Текст книги "Кому на Руси жить хорошо"

Автор книги: Маргарита Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Ирод ехидно фыркнул, и Врангель остался. Я вытащила из ножен купленный когда-то у Данжера меч, и понеслась проверять его крепость на головах големов. Как и следовало ожидать, меч оказался крепче. Кстати, раз уж я решила с василевсом расстаться, может ему вернуть это оружие? Блин, а все из-за големов этих проклятых! Это они, гады, Фотию разрушили и сподвигли Данжера жениться! Ненавижу сволочей! О! Классно! Усиленное эмоцией заклятье сработало не хуже гранаты. А не могу ли я ненавидеть големов еще больше, особенно если вспомнить, что с василевсом мы больше никогда не встретимся? Получай! Совсем хорошо. Теперь, главное, злость не растерять. Глядишь, от големов камня на камне не останется. Ай! Мощный удар под лопатку выбил меня из седла и взорвался дикой болью. Под лопатку? Но сзади же только наши? Неужели кто-то… как темно… и холодно… мама…

Фьяну не нашли. Ни сразу, ни когда ворочали оставшиеся от големов камни, чтобы собрать тела погибших. Данжер сам, лично, прошерстил все поле боя, но это было бесполезно. Фьяны не было. А все, что видел Врангель – это как чья-то арбалетная стрела выбила ее из седла. Ирод, не сразу почувствовавший пропажу хозяйки, продолжил бежать, а потому толку от него тоже было немного. Верный конь на пару с вороном так же, как Данжер, обнюхивали и обыскивали поле боя, и тоже безуспешно.

– Не хочу верить, что Фьяна погибла! – упрямо твердил Данжер. – Не хочу!

Однако войско долго на одном месте задерживаться не могло. Пора было возвращаться, вручать Мирославу Любаву, да готовить свои уделы к нападению големов. То, что этого осталось недолго ждать, было понятно всем.

– Найду тело Фьяны, тогда и поеду к Мирославу, – упрямился Данжер.

– Хочешь, чтоб твой поход за Любавой напрасным был? – желчно поинтересовался Врангель. – Фьяне это, безусловно, поможет. Нет уж, езжай к Мирославу. А мы с Иродом останемся. И если Фьяну можно найти, найдем.

Данжер вскочил на коня, зло огрел его плеткой и пулей полетел вперед, не разбирая дороги. Неужели это правда? Неужели Фьяна погибла? Данжер до последнего надеялся, что она просто от него сбежала. До тех самых пор, пока не увидел Ирода и Врангеля. Фьяна бы никогда их не оставила. Черт, черт, черт! Ну почему все так нелепо получается?! Сумасшедшая ведьма, с невообразимыми волосами рыжих расцветок и разноцветными глазами, погибла из-за него. Из-за его вражды с Мартой, его стремления восстановить Фотию, его желания видеть ее рядом… Боже, как же он ненавидел Марту! Как же он ненавидел эту хладнокровную стерву, которая нанесла свой очередной подлый удар! Подлый и болезненный. Даже чересчур.

Данжер чувствовал, как ненависть переполняет его, буквально сжигая внутренности. Если бы в этот момент кто-нибудь мог видеть василевса со стороны – его охватил бы ужас. Данжер как никогда походил на дракона. Не просто на бессмертную нечисть, а именно на дракона. На это древнее, прекрасное и смертельно страшное существо. Василевс был бледен. Кровь запеклась у него на лбу, на висках и под спутавшимися волосами. В его голове билась только одна мысль – напиться. В дым, в хлам, вдребезец! Удариться в такой бешеный загул, чтобы неотступно преследующий его образ Фьяны был навсегда изгнан, выкорчеван, уничтожен! Может быть, хотя бы тогда он освободится от нестерпимой боли, которая поселилась в его груди. Данжер сжал зубы. Безумное болезненное чувство разрывало его на части и не хотело утихать. Василевс много раз был ранен. Даже слишком. Из его бессмертного тела доставали и зазубренные стрелы, и отломившийся наконечник копья, и ядовитые иглы… но никогда, никогда за всю его тысячелетнюю жизнь, боль не была столь дикой.

