355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марат Хайрулин » Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне » Текст книги (страница 4)
Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 21:57

Текст книги "Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне"


Автор книги: Марат Хайрулин


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Между тем даже на фоне многочисленных перелетов «краснозвездных соколов» на сторону белых армий бегство целого отряда было явлением беспрецедентным. Однако этим дело не кончилось. 4 ноября к казакам перелетел начальник 1-й Воронежской авиагруппы В.И. Стржижевский, а 9 ноября – командир 22-го корпусного отряда Э.М. Битте.

Взбешенное руководство Южного фронта направило во все авиачасти циркуляр следующего содержания: «Немедленно всем командирам и комиссарам принять к точному и неуклонному руководству:

1) Летчики и наблюдатели отрядов должны указать из среды служащих отряда не менее двух лиц, кои согласны дать подписку в том, что в случае умышленного перелета лица, за которое они ручаются, они согласны нести какую угодно ответственность, вплоть до расстрела.

2) Поручитель ни в коем случае не может быть одновременно в воздухе с тем, за кого он ручается, хотя бы и на разных самолетах.

3) Летчики отряда должны предоставить подписи членов семьи, или родственников, или друзей в том, что он не перелетит на сторону противника и готовы нести какую угодно ответственность, вплоть до расстрела.

4) Родственники обязуются не менять своего места жительства без разрешения Чрезвычайной комиссии...».

Слова у красных не расходились с делами. Чекисты установили адреса родственников Снимщикова и других летчиков его отряда, перелетевших к белым, которые были арестованы в качестве заложников.

К сказанному можно лишь добавить, что столь ярко представленная в документе система круговой поруки и взятия заложников из числа членов семьи была тогда обычной большевистской практикой в отношении «военспецов из бывших».

Также следует заметить, что за весь 1918 год не было ни одного перелета белых летчиков на сторону врага, а в 1919-м отмечено всего три таких эпизода.

В то же время Красный Воздушный флот нес ощутимые потери не только за счет перебежчиков. Порой в ход войны вмешивалась стихия. 21 октября внезапно налетевший шквал уничтожил все самолеты Царицынского авиаотряда. Отряд послали на переформирование в Саратов. За четыре месяца боев он совершил 169 боевых вылетов, сбросив на противника более 1600 кг бомб и 110000 листовок.

На Воронежском направлении против белоказаков действовала в составе 8-й армии Смоленская авиагруппа под руководством А.А. Кузнецова, сформированная летом 1918-го из пилотов, прошедших обучение в Англии. Группа состояла из двух отрядов, которыми командовали летчики Н. Вельман и В. Кузьмин. На этом же участке фронта находилась и 1-я Воронежская авиагруппа. Поскольку казаки, плотно «увязшие» под Царицыным, не вели на Воронежском фронте активных наступательных действий, пилоты авиагруппы сосредоточились на бомбовых ударах по железнодорожным и другим тыловым объектам противника. Вот выдержка из донесения о действиях Смоленской авиагруппы от 8 ноября 1918 г: «На станции Хреновая большое скопление белоказачьих войск и эшелонов. В результате прямого попадания бомб возникли пожары. На станции Талово прямым попаданием бомбы разбит паровоз и много вагонов с боеприпасами, вооружением. На эти станции сброшено за два дня 46 бомб по 25 фунтов. Выход эшелонов со станции Талово временно прекращен».

А вот как выглядели эти события с точки зрения наземных войск: «Военлету 2-го Смоленского отряда И. Нусбергу было дано задание перелететь на базу и, взяв бомбы, сбросить их на станции Таловую и Хреновую. Первую часть задания летчик выполнил на следующий день утром, а вторую через четыре дня. Бомбы упали на станцию Хреновая, занятую нашими войсками. К счастью, бомбометание вреда не принесло». Таким образом, за четыре дня, прошедшие с момента отдачи приказа, красные успели взять Хреновую и в результате летчик отбомбился по своим! Вину за произошедшее, как это обычно бывает, списали на исполнителей, хотя никто не позаботился своевременно известить авиаторов об изменении линии фронта. Командир отряда Кузьмин и летчик Нусберг были арестованы, но в декабре их отпустили на поруки. В том же месяце отряд отвели с фронта в Воронеж.

