Текст книги "Звездная сказка (СИ)"

Автор книги: Маргарита Блинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9. Созвездие Хамелеон

– Ну, вот и все, Окс. Вот и все... – бессмысленно повторяю я, сидя в совершенно пустой комнате отдыха.

После того как Фаррух, впервые не проронивший по пути ни слова, отвел меня в комнату, я завалилась на кровать и, съедаемая совестью, пролежала почти до обеда.

В подтверждение моих опасений, в офицерскую столовую на этот раз меня не пригласили. Вместо этого еду принес какой-то незнакомый офицер, скорее всего дежурный или помощник кока. Вяло поковыряв приборами в тарелках, я переоделась в темно-синие штаны и белую блузку, глянула на себя в зеркало и ахнула. Ну, прям, как бело-голубая парадная форма офицеров. Только нашивок не хватает.

Несмотря на всю свою неприязнь к военщине, я решила не переодеваться и пошла к панели. Как и прежде,после введения личного входа собралась присесть на пуфик в ожидании 'компании', но дверь неожиданно открылась сама.

Мол, топай на все четыре стороны, свидетельница.

Несмело выглянув в коридор и, естественно, не обнаружив там никого, кроме пустоты, я обхватила себя за плечи и понуро поплелась в сторону комнаты отдыха.

– Ну вот и все, Окс... Вот и все...

Я сидела в абсолютно пустой комнате на низком диванчике, подтянув ноги к груди и обняв их руками, и задумчиво смотрела в пространство.

Мне частенько приходилось поступать в жизни не по совести – того требовали обстоятельства, и, видимо, сейчас та решила отомстить за все прошлые разы.

'Да что такого? – мысленно бодрилась я. – Подумаешь, пригрозила обвинить Тивана в домогательстве. Во-первых, я защищалась! Во-вторых, я же не на суде это сделала, а как бы понарошку. Чисто гипотетически!'

Но, вопреки всем нестройным аргументам в свою защиту, душу рвало на части от стыда. И именно в этот момент дверь в комнату отдыха с легким шумом отъехала в сторону, и в помещение вошел источник моих терзаний.

Быстрым шагом дойдя до диванчика, капитан Тиван положил рядом со мной небольшую коробку с криво прицепленным с боку бантиком.

– Я купил их на Церере, но не успел подарить, – сказал он. – Думал отдать, когда будет особый повод, но, видимо, уже не пригодится.

С грустью отметив, что мужчина не захотел отдавать подарок в руки, а просто положил его на диван, я торопливо беру в руки коробку. Сняв крышку, пораженно смотрю на лежащую на дне коробки новенькую пару светло-розовых босоножек и удивленно хлопаю ресницами.

Это же МОИ босоножки!

– Детектив Снай, сказал, что ты хотела забрать их, но туфлю оформили, как улику по делу, – холодно поясняет он. – Я хотел подбодрить тебя, поэтому купил точно такие же.

Что надо говорить в таких случаях? Благодарить, поражаться внимательности военного или встать и дружески обнять Тивана?

Если бы не было той дурацкой угрозы, я бы с визгом вскочила и бросилась его обнимать. Возможно, даже зацеловала бы от счастья. Но как поступить сейчас?

В полнейшем замешательстве, я смотрю на дизайнерские босоножки и выбираю самый нейтральный вариант.

– Спасибо...

– Не за что, – фыркает Тиван, вновь становясь саркастичным засранцем в форме, которым был в первый день нашего знакомства. – Ну не выбрасывать же теперь.

Молча достав босоножки из коробки, сажусь с явным намереньем стянуть с себя прямоходящую обувь и взмыть на высоту шпилек.

Опустив голову, стягиваю с себя черные балетки и слышу:

– Я очень рисковал, ставя в твоем доме наблюдение и прослушку, не получив одобрения сверху, – тихо признается мужчина. – Но твоя жизнь того стоила...