Какого черта он не удержал Фьяну? Зачем позволил ей ввязаться в бой? Почему не сумел, не смог объяснить ей, что никто и ничто не будет для него столько же значить? Да отречься от Любавы, и все! Фотия переживала и не такие катаклизмы, и это бы пережила! А у них с Фьяной было бы не несколько минут крепких объятий, а ночь. Целая ночь сумасшедшей страсти! И никакого «прощай» с утра! Почему, ну почему он это не сделал? Данжер резко остановил коня и до боли в пальцах сжал поводья. Еще несколько лет. Несколько лет, и он опять станет драконом. Но сможет ли он прожить эти годы, если боль так и не отступит? И избавится ли он от нее, когда изменит сущность? Данжер не знал ответа на эти вопросы, и от этого ему становилось еще хуже. К черту! Он выполнит свой долг! Выполнит, поскольку и так пришлось заплатить за него немалую цену. Он отвезет Любаву Мирославу и женится на ней. Фотия будет восстановлена до того, как он опять станет драконом. Восстановлена и передана в руки надежному человеку. Данжер глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и повернул коня.

Больно… боже мой, как же больно… похоже, на моем теле просто нет живого места. Где я? Небо, звезды, и нетерпеливо фыркающий рядом Ирод.

– Что со мной? – попыталась спросить я, но издала только невнятное шипение. Однако Ироду этого оказалось достаточно. Он подошел ближе и тихо фыркнул. – Что случилось? – задала я еще один вопрос, пытаясь сообразить, почему ни ноги, ни руки меня не слушаются, а голова кажется безумно тяжелой.

– Убили тебя! – раздраженно каркнул подлетевший Врангель, вылив на меня из клюва какую-то воду.

– С ума сошел?

– Это ты с ума сошла, – набросился на меня Врангель, – кто спиной к врагам поворачивается?

И тут меня осенило. Ну конечно же! Был бой! Я вчера зачаровала оружие, а сегодня доблестно сражалась, развеивая големов в пыль. Потом… потом я действительно почувствовала удар в спину… странно… обычно я стараюсь не оставлять врагов за своей спиной. Неужто на сей раз я ошиблась?

– Так меня ранили что ли? Блин, больно-то как!

– Ты что, русского языка не понимаешь? – возмутился Врангель. – Не ранили тебя, а убили. Мы с Иродом тебя почти три дня на поле боя разыскивали. Остальное войско давно уже собралось и восвояси отправилось.

– А… – хотела я задать вопрос, и тут же осеклась. Нечего спрашивать о Данжере. Если его нет рядом, значит, он тоже уехал. Вместе со всеми. Ему еще Любаву князю с рук на руки вручать, да жениться на ней. Небось, припустил изо всех сил.

– Лежи спокойно, я сейчас еще воды принесу, – скомандовал Врангель. – Тогда, может, ты на Ирода будешь в состоянии взобраться.

– Ты же говоришь, что меня убили, – фыркнула я. – А сам водой меня поливаешь, словно я редиска. Ты уж тогда посудину какую-нибудь прихвати, чего в клюве таскать…

Врангель завертел головой, и, подхватив мой шлем, снова улетел.

– Лучше б он помощь привел. На фига меня водой поливать? – возмутилась я, но встать так и не смогла.

Вороненок вернулся только минут через 10. Похоже, шлем с водой явно был для него тяжеловат, поскольку летел он с трудом.

– Опять поливать меня будешь? – ехидно поинтересовалась я, и… Врангель действительно вылил на меня воду. – Совсем крыша поехала? – возмутилась я, вскочив с земли.

– На себя посмотри, доходяга, – обиженно каркнул Врангель.

Ну, смотрю. И что? Ой, мама! Это что, я? Этот черный, угольный скелет, проткнутый копьем и тремя стрелами? Первый удар я помню, а остальные нет. Меня что, добивали, чтобы я точно уже не очнулась? Похоже, Врангель был прав. Мое тело решило умереть и забыло сообщить моей душе о своих намерениях. Так, спокойно, спокойно, Фьяна, не плачь. Слезы – для слабых, а слабые не выживают. Я еще мыслю, а следовательно (если верить древнегреческому философу) все-таки существую. Вот только в каком качестве?

