Текст книги "Поймать и женить"
Автор книги: Маргарита Южина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Да, а то у меня совсем разваливается.
– У меня и вовсе весь расползся!
– Так худеть надо! На тебя что ни надень, все расползается!
– А сама-то!
– Евгения Петровна, так я попозже зайду, – кивнула Элеонора Юрьевна. – Когда вы освободитесь.
– Я свободна! Девушки! Тише! Выйдите из кабинета!
– Ой, подождите! – полезла вдруг в сумку госпожа Коровина. – Мне звонят… Извините! – И она вышла.
Евгения оглядела танцорок с нескрываемой злостью.
– Вы знаете, сколько я за этими Коровиными хожу? Если сейчас бабуся деньги не отдаст, с ваших концертов заберу, ясно?
– А сарафаны как же?
– Она только позвонить вышла…
– Все! – крикнула Евгения и стала перебирать бумаги на столе. Никакие бумаги ей смотреть было не нужно, она уже давно знала всю свою работу без шпаргалок, но как-то же надо ждать эту Коровину!
Бабушка не заходила, зато вышли из кабинета «матрешки». Евгения только собиралась перевести дух, как влетела взволнованная Мария Адамовна.
– Где она? – спросила Коровина, тяжело дыша.
– Здравствуйте, Мария Адамовна. Кого вы потеряли?
– Маму! Свекровь я потеряла, а она мне как мать родная!
– Да здесь ваша мама, – вздохнула Евгения. – Принесла деньги, а потом ей позвонили, и она вышла. Сейчас вернется.
– Да не вернется она, неужели вы не понимаете? – отчаянно прижимала к груди кулачки Мария Адамовна. – Ее похитили! Прямо из вашего кабинета! А вам все равно!
Евгения склонила голову и посмотрела на Коровину внимательно.
– Мария Адамовна, идите подлечитесь, у вас бред.
– Какой бред? Вы боитесь смотреть правде в глаза? Я же вам объясняю: мама понесла деньги за аренду, потому что я не могла – сильно была не в себе…
– Да вы и сейчас-то…
– А когда она ушла, мне позвонили! – уже вытирала слезы кружевным платочком Мария Адамовна. – Такой грубый мужской голос. Сразу стал орать в трубку. Я сначала подумала, что это какой-нибудь жених для наших «счастливчиков», вы же знаете, я всегда сначала думаю только о работе! А он сразу сообщил, что похитил нашу бабушку из-за ваших денег! Из-за этих… арендных!
– Но из-за таких денег не похищают, – возразила Евгения. – Вы мне платите в месяц только семь тысяч. Должны платить. И из-за семи тысяч…
– Да? – усмехнулась Мария Адамовна. – А за два месяца сколько получается? Посчитали? Четырнадцать! А сейчас и не за такие деньги похищают! Просто так нападают, а тут деньги!
И все же Евгения никак не могла поверить. Бабулька только что покинула кабинет, еще из ДК выйти не успела, наверное. Кто ее здесь похитит?
– Скажите, а вам-то зачем звонили? – спросила она.
– Откуда я знаю? Ой, надо что-то делать, – отчаянно качала головой Мария Адамовна. – Идти в милицию!
– Зачем в милицию?
– Правильно, лучше в полицию. Все равно теперь милиции нет… От вас можно позвонить?
– Подождите, Мария Адамовна! Что вы сразу паникуете? Надо сначала по ДК поискать!
В кабинет на громкий голос Коровиной стали забегать люди – все те же дамочки из «Матрешек».
– Что-нибудь случилось, Евгения Петровна?
– Ой, а чего за шум?
– Точно! – вдруг широко распахнула глаза Коровина. – Вы, Евгения Петровна, правильно сказали! Зачем сразу в милицию, когда мы можем найти бабушку собственными усилиями, правда же?
– Разумеется! Я вам сразу сказала – ваша мама не могла далеко уйти.
– Правильно! Нам нужно вызвать Кулакова, и он со своими собаками сразу нашу бабушку найдет! Как вы, Евгения Петровна, здорово придумали!
– Да ничего я не придумывала! И зачем каких-то Кулаковых звать? Пойдемте вместе вашу маму поищем. Девушки, вы тут такую пожилую женщину не видели? Она ко мне в кабинет заходила, никто не видел?
Девушки качали головами – никто старушку не встречал.