Резко подняв голову, вижу только спину удаляющегося офицера и, как была босиком, бегу следом за ним, затем обгоняю и заслоняю собой дорогу.

– Тиван, это был блеф, – горячо говорю я, и мой голос полон отчаянье. – Я просто так сильно разозлилась...Я бы никогда не обвинила вас в домогательстве!

– Да чего уж, – его губы кривятся в усмешке. – Трижды за ночь! Поверь, мне многие позавидовали бы, – довольно громко смеется он и тут же резко спрашивает: – Как ты догадалась, что сегодня я ночевал у тебя в комнате?

– Ты спал со мной?

Я удивлена и почему-то немного смущена этим признанием.

– Да, – кивает офицер. – В кресле. Подумал, зачем бегать туда-сюда.

Я прикусываю нижнюю губу. Так, может, поэтому меня больше не тревожили кошмары? Неужели капитан Тиван и есть мое успокоительное?

– Твой отец попросил у доктора Ветлана результаты обследования, – в прежнем тоне сообщает мужчина. – Подумал, тебе будет интересно знать, что он волнуется о тебе... За что, Окс?

Вопрос сбивает меня с толку. За что я так поступила с Тиваном? Почему ответила на теплоту и заботу, словно неблагодарная идиотка? Ответ прост – я неблагодарная идиотка!

– За что ты так сильно его ненавидишь?

Я сжимаю пальцы. А-а-а... Так он не о себе спрашивал. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – Тиван почему-то на стороне своего кумира, и этот факт меня безумно раздражает.

– Просто не понимаю, как он можно любить космос больше, чем родную дочь! – в сердцах бросаю я и развожу руками. – Да кто вообще может любить эти консервные банки?

Мужчина слегка наклоняется вперед и вызывающе смотрит мне в глаза.

– Ну, я, например.

Обратная аннигиляция, ну почему я все время говорю мимо?

– Извини, не хотела тебя задеть. – Я пытаюсь улыбнуться, но выходит как-то не слишком уж весело.

– Ничего страшно, – отмахивается мужчина. – Я вот не понимаю, как можно любить травить себя наркотой.

Капитан Тиван вновь выпрямляется и встает ровно. Прямая спина, прямой взгляд, прямые мысли – идеальный солдат.

Печально улыбнувшись, я медленно обхожу его.

– Капитан, вам знаком термин 'картезианский театр'? – спрашиваю я, возвращаясь обратно к дивану. – Один обдолбанный паренек с улиц упорно доказывал мне, что у людей в головах сидят маленькие человечки, которые видят мир нашими глазами и отдают команды телу.

Я сажусь на свое место и быстро натягиваю на себя подаренные босоножки.

– Забавно, правда? – усмехаюсь я, откидывая назад свои густые рыжие волосы. – Один маленький человечек вместо активности гигантского количества нейронов в диалоге с множеством областей мозга.

Явно заинтересовавшись ходом моих мыслей, капитан Тиван, наконец, отмирает и поворачивается ко мне лицом.

– К чему ты клонишь?

Еще раз грустно улыбаюсь. Как же наивно полагать, что адмирал Блейз интересовался моим состоянием просто так. Внезапно проснувшиеся отцовские чувства? Не-а. Военный расчет.

– Думаю, уже через пару минут сюда примчится до безобразия взволнованный доктор Ветлан и начнет со страстью ученого демонстрировать вам результаты активности моих больших полушарий, – с непонятным безразличием в голосе говорю я, откидываясь на мягкую спинку дивана. – Кстати, тот факт, что ученые едва не кончают от удовольствия при виде моего мозга, я считаю даже более забавным, чем наличие крохотных человечков в головах людей.

Офицер хмурит брови и медленно подходит к дивану.

– Ну же, капитан Тиван, – подбадриваю я мужчину. -Вам уже выпала сомнительная честь познакомиться с моим отцом, так что не стесняйтесь делать выводы!

