Текст книги "Дед Мороз для одинокой Снегурочки"

Автор книги: Маргарита Южина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Всю ночь Ксения думала, как она проведет с любимым Новый год.

Конечно, сама она могла бы просто сидеть с Виктором за столом, смотреть на него, и это был бы самый лучший Новый год в ее жизни. Но вдруг Виктору будет скучно? Нет, даже не так. Просто мужчинам женщина интересна, когда в ней есть какая-то загадка, изюминка. Вот и нужно эту изюминку показать… Снегурочкой нарядиться, что ли? Купить в этих шаловливых магазинах коротюсенькое платьице Снегурки, чтобы вся попа наголе, чулочки такие на кружевных резиночках, декольте побольше… нет, там даже вообще без декольте, там какие-то такие хитрые выкройки, где и без декольте все наружу…

Нет… Виктор к ней относится с такой нежностью, так бережно, а она – с голой попой! Ужас какой. Виктор – романтик! Вот и надо придумать что-то такое воздушное! Нежное и неожиданное, но интересное. Хорошо бы Бабой-ягой нарядиться, та такая непредсказуемая, опять же, с ней весело, но… Лучше волшебницей. Колдуньей! Да! Именно колдуньей! Красивой! Сказочной! Таинственной! Маску на лицо из черного бархата и стразов, волосы уложить в дивную прическу, а когда Виктор к ним прикоснется, пусть они рассыплются золотистой волной и сверкают! Зойка, кстати, забыла свой лак для волос с блестками, он подойдет. И платье… Платье она купит. И будет гадать ему по руке… Возьмет его красивую, теплую руку, будет ее гладить, потом прижмет к лицу, а он… он будет целовать ей волосы… и глаза… и губы…

Глава 3

Утром Ксения еще в душе услышала, как в двери звонят. Она накинула халат и побежала открывать.

На шею сразу кинулась Стася.

– Здрааассьте! А мы к вам в гости! – защебетала девчушка.

Ксения была немного обескуражена. У нее в планах гостей Остромичевых сегодня не значилось.

– Мы не надолго, – сразу же пояснил… кажется, его звали Александр Глебович. – Я вчера вашего звонка ждал, вы не позвонили. Что будем делать с билетами?

Ксения засуетилась. Как неудобно получилось. Она же и в самом деле совсем забыла позвонить. Да и поздно уже было. А теперь вот человек специально приехал.

– Вы проходите, – пригласила их в комнату Ксения. – Я… я бы хотела узнать, а можно эти билеты, к примеру, на первое число заказать? А то если уж я опоздала…

– Можно и на первое, – не стал проходить мужчина. – Только вы мне… хотя бы завтра тогда точно скажите – на какое время и… Если не сложно, данные своего паспорта.

– Хорошо! – радостно блестела глазами Ксения. – Я вам тогда прямо сегодня вечером все и скажу – и время и данные… Я обязательно позвоню.

– Договорились, – повернулся Остромичев, чтобы уходить.

Ксения нагнулась к девочке поправить шарф.

– А Дед Мороз меня адманул, – громким шепотом пожаловалась девчушка. – Такой старый, а адманывает.

– Ну что ты, Стасенька, – присела перед ней Ксения. – Дедушка… Он просто…

– Я себя все время хорошо вела… – горько смотрела девочка куда-то в стену. – Я даже куклу не просила, которую кормить надо, как у Даны… Я хотела, чтобы у нас дома было… весело. А Дед Мороз… папа вон какой больной, а мама сбежала…

– Стася! Папа у тебя не больной! – взглянула на отца девочки Ксения. Тот старательно делал вид, что разговора совсем не слышит. – Папа у тебя вон какой здоровый! А мама…

– …А мама сбежала! – перебил ее Остромичев и потянул дочь за руку. – Пойдем, Стася.

– Погоди-ка, Стасенька, – угрожающе выпрямилась Ксения. – Иди в комнату, к елочке… Посчитай, сколько красных шариков.

– Стася! Поедем домой! – крикнул Остромичев дочери, которая уже удалилась в комнату.

