этаж, что ли? Какие проблемы? Сейчас мы вместо вас схватим эту тряпку и точно так же побежим с ней махаться. В чем дело?

Старушка немного отдышалась, потом всхлипнула и доверчиво пожаловалась:

– Не, ну как жа не махаться-то? Ить сколь разов говорила – не тряси половики с балкона – нет, трясёть, язва така, и хоть ты убейси! Сёдни я токо чисту простынь постирала, на балкон повесила, чобы морозец-то ее прихватил, а Ирка опеть свой половик хлопать! И вся как есть грязь на белу простынь уселась. А потом ужо, как и полагацца, морозец хватанул! Дык неужто я ее отстираю? У всех ить теперича «Андазиты», сами стирают, парют и выжимают! А у меня-то по старинке – «Маргарита-2000»!

Василиса крякнула. Хороша «старинка»! Вася наконец водворила шапку на место, правда, помаду пришлось стереть, а без помады она всегда чувствовала себя немного взвинченной, да и милиция должна была вот-вот подъехать, нервозность возрастала.

– Зря вы, бабушка, жалуетесь. «Маргарита-2000» тоже неплохая машина.

– А то я не знаю! Хороша машина, токо сдохнет скоро от таких стирок! Потому что Маргарита – это я, меня Маргаритой Степанной нарекли, а две тыщщи – это мне скоро стукнет! На руках я бельишко стираю, милая, на вот этих самых руках!

Бабулька сунула прямо в нос Василисе свои скрюченные пальцы, а вместе с ними и испорченную простыню. Промахнулась, и часть тонального крема – защита Василисы – осела на серой тряпице.

– Нет, что ж вы меня-то?! Прямо как котенка какого! – потеряла терпение Василиса Олеговна. – Люся! Экспроприируй у старушки постельное белье, идем выражать недовольство Ирине!.. Как ее фамилия?

Старушка отдавать простыню не хотела. Чего это дарить добро первому встречному? Однако потом решила, что сядет вот здесь на ступеньках и будет караулить. Поэтому серый мокрый комок торжественно вручила Василисе:

– На, дочка. И этой простыней ей, Ирке этой Карасевой, прямо в морду, в морду!! Чтоб половики не трясла. А штраф мне можно рублей двести с нее взять, больше все одно не даст.

Подруги уточнили номер квартиры и смело направились на пятый этаж. Возле двери Люся шепнула:

– У Ирины и переждем милицию. А то, если нас опять Пашка твой застукает, помереть нам в няньках!

Пашка работал в милиции и на любые поползновения матушек в детективную пучу отвечал немедленным визитом – он притаскивал маленьких дочек нянчиться. Естественно, дети существенно тормозили процесс розыска. Пересидеть у Ирины – это была замечательная мысль. Тем более что сыщицам позарез надо было с ней побеседовать.

Сначала им долго никто не открывал. Потом дверь распахнулась, невзрачная светленькая девушка в огромных очках быстро втянула их в комнату, плюхнулась на пол, застеленный ярким ковром с длинным ворсом, и застыла, слушая огромный телевизор. Вообще обстановка комнаты отличалась дорогими вещами, обилием картин и новомодными штучками. Чувствовалось, что здесь проживают люди не бедные.

Девчонка же, закатив глаза, плавно вихлялась на полу в такт музыке. Подруги прислушались. На экране известная артистка пела: «Алло, любовь! Я сдаюсь!»

– Про что это? – шепнула Василиса Люсе.

– Наверное, про войну… – сообразила та. – Нет, ты мне скажи, мы что – весь концерт молчком торчать будем?

Василиса терять время попусту не собиралась. Она лихо подошла к распростертой хозяйке и сунула ей под нос грязную простыню.

– Мы вот вам жалобу принесли. Постирайте.

Девица от мокрой тряпки бодро отскочила и сквасила ротик:

– Какие вы… непонятные! Врываетесь, мешаете мне музыкой наслаждаться… Кто вы такие? – запоздало поинтересовалась девчонка.

– А мы из этого… из подъездного профсоюза, ага! – кивнула Люся. – У вас в подъезде черт-те что творится, люди жалуются, а мы меры принимаем. Вы сели бы, а то за вами неловко наблюдать.

