Текст книги "Звездные стражи"

Автор книги: Маргарет Уэйс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Кто это? И что здесь происходит?

И в замке, что огнями блещет,

Умолкли восхваленья королю;

И рыцари перекрестились в страхе,

Все доблестные рыцари Камелота.

Альфред Тенткан, «Леди Шалотт»

От раскаленных под солнцем бетонных плит космодрома поднималось марево, в котором плавали миражи бассейнов с голубой водой. В кубрике космолета Дайен, утирая пот с лица, с завистью смотрел на Таска, переодевавшегося в легкие, защитного цвета шорты и сетчатую, без рукавов майку.

– Хочешь, одолжу тебе свои шорты?

– Разве мы не собираемся идти на встречу с вашим генералом?

– Конечно, пойдем, но Дикстер не придает значения формальностям, – уверил его Таск.

В глазах Дайена авторитет генерала с каждой минутой все больше падал. Он согласился переодеться и поднялся в жилой отсек.

– Поспеши, парень.

Закончив отключение всех основных систем космолета, Таск оставил Икс-Джея доделывать работу, а сам тоже поднялся в жилой отсек.

Дайен стоял у металлического сундучка, в котором держал одежду. Он уже надел чистые голубые джинсы, а в руках держал что-то похожее на рубашку. Задумчиво разглядывая ее, Дайен поглаживал материал пальцами.

– Что ты там нашел? Моль? – пошутил Таск. – Черт, ну и белая же у тебя кожа! Подходит к рыжим волосам. На этой планете можешь обгореть так, что облезешь. Надо достать что-то для защиты от солнца. Идем. Эй, что случилось?

– Ничего, – ответил Дайен. Казалось, он был чем-то взволнован и недовольно посмотрел на Таска, прервавшего его размышления. Одевшись, он направился к выходному люку.

Таск последовал за ним и, воспользовавшись возможностью, внимательно разглядывал рубашку, стараясь угадать, что же в ней так привлекло внимание юноши.

Собственно, это была не рубашка, а скорее блуза: свободного покроя, явно домашнего изготовления, причудливо расшитая серебряными нитями, с вырезом для головы и рукавами-реглан. Кроме того, что блуза была самодельной, о чем догадался Таск по неровным грубым швам, – он и сам мастерил себе одежду во время длительных полетов, – больше ничего особенного заметить не удалось. Ну разве еще декоративная вышивка. Вдоль ворота, по краям рукавов и по подолу блузы поблескивали крошечные узоры в виде восьмиконечной звезды.

Настроение у Таска испортилось.

– Икс-Джей, открой люк! И скажи, что случилось с кондиционером? Здесь жарче, чем в адовой кухне!

– Ты хоть представляешь, сколько энергии мы тратим на кондиционер? Ты знаешь, какие цены на этой планете? – спросил робот-компьютер. – Кроме того, в закрытом помещении для обнаженного человека нормальной считается температура восемьдесят шесть градусов по Фаренгейту. Сейчас на борту температура…

– Прекрасно! Я буду ходить голым!

– Голым! Ты… – Икс-Джей был настолько возмущен, что в его электронной схеме произошел сбой, и он потерял голос на какое-то мгновение. – Я работаю на респектабельном корабле! Что подумают люди? Сюда может заглянуть генерал Дикстер! Да ты знаешь, сколько с нас сдерут за электричество на этой планете? Преступно…

Люк отворился, и Дайен сошел по трапу на бетонные плиты космодрома. Таск не спеша выбрался из корабля вслед за юношей, не отрывая глаз от узора на его блузе. Что это? Условный знак? Или своего рода талисман, которым суеверные люди защищают себя? Интересно, лазерные лучи отразятся от…

Таск усмехнулся. Ну и мысли! Он дошел до ручки. До чего довели его этот парень и этот чертов компьютер! Просто красивая вышивка, и больше ничего. Симпатичный узор.

