Текст книги "Женские слабости"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

Большая машина двигалась абсолютно бесшумно, лишь мягко гудел кондиционер. В первые пять минут никто из них не сказал ни слова. В воздухе нарастало напряжение, и каждый старался представить, о чем думал другой.

Соня была одета в розовый спортивный костюм, который ей дала леди Палмерстон. На Дэвиде был такой же серый. Очевидно, эти костюмы предназначались специально для гостей, падающих в воду.

– Мне кажется, что это не случайность. – Дэвид был первым, кто нарушил молчание.

Соня покачала головой. Ее волосы были уже почти сухими после нескольких минут под феном. Фен ей дала экономка леди Палмерстон, Мария.

– Это моя вина, – сказала она.

– Камилла говорит, что вы стояли рядом с Полой.

– Никто меня не толкал!

– Правда? – Он пристально посмотрел на нее.

– Ну а что с Полой? Надеюсь, вы ее там не бросили?

– Она приехала на своей машине. На ней же и уехала. Ужасно расстроенная. Или же она это так представила.

– Бедная Пола!

– Нет, я не верю! Она вас точно толкнула.

– Она и пальцем меня не тронула, – твердо сказала Соня. – Хотя я, конечно, не специально прыгнула в воду. Просто мы с Полой обменялись кое-какими замечаниями. Возможно, это и заставило меня несколько забыть об осторожности.

– Вы слишком великодушны.

– Ну, это у меня как-то выходит само собой.

– Аристократические гены, полагаю, – хмыкнул он. – В любом случае приношу свои извинения. Кстати, о чем вы там с Полой говорили?

Она смотрела в окно на прекрасный летний день. Они миновали маленький парк – милый островок природы с раскидистыми деревьями, дающими густую тень, и зелеными лужайками. Дети играли вокруг центрального фонтана, качались на качелях под присмотром своих родителей. Одна малышка в светлом платьице с орнаментом из мелких полевых цветочков радостно помахала ей своей маленькой ручкой. Улыбнувшись, Соня помахала ей в ответ.

– О вас, поверите ли, – сказала она с легкой усмешкой.

Он бросил на нее еще один быстрый взгляд. Господи, как она была хороша: ее чудесные волосы обрамляли лицо, словно сияющий ореол!

– Это что, шутка?

– Вам следует поговорить с Полой. Она сказала, что я охочусь за Маркусом и за вами!

– О нет! – Его передернуло. Пора поставить Полу на место. Если он не сделал этого раньше, то сделает сейчас.

– Пола страдает. Если вы ее не любите, то, может, вам стоит объясниться с ней? Или вы боитесь ее матери? Я так поняла, это очень серьезная женщина.

Ее квартира находилась в новом четырехэтажном доме на тихой улице на окраине Сиднея. Пока они поднимались в лифте, Соня так ни разу и не посмотрела на него. Она чувствовала себя выведенной из равновесия. Она знала, что если он дотронется до нее – даже до ее руки, – все может измениться.

Она больше не могла себя контролировать – ее тело не слушалось. Победителей здесь быть не могло. Не он и, конечно, не она.

Они зашли в маленькую двухкомнатную квартиру. Соня наполнила ее вещами, которые напоминали о ее прежней жизни.

Дэвид был приятно удивлен.

– Вы сами здесь все устроили? – Ответ он уже знал. – Откуда у вас столько старинных вещей?

Она словно завороженная смотрела, как он ходит по ее гостиной. Ей казалось, она может расплакаться. Она была так одинока. Маркус, каким бы милым он ни был, не мог заполнить в ней эту томительную пустоту. Но Дэвид…

– Я подбирала их на всяких заброшенных дворах, на дешевых распродажах, в магазинах секонд-хенд. – Ей удалось выдержать ровный тон. – Это просто удивительно, с чем люди расстаются. Мне, конечно, пришлось поработать с моими находками. Но я люблю дерево…

– Я тоже. – Дэвид провел рукой по изогнутой спинке стула с вырезанной на ней надписью. – Шрифт, похоже, старославянский.

– Я польщена, – сказала она с усмешкой.

Ее гостиная с обычной открытой планировкой. Кухня «а-ля камбуз» с мраморной столешницей и стальными аксессуарами. Балкон – зеленый уголок с растениями – приятный для релаксации. Но именно то, что Соня смогла сделать с самой обычной квартирой, произвело на него впечатление.