Из-за нехватки бомб и нежелания перегружать самолет летчики 8-й армии придумали сбрасывать на противника пустые бидоны из-под бензина и консервные банки с продырявленным дном. Эти посудины при падении издавали жуткий вой, вызывавший панику среди казаков. Особенно эффективным это оказалось в сочетании с мелкими осколочными бомбочками. С помощью таких «психических боеприпасов» был ликвидирован наметившийся прорыв белоказачьей кавалерии у Боброва. При этом отличились летчики Шнель, Жемчужин и Петренко.

Девять авиаотрядов 8-й, 9-й и 10-й армий Южного фронта в 1918 году налетали 557 часов. Из них 187 приходится на Царицынский отряд, 82,5 – на Смоленскую и Воронежскую авиагруппы, 67 – на 1-й Южный и 51 – на 22-й корпусной. 9-й армейский отряд до своего бегства к противнику успел налетать в составе Красного воздушного флота более 160 часов. Прочие отряды (Астраханский, 2-й Латышский, 1-й Могилевский, 1-й и 11-й корпусные) летали мало, а Курский и Рязанский, судя по официальным данным, вообще ни разу не поднимались в воздух.

Авиация Дона, несмотря на свою малочисленность, работала более интенсивно, совершив 334 полета продолжительностью 504 часа, причем почти 9/10 из них на счету 1-го отряда. На позиции красных сброшено 448 бомб и около 80000 листовок.

К концу года количественный состав казачьих ВВС значительно увеличился за счет поставок авиатехники с захваченных немцами складов бывшей российской Юго-западной армии. Вывозом военного имущества с Украины под контролем германской армии занимался военный летчик подполковник Антонов. Этот рост наглядно представлен в следующей таблице:

УВЕЛИЧЕНИЕ ЧИСЛЕННОСТИ САМОЛЕТНОГО ПАРКА АВИАЦИИ ВСЕВЕЛИКОГО ВОЙСКА ДОНСКОГО В 1918 ГОДУ

Но большинство самолетов находилось на тыловых аэродромах и не принимало участия в боевых действиях.

Летом 1918 года командование донской авиации утвердило собственные опознавательные знаки для боевых самолетов, которые должны были отличать их от советских, немецких и украинских машин, а также от самолетов, принадлежащих другим белым армиям. Опознавательный знак представлял собой черный равносторонний треугольник, вписанный в белый круг с черной обводкой шириной в один дюйм. Такие знаки предписывалось наносить на концы крыльев сверху и снизу, а также на фюзеляжи. У самолетов с ферменными фюзеляжами треугольник в белом круге, судя по фото, рисовали на вертикальном оперении.

Помимо Всевеликого войска Донского, сражавшегося за свои традиционные казачьи интересы, вскоре после революции на юге России зародилось еще одно сильное белогвардейское движение, группировавшееся вокруг Добровольческой армии. У его истоков стояли генералы М.В.Алексеев, Л.Г.Корнилов и А.И. Деникин. Добровольческая армия, состоявшая из убежденных антикоммунистов – офицеров, кадетов военных училищ, гимназистов и части интеллигенции – представляла собой крепкую, сплоченную и боеспособную военную организацию. Элитные добровольческие полки – Дроздовский, Корниловский, Марковский и Алексеевский прошли закалку в тяжелых боях с Красной гвардией весной 1918-го.

Отряды добровольцев базировались на Северном Кавказе и в Прикубанье. Они являлись твердыми сторонниками возрождения единой и неделимой России в границах 1913 года. На этой почве у них возникли серьезные разногласия с казачеством, выступавшим за широкую автономию Дона. Кроме того, добровольцы, в отличие от казаков, не хотели иметь никаких отношений с Германией. В результате до конца 1918 года казаки и добровольцы бились с Красной Армией порознь, не оказывая реальной поддержки друг другу.

Добровольческие воздушные силы начали создаваться в мае – июне 1918-го. В Ростове-на-Дону был сформирован 1-й авиаотряд Добровольческой армии. В конце августа авиация состояла уже из двух отрядов с девятью пилотами и семью аэропланами. Командующим деникинской авиацией стал полковник (позднее – генерал-майор) И.И. Кравцевич. К октябрю количество отрядов увеличилось до 5, летчиков – до 22, а самолетов – до 27. Некоторые из этих машин были захвачены у красных, другие – выменяны у донцов за запчасти.

К тому же периоду относятся первые эпизоды боевого применения добровольческих ВВС в боях с Красной армией и отрядами горских сепаратистов на территориях нынешней Осетии, Чечни и Дагестана. К сожалению, об этих событиях не осталось почти никаких документов.