Мария Адамовна все сильнее заламывала руки, хотя вся душа ее просто пела. Как девушкам найти их бабу Нюру, если та уже давно смоталась тихонечко домой, как и договорились? Пусть все ищут бабушку, а потом Евгении все же придется вызвать Кулакова! Ни в какую милицию она звонить не станет, зачем ей возня накануне важного отчетного концерта! А вот когда появится Кулаков… Евгения и Борис Борисович станут искать бабушку вместе и подружатся. Через часа полтора Мария Адамовна позвонит Евгении на мобильный и скажет, что бабушка нашлась. И такое радостное событие Кулаков и Евгения не смогут не отметить!
Это Мария Адамовна придумала еще дома, а теперь старательно изображала убитую горем невестку.
– Бедная моя мамочка! Какое ужасное происшествие! Ее сердце точно не выдержит!
Волновалась уже и Евгения Петровна.
– Девочки, Валентина Семеновна, вы не видели пожилую женщину в шляпке?
– Так вы у Антонины спросите, она ж на входе-то сидит.
– И правда, не сообразила. – Евгения побежала к Антонине.
– Антонина! Вы такую женщину не видели, в возрасте, в шляпке?
– И кофта на ней длинная вязаная, да? – уточнила тучная Антонина.
– Я не помню про кофту, – растерялась Евгения.
– Да! – закивала Мария Адамовна. – Была на ней кофта! Вязаная!
– Видела, – заявила Антонина.
– Где?!
– Проходила она тут. Еще так шла как-то… будто курицу у кого стянула.
– Да что вы такое говорите? – набросилась на нее Мария Адамовна. – Курицу придумали! Боялась, может, чего-то! Евгения Петровна, я вам говорю, надо Кулакова звать, дело нечистое!
– Да кого вызывать-то? – вытаращила глаза Антонина. – Вон эта женщина… в шляпке с возрастом… на крыльце стоит, у нее и спросите.
Евгения и Мария Адамовна повернулись. На высоком крыльце, возле колонн, стояла Элеонора Юрьевна и о чем-то оживленно беседовала с женщиной такого же возраста.
– Мария Адамовна! – воскликнула Евгения. – Это ж надо выдумать: похитили! Пойдемте к вашей свекрови, она мне деньги за аренду так и не передала.
– Пойдемте, – прищурилась Мария Адамовна. – Пусть за все рассчитается!
– Да хотя бы за два месяца, больше вы мне не должны.
– Она мне… должна, – прошипела госпожа Коровина.
Они вышли на крыльцо, и Элеонора Юрьевна увидела свою невестку.
– Таточка, – растерянно обратилась она к своей собеседнице. – Ты уж меня извини, но у меня дело первейшей важности. Я потом тебе позвоню. Машенька, а почему ты бледненькая? Тебе нездоровится?
– Мама, – прошипела та. – Я тебя куда отправила?
Баба Нюра растерялась. Она посмотрела на невестку, на Евгению Петровну и снова на невестку:
– Что? Прямо так и говорить – куда? Ты уже все рассказала про наш план?
– Мама! Что ты несешь?! – взвизгнула Мария Адамовна. – Какой план? Хотя – да. У меня был план: ты сходишь, отдашь деньги за аренду, а я тем временем подлечусь.
– А-а-а, вон как, – заулыбалась старушка. – И чего?
– Да ничего, – влилась в беседу Евгения. – Деньги-то вы мне так и не отдали. Я сама за ними пришла. Пожалуйте за два месяца.
На бабу Нюру было жалко смотреть. Плечи опустились, спина сгорбилась, взгляд стал виноватым и бегающим.
– Ну? – уже всерьез всполошилась Мария Адамовна. – Отдавай, чего уж теперь…
– Так я… Вы меня только правильно поймите, – лопотала элегантная дама. – Я исключительно из-за человеколюбия…
– Мама! Отдай деньги! – сурово потребовала Мария Адамовна.
– Я… я бы с радостью, но…
– Мама!
– У меня их нет! – выдохнула Элеонора Юрьевна, то бишь баба Нюра.
– Как нет?
– Она мне точно не отдавала, – торопливо замахала руками Евгения.
– Мама! Ты проиграла их в игровые автоматы?
– Мария Адамовна, прошу заметить, в нашем ДК автоматов нет, – усмехнулась Евгения Петровна.
