Текст книги "Звезда полковника Грома (СИ)"
Автор книги: Мара Евгеника
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 14
Глава 14
Родион
После разговора с комендантшей и сокурсницами Людмилы без раздумий гоню авто на “размытый” адрес, обозначенный одной из шмаристых соседок золушки.
Пока еду пытаюсь несколько раз позвонить по номеру телефона, что продиктовала самая бойкая из трех, живущих в комнате. Но…
Ответ в динамике один: “Абонент вне зоны действия сети”.
Со злости бью по рулю и называю себя отбитым на всю голову долбоебом.
– Родя, ну надо же было так лохануться. Вроде же взрослый дядька уже. И чего сразу сам номер телефона у золушки не взял, – кастерю себя вслух. – А смысл? С автоответчиком разговаривать…Блядь, да у нее просто денег нет. Вот и срабатывает стандартная запись. И, все же ты, Родя, дебил конченный…
Обругав себя еще раз дцать, пока стою в пробке закидываю на номер Люды деньги. Жду минут пятнадцать, пока разлочится система. Но…
Увы, на очередную попытку дозвона слышу все тоже: “Абонент вне зоны действия сети”.
– Блядь, может у нее еще и телефон сперли? Или снова с температурой без памяти лежит? Золушка явно из разряда тех, кому по жизни везет от слова никак, – продолжаю разговаривать сам с собой. – Вот и тебя, Родя, еще того везунчика, ей судьба подкинула за каким-то хером. Могла же “госпожа-фортуна” уронить куколку под колеса какого-нибудь олигарха. Ан, нет…Решила, пусть эта невезучая упадет на голову этому отбитому инвалиду…
Поток моего словесного поноса останавливает звонок бывшего сослуживца с позывным “минер”.
– Родион, нашли мы по твоим приблизительным данным стройку человейника. Там сейчас ведется отделка. Охранник подтвердил, – сообщает хозяин охранного агентства.
– А девчонка? Он знает про девчонку? – уточняю то, что меня волнует.
– Живет или нет, мужик не в курсе. Но…Тебя пустит на территорию и проводит к бытовкам. Ты только уж не хуевничай, Родя. Народ не пугай, – наставляет меня товарищ.
Обещаю быть предельно корректным. Но…
Мы с “минером” оба знаем, что сдержанность, особенно в состояние гнева и злости, не самая сильная черта моей взрывной натуры.
До объекта из-за трафика добираюсь долго.
К воротам подъезжаю по темноте. Сигналю.
Выходит дядька пенсионного возраста с военной выправкой. Внимательно и придирчиво осматривает мое авто, сверяет номера, просит у меня документы.
Протягиваю корочки. Изучает придирчиво со знанием дела.
– Проезжайте, товарищ полковник. Мне ваш товарищ все сообщил. Объект пятьсот метров на север, после домов сорок пять градусов на северо-запад, там еще триста метров. Бытовка, где несколько вечеров допоздна горит свет, синяя в центре, – сообщает, козыряя, охранник.
Еду в указанном направлении. Вагончик синий вижу, но света в нем нет. Посидев минут пять в машине, выхожу из салона и иду к бытовкам.
Слева замечаю курящую женщину. Спрашиваю про Людмилу Звездину.
– Полчаса назад закончила работу. Мы ее отпустили. Хворая она, – говорит “курилка” между затяжками.
Благодарю и иду обратно к синей бытовке.
Дергаю ручку, дверь открывается. Матерюсь, что девчонка совсем без чувства самосохранения.
Пройдя внутрь, в световой дорожке от фонаря, что светит в окно, вижу что-то наподобие топчана на нем бугорок.
Подхожу ближе и различаю под ворохом тряпья курносый носик.
Присаживаюсь, приподнимаю что-то наподобие одеяла и сразу упираюсь взглядом в испуганные синие глазищи, в которых плещутся слезы.
Несколько минут мы молча смотрим друг на друга. Потом трогаю ладонью лоб девчонки.
– Твою ж дивизию, кроха, да у тебя опять жар, – прежде чем ругнуться, подбираю более мягкое выражение, – вот и колотит от лихорадки. Понятно, что все лечение пошло псу под хвост. Давай на ручки, птенец. Поедем в нормальные условия болеть.
