Текст книги "Песня апрельской метели (СИ)"

Автор книги: Маргарита Гирфанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Весна уже почти два месяца радовала ясной погодой и изредка короткими, но уже не холодными дождями. Согретые апрельским солнцем, они проникали в оттаявшую землю и она, свежая и чистая, причёсанная на субботнике граблями и мётлами, возрождалась. Робко, не спеша надевала она на себя лёгкий наряд первой травы, пока не слишком яркой, но обещающей уже в скором времени украситься густой россыпью золотистых, весёлых одуванчиков. Давно были убраны подальше, до следующей зимы шубы и тёплые куртки, шапки и меховые сапоги, и юные девы начали уже щеголять в коротких юбочках и на огромных шпильках, а некоторые дамы постарше поспешили принарядиться в светлые, весенние плащи и курточки, украшенные воздушными, легкомысленными, так трогательно трепещущими под освежающем апрельским ветром разноцветными шарфиками. На лицах людей играли улыбки. Город приготовился к встрече Первомая – в вымытых окнах жилых домов, в витринах магазинов и в сверкающих стёклах мчащихся по улицам автомобилях отражалась синь небес с облаками, словно взбитыми в пену сливками, празднично-белыми, медленно куда-то уплывающими.

   Но... никуда они не уплыли. В эту ночь, весеннюю ночь двадцать седьмого апреля неожиданно, словно из небытия прилетела метель и, яростно орудуя невидимой метлой, накрепко связанной ветрами, развеяла, разметала их по земле в белую, колючую и холодную снеговую пыль, засыпала ею дворы и сады, залепила сонные глаза окон городских многоэтажек, спрятала под белым покрывалом невзрачные лохмотья крыш старых деревянных домов, терпеливо ждущих своей очереди на снос.

  Утро казалось нереальным. Застыли в недоумении увязшие в сугробах стволы деревьев, никак не ожидавшие от природы такой холодности, и при порывах ветра качали отяжелевшими от снега ветвями, пытаясь сбросить его и защитить свои набухшие, готовые раскрыться солнечному теплу почки.

   Проснувшийся город медленно отходил от шока. На трассы, ещё вчера просторные и по-праздничному сверкающие белизной нанесённых на них размёток выбралась снегоуборочная техника, медленно расчищая пути для городского транспорта, а по тротуарам, увязая чуть ли не по колено, пытались двигаться по неотложным делам не слишком приятно удивлённые горожане. И только ребятишки были рады непонятно зачем вернувшейся зимушке, и, отыскав в чуланах валенки, а в шкафах тёплые куртки, выбирались весёлым табором из дому лепить из нежданного небесного подарка круглобёдрых снежных баб.

   – Ой... – только и смогла вымолвить Катя, отодвинув гардины и растерянно глядя в окно. – Как нам быть-то теперь, а, Ром?

   – Вот, блин, попали... – озадаченно присвистнул и Ромка, Катин муж. Ну, мне-то проще, я в ботинках. А вот ты как на своих шпильках к остановке доберёшься? тут, пожалуй, метров пятьсот топать. Ну, что, пощеголяла в своём новом плаще?! – хмыкнул он насмешливо, – а ведь я предупреждал! Странный вы народ, женщины – так и норовите время опередить! И что так неймётся вам поскорее в летний наряд обрядиться?! А мне теперь думай, как с тобой быть... Хоть на закорках к трассе тащи – ко двору проезда-то нету, всё заметено, никакое такси не подъедет! Вечно с тобой в какую-нибудь глупую историю вляпаешься!

   – Да хватит уж тебе ворчать! – прервала поток Ромкиного недовольства Катя, – ну, кто ж мог подумать, что такое случится на пороге лета? Не сердись, Ром, но... Короче, придётся тебе топать к остановке и ловить тачку. Привезёшь мне из дому сапоги с курткой и беретик. А я буду ждать тебя здесь с нетерпением. Ну, не смотри ты на меня волком, милый... никакой ведь трагедии, тьфу-тьфу-тьфу, не случилось же?