– Я одолжила их… Таточке, – опустила голову баба Нюра и принялась горячо рассказывать: – У Таточки абсолютно безвыходное положение! Они с дочкой живут только на пенсию Таты, а дочка сынишку одна воспитывает! И вот сынишке срочно надо… На лекарства! Он страдает ожирением. Вот я и… Нам обязательно зачтется, Машенька!
Мария Адамовна медленно опустилась прямо на мраморные ступеньки парадного входа.
– Четырнадцать тысяч, – сокрушенно покачала она головой. – Целое состояние. Занимали у всех соседей. Мальчику надо на лекарства… бедняжка на пенсии бабушки умудрился наесть ожирение… Мама! А когда обещала твоя Таточка деньги вернуть?
– Ну так с пенсии, – наивно хлопала глазами баба Нюра.
– И сколько ты ей дала?
– Десять тысяч, как она и просила, – виновато опустила голову баба Нюра и заметила: – Машенька, ведь она не попросила все четырнадцать, а я ей сказала, что у меня четырнадцать тысяч. А она так благородно поступила – четыре тысячи не взяла, вот они!
– Я надеюсь, хоть эти деньги вы отдадите за аренду, – напомнила Евгения. – А остальные… ну так и быть, в следующем месяце.
Мария Адамовна выхватила из рук бабы Нюры оставшиеся деньги и передала их Евгении Петровне.
– А остальные… в следующем месяце… – вздохнула она и быстро направилась к выходу.
Дома у Коровиных разразился скандал.
– Нет, я не понимаю, как ты могла?! – бегала невестка из угла в угол.
Иван Михайлович сидел на диване и, чтобы каким-то образом сохранить нейтральное положение, укладывал себе на голову мокрое полотенце.
– Нет, это ж надо было додуматься! – не могла успокоиться Мария Адамовна. – Мало того, что она загубила весь наш план…
– А я тебе, Машенька, говорил, – ласково напомнил супруг. – Маму вообще никуда не следует привлекать, она еще и не то учудить может.
– Мало того, что на корню загубила такую шикарную идею, так и деньги прошляпила! Мама! Мы же все решили: занимаем деньги, ты идешь к Евгении якобы отдать ей долг. Но не успеваешь, потому что тебе звонит Иван. Тут вбегаю я и говорю, что тебя похитили. Мы спешно вызываем Кулакова, он тебя ищет вместе с Евгенией, они влюбляются друг в друга, а вечером мы им звоним на сотовый и сообщаем, что ты нашлась. Они отмечают радостное событие, покупают шампанское, и все. Свадьба у нас в кармане! За свадебным столом мы раскрываем все карты, говорим, что никто не терялся, их свадьба – плод нашей трудоспособности и… они тут же платят нам из подарочных денег. Ну что непонятного? Ваня, ты вовремя позвонил?
– Вовремя, – кивнула бабушка.
– Да если бы он и опоздал – мы для этого деньги и занимали. Куда уж деться, – вздохнула Мария Адамовна. – И все бы прошло нормально, но… Скажи мне, мама! Какой черт тебя остановил на том крыльце? Ты не могла отдать ей деньги у нас дома?
– Машенька! Мы не виделись с Таточкой двадцать пять лет! – пыталась объяснить баба Нюра. – А тут я ее как увидела… Ну разве можно было терпеть до нашего дома?
– Ну во двор бы свернули! Или к Таточке пошли. Кстати, где она живет? Я сейчас же оденусь и пойду к ней за деньгами. Я думаю, их мальчик может избавиться от ожирения народными методами. Какой у нее адрес?
Баба Нюра вдруг увлеченно посмотрела на экран, где повторялись утренние новости, и округлила глаза.
– Нет, ты посмотри, что делается! – всплеснула она руками. – Опять какой-то завод строят прямо у людей под носом! А как же дышать?
– Мама, прекрати! – крикнула Мария Адамовна. – Этот завод уже сто лет строят! И говорят про него каждый раз, когда новости показывают. Я тебя спросила – какой адрес у Таточки?
Элеонора Юрьевна поджала губы.
– Машенька, с твоей стороны это некультурно – отдавать деньги людям, а потом их забирать. В какое положение ты меня ставишь?
– В обыкновенное! Деньги не твои, поэтому отдавать их ты не имела права. Ты сама себя в это положение поставила.
– Мама! Я скажу, что у меня проблемы, – решил спасти мать от позора сын. – Какой у нее адрес?
– Не знаю, – еле слышно прошелестела баба Нюра. – Они так давно переехали.
– Ну что, Машенька? – обратился к жене Иван Михайлович. – Что с ней делать?