Девушка уселась на плетеный стульчик и прилежно уложила руки на колени.

– А зачем ко мне? – уже скромнее спросила она. – На меня разве тоже жалуются? Я же никому не мешаю, живу в своем крохотном мирке, в сфере музыки и поэзии, среди волшебных рифм, среди…

– Люсь, ее, по-моему, опять куда-то понесло, может, по стулу треснуть?

Девушка мигом вернулась на землю.

– Так я спрашиваю – чем обязана?

– А тем! Вы из своего мирка мусор стряхиваете с балкона! Вот с этого балкона прямо и стряхиваете! – подскочила Василиса к окну и глянула вниз.

Возле подъезда стоял милицейский «бобик», а вокруг него сновали человечки в серых толстых куртках. Кажется, у них торчали даже автоматы, хотя в силу своего капризного зрения Василиса не могла поручиться точно.

– Вот прямо и трясете сор на чистое белье гражданки Маргариты Степановны! А она у вас в подъезде почетный старожил, ей уже две тысячи лет скоро будет… – еще громче сказала Василиса, но сообразила, что ляпнула не то, и поправилась: – Да! Скоро будет, а пока, наверное, семьдесят. Но это неважно. Бабушка оскорблена вашим поведением и просила вам передать простыню. Перестирайте!

Девчонка двумя пальчиками взяла белье, не удержала, и простыня шлепнулась на пушистый коврик. Девица взвизгнула и бегом отнесла тряпицу в ванную.

– Там уже милиция хозяйничает, – кивнула Василиса на окно. – Так что мы теперь совсем свободны, можем вести наблюдение дальше.

– Ага, ты веди, а я пока возле окна постою понаблюдаю, – вскочила Люся и устроилась возле окна со скучающим видом.

– Ну все! Теперь я могу снова погрузиться в одиночество? – появилась в дверях Ирина.

– Как же все? Вы же не постирали! – возмутилась Вася. – Вы включите машинку, а пока вещь будет крутиться, мы с вами побеседуем.

Ирина спорить не стала. Она поднялась и демонстративно удалилась стирать.

Теперь к окну прилипли обе подруги. Однако никто из подъезда не выходил. Люся даже подкралась к входной двери – послушать, нет ли перестрелки в подъезде. Все было тихо. В это время Ирина пошуршала в ванной и снова уселась на прежнее место.

– И чем же вы собираетесь меня развлекать? – дергала она белесыми бровками.

Василиса достала из бездонного кармана тетрадку, из-за голенища сапога выудила гелевую ручку и вздохнула:

– Боюсь, это вам придется нас развлечь. Расскажите-ка про свою подругу Валентину.

Ирина фыркнула, отвернулась к окну и вдруг сообразила:

– Покажите свои документы, а? – блеснула она очками.

– Нет уж, давайте сразу по существу! – Василису не так-то легко было поставить в тупик. – Вы отказываетесь отвечать на вопрос, следовательно, не хотите оказывать нам помощь! А мы, между прочим, ищем убийцу вашей подруги!

Девчонка поправила очки и раскрыла рот.

– Так вы же говорили – профсоюзы?..

– Да! Профсоюзы! Но… нам добавили зарплату, поэтому мы обеспечиваем безопасность квартиросъемщиков и… иногда расследуем убийства! По просьбам жильцов! – вывернулась Вася.

Девушка подозрительно хмыкнула, и тогда на помощь подруге ринулась Люся:

– И что вы все время хмыкаете? Вы нам не доверяете? Вы нас в чем-то подозреваете? Нет? А вот мы вас подозреваем! Да! – Она уже давно уяснила старую добрую защиту – нападение, и поэтому яростно атаковала. – Мы подозреваем вас! Может быть, вы страшно любили жениха вашей подруги и не смогли ему простить этой свадьбы?! А? Вы были знакомы с женихом?

Девчонка от такого натиска совсем потеряла лицо. Она уже не сидела спокойно, а гневно вскидывала руки, хватала себя за волосы, в страсти дергала головой, то есть выражала высшую степень негодования.

– Это я любила жениха?! Я не могла простить свадьбы?! – захлебывалась Ирина. – Да если хотите знать, я сама и познакомила Валю с этим Мишкой, чтобы он мне не мешал встречаться с моим возлюбленным! О-о-о-о! Мишка Митюшкин просто не давал мне проходу! Очень жаль, что я не могла избавиться от него иначе!

