Текст книги "Новая степень свободы (СИ)"

Автор книги: Маргарита Ленская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Сегодня я убил последнего лабура. Большая, покрытая коричневой чешуёй птица по инерции пробежала несколько шагов, потом длинные мускулистые ноги подогнулись, и туша рухнула на бетонную площадку, обдав напарника фиолетовыми брызгами.

   – Всё, кажись? – спросил Валера, отряхивая замызганный комбез.

   – Если табло на проходной не соврало, то да.

   – Посидим ещё до заката. – Напарник достал фляжку, открутил крышечку, глотнул раз другой, поморщился. – Будешь?

   – Неа, воздержусь.

   Я отошёл на край площадки, присел на корточки. Люблю выходить за город. Серая, пыльная, словно засыпанная цементом степь. Из растительности лишь чахлые кустики, корявые деревья. Пейзаж скучноватый, но зато здесь синее, чистое небо, ветер и солнце не скрытое налепленными как попало жёлто-бурыми высотками. Лабуры это так дополнительный штрих. Неплохой бонус на социальной карте и помощь фермерам, которых терроризировали эти, сбежавшие из лаборатории генетиков, твари.

   За спиной прошуршали шаги, стихли, журчащий звук и довольный выдох завершили звуковую картину.

   – Варвар ты, Валера, – сказал я, не оглядываясь. – Здесь такой закат, тишина, а тебе обязательно надо всё испортить.

   – Чш-орт! На штанину попало.

   – Так тебе и надо.

   Валера с подвыванием зевнул:

   – Скучища твой закат, давай, собирайся. Мне сбросили на коммуникатор статистику, можно возвращаться.

   Я встал, в висках запульсировало, голову будто обожгло кипятком. Далёкий голос тревожно звал, все, отдаляясь, пока не исчез совсем.

   Очнулся возле контрольного пункта, бодро напевающим в такт шагам весёлый мотивчик. Осторожно глянул на Валеру, тот шёл молча, засунув руки в карманы. В глазах лёгкая муть, но это у него часто бывает после заветной фляжечки. В остальном всё как обычно, а я, похоже, перегрелся на солнце. Мы зашли внутрь одноэтажного здания. На проходной я провёл ладонью над сканером. Датчик пискнул, на экране высветилась вся моя подноготная, включая сомнительного вида фото с угрюмой щекастой физиономией, длинным носом и взъерошенными чёрными патлами. Слева развернулся силуэт на три четверти раскрашенный в зелёное. Я покосился на соседний монитор, Валеркина фигурка была почти целиком залита зелёным. Напарник подмигнул.

   – Видал, скоро приз дадут за отличную работу.

   – Угу, догонят и ещё раз дадут, – буркнул я. Не верю в сказки и, особенно в призы, не та у нас жизнь, не то государство.

   Мы наскоро приняли душ и разбежались по домам. Скоро сериал, пропустишь, вкатят штраф. К чему нам лишние проблемы?

   Я ввалился в квартиру, закинул рюкзак в угол, наскоро ополоснулся под тоненькой струйкой прохладной воды. Часы показывали без пяти девять, сейчас начнётся передача. Ткнул в кнопку, на полстены вспыхнул монитор. Я плюхнулся на диван, придвинул столик с едой, опять с кухни прислали какую-то французскую мутотень. Откуда только распределитель эти изыски откапывает? Гурман электронный. Правда соседка болтала, что раньше люди добровольно с утра до вечера сериалы смотрели и в рестораны ходили за деликатесами. Смешно, маразм у неё, видать от одиночества. А с другой стороны не надо заморачиваться с готовкой, платишь раз в месяц бонусами и вуаля, как говорится, получайте.

   На экране появились цифры. Пять, четыре, три, два, один, пошло изображение. Всё как всегда, картинки неведомой жизни. Иногда, правда, бывает неплохо, вот как сегодня. Какой-то конкурс, длинноногие красотки в бикини, море, давно я не видел столько воды. Ритмичная музыка и привычный опрос в конце.

   «Вам понравилось»? Выбираю «Да». «Ваше настроение»? «Хорошее». Пробовал нажимать противоположные ответы, не срабатывает. И наконец, последнее. «Вы видите цветные сны?». «Да». Вообще враки, но им об этом не обязательно знать. Экран потускнел. Коммуникатор на руке пискнул. Как всегда благодарность за просмотр и начисление небольшого количества бонусов. Попробовал бы кто-нибудь не смотреть. Слухи про нарушителей ходили самые противоречивые, но неизменно жутковатые, проверять их желания не возникало.

   Теперь до утра можно расслабиться. Я вытянулся на диване и тут же отрубился. Снов я как всегда не видел, только привычная чернота.

   Через два дня Валерка набрал полный набор бонусов. Он позвонил и заплетающимся языком сообщил, что прямо сейчас едет за призом. И ваще не откладывая, свалит отсюда, даже если придётся у соседа машину угнать. Достал, говорит, сериал. А ещё степь, работа и твоя, извини, конечно, братан небритая рожа. Опять нажрался. Бывает. Завтра протрезвеет, одумается и вновь вернётся к рутине. Я поздравил, а на следующий день не вытерпел и с утра потащился в его квартал. Захотелось увидеть и осязать тот самый легендарный приз. Ну, заодно обмыть и выпросить, куда ж Валерка по пьяни собрался сваливать.

   В коридоре на пятом этаже курил врач, там же угрюмо мыкались несколько человек. Я направился к дверям напарника и замер. В проходе застряли носилки, пьяные санитары хрипло матерились и нервно дёргали их. Тело укрывала синяя тряпица, из-под которой торчали знакомые рыжие лохмы.

   – Что с ним? Ему плохо? – Задал я дурацкий вопрос.

   – Думаю, да. – Криво усмехнулся врач. – Утром он застрелился.

   Я вспомнил винтовку, с которой Валера охотился на лабуров, в деталях представил развороченную голову, тёмно-красные с жёлтым брызги на стене и мне поплохело. Надо было ехать к нему после звонка. Кто ж знал.

   Тело унесли, робот уборщик смыл следы на полу. Я вошёл в распахнутую дверь, осторожно закрыл её, стараясь не смотреть на заляпанную стену, огляделся. Обстановка стандартная. Экран, диван, низкий столик. На полу валялся празднично жёлтый листок. Я нагнулся, поднял. «Поздравляем! С сегодняшнего дня вы получаете полное освобождение от просмотра сериала». Кроме этой надписи на листке больше ничего не было. Это что приз или смертный приговор? Я смял и бросил бумагу. Прощай, Валерка! Не ходить нам больше в степь и как только, дружище, тебя угораздило. За спиной включился экран. Сериал, почему так рано! Я вздрогнул, обернулся. Сегодня горожан порадовали картинками из жизни больницы. Показывали операцию, пациент, распятый на столе, на белой простыне свежие пятна крови, лица в масках. Бр-р-р. Почти в тему. Я по привычке ответил на вопросы и только когда экран погас, вспомнил, что сижу в чужой комнате, и Валера вроде как освобождён от просмотра, а меня, получается, сегодня не засчитали.

   Я бросился к двери, остановился, лихорадочно начал рыться в коммуникаторе, пытаясь найти какие-то телефоны, куда-то обращаться, доказывать. А потом вдруг успокоился, бесполезно. Пискнул вызов, пришло сообщение о балансе. Мой силуэт был девственно чист, не осталось ни одного бонуса. Я рухнул на диван, за ничтожный промах лишили всего, считай, убили. Что делать дальше? Бежать?!

   Перезагрузка.

   На столе обнаружился белый прямоугольник. Визитка с координатами кафешки под названием «Буревестник». Ходили слухи, что там могут помочь в любых ситуациях, видать и Валерка планировал туда обратиться. Теперь не сможет, а вот у меня ещё есть шанс. Если, конечно, раньше не попадусь соционикам – роботам контролёрам, страху нашего города, тогда считай конец. Но в любом случае попытаться стоило, не ждать же покорно смерти.

   На следующий день, я угнал машину соседа. Вспугнутым зверем рыкнул под капотом метановый мотор. Дверь соседа приоткрылась, но сизые клубы дыма надёжно скрыли меня от его заспанных глаз.

   Рабочий квартал безмятежно дремал, наслаждаясь последними, оставшимися до утреннего сериала часами. Бодрствовало лишь бдительное око сканера, которое привычно считывало на шлагбауме номера выезжавших машин. Где-то в городе в одном из многочисленных офисов, напротив фамилии соседа светло-зелёным зажглась строка ожидания служащего, что ж сегодня он туда не скоро попадёт. Соционики заинтересуются, но ничего как-нибудь отмажется, не смертельно. Город закончился, мелькнули редкие коробки одноэтажек, миновав двойной мост, я выехал на шоссе. Солнце показало над горизонтом красный лик, я подмигнул ему как старому знакомому. Серая пыльная лента дороги стремительно убегала назад. За окнами проносились бледно-зелёные островки полыни с алыми вкраплениями маков, ветер вдалеке закручивал спирали узких смерчей.

   Я еле сдерживался, очень хотелось максимально вдавить до пола педаль газа и разогнаться до предела. Нельзя. Полицейские роботы засыплют соседа письменными предупреждениями о штрафах и соционики быстро поймут, где меня искать. Ничего, потерплю, главное на воле, вдали от города. Забирайте свои бонусы, смотрите сериал. Имя Михаила Ветрова больше не будет числиться в списках якобы свободноживущих граждан. Если всё пойдет, так как задумано, уже к вечеру я окажусь в новом городе, с новыми документами, там, где нет никаких сканеров и социоников. Во всяком случае, так мне сказали в кафе, когда продавали приборы.

   Красные глазки определителей кровожадно подмигивали, показывая, что камеры вдоль дороги бесстрастно фиксируют передвижение объекта. Глупые железяки! Естественно, скоро сосед очухается от удивления, да и стукнет на анонимный номерок, так сказать, по-дружески для всеобщего блага. Кстати странно, что он до сих пор не вопит о пропаже. Я нащупал коммуникатор. Отключён. Балда, сам же вырубил, чтобы не беспокоили. Правой рукой набрал код и аж вздрогнул от звона.

   – Ты по инициативе служб поиска или от большой любви ко мне? – с иронией спросил я.

   – Зачем ты это сделал? – тихий голос соседа замораживал.

   – Машину вернут, можешь не волноваться, она в полном порядке.

   – Соционики всё равно найдут тебя. Лучше сдаться.

   – Пускай побегают, а мне надоел постоянный контроль, этот дурацкий сериал и твоя...

   – Так говорят лишь преступники, они всегда были против контроля, – прервал меня сосед. Быть может, он уже параллельно вызывал социоников.

   – Или просто хотели свободы.

   – Мне жаль, но ты сумасшедший, – голос оборвался и растворился в эфире.

   Почти сразу раздался предупреждающий тоненький писк. Похоже, сканеры получили сигнал об угоне автомобиля. Теперь по всей дороге неприятным сюрпризом ожидали полицейские ловушки. Взвизгнув тормозами, я заглушил мотор, вышел, достал из багажника объемистую сумку. Часы пропищали полдень, время первого сериала, прощайте цветные картинки, надеюсь, больше не увидимся.

   Я вынул из магнитолы любимый диск. Запер машину, ключ оставил лежать на капоте. Напевая песенку, порылся в рюкзаке и достал прибор, напоминавший миниатюрные наушники на короткой дуге. Щёлкнув фиксаторами, закрепил их на висках. Нейтрализатор височных чипов, дорогущая штука, сработает ли, неизвестно. Как сказали хакеры в кафе, пока никто не вернулся, чтобы пожаловаться. Я крутанул колёсико на глушилке и сразу же получил резкий болезненный укол в виски. Поморщившись, убавил мощность, повесил рюкзак на плечо и зашагал по еле различимой тропе уводящей вниз между двумя холмами. По пути зашвырнул коммуникатор в кусты саксаула.

   – Потрудитесь, железноголовые, поищите.

   Изгибы дорожки привели к широкой мутной реке. Там в тайнике обнаружилась одноместная байдарка с голубыми облезлыми боками. Неумело орудуя веслом, я кое-как проплыл вниз по течению оставшиеся километры. У берега умудрился перевернуться. Отфыркиваясь, держа в высоко поднятой руке рюкзак, я бросил байдарку плавать в камышах, выбрался, и уверено двинулся вперёд, продираясь сквозь колючие заросли. Надеюсь, портал недалеко.

   После десяти минут такого путешествия, зачесалось во всех местах одновременно. Я остановился и несколько минут ожесточённо скрёбся обеими руками, закрыв от наслаждения глаза. Сзади хрустнули ветки, будто кто-то целенаправленно катился по моим следам. Плохо, очень плохо. Я напряженно вслушался, тишина, но когда сделал шаг, шуршание возобновилось. Я резко развернулся, так и есть, по тропинке не обращая внимания на колючки, ехал робот. Эмблема на левом плече говорила о принадлежности к соционикам – особому подразделению по выявлению скрытых преступников. Судя по значку, мелкая сошка, достаточно слабая.

   «Чёрт, откуда он тут взялся!»

   – Прошу прощения, но у вас не определяется социальный код. Я должен проверить работу индивидуального оборудования.

   – Конечно, пожалуйста.

   Я сделал несколько шагов, протягивая правую руку вперёд, где ещё утром был вживлён чип.

   – Оборудование отсутствует. Вы должны немедленно пройти со мной для проверки личности и восстановления. Передвижение без чипа по территории государства категорически запрещено, карается...

   Я не стал дослушивать, с улыбкой кивнул и одновременно нанёс сильный удар по узлу контроля. Робот покачнулся, из-под зеленоватой панели брызнул ослепительный сноп искр.

   «Вот и всё, теперь я преступник и путь назад навсегда отрезан»

   Я оторвал бластер прямо с куском металлической руки и запихал за пояс. Выглядело несуразно. Хромированный кулак, с торчащими проводами, словно символ карающего закона вдавился в живот.

   Пора. Вспугнутым лосём я ломанулся через кусты и чуть не пропустил портал.

   Полукруглые ворота слабо мерцали над землёй, ожидая путника. Я активировал их карточкой, уже шагая, в последний момент краем глаза уловил справа тускловатый блеск. Чуть задержавшись, разглядел маленький островерхий обелиск. И только по ту сторону ворот, в памяти вспыхнул отпечатавшийся образ. На памятнике золотом сияли буквы – «Ветров Михаил. Порсев Валерий».

   Бред. Я встряхнулся, посмотрел вокруг. Ну, красота! На этой стороне меня встретила стена буйно разросшегося шиповника. В свободный мир, похоже, предстоит вступить в драной одежде. Что ж, зато тихо. Я снова вынул контейнер, полученный в кафе «Буревестник». Достал нужный прибор. Процедура изъятия височных чипов заняла минут десять и оказалась настолько болезненной, что аж на мгновение отключилось зрение. Я прислонился к дереву, поморгал, дождался, пока исчезнут вспышки и красные круги. Теперь оставалось найти переход в этот самый мир. Ветхая хижина, прятавшаяся в кустах, вполне подходила на эту роль, других зданий вокруг не было. Я вошёл, тщательно осмотрел пыльные углы, заглянул под стол, рубашкой и волосами собрал всю паутину, но ничего похожего на портал не обнаружилось. Когда я осматривал пол, снаружи затрещало. Я вскочил и припал к узкой щели. Так и есть. Соционики. Отборные, крупные, с начищенными бляхами и квадратными матово-серыми физиономиями. На груди горел сигнал «бой на поражение». В руках недвусмысленно поблескивали бластеры.

   А у меня в запасе только разряженная пушка с рукой бывшего владельца и могучее древнее оружие – деревянная дубина. Вот только вряд ли соционики согласятся входить в хижину по одному, покорно подставляя головы под удар. Оставалось либо героически погибнуть во имя свободы, либо срочно искать переход.

   – Сопротивление бесполезно, выходите с поднятыми руками, и нам не придётся наносить вам непоправимые повреждения. – Загремел металлический голос снаружи.

   «Ага, нашли дурака» – я недружелюбно посмотрел через щель на гигантского в два человеческих роста робота, словно еж щетинившегося оружием. И вдруг похолодел, на поясе небрежно болтались очки. Точно такие же были у Валеры. Узкие с маленькой подвеской на красной дужке. Так же, наверное, дикари, наводя ужас на белых, хвастаясь, вешали напоказ скальпы врагов. Ну а что, я так, например, впечатлился.

   «Ловушка. Что эти гады с ним сделали»? В запале, я отсоединил руку от бластера. Серая глыба удобно, словно давно ожидая этого момента, легла в ладонь. Я шагнул вперед, распахнул дверь и молодецки крякнув, метнул оружие прямо в главного. Раздалось громкое бряцанье. Металлический кулак разбил очки на поясе и, не оставив даже вмятины, отлетел прочь. Я откатился назад, забился в угол. Стены прошили ярко-зелёные лучи, завоняло горелым деревом.

   «Храбрый дебил», – отругал себя я, но с другой стороны хотя бы раскокал их трофей. В ту же секунду послышался тоненький свист, глаза заволокло пеленой.

   Перезагрузка.

   Мир вокруг помутнел. Я плавал в прозрачной густой жидкости. За стеклом мерцали экраны, стояли блестящие приборы и лампы как в операционной. Я осторожно пошевелил рукой. Удивительно, никаких неудобств с дыханием не возникало.

   Пока я осматривался, дверь справа медленно отъехала в сторону. В зал вошли двое. Маленький, лысоватый коротышка и квадратный крепко сбитый громила. Гигант прошёл к экрану посередине и включил его, а толстяк сложил руки на животе, одобрительно кивая, следил за действиями спутника. На мониторе я с удивлением разглядел своё изображение, но в каком виде! Лицо исцарапано, грудь чудовищно распахана и изрезана, а из-под кожи, как мне показалось, поблёскивал металл. Вместо левой ноги болталась исковерканная железяка. Непостижимым образом в ушах зазвучал ровный, бесцветный голос:

   – Михаил Ветров модель номер сто шестьдесят два, класс "С" повышенный фактор любознательности. Социальный код ликвидирован семьдесят две минуты назад. Направлен на реконструкцию в Центр Безопасности Жизни.

   Они что обо мне? Я попытался дотянуться до края сосуда, но лишь бестолково забултыхался, расплёскивая жидкость.

   Толстяк с довольным видом похлопал спутника по плечу, взял указку и заговорил.

   – Обрати внимание, Зигмунд. Во время рисуночных тестов следует непременно отмечать вот эти детали, коротышка ткнул в железную конечность, вмонтирование в живую плоть механических частей является признаком глубоко шизоидной личности. Готов поспорить, при более тщательном изучении выявится раздвоение сознания, запомни это.

   Тот, кого назвали Зигмундом, глубокомысленно кивал головой, продолжая нажимать на кнопки и вносить в каталог новые данные. Толстяк всё ещё бубнил, но я перестал разбирать слова. Липкий страх накрыл чёрной волной, извиваясь, я потянулся, чтобы нащупать стены или пол, а когда остановился, чтобы передохнуть, вздрогнул. За стеклом на меня изучающе смотрели две пары прищуренных глаз.

   – Глянь ка. Он считает себя человеком.

   – Возможно, – пожал плечами коротышка, ковыряя в зубах длинным ногтём. – Может, вернём его, пускай для разнообразия поищет отступников.

   – А надо ли? После катастрофы, биороботов пруд пруди, а людей осталось совсем мало. Хотя можно и попробовать.

   – Выпустите меня! – заорал я, но наблюдатели равнодушно отвернулись. А емкость уже зацепили железные захваты и поволокли прочь из зала.

  Перезагрузка.

   Я вновь стоял перед дверями хижины. Выдохнул сквозь зубы и судорожно ощупал себя. Тёплый, мягкий, сердце хоть и колотится как взбесившийся механизм, но на месте. Никаких железяк. Глюки, наверное, от преизбытка воздуха свободы. Я с облегчением рассмеялся, и потянул на себя дверь.

   – Не может быть! Ты!

   – Я, – подтвердил Валера. Его ярко-зелёные глаза сверкали из-под тонкой оправы очков.

   – Как ты сюда попал?

   – На самом деле дорог много. – Напарник сморщился и потёр лоб. Я улыбнулся.

   – Дружище, но это же здорово, вместе, мы найдём выход. Правда?

   – Нет, – отрезал Валера, отступая. – Дверь пропустит лишь одного, и это будешь не ты.

   – Как же так?– растерялся я

   Валера равнодушно пожал плечами. И снисходительно бросил:

   – Возвращайся домой, слабачок. Здесь пройду я, мечты не для ржавых железяк.

   – Что?!

   Да как он смеет останавливать меня в шаге от выхода. Я слепо зашарил рукой. Бластер, батарея светилась полным зарядом. Не раздумывая, я поднял оружие. Валера пошатнулся, на груди обугливались раны, тощее тело извивалось под выстрелами. Я молчал. И лишь когда Валера, оставляя бурый след, сполз на грязный земляной пол, отбросил ненужное орудие соционика. Сел на пол и тихонько завыл.

   – Сам, сам виноват, – бормотал я, прикрывая пиджаком лицо того, кто совсем недавно был напарником. Напоследок зачем-то снял очки и повесил на пояс. Хоть какая-то память. На руке Валеры я обнаружил минипульт управления порталом. Вход в лучший мир призывно распахнулся и понимающе подмигивал, словно соучастник.

   – А плевать на всё.

  Перезагрузка.

   .Солнце там сияло так ярко, что блекли краски природы. Небо растворилось в ослепительных лучах, далеко, насколько хватало взгляда, простирался заросший душистой травой луг. Глупец. Как я раньше мог восхищаться степью?! Чувство счастья заполнило душу, хотелось кричать, прыгать, размахивать руками. Такое блаженство, казалось, невозможно вытерпеть. Хотелось делиться, рассказывать, выплёскивать нахлынувшие чувства хотя бы кому-нибудь. Я оглянулся в поисках людей. Неуверенно повернул вправо, потом пошёл влево. Сначала медленно, а потом все, ускоряясь, бросился бегом в тщетной надежде обнаружить хотя бы одного человека. Трава шуршала под ногами, оставляя зелёные полосы на светлых штанах. Солнце палило всё сильнее, потная рубашка прилипла к спине. Возле лесополосы я остановился и перевёл дыхание. Жара стала невыносимой.

  Впереди появились полупрозрачные силуэты. Не замечая меня, остановились, один из них заговорил испуганным голосом:

   – В программе контроля над жизнью произошёл сбой. Люди гибнут.

   – Бросьте всех техников на ликвидацию ошибки, за что вам платят в Центре!?

   – Но как объяснить населению?

   – Не мямлите, вы, тряпка. Если брешь станет заметна, заполним её двойниками – биороботами. Никто ничего не узнает.

   – Эй, мужики вы о чём? – встревожено спросил я. Призраки словно туман колыхнулись и растаяли.

   Из-под земли хрустальным букетом забил фонтан. Прозрачнейшие струи охлаждали тело, проникая, казалось в каждую пылающую клеточку. Стоя на коленях в мокрой траве, я жадно с удовольствием глотал холодные брызги. Слёзы радости смешивались с каплями воды. Великолепное, непрекращающееся блаженство. Улыбаясь, я поднял голову к небу и, обмирая, увидел, что вместо живительной влаги сверху полетели липкие, вонючие комья отвратительной зеленоватой жижи. Ещё не понимая случившегося, я машинально продолжал размазывать грязь по лицу. И лишь потом вскочил, поскользнулся, упал лицом в мутную дрянь и завопил от омерзения и ужаса. Откуда ни возьмись, появились грязноватые клубки багровых низко летящих облаков. Почва вокруг потрескалась, из тёмных провалов вырвались языки пламени. Корчась в грязи, словно червь, раздавленный безжалостным сапогом, я завопил:

   – Пожалуйста. Прошу вас, верните меня, обратно, к людям!

   Перезагрузка.

   Они шагали по тропе, не обращая внимания на ветви, скользившие по блестящим металлическим плечам. Я шёл впереди всех, под тяжёлыми ступнями хрустко ломались сосновые шишки. Вот и поляна, знакомая хижина, заросшая вдоль стены шиповником. Осторожно погладив очки у пояса – единственную память, оставшуюся от друга, я включил сигнал «бой на поражение».

   – Сопротивление бесполезно, выходите с поднятыми руками, и нам не придётся наносить вам непоправимые повреждения.

   Из хижины не донеслось ни звука, лишь мелькнула в щели суетливая тень. Из ладони бесшумно выскользнуло дуло бластера. Я поднял руку. Дверь распахнулась, оттуда с искажённым яростью лицом вышел человек. Я вздрогнул от удара, брызнули в стороны осколки очков. Соционики двинулись к хижине. Я безучастно наблюдал, как расстреливают моё собственное тело на полу и только отметил, что после смерти я выглядел так же несимпатично как на фото в базе данных.

   Перезагрузка.

   Асфальт был шершавым и пыльным. Я перевернулся на спину. Пахло машинным маслом и смолой. Снизу столбы с камерами выглядели напыщенно вытянутыми и высокомерно возвышались надо мной. Вставать не хотелось, гораздо уютней было лежать на асфальте, привалившись ухом к запылённому колесу машины и ничего не знать. Мимо с шуршанием, пробежал маленький геккончик. Тихо, спокойно и уютно, как на кладбище. Кстати, почему я там никогда не был?

   Оглушительно взвизгнули колёса, машина развернулась и помчалась назад к городу, оставив позади чёрный след.

   Бросив автомобиль прямо у ограды, я побежал по дорожке вдоль ровных рядов могильных плит. Я искал захоронения двадцатилетней давности. Обнаружились они быстро. Граждане мирно покоились в дальнем углу кладбища под кружевными берёзами. Я наклонился и пробежал глазами по серым прямоугольникам. Вот оно – огромный участок покрывали одинаковые памятники, разница лишь в дате рождения, а дата смерти была у всех общая. И что мне это даёт? Ничего. Ну, упокоились в один день, прямо мечта влюблённых. Я то тут причём. Память услужливо подсунула картинку с обелиском. Я отмёл её. Дышу, мыслю, в животе бурчит, значит живу. Или нет?

   Может в кафе «Буревестник» знают, но оно оказалось закрыто. Судя по разгрому внутри, надолго. Потоптавшись у запертой двери, я направился к дому, где жил Валера, а куда ещё идти, не к себе же. Обычно шумные улицы обезлюдели. Не сновали машины, не бежали по своим делам прохожие. Может, опять внеплановый показ. Наверное, таким образом, город регулирует численность населения и избавляется от неблагонадёжных граждан. Тем лучше, можно спокойно проникнуть в дом. Дверь так никто и не закрыл. Я проскользнул внутрь, осмотрелся. Ничего не изменилось. Когда включился экран, я даже не удивился, пока не увидел широкую улыбку Валеры. Он подмигнул. Я разинул рот и хлопнулся на диван.

   – Привет, напарник.

   – Ты жив? – Глупо спросил я.

   – Умер, причём давно. Как и все остальные жители города.

   – А я?

   – Мы погибли от излучения там, в степи.

   – Погибли?

   – Что-то в Центре Безопасности Жизни дало сбой, и контрольные чипы начали убивать хозяев. С людей спешно были сделаны резервные копии, но поместить их в искусственный мир пока не успели. Вот и контролируют нас два раза в день. Запомни, свободы нет, кругом одно и то же, метаться бесполезно.

   Я потряс головой. На секунду показалось, что на меня через стекло глянули внимательные глаза Зигмунда, и сверкнула ироничная улыбка коротышки, но видение так же быстро померкло.

   – А кто мы?

   – Думаю, ты знаешь ответ, – усмехнулся Валера. Лицо его треснуло и рассыпалось на мелкие кубики.

   – Подожди, куда. А мне что делать?

   Вопрос остался без ответа. Может, я так и лежу там возле хижины или в центре социоников. А может вообще в пустыне растерзанный лабурами. Интересно остались ли у меня чипы. Я встал, подошёл к пульту на стене, поднёс ладонь, попытался активировать. Прибор безмолвствовал, зато в дверь постучали. Не получив ответа, писклявый голос спросил:

   – Порсев Валерий, здесь живёт? Откройте, вам посылка.

   Подняв упавшую челюсть, я с опаской выглянул. Подросток в кепке козырьком назад протянул мне коммуникатор.

   – Палец вот сюда, пожалуйста.

   Я приложился, мальчик сунул в руки коробочку и, насвистывая, убежал. А может, просто растворился. Я вернулся в комнату. Посмотрел адрес отправителя. Он совпал с адресом получателя. Посмотрим, что за подарок послал сам себе Валера. Открыл, прочитал несколько строчек, удивился и улыбнулся. Врун ты Валерка, если это был ты. Теперь-то я нашёл свою свободу.

   Перезагрузка.

   Я шёл по улице, иногда на пути попадались соционики и приветственно поднимали руку. Я вначале шарахался, а потом привык и перестал. Мне больше нечего бояться. В рюкзаке лежал простой чёрный куб, мелкая надпись на нём гласила. «Душа человеческая. Сделано по заказу Центра безопасности жизни». Я больше не изгой и не робот. Я повелеваю себе стать человеком.