   Да, тут читателям надо прояснить ситуацию. Квартира, в которой происходил этот диалог между супругами, принадлежала подруге Кати, совсем недавно въехавшей сюда с трёхлетним сынишкой, и была ещё совсем не обжитой. Ленке, так звали подругу, пришлось срочно выехать в деревню к заболевшей матери, а Катю она попросила наведываться в её отсутствие, чтобы цветочки полить, их у Ленки целая оранжерея. А Катерина закрутилась с работой, домашними делами, приготовлениями к празднику, и о цветочках вспомнила только дня через три, в субботу, ближе к вечеру. Вот и пришлось уговаривать недовольного Ромку с ней поехать, да ещё и с ночёвкой, ведь новостройка аж на другом конце города находится, двумя автобусами добираться надо, с пересадкой. А их машина в это время, к сожалению, находилась в ремонтной мастерской, и, как оказалось, не столько к сожалению, сколько к счастью, если можно так выразиться в сложившейся ситуации, – всё равно бы не смогли они на ней выбраться отсюда.

   Сердитый, клянущий вслух непогоду, а мысленно – свою легкомысленную жену, Ромка ушёл, громко хлопнув дверью, и Катерина повернула собачку замка до упора. «Ра-зо-злиился... – чувствуя себя немного виноватой, вздохнула она, – даже чай пить отказался...» Правда, от вчерашнего «пиршества» оставалась только горбушка батона с несколькими кусочками сыра, да пол плитки шоколада. Но, ничего, где-то через часок-полтора будем завтракать уже дома, спокойно, в родной обстановке.

   Ждать было скучно. Время тянулось медленно. Катя попыталась включить телик, но на экране тоже был сплошной «снег», видимо из-за не подключенной пока ещё антенны. Катя подошла к двери лоджии, выглянула наружу. На провисшей верёвке уныло скукожились заснеженные детские вещички. «Ой, а бельишко-то надо бы снять...» – Катя открыла дверь, впустив с холодным ветром в комнату столбик снежной пыли, да так и замерла на пороге – вся небольшая лоджия была занесена ровным слоем снега, белого, яркого до боли в глазах. «Да уж... в шлёпанцах тут и шага не сделаешь,» – подумала она, и бросив на заснеженный пол попавшийся под руку кусок картона от упаковочной коробки, ступила на него. Ветер забирался под воротник халатика, щекотал холодком и Катя, спешно сорвав с верёвки и стряхнув снег с холодных, но сухих рубашонок и колготок маленького Димки, поспешила поскорее вернуться в жилое тепло. Она торопливо толкнула дверь лоджии, но та почему-то не поддалась. «Что за чёрт!» – удивилась Катя, и толкнула сильнее. Однако дверь не желала открываться, будто какой-то невидимый шутник решил позабавиться над нею, и потому, Катя, всё ещё не веря, в какую глупейшую ситуацию она попала, нажимала на неё плечом изо всех сил. Дверь не поддавалась, словно захлопнулась намертво автоматическим запором. «Ну, не может ведь на лоджии быть такого замка»... – неуверенно подумала Катя, и ужаснулась этой пришедшей в голову мысли. «И что мне теперь делать»?.. – растерянно топчась на картонке, оглядывала она лоджию, словно накрытую белым покрывалом, без всяких признаков каких-либо посторонних предметов. Квартирка Ленки была на первом этаже, довольно высоком, но зарешёченная лоджия не оставляла никаких надежд выбраться наружу. Катька оказалась в «капкане», в западне... полураздетая, в шлёпанцах на босу ногу. Она решила не паниковать, и попыталась позвать на помощь соседей сверху, но увы! никто её не услышал. Потом, вглядываясь в снежную мглу, ожидала появления какого-нибудь прохожего, однако вскоре поняла, что надежд увидеть здесь живого человека почти никаких – эта часть дома выходила на стройку, пустынную, заснеженную и безмолвную по причине выходного дня. К тому же, и усиливающаяся метель не оставляла несчастной Кате никаких шансов. Натянув на голову детские колготки, кое-как обмотав босые ноги – одну шортиками, другую куском фланелевой пелёнки, Катя мучительно пыталась сообразить, как же выкрутиться ей из этого неожиданного и весьма неприятного положения... Она вообще-то не была «кисейной барышней», и знала, что при наличии даже одной отвёртки смогла бы решить эту, не такую уж и сложную проблему, но искать под снегом то, чего там наверняка и нет, было делом пустым и бесполезным. И всё же, чтобы не замёрзнуть на не утихающем ветру, она начала отгребать картонкой от стены и с краёв лоджии снег, надеясь найти хоть какую-нибудь палку, или что-нибудь острое, или хоть кусок кирпича на случай, если придётся таки разбивать стекло двери... И, выбрасывая, наконец, размочаленную картонку, прокляла эту Ленкину аккуратность, доходящую до абсурда.

   Сколько времени прошло с той минуты, когда она стала заложницей придуманного чьей-то умной инженерной мыслью запора на балконной двери, Катя не представляла. Соединив между собой рукава детского свитерка и тёплой рубашечки, она накинула их себе на плечи и завязала на шее. И приплясывая на цементном полу, съёжившись и спрятав мёрзнущие руки под мышки, приговаривала дрожащими губами: «Х-холодно ли тебе, девица, х-х-холодно ли тебе, красная?..» Увидев издалека двух девушек, медленно двигающихся друг за дружкой след в след, Катя обрадовалась. Перекрывая шум ветра, она громко стала подзывать их, делая знаки подойти. Девушки остановились, переглянулись между собой и, покрутив пальцем у виска, не оглядываясь больше на отчаянно молящую о помощи женщину, неспешно удалились. Катя чуть не разревелась – её приняли за сумасшедшую... Ну, конечно! Надо было хоть колготки Димкины с головы убрать. Вот ведь недотёпа! Прислонившись лбом к холодному стеклу, услышала вдруг непрерывную, приглушённую трель звонка. Значит, Ромка вернулся... Давно ли он стоит под дверью?.. Катя отчаянно стала стучать кулаком в стекло и кричать, прекрасно понимая, что муж её не услышит. «Ну, подойди... подойди же к лоджии...» – мысленно посылала она ему импульсы, но Ромке скорей всего и в голову не могла придти такая странная идея, к тому же, чтобы добраться до этой лоджии, надо было бы обойти почти весь этот жилой массив из трёх длинных зданий, построенных в виде буквы "П". А Ромка, скорей всего, вообще не знал про её существование...

   Роман действительно стоял у входной двери с объёмистой сумкой, полной тёплых Катиных вещей и, нервно нажимая кнопку звонка, время от времени вслушиваясь в гулкую пустоту, начинал понимать, что непредсказуемая супруга, видимо, не дождавшись его, решила ему назло отправиться домой налегке, в плаще и туфельках. Он был расстроен и зол: да как же она могла так с ним поступить?! Неужели трудно догадаться, что ему в подобных условиях добраться до дома и обратно было совсем не просто, и не так быстро, как ей, наверное, представлялось?! Неужели не ясно, что движение в городе заторможено, на дорогах заторы из-за аварий и не справляющегося с заносами снегоуборочного транспорта? Наконец, Роман напоследок изо всех сил двинул кулаком по двери и быстрым шагом направился обратно, в сторону остановки.

  А Катя время от времени с бессильной яростью колотила по стеклянной двери замёрзшим кулачком и чувствовала себя самым разнесчастным человеком.

   – Эй, что стряслось? – услышала она вдруг снизу чей-то голос и выглянула с балкона. Там стоял мужчина в куртке и меховой шапке с опущенными ушами. Рядом с ним помахивали пушистыми хвостами и выжидательно смотрели на Катю две мохнатые дворняжки.

   – У вас какие-то проблемы? – снова спросил он.

   – Да, вот... дверь балконная почему-то захлопнулась... – едва вымолвила Катя одеревеневшими губами, и облегчённо вздохнула, возблагодарив судьбу, пославшую ей, наконец-то, доброго (как хотелось надеяться) человека.

  Парень ловко вскочил на край лоджии.

   – Решётку можно раздвинуть, если замочек открыть, – сказал он Кате, – он кодовый, вы его можете отпереть. Вы ведь код знаете?

   – Я не могу залезть... слишком высоко перила... да я и кода не знаю. У меня к вам другая просьба, молодой человек! – Если не сложно, принесите, пожалуйста, мне отвёртку и молоточек небольшой, ну, и кусачки какие-нибудь. Я стекло сама снять смогу, наверное... Очень вас прошу, помогите, если можете!

   – Возьмитесь-ка левой рукой за решётку повыше, а правую мне дайте. Ну! подпрыгнули слегка, оп! – И Катя, подхваченная сильной рукой, мигом оказавшись на перилах, зашаталась, теряя равновесие, но мужчина быстро обхватил её и, прижав к себе, удержал. От широких его ладоней тёплая волна неожиданно прошла по застылой спине, и Катя, слегка смутившись, поспешно отодвинулась в сторону. Тапок соскользнул с ноги вместе с куском размотавшейся пелёнки, и, тихонько вскрикнув, она затрясла босой ступнёй.

   – Ой, тапочка упала...

   – Ничего страшного... – засмеялся парень, и, сняв шапку, вложил её между металлических прутьев решётки. – Ставьте ногу внутрь скорее! – приказал он, – да не стесняйтесь вы... – И Катюша повиновалась, и, ощутив под ступнёй тепло, даже невольно застонала от удовольствия.

   – Да Вы совсем, похоже, продрогли тут... – сочувственно произнёс он, и быстрыми движениями скинув куртку, просунул её внутрь лоджии и так же ловко и умело надел на Катерину. Следом на её голове оказался капюшон, а на руках шерстяные перчатки. Тепло тут же окутало Катю, и она тихо засмеялась.

   – Меня Артёмом зовут, – сообщил он Кате, – я тут на стройке сторожем работаю. Сейчас я сбегаю за инструментами, а Вы попробуйте вспомнить код и открыть замочек. Вас как зовут? Екатерина? Так вот, Катя, часто в такие замки зашифровывают какие-нибудь знаковые числа, которые не забываются. Ну, к примеру – дни, месяцы рождения своих родных или свои собственные... даты свадеб или знакомств... В общем, вспоминайте и пробуйте! – улыбнулся он. – Ну, а если не получится, придумаем что-нибудь другое, не переживайте!

  Он соскочил вниз и быстрым шагом пошёл к стройке. Собаки, весело виляя хвостами, трусили рядом.

   Катя держала замочек, и, прокручивая наугад круглые, ребристые колёсики, комбинировала цифры. Так... Ленкин день рождения – девятнадцатого августа. Один, девять, ноль, восемь... Нет, не подходит! Дата их с Игорем свадьбы? Вряд ли! Скорее всего, дата развода для Ленки более знаковая... А может, Димкин день рождения?.. Шестнадцатое декабря. Один, шесть, один, два... Ура! Дужка вылезла из замка! Как всё, оказывается, было просто! – Катя весело засмеялась и спустилась на пол. Тут и Артём подоспел с инструментами.

   – Вот и молодчина! – похвалил он Катю и, сдвинув решётку, перемахнул через перила. Несколько быстрых, но осторожных движений, и стекло было снято. Артём открыл дверь.

   – Идите скорее греться! Особенно ноги вам сейчас надо будет попарить горячей водой, желательно с сухой горчицей. И ещё... – он достал из кармана небольшую, плоскую металлическую фляжку и попросил у Кати стакан. Налив до половины, протянул ей: – Вот, выпейте... Нет, я совсем не шучу! Вы ведь не хотите с воспалением лёгких свалиться?

  Катя послушно выпила водку, и задохнулась, закашлялась, ведь из алкогольных напитков она предпочитала сухое вино, или шампанское. Но через несколько мгновений у неё приятно закружилась голова.

   – Спасибо вам, Артём! Вы удивительно добрый человек...

   – Обыкновенный я человек – ответил он, аккуратно, не суетясь, вбивая гвоздики в деревянные штапики. – Вот, вернулся недавно из армии. Служил по контракту в десантных войсках. А сюда, на стройку, я временно устроился, пока не найду себе более подходящего дела. Ну, вот и всё, стекло на месте! – Он прикрыл дверь лоджии и взглянул на Катю с удивлением и восторгом. Разрумянившаяся от выпитой водки, с появившимся блеском в карих глазах, Катюша из чучела, увешанного тряпками, превратилась в красивую, молодую женщину.

   – Совсем другое дело! – улыбнулся Артём. – Вы, оказывается, такая красавица... Ну, ладно, мне пора! – со вздохом сожаления добавил он и надел куртку. – Вы не будете против, если я выйду, как и зашёл – через лоджию? Не хочется оставлять мокрые следы на вашем сверкающем линолеуме. Решётку я закрою сам, и замочек защёлкну. А то вы опять, не ровен час, захлопнитесь. Вообще-то стоит поменять этот коварный запор. Если хотите, я могу вам помочь в этом, у меня тут есть где-то... Он попроще, но зато можно будет спокойно выходить, без всякой опаски. Ну, что, заменим?..

   Артёму явно не хотелось уходить, и он вопросительно и с затаённой надеждой взглянул на Катю. Кате всё более и более нравился этот спокойный, деловитый и такой заботливый парень, так неожиданно явившийся в её трудный жизненный момент в этот странный апрельский «зимний» день. Так хотелось посидеть с ним рядом, выпить по чашечке кофе, узнать его побольше... Но она знала, что вот-вот может заявиться Роман и устроить некрасивую сцену. Вряд ли он поверит тому, что с ней приключилось – слишком неправдоподобными и банальными будут выглядеть в его глазах её объяснения. Нет, Кате совсем не хотелось, чтобы ревнивый муж совершенно необоснованно подозревал её в измене. Но ещё более не желала она, чтобы Ромка незаслуженно обидел этого славного парня язвительными выражениями и выходками.

   – Спасибо, Артём, но может быть, как-нибудь в следующий раз?.. – поблагодарила она его с грустной, несколько виноватой улыбкой, но, посмотрев в её глаза долгим взглядом, он понял, что следующего раза у них не будет...

  Стоя у открытой лоджии, она печально глядела на его ладную, спортивную фигуру, а он закрывал решётку с внешней стороны, словно ставил символ преграды между их судьбами. Через мгновение он, улыбнувшись, махнул ей рукой, спрыгнул вниз... и вскоре растворился в белёсой, снежной мгле. А Катя долго стояла, прижимаясь горячим лицом к прохладному стеклу, и мечтательно слушала песню апрельской метели, прерываемую волшебными соловьиными трелями, звучащими откуда-то издалека, наверное, из того сказочного волшебного края, куда умчался навсегда на белом коне этот совсем не знакомый, но отчего-то ставший вдруг близким, добрый молодец, её славный рыцарь...

   Наконец, выйдя из оцепенения, она вздохнула и поспешила к входной двери, над которой настойчиво и резко заливался птичьими переливами звонок.

   Измученный тревогой, переволновавшийся Ромка стоял за дверью и нервно нажимал на кнопку.