Не сводя с меня удивленных глаз, офицер медленно опускается рядом.

– Иридий?

– Ага, – удовлетворенно киваю я, с интересом рассматривая быстрой чередой сменяющиеся эмоции на лице мужчины.

Он удивлен, он восхищен, он что-то задумал.

– Ты проходила обучение? – уже совершенно по-другому смотрит на меня мужчина.

Но я даже кивнуть не успеваю, как неожиданно двери в комнату отдыха разъезжаются в стороны, и мы видим доктора Ветлана.

– Капитан! – возбужденно кричит он, размахивая на радостях своим планшетом. – Капитан, я ошибся! Это была не наркота...

Офицер неожиданно сбивается и, видимо, вспомнив о субординации, вытягивается по струнке.

– Разрешите доложить?

Тиван важно кивает. Мол, ну раз начал, то давай.

Доктор Ветлан по-мальчишески задорно улыбается, предвкушая нашу реакцию и выдает итак всем известное:

– Рокси Тайлз – Иридий!

Мы с капитаном переглядываемся, после чего Тиван совершенно спокойно вновь кивает.

– Вы, наверное, не поняли, – недоверчиво смотрит в нашу сторону доктор. – Она – Иридий.

Для большей наглядности офицер тычет в мою сторону пальцем. Немного некультурно, зато показательно.

– Я знаю, Кама, – выводит своего подчиненного из тупика командир корабля. – Что там про наркотики?

Доктор смотрит на нас таким обиженным взглядом, словно мы открыли тайну жизни во Вселенной и не сказали ему.

– Я ошибся, – повторяет мужчина, отдавая командиру корабля свой планшет. – То, что изначально я принял за остатки от xtc-12 и каннабиса, на самом деле продукты разложения совершенно другого препарата.

– И какого же? – поднимает брови капитан Тиван.

– Понятия не имею, – пожимает плечами доктор. – Структура слишком сложная и требует для диагностики работы целой лаборатории.

Прикусив губу, я опускаю голову.

Да, ради меня Бак был готов на все. В том числе и отдать парочку биллионов на создание препарата, подавляющего большую часть аномалий Иридия и оставляющего после себя такие же продукты распада, как банальная наркота.

– Окс, ничего пояснить не хочешь?

Поднимаю голову и смотрю такими честными глазами, что Тивану сразу становится очевидно – правды от меня не добьёшься.

Капитан недовольно хмурит брови, и в этот момент дверь в комнату отдыха вновь разъезжается, впуская в помещение моего утреннего знакомого – Томас Шанго.

– Никогда бы не подумал, – с порога заявляет Иридий и, игнорирую всех присутствующих, уверенной походкой подходит ко мне.

Да уж! Только его для полноты картины и не хватало.

На самом деле говоря: 'Я знаю все, что происходит на моем корабле', капитан Тиван немного преувеличивал. В действительности абсолютно все было известно только Иридиям, ведь отчасти сам корабль был продолжением Иридия...

– Обучалась? – с нажимом спрашивает Томас.

Ну, прям вопрос дня!

– Два года, – вежливо отвечаю я.

– А потом? – допытывается мужчина. – Не прошла экзамен? Головные боли? Беременность?

Я издаю громкий язвительный смешок. Он бы еще про месячные вспомнил!

– Сбежала.

Мое честное признание почему-то всех шокирует.

Просто никто из присутствующих не может понять, как можно сбежать с корабля межзвездного флота! И не то чтобы система охраны тут чересчур сложная, а просто... Ну, как вообще можно сбежать с корабля! Чаще всего дело происходит наоборот, и офицерам приходиться вылавливать тех, кто тайком проник внутрь, чтобы стать покорителем космоса.

Переглянувшись с капитаном, Томас достает три браслета серебристо-белого металла и протягивает мне.

– Поиграем? – предлагает он.

Я в нерешительности смотрю на тонкие полоски иридия, которыми пользовались такие, как мы, и неуверенно поднимаю руку.

Знакомое прикосновение к прохладному металлу будит во мне годами подавляемые ощущения. Это словно встретить давно потерянного близкого родственника, с которым когда-то был невероятно близок.

Забрав браслеты у Томаса, я привычным движением застегиваю два коротких на запястьях и один – самый длинный и тонкий – на шее. Закончив с приготовлениями, встаю и выжидательно смотрю на мужчину.

Что дальше?

– Давно я с нашими не виделся, – с неожиданно теплой улыбкой говорит Иридий и вновь лезет в карман.

С видом фокусника мужчина извлекает шарик радиусом три сантиметра и высоко подкидывает вверх. Поднявшись в воздух, шарик достигает верхней точки, затем, покорный притяжению корабля, устремляется вниз и замирает на уровне моих глаз.

– Как насчет 'Тяни-толкай'?

Я хмурю брови, не совсем понимая, о чем говорит другой Иридий, и поднимаю руку ладонью вверх.

– Извините, Томас, но меня не учили играть, – тихо признаюсь я.

Шарик висит четко над моей ладонью, всего в каких-то десяти сантиметрах над ней.

– Я была единственной девочкой и самой маленькой на корабле, поэтому ко мне было особое отношение...

Мысленно представив перед собой кристаллическую решетку шарика, чувствую, как едва ощутимо нагревается браслет на запястье, и слегка шевелю пальцами.

Удивленный вздох Томаса сливается с легким гудением шарика.

– Старший предпочитал не обращать внимание на мой возраст, слабое тело и пол, поэтому мы играли совершенно в другие игры.

С легким треском шарик распадается на сотни маленьких копий. Покорный моей воле рой металла делает вокруг меня круг и замирает четко над головой.

– Хотите сыграть по моим правилам?

Томас изучающе смотрит на облако из крохотных металлических шаров, застывшее вокруг меня.

– Ты слишком сильная, – наконец признает он и так очевидное.

– На вашей стороне корабль, – парирую в ответ.

Иридий несколько секунд изучает меня пристальным взглядом и усмехается.

– Я стар, но не безумен, – важно произносит он и оборачивается к доктору Ветлану. – Кама, покажи ее результаты.

И пока мужчины что-то обсуждают, склонившись над планшетом доктора, я озорно подмигиваю капитану Тивану.

– Смотри, как я могу!

Мысленно представив нужный предмет, я вскидываю рук и делаю пару едва уловимых действий пальцами. Рой металлических шариков соединяется вместе и рождает на моей голове высокую корону.

– Круто, правда? – радостно произношу я.

– Ну, ничего такого... – изображает равнодушие капитан, а у самого глазки так и блестят.

Ну, хорошо! Раз это для него ничего такого...

Повинуясь моему мысленному желанию и паре движений кистей и пальцев, вместо короткого ежика рыже-золотых волос на голове капитан Тивана возникает буйная шевелюра металлических кудряшек.

Мужчина оглаживает рукой нежданно приобретенную шапку волос и хитро улыбается.

– И это все, что ты можешь? – подначивает меня офицер.

Грозно сдвинув брови, я призываю свой маленький рой. Послушные мельчайшие соединения иридия обволакивают мои кисти на манер перчаток и замирают. Прикрыв глаза, сосредоточенно хмурю лоб и мысленно тянусь к обшивке комнаты отдыха.

'Живой' пластик, из которого сделаны межзвездные корабли, настороженно прислушивается ко мне. У корабля уже есть Иридий, поэтому моя попытка наладить контакт подобна вторжению.

'Привет', – мысленно произношу я и тут же получаю ответ – корабль дергается, словно огрызающаяся на чужака собака.

Для меня это полная неожиданность. В кои-то веки, не устояв на высоких шпильках босоножек, я с громким визгом заваливаюсь вперед и падаю прямиком на капитана.

