Текст книги "Поиски Акорны (Акорна - 2)"

Автор книги: Маргарет Болл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– ГДЕ ОНА?! – рявкнул бывший горняк, проталкиваясь через дверь-диафрагму, не дождавшись, покуда гибкая мембрана растянется полностью. – С ней все в порядке?

В приемной сидели, держась за руки, заплаканная Джудит и Гилл, при словах Рафика мучительно покрасневший.

– У нас нет причин полагать, – осторожно выдавила Джудит, – что у Акорны какие-то проблемы.

Гилл сглотнул.

– Конечно, нет. Акорна справится с любой проблемой, а Калум... ну, Калум же у нас голова, Рафик, ты знаешь...

– Калуму, – отрезал Рафик, – Пророки в мудрости своей выделили меньше здравого смысла, чем канарейке, и если он присматривает сейчас за Акорной, неудивительно, что дядя Хафиз разволновался. ГДЕ ОНА?!

– Хафиз?! – воскликнула Джудит. – Он-то как прознал?!

– О чем?

– Ну... – Джудит беспомощно развела руками. – А о чем он волновался?

– Не знаю! И уже не узнаю. – Рафик рассказал о прерванном помехами сообщении, которое он получил перед тем, как планетарный щит отрезал Лябу от всей остальной вселенной.

– И ты полагаешь, что Акорна может находиться в опасности?

– Я не понимаю, что это означает, – отозвался Рафик, – но ничего хорошего, головой ручаюсь. Богатства Дома Харакамянов основаны на торговле и связи. Сейчас, когда Лябу отрезана от мира, дядя Хафиз не может контролировать свои, э... межзвездные операции, или приглядывать за конкурентами, или, э... заниматься финансово-деловыми вопросами. Он не поступил бы так, если бы не был перепуган до смерти. – Он поразмыслил секунду. – Собственно, я не подумал бы, что есть сила, способная так встревожить дядю Хафиза, чтобы тот отказался от прибыли в четверть процента на скаррнесской эстафете... которые он потерял бы, потому что не мог лично заверить банковский перевод, прежде чем новости о результатах эстафеты дойдут по обычным каналам.

– Хафиз получает предварительные результаты скаррнесской эстафеты?! переспросил пораженный Гилл. – Как он исхитрился?

Рафик усмехнулся.

– Помнишь поющие камни Скаррнесса у него в саду? Это не просто раритет – а еще и система связи. Хафиз расколол их код. Эти камни знают, что происходит на Скаррнессе, в какой бы уголок галактики их ни занесло.

– Как?

– А как устрица в аквариуме посреди пустыни знает, что наступил бы прилив, когда бы на месте пустыни был океан? – Рафик пожал плечами. – Знают, и все тут. Поначалу от камней не было особого толку, потому что людские дела их мало интересуют – с их точки зрения, мы слишком быстро шевелимся и слишком недолго живем, чтобы нас изучать – но дядя Хафиз уговорил один из них последить для него за эстафетой, и они втянулись. Перед там, как отправить мне то, последнее сообщение, и поднять Щит, он приказал мне снять все ставки... но без его ручательства я не могу этого сделать!

– Как ни любопытны могут быть подробности вашего жульничества на тотализаторе, – заметила Джудит, – мне лично куда интереснее узнать, что тебя привело к нам в такой спешке. Ты не выяснил, в чем могла заключаться угроза?

Рафик покачал головой.

– Нет. Но она должна была исходить из космоса, а не от соперников дяди Хафиза с самой Лябу – иначе не было смысла ставить Щит. Так что Юката Батсу и все прочие с южного континента исключаются. Дядя Хафиз фактически поделил Вселенную на два отсека, – угрюмо добавил он. – В одном помещается планета Лябу, а в другом – все остальное... включая ту угрозу, что сподвигла дядю на этот шаг. И это имеет какое-то отношение к Акорне.

Джудит глубоко вздохнула.

– Тогда... может, оно и к лучшему, что так вышло. Гилл, ты согласен?

– Может быть, – поддержал ее Деклан. – В конце концов, если мы сами не можем найти Акорну, какова вероятность, что это удастся ее загадочным врагам?