Она набрала полную грудь воздуха и выдохнула паровозом:
– Значит так, мамаша! Никаких сухариков с изюмом, никаких котлеток из куриных лапок. Короче, ты, мама, наказана.
– Надолго?
– Нет, – отмахнулась Мария Адамовна. – Только до тех пор, пока ваша Таточка деньги не вернет.
– Господи, неужели навсегда? – охнула старушка и убралась с глаз суровой невестки. В то, что Таточка вернет деньги, она уже не верила.
Глава 4
Евгения вернулась к себе в кабинет и спрятала деньги в кошелек. Она уже вложила свои деньги за этих Коровиных и теперь по праву вернула себе часть.
День выдался каким-то сумасшедшим. Постоянно кто-то приходил, звонил, требовал и выпрашивал. Ей постоянно приходилось отказывать, доказывать, убеждать и снова обещать. Она забыла, что решила вести новый образ жизни, и вдруг в кабинет торопливо вошла Катя.
– Жень, привет, ты готова? Ух ты-ы! – Сестра была первой и, наверное, единственной, кто сегодня заметил, как преобразилась Евгения. – Женька-а! Ты так выглядишь, просто с ума сойти! Вот что деньги делают! Из любой тыквы принцессу сотворят!
– Сама ты тыква, – обиделась Евгения. – И совсем здесь не деньги постарались, просто мастера хорошие.
– Я и говорю! Давай, собирайся, Сашка уже ждет.
Вечер у сестры хоть как-то разнообразил скучные будни Евгении. Хорошо посидели, поговорили, посмеялись. Кстати, этот Владимир Федорович оказался очень неплохим мужиком, если бы только его не прочили Евгении в женихи! Однако сестра ни на минуту не давала передохнуть.
– Женечка, знакомься! Это наш Владимир Федорович! – заявила она сразу, как только они вошли в дом. – Холостой! Я думаю, вы могли бы стать чудесной парой!
Евгения залилась краской.
– Катя! Ты бы поменьше… думала, – пробурчала она и обратилась к мужчине: – Здравствуйте, не обращайте внимания, сестра меня все время замуж выталкивает.
– Правильно! – воскликнула сестрица. – Пока ты еще относительно не старая, надо брать быка за рога, потом-то кто на тебя кинется?
– Ну вот, я же говорила… – развела руками Евгения.
– А вы знаете, я согласен быть быком, – улыбнулся новый знакомый. – Берите меня за рога.
Сестрица вытаращилась на Владимира Федоровича:
– Не поняла… Каким быком? Женя, это у него такой ветеринарный юмор. Знаешь, когда всю жизнь с одними коровами, то поневоле себя быком почувствуешь.
Евгения и Владимир Федорович переглянулись. Евгения с легкостью выдохнула – мужчина оказался не из глупых, что радовало.
А потом началось!
– Вот, Владимир Федорович, попробуйте этот салат, – предлагала Катя. – Женечка его готовит изумительно!
– Зовите меня просто Владимир.
– Правда! – бурно обрадовалась Катя. – Женя! Повтори! Тебе придется часто произносить это имя! Скажи: Владимир! И постарайся не краснеть!
– Катя! Да ты уже достала Женю! – не выдержал добрый зять Сашка. – Успокойся со своим сватовством! Они люди взрослые, без тебя решат, что им делать.
– Да? – прищурилась она. – Столько лет прошло, как наш красавец сбежал, а Женечка все никак свою жизнь наладить не может!
– Значит, время не пришло! – повысил голос Сашка. – Тебе же сказали – не лезь!
«Красавец», как назвала Катя бывшего Жениного мужа, был другом Сашки. Нет, они сначала вовсе и не были знакомы, но после свадьбы сдружились очень крепко. Правда, Сашка не смог ему простить того, что близкий дружок переметнулся к молоденькой, общаться они прекратили. Но в глубине души Сашка все же надеялся на воссоединение…
– Давайте мы с вами выйдем на балкон, пусть они без нас разбираются, – предложил Владимир Евгении.
Та пожала плечами, но выйти не отказалась.
– Вы не сердитесь на сестру, – сказал он. – Это ведь я ее попросил познакомить меня с хорошей женщиной.
– Желательно городской, да? – усмехнулась Евгения. – Чтобы сюда перебраться из деревни?
– Да, – кивнул Владимир. – Вы поймите, в городе у меня совсем другие перспективы, а в деревне… Там для меня уже тупик.