– Осторожно, – смеясь, говорит он, заключая меня в объятья.

– А не надо было нарываться! – сердито смотрит Иридий и вновь возвращается к изучению моей мозговой активности.

Тихонько прыснув от смеха, я слезаю с улыбающегося капитана Тивана и сажусь рядом.

– И будь добра вернуть шарик, – не поднимая головы, ворчит Томас.

Все с той же улыбкой я выставляю ладони вперед и заставляю металл вернуть свое исходное состояние.

– Как ты это делаешь? – задает закономерный вопрос Тайрус, закидывая руку на спинку дивана позади меня.

Пожав плечами, мельком смотрю на тихо шепчущихся доктора с Иридием и хмурюсь.

Иридиев всегда было мало во всех существующих колониях, и дело было даже не в 'порченной' хромосоме, которая давала нам определенные способности. Основная проблема заключалась в том, чтобы не упустить возможности ребенка и его потенциал. При отсутствии нужных упражнений и режима с детства большая часть Иридиев просто сходила с ума от головных болей, преследующих нас с пятилетнего возраста.

Мне удивительно повезло, что мой отец был Иридием и знал на собственной шкуре, что я чувствую, поэтому обезопасил мое развитие, как мог. Мне удивительно не повезло, что адмирал Блез – самый сильный из всех Иридиев.

– Как думаешь, сколько кораблей она сможет контролировать? – слышу тихий вопрос.

– Минимум три, – также тихо говорит Томас. – Но и это не предел...

От этих слов мне становится неприятно. Прикусив губу, я опускаю глаза и делаю вид, что созерцание босоножек – это невероятно захватывающий процесс.

Почему никого никогда не интересовал, допустим, мой любимый цвет или фасон платья? Почему всем важно только – сколько же кораблей она может себе подчинить?

– Окс, – моментально ловит смену моего настроения Тиван, – все в порядке?

– Почему 'Ти'? – неожиданно спрашиваю я офицера.

– Что?

Такая резкая смена темы немного сбивает его, но мне почему-то кажется, что, если он первым поделится своими переживаниями из детства, мне будет намного легче быть с ним откровенной в ответ.

– Почему Гару зовет тебя Ти? – требовательно спрашиваю я, с интересом заглядывая ему в лицо.

Немного рассеяно почесав затылок, мужчина упирается локтем в спинку дивана и подпирает голову кулаком.

– Только пообещай не смеяться, – почему-то просит он, понижая голос.

– Попытаюсь, – честно отвечаю я, уже заранее начиная улыбаться.

Он кидает на меня взгляд из серии: 'Если что, ты мне уже пообещала' и начинает рассказывать:

– Мои родители назвали меня Тайрус Илий, что переводится как 'бесстрашный лева', но в детстве я был больше похож на добродушного ангелочка, чем на вымершего хищника. Возможно, поэтому, когда мы с Гару попали на корабль, Старший стал звать меня Ти до тех пор, пока я не доказал обратное.

Я широко улыбаюсь, размышляя над игрой слов. Сленговой обозначение 'Ти' обычно использовали в компьютерных играх для персонажей с характерной внешностью до безобразия милых мужчин.

Скосив глаза, с интересом смотрю на лицо капитан Тивана. Каким же лапусиком надо быть в возрасте четырнадцати лет, чтобы получить такое прозвище.

– Ти-и-и... – с улыбкой тяну я. – А, по-моему, очень мило!

– В том-то и дело, что 'мило', – показательно возмущается мужчина. – Меня продолжали называть 'Ти', даже когда я стал пилотом штурмовика.

Я с широкой улыбкой на губах смотрю на сидящего рядом мужчину и мысленно вспоминаю все, что говорили о Тиване девочки в баре. Пилот штурмовика, отличившийся в боях, затем один из младших командиров и в итоге самый молодой из всех капитанов военных кораблей межгалактического флота.

Тивану было двадцать восемь, когда его повысили до звания капитана. А сколько было моему отцу, когда он получил свой первый кораблик? Тридцать, тридцать два – не меньше.

– А я бы хотела посмотреть на тебя маленького, – неожиданно признаюсь я и осекаюсь.

Маленький... Маленький... Ну конечно!

– Ти, – радостно подпрыгиваю я. – Мне срочно нужно поговорить с детективом Снаем!

Мужчина секунду смотрит в мое радостное лицо открывшего по меньше мере новую пригодную для жизни планету и, не оглядываясь, протягивает руку назад.

– Кама, планшет, – звучит приказ.

Не раздумывая, доктор Ветлан молча передает рабочий инструмент капитану.

– А можно... – я неожиданно сбиваюсь. – А можно на мостике? – нерешительно прошу я мужчину и поспешно поясняю: – Мне нужен большой экран.

Где-то около минуты, которая кажется мне вечностью, капитан обдумывает мою просьбу.

– Пошли, – в конечном итоге решает он и первым поднимается с дивана.

Звонко топая каблучками, я торопливо иду за мужчиной, стараясь поспевать за его широким решительным шагом.

На мостике мы оказываемся от силы через десять минут, еще пара минут необходима, чтобы связаться с Церерой и дождаться, пока вызов перенаправят детективу Снаю.

Все это время я нервно расхаживаю перед экраном, теребя от нетерпения край белого манжета, пока, наконец, на мониторе не появляется знакомое лицо грузного детектива.

– Окс? Ты хотела со мной поговорить?

– Да! – Моя радостная улыбка не знает границ. – То есть, нет! – совершенно нелогично выдаю я.

На меня удивленно глянул не только детектив с капитаном, но даже офицер, осуществляющий сигнал нужного качества, выглянул из своего укрытия и удивленно заломил брови.

– А можно Дона? На секундочку...

Сказать, что фраза поразила присутствующих, все равно, что назвать черную дыру местом, куда попадают души потерянных носков после смерти. Ну, то есть ничего не сказать...

– Дона Айлза? Моего помощника? – зачем-то уточняет детектив Снай.

Я активно киваю головой, чуть ли не подпрыгивая на месте от осознания своей чрезмерной догадливости. Окинув меня и капитана Тивана суровым бдительным взглядом, полицейский оборачивается в сторону.

– Поди-ка сюда!

Ого! Оказывается, приказы раздавать не только Тайрус умеет. Я скашиваю глаза чуть в сторону, смотрю на суровый профиль капитана и тихонько прыскаю от смеха.

Ти... Не, ну кто бы мог подумать!

– Да? – немного испуганно отзывается молодой парень, и на экране появляется его удивленное лицо.

– Ну, здравствуй! – с легкой иронией приветствую Дона.

– П-привет... – демонстрирует внезапное заикание парень.

Почему мне нужен был большой экран? Просто хотелось посмотреть, как забегают его глазки и виновато вытянется симпатичная мордашка.

Но Дон Айлз демонстрирует небывалый актерский талант и умение держать себя в руках.

– О чем вы хотели поговорить, Рокси?

Вы? Фи-и! Мог бы так не стараться казаться вежливым.

Скрестив руки на груди, я наклоняю головы в бок и с задумчивым видом смотрю в серо-зеленые глаза с едва различимым черным пятнышком на радужке. И почему я сразу не вспомнила?

– Э-э-э... – немного растерянно выдавливает он, тушуясь под моим пристальным взглядом.

А я просто молча стою и смотрю на него.

Своему ораторскому искусству я в последнее время не доверяю, так что пользуюсь житейской мудростью и просто молчу, надеясь, что молчание убережет меня от глупостей, которые может брякнуть язык.

Дон поступает также. И вот стоим мы как два барана и пялимся друг на друга в надежде... А фиг его знает, на что мы рассчитываем!

Оценив всю комичность ситуации, я не выдерживаю и все-таки улыбаюсь сначала уголками губ, затем улыбка помимо моей воли становится шире, и в итоге я прыскаю от смеха.

– Ну, Окс! – возмущенно выговаривает меня Дон и, поддавшись моменту, тоже широко улыбается.

А я-то что? Я громко смеюсь, не скрывая своей радости. Ведь это он! Спутник моих не самых веселых лет жизни – мальчик номер сто семнадцать.

– Окс, ты совсем не изменилась, – фыркает он.

Я открываю рот от удивления. С учетом того, что мы с Доном провели несколько лет своей жизни на заводе по пошиву одежды, где нас недокармливали и брили налысо, такое заявление звучит, как минимум, странно.

– Что значит, не изменилась! – возмущаюсь я. – Ты ослеп?

Для больше наглядности эффектно поворачиваюсь вокруг своей оси, взбиваю пушистую гриву рыжих волос и демонстративно выпячиваю грудь вперед.

– Сдаюсь, – с улыбкой кивает парень. – Ты очень изменилась, оставшись прежней.

Я закатываю глаза. Дон даже одиннадцатилетним мальцом умничал на каждом шагу, за что был частенько бит ребятами постарше. К счастью его, как и меня в свое время, вовремя заметила Май и взяла под свое крыло.

Вынырнув из внезапно накативших воспоминаний, я ехидно улыбаюсь.

– Помнится, кое-то клялся, что будет офицером межзвездного флота, – не могу удержаться от легкой шпильки.

– Помнится, кто-то клялся, что лучше перегрызет себе вены на руках, чем окажется на военном корабле, – парирует Дон.

Вспоминаю, в каком состоянии Гару принес меня на корабль, как я несмолкаемо смеялась, цеплялась за косяки, и легкомысленно пожимаю плечами.

– Но я-то ветреная женщина, – кокетливо хлопаю ресничками. – А у тебя какое оправдание?

Дон громко смеется, становясь прежним веселым мальчишкой, которого я знала прежде.

– Как ты догадалась? – задает он закономерный вопрос.

Удивление Дона понятно, мы расстались сразу же, как нас освободила полиция, и тот изможденный лысый мальчик мало походил на взрослого молодого мужчину, которого я вижу на экране.

– Я просто часто смотрела тебе в глаза, – подражаю его манере высказываться, делаю небольшую паузу и поясняю: – Пятнышко на радужке.

– А-а-а... – понятливо тянет парень.

– Не хочу прерывать вечер воспоминаний, – неожиданно вмешивается капитан Тиван, – но это конфиденциальный канал связи.

Я кидаю на офицера недоумевающий взгляд. Он что, злится? С чего бы это?

– Капитан Тиван, это соединение с Церерой записывается? – официальным тоном уточняю я.

– Да, записывается, – в той же манере отвечает военный, играя желваками на лице.

Какая космическая муха его покусала?

Вновь повернувшись к замершему в ожидании Дону, я набираю полную грудь воздуха и признаюсь:

– Я видела Май...

Парень округляет глаза, зачем-то облизывает губы, касается указательным пальцев виска и дергает себя за мочку уха, что приблизительно означает: 'Спятила! Здесь посторонние'.

– Улицы видели Душителя...

Дон громко кашляет и касается пальцем кончика носа – 'ты больная?'.

– Дон, заканчивай, – недовольно морщусь я. – Мы оба знаем, что Май устроит самосуд и, возможно, очень скоро мы найдем нашего насильника и убийцу со всеми уликами.

– И что в этом плохого? – наконец присоединяется к беседе Дон.

– А то, что полиция поймает исполнителя, в то время как заказчики окажутся там же и на тех же местах.

Дон оглядывается, видимо, пытаясь найти поддержку у своего наставника.

– Чего ты хочешь?

– Дон, улицы не станут помогать детективу Снаю или Дона Айлзу, – убежденно говорю я, – но улицы всегда помогут мальчику номер сто семнадцать...

– И как ты себе это представляешь? Я вернусь обратно и буду гулять взад-вперед, размахивая плакатом – '117 хочет поговорить с Май'?

Я тяжело вздыхаю и качаю головой. Ну неужели мне всему его учить надо?

– Дон, – устало говорю я, – просто сними себе симпатичную девочку.

Пару мгновений он тупо смотрит на меня, и только спустя пару минут в его глазах вспыхивает понимание.

– Не думаю, что департамент полиции оплатит мне эту встречу со связным, – фыркает парень и тут же серьезно кивает. – Я все понял, Окс. Сделаю.

Я тепло улыбаюсь ему и, дважды стукнув кулаком по груди, показываю открытую ладонь, что значит 'рада видеть тебя'.

– Я тоже, – на лице Дона растекается довольная улыбка. – Ну, я побежал! А то всех красивых девочек расхватают.

Махнув рукой на прощанье, я со счастливой улыбкой разворачиваюсь к капитану Тивану, вглядываюсь в непроницаемое выражение на суровом лице мужчины и жалобно поднимаю бровки.

– А ужин сегодня будет?

– Если пояснишь, что сейчас было, – сердито выдает мужчина.

Я тяжело вздыхаю и опускаю глаза. Кажется, кое-кто сегодня ляжет голодной.

***

– Ты уверен? – в который раз спрашивает пожилой детектив своего юного помощника.

– Нет, – качает тот головой. – Но другого выхода ведь все равно нет.

Мужчины переглядываются.

– Ну, я пошел!

Дон Айлз выходит из летмаша и, оглядев темную улицу, уверенным шагом идет в сторону самых бедных районов купола Цереры, которые все называют просто – Улицы.

Детектив Снай провожает своего помощника долгим взглядом, тяжело вздыхает и откидывается на спинку кресла.

То громкое дело о рабском труде несовершеннолетних оставило в старом сердце Сная неизгладимый шрам. Подумать только, а ведь если бы та девчонка по имени Май не заявилась в участок и не потребовала срочно собирать полицейских департамента на штурм, возможно, ребят нашли бы намного позже или... или вообще не нашли бы.

Та девочка помогла детективу Снаю подготовить операцию и вернулась обратно на завод, чтобы успеть предупредить других детей и попытаться спрятать их, пока не начался штурм.

Когда Бурый узнал, кто погубил его империю, он хохотал, как ненормальный:

– Эта малявка? Да вы шутите!

Говорят, что Марко Бурый так и не дожил до суда – с ним произошел несчастный случай во время обеда.

Детектив Снай вытаскивает свой планшет и задумчиво вглядывается в фотографию Рокси Тайлз.

Все дети после освобождения проходили полугодовую реабилитацию. Многие из них, к сожалению, не могли вспомнить своих имен и даже планет, откуда их украли. Девочка, значившаяся под номером 214, была именно такой.

Новые личности держались под строжайшим секретом, но что-то подсказывало старому детективу, что эта самая Рокси Тайлз не так проста, как это могло показаться, а значит, велик шанс, что и жертвой Душитель выбрал ее не просто так.

Неожиданно на руке мужчины оживает браслет-КПК.

– Детектив! – возбужденно зовет его Дон Айлз. – Май согласилась помочь!

На широком лице Сная мелькает довольная улыбка, он переплетает пухлые пальцы и на всякий случай уточняет:

– Условия?

Молодой мужчина отводит глаза и глупо улыбается.

– Можно сказать, что их нет, – смущенно мямлит он. – Так сказать, безвозмездная помощь...

Детектив покровительственно улыбается и отключает связь. О чем могла попросить молодого, красивого парня девушка? Наверняка о чем-то безумно личном, а значит, Снаю не нужно совать в это дело свой нос.