Текст книги "Альпийское золото (СИ)"
Автор книги: Мара Полынь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Глава 11. Миротворец
Рядом со мной стоял импозантный мужчина далеко за тридцать. Коротко стриженные светлорусые волосы кое-где уже тронула седина, особенно на висках, а вокруг голубых глаз собрались морщинки-лапки. Говорят, такие быстро появляются у людей, которые много смеются. На подбородке видно несколько свежих царапин от бритвы. Шерстяной тартановый пиджак с кожаными нашивкам на локтях, плотная трикотажная футболка, светлоголубые джинсы, мягкие мокасины. Я внимательно осмотрела его с головы до ног, потом в обратном направлении. Похоже, моё недоумение его веселило.
– Это, прости, что? – немного нервно поинтересовалась я.
– Ричард Гамильтон, очень приятно познакомиться, – он сверкнул белозубой улыбкой и протянул руку для пожатия. Ладонь оказалась сухой и крепкой.
– Но почему?..
– Ты помнишь, что возвращаешься из долгой командировки в Америку? Будет странно, если твоим спутником будет какой-нибудь русский.
– Но можно же было просто выправить документы на Диму Степанова!
'Он хотя бы выглядел моложе', – подумала я, но вслух этого не сказала.
– Информационные связи в вашем мире уже достигли того уровня, когда создать новую личность легче, чем исправить данные об уже существующей, – Ненаш пожал плечами. Пиджак на нём смотрелся очень хорошо. – Причём, в этот раз я постарался выполнить твоё пожелание, чтобы человеческая сущность была похожа на меня настоящего. – Как тебе?
Он повернулся вокруг, хвастаясь своей новой внешностью, как модница хвастает новым платьем.
– Маме ты определённо понравишься, – я вздохнула. – А куда мы переместимся?
– Всё как у взрослых. Сначала в Америку, потом на самолёте из Нью-Йорка в Москву, потом к тебе домой. Соберём полный комплект печатей, купишь магнитиков и виски в дьюти-фри.
– В Америку? – я не могла поверить своим ушам. Даже сейчас путешествие в эту 'Волшебную страну' детства было для меня чем-то невероятным.
– Все документы и билеты уже готовы, поэтому можешь не волноваться о технической стороне дела, – он протянул мне небольшую книжицу. – Держи, это твоя 'легенда'. Рекомендую прочитать минимум раз, а подчёркнутые абзацы выучить наизусть. Они создают стройную историю из твоих обрывочных писем.
Он подхватил кожаный саквояж и двинулся к порталу.
– Постой, постой! – я схватила его за рукав. – А в Америке… У меня будет хотя бы пара дней осмотреться?
– Вполне. Билеты с плавающей датой, так что можно будет немного развеяться.
Вот так неожиданно сбылась одна из моих детских мечт. Никогда не думала, что таким странным образом. Прыжок с подвыподвертом, что уж скажешь.
Через несколько шагов я оказалась в каком-то захламлённом подвале. Одинокая лампочка накаливания ватт в сорок свешивалась с потолка на погнутом проводе. Я услышала резкий щелчок и обернулась – это Ненаш закрыл за нами дверь. Странно выглядящую и никуда не ведущую зелёную дверь на абсолютно голой стене.
– Почему большинство стационарных переходов расположено в подвалах? – поинтересовалась я, пока Ненаш искал путь наверх. Действительно, кроме портала на Улле, и нескольких порталов на Ланке, мире ракшасов.
– Потому что подвал в доме разрушают в последнюю очередь. Даже если было землетрясение, или здание развалилось от старости – подвал ещё долго будет существовать, а чердак нет, – мы заскрипели ступеньками, поднимаясь. – Портал не переносится просто так. Если убрать здание, он так и останется висеть в воздухе, ничем не прикрытый, никак не спрятанный.
Мы вывалилсь в коридор и почти мгновенно оказались на кухне. Калейка сидел за столом с чашечкой эспрессо и утренней газетой. Похоже, нас ждали.
– Привет, – он отложил в сторону газету и жестом предложил присоединяться. – Как добрались?
– Спасибо, отлично, – Ненаш ловким движением ноги затолкнул саквояж под стол и направился проверить как поживает кофеварка. – Милая, будешь кофе?
Кажется, это мне.
– Да.