– Понятно.
– Ну зачем вы так? Я не с пустыми руками еду на шею садиться. Я продал скот, хозяйство, кое-какую технику, деньги у меня есть. К тому же осталось продать дом, который тоже стоит не тысячи, а миллионы. Правда, вот насчет дома я бы поговорил с будущей женой. Может, его не надо продавать, пусть стоит как дача. Места там замечательные. То есть жених я с хорошим приданым. Кстати, я вовсе не собираюсь бездельничать. Напротив! Я сюда еду, чтобы работать! И через пару месяцев свою жену я обеспечу всем.
Евгении стало неудобно. По идее, мужик все говорит правильно, четко видит задачи, ему есть что предложить, только…
– Простите, – произнесла она. – Пойдемте за стол, а то Катерина, боюсь, сейчас уже за иконкой побежит – нас благословлять.
– А я бы не возражал, – склонил голову набок Владимир.
– А я бы еще присмотрелась. Не перчатки на зиму берем.
– Точно! Только вы внимательно присмотритесь, я, в общем, неплохой вариант!
Нет, он был определенно неглупым.
А потом начал рекламировать себя, и это тоже было интересно.
– Прошу заметить, Женечка, – негромко говорил Владимир, наполняя в очередной раз тарелку. – Я всеядный. К еде нетребовательный. Я, к примеру, запросто могу есть вот это!
– Ой, Владимир! Это я сделала фуа-гра! – с радостью сообщила Катя. – По нашему!
– Да? – изумился гость. – А я думал, это простая куриная печень с луком и сметаной.
– Вы не представляете, как ее готовит наша Женя! – закатила глазки Катя. – Это же искусство! Культура! Да, я вам говорила, что Женечка – директор Дома культуры?
– Говорила, – процедил Сашка.
– А еще, – не утихала Катя, – наша Женя всегда мечтала о большой, дружной семье! А у нее только дочка Иришка, которая во Францию улетела. Кстати, Женечка, а тебе еще не поздно родить?
– Каатя! – чуть не подавилась та. – Твоя некорректность просто…
– Назовем это детской непосредственностью, – попытался сгладить ситуацию Владимир.
– Да вообще, мелет что попало, – пробурчал Сашка. – Кать, иди вон лучше принеси бутылку водки.
Катя дернула плечиком и отправилась на кухню.
– Владимир, я вот тебя хотел спросить: а ты с собаками умеешь? – поинтересовался Сашка.
– Что я должен уметь с собаками?
– Лечить их, лекарства им давать.
– Конечно. Главное – поставить правильный диагноз, а с диагностикой у меня…
– Здорово! – непонятно чему обрадовался Сашка. – А то у нас тут соседка, баба такая хорошая, кстати, тоже одинокая, так вот у нее собака, сенбернар, заболела. А она расстраивается, у нее никого, кроме этого сенбернара, нет. Вот бы ты помог, а?
– Да не вопрос, поможем, – кивнул Владимир. – Только не сегодня. Мне еще надо, чтобы меня Женя разглядела как следует. Вдруг я ей не понравлюсь?
Женя усмехнулась: он совсем ничего не скрывал. Деревенское простодушие или ловкий, продуманный ход? Во всяком случае, этот Владимир не вызывал у нее раздражения.
В одиннадцать часов вечера Женя поднялась из-за стола.
– Спасибо, все было прекрасно, но мне пора.
– Я вас провожу, – произнес Владимир.
– Да ладно, – подпрыгнул и Сашка. – Чего ты один потащишься? Вместе сейчас все проводим.
– Саня! – крикнула Катя. – Пусть человек проводит девушку! Ты-то куда?
– Да никуда! Этот человек сейчас пойдет провожать, а потом дорогу назад не отыщет, и чего? Мне из кровати выскакивать и бежать его искать по всему городу?
– Дурак! – взвизгнула Катерина. – Может, она его у себя ночевать оставит!
– Нет-нет, ребята, – замахала руками Евгения. – Я сама доберусь! Тут идти-то!
– Я ж говорю, вместе проводим.
Сашка упрямо напяливал легкую курточку – он не хотел оставлять Владимира и Евгению наедине.
Дошли они быстро – да и чего вышагивать, когда рядом болтается ревнивый родственник и влезает во все.