– Я что, призраком стала? – жалобно поинтересовалась я у Врангеля, стараясь держать себя в руках.

– Где ты видела осязаемых призраков? – ухмыльнулся вороненок. – Ты самый обыкновенный труп. Точнее, уже не совсем обыкновенный, поскольку я брызнул на тебя живой водой. Давай, залезай на Ирода, он довезет тебя до источника.

– И что, я, типа того, оживу? – удивилась я, забираясь на коня.

– До сих пор все оживали, – язвительно поведал Врангель. – Повезло тебе, Фьяна, что я рядом оказался. Потому как к живой воде только ворон привести может.

– Это еще почему? – полюбопытствовала я.

– Потому что дорога туда именно на ворона заклята.

Я хмыкнула, но ни спорить с Врангелем, не выяснять у него подробности в данный момент у меня сил не было. Так что я покрепче вцепилась в Ирода и просто позволила себя везти, куда у Врангеля глаза глядят. Ехали мы недолго, всего несколько минут. Однако так плутали, что запомнить заклятую дорогу я так и не сумела. Да и не до того было. Жизнь во мне теплилась еле-еле. Поэтому, когда мы подъехали к каменной впадине, наполненной голубоватой водой, Ирод буквально меня стряхнул. Я сползла вниз, обессилено рухнула в эту впадину и ушла с головой под воду.

Когда я проснулась, было утро. Представления не имею, какого дня, но это и не важно. Одно то, что я все-таки проснулась и вполне прилично себя чувствовала, уже радовало. Я потянулась и вынырнула из воды. Как ни странно, я могла находиться в ней сколько угодно и даже дышать. Впрочем, разве это было самым большим чудом? Особенно по сравнению с тем, что я все еще была жива, и наконец-то полностью восстановилась! В прошлые свои пробуждения я вообще старалась на себя не смотреть – нарастающее постепенно мясо – это не самое лучшее зрелище. А вот сегодня – другое дело. Похоже, процесс оживления, наконец-то, закончен, и мне можно покинуть гостеприимную купель. Я вылезла по пояс и недоуменно уставилась на собственное тело. Что это? Или я брежу, или за время восстановления я прибавила в весе как минимум килограмм 10. Откуда?! Но факт оставался фактом. Мои кости уже не торчали во все стороны. Я вылезла из купели, подождала, пока вода успокоится и недоверчиво всмотрелась в собственное отражение. Мамочки мои, кто это?! Только не говорите, что это – я! Живая вода (видимо, из лучших побуждений) изменила меня практически до неузнаваемости. Мало того, что я в габаритах прибавила, мои нарядные волосы изменили свой сумасшедший цвет на вполне обычный золотистый, а оба глаза стали одинаково-голубыми. Не хочу! Верните назад мою внешность!

– Нравится? – поинтересовался подлетевший ближе Врангель.

– Ужас! – честно призналась я. – На кого я похожа?

– Что значит "ужас"? – обиделся Врангель. – Живая вода не только людей оживляет, она им и красоты прибавляет.

– Это, по-твоему, красота? – возмутилась я, указывая на свои неизвестно откуда взявшиеся пышные формы.

– Ты с такой внешностью княгиней стать можешь! – пафосно возвестил Врангель.

– Е-мое! – схватилась я за голову, тут же вспомнив, что нахожусь, собственно, на княжеской службе.

И как я теперь Мирославу на глаза покажусь? Я подошла к Ироду, взяла притороченный к седлу рюкзак, достала из него одежду и сквасилась. Ни запасных «омоновских» штанов, ни шуз у меня больше не было, а в короткое черное платье в стиле Коко Шанель, и в свой костюм для шейпинга я теперь не влезла бы. Даже если бы очень сильно захотела.

– А мои старые штаны с рубашкой точно не сохранились? – тоскливо поинтересовалась я.

– После того как тебя убили и почти сожгли? Издеваешься? Я тебе из ближайшей деревни мужские штаны с рубахой принес, – «обрадовал» меня Врангель.

