355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Маргарита Южина » Хозяйка нудистского клуба » Текст книги (страница 4)
Хозяйка нудистского клуба
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 15:38

Текст книги "Хозяйка нудистского клуба"


Автор книги: Маргарита Южина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Маманя, вот вам деньги, сбегайте с Петром Антоновичем в магазин, купите чего-нибудь к ужину и себе конфет. Петру Антоновичу можешь купить новые носки.

Поскольку деньги на носки выдавались крайне редко, а Каку ругали почти ежедневно, Катерина Михайловна и минуты не раздумывала.

– Петруша! Быстро вымой ноги, мы пойдем мерить тебе носки!

После того как пожилая чета стремительно удалилась, на мужа уже насела и Клавдия:

– Признавайся, чего такого натворил, что дети принеслись в полном составе?

– Мам, ну не кричи, может, еще и не случилось ничего, – остановил материнский пыл Данил. – Пап, зачем ты взял сто тысяч? Если тебе...

– Ох и ничего себе не случилось! – подскочила Клавдия и тряхнула мужа за грудки. – Куда деньги дел, сволочь?

– Мама! – в голос завопили дети.

– Я... я их... – чуть не плакал Акакий Игоревич. – Я их отдал... Между прочим, Анечка, за твое полное освобождение!

Дальше юлить не получалось, и Акакий Игоревич скорбно поведал историю, как его обвели вокруг пальца псевдопроисшествием, случившимся с Аней. Естественно, про работниц театра не прозвучало ни слова. Достаточно и того, что Акакий осветил, как он сплоховал с деньгами.

– Гы! – загоготал Жора. – И вы повелись, да? Ну, Акакий Игрич, вы даете! Так же только лохов накалывают! Я уж давно про такое знал! Меня еще три месяца назад накололи!

– Чего ты обрадовался-то? – рыкнула на него Клавдия. – Кака дурак, конечно, но и я бы так же поступила. Когда уж тут думать, если с ребенком беда приключилась! Кака просто любящий отец.

Акакий от супруги поддержки не ждал, поэтому даже немножко приосанился.

– Вот-вот, – уже спокойно качнул он головой, – любящий отец. И если еще такое случится, так я не задумываясь снова все отдам! Вот у Дани займу и отдам!

– Не надо, – отозвалась Аня. – Тем более не задумываясь...

– Тем более у Дани... – поддержал ее братец.

– А чего ему думать? – хмыкнула Клавдия. – С завтрашнего дня он у нас с утра занимается уборкой квартиры, а с девятнадцати ноль-ноль до двадцати одного ищет аферистов, которые у него сто тысяч выманили. Ты хоть собаку-то ту помнишь, которая с одуванчиками была? Будешь по собаке искать.

– Нет-нет! – решительно прервал ее Данил. – Деньги, конечно, не маленькие, но и не смертельные. Так что, папа, забудь про них, – подвел черту Данил. – Я и пришел с Аней, чтобы она тебя порасспросила да предупредила, чтобы ты не вздумал их сам разыскивать.

– Да уж, точно, – поддержала брата Аня. – Пап, дай-ка мне твой сотовый... Ну не жмись, я верну. Надо же нам узнать, в какой компании ты зарегистрирован. Через компанию, думаю, и на вымогателей выйдем. И еще. Серьезно, не лезьте в это дело, а? Вы только нам все испортите.

Акакия такое положение вещей вполне устраивало. Чего там, вот уже несколько дней он ходил с ужасным грузом в душе, а сейчас будто вагон с плеч съехал.

– Анечка, не переживай, я не полезу. Оно для меня слишком простое. Чего там искать! Сходил в компанию, узнал номер телефона и бери их голенькими ручками... Тем более тут у нас как раз...

Клавдия была начеку и, чтобы супруг не наговорил лишнего, быстренько тюкнула его по головушке мощным кулачком.

– Ешь давай! – сунула она ему под нос тарелку с обглоданными куриными косточками. – Вот никак не могу его есть заставить, все мелет чего-то и мелет. Собирает всякую ересь. Ешь говорю!

Акакий послушно потянулся за обглоданной костью. Однако Аня уже насторожилась. И если бы в тот момент не вернулись Катерина Михайловна с супругом, пришлось бы теперь Клавдии Сидоровне выкручиваться – дети совершенно не хотели допускать родителей до криминалистики.

