Текст книги "Мистер Д."
Автор книги: Маргарита Тонк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Маргарита Тонк
Мистер Д.
Глава 1.
– А правда, что он офигенно красив и богат? – глаза соседки горели от любопытства.
До недавнего времени я думала, что у Ады и Тильды нет подруг: в поселке их считали редкими стервами и обходили десятой дорогой. Но теперь телефон у сестер звонил не умолкая, а сегодня одна из соседок даже заявилась в гости.
Натирая в гостиной огромное зеркало, я прислушивалась к разговору и украдкой посматривала на троицу.
Аделаида и Матильда, обе в цветастых шелковых халатах, расположились на диване, а соседка – напротив них в кресле. Задав волнующий вопрос, она заправила за ухо прядь рыжих волос, заерзала и подалась к Аде – в надежде, что уж та-то прольет свет на личность нового хозяина особняка, чей приезд всю неделю будоражил всех жителей нашего коттеджного поселка. Точнее, всех жительниц поселка.
Кресло натужно скрипнуло, я вздрогнула и едва не выронила тряпку.
Чертов мистер Д.! Я теперь из-за каждого шороха вздрагиваю. Нервы превратились в ошметки, что ничуть не удивительно. Я-то, в отличие от остальных, уже удостоилась внимания этого самого мистера – причем такого внимания, о котором предпочла бы забыть до конца своих дней.
Вспомнив о том, что случилось три дня назад, я почувствовала, как к лицу приливает кровь. Покосилась на сестер – заметили или нет? Если кто-то что-нибудь заподозрит, мне конец!
К счастью, и они, и гостья были полностью поглощены беседой.
Ада светилась от радости – еще бы! Она обожала чесать языком и находиться в центре внимания. Всю неделю дома только и разговоров было, что о мистере Д., только вот общение с матерью и сестрой – совсем не то, что с соседками: последнее – гораздо занимательнее.
Правда, пока поведать было особо нечего – вспомнив об этом факте, Ада немного помрачнела.
– Да кто ж его знает. Может, красивый. А может, урод. Но точно богатый. У него машина почти за три миллиона. Долларов, на минуточку. Мы с Тильдой уже погуглили.
Матильда закивала головой, подтверждая слова сестры.
– Так вы его тоже еще в глаза не видели? – у соседки вырвался вздох разочарования. – Живете вместе… и за всю неделю… ни разочка?
Этот вздох Аде явно не понравился. Она нервно повела плечами и скрестила ноги, от чего халат распахнулся, обнажив загорелые коленки.
– Не видели, и что? Скоро увидим. Мы над этим работаем. У Тильды в спальне отличный обзор – следим за входом днем и ночью.
– Но пока только спину его удалось увидеть, да и то мельком, – вставила Матильда.
Ада недовольно ткнула ее локтем в бок.
– Ну хотя бы выяснили, старый он или молодой?
– Точно не старый. Высокий, волосы темные… а плечи такие – ух! – Ада противно причмокнула.
– А почему все называют его «мистер Д.»? Он что – американец? Или англичанин?
– Понятия не имею, американец он, англичанин или русский. Но одно могу сказать определенно, – Ада округлила глаза и понизила голос, – он тако-о-ой затейник! Видела бы ты его служанку! О, о…
При мысли о «служанке», с которой и начались мои проблемы, я покраснела еще сильнее. Руки задрожали, тряпка всё же выпала из рук и шмякнулась на пол. Чёрт!
Троица разом повернулась ко мне, вспомнив, что кроме них в гостиной есть кто-то еще.
– Маша! Ну сколько можно возиться с дурацким зеркалом! У нас, вообще-то, гости, – раздраженно прикрикнула Ада. – Лучше бы ты на кухню сходила и кофе нам сделала.
Кивнув, я подняла тряпку и отправилась на кухню.
– Булочки тоже принеси! – крикнула вдогонку Матильда.
Конечно, обращаться со мной как с прислугой было наглостью, но я ничего не могла с этим поделать. Мне исполнилось восемнадцать всего две недели назад, и пока я полностью зависела от мачехи.
Однако скоро все изменится. Вот найду мамин браслет и убегу из этого места. Со стороны оно кажется идиллическим, но на самом деле это совершенно плоский и удушливый мир. Фальшивый, как глянцевый рекламный буклет.