Я вздохнула, и подошла к одежке. Нда. Врангель что, у бомжа последние лохмотья стянул? Ужас! Что штаны, что рубаха – дыра на дыре. Вся разница в расположении заплат. Но выбирать не из чего. Ладно, мне бы только до ближайшей деревни добраться (только не до той, где Врангель грабежом занимался), а там я магией на приличные шмотки заработаю. Я запустила заклятьем в ближайшую березу, сломала пару веток и успокоилась. По крайней мере, магические способности меня не покинули. Да и вообще жаловаться не приходилось: во всяком случае, я не осталась лежать бездыханной на поле боя. И вокруг не суетятся вороны (не в обиду Врангелю) в надежде поживиться. Я жива, здорова, и вполне боеспособна. Так что главное теперь – добраться до Мирослава. И уволиться на фиг с такой работы. Второй раз собственную смерть я точно не переживу.

Я натянула на себя драные шмотки, подошла к Ироду и ласково похлопала его по шее. Бедный конь… свалилось же на тебя несчастье в моем лице! То в бой рвусь, то нестись заставляю сломя голову, то вообще в качестве мертвяка в седле путешествую… Просто наказание какое-то! И ладно Врангель, тот хоть добровольно в дорогу со мной отправился, а Ироду-то это за что? Жил себе конь с водяным, и горя не знал, пока я не появилась. Выходил из воды пастись по ночам, бегал себе по бережку… и никто его не доставал глупыми приказами. А тут на тебе – ведьма неуемная! Правда, надо отдать Ироду должное, сменой хозяев он никогда не возмущался. Напротив. Вел себя разумно, прилично и вполне дружелюбно. Настолько, что я и сама прониклась к Ироду дружескими чувствами. И меня периодически грызла совесть за то, что я его около себя удерживаю. Может, настала, наконец, пора отпустить Ирода? Судьба была ко мне более чем щедра, подарив мне вторую жизнь. И я должна сделать в ответ что-нибудь хорошее. Я вздохнула, еще раз любовно похлопала Ирода по шее и… сняла уздечку.

– Я отпускаю тебя, ты свободен, – решилась я.

– С ума сошла! – тут же истерично прокомментировал мое решение Врангель.

Ирод фыркнул, мотнул головой и… никуда не исчез. Не поняла… в чем проблема-то? Я же сняла уздечку! Этого что? Мало? Мне что, лично его придется водяному возвращать? Вот я попала…

– По-моему, он решил с тобой остаться, – ехидно каркнул Врангель.

– Что значит "решил"? – возмутилась я. – У него же хозяин есть!

– Слышал я такую легенду, что можно морского коня заполучить в свое полное владение, но нужно провести некий обряд и сказать заклятье. Чего только народ не пробовал! А оказывается, нужно было всего-навсего сказать коню "ты свободен".

– То есть Ирод к водяному не вернется больше? – никак не могла поверить я своему счастью.

– Похоже, нет, – резюмировал вороненок, и конь, словно подтверждая его слова, ласково ткнулся мордой мне в плечо.

Я облегченно вздохнула, порывисто обняла Ирода, вновь накинула на него уздечку, вскочила в седло и понеслась по направлению к ближайшей деревушке.

Глава 13

Любовь отдает только себя и ничего не берет взамен,

любовь ничем не владеет, и ею нельзя обладать,

поскольку любви нужна любовь.

Кахлил Джибран, Пророк

И кто только придумал дурацкую фразу по поводу того, что «не родись красивой»? Как же, не родись… Вы даже не представляете, как легко мне с моей новой внешностью удалось раздобыть нормальную одежду! А все потому, что я теперь вовсе не походила на нечисть (Ирода с Врангелем я благоразумно оставила дожидаться меня в ближайшем лесочке). Пышная, (48 размер, не меньше), белокурая, с томными голубыми глазами… да местный тиун чуть не ковриком у моих ног стелился! Лафа… только мне все равно было жаль моей прежней внешности. Как-никак привыкла я к ней за 20 лет. Да и мучили меня опасения – а ну как цвет волос начнет на умственных способностях сказываться? Амплуа недалекой блондинки меня нисколько не привлекало. Мозги мне еще пригодятся. Хотя бы для того, чтобы продолжать как можно убедительнее врать жителям деревни кто я такая, откуда взялась и почему одета в тряпье.