Василиса с сомнением оглядела серенькую девицу. Что-то не слишком верилось, будто ей не давал проходу Мишка. Василиса хоть и мельком, но на свадьбе его все-таки видела – черненький такой, глазки навыкате, носик топором, бровки собачьим хвостом, смазливый парнишка, обычно такие девчонкам очень нравятся. Да и Валя, невеста его, девица яркая, с этой Ириной рядом не поставишь. Наверняка врет девчонка, что парень за ней увивался.

– И не смотрите на меня так! – зыркнула сквозь очки Ирина. – Еще не верит она!

– А вы давайте поподробнее, – сгладила ситуацию Люся, ткнув острым локтем Василису в бок. – Мы вам верим, просто нам бы хотелось услышать все с самого начала. Например, где вы познакомились с Михаилом? Как, простите, его по фамилии?

– Митюшкин! – фыркнула Ирина. – А познакомились мы с ним в институте. Мы ж занимались в одной группе. Я в технологическом учусь… а хотела бы в литературном… или во ВГИКе… Но у меня оба родителя в технолаге работают, мама – ректор, папа – декан. Поэтому они сразу сказали – дурь из башки выкинь, пойдешь куда скажем. И вы думаете, они что-нибудь путное сказали? Куда там – к себе и потащили!

Василиса сникла. Пришлось признать, что была не права. При родителях-деканах любая лягушка царевной покажется. Не врет девка, видно, и впрямь этот Мишка проходу ей не давал. Вася так расстроилась, что не заметила, как напряглась и вытянулась в струнку Люся. Не до подруги ей было – из Ирины полился поток откровений.

– Мои родители – жестокие люди! Да ладно бы просто так – сунули меня в институт и забыли, так ведь нет! – восклицала девчонка. – Они меня засадили за конспекты, заставляли сдавать сессии только на «отлично»! Садисты. Конечно, я шла на красный диплом, разбиралась во всем, и ко мне постоянно прилипали товарищи по группе, которым срочно надо было начертить какие-то там сечения, что-то рассчитать, где-то помочь… А я ведь и без того изматывалась. Но другие не очень надоедали, а вот Митюшкин просто ночевал в моем подъезде! Прям так надоел!

– Ну и не открывала бы ему! – не выдержала Василиса. – Пусть бы торчал на лестничной клетке! Один бы раз переночевал на газетках, потом бы тебе спокойнее было!

Лицо девчонки вдруг озарила мечтательная улыбка.

– Я не могла…

– Влюбилась, – догадалась Василиса. – Я ж сразу поняла – влюбилась в этого Михаила!

И, устроив щечку на кулачок, внимала истории студенческой любви, как сонетам Шекспира. Она уже приготовилась услышать про страдания Ирины, как девчонка все испортила:

– Ну почему в Михаила-то? Вы его видели? Урод! Только воображает себя красавцем! А мне такие никогда не нравились – они скромных девушек не замечают!.. Нет. С Мишкой постоянно ходил его друг – Вадим. Такой прекрасный юноша! Глаза… Он сейчас линзы носит, а раньше плохо видел, вот так подойдет близко-близко, потом узнает, что это я, и отскочит… Нет, прикиньте! У Вадика такое слабое зрение, а ему уже который раз повестку в военкомат приносят! Прям достали! А Вадик этой армии до смерти боится, у них какой-то родственник инвалидом вернулся, теперь Вадик не может Родину защищать – трусит. Он в институте учится, тяжело ему, видно, что ничего не соображает, а приходится! Нет, ну я ему, конечно, помогаю, но он все равно уже замучился справки из института в военкомат таскать! А если уйдет, как я без него буду? – Ирина закатила глаза под брови, вероятно, представляя, как она будет, и даже приготовилась заснуть. От толчка Василисы она встрепенулась и уже спокойнее продолжала: – Он, кстати, тоже у нас учился, только у него группа другая. Так вот он без Мишки не приходил. А когда вместе появлялись, так Вадим сядет возле телевизора, а этот Митюшкин возле меня прямо козлом скачет! Ну никак не дает романтические отношения построить. Я уже себе диск купила такой: «Я закрываю замочек, не бойся меня, все дела, ла-ла-ла»… Вот я и придумала! Познакомила его с Валей, Мишку-то! Правда, здорово?