– Нет, – вскрикивает Людочка и отодвигается к стене. – Я никуда с Вами не поеду…
– Мила, я разве разрешения твоего спрашивал?
– Нет. Но… Не надо меня никуда везти.., – снова вскрикивает малышка и выставляет руки вперед.
Оцениваю своевременность ее жеста. Хватаю за предплечья, перекидываю на свою левую руку и, как сломанную куклу, запихиваю под мышку. В правую беру со стула сумку и куртку, которые хорошо помню.
Кидаю взгляд на разбитые башмаки, пинаю их ногой, решив, что надо купить новые.
Со своей почти невесомой ношей выхожу из бытовки и запихиваю ее в салон на переднее сиденье.
– Зачем? Зачем? Зачем Вы меня забрали? Мне утром рано вставать. У меня первая смена до обеда, а потом учеба, – сквозь всхлипывания, громким шепотом кричит девчонка. – Чего Вы лезете в мою жизнь? Зачем я Вам? У Вас что своих проблем мало?
Протягиваю Людочке бутылку воды и слушаю ее молча, зная, что девочкам надо дать выговориться. Как только поток “зачем” иссякает, начинаю говорить: – Люда, отвечать на все твои “зачем” не стану. Скажу коротко, раз я это делаю, значит, так надо. Кивни, если поняла?
Девчонка упрямо молчит, отвернувшись к окну.
По дрожи хрупкого тела понимаю: её знобит.
Кручу рычажок обогрева и включаю подогрев сидения. Даю, золушке время согреться и успокоиться.
Минут через пять она поворачивает в мою сторону заплаканное лицо.
– Я видела сумму договора на оказание медицинских услуг. Это ужасно! У меня таких денег нет и, может быть, долго еще не будет.
– Забудь и не думай. Это в прошлом, – хмыкаю, переключая радиоволну в поисках легкой музыки.
– А деньги Вам вернули? – уточняет малышка, шмыгая носом, и продолжает говорить категоричным тоном. – Не надо везти меня в больницу. Сама вылечусь. У меня есть деньги. Мне Таня аванс дала. Я хотела завтра погасить долг за общагу. Но…Могу и сегодня еще успеть заплатить. Отвезите меня, пожалуйста, к общежитию.
– Нет. Я был в вашей общаге и в твоей комнате. Условия ужасные. Грязь, вонь, холод. Соседки твои шма.., – вовремя останавливаю себя, поймав взгляд Людочки. – Они пожаловались, что очень холодно по ночам. Ты, не долечившись, совсем сляжешь.
– Все будет хорошо. У меня есть теплый спортивный костюм, – всхлипнув, выдыхает золушка, ёжась.
– Нет. Не обсуждается. Я скоро в командировку уезжаю. Поживешь пока у меня. Так сказать присмотришь за квартирой, – нахожу правильный аргумент в последний момент.
– А где мои кроссовки? – нахохлившись, интересуется Людмила.
– Выбросил. Купим новые.
– Вы в своем уме? Мне завтра на работу и на занятия надо. Я что босиком пойду?
– Утром я вызову врача участкового. Тебе пропишут лечение и справку. На работу и в колледж пойдешь как поправишься. Понятно объяснил? Завтра позвонишь своему куратору и скажешь, что болеешь. Да, и где твой телефон?
Ответа на свои вопросы не получаю, потому что девчонка, согревшись, тихонечко сопит во сне.
–
От автора:Дорогие мои, прошу извинить, что глава снова от Родиона, но наш парень до сих пор на эмоциях. Ему очень нужно было скинуть пар и выговориться. Жду ваши комментарии.
📍Глава от Милы будет 24.09.
📍Еще завтра – старт ПОДПИСКИ и МИНИМАЛЬНАЯ цена на книгу!
📍Напоминаю про традиционный РОЗЫГРЫШ покупателей подписки новинки.
Глава 15
Глава 15
Мила
Стою на кухне с кружкой ароматного ромашкового чая. Смотрю в окно на заснеженные качели. Вспоминаю, как в сентябре упала на них от полного бессилия.
“Надо же осень пролетела, как миг. На календаре уже первое декабря”, – думаю, что теперь свою жизнь я отмеряю не месяцами, а тем, сколько прохожу мимо своего общежития.
После того, как Родион забрал меня из бытовки, три недели мне совсем было не до возвращения. Сначала лечила ангину, а потом как осложнение пневмонию.