– Не можете найти? – повторил Рафик, задыхаясь от возмущения. – Что... Как... Скудоумные порождения шайтана, как можно потерять девчонку на лунной базе такого размера?!

– Рафик, – машинально укорила его Джудит, – тебе не стоит перенимать дядину манеру речи.

– Не на базе, – тяжело промолвил Гилл в тот же момент, – а вне ее. Они с Калумом смылись. С некоторой помощью от кое-кого, – добавил он, нехорошо покосившись на Джудит. Та покраснела, но оправдываться не стала.

На два голоса они объяснили Рафику, как бесконечные задержки с ремонтом "Акадецки" заставили Акорну и Калума не просто угнать не до конца подготовленный к рейсу корабль, но и отбросить составленный Калумом план полета, так что к тому времени, когда их исчезновение было обнаружено, последовать за беглецами было уже невозможно.

– Так-таки невозможно? – переспросил Рафик, чуть приподняв смоляные брови.

Гилл беспомощно развел руками.

– Ты же знаешь Калума. Он не просто гениальный математик – он хитрющий сучий потрох! Способов добраться отсюда до квадранта Волос Вероники великое множество, и можешь мне поверить, Калум выбрал не самый удобный – тот, что значился в его полетном плане, – но и не самый нелепый, потому что тот мы сразу проверили. Я не вижу, каким образом можно было предсказать его дальнейший путь.

Рафик готов был с этим поспорить, и даже вызвал на экран звездные карты в разных масштабах, чтобы изучить различные маршруты к Волосам Вероники, однако его прервал секретарь, объявив, что к Акорне явилась гостья.

Карина, не столь тесно знакомая с планировкой базы, и не столь длинноногая, как Рафик Надежда, добиралась до апартаментов Дельзаки Ли значительно дольше. И тем фактом, что ей вообще удалось добраться до цели, она была обязана не столько способности со всевозрастающей уверенностью объявлять, что Акорна лично пригласила ее в гости, сколько умению линьяри успокаивать находящихся рядом, и внушать им простейшие идеи. Нева и Мелиренья рискнули показаться дежурным охранникам на стыковочном узле на несколько минут, чтобы внедрить в их рассудки два убеждения: "Я не вижу ничего необычного" и "Это друг Акорны".

Но, проникнув вглубь базы, Карине пришлось продвигаться без помощи телепатов-линьяри. Справлялась она неплохо. Из якобы случайных бесед со встречными рабочими ей удалось выяснить, что Акорна или находится в особняке мистера Ли, или этот джентльмен будет осведомлен о ее местонахождении. В том, что Карина – подруга Акорны и долгожданный гость на Маганосе, никто не подумал усомниться; в конце концов, если бы у нее не было весомой причины посетить базу, охрана стыковочного узла бы ее попросту завернула, не так ли? А небрежное брошенное "я так торопилась, что полетела на частной яхте, не дожидаясь рейсового челнока" объясняло, почему гостью не встретили, а заодно окружало ее аурой богатства и роскоши, подавлявшей в собеседнике критическое мышление. Настоящее сопротивление целительница встретила только здесь, в приемной подлунного особняка Дельзаки Ли.

Секретарь, охранявший уединение мистера Ли, знал Рафика в лицо, и пропустил без лишних вопросов. А вот Карину он видел впервые, и не желал пропускать в приемную кого бы то ни было, кто не попал в список желанных гостей, столь же отчаянно, как сама целительница – отступиться от столь близкой цели. В результате шум привлек внимание сначала Джудит, потом Рафика, и в конце концов – Гилла. Дверь-диафрагма растворилась перед ними как раз, когда Карина с некоторой горячностью втолковывала секретарю, что они с Акорной находятся в переписке, что ауры их гармонизированы в духовной сфере, и что такова их судьба и воля звезд – соединиться, наконец, в мире тварном.

– Звезды не прислали мне уведомления, – с полнейшей серьезностью отрезал секретарь.

– Ох, гос-споди, – простонал Гилл, – это должно было когда-то случиться, но почему именно сейчас, в самый неподходящий момент?