– Женечка, а какую музыку вы любите? – поворачивался к Евгении Владимир, и Сашка тут же отвечал:
– Да что там любить? Володя, вот ты вспомни, какие раньше были замечательные песни: «Хочу, чтоб го-о-о-одам вопреки-и-и так же были мы близки-и-и-и, два-а-а-адцать лет спустя-я-я». Это ж классика! И отношения раньше такие же были! А сейчас… «Я на тебе, как на войне»! Спрашивается, на кой хрен ты вообще туда полез?
– М-да… – кивнул Владимир. Он ждал, что скажет Женя.
Но та и рта не успевала открыть.
– А как вы относитесь к ресторанам? – предпринял еще одну попытку новый знакомый. – Я бы хотел вас пригласить на следующую встречу в ресторан. Какой у вас тут самый красивый?
Санька опять влез быстрее, чем успела ответить Евгения:
– Володь, у нас рестораны – полный отстой! Я тебе серьезно говорю! Нет, ну я в красивые-то не ходил, там дерут здорово, а вот тут рядышком, около нас, вообще делать нечего! Главное, тарелочки какие-то игрушечные, кладут мало, и постоянно воняет кислой капустой! Мы с мужиками после получки ходили, так не поверишь, Катька потом меня поедом ела – в какой столовке я питался! По запаху учуяла!
Владимир Федорович тяжело вздохнул и с улыбкой посмотрел на Евгению.
– Ничего, я вам отыщу хороший ресторан, – подмигнул он.
– Точно! – обрадовался Саша. – А то я в порядочных-то и не бывал никогда! Катька все говорит, что дорого. Дескать, она-то на эти деньжищи вон сколько всего наготовить может!
Евгении даже не удалось дать новому знакомому номер своего телефона.
– Женечка, а вы не дадите мне номер своего телефона? – спросил он уже у подъезда.
– Володька! Ну я тебе просто удивляюсь! – воскликнул Сашка. – Так я ж знаю! Пойдем домой, а я тебе дома его напишу! Ну что ты девушку так долго держишь, ей уже и домой пора, завтра на работу.
– До свидания, Евгения, – взял ее за руку Владимир и некоторое время не отпускал. – Я обязательно вас приглашу на танец. В самом лучшем ресторане города.
– Спасибо, – чуть засмущалась Евгения под пристальным взглядом Саши. – До встречи.
И она забежала в подъезд. Зашла в лифт и только тут смогла передохнуть. С ума сойти! Какой приятный мужчина. А Санька-то! Не-ет, с этим родственничком точно замуж никогда не выйдешь. Надо будет Кате позвонить и нажаловаться. Ведь шагу ступить не дал!
Но Катерина позвонила сама. Еще в подъезде Евгения услышала, как заливается домашний телефон. Честно говоря, даже подумала, что это Владимир. Вдруг он по-мужски объяснил Саше, что к чему, и тот сжалился?
– Женька! Где вы шатаетесь? Хотела тебе уже на сотовый позвонить, да, думаю, вдруг вы с Володей вдвоем, ну там… у вас близкое знакомство происходит, неудобно получится.
– Не беспокойся, Катенька, – усмехнулась Евгения. – Пока рядом с нами твой муженек, никакого знакомства не предвидится.
– Это ты про Сашку? А что он натворил? – испугалась Катя.
– Да ничего, просто контролировал каждый мой шаг и каждую попытку этого самого Володи. Катя, он даже не дал мне возможности продиктовать Володе номер моего телефона!
– Вот гад, а? Не переживай, я сегодня же Володе твои данные прямо на листочек перепишу. Кстати, как тебе он? Нормальный же, да?
– Кать, ну что я там могла разглядеть за два часа? – уворачивалась от прямого ответа Евгения.
– Ты сдурела? Если бы он дурак был, ты бы за две минуты разглядела!
– Нет, не дурак, это точно.
– Я тебе и говорю! Жень, а вы… Ой, подожди, там кто-то ключом шебуршится, наверное, мужики пришли! – И Катерина бросила трубку. Евгения разделась, прошла в ванную комнату и задержалась у зеркала. Почему сестрица ее тыквой назвала? Очень интересная женщина. И волосы вон как лежат, и глаза горят. Недаром же сегодня новый знакомый просто глаз с нее не сводил. И ладно бы мужик был какой-нибудь… второсортный, а то ведь жених просто загляденье! Нет, не так, это она, Евгения, невеста хоть куда!
У Кулакова день начался обычно: встал, быстро оделся и понесся с Одером на пробежку.