А я хочу жить в мире, где всё живое и настоящее. Хочу путешествовать, хочу увидеть места, где жизнь обретает смысл. Только вот сначала поеду в столицу и устроюсь там на работу. Давно об этом мечтала, но теперь, когда дом с участком принадлежит чокнутому мистеру Д. надо бежать отсюда как можно быстрее.
Только как, если с браслетом возникли проблемы? При мысли о недавнем провале сердце болезненно сжалось.
– Маша! Ты там еще долго возиться собираешься?
Маша. Вообще-то, моё настоящее имя не Маша, а Диана. Просто однажды мачеха решила, что имя Диана мне не походит. Это случилось на следующий день после их с отцом свадьбы. Мы сидели в гостиной за ужином, и вдруг мачеха заявила:
– Нет, ну ты только погляди на свою дочь! Кому взбрело в голову назвать ее Дианой?! Диана – красивое имя для красивой девочки. Вот взять моих Аду и Тильду – красавицы! Златовласки! И имена им подходят идеально. А твоей, страшненькой, нужно имя попроще, например, Катя или Маша, – она слегка стукнула ладонью по столу, от чего тарелки слегка звякнули, и вынесла вердикт. – Да, точно. Пусть будет Маша.
До того момента я никогда не задумывалась, красивая я или нет, подходит ли мне моё имя или нет, поэтому невольно покосилась на белобрысых девочек-близняшек за столом. У обеих были голубые глаза навыкате. Одна, глядя на меня, хихикала, а другая задумчиво жевала кончик своей косы.
Потом я перевела взгляд на отца – станет возражать или промолчит? Но он лишь пожал плечами. С тех пор все стали называть меня Машей.
Почему я не возмутилась?
Мне было десять, я чувствовала, что одна против всего мира… а еще я уже несколько лет была немой.
Глава 2.
– Маша! Ты там еще долго копаться будешь?
Знаю, многие считают меня слабовольной. А некоторые – так и слабоумной. Плевать. Я знаю, что я не такая, просто глупо бунтовать, если ничего не можешь изменить. Я это давно поняла, еще в детстве. А еще я научилась ждать. Пожалуй, это единственное, что я делаю по-настоящему хорошо.
– Ма-а-а-ша!
Поставив на поднос три чашки с кофе и тарелку с булочками, я медленно направилась в гостиную.
– Ну наконец-то. А мы уж подумали, что ты у нас теперь не только немая, но и глухая.
Матильда хихикнула, а вот соседка даже не обратила на меня внимания, словно я была пустым местом. Она подошла к окну и уставилась на особняк.
– Его там нет, уехал еще на рассвете. Мы слышали шум мотора, – сообщила Ада, пока я ставила чашки на стол. – Однако служанка на месте. Может, повезет, и ты ее увидишь.
На слове «повезет» у сестры вырвался смешок.
– А зачем мне его служанка? – соседка снова повернулась к Аде. – Уже в который раз про нее вспоминаете. В чём дело? Что с ней не так?
Я с грохотом уронила поднос.
– Маша, твою дивизию! – вскрикнула Ада, – Мама спит, а ты тут погром устраиваешь! Давай-ка, топай отсюда.
Если честно, я и сама была рада поскорее убраться из гостиной. Схватив поднос, я отнесла его на кухню, а потом быстро поднялась на второй этаж и зашла в свою комнату.
Плотно закрыв дверь, рухнула на кровать.
Ух! Сердце бешено колотилось, в голове снова всплывали воспоминания, которые хотелось навсегда стереть из памяти.
Как можно было так вляпаться?
Ответа на этот вопрос я не знала.
Зато знала точно, что все мои неприятности начались как раз с этой самой «служанки», будь она неладна.
Сказать по правде, это была самая странная девушка, которую я встречала в своей жизни.
Впервые я увидела ее ровно неделю назад, в среду утром.
Но перед этим к нам приехал высокий блондин в безупречном сером костюме.
Собрав всех в гостиной, он сообщил, что особняк со всей прилегающей территорией теперь принадлежит новому владельцу, однако из гостевого дома нас никто не выгоняет. Мы можем и дальше здесь жить, просто пока не должны подходить к особняку и беспокоить хозяина.