Особенно тяжко дались объяснения необходимости штанов и ненужности возка с лошадью. А уходить из доброжелательной деревушки вообще пришлось огородами и поздно ночью, потому как без провожатых одинокую и симпатичную (по их мнению) девушку никто отпускать не хотел. Дескать, им тоже не помешает паломничество до Киева совершить. С одной стороны, зачем отказываться от такого предложения? А с другой… какой из меня паломник, я ни одной молитвы не знаю, кроме "Отче наш". (И ту через пень-колоду). И потом… а Ирода с Врангелем я куда дену? В мою легенду (сознаюсь, наскоро слепленную), их присутствие никак не вписывалось. Так что… извините, обойдусь без провожатых. И так проблем выше крыши… мне еще надо будет Мирославу доказать, что я – это действительно я.

Как ни странно, в Киеве ни Ирод, ни Врангель уже привычного мне интереса не вызвали. И я даже скажу почему – народ, раскрыв рты, любовался мной, любимой. Видимо, приобретенная мною неземная краса, оправдывала буквально все. Даже мои магические способности. С одной стороны, вроде бы, удобно. (Во всяком случае, во дворец князя я попала без проволочек). А с другой… да не хочу я быть толстой блондинкой! Верните мне мои кости! И мой разнообразный цвет волос! Меня же собственные родители не узнают! Кстати, интересно, опознает ли меня Данжер. Тьфу! Опять за старое! Да когда ж я выкину этого василевса из головы? Он уже, поди, благополучно женился на княжне и вообще обо мне забыл! Восстанавливает Фотию, продолжает нервировать соседей и, наверняка, поднял таможенные пошлины. (Приданого Любавы на все про все может и не хватить). Ну и фиг с ним! Хотя… при одной мысли о женатом Данжере мое настроение капитально испортилось

– Фьяну к князю!

Ну, вот и славненько… а то я что-то совсем раскисла. Пора приходить в себя. Сейчас Мирослав быстренько на меня пофыркает, я тут же уволюсь по собственному желанию и… ну и что «и»? Что я дальше буду делать? То, что магией в данном мире много денег не заработаешь, я уже успела выяснить. Неужели придется опять в свою лесную избушку возвращаться? А может, какого другого работодателя поискать? Тугарина, например? Или к тому же Чуриле устроиться. Баб от него отгонять. Чем же мне заняться общественно-полезным, чтобы с голоду не подохнуть?

Однако, как выяснилось после первых же минут моей беседы с Мирославом, моей мечте по-быстрому уволиться с княжеской службы исполнится было не суждено. Проглотив мою байку по поводу изменившейся внешности (дескать, заклятье на мне висело, а монахи его сняли своими молитвами), Мирослав не только не захотел меня отпускать, но и вообще решил со мной не расставаться. Вплоть до того, что захотел меня чуть ли не главным телохранителем назначить. Упс! Похоже, в неземной красоте есть свои издержки. Всерьез тебя никто не воспринимает, а вот поразвлечься с тобой – охотников выше крыши. Чтобы сбить Мирослава с опасных мыслей, я даже вежливо поинтересовалась, как поживает его дочь Любава.

Ответ меня не то чтобы ошеломил, он меня просто догнал и убил с особой жестокостью. Оказалось, что Любава вышла замуж… за Трувора. Как так? А не знаю, как! Но когда Данжер ее спасал, она уже была повенчана. Кстати, хитрая княжна умудрилась провернуть этот фортель так, что ничего не заметил даже сам Трувор, слабо разбирающийся в росских обычаях и обрядах. Представляю, как опешил бедный парень, когда выяснил, что за «счастье» на него свалилось. Правда, поездка Данжера все-таки оказалась не напрасной. Вознаграждение за Любаву он с Мирослава стряс. Причем так ловко, что «попавший» по полной программе Трувор остался еще и без приданого. А верный друг (Данжер то есть) вместо того, чтобы посочувствовать, только зубоскалил. Дескать, извини, друг, но сам виноват. Нечего княжеских дочек похищать. Ну и как вам нравится эта история? Меня, например, она привела просто в полный восторг. Мне тут же захотелось поехать к Данжеру и поздравить его с удачно решившейся проблемой. Ну и, заодно… хм… нда, ладно.