Своей собаке Кулаков давал нагрузку с самого утра, да и себе заодно. Пробежались по набережной, до стадиона, там передохнули и махнули два круга. Потом обратно. Нет, не сразу домой. Отчего-то Одер на обратном пути всегда забегал в старый двор, туда, где они раньше жили все вместе одной, дружной семьей. Надо же, столько времени прошло, а он никак забыть не может… А может, потому и не забывает, что Кулакова и самого туда тянуло, словно магнитом. И ни разу он не повернул собаку обратно.
– Одер, рядом, – перешел на ходьбу Кулаков, когда они добрались до старого двора. – Ну и кого ты высматриваешь? Она так рано не встает. Ей на работу к десяти. Спит она, брат, так что…
– Борис! Привет! Закурить не найдется?
К Кулакову чуть косолапой походкой торопился старожил этого дома, дядя Кузьма. Он жил здесь очень давно, знал соседей, был в курсе всех событий и эдаким местным справочным бюро.
– Нет у меня, дядь Кузьма, бросил я, – пожал руку старожилу Кулаков. – А ты чего сегодня так рано вышел?
– Так петухи разбудили! Нет, я серьезно. Вон на том балконе, видишь? Да ты левее бери! Вон там… Вон там бабка какая-то петушню развела, те и голосят, когда их никто не просит! А я ж раньше-то в деревне проживал, ну и… Просыпаюсь, едрит твою селедку, и хоть себе глазья потом зашивай!
– Тяжело тебе, дядя Кузьма, – усмехнулся Кулаков.
– Так вот я с чего и прошу у тебя закурить! А у тя, вишь ты, жисть неплохая, коль сигаретов не потребляешь.
– Неплохая, – задумчиво кивнул Кулаков.
– Да и прально, че те тужить? Молодой, здоровый бугай, жена красавица. Вчера твою видел – хороша. Ты ее береги, она у тя хорошая.
– Берегу, дядя Кузьма.
Все знал дядя Кузьма, но вот то, что Борис уже давно с женой в разводе, не ведал. И для него Борис все еще был семейным.
Вздохнув, Кулаков поднялся.
– Ладно, дядя Кузьма, побежали мы с Одером, а то мне на работу пора.
– Беги, чего ж не бежать, – произнес старик и еще долго смотрел на уходящего Кулакова.
Занятия начались со знакомства – пришла Даша с маленькой Тикой.
– Ой, ну надо же! Кого только не тащат! – фыркнула здоровенная Полина Александровна с бульдогом Лялей. – Чего там дрессировать-то? На нее моя Ляля гавкнет, и все, скончается собачонка от сердечного приступа.
– А вот мы и будем стараться, чтобы она привыкала к разным гавканьям, а ваша Ляля чтобы зря не гавкала, – строго проговорил Кулаков. – Очень хорошо, что девушка… Как, простите, вас зовут?
– Даша Зотова! – весело объявила она. – А это моя крошка Тика.
Кого же она напоминает? Кулаков не мог вспомнить.
– Хм… Да! – опомнился он. – Так о чем мы…
– Что очень хорошо, – подсказала Полина Александровна.
– Очень хорошо? – растерянно поморгал Кулаков. – Да! Очень хорошо, что вы, Даша, к нам пришли. Мы все рады.
Девчонка встала в самый конец шеренги.
Конечно, ей, как новенькой, Кулаков уделял гораздо больше внимания, чем остальным, но так он поступал с любым новеньким, и все же ему казалось, что его тянет к этой девчушке. Нет! Ни в каком-то там сердечном плане, а в… да черт знает в каком. Его тянуло, он этому противился.
– Что вы ее десять раз «ко мне» позвали, Даша? – упрямо смотрел на собачку Кулаков. – Она сейчас возбуждена, здесь столько собак, она никого не знает. Не станет она команду выполнять.
– А она ее никогда не выполняла, – сообщила Даша.
– Ну и зачем тогда? Вы так только команду сорвете! Надо сначала успокоить собачку. Познакомить ее с другими псами. Но не со всеми! Полина Александровна, вы Лялю пока не отпускайте, она у вас любит маленьких потрепать.
– Она думает, что это игрушка! – защитила свою питомицу тучная Полина Александровна.
– Нет, она свою власть над ней хочет показать, – возразил Кулаков.
– Массой задавить, – подсказал пенсионер Игорь Васильевич. – Она и мою Белочку хотела подавить, так я так тихонечко ей – тык иголочку в пузо, и она больше ничего от Белочки не хочет, не подходит.