– Что должно было случиться? – жалобно поинтересовался Рафик.

С момента своего возвращения на Маганос он постоянно обнаруживал себя не в курсе последних событий – положение вполне объяснимое, учитывая, сколько он отсутствовал по делам Дома Харакамянов, но оттого не менее обидное для человека, сколотившего состояние на своей осведомленности.

– Психи, – ответил Гилл, отступая во вторую, за постом секретаря, приемную, чтобы объясниться. – Знаешь, рассказы об исцелениях, которые Акорна совершала на Кездете, далеко разошлись. Такие вещи в тайне не сохранишь. Мы пустили слух, что способности ее исчезли с наступлением зрелости, но по-настоящему упертых шизофреников так просто не остановишь. Еще мы распустили байки, что она находится в полудюжине особняков, специально для нее купленных мистером Ли по разным солнечным системам. Но откуда взялась эта особа, я могу догадаться – потом объясню, – закончил он вполголоса, когда Джудит снова растворила диафрагму и подошла к секретарскому столу.

– Мне очень жаль вас разочаровывать, – мило прощебетала она, – но Акорна в данный момент...

Она запнулась всего на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы все ее добрые намерения полетели коту под хвост.

– Больна, – твердо закончил Рафик. – И никого не принимает.

– Отсутствует, – проговорил Гилл одновременно. – Уехала к старым знакомым.

А Джудит, не успев спохватиться, договорила:

– ...Страшно занята.

"Они все лгут! Случилось что-то ужасное!"

Возмущение и гнев Карины, неприглушенные никакими сознательными попытками "сфокусировать" или "направить" ее телепатические способности, обрушились на тревожно ожидающих новостей линьяри, точно маленький взрыв.

"Ох, моя голова!", пожаловался Таринье. "Скажите, кто-нибудь, этой самке, чтобы умерила модуляции!"

"Я лично ничего ей не могу сказать", едко отмыслила Мелиренья. "Она полагает, что ты у нас главный, забыл?"

"Она с первого взгляда распознала природный талант".

"Хм. Должно быть, в ее культуре довольно странная система каст или рангов. Вероятно, градация по росту".

"В таком случае, сама она из низкой касты. Я поглядывал через камеры наблюдения на других представителей ее расы, что носятся вокруг нас. И, если ты заметила..."

"Хватит вам обоим!", перебила их Нева. "Мелиренья, тебе полагалось следить за этой самкой... Кхариньей. Что там происходит? Кто "они", и о чем ей лгут?"

"Не знаю! Это первый сигнал от нее с тех пор, как она прошла охрану на выходе из стыковочного узла. Я попробую с ней связаться..."

Карина хотела уже потребовать, чтобы ее проводили к Акорне немедленно, но некий, не вполне осознанный импульс заставил вначале потребовать ответа:

– Да кто вы вообще такие?! – Два следующих вопроса она задала уже по своей воле. – Почему вы не пускаете меня к Акорне – и почему врете в лицо?

– Не ваше дело, – отрезал Гилл. – В эти апартаменты допускаются только те, кто внесен в список желанных гостей, сударыня. Вас в списке нет, так что я вам настойчиво советую уйти, покуда не вызвали охрану, чтобы вас выпроводить.

Карина ощутила, что краснеет под насмешливым, пристальным взглядом секретаря, но сдаваться не собиралась.

– Я должна увидать Акорну! Правда... вы не понимаете... а я не могу сказать никому, кроме нее... но это не ради меня одной. Она должна узнать кое-что. Прошу вас! – Целительница едва не расплакалась. – Прошу вас, вы не понимаете, это ужасно важно! Если бы она только знала, она бы сама меня пригласила, я знаю!

– Милочка, – проговорил Деклан чуть помягче. – Я уверен, что для вас это жутко важно, но увидать Акорну вы просто не можете. Я скажу вам святую правду: ее нет на базе, и мы не знаем, когда она вернется. – Он взял Карину за руку. – Слово чести, – добавил он, глядя на нее пронзительно-синими глазами, которые стольких глупых девчонок заставили поверить любому вранью.

Но сейчас – какая бы аура не окружала его прежде – от него исходило сияние искренности.

Заключенный в серебряную клетку опал на шее экстрасенса был холоден и тускл. И, как не старалась Карина, она не могла убедить себя, будто ощущает присутствие Акорны где-то поблизости.

– Я... понимаю, – пробормотала она уныло.

Синие очи Деклана Гилоглы полыхнули таким торжеством, что подозрения целительницы ожили вновь. Карина сделала глубокий вдох и постаралась думать о Любви и Согласии.

– Ну, в таком случае, – проговорила она, – мне остается только двинуться дальше. Я не могу тратить времени на то, чтобы искать ту, кого здесь нет!

Журчащий смешок в этот раз прозвучал глуховато, а голос слегка дрогнул, но это могли списать на разочарование скорей, чем на снедавшую экстрасенса ярость.

"Она в полнейшем бешенстве, но с какой стати – не понимаю. Злосчастная дура не думает, она просто перемешивает отдельные мысли, как коренья в похлебке, и что всплывет следующим – не разберешь".

"Она в беде? Где она?"

"Откуда мне знать? Она и вокруг не смотрит! Невозможно передать образ своего окружения, если не вглядываться, а у нее перед мысленным взором сплошная синяя пелена".

Подняв брови, Карина сверлила Гилла взглядом, покуда тот не отпустил ее пальцы.

– Ну... тогда до свидания, – проговорил он. – Извините за беспокойство.

Целительница мысленно окружила себя синим ледяным облаком, поглощавшим и гасившим снедавшую ее злость.

"Зараза! Теперь я ее вовсе потеряла!"

Когда дверь в кабинет Дельзаки Ли затворилась за спиной Деклана Гилоглы, секретарь покосился на Карину с жалостью во взгляде.

– Не у вас одной слезливая байка наготове, понимаете, – объяснил он. Чтобы повидать Акорну, этого мало... даже когда она на месте, – добавил он, вспомнив версию Гилла. Поскольку секретаря никто о самовольном отлете девушки не уведомил, тот счел самоочевидным, что горняк наврал, чтобы защитить покой своей подопечной. – Лучше отправляйтесь-ка домой. Здесь вам ничего не светит. А то, знаете, могут и охрану вызвать.

– Я не мо...

Карина осеклась прежде, чем успела пожаловаться на стесненные обстоятельства. Собственно говоря, финансов целительницы не хватило бы даже, чтобы оплатить перелет до Кездета, не говоря уже о родной ее планете. Чтобы купить билет в одну сторону, она истратила все, чем владела, и почти все, что смогла подзанять.

Но тут ей пришло в голову, что у нее есть личный транспорт... в некотором роде. И она была обязана линьяри хотя бы тем, чтобы вернуться и рассказать... ну, не совсем все, что случилось с ней... нюансов они уловить не смогут; в конце концов, следуя канве низменных фактов, она исказит духовную истину, скрывающуюся за ними, не так ли?

– Вы совершенно правы, – ответила она. – Я сейчас же вернуть на свой корабль.

На обратном пути она занималась дыхательной гимнастикой, покуда ее не охватила нирвана высшей духовности. Наружность явлений более не отводила ей взгляд, и теперь Карина чувствовала себя в силах пересказать своим друзьям-линьяри истинное положение вещей.

Тщательно обдумав формулировки.

– Ее держат в плену! – объявила Карина, едва ступив на борт корабля.

Целительница запыхалась не только потому, что ей пришлось карабкаться по трапу, но и прежде того – от раздражения, проталкиваясь через уплотняющуюся толпу зевак, завороженных золотыми завитушками поверх ало-изумрудных спиральных узоров, покрывавших корпус звездолета.

– Ты видела нашу 'Кхорнью? – спросила Нева, медленно и отчетливы проговаривая каждое слово новоизученного языка.

– Акорну, – поправила Карина, усаживаясь на койку в салоне, – не Корнию. Нет. Я же сказала – ее держат в плену! Там этот совершенный негодяй охраняет ее апартаменты, не пускает никого, и еще рыжебородый великан-викинг, который врет в глаза не краснея!.. Верите ли, он пытался меня уверить, будто Акорны там вовсе нет! А остальные двое никак не могли держаться одной версии!

Нева сосредоточенно нахмурилась, пытаясь проследить за ходом мыслей целительницы.

– Но ты сказала, что она жедет тебя... пригласила тебя в гости. Почему ей уезжать?

– В том и дело! – Карина расправила плечи. – Я ни на минуту не поверила, будто она улетела куда-то! Один мне твердил, что она больна, другая – что занята. Ясно же, что все они лгут. Не знаю уж, зачем, но они твердо решили не допускать к Акорне никого, кто не принадлежит к их клике. Силы всевышние, – воскликнула она, от возмущения забыв об осторожности, может, она и первые мои пятьдесят шесть писем не получала!

– Твои что-что? – переспросила совершенно сбитая с толку Нева.

Целительница вспомнила, что ее считают близкой подругой Акорны. Собственно, так оно и было... на духовном уровне...

– Ничего, это неважно. А важно то, – провозгласила она, – что здесь дело нечисто, и я намерена найти Акорну и спасти ее от этих ужасных людей!

Четверо линьяри долго-долго переглядывались, и у Карины возникло даже престранное чувство – будто ее спутники бурно спорят о чем-то, хотя слышно не было ни слова. Целительница закрыла глаза, и попыталась ощутить их ауры. "Дыши спокойно, – напомнила она себе. – Слушай свое дыхание, освободи разум, расширяй сознание..."

Утро выдалось очень утомительное. Возможно, если она приляжет, то освободить разум и расширить сознание будет легче...

Покуда линьяри обсуждали следующий свой шаг, Карина успела мирно и крепко заснуть.

"Со стороны Кхариньи предложить свои услуги весьма отважно и великодушно", твердо заявила Нева, "но принять их мы не вправе. Уже то плохо, что нам пришлось воздействовать на мысли пассажиров челнока, заставив забыть, что их полет прерывался. Мы не можем подвергать эту самку опасности со стороны ее же сородичей".

"Кроме того, покуда она почти ничего не добилась".

"Она выяснила, где держат 'Кхорнью, и удостоверилась, что та находится в плену. Этого достаточно. Освобождать девочку придется кому-то из нас".

"О-хо-хо-хонюшки. Похоже, нас ждет очередной сеанс промывки мозгов".

"Нам в любом случае пришлось бы на это пойти. Ты не смотрела в последнее время на экраны внешнего обзора?"

"Нет, конечно! Я пыталась разобрать, что лепечет эта... Кхаринья"

"Так вот, другие варвары ведут себя странно".

"И что? Можно подумать, мы знаем, как им полагается себя вести".

"По-моему, наш корабль вызывает у них любопытство".

"Почему? Скромное, неприметное суденышко, аскетичная раскраска..."

"Не по их меркам. Приглядись к остальным судам на этом причале".

Всмотревшись в обзорные экраны, Нева вынуждена была признать, что Таринье прав. По обводам своим звездолет линьяри мало отличался от других кораблей, но суда варваров были такие... такие унылые! Голый металл и слепые зеницы иллюминаторов; ничто не скрывало уродливые ряды дюз, не сглаживало очертаний вытянутых корпусов, и прежде всего – ни пятнышка цвета, ни хотя бы скромной позолоты или алой черточки, чтобы порадовать глаз. К этому моменту низкорослые, безрогие существа обступили звездолет линьяри уже так плотно, что обзорные камеры не могли показать их в полный рост; туземцы возбужденно переговаривались, тыкая пальцами в разводы на корпусе.

"Может, они восхищаются дизайном?" без особого убеждения предположила Нева.

"Боюсь, что не только". Мелиренья, пусть и с неохотой, приняла сторону Таринье. "Никто по доброй воле не станет строить такие унылые и тусклые корабли, так что эта раса, вероятно, попросту не умеет защищать окрашенные поверхности от атмосферной абляции или метеорной коррозии. Наш звездолет смотрится на их причале несколько странно".

"Как может раса достичь такого уровня технологии, что путешествует между звезд, колонизирует планетные системы, строит базы на лишенных атмосферы спутниках вроде этой вот, и все же остаться в неведении относительно базовых принципов защиты поверхностей?" раздраженно поинтересовалась Кхари. "Это нелогично!"

"Неважно, дело это принципа или вкуса", вмешалась Нева, "но наш корабль слишком приметен в таком окружении. Боюсь, что наша попытка ненавязчиво вступить в контакт успехом не увенчалась..."

"Мы не можем позволить этим существам вступить на борт... или хотя бы привлечь их внимание".

"Боюсь, что ты права".

Нева подавила тревожный вздох. Вот нарушишь моральный кодекс линьяри хоть чуть-чуть, а чем это кончится – сами Предки не ведают. Остальные члены команды убеждали ее, что все ограничится одним сомнительным дельцем – когда они заставили экипаж и пассажиров челнока забыть о случившемся во время рейса. Но одним своим прилетом, как оказалось, линьяри столкнули безрогих братьев по разуму с технологией, превосходящей их собственную. Теперь кому-то придется покинуть корабль, чтобы подавить явное любопытство многочисленных зевак. А к чему это приведет – кто знает?

"Не волнуйся, Нева, я обо всем позабочусь", жизнерадостно объявил Таринье.

У Невы заныл рог, у самого основания. Вообще-то Таринье она бы отправила успокаивать безрогих последним... Но, в конце концов, задача не самая сложная, так что какая разница? И все-таки лоб саднило, будто рог пытался предупредить хозяйку о грядущей беде.

Возможно даже, что рог был прав. Таринье не ограничился тем, чтобы высунуться из люка и подчинить внушению скопившихся вокруг корабля безрогих. Скрытый телепатическим облаком из "Ты ничего особенного не видишь" и "Все в порядке", он спустился по трапу и прошелся вокруг звездолета. Толпа уже рассеивалась, безрогие карлики торопливо расходились, будто каждый вспомнил вдруг о каком-то несделанном, но очень важном деле, и понятия не имел, что вдруг на него нашло – глазеть на какой-то звездолет, подобных которому на причалах Маганоса сотни.

Мелиренья хихикнула.

"Таринье, наверное, подпустил в свои проекции немного "У тебя срочное дело", раз они так быстро разбежались!"

"Зря. Не стоит вмешиваться в мыслительные процессы этих существ больше необходимого, и... Таринье! Куда это ты собрался?"

Молодой олух следовал за компанией безрогих к охраняемому выходу с причала.

"Нева, ты только не волнуйся!" Мыслеобразы Таринье, хотя и ослабленные расстоянием, все же явственно передавали чувство легкого раздражения. "Мы же согласились, что кому-то из нас придется отыскать 'Кхорнью, разве не так? А поскольку я уже справился с тем, чтобы затуманить мысли этих двуногих, и убедить, что я из их числа, то почему бы мне не проникнуть на базу и не отыскать 'Кхорнью прямо сейчас, покуда ее пленители не спохватились?"

"Нева, а он может быть прав! Визит Кхариньи мог взбудоражить варваров".

"Но ты не знаешь даже, где она! База велика..."

"Не настолько, чтобы скрыть присутствие линьяри. Я просто пройдусь незаметно по коридорам, покуда не смогу ощутить ее присутствие, а там прямо у нее поинтересуюсь, где она, и как проще всего будет ее освободить. Нева, я ведь не полный идиот!"

И, поскольку лучшего плана у нее не было, глава делегации согласилась без лишних возражений.

Выйдя за пост охраны, в первые минуты Таринье постоянно забывал поддерживать облако успокоительных проекций, отвлекаясь на ту или иную непривычную деталь окружения, а потом, спохватываясь, воздействовал на умы окружающих с излишней резкостью, заставляя расслабиться и отвлечься от увиденного. По мере того, как юноша отмечал для себя все новые особенности, характеризовавшие эту расу, за ним оставался след из слегка встревоженных работников маганосской базы, которым казалось, будто они только что забыли нечто ужасно важное, или будто рядом случилось что-то чудесное, неповторимое, и упущенное теперь безвозвратно.

В тоннелях, соединявших причалы с центральным куполом базы, а тот – с остальными частями подлунного комплекса, было так темно и тесно, что Таринье казалось, будто он забрел в какую-то пещеру. Приложившись теменем о выступающую вентиляционную решетку и здорово ушибив рог о створку раздвижных дверей непривычной конструкции, молодой линьяри усвоил, что идти следует не торопясь, пригнувшись, а главное – не зевать.

Высокие своды центрального купола принесли Таринье не меньшее, почти физическое облегчение, чем глоток чистого кислорода. Однако сама конструкция подвесных дорожек, паутиной поднимавшихся к экстравагантной смотровой площадке под самым потолком, на несколько мгновений отвлекла его до опасной степени. Тенета дорожек и подвесок были сплошь увиты зелеными лозами, чьи побеги свисали так призывно... а при низком тяготении на Маганосе юноша без труда мог бы до них допрыгнуть. Что у них тут – закусочная?

Кто-то из прохожих вздохнул изумленно, напомнив юноше о необходимости поддерживать телепатическую защиту. "Ты ничего не видела", внушил он, подбавив "У тебя срочное дело где-то не здесь", чтобы побыстрее расстаться с ненужной свидетельницей.

Безрогая самка торопливо усеменила куда-то. Позже она рассказывала своей соседке по отделу приема и отгрузки, что, проходя через Центральный, столкнулась с невероятно красивым парнем, и непременно бы остановилась с ним поболтать, если бы так не задержалась с ежемесячным отчетом, на что соседка тревожно на нее покосилась и заметила, что до сдачи отчета еще шесть смен, и не сходить ли тебе к врачу, подруга?

Отступив к слегка изогнутой стене, Таринье усилил телепатический щит и понаблюдал немного за снующими туда-сюда варварами, покуда не пришел с некоторой неохотой к выводу, что зелень служит исключительно средством регенерации воздуха, а не закуской, потому что никто не покушался на маняще-свежую листву.

"Таринье, проглот ты этакий! Ты же собирался искать 'Кхорнью, а не закуску на обед!"

"Да, да, я помню, но, Нева, ты бы видела эти листья!"

Однако, повинуясь долгу, Таринье оторвал от болтающихся прямо перед глазами сочных побегов голодный взгляд, и мысленно обшарил центральный купол в поисках сородичей.

Но он не ощутил ничего, кроме мутного потока спутанных мыслей тысяч чужаков, замкнутых каждый в собственной скорлупке. Большей частью эти сигналы были слишком слабы и невнятны, чтобы восприниматься раздельно, но порой среди них проскальзывал образ, усиленный изумлением или другим сильным чувством: "Ох, Юсси, почему ты меня бросила?... бу-бу-бу... на той смене зарплата, и НОГИ отсюда делать... бу-бу-бу... Лукия, госпожа Света, помоги мне!".

Ошеломленный Таринье обернулся, пытаясь поймать взглядом источник этой мысли – неряшливого мальчишку, петляющего под ногами у взрослых так ловко, что юноша вовсе потерял бы его из виду, когда б не сила его молитвы. Слова ничего не значили для Таринье, но сопровождавший их образ сияющей девы-линьяри в белоснежных шелках приковал внимание юноши.

Выхваченное из сумятицы мыслей "Святые угодники, ЭТ-ТО еще что?!", сопровожденное отражением самого Таринье, увеличенным до десяти футов роста и обрамленным бледным нимбом, напомнило юноше, что мысленный щит следует поддерживать, даже пробираясь в толпе вслед мальчишке, столь явственно вспоминавшего о девушке-линьяри. Юноша до сих пор не мог уловить и следа присутствия своей соплеменницы на этой тесной, вонючей базе, но детеныш определенно сталкивался с 'Кхорньей когда-то, раз ее облик так четко запечатлелся в его памяти.

Горняк, призывавший на помощь святых, оглянулся вслед Таринье, но не увидел ничего примечательного в бурлящей толпе. Рамон Тринидад утер лоб и решил, что никому из товарищей не расскажет, что ему примерещилась Акорна. И так уже его все подкалывают, оттого, что он на пульт своей операторской кабины в грузовом доке прилепил суперклеем образок Святой Девы Гваделупской. Если он заявит, что ему видения являются, то покоя не будет до смертного часа. И все-таки Дева не просто так ему явилась на миг, во вспышке света, чтобы тут же исчезнуть. Она предупреждала его, наверное – говорила, что он избран для чего-то важного.

И Рамон Тринидад зашагал по коридору, ведущему к шахте номер 3-Д, веселей, чем когда-либо со дня прибытия на Маганос. Поначалу он наивно думал, будто эта работа – учить беспризорников из трущоб Кездета управляться с горнопроходческим оборудованием – станет сущей синекурой. Потом серьезно собирался уволиться, напомнив отделу кадров, что он горняк, а не воспитатель в детском саду. А потом, к своему изумлению, привязался к своим подопечным. Кроме того, они-то не смеялись, когда он призывал на помощь Святую Деву и всех святых всякий раз, заходя в длинные, слабо защищенные коридоры новых разработок. У этих детей были свои святые – Лукия-госпожа Света, Эпона, Сита Рам...

Мальчишка, за которым следовал Таринье, тоже направлялся в шахту номер 3-Д, и отчаянно молился о том, чтобы добраться туда прежде Рамона Тринидада. Так что образ Лукии, госпожи Света, не покидал его мыслей, притягивая линьяри, словно магнит.

Наскучив наблюдать за Рафиком, самозабвенно изучавшим звездные карты, спроецированные на стены личного кабинета Дельзаки Ли, Гилл поднялся размять ноги, а заодно присмотреться к той единственной стене, которую не покрывали карты изведанных и неизвестных окраин Галактики. Воспользоваться и ею Рафик не мог, потому что ее сплошь занимали видеоэкраны, позволявшие заглянуть в разные места лунной базы. Дельзаки Ли испытывал большое удовольствие, наблюдая за повседневной жизнью Маганоса – от школы для беспризорников до самых дальних дальних штреков, за исключением только жилых комнат. Прежде, чем прогрессирующий паралич отнял у старика способность шевелить правой рукой, система позволяла ему вызывать на экраны любое место по желанию, одним касанием сенсорной панели. Когда это короткое движение стало для Ли слишком изнурительным, инженеры предложили ему перевести экраны на управление голосом, как новое антигравитационное кресло, но старик отказался, заметив, что лишние слова и так даются ему с превеликим трудом, и попросил вместо того переключать камеры наблюдения в случайном порядке. И теперь изображения на двадцати с лишком экранах постоянно сменялись, в порядке, диктуемом генератором случайных чисел, составляя бесконечно изменчивую панораму лунной базы Маганос.

Гилл взирал невидящими глазами на центральный купол Маганоса, на многогранный хрустальный свод, увитый изнутри лозами, покуда тот не сменила пекарня, где кондитер вынимал из печи подносы свежих булочек в ожидании пересменки на руднике, а потом – на панорамный обзор четырех главных карьеров с вершины срединного купола. Эти случайные кадры угнетали его, напоминая о неуклонном распространении паралича, сковавшего дряхлое тело Дельзаки Ли. Успеет ли Акорна, вернувшись, застать своего благодетеля в живых? Образ ее запечатлелся в сердце горняка так явственно, что на миг ему показалось, что это память поместила его на один из экранов. А потом Гилл заорал так, что Рафик от испуга уронил лазерную указку, которой чертил по карте возможный путь "Акадецки" для Пала Кендоро и мистера Ли.

– Что, во имя всех джиннов Джибути... – начал было Рафик, прежде чем вспомнить и уважить просьбу Джудит – не ругаться, как пристало потомку двадцати поколений армяно-арабских торговцев коврами.

– Гилл, что за шутки?! Мы тут, между прочим, работать пытаемся, если ты не заметил!

– Акорна, – прохрипел Гилл. – Я ее видел... на экране. Она никуда не улетала, Рафик! Она здесь, на Маганосе!

– Не может быть!... – начал Пал, и осекся. – Или может?