Эт-т-о еще что такое? Распаленный моей новоприобретенной сногсшибательной красотой, князь перешел от намеков к делу и уже тянул ко мне свои загребущие ручки. А не пошел бы ты, Мирослав? У тебя жена есть. И дочь, кстати, меня всего на несколько лет младше. Так что отвалил бы ты по-хорошему… куда подальше… а то ведь я разозлиться могу. И заклятье какое-нибудь применить. И настанет тебе, Мирослав, маленький северный пушной зверек. Однако князь угомониться никак не желал. Напротив. Мирослав дошел до того, что уже искренне предлагал мне руку и сердце, обещая отправить законную жену в ближайший монастырь.

Первые секунд 10 я данной перспективе даже порадовалась. А потом включила мозги. И поняла, что сия перспектива меня вовсе не греет. Почему? Ну, хотя бы потому, что мне придется спать с Мирославом. (Фу!) Ну и потом, где гарантия, что через пару лет, соблазнившись еще более молодой нимфеткой, он и меня в монастырь не отправит? И это еще в лучшем случае. Потому как способов избавления от благоверных на Руси было множество. И заключение в монастырь среди них – один из самых гуманных. Это вам не гнилой запад. Там, для того, чтобы избавиться от опостылевших брачных уз, бедные западные рыцари на коленях умоляли церковь разрешить им развестись, и в 99 случаях из ста получали отказ.

Русские богатыри справлялись с данной проблемой гораздо быстрее. И практичнее. Берется в одну руку меч (не обязательно кладенец), в другую – голова нелюбимой супруги, и, одним движением, отсекается от тела напрочь. Мотивация? "Я отсек ей буйну голову за ее поступки неумильные". Наказание? Да никакого! Мало того, богатырь мог еще поведать и подробности своей акции. Откуда у меня столь душераздирающие сведения? Так Ваня на привале одной историей поделился. Весьма занимательной, кстати.

Байка № 10.

Эта история, достойная пера Стивена Кинга, началась с того, что доблестный богатырь уехал из дома на 12 (!) лет воевать с очередным врагом, и приказал жене ждать его дома. Естественно, молодая здоровая баба оказалась на такой подвиг умерщвления собственного тела неспособна. (Можно подумать, вы бы стали мужика 12 лет верно ждать!). Казалось бы – ну что в этом такого? Подумаешь, ну поразвлеклась она с красивым хазарином раз несколько… Можно подумать, богатырь ей верность хранил… Так нет же! Этот тип вернулся из похода, выяснил все подробности похождений жены и тут же ринулся ее наказывать. Быстро, просто и без сожаления. В Ванином пересказе выглядело это примерно так:

Берет он саблю вострую, отсек ей по колен ноги. «А мне те ноги не надобны, с поганым хазарином оплеталися» Отсек по локоть руки «с поганым хазарином обнималися», отсек губы «с поганым хазарином целовалися» – после чего уехал в пещеры великие богу молиться.[14]14
  История позаимствована из древнерусской былины «Иван Годинович»


[Закрыть]

Спрашивается – зачем?! Ни себе, ни людям. Да мало ли кто кому изменил? Ну поскандалили, ну разбили пару тарелок, ну, на худой конец, повыдирали друг из друга перья… но убивать-то зачем?! Нда. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Особенно, если это касается России. И охота после этого за стареющего князя выходить? А вдруг он тоже ускачет куда-нибудь на энное количество лет? И что? Я должна буду хранить ему верность всю ночь напролет? На фиг!