– Завтра как следует уберите дом и больше в него не заходите. Приближаться в особняку ближе, чем на сто метров, вам запрещено до особых указаний. Если, конечно, не хотите потерять работу, – сказал он.
– Конечно-конечно, мы вас поняли, – пропищала елейным голоском мачеха.
– Вот и отлично.
– А он женат? – внезапно спросила Ада.
– Кто? – блондин нахмурился.
Мне захотелось провалиться от стыда. Засунув руку в карман платья, я вцепилась ногтями в блокнот. То, что на обложке останутся следы, в тот момент меня не волновало.
– Ну… новый хозяин.
Теперь даже мачеха поняла, что Аду понесло совсем не в ту сторону.
– Она интересуется в том смысле, что… новый владелец один приедет или с семьей? С детьми? Или, может, с друзьями? Сколько комнат готовить? – заискивающе залепетала она.
Еще ни разу в жизни я не видела мачеху такой жалкой. Когда-то, еще в школе, ее выбрали королевой красоты, но она до сих пор считала себя королевой. Красила волосы в платиновый цвет, носила вызывающие платья, с соседями разговаривала высокомерно-пренебрежительно.
Кажется, из-за долгого отсутствия настоящего владельца она стала считать себя здесь полноправной хозяйкой.
Пока я драила полы, чистила унитазы, стирала и гладила бельё, мачеха расхаживала по особняку в шелковом белье с дорогущим хрустальным фужером в руке. Потягивала коллекционное вино из погребов владельца и придумывала для меня новые «поручения».
– Все комнаты в доме должны быть готовы. Всегда. Странно, что мне приходится об этом напоминать, ведь всё прописано прописано в вашем трудовом договоре, – отчеканил ей на это блондин и почему-то посмотрел на меня.
Кровь прилила к щекам. Я опустила взгляд на ковер, хотя и успела заметить, что глаза у блондина стального цвета – прямо под цвет костюма.
– Простите! Конечно же, мы помним… и всегда… всегда выполняли все свои обязательства, – продолжала лепетать мачеха.
Это было правдой. Старый владелец не появлялся здесь почти десять лет, но все это время нам исправно перечисляли зарплату – сначала отцу, а потом, когда его не стало, – мачехе. Мы должны были жить в гостевом доме и следить за порядком в особняке. А за садом смотрел садовник, но он был приходящий.
– Диана Листницкая, – внезапно сказал блондин, и я вздрогнула. Я уже целую вечность не слышала, как кто-то произносит мое настоящее имя. Но еще более неожиданно было то, что блондин произнес потом: – Надеюсь, вы пребываете в добром здравии?
Он что – издевается? Сейчас никто так не выражается, это во-первых, а во-вторых, своим вопросом он поставил меня в неловкое положение. Мачеха и сестры мне потом всё это припомнят. Пересилив себя, я подняла голову и снова посмотрела ему в глаза. Он улыбнулся:
– Когда-то я следил за вашим… за вашей судьбой. Думаю, как и большинство людей в нашей стране.
Я еще сильнее вцепилась в блокнот и едва не разревелась. Ну зачем?! Зачем он вспоминает о том кошмаре, ведь я о нём уже почти забыла!
– Ой. Похоже, я огорчил вас, Диана? – видимо, он заметил мое состояние. – В таком случае, примите мои извинения.
Я почувствовала, как краска с щек перекинулась на уши, а затем – на плечи и шею. Хотела просто кивнуть в ответ, а вместо этого глупо замотала головой из стороны в сторону.
– Она вам не ответит. Она не… – начала было мачеха, но блондин резко её перебил:
– Не разговаривает? Я знаю.
А затем снова обратился ко мне:
– Еще раз простите меня, Диана! Всего вам хорошего!
После этих слов он вышел на улицу, сел в свою серебристую, под цвет его глаз и костюма, машину, и уехал. Мачеха и сестры, застыв на месте словно соляные столбы, молча смотрели в окно. Но едва машина скрылась из виду, сразу пришли в себя.
– Ох, ох, ох! «Примите мои извинения»! – передразнила мачеха и скривилась, будто эти слова вкусом походили на лимон: – Тьфу!
Наверное, ее дико задело, что блондин попрощался только со мной.
Я подумала, что сейчас мне здорово влетит, однако мачеха меня удивила.