Они быстро шли по раскаленному тротуару. Таск бросил взгляд на лицо Дайена. Да, плиты под ногами более выразительны, чем его лицо. Что бы сейчас парень ни думал, он держит мысли при себе. «Я должен избавиться от мальчишки, оставить его здесь, – решил Таск. – На вид семнадцатилетний юноша, а душой – восьмидесятилетний старик. Такой же холодный и расчетливый. От постоянных „отстаньте, не трогайте меня“ уши вянут. Слова не сказал о том, что знает теперь о космолете столько же, а может быть, и больше меня! Говорит на восьмидесяти языках, но только на тридцати свободно! Ах, ах, ах! Как я мог допустить, чтобы это электронное чудище уговорило меня? Надо хотя бы теперь положиться на интуицию и избавиться от парня, как я и планировал. Надо…»

– Эй! – Дайен дотронулся до плеча Таска. – Ведь вы говорили, что штаб-квартира находится в той стороне.

– Что? Ах да! Извини. Не заметил, куда иду. Задумался.

«Кончай рвать на себе волосы, – одернул он сам себя. – Не слушай больше Икс-Джея. Какое-то время жизнь на корабле будет сущим адом, но в конце концов компьютер смирится. Надо же так влипнуть из-за какого-то проклятого любопытства! Я должен был знать, чем все кончится. Что ж, – мрачно подытожил Таск, – теперь, возможно, узнаю».

Штаб-квартиру генерала Дикстера они увидели сразу, как только вышли из тесных рядов кораблей, стоявших на космодроме. Это был трейлер, окрашенный в тот же цвет, что и выжженная солнцем, без признаков растительности земля, окружавшая его. На взгляд, он находился недалеко от космодрома, но на деле пришлось бы шагать до него миль около пяти. Шофер джипа на воздушной подушке, ехавший в том же направлении, согласился подвезти их.

Дайен с неприязнью смерил взглядом надпись на двери, сделанную от руки. Он не смог ее прочесть, но понял, что это так называемый уставный язык, изобретенный с помощью компьютера и первоначально предназначавшийся только для устава, который должны были понимать в равной мере военнослужащие всех рас. Но затем уставный язык, или, как его еще называли, военная азбука, усложнился, впитав слова и обороты основных языков галактики, и стал разговорным. «Переводчики», конечно же, были удобнее для общения и широко использовались, но в повседневной жизни военные предпочитали говорить на неофициальном языке, особенно наемники, употреблявшие его как своеобразный жаргон.

– Что это означает? – спросил Дайен, показывая на надпись.

– Ага, значит, все-таки есть что-то, чего ты не понимаешь? – заметил Таск, которого все еще мучили дурные предчувствия.

Вспыхнувший в голубых глазах юноши огонек отрезвил наемника.

– Извини, парень. Не хотел тебя подкалывать. Настроение у меня ни к черту. – Таск почувствовал, что щеки его пылают, и был благодарен черному цвету своей кожи, скрывавшему краску стыда. – Надпись сделана на военном жаргоне и означает «Штаб армии». Ничего нет удивительного в том, что твой воспитатель не учил тебя ему. Во-первых, по этому языку нет учебников. Во-вторых, за прошедшие годы он очень изменился. В-третьих, Стражи всегда были выше подобных вещей. Мы же, простые военные, пользуемся нашим жаргоном.

– Вы научите меня этому языку?

– Что ж, попытаюсь, – неуверенно сказал Таск. – Только он и так к тебе прилипнет.

– Как вирус? – Голос Дайена звучал холодно, но наемник, бросив на юношу взгляд, увидел в его глазах смешинку.

– Вроде того. – Таск улыбнулся. Порой парнишка очень ему нравился. – Почти как вирус.

Наемник взбежал по расшатанным ступенькам и открыл сетчатую дверь, пахнувшую свежей краской. Войдя с небрежным видом, Таск обернулся, чтобы сказать что-то Дайену, но обнаружил, что юноши нет. Потом увидел сквозь сетку двери: Дайен стоит у трейлера, губы его поджаты и в лице ни кровинки. Вид у него был такой, словно он знал, что в следующую минуту решится его судьба.

Таск вернулся, взял юношу за рукав и ввел в трейлер.

– Привет, Беннетт. Я Таск, помнишь меня? Прибыл повидаться с генералом, – обратился наемник к солдату, сидевшему за столом.

