Текст книги "Расскажи мне о падающих звездах"

Автор книги: Марек Фальзманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Фальзмани Марек
Расскажи мне о падающих звездах

МАРЕК РОБЕРТ ФАЛЬЗМАНИ

РАССКАЖИ МНЕ О ПАДАЮЩИХ ЗВЕЗДАХ

– Мама! – Да, Габи. – Мама, а когда падает звезда, кто-нибудь умирает? – Нет, сынок, никто не умирает, это просто метеоры. – Такие камешки? – Да, камешки. – А почему они светятся? – Спи, Габи. Утром приедем домой, и ты спросишь папу. Он объяснит лучше. – Хорошо, мама.

Иону разбудил холод. Несмотря на звукоизоляцию, из ближайшего ночного бара доносилась музыка, втекавшая в каюту как отдаленный шум океана. Она попыталась включить свет, но неоновая лампочка едва тлела, не разгоняя черных теней под мебелью. "Пожалуюсь стюарду", – Иона раздраженно надавила ручку; дверь не дрогнула. Пробовать еще раз она не стала. Поняла: что-то случилось. Осторожно сняла трубку видеофона. Экран остался темным. Механический голос монотонно повторял: "...сохраняйте спокойствие. Авария энергоснабжения. Помощь в пути. Запомните, что следует сделать..." Она положила трубку. Тихо вернулась к постели и укрыла сына вторым пледом. Потом легла рядом с ним и заплакала. Становилось все холоднее, и в воздухе уже чувствовался удушающий запах горелого. Центр управления полетами напоминал встревоженный муравейник. Окрестные стоянки и газоны были забиты автомобилями и людьми. Закрытые двери главного входа штурмовала плотная толпа женщин и мужчин, сдерживаемая тройным кордоном охранников, облаченных в пластиковые доспехи. Альдерон. высунувшись из окна, смотрел на это. Ему было нехорошо. Керр, руководитель службы контроля, толстый, как и его сигара, ожесточенно скреб свою волосатую грудь. Альдерон оторвался от окна и упал в кресло. Душный смог, состоявший из смеси табачного дыма, испарений кофе, "алкавита" и потных тел, тяжело висел у низкого потолка. Говорил Альберт, директор космодрома "Килиманджаро": – ...на борту "Титана" находится две тысячи пятьсот четыре человека, включая экипаж. Для нас они почти что мертвы. Нельзя ждать до последней минуты. Кто-то из нас должен это сказать. Катастрофа неизбежна. "Титан" приближается к Земле и через час войдет в атмосферу. Ни одно спасательное судно не успеет подойти к нему и эвакуировать пассажиров. На это требуются часы, а не минуты. Все люки и шлюзы "Титана" автоматически перекрылись в момент декомпрессии в двигательном отделении. Люди застряли в лифтах и переходах. Аварийные системы отключены... – Все ли корабли задействованы? – Вопрос задал Слованец. Кого-кого, но министра транспорта он сейчас не напоминал. Его привезли вертолетом с реки. На нем были майка, шорты и сандалии. Он все еще держал в руках короткое удилище спиннинга. – Все, что можно, товарищ министр. Альберт в отчаянии развел руками. – Остается только... молиться о чуде, – прошептал он. Керр молча кивнул и прикурил сигару от сигары. Слованец резко махнул спиннингом, разбив чашку с кофе. – Должен быть выход! – крикнул он. – Должен!!! – Мы сделали все возможное. Созвали на помощь все, что способно двигаться в этой части космоса...– Альберт спрятал лицо в ладони. Слованец судорожно глотнул. – Но я им этого не скажу, не смогу... Толстая бамбуковая рукоятка с треском сломалась в его руках. Альдерон встал и подошел к кофейному автомату. Это была его пятая чашка, но он готов был выпить хоть термос, лишь бы избавиться от ощущения внутренней пустоты, которое охватило его при вести о катастрофе. – Я это сделаю, – произнес он и швырнул чашку на пол. Другие молча смотрели. – Успокойся, ты не обязан... – начал Керр, но не закончил, увидев решимость на лице Альдерона. Тот сел перед головизором. Изображения не было, однако звук был идеально чистый, не искаженный помехами. Уже полчаса в космосе стояла тишина. – Земля вызывает "Титан". Говорит... Когда он закончил, у него была мокрая рубашка, и кто-то вытирал ему лоб бумажной салфеткой. В помещение вошел Олсон, представитель завода изготовителя космических аппаратов. Он отвечал за передачу информации журналистам. – Не могу сплавить этих видеофонных гиен, – буркнул он. – Что им сказать? – Правду! – Слованец показал на экраны. – Через час или даже раньше все и так узнают. Нечего больше скрывать. Альдерон бессильно лежал в кресле. Керр кружил вокруг него словно на привязи. – Спокойно, мальчик, держись. Может, случится чудо, о котором ты говорил. Пока они живы, не все потеряно. Я понимаю твое состояние. Это моя сестра и твоя жена... – Габору только что исполнилось три года. Мы так долго ждали ребенка... Альдерон закрыл глаза. Когтистая лапа ужаса безжалостно сжимала его сердце. – Керр! Я не хочу этому верить! Они не могут погибнуть! Он бросился к окну. Ему нужны были пространство, напор воздуха, десять этажей и бетонная плита, о которую можно расплющиться, растечься бесформенной кляксой... Так, как через час погибнут Иона и Габор. Два алых пятна на потолке или стене каюты, которые тут же смоет море огня. Керр, несмотря на свою толщину, оказался проворнее. Ударил, подхватил ослабевшее тело Альдерона и опустил в ближайшее кресло. На него удивленно смотрел Альберт. Других в помещении уже не было. – Что случилось? – Он хотел выпрыгнуть. На "Титане" у него сын и жена. Моя сестра... – Да, выход... Альберт встал. Керр набычился и сжал кулаки. Альберт посмотрел на руководителя службы контроля и медленно опустился в кресло.