– Впрочем, пусть катится! Мальчики на побегушках меня не интересуют! Теперь у нас есть дела поважнее. Пойдемте, мои дорогие, наверх, а ты, – повернулась она ко мне, – принеси нам кофе и сэндвичи. Да побыстрее! В комнату Ады.
… Когда я вошла в эту комнату с подносом, Ада лежала на кровати, задрав ноги. Между лодыжками у нее была зажата розовая бархатная подушка, которую она изо всех сил старалась удержать.
Вообще, вся комната Ады была оформлена в розовых тонах – ну прямо рай для Барби (и ад для моих глаз). Одежду, кстати, Ада тоже предпочитала розовую.
Я подошла к пластиковому столику, поставила на него поднос и стала осторожно переставлять чашки с кофе.
Тильда сидела рядом на стуле, а мачеха стояла у окна и смотрела на особняк.
Мне никогда не нравилось это громоздкое здание в американском колониальном стиле, хотя многие были от него в восторге.
Наш коттеджный поселок возник еще до моего рождения. Когда-то в этих местах располагался конный завод. Со временем завод развалился (или его помогли развалить), но, поскольку место было живописное, – вокруг леса и озера, да и от столицы недалеко, – землю выкупил один известный бизнесмен, Иван Сафронов.
Он построил здесь элитный поселок. Себя, конечно, тоже не обидел: в самом лучшем (и уединенном) месте выстроил белоснежную громадину с четырьмя колоннами на фасаде, двумя лестницами, огибающими парадное крыльцо, и просторной верандой с резной мебелью.
Наверное, ему нравилось, сидя на этой веранде по вечерам, представлять себя богатым американским плантатором.
Впрочем, ничего плохого про этого Ивана Сафронова я сказать не могу. Я его и видела-то за всю жизнь всего несколько раз. Хмурый такой мужчина, но спокойный. Невысокого роста, темные волосы с проседью. Жил он в этом доме редко, пару месяцев в году. А после того, как десять лет назад здесь случилось то, что случилось, и вовсе приезжать перестал. И дочка его, Алина, с которой мы в свое время успели подружиться, тоже больше не приезжала.
Но деньги нам хозяин переводил исправно, кроме того, благодаря его помощи я смогла выучиться и получить аттестат. Понятное дело, что чужая душа – потемки, но мне кажется, он чувствовал передо мной вину.
Всё-таки когда-то меня похитили вместо его дочери.
Конечно, это произошло по ошибке, только мне от этого не легче, ведь с тех пор вся жизнь пошла наперекосяк.
Я постаралась выбросить из головы воспоминания о тех ужасных днях, но окончательно меня от них избавил писклявый голос мачехи:
– Ну что ж, мои дорогие! Готовьтесь, нас ждут великие дела! – с какой-то странной торжественностью заявила она, не отрывая взгляда от особняка. – Бог ответил на мои молитвы, и теперь… – она загадочно замолчала, отвернулась от окна посмотрела на дочерей.
– …теперь здесь будет не так скучно? – закончила за неё Тильда.
– Причем тут скучно или не скучно, дурочка? – Ада всё-таки уронила подушку. Откинув ее в сторону, она поднялась с кровати и стала напротив сестры, скрестив руки на груди. – Новый владелец – это для нас реальный шанс вылезти из дыры. Мы в высший свет попасть сможем, понятно тебе?!
– И как же мы туда попадем? – на лице Тильды отразилось недоумение.
– Говорю же – через нового владельца! Тут главное – выработать правильную стратегию.
– Стратегию чего?
– Ну, ты точно дурочка!
– Хватит, девочки, не ругайтесь! – мачеха недовольно хлопнула в ладоши и вдруг заметила меня:
– Ты всё еще здесь? Чего копаешься? Уйди.
Пожав плечами, я взяла поднос и направилась к выходу.
Уже в коридоре я услышала, как Ада мечтательно воскликнула:
– Я прямо не верю своему счастью!
Честное слово, это было бы смешно, если б не было так грустно.
Они с чего-то решили, что новый владелец приедет для того, чтоб избавить их от всех проблем.
В то время как я была уверена: он приедет, чтобы эти проблемы создавать.
И как потом выяснилось, предчувствие меня не обмануло.
Глава 3.