– Клавочка! – восторженно закричала Катерина Михайловна прямо с порога. – Ставь немедленно самовар, мы принесли замечательные пряники! Изумительные! Только они немножко несвежие, их придется размачивать в чае!

Изумительные каменные пряники дети есть не стали. Аню ждала ее семья, а Даня торопился домой к жене Лиличке – его супруга находилась в интересном положении и страшно волновалась, если Даня задерживался. Ей сразу же начинало казаться, что он решил поменять пополневшую супругу на тонких и звонких девиц, завел себе парочку любовниц и даже посадил новенькую молоденькую секретаршу возле своего кабинета.

Клавдия Сидоровна, выпроводив также и Жору, усадила все семейство возле телевизора и направилась было в ванную, чтобы в тихом одиночестве продумать, куда в первую очередь направить свои стопы, дабы быстрее отыскать коварного преступника. Но на полпути ее остановил прерывистый телефонный звонок.

– Алло, Клавдия слушает, – красиво ответила она.

В трубке что-то зашуршало, а потом чей-то старческий голос проскрипел:

– Мне не нужна никакая Клавдия. Мне надо подать Петрусю!

– Но... простите, у нас никакой Петруси нет... – не сразу сообразила Клавдия Сидоровна.

Тут же с дивана в гостиной раздался обиженный вопль:

– То есть как это нет?! А я, простите, куда подевался?!! – подскочил к ней Петр Антонович. – Это меня! Меня мамочка так зовет!

И пока Клавдия передавала трубку, она слышала, как «мамочка» нежно пеняла сыночку:

– Ты куда, гад такой, подевался? Обещался приехать, а сам ишо черт-те где! У тебя тут братик появился! Родной! А ты...

То, что девяностолетняя матушка Петра Антоновича подарила ему братика, привело Клавдию в откровенный шок. Завидев ее состояние, Акакий даже спрашивать ничего не стал, только подскочил к телефону и ткнул кнопку громкой связи. Возле телефона теперь столпились все Распузоны.

– Я грю, братишка у тебя появился! – кричала в трубку мамаша Петра Антоновича. – А ты, отщепенец, даже взглянуть на него не желаешь! Повидать не едешь!

– Мама... Братик? У меня? Но тебе же девяносто лет... – еле бормотал Петр Антонович.

– Во! И я про то же! Мне на старость лет в утешение...

– Маманя, – быстро обернулся к Катерине Михайловне Акакий. – На твою старость в утешение мы тебе купим пуделя. Маленького, абрикосового. Только не братик!

– Тише, Кака, – зашипела на него Клавдия и ткунала ошалевшего Петра Антоновича в бок. – Спросите, как назвали. Как назвали, спросите! Пусть Клавдием назовут, в честь римского императора.

– Мама... а как вы его назвали? – послушно пролепетал «счастливый» братец.

– Да ты сдурел ништо? Его ишо полвека назад назвали! – огорошила матушка.

После получасового разговора, удалось все же выяснить главное. Маменька Петра Антоновича вовсе не сама произвела на свет карапуза, она просто решила на старость лет найти себе утешение, то есть супруга. Таковой отыскался, но оказался не совсем безгрешным: к своим восьмидесяти годам уже успел однажды побывать в браке, после которого у него и остался сын – Тарас Наумович, пятидесяти лет. Вот с ним-то и следовало познакомиться Петру Антоновичу. А он, гад такой, как утверждала старушка, еще и не выехал.

После телефонного разговора Клавдия забегала по комнате именинницей.

– Мамаша, живо собирайтесь! Я сейчас же звоню Жоре, он вам добудет билеты на самолет прямо на утренний рейс.

– Клавочка, но меня туда никто не приглашал, – жеманничала Катерина Михайловна. – Петр, ты всерьез жаждешь, чтобы тебя сопровождала красивая, умная, стильная женщина?

– Ха! – усмехнулся тот. – Еще бы не жаждать! Да только где ее теперь найдешь...

– Нахал! – взвизгнула оскорбленная супруга. – Я говорила про себя. И ты обязан был сразу догадаться.

– Но, маманя, – заступился за отчима Акакий, – вы такое наговорили, что даже я бы не догадался!

– В этом доме все желают моей смерти... – проговорила Катерина Михайловна. И мстительно сообщила: – Я никуда не еду. Тем более с этим противотанковым ежом, с Петрусей.