Первые дней пять я постоянно спала и в туалет ходила по стенке. Ела через силу с уговорами и угрозами Грома.
Участковый врач настаивала на моей госпитализации. Но…
Родион отшучивался, что у меня нозокомефобия или боязнь больниц, потому я склонна к побегу.
Сколько мне пришлось вытерпеть уколов и капельниц, уже стараюсь даже и не вспоминать.
Да, и времени у меня на это, в принципе, нет.
Дел столько, что голова постоянно кругом.
Вот и сегодня с самого утра кручусь, как белка в колесе.
Прибежав после учебы в квартиру Грома, которую я теперь называю домом, быстро перекусила и приступила к оштукатуриванию стен гостинной.
Одну сделала под покраску. На мой взгляд получилось хорошо.
Радуюсь, что навыки, полученные на стройке, оказались для меня бесценными.
Прораб Татьяна, когда мы прощались, так и сказала: “Ну, вот, Людмила, рабочая профессия у тебя теперь есть. Такие как ты мастера на вес золота. Так что без работы не останешься.”
И я не осталась. Сегодня утром перед занятиями успела подшабашить на ремонте через несколько домов от квартиры Роди.
Заработанные на этом объекте деньги позволили мне заказать натяжной потолок со встроенными светильниками и заплатить коммуналку за месяц. Хоть Родион и велел мне ничего не делать и не оплачивать, но я так не могу. Считаю, что за добро всегда нужно благодарить.
Ну, уж, а сделать чистовую подготовку к финишной отделке, вообще, самое плевое дело.
У меня для этого есть силы и возможности.
А самое главное, свободное вечернее время, которое никто не ограничивает.
Последние полтора месяца я сама себе хозяйка, потому что Родион уехал в какую-то командировку и когда вернется пока не известно.
Выпив чай, возвращаюсь в гостинную.
Снова залезаю на импровизированные козлы.
Я их устроила из нескольких военных зеленых ящиков и досок, что уложила между ними.
Становлюсь на козлы, чтобы мне было удобно наносить и кельмой разравнивать декоративную штукатурку.
В стиле Роди я выбрала брутальный травертин с мраморными прожилками и серебристыми бликами.
Сделав несколько метров, спускаю на пол, посмотреть на результаты своего труда. Они меня радуют.
Отметив пару недочетов, забираюсь на козлы и продолжаю работать, намурлыкивая под нос популярный мотивчик.
Завершаю нанесение стильного элемента декора. Долго стою, удовлетворенно любуясь выполненной работой.
Сама себя мысленно хвалю.
Довольная собой закрываю ведра с декоративной штукатуркой, промываю рабочий инструмент и аккуратно его раскладываю на досках.
Навожу в гостевой порядок. Поправляю защитную пленку на диване Родиона.
В отличном настроении направляюсь на кухню. Собираю заранее приготовленные ингредиенты и довариваю борщ.
Пока ароматное и нарядное первое блюдо тихо булькает, доходя до готовности, вспоминаю, как Родион заставил меня заказать через интернет магазин десять пар разной обуви.
– Куколка, на твою ножку размером как у настоящей золушки можно и двадцать штук в детском мире купить. Что я и сделаю, если ты сейчас не определишься с моделями, – фырчал, сидя рядом со мной с планшетом Родя. – Посмотри, а эти тебе нравятся?
Когда Грому надоело смотреть на мое кривое лицо, он просто взял и заказал то, что ему самому приглянулось.
Из десяти пар, что привезли на примерку. Мне понравились три, но, посчитав свои наличные деньги, я решила купить только одну. Это было вечером. Однако…
Утром, когда проснулась, около моего матраса на полу я увидела еще две пары из тех, от которых отказалась накануне.
Сверху на коробках лежал новый модный телефон и записка размашистым и неразборчивым почерком: “Носи и пользуйся с удовольствием. Мой номер уже в контактах. Улетел в командировку. Даты возвращения не знаю”.
Пока прибираю в кухне, завершив приготовление борща на обед и сырников на завтрак, несколько раз посматриваю на телефон.
Меня прямо распирает от желания сделать Грому приятное.
Выкладываю три румяных творожных кругляшка на тарелку, сбоку делаю белую сметанную запятушку. Под снимком внизу печатаю: “Полезное и вкусное блюдо на утро!”
Перед тем, как нажать на отправить, взвешиваю все “за” и “против” и оставляю фотографию в черновиках.
Тяжело вздыхаю, потому что таких неотправленных сообщений в моем телефоне скопилось много.
С мыслью, что я трусиха, ложусь спать. Засыпаю быстро. В этом мне помогает релаксирующая музыка.
И снится мне море, на котором я была несколько раз в детстве.
Я снова с папой и мамой. Она веселая и жизнерадостная читает нам с отцом свои стихи.
Неожиданно набегает туча, начинается ливень со шквальным ветром. Мы бежим вперед, а нас все сносит назад. И тут…
Раздается ужасный грохот, и в дерево бьет молния.
Папа отталкивает нас с мамой. Мы летим с ней в порыве ветра.
Я с криком: “Папа!” – оборачиваюсь назад и вижу, как на него падает огромный ствол.
И снова раздается грохот и у меня перехватывает дыхание. От страха.
А еще от того, что мое горло сжимает горячая большая рука…
Я резко распахиваю глаза и, задыхаясь, хриплю еле слышно: “Ты!”
Гром, смотрит внимательно. Прижимая меня к постели весом своего тела, не позволяет мне даже дернуться и продолжает сжимать мою шею своей ладонью.
Я сиплю и задыхаюсь.
В момент, когда начинаю видеть разноцветные вспышки, Гром ослабляет хватку пальцы.
Делаю маленький глоток воздуха и слышу его голос:
– Что, Куколка, не приятно, когда дышать нечем?
Не в состоянии ответить, киваю быстро головой и моргаю глазами, словно говорю: “Да!”
– Я тебя предупреждал о том, что тебе может грозить опасность?
Снова моргаю и чувствую, как по моим щекам катятся слезы.
– Велел тебе держать дверь спальни закрытой?
В очередной раз повторяю свой жест.
– Усвоила урок, куколка? Или все же хочешь увидеть лицо зверя?
Качаю головой отрицательно и хлюпаю носом.
– Хорошо, Мила! Надеюсь это первый и последний урок, который я тебе преподал по основам безопасности жизни, – говорит Родион, убирает свою руку с моей шеи, встает и идет на выход из комнаты.
Уже около самой двери оборачивается и снова внимательно смотрит на меня.
– Милочка, ты – молодец! Моя холостяцкая берлога с твоим появлением стала похожа на место, где хочется жить.
Гром выходит, тихо закрывая за собой дверь.
Лежу, смотря в потолок, смаргивая с ресниц слезы и пытаясь проглотить сгусток горечи, который скопился в моем рту.
Мне ужасно больно и обидно. И я считаю себя обиженной и наказанной незаслуженно. Но…
Чем больше я себя жалею, тем отчетливее в моем мозге всплывают фразы Грома.
Он их говорил, предупреждая об опасности, которая мне может угрожать…
–
📍Дорогие друзья, в честь подписки я сегодня даю СКИДКУ 20% на самые свои горячие романы. Названия книг кликабельны:
“Мой генерал. Понять. Полюбить. Приручить”
“Измена. Месть блондинки”
“Моя Месть. Шах, тебе мат!”
“Измена. Моя сладкая месть”
«Шанс на счастье. Няня (не) чужих детей»
📍Благодарю всех, кто остался со мной и моими героями! Нас с вами ждет много интересного. Не забывайте оставлять комментарии. Как известно, доброе слово и кошке приятно!
С уважением ваша Мара Евгеника.
Глава 16
Глава 16
Мила
Из постели выскакиваю с первыми лучами солнца. Мне надо до занятий на объекте выполнить шлифовку оштукатуренных стен. Но…
Самое главное, хочу успеть приготовить для Родиона завтрак. А еще поговорить с ним.
После его ночной выходки я долго тихо плакала и решала, как жить дальше и главное где. Варианта у меня два.
Первый – малокровный, но не самый приятный: перебраться обратно в общагу.
Второй – снять жилье – квартиру или комнату. Последнее в приоритете, потому что дешевле.
Этот вариант мне нравится больше. Только пока маловато денег. Не получится сделать предоплату за три месяца, как берут в столице.
Могут запросить и больше, потому что восемнадцатилетним жилье сдают неохотно.