* * *

Хотя в 1918 году основные события разворачивались на берегах Волги и Дона, красной авиации немало пришлось повоевать и на других фронтах. В апреле так называемый «Совнарком Закавказья» под председательством С.Г. Шаумяна при поддержке советских войск из Дагестана и армянских партизан захватил власть в Баку. На его стороне выступили пилоты Бакинской летной школы. В ходе уличных боев с мусульманским ополчением гидросамолеты бомбили городские кварталы. Вскоре ополченцы были выбиты из города и отступили к Гяндже. Но соотношение сил резко изменилось, когда в Азербайджан вступили турецкие войска. Бакинские комиссары обратились за помощью в Москву. Советы, крайне заинтересованные в каспийской нефти, с готовностью откликнулись на зов.

На помощь Бакинской коммуне отправили броневики и авиацию. И хотя так называемый Бакинский авиаотряд, как уже говорилось во 2-й главе, был захвачен чехословаками в Самаре, 23 июня в Баку прибыл из Москвы Кубанский авиадивизион под командованием летчика С.П. Девеля с 13-ю новенькими, упакованными в ящики «Ньюпорами». 25-го июня самолеты собрали на переоборудованном в аэродром бакинском ипподроме Арменикенд. Дивизион состоял из трех отрядов, которыми командовали летчики Луканидин, Громов и Торосов (Торосян). Прибывшие аэропланы сразу отправили на фронт под Кюрдамир. Здесь они приступили к разведке и бомбардировке вражеских позиций.

27 июня командир дивизиона Девель во время очередного боевого вылета приземлился в расположении турецкой армии. Непонятно, чем был вызван этот поступок бывшего царского капитана, тем более что русские офицеры всегда относились к туркам, мягко говоря, без особых симпатий. Быть может, Девель просто заблудился... Командование дивизионом принял летчик Торос Торосов.

Кроме «кубанцев», на Закавказском фронте действовал гидродивизион Каспийского моря, сформированный из пилотов Бакинской летной школы и прибывших из Петрограда летчиков-балтийцев русской и армянской национальности (Н. Сахаров, Г. Ервандян, Ф. Очеретян, А. Юзбашьян и др.). Гидродивизион под командованием А.А. Степанова состоял из двух отрядов. 1-м командовал Кропотов, вторым – Ервандян.

1 августа после свержения Бакинской коммуны и установления в городе буржуазно-националистической власти Диктатуры Центрокаспия остатки Кубанского дивизиона попали в подчинение к командиру «партизанского отряда» полковнику Л.Ф. Бичерахову, воевавшему против турок и советских войск на территории Азербайджана и Дагестана. В начале 1919 года отряд Бичерахова был разоружен англичанами, а сам он поступил на службу к генералу Деникину. Несколько летчиков и два уцелевших к тому времени аэроплана также вошли в состав деникинской армии. Об их дальнейшей судьбе мы расскажем в главе 11.

Каспийский гидродивизион остался в Баку и продолжал сражаться с турками. В напряженных боях, совершая по 2 – 4 вылета в день, дивизион понес серьезные потери. 8 августа при бомбардировке турецких эшелонов на станции Аляты был сбит зенитным огнем гидросамолет М-9 с экипажем в составе летчика Н.С. Сахарова и авиамеханика Э.П. Тидриха (Тидрика). При падении аэроплана авиаторы получили смертельные травмы. А 1 сентября не вернулась из полета летающая лодка М-5 под управлением пилота И. Тараканова с летнабом В. Клетным. Экипаж получил задание бомбить турецкую батарею у горы Шабан-Даг, но был подбит огнем с земли. Гидросамолет с остановившимся двигателем не дотянул до кромки берега и рухнул на крыши города. Оба летчика погибли.

14 сентября турки захватили Баку. Никаких данных о дальнейшей судьбе Каспийского гидродивизиона в российских архивах не сохранилось.

* * *

Еще один очаг Гражданской войны разгорался на Урале. В июне здесь началось наступление Сибирской армии, которая при поддержке чешской «Гуситской» дивизии стремилась овладеть этим важным промышленным регионом. В июле «бело-зеленым» (государственные цвета Сибирской республики) удалось выйти на ближние подступы к Екатеринбургу. Большевики, опираясь на местные рабочие отряды и прибывшие из центра дивизии Красной Армии, упорно оборонялись. Так образовался Урало-Сибирский фронт, один из многочисленных фронтов, разрезавших на части территорию России.