Весь следующий день я драила особняк и к вечеру валилась с ног от усталости. Едва оказалась на кровати – и сразу провалилась в сон.
Однако в полночь проснулась от какого-то шума. Я уже отвыкла от громких звуков и подскочила с кровати, не понимая, что происходит. Потом вспомнила: новый хозяин! Наверное, это его машина так шумит.
Я осторожно подошла к окну и выглянула на улицу.
Вход в особняк находился как раз напротив окна. Справа располагалась пристройка для гаража, слева – детская площадка, но в тот момент я ничего не могла разглядеть. Накануне небо заволокло тучами, освещение на улице было отключено, сквозь закрытые ставни особняка пробивался тусклый свет, но толку от него не было никакого. Я постояла еще немного, всматриваясь в тьму, а потом снова легла в постель и заснула.
Проснулась утром от странного предчувствия, которое даже самой себе не могла объяснить. Вспомнила события вчерашней ночи. Снова подошла к окну.
Никаких следов нового владельца рядом с особняком не обнаружила – наверное, машину (или машины) поставили в гараж. Все окна были по-прежнему наглухо закрыты. Я уже собиралась отойти от окна, как вдруг парадная дверь распахнулась, и из особняка вышла длинноногая девушка с темными, собранными в строгий пучок волосами. В руках она держала плетеную корзинку для белья, но самым странным было не это, а одежда девушки.
Темное платье с манжетами на рукавах, белый кружевной воротничок, белый фартук, – брюнетка походила бы на прислугу из какого-нибудь «Аббатства Даунтон», если б не одно «но»: длина её платья.
Платье было не просто коротким, оно было вопиюще коротким: едва прикрывало то, что должно прикрывать. Однако, девушку этот факт, казалось, совсем не смущал. С невозмутимым видом она прошагала по лужайке к детской площадке, поставила корзинку на скамейку, достала бельевую веревку и стала натягивать ее между двумя турниками.
Уже сам факт того, что кто-то развешивает белье во дворе особняка, повергал в шок.
Во-первых, абсолютно все белье в доме было идеально выстирано и выглажено, и его запасов хватило бы на несколько недель вперед, – накануне я это лично проверяла.
Во-вторых, в особняке имелась прачечная с сушилкой.
Да кто вообще сейчас сушит белье на улице, растянув веревку между турниками? И откуда взялась эта плетеная корзинка? Я подобное раньше только в кино видела.
Брюнетка же развешивала белье так, словно для нее это – обычное дело, которым она занимается каждый день. Достав из корзинки белоснежную наволочку, девушка приподнялась на носочки и с равнодушным видом забросила ее на веревку.
Двигалась брюнетка плавно, неторопливо, но от каждого движения платье задиралось всё выше. Сначала показались черные кружевные резинки чулок. Затем – полоски обнаженной кожи…
Меня бросило в жар. Дыхание перехватило, руки и ноги затряслись. Внезапно я осознала, что именно сейчас происходит. Ох. Белье тут не при чём, совсе-е-е-ем не при чем.
Это такая игра – между брюнеткой и новым владельцем особняка. Какая-то возмутительная, неприличная, ужасная игра.
Осознав это, я поняла, что нужно немедленно отвернуться, только почему-то не смогла этого сделать. Мне было стыдно и очень неловко, но почему-то я не могла отвести глаза и продолжала смотреть на девушку.
Развесив две наволочки и простынь, она подхватила пустую корзинку и с таким же безразличным видом зашагала назад, к особняку.
Когда дверь за ней захлопнулась, я схватилась за подоконник. Рвано выдохнула и вздрогнула, потому что мой выдох утонул в шуме мотора.
Прямо ко входу в особняк подъезжала машина, похожая на космический корабль. Она была с открытым верхом, а рулем сидел темноволосый мужчина в черном костюме. Лица мужчины я разглядеть не успела: припарковавшись, он быстро вышел из машины и, не оглядываясь, зашел внутрь.
Руки затряслись еще сильнее. Шестое чувство подсказывало, что это и есть новый владелец.
Но если он только что приехал, значит, не мог видеть, как брюнетка развешивала во дворе белье.
В таком случае для кого был весь этот спектакль?
Когда я оделась и спустилась вниз, выяснилось, что спектакль видела не только я.