– Вы что с ребенком делаете? – от гнева прищурилась Ксения и уперла руки в боки. – Вы, взрослые люди! Не можете хотя бы на праздник засунуть свои разборки куда-нибудь по…

– Вы это ее маме скажите, – оскалился мужчина и повысил голос. – И вообще! Я пришел сюда только для того, чтобы исправить свою ошибку – вы из-за нас опоздали на поезд, я предложил вам билет на самолет! Все! Я вовсе не обязан выслушивать здесь ваши морали!

– Да как же вы не видите, что ваш ребенок несчастен! – вытаращилась Ксения. – Накупили навороченных домов, крутых машин, нарожали детей, а уж как этим детям живется, вам…

– Этим детям живется великолепно! Получше, чем их воспитателям, это уж точно! – рыкнул Остромичев. – И вообще! Не суйтесь не в свое дело!

– Это мое дело! Я вообще, если хотите знать, могу на вас пожаловаться в органы опеки! И вас лишат материнства!

– Меня? – удивленно вздернул брови Александр Глебович. – Это вот пускай ее мамочку лишают. Пожалуйтесь, я вам только спасибо скажу. А я для своей дочери делаю все, что могу! Я ей даже елку купил! Три штуки… втюхали. И Новый год у моей дочери будет самым…

– Да не будет никаким самым для Стаси этот Новый год без матери, неужели вы не понимаете? Неужели вам, взрослому, умному мужчине надо доказывать, что мать для ребенка – это всё? Найдите ее хотя бы на эти несколько дней и…

– Вот вам надо, вы и ищите! И не лезьте в нашу семью! – рявкнул Остромичев.

– Вы просто глупый, надутый индюк! Упиваетесь своей гордостью, когда ребенок…

– А вы неудачница, – фыркнул Остромичев. – Заведите свою семью и наводите там порядок. Очень рекомендую. Стася!

Девочка вышла из комнаты.

– Мы едем домой! – резко распахнул двери Александр Глебович.

– Попросите у Деда Мороза разума, – не удержалась Ксения.

– Я не могу… – посмотрела на нее девочка.

– Что, Стасенька? – не поняла Ксения. – Про Деда Мороза, это я не тебе, это я… Ну, нам ведь никому разум не помешает, правда? И папе твоему тоже… Особенно ему…

– Я не могу шарики посчитать, – вздохнула девчушка. – Там их много… Красных.

Остромичев молча взял дочь за руку и вышел, плотно закрыв двери.

Ксения несколько минут походила по комнате, пытаясь успокоиться. Но успокоиться не получалось. Вот ведь не зря Зойка говорила, что этот Остромичев просто… просто… гад какой-то! Лень ему, видишь ли, ребенку праздник устроить! Неужели в такой день нельзя наступить на горло… кому-нибудь на горло? Себе, например, или жене… ну, в смысле, на горло гордыни? «Вам надо, вы и ищите!» Ха! И искала бы, если б знала где! Потому что эти Стаськины глаза…

Ксения набрала номер Лизоньки Остромичевой. Телефон безучастно сообщал, что с абонентом связаться не получится.

– Ну, понятно… – пыхтела Ксения. – Лизочка тоже хороша! Ее, конечно, можно понять – как такого дундука вытерпеть, тут любая сбежит, но уж дочь-то могла с собой взять! Мамаша, тоже мне! Хотя молоденькая ведь совсем, боится, может быть…

Ксения достала журнал, где были записаны все данные детей и их родителей. Нашла фамилию Остромичевых. На их страничке обнаружился телефон не только самих родителей, но и даже адрес бабушки.

– Ага… Замечательно. Ирина Владимировна Сысоева. Стало быть, это мать именно Лизочки. Видимо, у Лизочки девичья фамилия Сысоева…

Телефона бабушки не было, был только адрес, поэтому Ксения решила сразу ехать. Да и кто знает, может быть, сейчас несчастная Елизавета именно у родителей и прячется?

Ксения оделась, быстренько привела себя в порядок и побежала за машиной.