Клавдия поняла, что еще чуть-чуть, и ссора перерастет в развод. И тогда уже окончательно умрет светлая надежда на то, что они с Какой хоть на пару недель останутся в квартире вдвоем.

– Мамаша, – тихо подсела она к свекрови, и глаза ее загорелись лукавым огоньком, – а я бы на вашем месте, наоборот, обязательно поехала...

– Ты глубоко безнравственна! – бросила Катерина Михайловна, не поворачивая головы.

– И что такого? – удивилась Клавдия. – Я бы и безнравственная поехала, так даже лучше. Поехала бы и посмотрела, что там за братишка у Петра Антоновича. И потом, ему ведь всего пятьдесят. Дивный мужской возраст. Столько энергии, сил, достоинства! И вы ведь совсем его не знаете. А вдруг он известный артист? Или, того хуже, продюсер. А еще, может быть, нефтяник. А?

Катерина Михайловна не стала больше слушать. Уже через пять минут ее костлявый зад торчал посреди комнаты, а сама она полностью погрузилась в огромный чемодан.

– Да, Петр! – то и дело вылезала она из-под крышки чемодана. – Передай маме, что мой мужской идеал – это олигархи. И лучше бы, если бы твой братик... Как его зовут?

– Тарасик, – подсказал Петр Антонович. – То есть Тарас Наумович. А Наум Тарасович – мой новый папа.

– К папе у меня претензий нет, а вот Тарасик... Лучше бы ему оказаться олигархом, – снова зарывалась в кучу тряпья Катерина Михайловна. – Только они могут увидеть стильную, красивую, прекрасную женщину в моем лице. У них, как правило, заграничное воспитание.

Акакий хотел внести поправки по поводу воспитания олигархов, однако мощная длань супруги прикрыла ему рот. Любым неосторожным словом можно было спугнуть такую капризную удачу!

На следующий день (Жора не подвел и добыл билеты именно на утренний рейс) все Распузоны слезно прощались в аэропорту.

– Акаша, – всхлипывала Катерина Михайловна на костлявой груди сына. – Не забывай маму, присылай почтовые переводы каждого первого числа нового месяца...

Клавдия боялась поверить счастью, а потому тоже прилежно выла, сморкалась и, в свою очередь, тыкалась в колючий свитер Петра Антоновича:

– Петр Антонович, вы тоже мамашу не забывайте. Привяжите ее ремнями покрепче. Она ведь у нас такая, и с самолета удрать сможет.

– Ну все, проводили и поехали, – нетерпеливо перебирал ногами неугомонный Жора. – Чего стоять, я не понимаю? Когда у нас столько дел, столько дел...

– Нет! – испуганно воскликнула Клавдия. – Ни слова о делах! Пока маманя не взлетит, я отсюда не тронусь. Мне надо самой, вот этими вот глазами убедиться, что она оторвалась от нашей грешной земли.

Катерина Михайловна после таких пылких речей почувствовала себя неуютно.

– Что-то мне все меньше и меньше хочется встречаться с Тарасиком... – перекосилась она. – А вдруг он не олигарх?

– А кто?! – изумленно вытаращилась на нее Клавдия.

Старушка сразу и не нашлась, что ответить, а в это время пассажиров уже пригласили на посадку.

– Летите, маменька, летите! – махал ручкой Акакий.

– Ты меня, прямо, как голубя... – бурчала Катерина Михайловна, продвигаясь в общей толпе к стеклянным дверям, которые отделяли пассажиров от обычных земных провожающих. – Ну ничего, если этот братик... я ведь в любой момент могу вернуться...

В джипе Жоры Клавдия Сидоровна и Акакий Игоревич чуть не устроили танцпол.

– Тын-дарын-тын-дарынта! Тын-дарын-тын-дарынта! – подскакивал на сиденье Акакий Игоревич, выкидывая перед собой хилые кулачки на кавказский манер. – И тут тебя нет! И там тебя нет! И тут тебя нет, и там тебя нет! Клавдия, я сегодня – ух-х! Жора, оставь нас одних, нам с супругой надо насладиться одиночеством!

Жора икнул и повернулся к буйному пассажиру:

– А я думал, мы сразу того... приступим к расследованию...

– Жорочка, а мы и приступим, – тепло успокоила его Клавдия Сидоровна. – Кака хочет насладиться одиночеством, чтобы вдоволь наесться глазированных сырков. У них с маменькой из-за творога всю жизнь драка. Только Катерина Михайловна все до единого с собой в самолет забрала.

Акакий выдохнул, скуксился, а потом весело махнул рукой:

– Да и ладно! Мы еще купим. Кстати, а что вы думаете по поводу убийства?

По поводу убийства стали высказываться только дома, усевшись за столом и откушав по три кружечки чаю.

– Итак... – вытерла рот полотенцем Клавдия. – В клубе у нашей подруги Агафьи Эдуардовны свершилось жестокое преступление. И, как всегда, своим немыслимым поведением, то есть откровенной ревностью, Акакий вызвал на себя подозрения следственных органов. То есть мои подозрения.

– Фу ты, господи, а я уж думал мной милиция заинтересовалась! – мгновенно вспотел Акакий Игоревич.

– Милиция о тебе еще не знает, – прервала его супруга. – Но... если мы не найдем преступника, ей придется кого-нибудь найти.

– Вот они тебя, Клавочка, и обнаружат, – гаденько подсказал муж. – А потому что не надо было с молоденьким пареньком шашни крутить, когда собственный супруг... когда я, может быть, повеситься собирался...

– Ой, ну чего творится, а?! – с досадой зашлепал себя по бокам Жора. – Тут такая жизнь кипит – кого-то убивают, Акакий вешается, а мне, как всегда, звонят самому последнему! Разве, нельзя было сразу позвонить, а?

– Не расслабляемся! – рявкнула Клавдия и сурово поджала губы. – Действительно, мальчик пылал ко мне некоторой привязанностью, ко мне даже его отец приезжал...

– Неужели сватать? – охнул Жора.

– До этого не дошло, но... – кокетливо поиграла глазками Клавдия.

– Парнишка решил лучше утопиться... – пробубнил Акакий.

– Не забывай, его застрелили! Ну какой старый у меня Кака, все у него из головы вываливается, один склероз держится... Итак. Парня застрелили как раз тогда, когда мы с ним собирались встретиться. Значит, кто-то знал, что он туда придет, готовился – надо ж было с собой принести оружие. Значит...

– Значит, надо искать солдат. Я слышал, опять двое из части сбежали. И, между прочим, с оружием! – выдвинул свежую идею Жора.

Клавдия смерила его взглядом:

– Значит, у парня были враги. А это говорит о чем? Ой, молчите! Это говорит о том, что нам надо встретиться с его отцом и выяснить – были ли у Романа недоброжелатели. И он нам скажет, что были, потому что у богатых, обеспеченных и таких красивых молодых людей они всегда имеются. И мы спросим – а кто именно? И тогда...

– И тогда папаша пошлет нас по всем кочкам, – снова встрял Жора. – Потому что ему уже, наверное, милиция с расспросами надоела, а тут мы: «А вы не скажете, кому ваш сынок хвост прищемил?»

– Вот и надо что-то придумать, чтобы он нас по кочкам не понес, – повысила голос Клавдия. – Неужели до сих пор не понятно. К работе надо подходить творчески!

– Покажем концерт? – слабенько поинтересовался Акакий.

– Ну... можно сказать и так, – согласилась жена. – Только «на гастроли» поедем мы с Жорой, а ты вплотную приступишь к уборке территории. Вопросы есть?

– Есть, – в голос рявкнули сотоварищи.

– Никаких вопросов! – хлопнула о стол ладошкой Клавдия. – Жора, собираемся к Агафье. Она нам скажет, где проживал несчастный. Только надо ей позвонить, чтобы лишней минуты не ждать, у них так долго подают кофе с коньяком...

Агафьи в клубе не оказалось. По сотовому телефону Агафья Эдуардовна ответила сразу, но адреса не дала, потому что в данный миг, как она выразилась, находилась на кладбище, где прощалась с одним из самых приятных своих клиентов.

– Просто удивительно, Клавочка, что ты тоже не принесла ему на могилку свой венок, – высказалась она. – А ведь Роман Андреевич был тебе не чужой!

Клавдия Сидоровна покраснела от стыда и даже не сразу сообразила сказать, что про день похорон она не ведала. Зато как истинный детектив успела спросить, на каком кладбище происходит погребение.

– На Центральном, милочка, можно было и так догадаться...

– Жора! Мы с тобой – на кладбище! – скомандовала Клавдия, как только бросила трубку. – Там сегодня хоронят Романа Андреевича, и нам нужно быть.

– А я? – вскочил Акакий. – Я тоже хочу!

– Это меня и пугает, – озабоченно проговорила супруга и даже потрогала голову мужа. – С твоей психикой, Кака, тебе похороны противопоказаны. Сиди дома, занимайся уборкой. И не вздумай вешаться! Хоронить буду за твой счет!

Глава 3
Хоронить – так со скандалом!

Клавдия с Жорой приехали на кладбище, когда уже все скорбящие расходились по автобусам и машинам. Только отец еще медленно шел позади всех, ведя под руку плачущую женщину в черном. Вероятно, мать Романа.

– Ой, как неприятно в такое время тревожить близких... – закусила губу Клавдия, не зная, как подойти к отцу погибшего.

Она инстинктивно прикрылась огромным венком, который они с Жорой купили у входа, и быстро раздумывала, как бы так поговорить с родителями, не бередя их душу.

– Ой, Жора, а что это там? – вдруг отвлеклась она от своих мыслей.

Чуть в стороне, возле самых ворот кладбища, какая-то вульгарно накрашенная девица в коротюсенькой юбчонке отбивалась от двух рослых парней в черном одеянии и ругалась некрасиво и нецензурно.

– Жора! – встала в стойку Клавдия. – Проводи девушку! Ну, ты меня понимаешь, да?

Жора с готовностью кивнул и направился к странной группе.

Клавдия между тем, уныло переставляя ноги и торжественно, как икону, неся перед собой громадный венок, побрела к огромной горе из цветов, под которой был погребен красивый парень Роман Андреевич. И, может быть, по чистой случайности – во всяком случае, ей хотелось, чтобы так подумали родители Романа, – ее путь пролегал мимо отца и матери погибшего.

– Простите... э-э-э... – первым остановил ее отец Романа.

Красавец-мужчина за эти несколько дней стал совершенно белым, что, однако, его не портило.

– А вы ведь, кажется... – он явно хотел поговорить, но забыл, как Клавдию звать.

– Мы с Романом отдыхали у Агафьи Эдуардовны, – помогла ему Клавдия, украдкой оглядываясь, нет ли поблизости самой Агафьи. Еще ляпнет что-нибудь не то.

– Да-да... – качнул головой отец.

Мать Романа уже подхватила под руку какая-то тихая женщина и повела в машину. Мужчина повернулся и пошел вместе с Клавдией – той надо было возложить венок.

– Вы ведь были с Романом все последнее время...

– Ну не все... – осторожно поправила его Клавдия. – Мы только так... дружили...

Отец насторожился.

– И все же, согласитесь, ваша дружба несколько... необычна, – подобрал он подходящее слово. – Я сначала думал, что Роман видит в вас свою бабушку, но мне рассказали, что у вас даже однажды случился совместный... танец. Так?

– Не буду скрывать, случился, – опустила глазки Клавдия.

– И что это было? – уже строго спрашивал мужчина. – Не совсем похоже на отношения бабушки и внука.

– И я вам про то же. С чего вы взяли, что я кому-то могу напоминать бабушку? – немного забылась Клавдия, но потом спохватилась, закатила глаза и мечтательно проговорила: – Вы совсем не о том думаете. У нас с вашим сыном было много общих интересов. В сущности, в душе я совсем еще девочка...

Отец Романа с недоверием оглядел почтенную внешность спутницы и, не удержавшись, фыркнул. Клавдия фырканья не заметила, потому что возлагала венок.

– Я, конечно, предполагаю, что вы себя мните девочкой, но Роман... Что между вами было общего?

– Мы с ним вместе собирали плачущих артистов! – выпалила Клавдия.

Мужчина с пониманием помотал головой, и его глаза наполнились слезами:

– Да... я знаю... он скупал фотографии за дикие деньги...

– Я собиралась подарить ему Звездовидова совсем бесплатно, – быстро проговорила Клавдия.

– И многие этим пользовались... – продолжал безутешный отец. – Если б вы знали! У Романа в его коллекции едва ли найдется три настоящих снимка, остальные – обычные дети, выдаваемые за светила...

– Какой ужас! – искренне проговорила Клавдия, совершенно забыв, что и сама собиралась поступить точно так же. Клавдия прилежно утерла нос и приступила к самому главному, потому что они уже подходили к кладбищенским воротам: – А не знаете, из-за хобби у Романа имелось много неприятелей?

– Да почему из-за хобби? У него они просто имелись, – со всхлипом вздохнул мужчина. – Даже сегодня... Вы видели? Карина и сюда приперлась, чтобы здесь скандал устроить!

– Ни стыда ни совести! – немедленно отреагировала Клавдия. – А кто такая Карина?

– Никто! И звать никак! – со злобой проговорил отец. И уже совсем другим голосом спросил: – Скажите, а что вам Роман говорил?

Клавдия даже не стала уточнять, что именно интересует бедного отца. Она посмотрела ему прямо в глаза и проговорила задушевным голосом:

– Он мне очень много говорил о вас. И еще говорил, что на этом свете любит только отца и мать.

Мужчина качнул головой и, шатаясь, побрел к себе в машину. Клавдия так и осталась стоять у ворот. Ничего ценного она не узнала, за исключением только одного имени – Карина. Но порой и имени хватает. Ведь не зря же она отправила Жору проследить за девчонкой у ворот.

Жора уже сидел за рулем своего джипа и терпеливо ждал свою начальницу.

– Ну? – взгромоздилась на высокое сиденье Клавдия. – Проследил за девчонкой?

– Не-е-ет... – вытаращился верный друг.

– Что значит «нет»? – опешила дама. – Я тебя зачем посылала?

– Проводить, – не понимал, чего от него требуют, Жора. – Я к ней подошел... а там ребята такие навороченные... все ее пытались в такси затолкать, а она не хотела. Ну я им и грю – вы, мол, того, не парьтесь, мне ее велено проводить. Ну и они сразу отстегнулись. А я ее так под ручку, под ручку и на остановку такси. А она еще сперва идти не хотела, а потом ничего, ножками так перебирает, перебирает, быстро так...

Клавдия посмотрела на громадные ручищи Жоры и представила, как он тащил девушку, что та ножками перебирала. В воздухе, наверное.

– Не, вы ничего не подумайте. Она потом даже рада была, что я ее от тех мордоворотов отвоевал. Даже телефончик дала.

– Ну хоть телефончик... – с облегчением выдохнула Клавдия. – Сейчас приедем домой, и ты сразу же позвонишь по тому самому номеру. И назначишь свидание. Понятно?

– И чо скажу? – внимательно нахмурился Жора.

– Ты – ничего, я сама говорить буду.

– А, типа, вы моя мама, и я пришел свататься, да? – радостно догадался парень.

– И почему сразу мама? – вспылила дама. – Можно придумать, что я просто... просто твоя сестренка... старшая. И хочу узнать, с кем таскается мой братик.

Жора одобрительно запыхтел и даже двинул новую идею:

– А знаете, можно еще так сделать, чтобы я с этой девицей немного потаскался. А потом и вы появитесь. Вроде как, дело уже к свадьбе...

– Если мы с каждым свидетелем дело будем до свадьбы доводить, то твоя рожа, Жора, потеряет первозданный вид, – строго проговорила Клавдия. – Ты забыл, как тебя лупят каждый раз, если ты не хочешь жениться? И потом, ну сколько раз я тебе говорила – никогда не путай работу с порнографией. То есть со своей личной жизнью.

Жора только послушно мотал головой.

После того как Клавдия с Жорой отравились на ответственное задание, Акакий расстроился до глубины души. Что же такое получается? Его теперь, значит, и вовсе к расследованию подпускать не будут? А как же гонорар? Ладно, пусть Клавдия львиную долю заберет себе, но хоть что-то надо заработать! А так и вовсе получается: сиди тут, как Золушка, – бобы отдельно, горох отдельно...

Ишь, поехали они с отцом разговаривать... А чего с ним говорить? Надо в клуб ехать. Точно, надо ехать в клуб! И чего такая умная Клавочка не допетрила? Даже дураку ясно – следы преступления следует искать в клубе. Даже Акакий догадался. Именно в клубе был убит Роман. И не просто убит, а застрелен. И правильно говорит Клавдия – ведь надо было как-то оружие туда пронести... И место выбрать, чтобы стрелять было удобно... И, в конце концов, хотя бы пристреляться! Вон Акакий однажды в тир пришел, не пристрелянный, и ни разу в яблочко не попал. Да какое там яблочко – он даже в стену не попал... Потому что Клавдия ему пулек не купила.

Да не в том дело! Ведь что удивительно – парня убили, а выстрела никто не слышал, и убийца преспокойно удалился. Как же так? А вот так – либо он никуда и не удалялся (остался в клубе – значит, он из числа посетителей), либо ушел незамеченным (то есть был охранникам знаком, потому что иначе бы они милиции про него рассказали). Или в какую-то лазейку пролез? А тогда, значит, хорошо знал, что такая лазейка есть. Вот Акакий же знает, какие там лазейки... Ой, получается, что и он запросто мог того парня... Ну какая ересь в голову лезет, а? Меньше надо думать, а больше делать!

И Акакий Игоревич, не теряя ни минуты, выскочил за дверь.

До клуба Агафьи Эдуардовны можно было добраться тремя способами – на своей машине, на автобусе и на такси. На своей машине не получится – Клавочка всегда забирала ключи от гаража с собой, опасаясь, что ее муж станет возить на «Волге» ветреных девиц. На такси у Акакия не хватало денег, а вот на автобус деньги имелись.

– И ничего страшного, – успокаивал мужчина сам себя. – Еще и лучше...

Насколько лучше, он даже не предполагал. Потому что прямо на остановке к нему подошла одна миловидная особа и скромно поинтересовалась, который теперь час. Часов у Акакия Игоревича сроду не водилось, зато имелся старенький сотовый телефон, по которому дозвониться было весьма проблематично, но который исправно показывал время.

– Половина второго, – лукаво заиграл глазками старый ловелас. – А вы, прелестница, куда-то опаздываете?

– Да уже опоздали, – чистосердечно призналась девушка. – Нам с подругой надо было на собеседование, на работу устраиваемся, а с этим транспортом...

И тут прелестница отпустила такое заковыристое ругательство, что уши Акакия Игоревича полыхнули малиновым заревом. В нем немедленно проснулся педагог.

– Вот если вы мне пообещаете, что перестанете ругаться матерно, я покажу вам чудесное место, и платить там будут очень хорошо, – интригующе задергал он бровями.

Девушка мигом отвесила челюсть и на всю остановку заорала:

– Райка-а-а! Давай сюда! Тут дед нам интим предлагает! Дорого!

Акакий чуть не умер. Толпа, ожидающая транспорт, мгновенно осудила работодателя. Женщины в возрасте и мамаши с детьми так и накинулись на несчастного.

– Нет, что творится, а? Вы посмотрите, что делается! – кричала толстая тетка, полная копия любезной Клавочки. – Только гляньте, посредь бела дня такой срам! По телику одна срамотища, все журналы в голых задницах, теперь еще и на остановках подкарауливают! Тут и не захочешь, а начнешь собой торговать!

– И ведь был бы еще молодой! – кричала мамаша с двумя детьми. – Ладно мой кобель, у него хоть лысины нет!

– А девки-то рады стараться!

– Вот так наших детей и воруют!

– Самому уж на покой пора, а туда же!

И уже кто-то не единожды съездил по Акакию кошелкой, и уже какой-то здоровенный дядька рычал:

– Дайте-ка мне на его глянуть!

А девицы все щебетали возле Акакия, шаловливо дергали его за пуговицы и ничуть сограждан не стеснялись. Вероятно, девочки решили, что чем быстрее приступят к работе, тем скорее им оплатят трудодни.

Акакий Игоревич вжал голову в плечи и меленькими шажками, а потом все быстрее и быстрее ринулся прочь от остановки. Да ну их, этих девиц! Как увидят приличного мужчину, так прямо проходу не дают, с ума сходят...

Он бежал, задыхаясь, до следующей остановки. Ничего, один автобус пропустит, а потом сядет, и недоразумение забудется, как сон.

Однако бежал не один Акакий Игоревич. За ним ковыляли на высоких каблуках обе прелестницы. И, судя по тому, что догнать его еще не сумели, каблуки девчонки напялили впервые в жизни.

– Ну дедушка-а-а! – кричали они ему в спину. – Ну куда вы дернули-то? Мы ж согласны-ы-ы!

Отбежав от остановки на солидное расстояние, Акакий Игоревич остановился. Он больше не мог бежать. Решительно повернувшись к девчонкам лицом, просипел:

– На что вы согласны, дурынды?

– Ну... чего вам там надо-то? – остановились те.