Однако не успела я избавиться от любвеобильного Мирослава, (деликатно, конечно, чтоб он не отправил меня в Сибирь снег убирать), как ко мне пристал ошивавшийся в княжеском дворце Чурила. Да, да, тот самый красавец-плейбой, по которому сходило с ума все женское население Роси. Боже, неужели моя внешность стала настолько впечатляющей, что даже прославленный бабник клюнул? И не просто за ради заведения романа, а с дальними перспективами. Типа "я холост хожу, неженат слыву". Мне даже стало искренне любопытно, сколько раз этот нахальный тип, говорил какой-нибудь бедной доверчивой женщине, что любите ее? И сколько было этих самых доверчивых женщин? Не то, что бы вообще, а так, хотя бы в этом году? То, что не одна сотня – это точно. Потому что очарование Чурилы действовало даже на меня. Весьма практичного и не шибко доверчивого человека. Раньше я даже искренне считала, что имею иммунитет против сексапильной внешности. Однако мои гормоны, попавшие под Чурилино обаяние, похоже, не разделяли этой уверенности. И им очень хотелось принять предложение переночевать с комфортом в удобном тереме.

Особенно меня пленили предложенная "расписная горница" и спальное место "кроватка – рыбий зуб под одеяльцем соболиным". Нет, я, конечно, не знаю, может, вы всю жизнь на таких кроватях спали, но лично я ничего подобного никогда не видела. И даже не слышала. И даже, честно говоря, слабо себе представляла. Нет, а как себе это можно представить? Закидывает мужик невод в море, вылавливает рыбу и ну выбивать ей зубы? Работенка, прямо скажем, не сахар. Во-первых, не у всех рыб эти самые зубы есть, а во-вторых, вы представьте, сколько зубов нужно повыбивать, чтоб собрать из них целую кровать? Мне стало до такой степени интересно посмотреть на данное чудо света, что я поддалась на уговоры и пошла в гости. Однако (как и следовало ожидать) была горько разочарована. Меня опять нагло обманули. Нет, кровать действительно была не из дерева. Но и не из рыбьего зуба. На ее сотворение явно пошли чьи-то бивни. Ну и как верить после этого людям? Даже если эти бивни были нагло отняты у моржей, это ситуацию не исправляло. Потому что нельзя же всерьез считать данных морских обитателей рыбами! Хотя… судя по тому, что население верило в птицу Симург и Бабу-Ягу… почему бы нет.

В общем, слиняла я от Чурилы сразу же после ужина. Ну на кой черт мне этот красавец нужен? Всю жизнь баб от него отгонять? Да и потом… ладно бы он мне нравился хоть немного… а то… оказавшись вне досягаемости его обаяния, я тут же заскучала, захандрила и захотела уехать. Впрочем… это я захотела сделать сразу же, как выяснила, что Данжер свободен. Благо, обиженный моим отказом Мирослав никакой службой меня не озадачил. Так что поеду-ка я, послужу василевсу. Тем более, что дело это как нельзя более выгодное и (главное!) приятное.

Когда Старот произнес имя Фьяны, Данжер вздрогнул. Побледнел, невольно смял лежавшие перед ним на столе чертежи и потрясенно уставился на своего воеводу. Это что, шутка? Бред? Недоразумение? Что за чертовщина?

– Фьяна жива? – хрипло переспросил василевс, панически боясь, что ослышался. – Но как?! Ее же так и не нашли на поле боя!

– Не нашли, – согласился Старот. – Так она, вишь, сама отыскалась. И Врангель с Иродом с ней. Хотя, правду молвить, личину она так сменила, что я ее и не опознал сперва. Так что…

– Зови! – перебил воеводу Данжер. Тот фыркнул, вышел за дверь, а василевс почувствовал, как слабеют колени. Неужели Фьяна действительно жива?!

Знакомая сущность шаровой молнией буквально влетела в комнату, и василевс, наплевав на все церемонии, подскочил к Фьяне и сжал ее в объятиях. Это была она. И она была жива. Дьявол, а что она с собой сделала?

Я надеялась, что Данжер будет мне рад. Очень надеялась. Но я даже не рассчитывала, что он будет мне рад до такой степени. Василевс порывисто обнял меня и так сжал, что кости буквально захрустели.

– Пусти, задушишь, – просипела я, и Данжер слегка ослабил хватку.

– Что ты с собой сделала? – тут же требовательно поинтересовался он.

– Это ты о моей новой внешности? – ехидно уточнила я. – Издержки производства. Оживившим меня силам показалось, что я была недостаточно красива. Кстати, как это ты так сразу во мне меня признал? Мало ли кто моим именем назваться мог.