Через час ее «жигуленок» въезжал в старенький, заснеженный дворик. Да, именно в таких двориках должны были жить старенькие, добрые, уютные бабушки. С окнами за вышитыми занавесками, со старыми, а не пластиковыми рамами, с дверью без домофонов… Зато в подъезде зачастую пахнет пирогами и жареной курочкой…

Дверь Ксении открыла вовсе даже не уютная старенькая бабушка, а женщина лет сорока, чуть под хмельком, с жирно подведенными глазами, в ярком шелковом халате, который нещадно прилипал ко всей фигуре и подчеркивал все погрешности. Женщина недобро взглянула на Ксению, склонила голову набок и принялась методично настукивать тапкой.

– Ну? И чего? – поинтересовалась она у гостьи.

– Здравствуйте, – немного смутилась Ксения. – А Сысоева Ирина Владимировна здесь проживает?

– Здесь, я это, и чего? – презрительно фыркнула дама. – Я сразу вам говорю, самогонкой не занимаюсь, а пахнет у меня, потому что я тараканов травлю, ясно вам? И вообще, домашние винные заводы сейчас продаются в открытом доступе, так что имею право! А вот эти жалобы соседей…

– Скажите, а Елизавета Остромичева – ваша дочь? – никак не могла поверить Ксения.

– Ну моя… – немного удивилась госпожа Сысоева, но сдаваться не собиралась. – Только она уже большая девочка! Если чего натворила, так вы к ней и обращайтесь. Или к мужу еённому. Я-то тут при чем?

– Нет-нет, она ничего не натворила, – торопливо замахала руками Ксения. – Понимаете, она… ну, как бы вам сказать… она ушла из дома…

– Опять? – вздернула брови Ирина Владимировна.

Ксения пожала плечами:

– Н-не знаю, наверное опять… Дело в том, что Стася… Она…

– Проходите, – смилостивилась наконец хозяйка. – Только у меня не убрано… не ждала я гостей, так что… в коридорчике постойте.

– Да я не надолго. Понимаете, завтра праздник, Новый год, а мама у Стаси… Она как бы сбежала… А девочка даже Деду Морозу загадала желание, чтобы у нее дома было все хорошо!

– Я вас поняла… – серьезно озаботилась Ирина Владимировна. – Мы исправим эту дикую недоработку. Вот прямо сейчас оденемся, заберем Стасю и…

– Да нет же, – пыталась пояснить Ксения. – Я вовсе не хочу, чтобы вы…

– Ир! Ты им скажи… – раздался голос из комнаты. Но, видимо, на Ирину надежда была слабая, потому что в коридоре появился и сам обладатель голоса – взъерошенный длинный господин в семейных трусах. Некоторая обнаженность нисколько господина не стесняла. Он сразу же грозно обратился к Ксении: – Вы, мадамочка, к отцу идите, вам же сказали! Не можем мы девочку к себе на праздники принять! И потом тоже не можем. А отец ейный мужик деньгастый. Он не одну дочку прокормить сумеет. Так вот и ступайте к нему. Ходят они тут… Праздник людям портют.

– Да что ж ты такое говоришь?! – накинулась на мужчину Ирина Владимировна. – Он-то, конечно, прокормит Стаську, а вот кто Лизку кормить станет? Этот ее новый ухарь, что ли? Да он через неделю от нее сбежит, и она к нам заявится! Она ж отродясь нигде не работала, на что жить-то станет? А на Стаську отец такие алименты платить будет, что не только Лизке… – тут, видимо, женщина поняла, что этот разговор не для посторонних ушей, растянула губы в милой улыбке и сложила ручки пирожком. – Спасибочки вам огромадное. За то, что сообщили. Конечно, мы сейчас же соберемся и поедем, заберем Стасеньку. Нечего ребенку праздник встречать с одиноким мужиком, прости господи.

– Нет, – пыталась объяснить Ксения. – Забирать Стасю не надо. Я думала, может быть, вы знаете, где ваша дочь, и созвонитесь с ней, чтобы…

– Конечно, созвонимся, – немедленно закивала Ирина Владимировна, улыбаясь еще шире. – И позвоним, и приедем. Эти молодые, они же, сами знаете, из-за всякой ерунды могут поссориться, а наша родительская обязанность – не дать им дел наворотить.

Ксении как-то не особенно верилось в то, что после звонка матушки Лизочка немедленно вернется домой, но сказать больше было нечего.

– Спасибо вам, ступайте, – уже выпроваживала гостью Ирина Владимировна. – Я прямо сейчас сяду и буду звонить.