Мачеха с сестрами уже находились в гостиной и бурно обсуждали происшедшее.
Мачеха вовсю раздавала советы и сначала даже не обратила на меня внимания.
– Значит, так, – повернулась она к Аде, – сфотографируй машину, только незаметно. Погуглишь, что за зверь такой. А ты – обратилась она к Тильде, – не спускай глаз со входа в особняк. Как только служанка решит снять белье, беги к ней со всех ног. Спросишь, не нужно ли чего новому хозяину. И не смотри на меня так! От детской площадки до особняка больше ста метров, так что нам ничего не грозит.
– Но мама… – неуверенно отозвалась Тильда, – мне кажется, что…
После этих слов она покраснела и запнулась.
– Чего тебе кажется, деточка? – прищурилась мачеха.
– Ну, это… я думаю, что она… то есть, эта девушка… ну, я не уверена, что она его служанка, – промямлила Тильда и покраснела еще сильнее.
Видимо, и до неё дошло, что дело тут нечисто.
– А кто? Жена его, что ли? – рявкнула на Тильду мачеха. Это было странно: обычно она рявкала только на меня.
– Ну, это вряд ли…
– Вот именно. Девица в костюме прислуги – однозначно обслуживающий персонал. Но кого и как она обслуживает, нас волновать не должно. Сейчас эта девица – единственная нить, которая может связать нас с хозяином. Понятно?
– Три миллиона долларов, – громко сказала Ада.
– Чего-чего? – мачеха удивленно уставилась на дочь.
– Машину погуглила, – сначала Ада сунула смартфон Тильде, а потом и мачехе. – Вот, смотрите, Ferrari Pininfarina Sergio.
– Мда. Три миллиона долларов – это хорошо. Это о-о-очень хорошо, – глядя на экран смартфона, задумчиво пробормотала мачеха.
– Да это просто офигенно! – Ада спрятала смартфон и вдруг предложила: – А знаешь, мама, давай я лучше сама к этой девице подойду.
– Да, милая, – согласилась мачеха, – мне тоже кажется, что так будет лучше.
– Подумаешь! – Тильда недовольно плюхнулась на диван. – Не очень-то и хотелось.
– Тильда, ну ты тоже… – повернулась к ней мачеха и вдруг заметила меня. Нахмурилась:
– А ты чего здесь вертишься? Дел, что ли, по дому мало? Так я найду тебе дела.
– Да, Маша, хватить уже фигней страдать. Приготовь нам смузи и блинчики, – присоединилась к ней Ада.
Почему-то в голове тут же всплыло лицо брюнетки. С каким восхитительно-каменным выражением она развешивала белье! Мне захотелось сделать такое же. Надо будет потренироваться. А пока… пока придется готовить завтрак.
…Пока я возилась на кухне, сестры поднялись в комнату Тильды.
Когда принесла блинчики, они стояли у окна и не сводили глаз со входа.
– Ну давай же, коза, выходи на улицу, – бормотала Ада.
– А мне больше хочется, чтоб новый хозяин вышел. Интересно, какой он? Хотя бы не страшный? – Матильда в задумчивости потерла нос.
– Ага, интересно.
– Как думаешь, всё-таки женат или нет?
– Знаешь, – в голосе Ады послышались металлические нотки, – вообще-то, мне уже без разницы. Если я чего-то хочу, обязательно этого добьюсь. И никакие… гм… препятствия меня не остановят.
Глава 4.
Брюнетка появилась в полдень.
Я поливала в гостиной цветы и увидела, как Ада стрелой бросилась на улицу.
Следом за ней на первый этаж сбежали Тильда и мачеха, однако из дома они выходить не стали.
Ада вернулась быстро – и с весьма недовольным лицом.
– Ну как? Ну что? – набросились на нее родственницы.
– Ничего. – Ада скривилась. – Я представилась и спросила, нужно ли что-нибудь новому владельцу, а эта… сделала морду кирпичом и ответила, что если мистеру Д. что-то понадобится, они сами с нами свяжутся.
– «Мистеру Д.»? Прям вот так и сказала – «мистеру Д.»? Ни имени, ни фамилии его не назвала?
– Ну да, – подтвердила Ада и гневно добавила: – Вот же коза! Ничего ведь из себя не представляет, а выпендривается, как не знаю кто.