– Так я сперва сущность твою узрел, а уж опосля внешность, – пояснил Данжер. – Но скажи мне, что означают слова твои об оживлении?

– То и означают. Какая-то сволочь меня пристрелила, а Врангель озеро нашел с живой водой.

– Слыхивал я про это чудо, но веры у меня сей сказке до сих пор не было. Однако, вижу я и то, что не обманываешь ты меня.

– Опять ты меня "читаешь"?! – возмутилась я. – Будешь продолжать, нарочно врать тебе стану. Ты знаешь, я такая…

– Да уж ведомо мне, какая ты! – тоже завелся Данжер. – Кому велено было в бой не вмешиваться? Кто божился, что в пекло лезть не будет? Верно делает Тугарин, что женщин своих в строгости держит! Ни одна из них сего не сделала бы! Фьяна, ну почему твои родители не воспитали тебя в послушании и смирении? Откуда в тебе столько строптивости? Да разве ж бывают такими женщины? Ты храбра, умна, горда, отчаянно дерзка, непослушна… Но благоразумием, кое является достоинством женщины, увы, не отличаешься!

– Да начхать! – хмыкнула я. – В моей стране благоразумие вовсе не возглавляет список женских достоинств.

– Непонятно мне сие… что же тогда достоинство? И ужели с этим согласны мужчины, коим женщины себя вручают?

– Ну, во-первых, это еще большой вопрос – кто кому кого вручает. А во-вторых…. мужчина, которому я отдам себя, должен меня любить. И принадлежать только мне. Ну, это мы с тобой уже обсуждали.

– Мужчина, которому я отдам себя?! – практически взревел окончательно вышедший из себя василевс. – Запомни, Фьяна, мужчиной, которому ты себя отдашь, буду я! Или ты вообще не достанешься никакому мужчине!

– Что?! – впала я в ступор от такого поворота событий. Однако Данжер, похоже, уже был не в состоянии ни объяснять что бы то ни было, ни контролировать свои поступки.

Бесцеремонный василевс, который, как оказалось, довольно тяжело пережил факт моей смерти, больше не хотел ждать. Он снова заключил меня в объятия и начал осыпать поцелуями. И этот мощный, полный жизни, неукротимый порыв заставил меня забыть обо всем. Данжер подхватил меня на руки и, открывая пинком двери, потащил в спальню.

Василевс действительно не хотел терять времени. Находившаяся в его руках жизнь была слишком коротка, хрупка и непредсказуема. Известие о смерти Фьяны оказалось для него чересчур болезненным. И тяжелым. И еще раз испытать такое Данжер отнюдь не горел желанием. Василевс просто не мог допустить мысли о том, что Фьяна может снова исчезнуть из его жизни. И пусть она больше не рассказывает ему о своих дурацких традициях! Фьяна будет принадлежать ему, и точка!

Прикосновения Данжера стали более страстными, более собственническими, жадными, они призывали Фьяну уступить ему с безраздельной страстностью, и она уступала. "Может, мне нравится проводить время в одной постели с Фьяной именно потому, что хоть здесь она не сопротивляется и не считает слабостью уступить", – ехидно подумал Данжер. И это была его последняя внятная мысль. Безумное наслаждение подхватило его на своих волнах, и он поддался ему, тоже уступая, взлетая и шепча невнятные ласковые слова на разных языках. Видимо, такая уж это была сумасшедшая ночь. Ночь для колдовства, когда феи водят свои магические хороводы и нимфы выходят из водных глубин ручьев и озер, чтобы околдовать неосторожных смертных. Ночь для любви, когда чувства обнажаются до предела и не опасаются собственной незащищенности. Это была ночь, когда было можно все. И даже чуть-чуть больше.

– Ты останешься в Фотии? – тихо спросил Данжер, когда все закончилось.

– Останусь, – пообещала Фьяна.

– А как же Мирослав?

– А Мирослав, между прочим, узрев мою сногсшибательную красоту, клеиться ко мне начал, старый пень. Я, естественно, ему отказала, и князь просто послал меня к чертям собачьим

– Мыслю я, вряд ли собачьи черти тому обрадовались, – съехидничал Данжер.

– Ах, вот ты как!… Ну, держись!…