Текст книги "Дары мертвых богов"

Автор книги: Маргарет Уэйс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Мина, тебе лучше оставить нас.

Жрица искоса посмотрела на Крелла, всем своим видом показывая, что не доверяет ему:

– Господин, мне не нравится…

Я собираюсь начать свою кампанию. – Повелитель Смерти поставил локти на стол по обе стороны от доски для кхаса и склонился над ней, словно обдумывая свой ход. – Действие, которое я собираюсь предпринять, привлечет к себе внимание других Богов. Только одна из них представляет для меня угрозу. Только одна может стать серьезной помехой. На самом деле она уже стала меня раздражать.

Он уставился на Крелла, чтобы убедиться, что тот понимает.

– Да, мой господин. – Сейчас Крелл выглядел менее глупо. Поход, сражение – эти вещи он понимал.

– Богиня, которая меня заботит, – Зебоим, – пояснил Чемош.

Крелл хрюкнул.

– Она нашла себе последователя – лишенного всех прав монаха Маджере. Он узнал секрет Возлюбленных Чемоша, рассказал обо всем Зебоим, и теперь она угрожает разоблачить меня, если я не верну тебя в Башню Бурь.

– Вы ведь не сделаете этого, господин? – нервно спросил Крелл.

Вытянув руку, Чемош взял одну из фигур – рыцаря – и повертел ее в пальцах.

– Сделаю. Подожди! – Бог поднял руку, когда Азрик взвизгнул в знак протеста. – Выслушай меня. Что ты думаешь о таком ходе, Крелл?

Он медленно и тщательно поставил фигуру перед черной королевой.

– Ты не можешь делать такой ход, господин! – воскликнул Рыцарь Смерти, – Это против правил.

– Да, Крелл, – согласился Чемош. – Против правил. Возьми эту фигуру. Посмотри на нее хорошенько. Что ты видишь?

Азрик сделал, как ему было сказано, и уставился на статуэтку сквозь прорези для глаз:

– Это рыцарь верхом на драконе.

– Дальше, – поторопил Чемош.

– Это Рыцарь Такхизис, – продолжал Азрик после длительного молчания. – На его доспехах лилия и череп.

– Хорошо, – похвалил Бог.

Крелл почувствовал себя польщенным, не распознав в словах Повелителя Смерти сарказма.

– На нем плащ с капюшоном, а дракон – синий.

– Он тебе никого не напоминает?

Крелл поднес фигуру к шлему, его красные глаза вспыхнули.

– Лорд Ариакан! – Азрик уставился на фигуру, не веря собственным глазам. – До мельчайших подробностей!

– Так и есть, – ответил Чемош. – Лорд Ариакан, любимый сын Зебоим. Твоя задача – хранить эту фигуру, Крелл. Присматривай за ней и выполняй все мои приказы. Поскольку именно так мы сумеем удержать Морскую Королеву, и она не сможет нам помешать.

Красные глаза Рыцаря Смерти замерли на фигуре, а затем вспыхнули.

– Я не понимаю, господин, – недоуменно произнес он. – С какой стати Богине заботиться о фигуре для игры в кхас? Даже если она похожа на ее сына…

– Потому что это и есть ее сын, – ответила Бог. Он откинулся на спинку стула и опять свел кончики пальцев.

Рука Крелла дернулась, и он чуть не уронил фигуру. Поспешно поставив ее на стол, рыцарь отодвинулся.

– Ты можешь дотронуться до него. Он тебя не укусит. Он мог бы тебя укусить, если бы мог тебя схватить. Но он не может.

– Ариакан мертв, – прошептал Крелл. – Мать забрала его тело…

– О да, он мертв, – согласился Чемош, – Он умер из-за твоего предательства, и его душа пришла ко мне, как души всех умерших. Многие проходят через мои руки, но быстро, словно искры, взмывают к небесам, чтобы продолжить свое путешествие. Но некоторые, как ты, Крелл, привязаны к этому миру в наказание.

Рыцарь Смерти зарычал – доспехи были его гробом.

– А другие, как Лорд Ариакан, отказываются покидать мир. Иногда они не могут расстаться с любимыми. А иногда с теми, кого ненавидят. Такие души принадлежат мне.

Красные глаза Крелла вспыхнули, а затем, когда он осознал слова Бога, погасли. Азрик откинул голову и громко расхохотался, так что эхо разнеслось по всей Бездне.