– Ах ты гад какой! – взвилась Полина Александровна. – Я тебя самого иголочкой как тык! Так ты и вовсе…
– Молчать! – крикнул Кулаков, и гневная женщина застыла с раскрытым ртом. – Собак привели воспитывать, а сами? Какое у нас первое правило?
– Успокоиться.
– На площадке работать со спокойным настроем.
– Быть спокойными и уверенными! – загалдели собаководы.
– Вот именно, – кивнул Кулаков. – Все разборки после занятий. Если вам, конечно, воспитание позволит. А здесь – только работа. Кому не нравится, прошу покинуть площадку. Деньги верну незамедлительно.
– Да ладно, чего там, – пробормотала Полина Александровна. – Не буду я… Просто обидно, когда мою Лялю – тык!
– Все! Полина Александровна, пойдемте, вы мне покажете, как вы научились брать палочку у Ляли.
– Ой! А ведь отдает! – обрадовалась пышная женщина и легко побежала на другой конец площадки, чтобы спустить с поводка своенравную псину и показать все свои достижения.
– Хорошо, Полина Александровна, только сами будьте чуть свободнее, раскованнее, меньше фальши. Зачем вы так запрыгали, будто мячик? Похвалили, дали лакомство, и хватит. Она и без вас легко возбуждается. Юра! Мальцев! Ты мне хотел аппортировку показать. Показывай!
Кулаков ходил от одного собаковода к другому, смотрел собак и забыл про новенькую.
– А вы к нам подойдете? – позвала Даша. – Вы сказали, нам надо успокоиться и познакомиться. Мы уже успокоились.
– Хорошо, – смутился Кулаков.
Надо же, позвал девчонку и забыл.
– Одер! Иди к нам. Поздоровайся со старой знакомой.
Пес подбежал и принялся обнюхивать маленькую Тику.
– Ой! – округлила глаза девчонка. – Он же ее под хвостом нюхает!
– Ну не вас же, – улыбнулся Кулаков. – Чего вы так раскраснелись-то? Они и должны нюхаться, это ж собаки! Мы все время смотрим на собак, как на людей или на игрушку. А это собака. У нее свои правила, а у нас свои. Поэтому она иногда и не слушается. Не понимает, почему она должна делать так, а не иначе. А мы должны ее научить.
– Да, – подошла Марина с шарпеем Юном. – Вот я хочу научить, у меня уже получается, а дома хоть караул кричи. А вы, Борис Борисович, обещали прийти, научить, а сами вчера ушли и забыли.
– Да, – вздохнул Кулаков. – Давайте…
– Сегодня! – воскликнула Марина. – А то вы потом опять забудете, а мне с Юном уже трудно управляться.
– Ну хорошо, давайте сегодня, – согласился он. – В семь часов вас устроит?
– Хорошо! – обрадовалась она. – Как раз придем с Юном с занятия, передохнем три часика, и вы придете.
– Ну и славно, – кивнул Кулаков.
– Так вы и на дом приезжаете? – удивилась Даша.
– Борис Борисович выезжает только на самые запущенные случаи! – сообщила Марина.
– А чего ж вы так собачку запустили? – усмехнулась Даша. – Борис Борисович, а у нас тоже случай непростой. Запущенный. К нам тоже надо приехать.
– А где вы живете? – насторожился Кулаков.
– Недалеко. Ну, возле той самой остановки, где мы с вами познакомились. Давайте я запишу.
Она достала из кармана курточки ручку, потом уверенно взяла руку Кулакова и написал адрес. Кулаков настолько был не готов к таким решительным действиям девицы, что даже не догадался отдернуть ладонь.
– Вообще-то я на руках не пишу, – заметил он.
– А больше не на чем, – объяснила она. – И еще – так не потеряется. А ко мне, если можно, сегодня в семь тридцать.
– Понятно, – вздохнул Кулаков. Ему тоже было удобнее в один вечер покончить с посещениями.
– Ничего не понятно, – обиженно заморгала Марина. – Это чему же вы нас за полчаса с Юном научите?
– Между прочим, – склонила голову Даша и улыбнулась, – уроки в первом классе длятся полчаса. Так что… Все предусмотрено.
– Ну хорошо, – фыркнула Марина. – Посмотрим. Борис Борисович, а давайте Одера рядом с Юном проведем. А то он стал на собак кидаться.