Помимо пехоты и артиллерии, в район боев перебрасывались авиачасти. В конце июня из Петрограда по собственной инициативе отправился на Урал 5-й Социалистический авиаотряд, сформированный на базе 1-й, тоже «Социалистической», авиашколы. В отряде насчитывалось девять «Фарманов-30» с экипажами и несколько «Ньюпоров».

По прибытии на фронт в Екатеринбург 10 июля отряд, помимо командира Романчука, имел всего трех малоопытных пилотов из солдат: Александра Степанова, Дмитрия Пятницкого и Михаила Калабушкина. К августу летный состав пополнился летчиками Ерофеевым и Трусовым, наспех переученными из мотористов, и опытным пилотом-добровольцем, полным георгиевским кавалером Алексеем Упоровым[6]6
  7 ноября того же года (обратите внимание на дату!) Упоров по невыясненной причине покончил с собой.


[Закрыть]
. Вскоре командиром отряда назначили бывшего прапорщика Алексея Муратова.

Боевое отделение отряда в составе трех самолетов под командованием А.И. Степанова было отправлено на станцию Синарская для обслуживания войск Шадринского и Челябинского направлений. Оно приступило к работе 14 июля. В тот день летчик Д. Пятницкий совершил первый боевой вылет в направлении на Шадринск, разбросав над вражескими окопами агитационные листовки на чешском языке. На следующий день с аналогичным заданием вылетел Степанов. Правда, эффект от этих полетов был нулевым. Чехословаки не поверили большевистской пропаганде и продолжали наступление. 25 июля красным пришлось оставить Екатеринбург. 5-й авиаотряд эвакуировался в Алапаевск, а затем, 12 августа, перелетел в Пермь для пополнения.

Командование Северо-Урало-Сибирского фронта (28 июля преобразован в 3-ю армию) на первых порах относилось к авиаторам довольно равнодушно. Большинство командиров просто не понимало, что с ними делать. Не получая никаких заданий, летчики действовали самостоятельно. Но после ряда успешных полетов на разведку, давших ценные сведения, отношение заметно изменилось. «Летунов» зауважали и стали регулярно обращаться к ним за свежей информацией о противнике.

Боевые действия шли в основном на узкой полосе вдоль железной дороги Челябинск – Екатеринбург – Нижний Тагил, и красвоенлетам нередко приходилось вылетать на бомбардировки занятых противником станций. По свидетельствам очевидцев, такие налеты приносили очень мало реального ущерба, но оказывали сильное морально-психологическое воздействие на солдат, большинство из которых видели аэропланы впервые в жизни. Командование Сибирской армии отмечало, что после бомбежек заметно снижался боевой дух войск и ощутимо росло число дезертиров.

12 августа на ст. Нижний Тагил в распоряжение Средней дивизии Р.П. Эйдемана прибыло 1-е отделение 5-го Социалистического авиаотряда под командованием летчика А.Д. Муратова. В него входили пилоты Пятницкий и Степанов, а также три самолета – «Фарман-30» и два «Ньюпора-23». А всего через девять дней, 21 августа Муратов на «Ньюпоров» перелетел к белым, в недавно занятый ими Екатеринбург. После посадки он заявил, что хочет «при помощи истребителя, на котором он прилетел, оградить город от налетов противника», то есть от своих бывших коллег по авиаотряду.

Еще через два дня 5-й отряд понес еще одну, на этот раз боевую потерю.

23 августа летчик Степанов и комиссар отряда Крузе, выполнявший «по совместительству» обязанности летнаба, вылетели на «Фармане» бомбить станцию Таватуй. На станции они обнаружили семь эшелонов, состоявших из 30 – 40 вагонов. Авиаторы сбросили на них две 20-фунтовые бомбы, а затем, несмотря на пулеметный огонь с земли, решили сделать еще один заход. Но тут пуля повредила двигатель, и Степанову пришлось на планировании сажать самолет на ближайшей подходящей площадке. Такой площадкой оказалось болото. Аппарат был сломан, а пилот получил сильные ушибы. Тем не менее обоим авиаторам удалось выбраться и пешком вернуться к своим.