– Жажда мести Ариакана держит его в ловушке! Хорошая шутка, господин! Я ее оценил!

– Я рад, что тебя так просто порадовать. Крелл. Теперь, если ты на минуту замолчишь, я дам тебе указания.

– Я слушаю. Повелитель.

Лорд Азрик внимательно выслушал приказы, затем задал несколько вопросов, которые на удивление оказались отнюдь не глупыми.

Удовлетворившись тем, что его план будет выполнен, Чемош отправил Рыцаря Смерти:

– Надеюсь, ты не возражаешь против возвращения в Башню Бурь, Крелл?

– Если ненадолго и чтобы я ушел, когда пожелаю, господин. Могу я исчезнуть оттуда, как только все сделаю?

– Конечно, Крелл.

Рыцарь взял фигуру, посмотрел на нее несколько мгновений, усмехнулся и сунул в перчатку.

– По правде говоря, я немного скучаю по тому месту, – задумчиво сказал он.

– Охраняй эту статуэтку, – предупредил Чемош.

– Не выпущу ее из рук, – отозвался Крелл со смешком. – Можешь на меня рассчитывать, господин.

Он ушел, все еще посмеиваясь.

– Мина, ты следишь за, мной? – спросил Чемош недовольно.

– Нет, господин, – ответила девушка, выходя из темноты. – Я начеку. Я не доверяю этому злодею. Однажды он предал своего лорда и сделает подобное снова.

– Уверяю тебя, я справлюсь с ним, – холодно произнес Бог.

– Знаю, Повелитель. Прошу прощения.

Мина приблизилась к нему, обвила его шею руками и положила голову ему на грудь.

Чемош почувствовал тепло ее тела, запах волос, свежесть кожи.

«От мертвой куда меньше проблем, чем от живой».

– Почему ты беспокоишься насчет Зебоим? – спросила Мина, не ведая, о чем думает Бог. – Я знаю, один монах что-то разнюхал, но все, что ты должен сделать, – позволить мне разобраться с ним…

– Монах лишь маленькая неприятность, – перебил Повелитель Смерти. – Не более. Я посажу его на кол, чтобы показать Богине, что я знаю о ее замыслах. А также чтобы отвлечь ее от моей истинной цели.

– Какой, господин?

– Мы будем охотиться на погребенные сокровища, Мина, – ответил Чемош. – На самый богатый тайник, когда-либо известный людям или Богам.

Мина уставилась на него, сбитая с толку:

– Зачем тебе сокровища? Богатство для тебя все равно, что пыль.

– Сокровища, которые я ищу, не ничтожные стальные монеты, золотые короны, серебряные браслеты или изумрудные перстни, – хмуро сказал Бог. – Сокровища, которые я ищу, – из материала, намного более ценного. Они сделаны из… меня самого.

Девушка посмотрела на Повелителя Смерти, глубоко заглянув в его глаза:

– Думаю, я поняла, мой господин. Богатство…

Но он приложил палец к ее губам:

– Ни слова, Мина. Не сейчас. Мы не знаем, кто нас может подслушивать.

– Могу я спросить, где это сокровище, Повелитель?

Чемош подхватил девушку на руки, прижал к себе и прошептал:

– В Кровавом море. Именно туда мы и отправимся – ты и я, – как только убедимся, что закрыты глаза и уши тех, кто следит за нами.

Глава 2

Лорд Азрик Крелл ненавидел Башню Бурь. Когда Мина его освободила, он поклялся, что нога его не ступит больше на этот остров, разве только для того, чтобы уничтожить проклятую груду камней, однако когда снова оказался в обдуваемом всеми ветрами дворе крепости, то почувствовал удовлетворение: он ушел отсюда как пленник, а вернулся как хозяин.

Рыцарь Смерти громко рассмеялся, услышав плеск волн, разбивающихся о скалы. Склонившись над каменным выступом, он сделал грубый жест морю и прокричал ему оскорбления, снова рассмеялся и быстрыми шагами вернулся во внутренний двор, а оттуда направился к Башне Лилии и библиотеке. Зебоим скоро поймет, что он вернулся, и ему надо к этому подготовиться.

Зебоим находилась в Кровавом море, помогая своему отцу Саргоннасу, когда услышала проклятия Крелла. Рогатый Бог занимался тем, что отправлял огромный флот, чтобы удержать власть в Сильванести. Армада кораблей – боевых, с провизией, с колонистами – покидала острова минотавров и отправлялась в Ансалон.

Саргоннас переживал момент триумфа и не хотел ничем его омрачать. Он попросил дочь, чтобы моря оставались спокойными, а ветра дули в нужную сторону, и Зебоим ничего не оставалось, кроме как выполнить его просьбу. Взамен Бог-минотавр принес ей роскошные дары и провел бой в ее честь.

Во имя нее проливали кровь. Золотые браслеты и серебряные серьги устилали ее алтари. Как могла Богиня отказаться?

Поднялись волны. Ветра ласкали море, пенящееся под кораблями минотавров. Моряки распевали песни и танцевали на палубах. Зебоим танцевала с ними на искрящейся воде.

А затем по миру прокатился голос Крелла.

Он проклинал ее имя. Он проклинал ветер и воду. Он проклинал ее и хохотал.

Посмотрев туда, откуда доносился его голос, всевидящим взором Зебоим увидела Крелла, стоящего на вершине скалы в Башне Бурь.

Богиня не раздумывала ни секунды. Она не стала спрашивать себя, как он там оказался или почему вдруг осмелел и бросил ей вызов. Стремительно, словно беснующиеся воды, стекающие с гор, Зебоим перенеслась по небесам и очутилась в Башне Бурь, пылая яростью, которая заставляла волны вздыматься и бросаться на скалы.

Морская Королева почувствовала, что Крелл в Башне Лилии. Она ударила в тяжелую дверь, разбила ее в щепки и, махнув рукой, раскидала их по двору, затем пронеслась по холодным каменным коридорам, так что их омыла морская вода, и нашла Крелла спокойно сидящим в библиотеке.

Зебоим всегда отличалась нетерпеливостью и не замечала деталей, которые, как она полагала, все равно ничего не значат, – вот и сейчас Богиня не видела ничего, кроме Рыцаря Смерти.

Внезапно Морская Королева стала опасно спокойной, как море перед ураганом, – моряки в таких случаях говорят, что ветер «ест» волны.

– Итак, Крелл, – произнесла Зебоим мягко и грозно, – наконец-то Чемош устал от тебя и закинул обратно в это проклятое место.

– Ты не права, госпожа, – возразил Азрик, удобно откидываясь в кресле и вытягивая ноги. – Не стоит говорить так об этой чудесной крепости, которую ты сама построила для своего любимого сына – покойного и оплакиваемого Лорда Ариакана.

Зебоим резким прыжком пересекла комнату. В небе сверкали молнии, гремел гром. Воздух казался густым от ее гнева. Вне себя от ярости Богиня нависла над рыцарем:

– Как ты смеешь оскорблять его имя, говоря о нем! В последний раз, когда ты это сделал, я отрезала тебе язык и смотрела, как ты захлебываешься в собственной крови. Я верну его тебе – только для того, чтобы снова испытать удовольствие, отрезая его… – Зебоим подняла руку.

– Осторожнее, госпожа! – сказал Крелл невозмутимо. – Не столкни доску для игры в кхас. Я еще не закончил партии.

– В Бездну твою игру! – Морская Королева дернулась, чтобы схватить доску и опрокинуть ее, раскидать фигуры, наступить на них и раздавить. – И тебя в Бездну, Азрик Крелл! На этот раз я уничтожу тебя навсегда!

– Я бы не стал этого делать, госпожа, – холодно произнес рыцарь. – На твоем месте я бы не трогал доску. А если ты это сделаешь, то сильно пожалеешь.

Его тон и хитрый блеск красных глаз заставили Зебоим остановиться. Она не понимала, что происходит, в голове вертелись вопросы, которые надо было задать себе до того, как появиться в Башне Бурь.

Почему Крелл добровольно вернулся в свою тюрьму?

Богиня решила, что Чемош оставил рыцаря и приказал вернуться в крепость. Теперь, остановившись, она почувствовала присутствие Повелителя Смерти. Чемош защищал своей рукой Крелла, а Крелл защищал доску для игры в кхас, Крелл действовал по приказу своего господина и даже посмел проклинать и оскорблять ее. Зачем? Какую игру ведет Чемош? Зебоим вовсе не думала, что причиной всему кхас. Старалась казаться спокойной и, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, сдержала слова, которые могли превратить рыцаря в лужу расплавленного металла.

– Что ты имеешь в виду, Крелл? – спросила она. – Почему мне надо беспокоиться об этой доске для игры в кхас или вообще о какой-либо другой доске?

Морская Королева говорила презрительно, но, когда думала, что Крелл не смотрит на нее, бросала настороженные взгляды на доску. Доска казалась абсолютно обычной. Зебоим никогда не нравился кхас. Она вообще не любила игр. Игры подразумевают соревнование, а соревнование означает, что кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает, а мысль, что Богиня может проиграть, была слишком нелепа.

– Это очень ценная доска для игры в кхас, госпожа. Твой сын и мой лорд, Ариакан, сделал ее специально для себя. Почему бы тебе не присесть и не закончить со мной игру, – пригласил Крелл и указал на доску. – Ты будешь ходить черными. Твой ход.

Зебоим тряхнула головой, и морская пена брызнула по комнате.

– Я не собираюсь…

– Твой ход, госпожа, – повторил Азрик Крелл, и его красные глаза удовлетворенно сверкнули.

Присутствие Чемоша ощущалось все яснее. Зебоим хотела окликнуть его, но решила, что не доставит ему такого удовольствия. Ей не нравилось, что Крелл говорит о ее сыне, и необъяснимый страх шевельнулся в душе Богини.

Чемош всегда был ей непонятен, она знала его хуже остальных Богов. Всегда в одиночестве, без друзей, он никогда не вступал в альянсы. После возвращения Богов в мир, Повелитель Смерти стал более замкнут, скрытен, ушел еще глубже во Тьму. Однако сила его амбиций чувствовалась сквозь небеса, вызывая легкий трепет, словно расплавленная лава, кипящая в темных глубинах горы.

– Я не умею играть в эту игру, – сказала Зебоим, – не знаю, как ходят фигуры.

– Могу я подсказать твой ход, госпожа?

Крелл говорил подчеркнуто вежливо, но она слышала, как клокочет смех в его полых доспехах. У нее чесались руки от желания схватить эту железную оболочку и открыть ее. Зебоим пришлось соединить ладони и крепко сжать их, чтобы удержаться.

Азрик склонился над доской и вытянул толстый палец в перчатке:

– Видишь рыцаря на синем драконе? Того, что стоит рядом с королевой? Я собираюсь взять эту фигуру ладьей, если ты не сделаешь ход, чтобы остановить меня.

Положение фигур на шестиугольниках ничего не значило для Богини. Они стояли и по всей доске и по краям; некоторые смотрели на фигуры королей, другие отвернулись. Рыцарь, на которого показал Крелл, находился в центре игры, поскольку его и королеву, которой он служил, окружали остальные фигуры. Зебоим сконцентрировалась на королеве, что совершенно естественно для Богини.

Она внимательно разглядывала фигуру, и внезапно ее глаза расширились от удивления. Это она была королевой, стоящей на раковине, ее зеленое платье пеной кружилось вокруг лодыжек, это ее лицо было вырезано с точностью до мельчайших деталей.

Сердце Зебоим растаяло. Очевидно, сын вырезал фигуру в честь нее. Она сжала статуэтку, а затем поставила обратно.

– Если ты подняла фигуру, госпожа, то должна делать ею ход, – произнес Крелл. – Ты должна поставить ее на эту клетку. Таким образом, я не смогу угрожать твоему сыну.

Зебоим все еще не понимала, что происходит.

– Я не собираюсь долго играть в твою глупую игру, Крелл, – предупредила она.

Богиня уже собиралась поставить Королеву туда, куда ей указал рыцарь, как вдруг уловила в его словах зловещий смысл.

«Таким образом, я не смогу угрожать твоему сыну»

Зебоим уронила королеву – та покатилась по доске, сбив одну или две пешки, а затем остановилась у ног черного короля. Богиня схватила рыцаря на синем драконе и тут же увидела сходство с Ариаканом.

Штормовой ветер стих. Облака рассеялись. Вода взметнулась и ударилась о скалы Башни Бурь. Зебоим повертела в руках фигуру сына.

– Очень похож, – произнесла она негромко.

– Действительно, – ответил Крелл преувеличенно серьезным тоном. – Думаю, резчик был весьма искусным. Лицо Лорда Ариакана такое выразительное, особенно глаза. В них можно посмотреть – и увидеть душу…

Сомнения Зебоим рассеялись, Она почувствовала ледяной ветер ужаса. Богиня любила Ариакана, обожала его. Его смерть оставила в ней такую пустоту, которую не мог заполнить весь мир. Морская Королева поднесла фигуру к лицу, и глаза сына посмотрели на нее – яростные, отчаянные, беспомощные,…

– Чемош! – выкрикнула Зебоим, обводя диким взглядом комнату. – Чемош! – повторила она голосом, в котором сквозили ярость и страх. – Освободи моего сына! Освободи его! Сейчас же! Или я…

– Или что? – спросил Крелл.

Протянув руку, он выхватил фигуру Лорда Ариакана из дрожащих пальцев Богини.

– Угрожай, сколько угодно, госпожа. Грози и кричи. Ты ничего не можешь поделать.

Он поставил фигуру обратно на доску. Статуэтка Богини по-прежнему лежала у ног черного короля, и теперь Зебоим увидела, что он – точная копия Повелителя Смерти. Морская Королева воззрилась на фигуру, в горле так пересохло, что она едва могла говорить.

– Чего от меня хочет Чемош? – спросила Зебоим глухо.

– Он хочет, чтобы моря успокоились. Ветер стих. Волны не двигались. Он хочет, чтобы монах перестал лезть, куда его не просят. Кроме того, что бы ни случилось в мире или за его пределами, ты не должна предпринимать никаких действии. Иными словами, ты не должна ничего делать, потому что иначе навредишь сыну.

– Что затевает Чемош? – спросила Богиня убитым голосом.

Крелл пожал плечами. Подняв фигуру королевы, он убрал ее, выведя из игры, затем большим и указательным пальцами взял рыцаря.

– Ты согласна, госпожа?

Зебоим бросила на фигуру измученный взгляд:

– Чемош должен пообещать освободить моего сына.

– О да, – подтвердил рыцарь. – Он обещает. В день своего триумфа Чемош освободит душу Лорда Ариакана. Он дает слово.

– Повелитель Чемош! – Зебоим горько рассмеялась. – Этого никогда не произойдет!

– Ты должна молиться, госпожа, чтобы это произошло, ради своего сына, – сказал Крелл. – Так ты согласна? – Его кулак сжался, скрыв фигуру рыцаря от Богини.

– Я согласна! – воскликнула Зебоим, не в состоянии думать ни о чем, кроме измученных глаз сына, – Согласна!

– Хорошо, – похвалил рыцарь и поставил фигуру обратно на доску, прямо напротив черного короля. – А теперь я бы хотел вернуться к игре. Ты можешь идти, госпожа.

Зебоим чувствовала, как ярость пульсирует в висках, отдается в груди. Она едва не задохнулась. Небо над миром потемнело. Моря и реки начали вздыматься. Корабли закачались на волнах. Испуганные смертные кричали, что гнев Богини принесет ураганы, тайфуны, торнадо, наводнения, смерть и разруху.

Зебоим кинулась на небеса за помощью, призывая своего отца, Саргоннаса, но тот слышал только минотавров. Она искала своего брата Нуитари, Бога Черной Луны, но его нигде не было. Разыскивая их, Морская Королева, однако, понимала, что отец и брат ничего не смогут сделать. И она ничего не сможет.

В отчаянии Зебоим глухо застонала. С неба упало несколько капель дождя. Облака рассеялись и превратились в мелкие клочки. Ветер умер и напоминал шепот. Воды океана успокоилась.

На острове Башни Бурь волны едва гладили скалы. Грозовые тучи растаяли, и солнце засветило так ярко, что Крелл, который отвык от солнечного света, почувствовал непривычное раздражение. Ему пришлось прекратить игру и встать, чтобы прикрыть ставни.

Глава 3

Корабли экспедиционных войск минотавров ползли, словно жуки, по гладкому, как пруд, морю. Гребцы огромных трирем работали день и ночь, пока не упали от изнеможения. Приходилось экономить еду и воду. Команда и пассажиры начали болеть, некоторые умерли. На всем Кринне корабли еле плелись по безжизненным морям и океанам. Повсюду моряки молили Зебоим, но Богиня не внимала им. Некоторые в отчаянии обратились к Другим Богам, чтобы те вступились за них перед Морской Королевой.

Саргоннас особенно хотел бы обратиться к ней. Его армии должны были причалить к Сильванести в середине лета и, пользуясь хорошей погодой, успеть укрепить оборону, завоевать новые земли и построить как можно больше домов для переселенцев. Но, судя по тому, как медленно идут корабли, они прибудут только зимой.

Те, что вообще смогут добраться…

В дикой ярости Рогатый Бог метался по небесам в поисках дочери. Он понятия не имел, какой у Зебоим на этот раз каприз, но ее последняя вспышка раздражения должна была уже пройти. Планы завоевания и смертного, и божественного миров оказались под угрозой.

Саргоннас обыскал все моря и реки, ручьи и бухты. Он искал среди облаков, которые теперь лишь собирались в огромные серые массы и проплывали над тихими океанами. Он рвал в клочья туманы и громким голосом выкрикивал же имя.

Зебоим не отвечала. Она исчезла, и никто из Богов, даже далеко видящий Зивилин, не знал, куда отправилась Морская Королева.

Рис тоже искал Зебоим. Конечно, он не суетился, как Боги, но действовал с тем же усердием и тем же успехом.

Они с Пасленом оставались в Утехе несколько дней, продолжая свои поиски жизнелюбивых мертвецов. Монах внимательно наблюдал за братом, а кендер бродил по городу, высматривая других Возлюбленных Чемоша. Их число постоянно увеличивалось – каждый день Паслен замечал все новых и новых. Все они смеялись, болтали, пили и бездельничали, но на самом деле были пустыми, темными, безжизненными оболочками.

– Вчера утром я видел одну из них. Она флиртовала с молодым человеком, – сказал Паслен Рису. – Этим утром я снова встретил его.

Монах бросил на кендера вопросительный взгляд.

– Я ничего не мог поделать. Рис, – беспомощно запротестовал Паслен, – Я пытался предупредить насчет этой женщины, но он сказал, чтобы я не лез не в свое дело и что если он поймает меня в следующий раз, то изобьет до неузнаваемости и засунет в мой собственный мешок.

– Мы должны сделать что-то, чтобы остановить Возлюбленных Чемоша, – сказал монах. – Мне удалось несколько раз предотвратить убийства, которые хотел совершить Ллеу, но при этом я не сражался с ним, а всего лишь спугивал жертв. Он отказывается говорить со мной, когда узнает меня, но это случается редко. Он даже не помнит, что пытался убить меня, а если вспоминает, то не выражает недовольства; когда же я противостою ему, он только смеется и уходит. Я не могу быть рядом с ним днем и ночью. Ему сон не требуется, а мне он необходим.

Рис с горьким разочарованием посмотрел на Ллеу, весело идущего по главной улице Утехи. Юноша высоко держал голову, словно хотел насладиться утренним солнцем. Проблема была только в том, что с ночи моросило. В последние дни дождь шел не переставая и Утеха превратилась в море грязи и раздраженных, сварливых обитателей.

Ллеу на ходу что-то, напевал. Сначала это была какая-то танцевальная мелодия, затем ее обрывки, и, наконец, он начал бубнить нечто неразборчивое, словно забыл песню. Рис подумал, что, наверное, так оно и есть. Точно так же Ллеу забывал, что некоторое время назад ел или пил, точно так же забывал брата, точно так же – и свои жертвы.

– Рис, – внезапно произнес Паслен, потянув монаха за мокрый рукав, – смотри! Куда он идет?

Рис погрузился в свои мрачные, как и этот день, мысли, ни на что не обращая внимания. Он предполагал, что брат вернется в «Корыто», где приводил все то время, когда не соблазнял обреченных на его смертельную любовь женщин, но, вглядевшись в завесу дождя, увидел, что Ллеу свернул в другую сторону. Он направлялся к большой дороге.

– Думаю, он уходит из города, – сказал кендер.

– Пожалуй, ты прав, – откликнулся Рис и внезапно резко остановился, несказанно удивив Атту.

Собака прошла еще несколько шагов, прежде чем поняла, что потеряла хозяина. Она развернулась, нашла его взглядом, в котором ясно читался упрек: мол, мог бы и предупредить; затем стряхнула с себя капли дождя и побежала назад.

– Давай вот над чем подумаем, – размышлял Паслен. – Я не видел ни одного Возлюбленного Чемоша, когда ходил сегодня по рынку, и в таверне тоже. А обычно один или два бродят неподалеку.

– Они уходят, – сказал Рис. – Я ходил навестить родителей бедной Люси, надеялся поговорить и с ней, но они сказали, что она исчезла, как и ее муж. Посмотри, как Ллеу ходит из одного города в другой. Возможно, Возлюбленные Чемоша выполняют миссию в одном месте, затем им приказывают идти в следующее – и дальше. Так никто ничего не заподозрит, поскольку они нигде не задерживаются надолго. И они все идут на восток.

– Как ты это узнал? – спросил кендер.

– Я пока не уверен, – признался монах, – но все это время Ллеу шел именно на восток. Словно что-то его ведет.

– Кто-то, – мрачно поправил его Паслен;

– Да, Чемош, – согласился Рис. – Но зачем? С какой целью?

Кендер пожал плечами. Он не видел смысла задавать вопросы, на которые нельзя ответить, поэтому вернулся к насущным делам:

– Мы пойдем за ним?

– Да.

Паслен мрачно вздохнул:

– Ты знаешь, так мы ни к чему не придем – переходя с одного места на другое, наблюдая, как твой брат ест двадцать раз в день и выпивает столько гномьей водки, что в пору захлебнуться.

– Больше мы ничего не можем сделать, – грустно произнес Рис. – На Богиню надеяться не стоит. Я просил помочь мне найти эту Мину и попытаться выяснить, что затевает Чемош, но Зебоим не ответила, ходил в ее Храм – дверь была заперта. Думаю, она намеренно меня избегает.

– Так мы просто будем следовать за твоим братом и надеяться, что он приведет нас куда-нибудь? Куда-нибудь, помимо очередной таверны?

– Именно так, – подтвердил монах.

Паслен покачал головой и молча потащился дальше. Они прошли около четверти мили, как вдруг услышали крик и стук копыт.

Рис отошел к краю дороги. К ним подскакал один из городских стражников.

Паслен поднял руки.

– Я ничего не брал, – сказал он покорно, – а если и брал, то верну назад.

Стражник проигнорировал кендера:

– Ты – Рис Каменотес?

– Да, – ответил монах.

– Ты должен вернуться в Утеху. Меня послал шериф.

Рис посмотрел вслед брату, удалявшемуся в пелену тумана и дождя. Чего бы ни хотел Герард, но если он отправил одного из своих людей вдогонку, значит, это срочно.

Монах развернулся и пошел обратно в Утеху. Паслен побежал рядом.

– Шериф ничего не сказал о том, что и кендер должен прийти, – произнес стражник, нахмурившись.

– Он со мной, – спокойно сказал Рис, положив руку на плечо Паслена.

Стражник поколебался мгновение, убедился, что они идут в город, и галопом поскакал обратно – докладывать.

– Как ты думаешь, чего хочет шериф? – спросил Паслен. – Если только это не касается меня.

Рис покачал головой:

– Не знаю. Возможно, что-то насчет одной из жертв.

– Но никто, кроме нас, не знает, что они убиты.

– Возможно, он выяснил каким-то образом.

– Тогда хорошо, правда? По крайней мере, мы больше не будем одни.

– Да, – ответил Рис, внезапно задумавшись над тем, как одиноко он себя чувствовал – единственный смертный, выступающий против Бога. – Было бы замечательно.

Они обнаружили Герарда у лестницы, ведущей в «Последний Приют». Было видно, в каком нетерпении шериф. Он пожал руку Рису и, даже дружелюбно кивнул Паслену.

– Спасибо, что пришел, брат, – произнес Герард. – Я бы хотел поговорить с тобой наедине, если ты не возражаешь. – Наклонившись к Рису, он тихо спросил: – Как ты думаешь, твоя кендеросторожащая собака присмотрит с часик за твоим маленьким другом? Я бы хотел, чтобы ты пошел со мной в тюрьму. Дело касается одного заключенного.

– Я бы хотел, чтобы Паслен пошел с нами, – возразил монах, подумав, что, если там один из Возлюбленных Чемоша, ему понадобится помощь кендера. – У него особый талант…

– Да, он у меня есть, – подтвердил кендер скромно.

Мужчины обернулись и обнаружили, что кендер стоит позади. Герард удивленно воззрился на него.

– О, я думал, наедине – значит, что ты и со мной тоже хотел бы поговорить, – сказал Паслен. – В любом случае я хотел сказать, что я не возражаю побыть с Аттой, Рис. Я уже видел тюрьму Утехи, и поскольку там очень «мило», – поспешно добавил он, покосившись на шерифа, – то это не то место, которое я снова хотел бы посетить.

– Лаура даст ему чего-нибудь поесть, – сказал Герард. – И собаке тоже.

Еда окончательно решила дело, и кендера не пришлось уговаривать.

– Я тебе не нужен. Ты и так знаешь, что должен искать, – сказал он Рису вполголоса. – Глаза. Все в глазах.

Монах отправил Атту с Пасленом, велев тому присматривать за собакой, а собаке тихо приказал не спускать с кендера глаз.

Герард и Рис молча шли по улицам Утехи. Несмотря на дождь, народу было много. Люди уважительно приветствовали шерифа, который отвечал им дружелюбными кивками. Городские бездельники при его появлении старались скрыться, а если это не получалось – виновато кланялись. Рис заметил, что Герард обращает внимание на каждого. Он почти видел, как этот человек мысленно откладывает в голове образы людей на будущее.

– Ты не из тех, кто много болтает, не так ли, брат? – спросил шериф.

Рис не ответил.

Герард улыбнулся:

– Любой другой докучал бы мне вопросами.

– Не думаю, что ты бы стал отвечать на них, – мягко сказал монах, – поэтому я не вижу причины спрашивать.

– Тут ты прав, не стал бы. Но не потому, что не хочу, а потому, что не могу ответить. – Герард утер залитое дождем лицо. – Вот здесь наша тюрьма. Старая стала слишком тесной, и пришлось построить новую. Ее закончили всего месяц назад. Я слышал, Ллеу Каменотес сегодня утром покинул мой город, – добавил он будничным тоном, – Ты шел за ним?

– Да, – ответил Рис.

– Ллеу вел себя прилично, пока находился здесь, – сказал шериф, бросив проницательный взгляд на Риса. – Твой брат кажется необычным, но никто на него не жаловался.

– А что бы ты сказал, шериф, если бы я признался тебе, что мой брат – убийца? – спросил монах. Он опирался на палку, и с каждым разом из-под нее разлетались брызги грязной воды. – Что позапрошлой ночью он убил женщину?

Шериф схватил Риса за плечо и развернул к себе, лицо шерифа побагровело, голубые глаза метали молнии.

– Что? Какую женщину? Что ты хочешь мне этим сказать, брат? Почему ты позволил ему уйти? Клянусь Богами, я повешу его прямо…

– Женщину зовут Люси, – сказал монах. – Люси Уилрайт.

Герард изумленно воззрился на него:

– Люси Уилрайт? Ты, брат, не в себе. Я видел ее сегодня целой и невредимой. Ее и ее мужа. Я спросил, куда они направляются так рано, а она ответила: навестить ее кузину в деревне неподалеку отсюда. – Он прищурился. – Это какая-то шутка, брат? Если так, то несмешная.

– Извини, если расстроил тебя, шериф, – сказал Рис спокойно. – Я спросил для примера.

Герард покосился на него:

– Больше так не делай. Я чуть было тебя не придушил. Мы пришли. Смотреть особо не на что, но тюрьма со своей работой справляется.

Рис едва взглянул на здание. Оно больше походило на военную казарму, чем на тюрьму, – угадывалась рука Герарда, бывшего Соламнийского Рыцаря. На фасаде было множество зарешеченных окошечек, размером не более кулака, и только одна дверь, единственный способ войти и выйти, – ее охраняли и днем и ночью.

Кивнув стражникам, шериф повел монаха внутрь.

– Один из заключенных просил встречи с тобой, – пояснил он.

– О встрече со мной? – повторил ошеломленно Рис. – Ничего не понимаю.

– Я тоже, – пробормотал Герард. Он все еще был не в духе – никак не мог прийти в себя после предположения монаха. – Он назвал твое имя. Я послал в таверну, но ты уже ушел.

Взяв у стражника ключ, шериф повел Риса по длинному коридору, по обе стороны которого располагалось множество дверей. В тюрьме стоял обычный тюремный запах, однако здесь было намного чище, чем в других местах такого рода. В одной большой клети сидели кендеры, которые весело помахали Герарду, когда он проходил мимо, и спросили, когда их отпустят. Шериф буркнул что-то нечленораздельное и продолжил путь по коридору мимо больших темниц, которые здесь называли загонами.