– Чувствуется стиль. – Красивый кусок парчи был использован, чтобы накрыть подушку на сиденье стула. – Совсем не по-австралийски… Здесь виден отблеск совсем другого мира. Неоготика, возможно? – Он посмотрел на нее через комнату, его глаза скользнули по ее гибкой фигуре.

– Что-то вроде, – согласилась она. – Мне нравится, как черное дерево мрачно темнеет на фоне белых стен. А для светлого кафельного пола мне удалось найти совсем неплохой ковер. Это, конечно, обошлось мне недешево, но оно того стоило. Квартира не моя. Я ее снимаю.

– А картина? – Он остановился перед большим полотном в тяжелой раме, написанном маслом.

– Это моя, – сказала она. – Цветы каждый может нарисовать.

– Ничего подобного! – Дэвид подошел ближе. Темный задний фон с несколькими слоями зеленого и лилового, и масса цветов – роз, пионов, лилий, занимающих всю центральную часть. – Очень живописно, – сказал он с искренним восхищением. – Где вы учились?

– У одного моего родственника, – ответила она уклончиво.

– Как всегда, максимум информации. – Его темные глаза иронично блеснули. – Знаете, Соня, как художник вы могли бы сделать неплохую карьеру. Я бы вам помог.

– Ага, значит, вы предпочли бы такой вариант. А не тот, где я бы захватила сердце вашего дяди, а вместе с ним и хороший кусок его состояния? – Это прозвучало более ядовито, чем она хотела.

Он почувствовал ее скрытое напряжение.

– Это действительно то, чего вы хотите, Соня? – Его пристальный взгляд, казалось, пришпилил ее к полу.

– То, чего я хочу, мне никогда не удастся получить, – сказала она загадочно. – А сейчас извините, но я оставлю вас на пару минут. Мне хотелось бы избавиться от этого спортивного костюма.

– Не торопитесь, – сказал он, когда она повернулась, чтобы выйти из комнаты – Я в это время посмотрю ваши книги. – Он подошел к большому деревянному шкафу, плотно заставленному книгами. – Немецкие, французские, русские, венгерские… что бы все это значило? – крикнул он ей вслед. – Ладно, можете пока не отвечать.

– Посмотрим, до чего вы сами сумеете дойти, – ответила она ему из коридора.

Когда Соня вернулась, на ней было бирюзовое, с оттенком лайма, платье на тонких, словно шнурки, бретельках. Верхняя часть выразительно обрисовывала грудь, а от талии ткань спускалась к коленям легкими складками. Было видно, что она успела пробежаться щеткой по волосам, но главное – оставила их распущенными.

– На каких языках вы говорите? – спросил Дэвид, не в силах отвести от нее глаз. Она выглядела такой красивой и такой… невинной, что у него перехватило дыхание.

– На нескольких… – Она быстро прошла на кухню. Теперь между ними был хоть какой-то барьер.

– Вы читаете Гете и Шиллера в подлиннике? Я видел этот знаменитый двойной памятник, когда последний раз был в Веймаре… И на французском целая коллекция. Флобер, Гюго, Дюма, Готье… Много книг на венгерском…

– Вы прекрасно знаете, что у меня есть венгерские корни.

Он усмехнулся:

– Лично я ничего не знаю. Про венгерский акцент сказала Ровена. Норвежская фамилия… Норвежские корни? Что за секреты, в конце концов? Чего вы боитесь? Вы этим только больше всех раззадориваете. Ваши манеры, ваша необыкновенная сдержанность только добавляют топлива для пламени. Такое впечатление, что пять лет назад вас вообще на свете не было.

– Может… может, мне приходится скрываться от каких-нибудь негодяев? – проговорила она, продолжая готовить кофе.

– Меня бы это не удивило, – хмыкнул он.

– Разумеется. Вы же мне не доверяете.

– Как я могу, когда вы к себе никого не подпускаете? Что за жизнь такую вы ведете?

Похоже, его это действительно волновало. Это поразило Соню, наполнив ее тело какими-то странными ощущениями.

– Должно быть, у вас были любовники?

Она презрительно посмотрела на него:

– Почему-то у вас это прозвучало так, как если бы у меня их был целый полк. Но могу вас уверить, я не настолько люблю мужчин.

– Поэтому вы держите тех, кого считаете опасными, на расстоянии.

– Держать на расстоянии – самое безопасное, – сказала она, нажимая на кнопку кофемашины.

– Как правило, женщины, которые держат дистанцию, не искушают искры, – заметил он. – А вы… Впрочем, вы сами знаете…

Она почувствовала, как кровь прилила к ее лицу:

– Откуда вам знать, что это за искры? А может, я вас просто ненавижу?