– Не волнуйся, дорогая, – успокоила ее мачеха. – Мы еще свое возьмем.
– И как же, интересно? – влезла Тильда.
– А я тут кое-что придумала. Вы ведь помните поговорку про путь к сердцу мужчины? Так вот – мы для этого мистера Д. приготовим какое-нибудь изысканное блюдо. И он растает, вот увидите.
Более дурацкой затеи не придумаешь, поэтому я едва подавила смешок. Но всё-таки какой-то звук из меня вырвался, потому что мачеха повернулась ко мне.
– Хватит уже дурью маяться. Ноги в руки и шагай в магазин.
– А что мы для него приготовим? – Ада заметно оживилась.
– Предлагаю пасту с соусом Альфредо и креветками. Тем более, что фетучини у нас уже есть.
– Мама, ты – гений! – Ада захлопала в ладоши, а я вновь едва сдержала смешок.
Паста с соусом Альфредо! Ее, вообще-то, нужно есть сразу после приготовления. Если дать остыть, а потом разогреть в микроволновке, выйдет ужас ужасный. Однако мачеху такие мелочи, казалось, не беспокоили.
– Значит, так, – она снова обратилась ко мне. – Купишь креветки и все остальное, чего там для блюда не хватает. Только покупай самое лучшее, чтоб мы не опозорились, ясно? – она протянула мне банковскую карточку.
Кивнув, я взяла карточку, сунула ее в блокнот и вышла во двор.
День выдался солнечный, безветренный, я с наслаждением встала на носочки и потянулась. Настроение немного улучшилось: меня всегда радовала возможность прогуляться. Точнее, проехаться: в магазин я обычно ездила на велосипеде.
Ближайший магазин находился в двадцати минутах езды в одну сторону, и половина пути проходила по шикарной дубовой аллее. Купив всё необходимое, я медленно ехала назад, наслаждаясь свежим воздухом и запахом листвы. Возвращаться домой совсем не хотелось, ведь я уже догадывалась, что пасту для мистера-твистера придется готовить именно мне. Ох, какая всё-таки глупейшая затея, а ведь и не возразишь ничего! Впрочем, если некоторым людям охота позориться и показывать себя с идиотской стороны, мешать не стану.
Я постаралась думать о чем-нибудь приятном – как уеду в столицу, заработаю много денег и поеду отдыхать. Например, на Мальдивы. Хотя – нет, на Мальдивы слишком банально. Лучше в Новую Зеландию, я видела фото, там очень красиво.
Замечтавшишь, я подъехала к гостевому дому, и вдруг со стороны особняка раздался громкий хлопок. Не знаю, что это было, но от неожиданности я потеряла управление и слетела с велосипеда. Платье задралось, я больно ушибла колени, пакет выпал из продуктовой корзины, а продукты разлетелись по траве: брикет сливочного масла отлетел в одну сторону, упаковка с креветками – в другую. Оставив велосипед на газоне, я подползла к примятому пакету сливок и осмотрела: упаковка не пробита, это хорошо Повреждения на пакете сейчас меня волновали гораздо больше, чем повреждения на коленках.
– Петрушка? – внезапно раздался за спиной незнакомый голос.
Испугавшись, я вздрогнула и снова выронила пакет.
Подняв голову, увидела брюнетку. Она возникла рядом словно чёрт из табакерки и теперь внимательно рассматривала и меня, и мои покупки. Вид при этом у нее был такой же равнодушный, как и прежде – прямо не девушка, а снежная королева. Было очень неловко ползать по траве в ее присутствии, поэтому я поднялась, поправила одежду и отряхнула с неё травинки.
Брюнетка была по-прежнему одета в странное платье. Её бесконечные ноги находились на уровне моего лица, поэтому пришлось задрать голову.
Теперь я могла рассмотреть девушку получше. Льдисто-голубые глаза, длинные ресницы, красивый изгиб бровей, легкая фарфоровая бледность кожи, – брюнетка выглядела идеально, однако всё равно заметно, что она старше меня. Намного, – может, даже лет на десять. А еще… было в ней нечто такое, что мне очень не понравилось. Только вот я не могла объяснить, что именно. Парфюм? Он был какой-то тяжелый, смолянистый. Вызывал едва ли не отвращение.