– Вы чего себе возомнили? – уже строго покрикивал на них Акакий Игоревич. – Цепляетесь к незнакомому мужчине! Что ваша мама скажет?

– А она ничего не скажет, – дерзко ответила одна, которую подруга называла Райкой. – Потому что пьет, как лошадь, а потом валяется батоном. Она и не помнит, что у нее какие-то дети имеются.

– И моя тоже, – поддержала другая девчонка. – А то мы за таким стариком от хорошей жизни понеслись! Ну, обещал – плати, а мы уж тебе все услуги, так и быть...

– Нет, ну совсем ничего святого, – устало опустился Акакий на первую попавшуюся скамейку. – Вам сколько лет-то, милые барышни?

– Не твое дело... совершеннолетние... – буркнула Райка. – Мне вот... в прошлом месяце исполнилось, а Люське вообще... давно. Только сразу говорю – паспортов с собой нет, и не проси. Знаем мы вас, заберете, а потом горбаться!

Акакий потер нос.

– А образование?

– Не, ну чего пристал? Тебе не все равно, образованные с тобой или нет? – нервно ответила Люська.

– Консерватория у нас, – хихикнула Райка. Она была помоложе подруги и помиловиднее. – По классу банана...

– Фу, пошлость-то какая... – сморщился Акакий Игоревич. – Значит, так. Сейчас едем в одно место... В приличное место! Постараюсь вас там пристроить. Но если вы там свою вульгарность демонстрировать станете...

– Не станем! А куда поедем? – насторожились девчонки.

Акакий Игоревич уже видел себя эдаким благодетелем. А почему бы и впрямь не устроить девчонок к Агафье горничными? У нее, кажется, есть вакансии.

– Объясняю: там солидный клуб, а хозяйка клуба моя близкая подружка, – терпеливо начал он. – Приходят состоятельные мужчины, женщины, раздеваются...

– Ну и мы тебе про то же! – вновь ожили девчонки. – А то – вульгарность, вульгарность...

– Молчать! Молчать, когда говорит старший! – рявкнул Акакий, и девчонки присмирели. – Там люди раздеваются и просто загорают. Понятно? Принято так у состоятельных людей – голышом загорать. И никому это не в дикость, потому как там все до единого нудисты. И больше ничего не делают. Ясно?

Девицам было вовсе ничего не ясно, но они уверенно мотнули головой.

В клуб Акакий Игоревич заявился в сопровождении двух молоденьких, раскрашенных, точно матрешки, девиц.

– Коля, Агафья еще не приехала? – несколько вальяжно спросил он у охранника, пытаясь показать, что здесь насквозь свой человек.

– Она сегодня будет поздно, предупреждала, – вышколенно ответил Коля.

– Жаль, жаль... Ну, я по делам, а ты... а ты пристрой девчонок, – кивнул Акакий в сторону девиц. И бросив тех на произвол судьбы, отправился искать знакомую горничную.

Татьяна сегодня работала. Она была весьма милым человеком, и ее с семьей Распузонов связывали весьма теплые отношения.

– Танечка, ты мне нужна как воздух! – завидев девушку, воскликнул Акакий. – Кстати, ты не видела, моей тут нет?

– Клавдии Сидоровны? Нет, сегодня не было, – усмехнулась горничная. – А вы, наверное, из-за того происшествия?

– Ну а из-за чего ж... – надулся от важности Акакий. – Опять все на меня свесили... Танечка, как бы нам с тобой поговорить?

– Если вы подождете десять минут, сможем попить чаю в зимнем саду. Сейчас там никого не будет.

Акакий, конечно же, согласился. Он и в былые времена, когда еще лечил цветы, частенько задерживался в зимнем саду. Но не по болезни растений, а из-за того, что отсюда открывался замечательный вид на нудистский пляж. Открыто разглядывать голеньких девушек Акакий Игоревич не отваживался, а находясь здесь, в одиночестве, без помех мог наслаждаться видом красивых тел. Правда, сегодня красивых тел было совсем мало – только две оголенные фигурки молоденьких девушек... Ох и ничего себе! Это ж те самые Райка с Люськой. Пристроил их, значит, Коленька. А ведь просил, как человека, – пристрой девчонок на работу. А те рады стараться – скачут голышом среди толстобрюхих мужиков, прелестями своими вертят... Ну он устроит Николаю! Вот тебе и педагогический подход!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю