Текст книги "Стешкин сон (СИ)"

Автор книги: Маргарита Гирфанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

   Стешкин сон

   Сентябрь. Скупое сибирское солнце, скатываясь со свода, скользнуло сквозь сеть сплетенных сучьев старой сосны, сверкнуло слепящими стрелами. Скоро скроется... Силуэты синих сопок спрячут солнышко, сберегая сон слегка стомившегося светила. Седой сумрак спустится, сгустится, спеленает сиротливо стоящую скирду, старый сруб со скособоченной сараюшкой, серый стог сена.

   Скирда свежей соломы скрывает секретничающих сообщников – смазливого ссыльного солдата Семёна со светловолосой селянкою Стешкой.

   – Счастливый... Скоро с семьёй свидишься, с сородичами, с суженой своей... – Стеша склонилась скорбно, сказала с сожалением: – Сёмушка, сокол сероокий! Стоскуется сердечко, состарюсь, страдаючи... Слышишь, Семушка?

   – Самодовольно слушая сентиментальную собеседницу, Семён соображал: «Свободен... Судимость снята, справка согревает сердце.» Смеясь, Семён схватил Стешку, сжал с силой.

   – Свалим сообща, согласна? – Солнце, сползая, сполохнуло, слившись с серым смолистым стволом...

   – Смешной... – смахнув слёзу, сказала Стеша, – сорвиголова...

   Сквозь свисающие сухие стебли сурепки струился сказочный свет.

   – Серьёзно, Стеш... Со скуки сдохнешь со своим старым севрюком, сгубишь себя.

   Стараясь спрятать страдания, Стешка смеялась, слизывая солёные слезинки. Скоро станет сыро, слякотно... Следом суровый сиверко, срывающий солому со старой стрехи, сердито сметёт, сотрёт следы стешкиного счастья, стешкиной страсти, стешкиной слабости... Студёный снег скуёт селенье. Снова скука. Сварливый супруг со стаканом сивухи... Стеша содрогнулась, сникла. -

   – Смурная сидишь сегодня, скисла совсем. Снова семейный скандал? – с сарказмом спросил Семен.

   – Сон странный снился, Семушка. Спозаранок, словно слепая слоняюсь, сердце саднит. Страшный сон... Словно стою среди снопов с серпом... стерня сухая ... снег сыплет... стужей ступни свело. Смотрю: сверху серафим светоносный спускается, солнечным светом сияет... Смотрит сурово, словно сквозь сверлит... « Судьбу свою, Степанида, – сказывает, – сама супротив слова святого свершишь. Скоро свидимся...»

   Сказал, свернулся стрелой, со свистом скрылся, сгинул совсем... Сразу, словно светопреставление случилось: смерчем снежным скрутило, силой сатанинской сдёрнуло сарафан, сорочку... Снегом спеленало, словно свинцом сковало. Сорвало, словно стебелёк сухой... Снизу слышу смех сардонический... Силюсь сбросить с себя снежный саван, слабею совсем... страхом сердце сжало... Соскочила спросонок, сердчишко стучит... Смотрю – Степан спит, снаружи спокойно... Страшное сновидение, Сёмушка... Словно со смертушкой своей стретилась...

   – Сплюнь скорее, сказительница суеверная! – скептически скалился Семён, снисходительно слушавший Стешку, – складно сказки сочиняешь.

   Со ссыльным Семёном Стеша сошлась случайно. Снимала скромную сумму со сберкнижки – собирались со Степаном скупить сахару, самогонку ставить. Словоохотливый стриженный солдатик, смуглый, сероокий сразил Стешку сходу. Сдружились. Сердобольная Степанида стала сносить ссыльному свёртки со снедью – снабжать сахарком, солонинкой, солёностями. Семён сумел согреть стешкино сердечко. Сероглазый смутьян совратил слабовольную селянку. Стешка согрешила. Самозабвенно сблизилась с Семёном, стала считать своей судьбой... Скоротечные свидания – сладостные, страстные, стали смыслом стешкиного существования. Сметливый, сведущий Семён стал Степаниде советчиком. Слушая сокровенные семейные секреты, сочувствовал, сожалел, смекал.

   – Соглашайся, Стеш... Станем совместную семью строить, свадебку справим. Схочешь – сынишку

   состряпаем. – Семён с самого Спаса старался сговорить Стешку, сманить , соблазняя сладкими сказками.

   – Скажешь, сынишку... – смутилась Стеша, – старовата стала сынишек стряпать, скоро старухой седой стану...

   – Стару-у-ха... – Семён свалил, стиснул слабо сопротивляющуюся Стешку, сказал со смехом: – старушенция сочная, сладкая, самый смак!

   – Смеёшься, Сёмка... Ступай себе, сваливай сам... Свадебку со своей столичной симпатией справляй! Сирой селянке своя судьба. Ступай, скатертью стёжка!

   – Стоп-стоп-стоп, стрекотуха! – Семён смотрел строго. – Серьёзно спрашиваю: согласна стать супругой Сёмки Соловья? Сознайся, судимости стыдишься? Скажи. Самого стократ совесть съедала... Случайность, Стеша. Со служивцем стравили – сорвался, стрельнул сгоряча... Срок сидел, сейчас свободен. Скалы способен своротить! Слушай сюда: сплавляемся, севернее – сплошь стройки. Смогу слесарить, столярничать. Сварщиком смогу... Смладу старательным слыл. Справимся,Стеш! Свою супружницу самой счастливой сделаю! – Семён сознавал: Стешка сдаётся.

   – Страшновато, Сём... Скоропалительно слишком. – Семён, сплюнув, сощурился:

   – Слабохарактерное существо! Сиди со своим старым сквалыгой, соли-суши свою селёдку, сивуху ставь! Сама спивайся со своим сожителем!

   Солнце спряталось, скрылось сопками. Стало сыреть.

   – Сердишься, соколик? Свежо становится, согрей скорее, Сём...

   – Синяков сколько... Степан?

   Стешка стыдливо старалась спрятать складками сарафана синелиловые ссадины.

   – Стёпка... Совсем сдурел скосырь старый. Самогонку сожрёт – сатанеет. Спьяну свирепым становится, сквернословит... Смиренно стою, слушаю, слова супротив сказать страшно, – сетовала Стеша, – скажу: «Стёп, сопьёшься – сгинешь...» Сорвёт сапог, саданёт сгоряча. Самодур страшный! Свалится, спит, смердит сивухой.

   – Скотина! – сочувствовал Семён.

   – Сама себя сужу, Сёмушка. Сызмала сирота... Семнадцать стукнуло – сосед свататься стал. Степан... Согласилась сдуру, скрепя сердце. Связала судьбу свою с сорокалетним себялюбцем. Считала: стерпится – слюбится... Свекруха, стерва старая, сходу смуту сеять стала, служанкой сделала. С самого спозаранку сверлит: «Сено скоси, стряпай, стирай, скобли, суши, соли... скотину содержи.» Сама слоняется, следит, словно соглядательница... Стоит сесть, с силами собраться, сразу: «Ступай сено сгребать, сова сонная!» Сперва старалась свыкнуться, скоро сама собачиться стала с сумасбродкой... Сплошные ссоры, скандалы. Стоит Степану ступить, сходу свирестит: «Совсем сбаловал супружницу! Сидмя сидит сутками, сарафаны себе строчит. Сатиновые!» Стёпка старухины стервененья слушает – свирепеет. Свекруха стрекалку сыромятную со стены сдёрнет, суёт Степану: «Стегай сучку, сильнее стегай! Сгони спесь со своевольной супруги! Слишком строптивой стала!!»

   Сыночка Сенечку семимесячным скинула, совсем слабеньким. Семь суток смерти сопротивлялся... стонал... Смотрю – стих совсем... Схоронили. Скоро старуха сама слегла – сустав себе сломала. Сбиралась сноху свою со свету сжить – сама скопытилась. Сколько страданий снесла, сколько слёз слила – сказки сказывать, Сёмушка. Судьбинушка сиротская... Сороковины свекрухины справили – Степан спокойнее стал, сдержаннее. Скоро снова сорвался. Спивается, словно свинья... – сокрушалась Стеша.

   «Самый срок сдёрнуть Стешку – соображал Семён. Срочно сваливать!»

   – Сегодня сплавляемся, ступай собирайся, складывай сумку! – сказал сурово.

   – Стешка-а-а! Степанида-а-а!

   « Степан...» Стеша суматошно соскочила, сорвалась стремглав, судорожно стряхивая соломинки со смятого сарафана.

   – Стой... – Семён сунул Стешке свёрточек. – Спрячь... сыпанёшь Степану.

   – Совсем спятил, Сёмка?! – Стеша смотрела со страхом.

   – Спокойно, снотворное... – сказал Семён. – Смелее, Стеша, ступай скорее!

   – Сутками спишь, соломаха сонная... – супясь сподлобья, сказал Степан, складывая снасти.

   – Сортируй! – Серебрились сиги, сизые спинки стерлядей словно светились.

   – Стерлядок спозаранок снесёшь, сельмагу сдашь. Сама срядись – сто сорок... сто... Сама соображай, сколько спросить. Сахару скупи, соли, сушек. Сдачу считай, сверю. Сети сушить ставь.

   Степан ступал ссутулившись, сминая сапогами суглинок. Стеша, словно сомнамбула, стояла, созерцая Степанову согбенную спину. Сострадание сжало сердце... Сглотнув судорожно, ступила следом.

   Семён сидел, сжав скулы. Сминал свёрнутую самокрутку. Сомневался. Слишком слабонервная Стешка, сможет ли? Струсит... Стемнело. Стылая сырость сковывала суставы. Снаружи скрипнуло. Скользнула Стеша.

   – Сыпанула? – сумрачно спросил Семён.

   – Смешала с самогонкой, сидит со стаканом...

   – Ступай, следи. Сном сморится, собирайся скорее. Спеши, стемнело. Стешка сунула Семёну свёрток со снедью.

   – Съешь сочни. Свеженькие, сегодня стряпала...

   Степан сидел, скорчившись. Слабо светила сальная свеча. Сползшая скатерть свисала со стола. Слева сиротливо скукожился снятый сапог. Синюшные скулы... стекающая слюна... Стешка содрогнулась. Спазмы сжали сердце. Страшась ступить, стояла столбняком, сдерживая срывающийся стон... Смотрела. «Скончался ?!!»

   – Степан... Стёпа!! – совладав с собой, Степанида склонилась, стала слушать сердцебиение...

   – С-сука... с-стяни сапог... – сипло сказал Степан. Сонно сопя, сунулся, свалился со скамьи, стих.

   «Слава Создателю, спит. Свят-свят-свят ... Скорее!» Стешка схватила сумку, суетливо стала собираться. Сапоги, сорочки, стёганка... столовое серебро, серёжки с самоцветами (стешкино сокровище), сарафаны, старьё... Сквозь стекло старого серванта скорбно сиял старинный синий сервиз. Схватив ситцевые салфетки, стала сворачивать, складывать сервизные стопки, стаканчики... «Стоп! – спохватилась, села. – Сумасшедшая, совсем свихнулась! Спокойно, Стеша...» – сказала сама себе: «Сложи самое сокровенное...» Свернула семьдесят сотенных – совместно скопленные со Степаном сбережения. Со смятением, со стынущим сердцем, скованная слепым страхом, сдвинула сундук... Снаружи, со стороны стены снизу серел спрятанный Степаном свёрток, смотанный сукном. Совладав с совестью, Стеша схватила свёрток, судорожно сунула среди старья. Села, стараясь справиться с собой... Со стороны сарая скулила собака. «Соньку сдоить!» – спохватилась Стеша .

   Старая скотинка стояла, скосясь смотрела. Стеша сунула Соньке сена, сняв скамеечку, села. – Стой смирно, Сонюшка... – Стонущими струнами смыкаясь со стенками сосуда, стекали снежнобелые, сладкие, свежие струйки. Сбиваясь, соединялись... сопротивляясь, сливались, спенивались... Сосредоточенно сжимая Сонькины сизые сосцы, Стеша слушала сию скорбную симфонию... Созерцая себя словно со стороны, сознавала – свершает сделку с совестью. Сгубила себя... слепой страстью своей... счастьем срамным. Скитаться с сослатым... Стыдно, страшно... Станут судачить соседи, смеяться след Степану. Согревал, скажут, сучку... Совсем сгинет Стёпка, сопьётся совсем. Сожаление, сомнение, стыд снова сокрушали стешкино страждущее сердечко. «Создатель, спаси, сохрани...»

   Семён сиротливо стоял, сгорбившись. Сердито сопел.

   – Степан спит?

   – Само собой... спит... – сказала Стеша.

   – Скоро светать станет... словно сто саквояжей собирала! – съехидничал Семён, – срываемся скорее!

   – Скинь сырое, смени... – Стеша совала Семёну сорочку со свитером, – сама связала...

   – Самородки с собой? – спросил Семён.

   – С собой, с собой... сложила...

   Сёмка схватил сумку, спустился со ступенек. Степанида семенила следом со скарбом, связанным старой скатёркой.

   Седовласым сказочным старцем среди сверкающих самоцветов-созвездий смутно смотрел сквозь синеву скучающий серп светила. Семён сноровисто складывал, собирал снаряжения.

   – Стартёр справный? – спросил Стешку.

   – Справный... Степан соляркой смазывал спозаранок.

   Старое смоляное судёнышко скрипя, сдвинулось, скользнуло.

   – Ступай, садись спереди – скомандовал Семён. Стеша, спотыкаясь,ступила...

   Словно сокрушительный смерч сбил Стешку... Свалил, столкнул со стружка... Судорожно схватилась, стараясь сдержать скользкое судёнышко.

   – Сёмушка, сжалься... Семён!!!

   Сёмка снова сплеча сильно стеганул Стешу. Судорогой свело спину. Стешка сорвалась, стеная... Свалилась снопом, сдирая сухожилья...

   Смазанный стартёр сработал сразу.

   – Спасибо, Стеш! Сяду снова – свидимся! – Сквозь смех Семёна слышался Стешке сарказм...

   Светало. Смутно серели силуэты сопок. Сивогривые скалы сонно смотрели сверху, созерцая сникшую, согбенную, словно столетняя старуха, Стешу. Скорбь ссушила стешкины слёзы... саднило сердце. Серебристой сардинкой сверкнуло счастье... Сорвалось. Сломал, смял, словно сухой стебелёк... Снизу слышались свирепые стенания срывающейся со скал стремнины. Словно сердитая свекровь, сатанила стремнина, со стервененьем сбивая суводью скользкую скальную стену... Свирепела, силясь сдвинуть, свергнуть строптивицу. Стеша стояла, слушала своё сокрушённое сердце.

   – Соскользни, словно случайно... – советовало Сердце, – сгинут страдания, станешь свободной... студёные струи стремнины смоют скверну... Смелее,Стеша!

   – Строгим судом судит Создатель свершивших самоубийство... – сопротивлялась, спорила с Сердцем Совесть, – смирись, Стеша, сохрани себя...

   – Святой Симеон, смилуйся! Страшна смерть... страдания страшнее...

   Стряхнув с себя сомнения, Степанида съёжившись, ступила со скользкого склона...

   Стылое стеклянистое саго сыпалось с серого свода. Стелилось, скрывая следы стешкиного самозабвенного, сумасбродного, сумбурного счастья...