Кроме 5-го Социалистического, в составе 3-й армии числились 1-й и 2-й Иркутские авиаотряды. История их создания началась еще в феврале, когда механики Московской авиашколы Н.С. Рахчеев и А.Д. Люшинский выступили с предложением об эвакуации в Сибирь авиатехники с Западного фронта и создании в районе Иркутска, вдали от немецкой угрозы, мощной авиационной группировки. Предложение нашло поддержку. Коллегия Увофлота приняла решение о формировании 1-го Сибирского авиапарка с соответствующей ремонтной и учебной базой, а также – о переброске туда летных кадров, аэропланов и оборудования.

Но подписание Брестского мира резко замедлило ход выполнения этого решения. Только 5 июля, то есть уже в разгар Гражданской войны, эшелон с 12 самолетами (пять «Фарманов-30», четыре «Сопвича», «Вуазен», «Альбатрос» и «Ньюпор-10»), четырьмя автомобилями, двадцатью запасными моторами и другим имуществом выехал на восток. С эшелоном ехал сам Рахчеев, комиссар Черных, семь летчиков и 12 механиков, в основном – уроженцев Сибири.

Поскольку Иркутск еще месяц назад был занят белогвардейцами, состав следовал только до Перми, где он должен был поступить в распоряжение командования Урало-Сибирского фронта. Приказ об этом знали Рахчеев и Черных. Все остальные были уверены, что едут домой. В Перми их ждал сюрприз. Комиссар объявил, что Сибирский авиапарк ликвидирован, а из его состава формируются два авиаотряда, которые будут приданы 3-й армии и отправлены на фронт. «Любой из вас имеет право отказаться – с улыбкой добавил Черных – но в этом случае он будет немедленно расстрелян, как изменник и дезертир!» За восемь месяцев советской власти авиаторы уже успели привыкнуть к своеобразному комиссарскому юмору, поэтому отказавшихся не было. Летчики Каменский, Катальников, Корольков и Снегирев вошли в 1-й Иркутский, а Юзе, Ходунов и Новичков – во 2-й Иркутский отряд. Командиром 1-го отряда стал Каменский, 2-го – Н. Новичков (в составленном на него белогвардейцами досье говорится: «Отъявленный большевик. Бросал бомбы на станцию Шаля, убил три коровы»).

Интересно, что 2-й Иркутский отряд получил из расформированного авиапарка 3 новеньких «Фармана», которые сразу (в течение двух дней!) были разбиты Новичковым, Ходуновым и Юзе. В результате отряд фактически прекратил существование. Разумеется, «отъявленного большевика» Новичкова вряд ли можно заподозрить в диверсии, но вполне возможно, что Ходунов и Юзе выразили таким образом протест против того, что их обманом и угрозами «затащили» на фронт.

Остатки 1-го и 2-го отрядов стали называться Иркутской авиагруппой, во главе которой поставили прапорщика М.А. Снегирева. Пилоты авиагруппы летали мало и, по понятным причинам, особо не рвались в бой. Их пребывание на фронте отмечено лишь чередой аварий и перелетами к противнику пилотов Снегирева и Катальникова, не захотевших воевать против своих земляков.

10 сентября В. Катальников дезертировал на своем «Сопвиче», оставив записку с призывом к другим красным летчикам последовать его примеру. И уже следующим утром на призыв откликнулся командир Иркутской авиагруппы Снегирев. При перелете на новый аэродром он приземлился у деревни Вагулка, занятой бойцами Сибирской армии. Сначала его взяли под арест, но после приезда ранее перелетевшего летчика Муратова, освободили и приняли на службу.

Узнав об этом, А.В. Сергеев, назначенный чрезвычайным уполномоченным ГУВВФ на Урале, издал приказ непременно включать в экипажи всех самолетов, отправляемых на боевые задания, членов ВКП(б). Одноместные самолеты отныне дозволялось пилотировать только коммунистам. Но где же взять столько большевиков в почти сплошь беспартийной летной среде? И назначенным в авиаотряды политкомиссарам, зачастую людям немолодым и сугубо штатским, пришлось волей-неволей осваивать специальность летчиков-наблюдателей. Таким «наблюдателям» вменялось в обязанность в случае преднамеренной посадки на вражеской территории застрелить пилота, сжечь самолет и только после этого – пробираться к своим!

Кроме того, Сергеев очередным приказом объявил всех авиаторов-перебежчиков вне закона. На практике это означало, что любой такой пилот, попавший в руки красноармейцев, после установления личности подлежал расстрелу на месте без суда и следствия. Уже издав приказ, Сергеев вдруг занервничал, опасаясь обвинения в самоуправстве, и решил согласовать свои действия с главнокомандующим РККА Троцким. Но опасения были напрасны. Выслушав Сергеева, «отец Красной Армии» с усмешкой ответил: «Ну и что? Во всяком случае, теперь нам не до юриспруденции!»