Мы сидим на кухне в каком-то американском пригороде и болтаем как старые друзья. Калейка рассказывает последние новости с Земли, с Улля. Ненаш поддакивает и уточняет детали. Как будто бы не виделись буквально неделю назад. Не знаю, возможно, что-то сдвинулось в моей голове, но всё вокруг кажется картонным, наигранным. Наконец, нам позволяют отправиться 'в город', предварительно снабдив пакетом документов, инструкциями и ключами от машины.
Вкратце – я разочаровалась. Наверное, неспящий город ракшасов всему виной. В нём я чувствовала себя лишней, слабой и несостоятельной. Здесь же, несмотря на весь колорит и новизну, всё казалось серым, здания невысокими, люди неторопливыми… Не в силах выдержать этой однотипности и убогости, я погнала Ненаша побыстрее регистрировать билеты.
Так, наверное, чувствует себя человек, который долгие годы мечтает о возвращении домой, представляет себе, что он сделает, когда это произойдёт. Но на самом деле дома у него нет. Есть только желание вернуться. И боль о осознания, что возвращаться, в общем-то, некуда. Потом был изматывающий перелёт через Атлантику – не спасали ни виды из иллюминатора, ни книжка с легендой, которую нужно было заучить. Я никак не могла избавиться от мыслей, что я увижу, когда приеду. Может, двор не поменялся, семья не поменялась… Но зато ведь я изменилась. Растолкав мирно спящего Ненаша, я заставила его проговорить со мной последние часы полёта, чтобы хоть как-то унять мандраж.
Улица Ленина раньше была в каждом уважающем себя городе. После развала Советского Союза их массово начали переименовывать, но та, на которой стоял наш дом, всё ещё гордо носила своё старое коммунистическое имя. Так странно теперь было думать о таком. Теперь все эти мелочи казались несущественными, незначительными… Мой мир совершенно изменился с тех пор, как я была здесь в последний раз.
Динь-дон, говорит дверной звонок. Как давно я его не слышала. Раздаются торопливые шаги в прихожей, щёлкает замок, распахивается дверь.
– Мариночка! – не дав сказать ни слова, мама бросается меня обнимать. В глубине коридора нарисовывается папа.
* * *
Мы опять сидим на кухне. В этот раз кухня другая, и хозяева дома другие, но мне по-прежнему везде мерещится наигранность. Едим котлеты с картошкой и солёными огурчиками. Ричард с папой пьют водку. За возвращение, за знакомство, за встречу, за любовь. 'Древний русский обычай'. Ричард говорит по-русски, правда, с забавным акцентом и довольно медленно, иногда подолгу подбирая нужные слова. На вопрос, откуда он знает язык, скромно признаётся, что какое-то время жил здесь. По работе. Горнодобывающая промышленность. Я поспешно перевожу разговор в другое русло – у них это семейное: о камнях, способах их добычи и обработки, Ненаш, как и его брат, может рассказывать бесконечно долго.
Я стараюсь как можно меньше говорить, как можно больше спрашивать – мне интересно, как у них тут дела, а что им до моего вранья? Жива, здорова, привезла заморского кавалера. Пусть в годах, зато по глазам видно – породистых кровей, настоящий англичанин, из самого Ланкастера!
Наконец, наахавшись на сувениры и напричитавшись на нерадивую дочку, что даже не позвонит лишний раз, нам разрешают немного отдохнуть после долгого пути. Аньки ещё нет – приедет через несколько дней на выходные. Это я 'в отпуске'. А студенты сейчас учатся. Это значит, что когда мы будем ложиться спать, мне и Нену постелят в разных комнатах – я буду в 'детской', он – в гостиной. Интересно, что они будут делать, когда приедет Аня? Уложат иностранного гостя на раскладушку? Я точно знаю, что без меня Ненаш не уедет в гостиницу. Его интерес прост – как охранять драгоценное тело, не находясь от него в непосредственной близости? Но родители ведь всё поймут неправильно. Да и сама я приложила определённые усилия, чтобы они действительно всё поняли 'неправильно'. Ведь так решаются сразу несколько проблем – не нужно рассказывать кто такой мой спутник и зачем он здесь, и отпадают долгие разговоры о 'тебе уже не восемнадцать, замуж пора, где наши внуки?' Точнее, мне будут прозрачно намекать об официальном оформлении отношений, но напрямую поучать теперь не возьмутся.
– Мам, перед отъездом я получила премиальные, хочу перевести немного денег вам. У вас есть банковский счёт?
– Да, я могу дать реквизиты, – мама роется в тумбочке, достаёт какие-то бумаги. Хочется рассказать правду, и от этого особенно грустно. 'Мам, я путешествую по параллельным Вселенным, а тот тип в соседней комнате, что сейчас спорит с папой о рыбалке, он не англичанин, а головорез из другого мира. И вообще не человек'. Хаха, как смешно. Я вздыхаю.
– Мам, я думаю, мы остановимся в гостинице.
– В гостинице? Зачем?
– Ну, Аня приедет, как мы все будем втроём спать? Не положим же Дика на раскладушку.
– А и то верно, – мама садится рядом. – Ты стала уже совсем взрослая…
Мы сняли двухместный номер в самой крутой гостинице города и вечером, чинно попрощавшись, отправились спать.
Закутавшись в одеяло по кончик носа, я слушала как шумит вода в ванной – Ненаш заканчивал вечерний неизменный ритуал омовения. Наверное, даже коты со своей страстью к чистоте – ужасные грязнули в сравнении с ним. Если Нен хоть раз в день не покупается, то, кажется, начинает физически страдать. Если честно, я подозреваю, здесь дело даже не в чистоте, а в самом факте соприкосновения с водой. Возможно, из-за особенностей организма ему нужно намного больше жидкости, чем просто той, которую он поглощает с едой и питьём? А мне, как даме, всё необходимо делать первой – проходить в дверь, садиться, принимать душ… Зато теперь мне иногда кажется, что я скриплю от чистоты. Нет, конечно, я не скажу, что раньше была неряхой. Но всему ведь должен быть свой предел?
В клубах пара, взъерошенный и довольный Ненаш появился на пороге комнаты. Шлёпая мокрыми ступнями по полу, добрался до кровати и заскрипел пружинами, устраиваясь поудобнее.
– Нен?
– М?
Я вздохнула.
– Нет, ничего. Спокойной ночи.
Несколько минут мы лежали в темноте.
– Ладно, что там? Говори уже, – не выдержал он.
– Скажи, мы много с тобой пережили вместе?
– Ну, порядочно.
– Я спасала тебе жизнь?
– Да…
– А ты мне?
В серой городской тьме я вижу, как он недоумённо кивает.
– Почему мы спим в разных кроватях?
– Что?.. – похоже, для него моя логика пока что находится за гранью постижимого. Пусть снаружи Нен выглядит сейчас, как человек, всё равно он ведь не полностью копирует внутреннее устройство, могу поспорить, что химия тела у него довольно сильно отличается от той, какая должна быть на самом деле. Я-то уже точно знаю, что у всех многоликов мозги набекрень.
– Ну, смотри, мы друг другу жизнь спасали? Спасали. В любви я тебе признавалась? Признавалась.
Он молча на меня смотрит, ожидая продолжения. Отсветы от фар проехавшего по улице автомобиля проносятся по комнате, вырывая из темноты отдельные предметы и порождая неожиданные гротескные тени. Проклятье, ну почему всё нужно делать самой! Как же это меня выводит! Я молча встаю и пересаживаюсь на его кровать.
– Давай, обнимай меня, – когда это было в последний раз? Почти полгода назад, когда мы ещё были на Улле, а не в городе ракшасов. Может, это было самым тяжёлым испытанием Ланки, этого стремительного мира. Ведь телохранитель-многолик не может оказывать никаких знаков нежности к тому, кого он охраняет. Нен крепко прижимает меня к своей груди.
– Я слышал, что если человеческие женщины долго воздерживаются, то у них портится характер, и они болеют, – шепчет он на ухо.
– Хочешь в этом убедиться?
– Нет, как-нибудь в другой раз, – я шеей чувствую прикосновение горячих губ.
* * *
Гадко пиликает будильник. Я ворочаюсь из стороны в сторону, пытаясь его нащупать, но это никак не удаётся. С глухим стоном открываю глаза и приподнимаюсь над подушкой. На соседней кровати сидит Нен и с неподдельным интересом наблюдает за моими телодвижениями. В его руках громко пищит мобильный телефон.
– Выключи его, – мне кажется, я ненавижу весь мир за такую раннюю побудку. Похоже, прошедшая ночь никак не поспособствовала выправлению моего характера. Или же её результаты проявтся много позже.
– Не могу, это твоя мама.
Приходится брать трубку и уверять, что да, на завтрак мы обязательно придём. Вот только зубы почистим, и сразу же примчимся.
Но в ближайшие полчаса добраться до ванной не получилось. Меня затолкали обратно в кровать с предупреждением, что пока характер не улучшится, никуда пойти не удастся, иначе всех распугаю.
* * *
Дома нас ждёт Анька – узнав о моём приезде, она забила на лекции и примчалась с первыми электричками. Во все глаза смотрит на Ричарда. Опять праздничный стол. Наконец-то, мы отправляемся гулять в город.
Сразу же в парке встречаю стайку девчонок, среди них пара моих бывших одноклассниц. Почтенные матроны с колясками. На их фоне я выгляжу иностранкой. Возможно, теперь так и есть.
Эти две недели проносятся абсолютно незаметно – меня и Ричарда с крёстным ходом провозят по всем родственникам, показывая, как редкую икону. Мы ездим на дачу, ходим в кафе, даже побывали на одном сеансе кино. Обычном 2D кино, с обычными человеческими актёрами. Как сильно я отвыкла от такой простой жизни за прошедшее время. Думаю, от всего случившегося мои мозги улетели куда-то далеко, и лишь такая встряска, как возвращение домой, помогло мне более или менее вернуть их на место.
Мы сидим на веранде летнего кафе – на улице частит дождь и уже холодает, как год назад. Горячий чай в больших чашках согревает руки. Несмотря на все мамины увещевания, сестрёнка осталась на всё время моего приезда – мол, учёба ещё догонится, а когда Маринку в следующий раз удастся увидеть. Я рада такому вниманию, но её избыточный интерес к Ричарду меня определённо раздражает.
Звонил Калейка, передал, что терминал на таурийском портале, наконец, смонтирован, и первый торговый караван отправится в путь через две недели. Через две недели как раз заканчивается мой отдых. Мне кажется, я была права про дом – пусть я приехала, и вроде бы скамейки во дворе стоят на тех же местах, но ощущения того, что я дома, почему-то не возникает. Может, это из-за того, что я не говорю всей правды, может, ещё почему… Но мне почему-то обидно.
– Мариш, как вы познакомились? – Аня ковыряет свой кусок торта, но глаза её неотступно следят за нами.
– По работе, – Дик обворожительно улыбается своей коронной белоснежной улыбкой. – Нас перевели в один отдел в один и тот же день. Представте, новая незнакомая страна, новый офис – и тут такая же заблудшая душа.
– Да уж, свела судьба, – тихо бурчу я. Дик смеётся и нежно берёт меня за руку.
* * *
Мы в Москве. До отъезда осталось два дня. Оказалось, что Калейкины люди аккуратно упаковали все мои вещи со старой квартиры и перенесли в Вовкину. Ничего не потеряно. Когда мы спешно уезжали из Москвы, я взяла только самое на мой взгляд необходимое. Но осталась куча мелких вещей, которые я не хотела терять, но брать с собой было некуда. Моя скромная коллекция книг, старый растянутый свитер, оставшийся в воспоминание об одном из бывших парней, плюшевые игрушки, мои любимые клетчатые пледы… Теперь я сидела посреди захламлённой комнаты и бережно перекладывала свои 'сокровища' из одной кучки в другую. Дик стоял в дверном проёме и наблюдал за мной, как за диковинным жучком.
– Мне кажется, ты слишком тяготеешь к собирательству, – наконец, подаёт он голос. – Зачем тебе весь этот старый хлам?
– Это мои воспоминания, – недовольно отвечаю я. – На себя бы посмотрел.
Он хмыкает и уходит на кухню. Я слышу, как он звенит чашками и чайником. Здесь никого не было уже почти год. На всех поверхностях лежит слой пыли, и затхлость чувствуется в воздухе. После того, как мы отсюда уйдём – когда в этот склеп в следующий раз ступит нога человека? Калейкина управляющая компания прилежно оплачивает все счета, но если Вовка не вернётся, а он, скорее всего, никогда уже на Землю не вернётся, то что, эта квартира так и будет пустовать, служа складом моему прошлому?
– Филь, здесь всё заросло пылью. Пойдём в кафе.
– Пойдём, – я встаю, отряхиваю брюки. Прощайте, бесполезные и громоздкие напоминания о прошлом. Я никогда не увижу вас больше.
– Что это ты с собой взяла? – он косится на сумку у меня в руках.
– Мой ноутбук. Там много важной информации. Ты же сможешь добыть мне переходник для него?
– Хочешь взять с собой в путешествие по мирам? – Ричард звенит ключами запирая дверь.
– Ага, – я смотрю в полумрак подъезда, и мне кажется, что каменная гора, давившая всё это время на плечи, постепенно исчезает, рассыпается пылью.
* * *
– Ты уверен, что хочешь туда съездить? – я не верю своим ушам.
Ричард серьёзно кивает. Зажигается зелёный свет, и мы трогаемся. После перекрёстка поворотник щёлкает выключаясь.
– Но зачем?!
– Мне нужно посмотреть, где я был всё это время.
– Я бы не смогла…
– Потому что ты уже видела. Я же не помню ничего, – он беззаботно улыбается, но мне эта улыбка кажется насквозь фальшивой. – Давай.
– А как же секретность и всё такое? Если тебя засекут, то сразу всем станет понятно кто ты такой на самом деле. Я не хочу так рисковать.
– Филь…
– Да, прошёл год с тех пор, но то, что против тебя не делали ещё никаких активных ходов, ничего не значит! А эти слушающие? Эгмон… – я осеклась. Конечно, Эгмон знал о замке, и он видел Ненаша. Для слушающих его освобождение не является тайной. Но что с Торговой коалицией? Имеют ли они к этому какое-либо отношение? Ничего нельзя утверждать наверняка. Ведь как-то они прознали о моём существовании.
Интересно, чем слушающие занимались всё это время? С тех пор, как Эгмон сбежал, мы о них больше ничего не слышали.
– Я понимаю, что ты волнуешься. Я понимаю, что это опасно. Но для меня это очень важно, – кажется, не мне одной было необходимо избавиться от своей персональной горы.
Мы выехали из пригородов и отправились петлять по узким дорогам меж полей и каких-то деревень. Уже смеркалось, когда я увидела знакомую покосившуюся избушку. Странной старухи нигде не было видно.
– А где же страж перехода? – поинтересовалась я, когда мы выбрались из машины на свежий воздух.
– Я здесь, – раздалось прямо за спиной. От неожиданности я вздрогнула. Послышалось памятное хихиканье. – Господа опять пожаловать изволили?
– Нам нужен факел, – произнёс вместо приветствия Ричард.
– Всегда так, сразу к делу. Никто поговорить не хочет, – старуха заковыляла к дому.
Я ходила этим путём лишь дважды, туда и обратно, но, оказывается, запомнила его до мельчайших подробностей. Когда мы вышли из пещеры, открылся уже знакомый вид на горную долину. Где-то справа текла река: до меня доносился шум водопада. Внизу зеленел лес, в нём, как заплаты, виднелись светлые поля.
– Такое впечатление, будто бы время здесь совсем не движется, – пробормотала я оглядываясь.
– В чём-то ты права, – сказал Ненаш. Он стоял сзади, и что-то в его голосе заставило меня обернуться. Жутковатое зрелище – меняющий форму многолик. За всё прошедшее время я никогда раньше не видела, как это происходит: Нен всегда уходил в ванную, или меня вообще рядом не было. То есть, я всегда видела 'до' и 'после'. И теперь впервые – 'между'. Цвет глаз, кожи, волос изменился, как будто бы кто-то выкрутил ручку настройки контраста. Как у персонажей Збига Рыбчинского, его тело текло жидким воском формируя новые очертания. Ноги и тело уже перестали меняться, но руки всё ещё росли, вытягивались, а рукава пиджака, казалось, наоборот укорачивались. Штанины тоже забавно задрались, и Нен на мгновение показался мне похожим на Гека Финна. Даже уж не знаю почему. Волосы, как живые, каскадом рассыпались в разные стороны. Мне показалось, или они действительно шуршали?
– Нен?
– Да?
– Это… не больно?
Похоже, он услышал неуверенность в моём голосе, потому что успокаивающе улыбнулся.
– Нет, к этому быстро привыкаешь, – трансформация завершилась. – Идём.
Вскоре мы стояли в заросшем дворе замка. Ненаш осматривался, я молчала – невидимые наблюдатели опять кололи мою кожу взглядами, но ни кто они, ни где находятся, я понять не могла.
– Туа знает, что я проснулся? – вдруг громко крикнул Ненаш. Эхо испуганной птицей забилось меж башенок, в пустых окнах и переходах. Когда его последние отголоские отголоски заглохли, замок, казалось, окунулся в ещё более глубокую тишину, чем раньше.
– Выходи! Я слышу твою вибрацию! – опять крикнул Ненаш.
Минуту ничего не происходило. Когда я уже думала спросить, чего Нен хочет добиться своей безумной выходкой, от одной из стен отделилась зыбкая тень. По мере того, как она приближалась, её черты проступали всё яснее, и вот в нескольких метрах от нас уже стояла высокая сутулая фигура в мешковатом балахоне до земли и капюшоне.
– Здравствуй, Спящий. Не думал, что ты захочешь так быстро вернуться, – произнесла фигура голосом, шуршащим, как песок.
– Я зашёл поздороваться. Здравствуй, Стоящий. Спасибо, что хранил меня всё это время.
Звук шуршащего песка заполнил всё вокруг. От жути я вся покрылась мурашками. Казалось, смеётся сам замок. Хотя, возможно, так и было?
– Не за что. Если решишь ещё вздремнуть, я никуда не собираюсь в ближайшее время.
– Мне нужен Взвешивающий. Ты можешь его найти? Он знает, что я проснулся?
– Только проснулся, а уже такой быстрый, – опять шуршание песка. – Хочу сказать, что столько гостей, как за последний год, у меня не было, наверное, уже лет пятьсот. Наделал ты шума в мире живущих.
Я настораживаюсь – гостей? Значит, сюда приходили проверить, заточен всё ещё Ненаш, или нет.
– И что же?
– Не волнуйся, после твоего брата и девчонки, я никого не выпускал. Хочешь посмотреть?
Нен оставил меня во дворе со сторгим наказом не выходить за ворота, а сам исчез в одном из пустых дверных проёмов вслед за фигурой в балахоне. Через некоторое время опять начинают петь умолкшие было птицы. За стенами замка жизнь продолжается. Я бродила туда-сюда, иногда попинывая камешки, как вдруг меня парализовало неконтролируемое ощущение ужаса. Я подняла глаза и встретилась взглядом с призрачной гончей. Она стояла по ту сторону моста и пристально меня рассматривала. Впервые я столкнулась с ней в настоящей жизни. И, откровенно говоря, мне хотелось бы забыть этот опыт. Я моргнула. Гончая исчезла, как будто бы её там никогда и не было.
Когда мерещится, тогда крестятся, говаривала моя бабушка. Я быстро перекрестилась. Ужас начал потихоньку отпускать, зато на смену ему пришла волна адреналина. Меня начала бить мелкая дрожь.
– Что случилось? – рядом стоял Ненаш. Когда только он успел вернуться?
– Гончая, призрачная… – я трясущейся рукой указала на ворота. – Стояла там.
Ненаш вздохнул.
– Я понял. Пойдём отсюда, – он взял меня за руку и потащил к выходу. Как раз туда, к воротам. Я на негнущихся ногах плелась следом.
– Ты что! Там же!..
Не слушая, он подхватил меня на руки и побежал.
* * *
– Ты меня когда-нибудь прикончишь своим безрассудством, – мы сидели в машине, на Земле, и я пыталась отдышаться.
– Ну подумай, какая гончая высунется под яркое солнце? – Ненаш, точнее, опять Ричард, пожал плечами. – Тебе померещилось.
– Такое – не мерещится! – конечно, я ожидала, что многолики умеют бегать быстро. Очень быстро. И я помнила, что Эгмон в Жёлтой стране уложил шесть таких тварей. Но безотчётный страх, который я испытывала перед этими существами, не хотел слушать никаких увещеваний разума. – Там определённо была призрачная гончая!
Ненаш вздохнул и успокаивающе погладил меня по голове. Ну неужели я не лучше собаки?
– Ты узнал, что хотел? – уже примирительно поинтересовалась я.
– Да, – он опять вздохнул. – Думаю, наш отдых заканчивается. Пора браться за дело.