– Просто замечательно! – похвалила Вася. – А с Валей ты давно дружила?

Девчонка отмахнулась:

– Да не дружили мы! Это ее родители все время заставляли Вальку со мной таскаться! А мне она… Правда, и я ей так же. Но зато, когда они с этим Мишкой Митюшкиным сошлись, все здорово получилось: Валька ко мне прибежит, они с Мишкой в кухне сядут, и уж чего там делают, только кастрюлям известно. А нам с Вадимом и не до них! Мы вот так рядышком в телевизор уставимся и… Ой! Вадим меня так любил! Только стеснительный очень – все время меня в подъезде ждал! Прям силком приходилось к себе затаскивать! Только он ведь еще работал, поэтому нам нечасто удавалось встречаться… А сейчас он все время с Мишкой, у того же несчастье… Но потом мы с Вадимом встретимся…

– Так-так-так, а с Валей что? – снова выудила девчонку из страны грез Василиса.

Ирина сказала с обидой:

– А что потом… Валька как поняла, что вполне без меня может обойтись, так они с Мишкой к нему в квартиру и перебрались. И, главное, когда знакомились, так ко мне приходили, а как дружить начали, меня к себе пригласить ни разу не догадались!

– А как же Мишка? Он что же – теперь стал обходиться без чертежей? – напомнила Люся.

– А зачем ему чертежи? Он вообще институт бросил. Сначала маменька его в вуз силком затолкала – хотела из него образованного начальника сделать, а заодно и от армии прятала. А потом он решил жениться на Вальке, и ему стало не до института. Говорил, чего, мол, в этом вузе париться, меня и так не заберут. А Вадим в институте остался, только ко мне не приходил, у Мишки дома стал околачиваться, Митюшкин же друг ему. Я знаю, он по мне скучает так же, как и я по нему. Мы просто созданы друг для друга. Вот вы слышали песню…

– Слышали! – невежливо прервала ее Василиса.

– Так вот это про нас с ним… – снова закатила глазки Ирина.

Василиса начала нервничать. Она ожидала большего… Но они теперь хоть имеют представление об этих молодоженах. Однако ж какие-то сейчас молодые странные – вместе столько времени находятся, а ничего определенного сказать не могут. Нет бы сразу взять и выдать – невесту прикончил тот-то и тот-то. Я, мол, по секрету могу сказать даже, где он прячется! А с этой Ириной приходится столько ерунды выслушивать, да еще и постоянно выуживать ее из-за облаков!

– Короче, я поняла твою обиду, – изобразила сочувствие Василиса, подводя девушку к главному. – Тебя даже и на свадьбу не пригласили, и ты…

– Да почему же не пригласили? – возмутилась Ирина. – Вот приглашение!

Подруги встрепенулись.

– Так, уже теплее! А расскажи-ка нам, кто там был, на этой свадьбе? – заинтересовалась и Люся, в то время как Василиса схватила ручку.

– Они меня приглашали. Только я не пошла, – фыркнула девчонка, снова закатила глазки и приготовилась петь песнь о главном.

– Стоп! – крикнула Василиса. – Значит, ты не знаешь, кто там был?

– Ну почему же не знаю?! Мне Валя рассказала, поэтому я и не пошла. А чего там делать-то? Главное, Мишка даже Вадима не позвал, ему, видишь ли, мама не позволила! Зато наприглашали только одних теток! Тетя Эмма своих бухгалтеров с мужьями, тетя Лера своих знакомых секретарш-пенсионерок да подруг детства – торгашей! У тех даже и мужей-то нет! Вот мне интересно! Не свадьба, а клуб «Старая плесень»!

Девчонка надулась, но потом что-то припомнила и весело расхохоталась.

– Мы тут с Валей перед свадьбой в магазин «Белая зависть» забежали, хотели ей новый халатик присмотреть. Та-акой халат обалденный увидели, м-м-м!! Ну, Валя начала его примерять, вдруг выскакивает тетка, ну честное слово, трансформаторная будка! И давай шепелявить: «Валеська, бери весицку! Не позалеес! А на ценник не смотри, оно того стоит. Ой, ну ты в нем принсесса! Цистая Золуска!» Валя, как ее увидела, сразу же халатик на место повесила. Я еще потом спрашиваю – мол, чего не взяла? На тебе так классно сидит! Если, мол, денег не хватает, я добавлю. Все равно свадебный подарок придумывать! А Валя губу надула и говорит: «Не хочу у этой жабы брать! Это хозяйка «Белой зависти», Моника Семеновна. Теть Лера говорит, она на тряпки столько накручивает! Между прочим, ее тоже на свадьбу пригласили, могла бы цену сбросить!» Да куда там! Я потом несколько раз в тот магазин ходила, все пыталась эту Монику уговорить, чтобы она на свадьбу Вальке этот халатик подарила. Так та шары выпучит, ручками замашет и верещит: «Я не настолько богата, чтобы баловать девочку такими дорогими вещами! У меня уже куплен комплект кухонных полотенец!» Ой, да все там гости были такие! Ну и чего мне делать на этой свадьбе?

Василиса внимала каждому ее слову, что-то записывала на клочке бумаге и даже попросила еще раз повторить название магазина. Когда девчонка выдохлась, Василиса еще раз спросила:

– И что, так на всей свадьбе ни одного молодого и не было?

Девчонка только грустно покачала головой. Потом вдруг прислушалась и побежала в ванную. Люся тут же подскочила к подруге и прямо в ухо зашипела:

– Ушли все милиционеры, я видела! Только они никого брать не стали – одни ушли!

– А может, им Геня двери не открыл?

– Нет, я думаю – они его специально отпустили, а сами за ним слежку установили, чтобы все гнездо разом накрыть! Знаешь, Вася, нам теперь этому Гене тоже нельзя на глаза попадаться, а то вся операция псу под хвост. Нам потом твой Пашка устроит пропуск в дом престарелых!

Разговор подруг прервала Ирина. Она появилась в комнате с самым загадочным видом.

– Вот! – Она торжественно держала в руках тряпку цвета десантной военной формы. – Постирала. Правда, там еще папины носки попались, немножко полиняло… но зато чистенько! И пахнет приятно!

Тряпка навевала тоску.

– Слушай, Ирина. Лучше отдай бабке Маргарите двести рублей, это я тебе как член профсоюза рекомендую, – посоветовала Люся.

– А у меня только тысячи… – расстроенно пробормотала молодая хозяюшка. – Подождите, а может, так?

И она унеслась в другую комнату. Там немедленно послышался грохот, звон, будто рухнула люстра, но через минуту Ирина появилась в дверях довольная, раскрасневшаяся, с пакетом в руках.

– Вот. Родителям постоянно на торжества постельное белье дарят. А мы только на заказ шьем, потому что у нас во всей квартире такие кровати, что на них ни одна простыня не натягивается. Так что тащите бабке новый постельный комплект. Между прочим, германский.

Уже обуваясь, подруги получали от Ирины последние наставления:

– Увидите Вадима, передайте ему, что прекрасная Брунгильда ждет его с веревочной лестницей на балконе! – Она пылко прижала ладони к лицу.

– Ой, господи… – всполошилась Василиса и кинулась к балкону. – Заморозишь девку! Такой холод на дворе, ты бы эту… Брун… ну бабу эту, в дом впустила!

Девчонка сурово уставилась на сыщицу.

– Вы что – рекламу не смотрите? Ну прямо совсем динозавры! Там такая девушка… да ладно, передайте, и все, он поймет!

– Нет, милая, – вздохнула Василиса. – Боюсь я за тебя. Скажу, что его… Брунгильда ждет, а он к какой-нибудь Гармонии поскачет!

– К какой гармонии? – опешила девчонка.

– Рекламу смотри, птеродактиль, – фыркнула Люся и выскочила за дверь.

В подъезде, уцепившись за прутья перил, похрапывала старушка. Она твердо решила: свою простыню из подъезда не выпускать! Правда, сторож из нее получился некачественный – подруги сначала долго будили бабушку, потом попросту с силой оторвали ее руки от перил, сунули ей в охапку новое постельное белье и оставили досматривать сны.