– В колокола, что ли? – снова подал голос мужчина. – Дома телефон уж сколько времени за неуплату отключен. А сотовый ты на прошлой неделе Вальке продала, что с первого этажа!

– Ступайте, говорят же вам, – уже откровенно вытолкнула Ксению за порог «гостеприимная» хозяйка.

Ксения вышла. Радости от посещения Лизочкиных родителей не ощущалось… Может быть, Ксения и в самом деле напрасно лезет в чужую семью? Жили же они как-то до нее. Опять же, именно с молчаливого согласия равнодушных людей совершаются самые коварные преступления. Ксения про это сама читала. И полностью с этим была согласна. Нет, ну, может быть, Остромичев и не будет совершать преступлений, но то, что дочь его на данный момент несчастна, это вне всякого сомнения. А бабушка и дедушка… Ну что ж, может быть, они и в самом деле дозвонятся до своей дочурки.

Ксения села в машину. Ну все, хватит уже заниматься чужими судьбами, пора и своей заняться. Это куда приятнее. Сейчас она приедет к Виктору, сообщит ему, что Новый год он не будет одиноко таращиться на елочные гирлянды, а будут они встречать его вместе. У нее, у Ксении. Ух, надо еще закупить продуктов…

Она остановила машину возле знакомого подъезда. Вообще, у любимого Ксения чувствовала себя достаточно неловко, да и бывала она у него всего раза два. Куда спокойнее у себя. А так… Ей отчего-то всегда казалось, что в самый неожиданный момент заворочается ключ и войдет хозяйка – Виктор снимал квартиру. И сейчас она забежит ненадолго. Только чтобы сообщить любимому приятную весть.

Она взлетела на четвертый этаж, остановилась перед знакомой дверью и поправила волосы. Сюрприз должен быть не только приятным, но и привлекательным. Выдохнула и позвонила.

Вопреки ожиданиям, на пороге Ксения увидела вовсе не Виктора, а приятную молодую особу. Особа была в домашнем платьице, которое не скрывало ее беременности.

– Здрассьть… – натянуто улыбнулась Ксения и покосилась на номер квартиры. Все правильно – шестидесятая… – А… А Виктора можно? Он дома?

– Виктора? – вздернула бровки женщина и окинула Ксению внимательным взглядом. – А зачем он вам?

– Зачем? Хм, а почему вы спрашиваете?

– Потому что я его жена, и мне очень интересно знать, зачем к моему мужу приходят женщины, – строго проговорила женщина.

– Жена? – вытаращилась Ксения и глупо усмехнулась. – Откуда у Виктора жена? Вы что – смеетесь надо мной? Виктор женат?

– Да, уже шестой год, – спокойно пожала плечами женщина. – А что вас удивляет? Да, он пока не может забрать нас в Москву, потому что хозяйка этой квартиры просто сумасшедшая баба. Она абсолютно не выносит женатых мужчин.

– А… почему же он не снимет квартиру у другой хозяйки?

– А вы думаете, это легко? Тут же такие цены, уму непостижимо! Эта хоть берет по-божески. А вы кто? – вдруг прищурила глаза беременная незнакомка.

– Я… я коллега его по работе. Вместе в одном отделе работаем. Он… э-э-э… не сдал проект, а с меня трясут. И… у нас в отделе вообще никто не знает, что он женат.

Женщина еще раз окинула гостью взглядом и, видимо, решила, что Ксения на самом деле больше похожа на сослуживицу, нежели любовницу мужа, просто ответила:

– Он сдаст этот проект. Сдаст. Понимаете, мы вчера с сыном вечером приехали, он нас и не ждал. Поэтому наверняка чего-то не успел доделать. Но вы уж нас тоже поймите, мы в разных городах живем, муж приезжает только изредка, раз в два месяца. А тут Новый год. Ну мы и решили папе сюрприз сделать. Вот он и не рассчитал со временем.

– Папе… а, ну да… – никак не доходило до Ксении.

– Да, он сейчас с Толиком пошел на горках кататься. Скоро придут. Вы подождете?

– Нет-нет… – замахала руками Ксения. – У меня совсем нет времени. Вот совершенно… Я побегу.

– А что Виктору передать?

– Передайте ему… Чтобы проект дорабатывал.

Ксения кинулась вниз по лестнице. Жена… У Виктора жена… Да не может быть такого! Они с ним уже… да уже год будет, как вместе, и никакой жены… Здесь явно что-то не так. Правильно! Здесь что-то не так! Эта беременная женщина перепутала каких-нибудь Викторов и…

Внизу хлопнула подъездная дверь, и послышались голоса.

– Виктор, – испуганно остановилась Ксения.

Действительно, один голос явно принадлежал Виктору, а вот второй… второй был детский. Бежать назад? Глупо… да и зачем?

– Папа, а мы гирлянду не забыли купить? – спрашивал детский голос.

– Нет, сынок, не забыли, – отвечал Виктор.

Еще бы! Ксения сама ему эту гирлянду и купила… Знала бы, что для сына, купила бы снеговичков… Блин! Да вообще ничего не стала бы покупать! Пусть бы сам брал!

– Папа, а ты мне купишь вон ту машину с конфетами? А то мне бабушка подарила такой большо-о-ой подарок, а сама все конфеты и съела. А мама мне сказала, чтобы я не жадничал…

– Конечно, куплю. На елку завтра утром пойдем, и куплю.

– А маме тоже надо конфетов купить, она тоже хочет.

– И маме купим. Или ты с мамой поделишься?

Ксения медленно стала спускаться. Они столкнулись на втором этаже.

– Ксю… Ксения? – растерянно заморгал Виктор. Увидеть свою любимую он не ожидал совершенно. – Ты же сейчас… А ты чего? Ты ко мне?

Ксения некоторое время молча смотрела на своего единственного. Потом взгляд скользнул по мальчику, и… и лицо у Ксении горько перекосилось. На этом малыше были рукавички Яна Карповича.

– Варежки… – еле выговорила она и кивнула на руку малыша. – Ян потерял их…

– А! Да-да… – суетливо стал сдергивать с сына рукавички господин Селезнев. – Возьми, конечно, я как-то случайно. Ага… хи-хи, увидел и…

Она взяла рукавички и быстро побежала вниз.

Еще никогда она не видела Виктора таким потерянным и жалким. Это ему совершенно… абсолютно не шло! Мужчина ее сердца просто не мог так выглядеть.

Как она добралась до дому, она уже и не помнит. Кажется, были пробки… или не было… Ужасно щемило сердце. Просто невыносимо… и дышать как-то было жутко тяжело. Ком в горле и будто плиту на грудь уронили – не вздохнуть, не выдохнуть… Кажется, еще немного, и Ксения бы задохнулась!

Она влетела к себе, закрыла плотно двери и нашла в сумке бутылку шампанского, припасенную для праздника. Конечно, сейчас был не тот повод, чтобы хлестать шампанское, но другого спиртного в доме не было, а Ксении прямо сейчас нужно было влить в себя какой-нибудь алкоголь. Прямо вот немедленно! Чтобы хоть немного выдохнуть, чтобы напиться, завыть со всей дури, проораться… может быть, и ком в горле исчез бы, и плита бы эта чертова куда-нибудь сдвинулась…

Пробка никак не хотела поддаваться.

– Да что ж такое сегодня? – упрямо кусала губы Ксения. – Против меня даже вся наша алкогольная промышленность! Нет бы придумать что полегче…

Она понеслась на кухню, зачем-то притащила открывашку. Ее даже пристроить к пробке оказалось невозможным. В отчаянии Ксения принялась трясти бутылку изо всех сил. Она видела в клипах, иногда это помогает…

Ей тоже помогло. Правда, своеобразно. Пробка ракетой вылетела в потолок, шипящий фонтан ударил в лицо, в волосы, на одежду. На минуту она задохнулась, а потом принялась ловить ртом воздух. Вообще-то ей хотелось хватать пенистые струи, но как-то не получилось. Мало того, после такого извержения в бутылке и вовсе шампанского осталось на самом донышке. Ксения опрокинула в себя остатки… Ничего. Никакого тебе сладостного опьянения. Только во рту кисло.

– Все против меня, да? – щурилась она, утирая лицо. – Пра-авильно, давайте, давите… Давите, гады! Пусть я захлебнусь от жажды, но ни глотка мне, да?! За мои же деньги! Я сама, между прочим, эту бутылку покупала! Понаделают всяких пробок!

Облегчения не наступало. Грудь ходила ходуном, сердце металось, точно жеребец на аркане, а вот легче не становилось.

– Ничего-о, сейчас вам, Ксения Андреевна, не до нытья будет! Сейчас… а мы сейчас на улицу пробежимся километров пять и посмотрим потом…

Она была уже в прихожей, суетливо искала перчатки. Те куда-то бесследно пропали, но на это она уже не обращала внимания.

Недалеко от дома была аллея, засаженная яблонями. Весной здесь было красиво, а вот зимой люди отчего-то не слишком любили здесь гулять. Зато вот бегать было можно без всякого стеснения.

Ксения неслась уже по третьему кругу. Ноги уже стали какими-то ватными, руки окоченели, морозный воздух обжигал внутренности, но она упрямо ковыляла от одного конца аллеи до другого.

В какой-то момент она почувствовала, что бежит уже не одна. Рядом с ней, весело задрав хвосты, неслись две собаки.

– Чего? – стараясь не останавливаться, спросила у них бегунья. – И вам я мешаю? Ой, Мич! Ральф! Вы решили со мной бегать? А где Таня?

Таня их очень скоро догнала.

– А я думаю, чего это мои парни как с цепи сорвались! – улыбалась соседка. – Мы по этой аллейке гуляем всегда, а ты чего здесь делаешь, Ксения?

– Я к Новому году готовлюсь, – быстро ответила соседке Ксения. – Килограммы лишние накопились, вот я и… Ношусь. Спортом занимаюсь. Да, Татьяна, надо, знаешь ли, изредка заниматься спортом. Пробежаться легонько вот так по алле…

– На каблуках? – лукаво смотрела на нее Татьяна.

Ксения скривилась. Действительно, одета она была немножко не по-спортивному – коротенькая норковая курточка, вязаная шапочка и сапоги на высоченных, тонких каблуках. А она-то все сначала не могла понять – отчего это у нее не получается легкий, свободный бег…

– Пойдем домой, Ксюша, – позвала ее Татьяна. – Ты вон вспотела вся, у тебя вся голова мокрая.

– Это не пот, – пробурчала Ксения. – Это шампанское… я его открыть не могла.

– Понятно, – не злобно усмехнулась соседка. – После шампанского и не на таких каблуках понесешься.

– Да нет, Таня, – насупилась Ксения. – Это у меня не шампанское… это слезы, по всей голове. Шампанское меня почему-то совсем не того… не берет.

– Слезы? – внимательно посмотрела на нее Татьяна. – А пойдем-ка домой. Душ примешь, чайку с малиной шарахнешь, в постельку ляжешь, а там…

– Тань, а чего ты не уехала, ты ж собиралась?

– А ко мне мама сама приезжает. Хочешь, приходи. Если к тебе твой молодой человек не придет.

– Нет, Тань, не могу я… – покачала головой Ксения. – Не могу…

Подняться к себе на этаж Ксения, как выяснилось, тоже не могла.

– Та-ань, у меня чего-то ноги совсем не шевелятся, – пожаловалась она. – Ты иди, веди собак домой, а я… я посижу здесь, на лесенке, а потом сама как-нибудь.

– Нет уж, – строго заявила соседка. – Будет она тут лесенки просиживать. На вот, держи Ральфа за поводок. Крепко держи. Сейчас мы с Мичем поднимемся, а потом и вы прибежите.

– Хм, Таня, я ж тебе объясняю… – бубнила Ксения, наматывая поводок черного лабрадора на руку. – Ральф, у тебя такая хозяйка странная, я ей говорю, что не могу идти, а она…

Шаги Татьяны уже слышались далеко вверху. Ральф послушно сидел возле ног Ксении и только в нетерпении перебирал лапами.

– Ральф! Ко мне! – крикнула Татьяна сверху, и собака метнулась на зов хозяина черной торпедой.

Естественно, следом за псом понеслась и Ксения.

– Ральф! Да погоди… Да куда ты?! Ты… А-а, я ж… у меня ж но-о-оги-и-и!