– Вы меня не так поняли. Мы обязаны сойти вниз и лично быть с теми, кто ждет своих близких... Они еще не знают, что не дождутся. Директор космодрома "Килиманджаро" плакал. – Спокойно. – Керр выплюнул окурок сигары иа пол, плеснул в стакан "алкавита" и выпил. Снова налил и подал Альберту. – Альдерон сказал, что надежду терять нельзя. "Мы с вами мыслью и сердцем... Невелика надежда на спасение, но всегда может произойти чудо..." – Тоже мне, гадалки! – Соло Манн раздраженно выключил приемник. Уже двадцать минут его "Золотая стрела" шла полным ходом к "Титану". Чудовищная перегрузка вдавливала пилота в кресло, а тревожное мигание лампочки контроля охлаждения реактора недвусмысленно давало понять, что тот пребывает на грани взрыва. На ста тысячах километров в час автопилот выключил двигатели. На наземных экранах крохотная черточка, догоняющая "Титан", напоминала отчаянную пчелу, преследующую громадного медведя, который украл у нее запасы меда. – Альдерон, отзовись наконец, опомнись, тебе говорят! – Керр с сифоном в руке, из которого била струя воды, был похож на пожарного. – Мальчик, есть шанс, слышишь меня? – Слышу... Перестань же меня поливать. Альдерон, откашлявшись, сел прямо: – Дай руку на счастье. – Вот это да! Кто бы подумал! – Толстяк с размаху шлепнул шурина по спине. Альдерон встал, на ватных ногах сделал три шага и оперся на кресло перед экраном дальновидения. – Здесь, здесь! – Керр ткнул пальцем в точку в центре экрана. – Это "Титан". А вон та маленькая искорка – буксир из службы очистки космоса. Машина невероятной мощи и скорости. Не то что спасательные ракеты... Помещение постепенно заполнялось участниками недавнего совещания. – Кто это?! – воскликнул Слованец, протискиваясь к креслу, в котором сидел Альберт. – Как говорят, "твердый парень из СОКа". – Директор космодрома "Килиманджаро" не отрывал глаз от экрана. В одной руке он держал сигару, полученную от Керра, в другой стакан, а между коленями крепко сжимал бутылку "алкавита". Слованец сел, почти уткнувшись носом в экран. – Вот это скорость, – удивленно прошептал он. – У тебя есть с ним связь? – Была, но он не желает никого слушать. Отключился начисто. – Он что-нибудь сказал? – Да. "Убирайтесь к дьяволу с моей траектории!" – Он знает, что делает! – Олсон просунул голову между креслом и экраном. – Опытный пилот. Я уже собрал информацию. Соло Манн, двадцать лет стажа. Последние пять – на буксире СОКа... – Откуда он здесь? Так близко к Земле? – поинтересовался Альдерон. – Я спросил то же самое у диспетчера с их базы на Луне. – Олсон значительно фыркнул. – Но... – Неважно! Выдайте на экран время, которое осталось "Титану", и прошу начать отсчет! Альберт налил в стакан "алкавита" и подал министру. – За тех, кто в космосе! Выпей, тебе станет лучше. Это антистрессовое средство.

"Золотая стрела" упиралась в борт "Титана" своим тупым бронированным носом. Тяжело грохотали четыре сопла маршевого двигателя буксира. Соло Манн изо всех сил давил на рычаг газа. На тонкое маневрирование не было времени. Да и зачем? Ему доводилось и при больших скоростях буксировать гораздо более тяжелые остовы в лунные доки, а здесь надлежало лишь отклонить корабль настолько, чтобы сорвать его с гибельной траектории и вывести на безопасную круговую орбиту. Он знал, что пяти минут на это хватит с гарантией. Сейчас, когда пунктирная линия предполагаемого пути "Титана" все заметнее отодвигалась от центра экрана, он мог наконец передохнуть. Он потянулся за термосом. Допил кофе, который оставался на дне, и, вытянувшись в кресле, носком башмака дожал до отказа рычаг, который осторожный автопилот пытался удержать на половине шкалы. – Перестраховщик! – ударил он кулаком по подлокотнику. Он сто раз клялся, что как-нибудь возьмет молоток да разобьет все предохранители автопилота. Но... В конце концов, это не глупая машина, а кибернетический мозг, с которым всегда можно поболтать в свободную минуту. – Убери ногу, кому говорю, а то выключу двигатели, – пригрозила стена. – Покомандуй мне тут. Не видишь, что ли, это SOS. Там люди. Спасать нужно... – Не пори горячку – и так успеем. Лучше побереги реактор. Система охлаждения повреждена! – Пять минут хотя бы выдержим? – Если не придумаешь ничего нового... – Ну, тогда держи курс! Пяти минут хватит! – Он снял ногу с рычага, встал и начал надевать скафандр. – Куда это ты? – забеспокоилась стена. – Нужно подключить их к нашим аккумуляторам. У них неполадки с аварийной системой. Я дам им всю энергию из нашего резерва. – Пожалуй, рискованно... – задумчиво протянула стена. – Ничего, где наша не пропадала! Жди моего возвращения.

Соло Манн вошел в шлюз. Снаружи его ждала отделяемая палуба "Золотой стрелы", скрывающая в себе важнейшие запасные системы буксира. "Золотая стрела" раскололась на две половинки: верхняя двинулась вдоль тела "Титана". Сквозь иллюминаторы Соло Манн видел людей, лежащих на полу своих кают. Им не хватало воздуха и тепла. Он приблизился к первому разъему. На то, чтобы подключиться к контакту, ушло несколько секунд. В тот миг, когда он включил агрегаты, "Титан" глухо вздохнул; внешние бронированные створки люков приглашающе отворились. Одновременно темные пятна иллюминаторов зажглись белым, розовым и желтым светом. Соло Манн заглянул в одну из кают. Там, прижимая к груди маленького мальчика, лежала женщина. Вспыхнувшие лампы заставили ее вскочить. Она инстинктивно посмотрела в иллюминатор. Соло Манн приветливо улыбнулся и помахал рукой. Женщина поняла. Ее лицо осветила улыбка, она надавила ручку замка. Дверь в коридор сдвинулавь, исчезла в стене, и Соло Манн увидел других людей. Они хлопали друг друга, по плечу и смеялись сквозь слезы. Женщина что-то сказала, и в каюту хлынули пассажиры, чтобы посмотреть на своего спасителя. Соло Манн никогда не любил театра, а тут вдруг оказался на сцене да еще в главной роли. В других иллюминаторах тоже показались люди, и все махали ему. Блеснула вспышка. Соло испугался. Он был явно не в форме – одутловатое после перегрузки лицо, черные крути под глазами, трехдневная щетина. И он поспешил ретироваться. Вернулся к разъемам, подключил последний кабель и, не заглядывая больше в чужие окна, поискал глазами "Золотую стрелу". Верный буксир уже отчалил от борта "Титана" и, работая двигателями коррекции, пытался теперь приблизиться к своему хозяину. Соло Манн, не задумываясь, прыгнул через черную двухсотметровую пропасть. Шлюз отворился, едва он коснулся люка ладонью. Не раздеваясь, он прошел в кабину. – Все в порядке? Ответом ему было молчание и зловещий красный огонь перегрузки реактора.

Центр управления полетами напоминал разворошенный муравейник. С высоты десятого этажа хорошо просматривались окрестные газоны и автостоянки. Они были пусты. Три или четыре самоходные тележки собирали банки из-под пива и молока и другой мусор, оставшийся после столпотворения. Они походили на растерянных и испуганных муравьев. Керр, руководитель службы контроля, сидел перед экраном дальновидения и молча гладил вьющиеся локоны Габора. На экране колыхался удаленный отсвет пожара. – Да что же происходит? – Слованец переключил приемный канал, и теперь. уже через камеры спутника все могли следить за агонией "Золотой стрелы". Вспыхнув красным, белым и синим пламенем, огненный шар распался на тысячу искр. – Дядя, что это, метеоры? – спросил Габор. Керр посмотрел на прижавшихся друг к другу Иону и Альдерона. – Да, метеоры. Теперь уже только метеоры. Слованец судорожно пытался сглотнуть. – Отчего? – крикнул он. – Разве мы не могли чем-нибудь помочь? – Мы ничего не могли. Все было предопределено. Перегретый реактор. Вышедшие из строя двигатели. Рядом с Землей. Все должно было закончиться именно так. – Керр швырнул сигару на пол. – Для нас, когда падает звезда, это умирает человек. Если бы вы заглядывали к нам почаще, то поняли бы, какая у нас работа. На вашем месте я бы запретил все эти безумные путешествия в никуда. Все эти проклятые планеты, полные пустоты, смерти и мрака...

– Это не так, Kepp! – Слованец встал и, опустил голову, вышел из помещения. За ним другие. – Мама, – Габор подбежал к Ионе. – Почему ты говорила, что это неправда, про звезды? Ведь дядя Керр сказал, что, когда падает звезда, это умирает человек. Иона со слезами обняла крошечное тельце сына. – Габи, – прошептала она. – Габи, милый. Не нужно сейчас ничего говорить. Сейчас не нужно. – Тоже мне, гадалки! – Соло Манн раздраженно выключил динамик. – На Луне готовят торжественную встречу, а я едва жив. – Ему хотелось спать, как никогда раньше. – Что за проклятое невезение? В отдалении голубым светом переливалась Земля. Он крепко прижимал к груди кристаллический шар с мозгом автопилота. Один из проводов, оплетавших кристалл, был подсоединен к шлему скафандра. – Что расхныкался, нюни распустил, как ребенок? – сварливо произнес автопилот. – Жестянку пожалел? – Но ведь это был хороший корабль. – Согласен, один из лучших в СОКе. Но ничего, получишь не хуже – "Белую гончую". – Думаешь, дадут? – Уже дали. Не надо было выключать динамик. – Знаешь, меня тошнит от твоих нравоучений. Вот возьму как-нибудь молоток... – Давай, бери, бей, громи! Десять лет слышу одно и то же. Не время ли поумнеть? Соло Манн усмехнулся и крепче стиснул ногами круглые бока индивидуальной реактивной торпеды. – Не будем спорить, – буркнул он. – За нами уже летят. – Как же, с раскрытыми объятиями) Впрочем, мы сами придем скорее. Соло Манн повернул вентиль. Мощный фонтан сжатого углекислого газа белым хвостом обозначал след торпеды. На экранах Центра управления она выглядела миниатюрной кометой, которая наперекор законам физики удалялась от Земли. И кто-нибудь мог сейчас, переиначив старое поверье, сказать, что, когда поднимаются звезды, люди рождаются заново.