Сибирская республика также обладала зачатками военной авиации, поначалу состоявшими всего из четырех самолетов – двух «Вуазенов» и двух «Моранов-парасолей», найденных на станции Иноккентьевская близ Иркутска, а также двух «Лебедей», собранных пленными немцами в Красноярске. Из части этих машин был сформирован 1-й Сибирский авиаотряд. Кроме того, несколько допотопных аппаратов имелось в Спасской летной школе (среди них давно устаревшие «Фарманы-16» и даже такой раритет, как «Блерио-IX» образца 1909 г.). Позднее отыскались еще какие-то неисправные самолеты и запчасти, предназначенные для Харбинского аэроклуба, но задержанные в связи с войной на российской территории.

Еще с июня в Омске командующий Войсками Временного Сибирского правительства полковник Гришин-Алмазов начал формирование Сибирских авиаотрядов. Главная сложность заключалась в том, что до начала 1918-го никакой авиации в Сибири фактически не было. Только после выхода России из войны на восток перебросили несколько фронтовых авиаотрядов неполного состава. В мае – июне эти отряды оказались на захваченной чешскими повстанцами территории. Они и составили костяк новосозданных сибирских ВВС.

Так, например, отряд под командованием летчика Голышева в составе двух разведчиков «Фарман-30» и двух «Ньюпоров» отправился в Красноярск из Москвы в конце мая и прибыл к месту назначения, когда город уже был в руках белогвардейцев. Отряд стал именоваться 2-м Сибирским. В начале июля на станцию Вагай прибыл еще один, так называемый Оренбургский, отряд под командованием капитана П.П. Сергеева с тремя летчиками, тремя летнабами и тремя «Фарманами-30». Этот отряд получил наименование 3-й Сибирский. На центральном Урале с середины июля действовал бывший 33-й корпусной авиаотряд, вошедший в оперативное подчинение чешской «Гуситской» дивизии.

Естественно, что, обладая столь слабыми ресурсами, сибирская авиация летом 1918-го почти никак себя не проявляла. Только летчики 33-го КАО Владимиров, Комаров и Семенов совершили в июле – августе в общем счете 23 вылета на разведку и бомбардировку железнодорожных объектов. Наиболее заметный налет состоялся 27 августа, когда «Фарман» под управлением Семенова и «Вуазен» Комарова сбросили 10 бомб на станции Невьянск и Уктус.

В сентябре на Урало-Сибирский фронт начали поступать новые советские авиачасти. 9 сентября прибыла недоукомплектованная Олонецкая авиагруппа в составе восьми самолетов и пяти летчиков (вместо 12 самолетов и стольких же пилотов по штату). 2-й Олонецкий авиаотряд из ее состава под командованием И.С. Железнова (летчики Э. Макаренко и Г. Потехин) с двумя «Сопвичами» и двумя «Ньюпорами» был направлен в Нижний Тагил. Вскоре 2-й Олонецкий и 5-й Социалистический отряды объединили в авиагруппу, которую возглавил А.М. Лабренц. Поначалу группа находилась на аэродроме Кушва близ Нижнего Тагила, но 21 сентября она была вынуждена срочно эвакуироваться ввиду быстрого наступления противника и угрозы сдачи города. Взлетать пришлось еще до рассвета под ружейно-пулеметным огнем. Заранее подготовленного резервного аэродрома не было. Летчики самостоятельно отыскали с воздуха более-менее подходящую поросшую травой площадку у станции Гороблагодатская, но, как оказалось, трава скрывала пни и коряги. В результате четыре самолета были разбиты при посадке. Их пилоты отделались ушибами, но группа фактически утратила боеспособность.

11 сентября в Пермь доставили 15-й истребительный авиаотряд из шести самолетов и четырех пилотов под командованием летчика Шуберта (другие пилоты – Шишковский, Богданов и Антошин). Отряд расположился на аэродрома Кунгур и вел разведку в интересах 3-й Уральской дивизии на Красноуфимском направлении.