“Можно попросить Родиона помочь мне в этом вопросе, – думаю, глядя в потолок с красивыми светильниками, которые буквально на днях смонтировали. – Да, точно. Мысль хорошая. Надо об этом и поговорить…”
Поменяв пижаму на домашний спортивный костюм, на цыпочках, мышкой, шуршу в ванную.
По дороге тихо прикрываю распашные двери в гостинной, где раскинувшись на диване спит Родион.
Как не стараюсь, но все равно на несколько секунд зависаю взглядом на его крепком и отлично сложенном теле. Отмечаю, что многие молодые парни не выглядят так шикарно, как Гром.
Несколько раз мысленно повторяю его фамилию. Мне она ужасно нравится. Есть в ней сила и мощь стихии.
– Ну, в принципе, Родион Захарович Гром и есть самая настоящая стихия. Когда он на меня смотрит, по телу, словно от шаровой молнии, пробегают нервная волна и мурашки. Ага, вчера точно пронеслась. Хорошо, что хоть не убила, – бубукаю в душе себе под нос, думая о том, что надо показать Роде мой дизайн-проект его квартиры.
Выйдя из душа, мысленно накидываю план вопросов, которые мне нужно обсудить с Громов. Номером один идет – аренда жилья. Дальше – цвета материалов, зонирование дальнего помещения на гардеробную и домашнюю тренажерку.
Хотя, по-моему мнению, оно отлично подошло бы под две детские.
“Ну, это тебя не касается от слова совсем”, – тут же получаю сама от себя ментальный подзатыльник.
Пока прикидываю, как построить свое общение с Родионом, не замечаю, что я уже в кухне не одна.
Услышав “хым-хым”, замираю, как суслик в момент опасности.
– И чем это у нас так вкусно пахнет?– слышу за своей спиной приятный голос Родиона. – Вау, блинчики.
Не успеваю отреагировать на слова Грома, как тут же вижу рядом с тарелкой его длинные пальцы, стягивающие верхний блин.
– Черт, горячий еще, – смеясь, восклицает Родя. – А вкусный какой! Ням-ням! Мама такие в детстве по утрам пекла.
Пока Родион говорит, стою, кусая губу и не зная, как мне правильно реагировать.
Из ступора меня выводит Гром.
Родя одним движением берет ладонями мои плечи, разворачивая к себе.
– Что с лицом, куколка? Обиделась за ночной курс молодого бойца?
Понимаю: надо ответить честно, что он меня напугал до чертиков. Но…
Смотрю на его грудь со свежим красным шрамом и буграми от недавно снятых швов и забываю все слова, что буквально несколько минут назад были в моей голове.
– Извини, забыл футболку надеть…
Тут же находится Родя, смахивает с моей щеки слезу, которую я не замечаю, и пытается шутить:
– Ты однако соленая! Твоими слезами можно огурцы солить. Так мама Машке в детстве говорила, – хмыкая, смеется Гром. – Ладно, Мил, я быстро в душ. После проведу разъяснительную работу по вчерашней ситуации.
– Да, сестра твоя Мария позавчера приезжала, – выдыхаю, всхлипывая, понимая: шрам находится чуть левее сердца.
И мне так страшно от этого. Просто хочется зарыдать в голос, повиснуть на его шее и никуда не отпускать.
– Это моя профессия, Людочка, – тихо на выдохе произносит Родион, словно чувствуя мое состояние. – Я в душ.
Пока Гром приводит себя в порядок, я успеваю накрыть на стол и переодеться.
– А ты куда в такую рань собралась? – интересуется Родя, пожелав приятного аппетита.
Буднично сообщаю про утреннюю работу, о планах на день и между делом о том, что хочу снять себе комнату.
– Родион, я буду тебе очень благодарна, если ты мне поможешь в этом вопросе, – выдыхаю, разминая холодные от волнения пальцы. – Мне не придется все время думать и помнить про дверь, которую надо закрыть. Тебе же не нужно будет меня воспитывать. Ну, так радикально, как ночью. Извини, но это было очень грубо.
– Просить прощение не стану. Даже и не мечтай, – сразу же категорично заявляет Родион.
Ничего не отвечаю, просто вздыхаю и молча ем блин, запивая его чаем.
– Ты, Мила, не корчись. Я тебе рассказывал, что мое состояние может быть опасным? Пояснял, что во время приступа плохо контролирую себя и не отдаю отчета своим действиям? – Родион говорит четко и жестко, словно гвозди, вбивая слова в мою голову. – Так вот… Как взрослый человек, я стараюсь тебя обезопасить. Двери для чего поставлены? Какой был уговор? Я жду ответ, Людмила…
– Родион, об этом и речь. Мне лучше найти квартиру и съехать, – повторяю сказанное ранее. – Так и тебе будет спокойнее…
Хочу еще добавить про его личную жизнь, которую он сможет устраивать, как только я освобожу его квартиру. Но…
Вовремя себя останавливаю, оценивая, что это не моего ума дело.
– Ешь. Подумаю над твоими словами, – произносит Родион, накрывая мою руку своей.
Глава 17
Глава 17
Родион
Домой, намотав за день больше сотни километров и устав, как собака, возвращаюсь поздно.
С парковки неспешным шагом иду к подъезду.
На автомате поднимаю голову вверх и смотрю на окна квартиры.
В кухне и спальне вижу “мягкий” желтый свет.
На душе неожиданно становится тепло.
“Пусть не меня ждут, но все же ни один”, тут же пролетает в мозге.
В дополнение к своим мыслям замечаю на подоконниках горшки с цветами. Еще один бонус.
Мелочь, а приятно.
Непроизвольно улыбаюсь и облегченно выдыхаю, словно скидываю тяжесть дня.
Около самой двери подъезда вспоминаю, что иду домой с пустыми руками.
Останавливаюсь и сворачиваю в небольшой магазинчик.
Покупаю на всякий случай коробку конфет и для девчонки печенье и молоко.
Я давно заметил, что это основная еда золушки.
На этаже около двери квартиры стопарюсь.
Смотрю на ключи и думаю. Убираю их в карман. Звоню. Понимаю, то глупая блажь, но очень хочется, чтобы малыха открыла мне дверь.
Меньше чем через минуту раздается щелчок замка. Отмечаю: не спросила кто.
Ставлю галочку: провести беседу по этому поводу. Но…
Все мои мысли улетучиваются из головы, когда я вижу светящиеся радостью синие глазища и улыбку от уха до уха.
– Привет! А я тебя жду! – восклицает нежно Милочка и сама смущается своих слов.
Я тоже внутри себя приятно вздрагиваю сердцем от фразы: “Я жду тебя!”
Мы оба замираем на секунды около двери.
Смотрю на золушку. Не тороплю ее, потому что нравится наблюдать за лицом малышки, по которому пролетает гамма эмоций.
– Ой, извини. Проходи, – выдыхает Милочка и пропускает меня в квартиру.
– Привет! Это тебе, – произношу, протягивая покупки.
– Спасибо. Приятно, – краснея и кусая губы, говорит Мила.
– Вкусно пахнет, – втягивая в нос запах дома – тепла и уюта, с удовольствием смотрю на покрасневшие щеки дечонки.
– Родион, мой руки. Я ужин приготовила, – придя в себя, включает хозяйку Мила, чем меня умиляет.
Мне ужасно хочется обнять девчонку, уткнуться носом в макушку, узнать, как пахнут её волосы.
Прогоняю от себя ненужные мысли и иду в ванную комнату. Оцениваю чистоту и порядок на временных полках.
Думая, про необходимость ремонта, нахожу шампунь золушки, нюхаю его. Удивляюсь, что ничем не пахнет. Об этом спрашиваю Люду за ужином.
– А-а-а…Это у меня пунктик, – смеется девчонка. – Не люблю ничего лишнего и запахов тоже.
– А духи? – уточняю на всякий случай, потому что скоро новый год и надо что-то дарить. – Духи какие любишь?
– Духи. Не знаю. Не думала над этим. Мама любит тяжелые шлейфовые. А я…Еще не доросла до духов. Не нашла свой запах, – спокойно объясняет девчушка, открывая проветривание.
– Зачем? – киваю в сторону окна.
– Очень плохо работает вытяжка. Думаю, проблема с вентшахтой, – рассказывает Мила, раскладывая на тарелки аппетитные зажаристые котлетки и мою любимую гречу.
Удивляюсь, потому как ни разу не говорил о том, что люблю такую еду.
От предвкушения, тихо причмокивая губами, сглатываю, скопившуюся слюну.
– Заходила к председателю товарищества. Показала ему нормы снипа. Сказала, что уровень вытяжения воздуха не соответствует норме. Написала заявление на проверку вентшахты, – деловито пояснет малышка. – Еще оставила претензию на плохое остекление лоджии. Окна текут и обмерзают.
Слушаю Люду и удивляюсь взрослости этой восемнадцатилетней девчонки.
Её сверстницы на свиданки бегают и по бутикам, сидят в соцсетях и кафешках, а эта красотка учится и пашет с утра до вечера. Еще и хозяйка отменная.
– Очень вкусно. Давно не ел с таким удовольствием, – говорю совершенно искренне, думая, лишь бы девчонке в личной жизни повезло.
– Правда? Мне приятно. Спасибо, Родион.
– Мама научила готовить? – вопрос задаю не из праздного любопытства, просто хочется больше узнать, как жила Людочка в семье.
– Мама.., – задумчиво выдыхает куколка. – Ну, можно сказать и так, потому что мама никогда не готовила. Не умеет и не любит. У нас папа готовил очень вкусно. Но…Он не успел меня научить. Погиб рано…
На последней фразе Люда затихает и некоторое время задумчиво ковыряется вилкой в тарелке.
Не тороплю ее, жду, пока сама начнет говорить. Но…
Тут раздается входящий с рингтоном, который я установил на Машку.
Прошу Люду меня извинить и принимаю звонок сестры.
Марья напоминает, что в субботу празднуем золотой юбилей свадьбы родителей.
– Родька, бери с собой свою жиличку, – тарахтит в ухо сестра. – Хорошая она – девчонка. Нестандартная в нынешних реалиях. Жаль, у меня старший еще маловат. Был бы чуть старше, я бы ее засватала за Семку. Хотя…Сейчас модно, когда женщина старше.
Знаю, что сестра шутит, но кривлюсь при мысли о ее старшем балбесе, которому до сих пор мать носки стирает.
– Мысль отставить, – отвечаю, словно приказ отдаю. – Про юбилей обсудим, решим, приедем. Мать в подарок хотела какую-то приблуду на кухню. Но я решил им с отцом на даче террасу новую поставить.
Получив одобрение сестры, завершаю разговор и обращаюсь к Милочке:
– В субботу поедем на юбилей к моим родителям.
– Я?.. – выдыхает, не скрывая удивления, Людочка.
– А что здесь еще кто-то есть? – хмыкаю, любуясь молочными усами над ее верхней губой.
– Не знаю. Не уверена. Мне надо подумать. У меня в субботу еще работа на объекте, – куколка цедит по слову, макая в молоко печеньку и ужасно эротично облизывая размокший край. – И, знаешь, Родион, это все же как-то неправильно. Все же юбилей родителей – праздник семейный…
Девчонка отвлекается буквально на секунду. Разбухшее печенье падает в кружку, выбивая из белой глади молочную волну, которая летит каплями прямо Милочке в лицо.
Золушка от неожиданности, словно кошка, забавно фырчит, облизывая языком губы и снимая пальцами белые капли.
Смешная ситуация вызывает во мне совершенно противоречивые чувства.
С одной стороны она меня веселит.
С другой – нежное лицо Милы в молочных каплях рождает в моем мозге сладко порочные мыслишки и картинки.
От них в моем паху становится горячо, а в домашних штанах тесно.
“Родион, – кричит голос моего разума. – Ей всего восемнадцать. Она, в принципе, могла быть твоей дочерью. О чем ты думаешь?! Может и правда стоит снять ей квартиру, где-нибудь недалеко…”
– Ой, неловко получилось, – бесхитростно и невинно хлопает синими глазюками Людочка и по-детски облизывает мокрые пальцы.
– Ладно. Думай. До субботы время есть, – от возбуждения хрипло рычу, успев под столом поправить восстание в штанах, встаю со стула и выхожу из кухни.
– Что-то случилось? Я не то сказала? Или… молоко разлила? – летит мне в спину расстроенно-недоуменный голос девчонки. – Так я все уберу…
– Все нормально, Мил. Просто спать пора. Спокойно ночи! – отвечаю безэмоционально, гася в себе порочные желания.