Идеально чистая, отглаженная форма Беннетта разительно отличалась от того, что носили другие наемники, – набедренные повязки или длинные балахоны на голое тело.

– Одну минуту, сэр.

Адъютант встал, бросил на Таска пристальный, оценивающий взгляд и с любопытством задержал глаза на юноше, который стоял рядом с наемником, весь как натянутая струна. Беннетт вошел в кабинет генерала плотно прикрыл за собой дверь.

Таск занялся изучением карт, которые стопками лежали на пыльных полках и висели на стенах. Окна трейлера были открыты, но внутри воздух казался лишь чуть прохладнее, чем на улице. Таск то и дело вытирал пот с лица. Кондиционеры не работали. На шкафу рядом со столом адъютанта стоял допотопный вентилятор, усердно вращавший лопастями. Толку от него было мало, зато каждую бумажку придавливало что-то тяжелое, иначе все листы могли разлететься. Адъютант вернулся.

– Генерал примет вас… – официальным тоном заговорил Беннетт, но его прервал сам начальник, вышедший из кабинета:

– Таск! Где ты пропадал? – Дикстер крепко пожал руку наемника. – Мне говорили, что ты запрашивал наши координаты. Но сколько уж дней прошло! Делал скачок?

– В зоне военных действий, сэр? – Таск отрицательно покачал головой.

Дикстер ухмыльнулся.

– Да это, в сущности, и не война. Но деньги платят. Входи, входи. И друга прихвати. Как справился с делами на Риносе-4? Слышал от Ридиона, что ты попал там в такую заварушку…

Дайен, не ожидавший появления генерала, стоял у стола адъютанта и изучал компьютер. Когда Дикстер вышел в приемную, Дайен стоял к нему спиной, а едва успел повернуться, генерал уже входил в кабинет, обнимая Таска за плечи.

Таск пустился в печальные воспоминания о своем участии в гражданской войне. Генерал слушал его внимательно и сочувственно, все время глядя ему в глаза. Дайен, проскользнувший в кабинет генерала вслед за Таском, стоял, прислонившись к стене. Пока два бывалых солдата обсуждали гражданскую войну на Риносе, в которой, судя по всему, генерал поначалу хотел участвовать, но потом отказался, предвидя, что к победе она не приведет, юноша изучал кабинет и его хозяина.

Прежде всего внимание Дайена привлекла сама комната внутри трейлера. Не потому, что она была какая-то особенная – обычная квадратная комнатка со столом, стенным шкафом и большим вентилятором, – а потому, что стены ее от потолка до пола были увешаны старинными географическими и звездными картами. Дайен никогда не видел столько карт и даже не представлял, что такое их количество можно собрать в одном месте. Карты крепились к стенам крючками, гвоздями, клейкой лентой, а некоторые, как показалось Дайену, держались на деревянной стене, словно притягиваемые магнитом.

Карты звездных систем чередовались с картами планет, стран. На самом видном месте – у стола генерала – висела карта какого-то города. Сотни других, свернутые в рулоны, стояли по углам, связанные пачками, лежали на полу. Прикрепленный к потолку вентилятор был включен, и струи воздуха шевелили края карт. Они шелестели, трепетали, шуршали как живые.

У Платуса никогда не было подобных карт. Дайен жадным взглядом отыскивал названия систем, которые он знал, но никогда не видел изображенными. Он мог бы год прожить в этой комнате и ни минуты не скучать. Хотелось узнать, сколько из этих миров посетил Дикстер. Такая мысль и заставила Дайена повернуться лицом к говорящим и рассматривать теперь уже самого генерала.

Загорелое лицо Джона Дикстера покрывали шрамы и морщины. Волосы, седые на висках, были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Тяжелая жизнь оставила отпечаток на его внешности, и трудно было определить, сколько ему лет. Дайен решил, что Дикстеру за пятьдесят. Среднего роста, мускулистая фигура была широкой в груди и тонкой в талии. Карие глаза, окруженные сетью морщинок, глядели ясным, твердым, проницательным взглядом, словно привычно всматривались вдаль. В отличие от формы адъютанта, его, помятая и неопрятная, выглядела так, как будто он в ней спал. Позже наблюдения Дайена подтвердились. Генерал действительно часто ночевал в трейлере на походной кровати, когда загруженность делами не давала ему возможности поехать на квартиру.

Голос Дикстера был низкий и звучный, а когда он смеялся, как сейчас, слушая Таска, смех его казался добродушным и заразительным. И хотя смеялся он от души, чувствовалось, что нрав у него не такой уж веселый и подобное, настроение находит на него лишь изредка. Как только смех прекращался, лицо генерала сразу приобретало печальное, серьезное выражение, и только в карих глазах какое-то время еще светились искорки смеха.

– Таск, – сказал Джон Дикстер, похлопав наемника по плечу, – сдается мне, что тебе здорово повезло, коль ты выбрался оттуда живым. В следующий раз слушайся моих предостережений.

– Есть, сэр, – сказал Таск, удрученно покачав головой, словно стряхивая с себя все невзгоды.

– А теперь представь меня своему другу. Я-то думал, что ты летишь один…

Дикстер повернулся к юноше, приветливо улыбаясь.

Дайен, стоявший к нему лицом, увидел, как улыбка мгновенно исчезла. Ладонь, протянутая для рукопожатия, непроизвольно сжалась в кулак. Генерал узнал его. Сердце Дайена бешено забилось, он был почти уверен, что Дикстер готов назвать его по имени.

Дайен подался вперед, открыл было рот, чтобы заговорить, но в этот момент понял: генерал продолжает считать его незнакомцем.

Лицо Дикстера приняло холодное выражение. Рукопожатие было крепким, но официальным. Повернувшись спиной, генерал обошел стол и на минуту замешкался, глядя на карты, – давал себе время вернуть самообладание. А затем сел и посмотрел на Таска.

– Прошу, – сказал он, жестом приглашая их тоже садиться.

Таск бросил на Дайена многозначительный взгляд, и юноша понял, что не ошибся, оценив реакцию генерала. Она была мимолетна, но не заметить ее было невозможно. Таск тоже заметил. Теперь он опустился на стул напротив стола генерала. Дайен тоже сел, но тут же вскочил, не сознавая, зачем это делает.

– Садись, парень, – шепнул Таск, и Дайен снова сел на краешек стула.

– Так как, ты сказал, зовут этого молодого человека? – спросил Дикстер, глядя на Таска и говоря о юноше так, будто его не было в комнате.

– Дайен, сэр, – сказал Таск. – Фамилии у него нет.

Джон Дикстер кивнул, не выказав удивления и по-прежнему упорно глядя только на Таска.

– Значит, молодой человек – твой друг? Уверен, ты взял его с собой не для участия в войне. Он слишком молод…

– Ему семнадцать лет, сэр, – вставил Таск.

– Семнадцать. – Генерал кашлянул, не удержавшись, бросил взгляд на юношу, но тут же перевел его на карту.

– Да, но… Сэр, парень мне не друг, то есть друг, конечно, но это не совсем точно. – Таск нервничал и все больше смущался. – Можно сказать, я его конвоир… – Таск замолчал, словно язык его прилип к нёбу.

– Страж? – предположил генерал.

– Нет! – Таск с такой силой стукнул рукой по ручке кресла, что сморщился от боли. – Нет, сэр, – вежливо добавил он, взяв себя в руки. – Шофер. Так будет точнее. – Глубоко вздохнув, Таск глянул на Дайена и решительно добавил, стараясь рассеять атмосферу напряженности, царившую в комнате: – Дело в том, сэр, что я привел сюда парнишку с определенной целью. Я… Мы, то есть Дайен и я, надеялись, что вы поможете нам. Мы улетели с Сирака-7 и на три парсека обгоняем лорда Сагана…

От удивления Дикстер поднял брови и сделал предостерегающий знак рукой. Таск немедленно замолчал.

– Беннетт! – позвал генерал. В дверях показался адъютант.

– Отправляйтесь в город и проверьте, прибыл ли мистер Марек. Должно быть, он захочет встретиться со мной. Возможно, у него возникнут трудности с транспортом.

– Есть, сэр. – Беннетт повернулся и вышел.

– Уходя, заприте дверь снаружи. Я не хочу, чтобы меня беспокоили.

– Есть, сэр.

Адъютант ушел, заперев за собой дверь. Таск открыл было рот, но Дикстер нахмурился и покачал головой. Никто из них не проронил ни слова, пока не стало ясно, что адъютант уехал. Встав из-за стола, генерал приоткрыл дверь трейлера и выглянул наружу. Жестом попросил Таска проверить, что делается за окнами.

Удовлетворенный результатами проверки, Дикстер вернулся на свое место.

– Значит, Командующий, – сказал он, покачав головой. – Я думал, что у тебя хватит здравого смысла не произносить его имени.

– Извините, сэр. Этот парень… Э… Воспитателю этого парня нужно было срочно отправить его с планеты, и он пришел ко мне.

– Случайно? Он выбрал тебя наугад?

– Нет, – вздохнул Таск. – Из-за моего отца.

– Понимаю. – Лицо Дикстера стало мрачным.

– По всему видно, что Командующий охотится за парнем.

– Откуда тебе это известно?

Таск кратко расссказал, что случилось в последнюю ночь на Сираке-7: о том, как Дайен вернулся домой, о разговоре Сагана с Платусом, свидетелем которого оказался юноша, о захвате планеты войсками Командующего.

– Пришлось разыграть пьяного пилота, чтобы вырваться из окружения.

– Им удалось рассмотреть твой космолет?

– Боюсь, что да, сэр. Возможно, сделали снимки.

Джон Дикстер в первый раз с тех пор, как они заперлись в трейлере, прямо взглянул на Дайена. Взволнованный, смущенный, генерал пристально смотрел на юношу, буквально пронзая его взглядом.

– Как звали твоего воспитателя, Дайен?

– Платус. Платус Морианна.

Выражение лица Дикстера не изменилось, но он наклонил голову и медленно потер лоб пальцами.

– Вы знали его – Платуса? – спросил Дайен.

– Да, знал. – Дикстер положил руки на стол и крепко сжал кулаки. – Я знал всех. Весь Золотой легион.

– Такое впечатление, что Платуса знали все, кроме меня! – с горечью сказал юноша. – А ведь я всю жизнь прожил с ним!

– Значит, он ничего не говорил о…?

– Нет. Я даже не знал, что он был Стражем, пока Таск не рассказал.

– Следовательно, ты не знаешь, жив ли хоть один из них?

– Один жив, сэр, – заметил Таск.

Имя человека не было названо, но все поняли, о ком идет речь. На лицо генерала легла тень.

– Да, – сказал он.

И тогда заговорил Дайен:

– Саган. Вы имеете в виду Дерека Сагана, да? Командующего, который убил моего… Который… – Дайен закусил губу. – Но что известно о других, например, об отце Таска?

Дикстер предостерегающе поднял палец.

– Не надо говорить об этом вслух, молодой человек. Я – единственный, кто знает правду о нем… О том, что он сын Стража.

– Теперь не единственный, – тихо пробормотал Таск.

– Ставрос… – продолжал Дайен. – Командующий говорил что-то о Ставросе..

– Один из них. – Дикстер еще сильнее сжал кулаки, так что суставы пальцев побелели. – Что он сказал о Ставросе?

– Саган сказал только, что вовремя отключил передатчик этого человека. Думаю, именно Ставрос предупредил Платуса о том, что Командующий летит на Сирак. Еще Командующий упомянул, что Ставрос продержался три дня… – Голос юноши дрогнул.

– Он умер, – сказал Джон Дикстер. – Теперь они все мертвы, как мне кажется. – Морщины на его лице обозначились резче. Помолчав, он тряхнул головой и начал разворачивать карту, лежавшую на его столе. – Итак, – продолжал он более оживленным тоном, – чем же вам помочь, Таск? Не знаю, что я смогу предпринять против Командующего, но, конечно, сделаю все, что в моих силах. Сядь, мальчик. Здесь ты в полной безопасности. – Эти слова были обращены к Дайену, который от нетерпения вскочил. – Саган не проявляет интереса к Вэнджелису. Но лишь до тех пор, пока грузы с ураном будут отправляться отсюда регулярно. А я уж постараюсь, чтобы они отправлялись. Но ваше время ограничено. Ты сам сказал, Таск, что у них есть снимки твоего космолета, а может быть, снимки и описание внешности тебя самого. Командующий не дурак. Возможно, он уже знает твое имя.

– Вообще-то мы прилетели сюда не за помощью, сэр. – Таск беспокойно заерзал на стуле. Посмотрев на открытое окно, словно не доверяя даже песку, который ветром задувало на подоконник, он подался вперед и, понизив голос, сказал: – Понимаете, сэр, мы пытались выяснить, зачем Сагану так нужен парнишка, что он готов ради этого на убийства? И мы обнаружили любопытную информацию в одном из файлов, который Икс-Джей… ну, позаимствовал из компьютера Командующего. Это всего лишь запись, сделанная для историков, но в ней зафиксированы все события, происшедшие в ночь переворота.

Дикстер опустил глаза, поджал губы, руки положил поверх карты.

– Продолжай, – сказал он.

– В ту ночь родился ребенок, сэр. У принцессы Семили Старфайер, жены младшего брата короля. Это случилось семнадцать лет назад. Этому парню тоже семнадцать лет. Его воспитателем был Страж. Мы считаем…

– Нет! – Дикстер ударил рукой по столу. Карта с шумом свернулась. Слово прозвучало, как взрыв гранаты. Дайен испуганно вздрогнул и откинулся на спинку кресла, руками вцепившись в подлокотники. Таск тоже вздрогнул и с удивлением посмотрел на генерала.

– Прекрати спекулировать, Таск! Не спрашивай меня ни о чем. Мне нечего тебе сказать, ведь я не был во дворце в ту ночь.

– Проклятие! – Дайен вскочил. Подойдя к столу, он наклонился, глядя в лицо генерала. – Вы знаете, кто я! Или думаете, что знаете! Скажите же! – Он сжал кулаки. – Скажите мне!

Ошеломленный, Таск пытался усадить Дайена, но тот вырывался.

Пылающие негодованием голубые глаза юноши нисколько не испугали Джона Дикстера. На губах его появилась улыбка, словно от воспоминания о чем-то давно пережитом и, наверно, приятном, словно он уже видел однажды подобный испепеляющий взгляд.

– Платус действительно ничего тебе не рассказал? – спросил Дикстер.

– Ничего, даже о моем настоящем имени!

– Что ж, Дайен, – сказал генерал с сожалением, и тон его не оставлял сомнений в бесполезности дальнейшего спора. – У него были на то веские причины.

– Вы узнали меня! Я понял это по вашим глазам.

Лицо Дикстера стало суровым.

– Не испытывай моего терпения, молодой человек, – сказал он, сделав ударение на слове «молодой», отчего лицо Дайена залила краска гнева и стыда. – Что я знаю и о чем могу догадываться, настолько незначительно, что лишь запутает дело еще больше. Кроме того, говорить об этом – значит не оправдать доверия, доверия, оказанного мне одним очень дорогим для меня человеком. – Генерал снова развернул карту. – Человеком, который доверился мне, умирая.

– Сэр, – сказал Таск, вставая. – Я прошу прощения…

– Нет, – прервал его Дайен необычно спокойным голосом. – Сэр, это я должен просить прощения. Конечно, вы правы. Извините, я вел себя как ребенок. Прошу прощения за то, что вызвал у вас тяжелые воспоминания.

Джон Дикстер разгладил карту, прижав края пепельницей, двумя грязными стаканами и пистолетом.

– Я принимаю ваши извинения. Инструктаж пилотов сегодня вечером, в 22.00, Таск.

Он склонил голову к карте, давая понять, что его посетители свободны. Дайен и Таск вышли из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.

Когда они ушли, Дикстер поднял голову. Карта была забыта. Генерал смотрел на кресло, где только что сидел этот молодой человек, и образ его так ярко отпечатался на сетчатке его глаз, словно Дайен был создан из пламени.