– Признаюсь, этого я не знаю. Скажите, вы ненавидите меня?

Она опустила глаза:

– Черный или со сливками?

– Ладно, можете не отвечать. Черный, два сахара.

– Хотите что-нибудь к кофе?

– Нет, спасибо… Ради бога, выйдите из-за этой вашей стойки. Клянусь, здесь нет никакой опасности. – Как он мог клясться, когда атмосфера была накалена так, что, казалось, в любой момент мог прогреметь взрыв?

Соня обошла вокруг стойки, неся перед собой поднос с чашками. Он встал, чтобы взять у нее поднос. Короткого касания пальцев было достаточно, чтобы ей мгновенно стало жарко.

– На кофейный столик, пожалуйста, – сказала она, пытаясь обрести свою привычную холодность. – Надеюсь, вам понравится кофе.

– Мне бы понравилось, если бы вы сели рядом и поговорили со мной.

– Боюсь, наш разговор может перейти в противостояние. – Она пожала плечами. – Вы знаете, как меня зовут. Сколько мне лет. Знаете, где я живу. Что вам еще нужно?

– Очень многое. – Его тон стал тверже. – Вы вовлекли себя в определенную ситуацию, как я уже говорил. Вы должны быть готовы. Вы сказали Маркусу, что позвоните ему сегодня вечером.

– Я позвоню. Не надо только представлять все так, будто это моя обязанность. – Она села на диван напротив него, оставив на столе свой кофе.

– Надеюсь, вы понимаете, что он беспокоится о вас?

– Ну что ж, я тоже о нем беспокоюсь, – сказала она несколько раздраженно. – Не так уж много на свете таких мягких и обходительных мужчин, как Маркус.

– Вы выйдете за него замуж, если он вас попросит? – прямо спросил Дэвид.

Ее глаза вспыхнули.

– Вы действительно считаете себя вправе настаивать на ответе?

– Ради бога, не кокетничайте!

– Я кокетничаю? Да вы сошли с ума! – Она вскочила с дивана и зашагала по комнате. Ее волосы развевались за ней, как парус. – Не принимайте меня за дурочку. Почему не вы отвечаете на мои вопросы?

– Могу ответить, если вы снова сядете. – Ему тоже нелегко было сохранять спокойствие. Он чувствовал, как желание разъедает его изнутри.

– Тогда не раздражайте меня. – Она снова села, вцепившись в шелковую подушку, как в спасательный круг. – Мой вопрос: ваши отношения с Полой серьезны, или вы просто так таскаете ее с собой?

– Пола и я уже давно дали задний ход.

– Вы должны быть внимательны и не нужно отмахиваться от советов. Помните – она от вас без ума.

Он посмотрел на нее долгим взглядом:

– Это означает, что я обязан ей ответить тем же? Я никогда ничего не обещал. И я не таскаю Полу за собой, как вы изволили выразиться. Но я по опыту знаю, что стоит только пожать женщине руку, как в ее ушах уже начинают звучать свадебные колокола. Я встречался со многими красивыми женщинами… Правда, не в последнее время… В последнее время я был ужасно занят.

Она понимающе усмехнулась:

– Ну да, вы же наследник… Но почему тогда она так хочет унизить меня? Почему позволяет себе говорить, что я преследую вас? Получается, что я тут вообще стерва-охотница!

Он коротко рассмеялся:

– В какой-то мере мы все охотники – пытаемся найти родственную душу.

– И не нашли до сих пор?

– А вы?

Она опустила глаза:

– Мне слишком много приходится заботится о самой себе.

– О да. И конечно, быть начеку. Так вас этим привлекает Маркус? Вы думаете, что сможете контролировать ваши отношения?

Она горько улыбнулась:

– Мне никогда не удавалось ничего контролировать. – Ее старые беды снова напомнили о себе. Соня пыталась их отогнать, но они не хотели оставить ее. – Пейте ваш кофе, а то остынет. – Она тоже взяла свою чашку. Самый лучший способ защитить себя – это оставаться совершенно спокойной. Более того, отстраненной. – Когда возвращаются ваши родители? – спросила она.

– Вероятно, они останутся еще на месяц. У нас много друзей в Америке.

– Вы говорили им обо мне?

Он покачал головой:

– Но кто-то наверняка сообщит им. Многие из их знакомых были на том приеме. Надо сказать, вы произвели фурор. Но вы и так это знаете. Можно сказать, вы сами это спровоцировали. Что в некотором роде парадокс, учитывая вашу скрытность. К тому же на вас были изумруды Люси…

Она пожала плечами:

– Как ни хороши эти изумруды, но бывают и получше.

«Опять королевские игры, – подумал он. – Временами, когда спокойствие покидает Соню, ее акцент становится более заметным».

– Вы их носили?

Соня почувствовала глупое желание побежать в спальню и достать Мадонну из тайника. Там были бриллианты и рубины, изумруды и жемчуг – все необыкновенно красивые и очень ценные. Вэйнрайты, несмотря на их состояние, наверняка не имели ничего подобного.

– Может, вам трудно в это поверить, но я видела и лучше.

– В Европе, в витрине какого-нибудь ювелирного магазина? Дело в том, Соня, что эти изумруды принадлежали жене Маркуса. Моя мать очень любила ее. Они были подругами. Просто невероятно, что Маркус предложил их вам надеть.

– Никогда бы не думала, что он может такое сделать. – Ну вот, теперь ей придется защищаться. – Он устроил все так, что просто невозможно было ему отказать. Кроме того, Маркус, должно быть, знал, какой эффект это произведет на всех.

– К тому же они никогда еще так хорошо не смотрелись, – добавил он.

– Хотелось бы мне оказаться более твердой… Так, значит, ваши родители уже невзлюбили меня?

– Боюсь, что так. – Он не мог этого отрицать. – Но не это главное. Мы все чувствуем себя обязанными защищать Маркуса. Особенно мой отец.

– Так это что, катастрофа, если Маркус любит меня? – спросила она с вызовом.

– Катастрофа в том, что вы сами его не любите, Соня. Подумайте, между вами разница в тридцать лет! – Он махнул рукой. – Ладно, мы уже об этом говорили…

– Мне не нравится ваше отношение к этому. Разница в возрасте – это все, что важно? По-моему, важнее то, что Маркус чувствует себя счастливым. Весь этот упор на секс… Сексуальные отношения – это не все, что наполняет брак.

– Конечно, не все. Но это очень помогает. – Его голос понизился. – Вы еще не поняли? Нет? Очень многие возненавидят вас, Соня.

– Тогда я думаю, что и вы и они просто глупцы! – сказала она с неожиданной злостью. Она снова вскочила, распрямив спину, словно ивовый прут.

Откуда в этой женщине столько стиля, столько чувства собственного достоинства? Ее прежнюю жизнь, судя по всему, нельзя было назвать безоблачной. Она все время была начеку.

– Я хочу, чтобы вы ушли. – Царственный взмах руки в сторону двери.

– Конечно. – Он встал, терзаемый одновременно злостью и восхищением. – Проводите меня.

– Провожу! – Ее глаза блестели.

Соня быстро прошла вперед, но маленький бантик на ее балетке зацепился за складку ковра. Она споткнулась и упала бы, но Дэвид сделал шаг вперед и успел подхватить ее.

Сильные руки снова обнимали ее. Второй раз за этот день. Сердце застучало у нее где-то в горле, когда он притянул ее к себе.

– Скажите еще раз, что ненавидите меня, – прошептал ей на ухо бархатный голос.

Его щека коснулась ее щеки. Вся ее сила, физическая и моральная, казалось, покинула ее.

– Ненавижу!

– Не лгите мне, – прошептал он ей на ухо. Воздух вокруг них накалился до предела.

– Вы понимаете, что делаете? – Соня была в смятении. – Дэвид! – Она попыталась освободиться.

Презрение, которое он чувствовал к себе, было несравнимо с его желанием. В жизни Дэвида было бессчетное количество искушений, но никогда еще ничего даже отдаленно похожего на это. Было только два возможных решения: отпустить ее или поддаться этой безумной страсти.

Соня рванулась вперед, кончики его пальцев коснулись ее груди, но он не отпустил ее. Он словно находился под каким-то гипнозом, и в то же время все его чувства были обострены.

Соня отчаянно боролась.

– Дэвид… вы не должны делать этого…

– Я знаю, – сказал он хрипло, поворачивая ее лицом к себе. Это было ошибкой. Именно этого он и хотел – и все же ему придется отпустить ее. Беда была в том, что у него не было времени, чтобы взять себя в руки. С отчаянным всхлипом он наклонил голову…

Его поцелуй был очень агрессивным. Два тела, мужское и женское, соединились в экстравагантной чувственной позе. Мужская потребность наполняла его энергией. Инстинктивно он знал, что ей будет трудно справиться с такой атакой. Дэвид на мгновение прервал поцелуй, разрешая ей сделать вдох… но только затем, чтобы снова прижаться к ее губам. Он никогда еще с такой страстью не целовал ни одну женщину. Он даже не знал, что может так в ком-то нуждаться. И так отчаянно надеяться, что она ответит.

«Стоп. Ты должен остановиться. Или будешь проклят! – Его внутренний голос нанес последний удар: – Эту женщину любит Маркус».

Но Дэвид уже проиграл битву. Приговор жесткий и окончательный.

Как он мог причинить такую боль стольким людям? Классический треугольник – Маркус, он и Соня. Женщина, которую хотели они оба…

Неимоверным усилием Дэвид заставил себя отпустить ее. Он дышал, словно ему пришлось пробежать стометровку. Ее волосы были в полном беспорядке, окружая светлым облаком изменившееся лицо. Она выглядела такой беззащитной и такой юной, что его сердце дрогнуло.

– Соня, простите меня. Я не думал… что это может случиться. – Они были словно двое тайных любовников, сгорающих от стыда и страсти.

– Все вы, богачи, просто безжалостны! – Ее голос дрожал и срывался. – Кто вы такой, чтобы так хватать меня? Какие у вас планы? Наверняка они у вас есть. – О своих планах она уже не помнила.

Его ответ был резким:

– Планы? Не говорите ерунды. Вы прекрасно знаете, что я вами увлечен!

– Так. Это становится интересно. – Ее тон был почти враждебным. – Значит, вы увлечены мною! – Ее защитные барьеры были восстановлены.

– Никто из нас специально к этому не стремился. Никто не хотел этого. Это просто случилось.

– Просто случилось! О, как вы убедительны!

– Так же как и вы, прекрасная Соня. Ладно, я признаю свою ошибку. Я был наступательной стороной. Мне жаль, если я сделал вам больно. – Его темные глаза медленно скользнули по ее телу.

Она прерывисто втянула в себя воздух, чувствуя слабость и стыд.

– Вы уходите. – Это было утверждение, а не вопрос.

– Вы не хотите, чтобы я остался? – В его голосе была насмешка.

– Вы уходите, – повторила она. – Это далеко не лучший час в вашей жизни, Дэвид Вэйнрайт.

– Согласен. Боюсь, я переоценил свои способности и потерял контроль над собой. Могу ли я рассчитывать на некоторое снисхождение?

– Достаточно! Я знаю, что вам нужно. Вы вовсе не потеряли над собой контроль. Вы хотите, чтобы я в вас влюбилась. Вот ваша стратегия. Мне следовало быть готовой к этому. В конце концов, разве мужчины не привыкли извлекать выгоду из женской слабости? Таким образом, ваш драгоценный дядя был бы спасен от моих жадных когтей. Разве милый славный Маркус может сравниться с вами? Я, конечно, не стану отрицать вашей сексуальной привлекательности, но я не собираюсь подчиняться ей. У меня была непростая жизнь. У меня были годы и годы… – Она замолчала, чувствуя, что ее уже тошнит. И от себя. И от него. – Никогда, слышите, никогда больше не прикасайтесь ко мне!

– Но мы все равно не сможем забыть то, что было сейчас. – Словно какой-то демон сидел в нем.

Все в ней притягивало его. И хорошее. И дурное. Злость охватила его. Он снова прижал ее к себе, его ярость оказалась сильнее инстинкта защитника женщин. Не может отрицать его сексуальности, да? А как насчет ее сексуальности?

Его поцелуй был словно железная печать. Соня попыталась стиснуть зубы, но его язык уже успел проникнуть в ее рот. Лавина темного наслаждения едва не лишила ее сознания.

Он отстранился от нее:

– Я бы сказал, что вы ответили на мой поцелуй, маленькая притворщица.

Соня подняла руку с явным намерением оставить отпечаток своих пальцев на его лице. Дэвид перехватил ее запястье:

– Не надо со мной воевать, Соня!

– Молиться на вас я тоже не собираюсь! Может, я выйду за Маркуса специально – назло всей вашей семейке, леди Палмерстон, которая так добра ко мне, всему вашему кругу и этой ведьме Поле Роландс! Идите и хватайте ее, но меня… меня вы не получите!

– Вы так уверены? Вы уверены, что хотите ссориться со мной?

Она рассмеялась, вздернув подбородок:

– В жизни мне не раз приходилось сталкиваться с подонками. Так что у меня есть опыт.

Эти ее слова сразу заставили его стать серьезным.

– Если у вас возникнут проблемы – любого рода, – вам лучше связаться со мной. Кем бы я ни был, Соня, но я не подонок.