До своей квартиры Ксения добралась за минуту. Правда, последние две лесенки она уже бороздила на животе, но зато была у цели.

– Молодец, Ральфуша, – наглаживала собаку Татьяна. – Умница, заходи в дом.

– Танечка, – едва могла перевести дух Ксения. – Спа… сибо! С наступающим тебя… вас… и собачек тоже.

Только после душа, растянувшись на кровати, Ксения поняла, как же она устала. Устали даже не ноги, которые гудели после бега на каблуках, устала она сама. Не хотелось шевелиться, не хотелось говорить, даже думать не хотелось… А мысли все возвращали и возвращали ее назад, к двери Виктора.

Жена… Как же так, Витенька? Почему ты ни разу не сказал, что у тебя есть жена, дети? Пока только один малыш, но вот-вот и еще один появится. Ты же так нежно целовал глаза, губы. «Ты мой самый чудесный человечек, – так тихо-тихо шептал в самое ухо. – Я без тебя умру». А жене? Ты тоже ей такое говорил? Или для нее были слова другие? Хм, а как мечтали… Что будет свой, просторный, но уютный дом. Обязательно за городом. И газон зеленый-зеленый, и бассейн… Помнится, как-то гуляя по новому магазину, Ксения увидела упакованный большой надувной бассейн и сразу ткнула в него пальчиком: «Когда у нас будет свой дом, мы купим такой вот бассейн». А ты тогда усмехнулся, обнял за плечи и не согласился. «Кроха моя»… Да, ты звал ее всегда крохой… а как ты зовешь жену? «Кроха моя, когда у нас будет свой дом, бассейн у нас будет не надувной, а выкопанный по всем правилам. Выложен лазурной плиткой. С лесенкой и с шезлонгом рядом. А в шезлонге будет сидеть дочка… в кружевном платьице». Почему-то ты хотел именно дочку… Наверное, потому что сын у тебя уже есть. Почему же ты молчал? И к родителям Ксении ты ехать не хотел. Не собирался. А потом, когда уж Ксения слишком насела, то решил, что поедешь, но снимешь номер. Не к матери поедешь, а именно в гостиничный номер. Ты не хотел, чтобы твои родные знали о твоем приезде. Хотел потихоньку… Неужели ты думал, что все так и останется неизвестным? А потом что? Ведь Ксения хотела представить тебя как жениха. Ты же… ты же был такой правильный. Ты был принцем. М-да, сказка оказалась пылью…

Она лежала, боясь пошевелиться, потому что иначе… иначе опять пришла бы боль…

И рукавички… Ты украл их для своего сына. Да, они яркие, оригинальные, с медвежонком и какими-то крохотными помпончиками. Но это не ты купил! Даже своему ребенку ты притащил чужое. Мелочно… неужели не было денег? Ну да, Ксения очень часто давала тебе на бензин, платила за стоянку машины, даже в ресторанах, где так редко ужинали, расплачивалась она, но…

А еще ты мечтал, что в загородный дом к вам обязательно будут приезжать друзья. Много друзей! А сам ни разу ни с кем Ксению так и не познакомил. Ты боялся, и у тебя не было друзей. Да, друзей не было. Была большая команда коллег. Даже тогда, когда встретились у тебя в первый раз, к тебе приходили сослуживцы, но никто на тебя не обращал внимания. Ты был один, поэтому… поэтому так яростно и зазывал к себе Ксению.

Когда же ты ездил к семье? А… да, в октябре у тебя была командировка. Ты страшно злился, что опять посылают тебя, а не этого молодого увальня Щемилина. Всю ночь перед отъездом ты провел у Ксении, сокрушался, что приходится уезжать, а здесь его кроха будет одна скучать… или не одна? Тогда он приедет и обязательно разберется! А сам ехал к жене и сыну… А в сентябре ты на неделю уезжал с друзьями на рыбалку. Потом даже привез целую рыбу… Правда, Ксения очень удивлялась, отчего это рыба красная. Но ты объяснял, что, скорее всего, рыба-мутант, сейчас же такая экология.

Тяжело и невыносимо… Воспоминания просто роем пчел облепили Ксению и жалили-жалили-жалили…