16 сентября на фронт прибыла 1-я Тверская авиагруппа в составе 12 летчиков и 12 самолетов (несколько разнотипных «Ньюпоров» и «полуторастоечных Сопвичей», пара двухмоторных «Бикодронов» и «Фарман»). Судя по фотографиям, опознавательными знаками самолетов авиагруппы были красные круги, накрашенные поверх русских трехцветных «кокард».

Тверская авиагруппа базировалась на аэродроме Лысьва. Поначалу она не выделялась ничем, кроме необычайно высокой, даже по тогдашним меркам, аварийности. Всего за две недели ее пилоты умудрились «расколотить» девять самолетов из двенадцати! Впрочем, надо признать, что большому числу аварий способствовал характер местности, над которой пришлось воевать авиагруппе. Густые таежные леса, тянущиеся на десятки километров, затрудняли ориентировку и почти не давали возможности отыскать площадку для вынужденной посадки в случае отказа двигателя либо какой-то иной поломки в воздухе.

Но вскоре эта авиачасть вошла в историю благодаря тому, что один из ее экипажей в составе летчика Феоктиста Граба и наблюдателя Ипполита Шульца одержал первую документально подтвержденную воздушную победу Красного Воздушного флота. 16 октября 1918-го Граб и Шульц, летевшие на «Сопвиче», были атакованы в районе станции Шамара истребителем «Ньюпор-17». Сибирский летчик успел сделать всего несколько выстрелов, прежде чем меткая пуля из турельного пулемета летнаба попала ему в сердце. Смерть наступила мгновенно и неуправляемый истребитель рухнул в тайгу.

Поскольку на данном участке фронта действовали части «Гуситской» дивизии, красные решили, что сбит чешский летчик. На самом деле первой жертвой Гражданской войны в воздухе стал прапорщик П.Н. Владимиров из 33-го корпусного авиаотряда. Всего за день до этого он атаковал «Сопвич» 1-го Иркутского отряда (летчик Абузин, наблюдатель Грубер), выпустив по нему 43 пули, после чего пулемет заклинило. «Сопвич» вернулся из полета дырявый, как решето. Впоследствии на нем насчитали 40 прострелов (удивительная меткость, ведь даже если считали как входные, так и выходные отверстия, почти каждая вторая пуля попала в цель). Не менее удивительно, что Абузин с Грубером вышли из этой переделки без единой царапины. За «хладнокровие и удачные маневры» командование 3-й армии выдало им по 500 рублей. Смертельный выстрел Шульца оценили более щедро. Экипаж, сбивший вражеский «Ньюпор», наградили десятью тысячами рублей.

С середины октября интенсивность боевой работы авиации с обеих сторон резко пошла на убыль, а с наступлением зимы – упала почти до нуля. Сказалась нехватка бензина, самолетных лыж и трудности запуска изношенных моторов на морозе. 11 декабря командование 3-й армии издало приказ: ввиду бесполезности дальнейшего пребывания на фронте отправить все авиаотряды в тыл, «на зимние квартиры».

Суммарный налет 5-го Социалистического отряда в боевых действиях на Урале составил 107 часов (из них в сентябре – октябре 49 часов). 1-й и 2-й Иркутский налетали в общем счете 77 часов, а 1-я Тверская авиагруппа – 52 часа. За ними идут 15-й истребительный (налет 43 часа) и 2-й Олонецкий авиаотряд (21 час). Всего же красные авиачасти 3-й армии в 1918 году провели в воздухе 300 боевых часов. Сибирская авиация (в составе 1-го, 2-го и 3-го отрядов) налетала гораздо меньше – за период с июля по декабрь ее самолеты совершили не более двух десятков боевых вылетов.

* * *

Наиболее спокойным в тот период считалось западное направление, где после установления в мае 1918-го демаркационной линии между советскими и германскими войсками, не велось никаких боевых действий. Здесь формально находилось 10 авиаотрядов (1-й Витебский, 3-й и 4-й Смоленские, 3-й и 4-й Орловские, 1-й Тульский, 1-й и 2-й Калужские, 1-й Московский и 12-й истребительный). Фактически же во всех этих отрядах к сентябрю насчитывалось лишь 19 самолетов. Нападения немцев явно не ждали. Когда в ноябре Германия капитулировала перед странами Антанты, РСФСР объявила о денонсировании брестских соглашений. Но возобновления боев не последовало. Немцам дали спокойно уйти с оккупированных территорий. Действия советской авиации ограничивались редкими разведывательными полетами. До конца года авиаотряды Западного фронта налетали всего 46 часов.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю