Текст книги "Путями Каина. Трагедия материальной культуры"

Автор книги: Максимилиан Волошин

Максимилиан Волошин
ПУТЯМИ КАИНА
Трагедия материальной культуры

МЯТЕЖ

1

 
В начале был мятеж,
Мятеж был против Бога,
И Бог был мятежом.
И всё, что есть, началось чрез мятеж.
 

2

 
Из вихрей и противоборств возник
Мир осязаемых
И стойких равновесий.
И равновесье стало веществом.
Но этот мир, разумный и жестокий,
Был обречен природой на распад.
 

3

 
Чтобы не дать материи изникнуть,
В нее впился сплавляющий огонь.
Он тлеет в «Я», и вещество не может
Его объять собой и задушить.
Огонь есть жизнь.
И в каждой точке мира
Дыхание, биенье и горенье.
Не жизнь и смерть, но смерть и воскресенье —
Творящий ритм мятежного огня.
 

4

 
Мир – лестница, по ступеням которой
Шел человек.
Мы осязаем то,
Что он оставил на своей дороге.
Животные и звезды – шлаки плоти,
Перегоревшей в творческом огне:
Все в свой черед служили человеку
Подножием,
И каждая ступень
Была восстаньем творческого духа.
 

5

 
Лишь два пути раскрыты для существ,
Застигнутых в капканах равновесья:
Путь мятежа и путь приспособленья.
Мятеж – безумие;
Законы природы – неизменны.
Но в борьбе за правду невозможного
Безумец —
Пресуществляет самого себя,
А приспособившийся замирает
На пройденной ступени.
Зверь приноровлен к склонениям природы,
А человек упорно выгребает
Противу водопада, что несет
Вселенную
Обратно в древний хаос.
Он утверждает Бога мятежом,
Творит неверьем, строит отрицаньем,
Он зодчий,
И его ваяло – смерть,
А глина – вихри собственного духа.
 

6

 
Когда-то темный и косматый зверь,
Сойдя с ума, очнулся человеком —
Опаснейшим и злейшим из зверей —
         Безумным логикой
         И одержимым верой.
                  Разум
Есть творчество навыворот. И он
Вспять исследил все звенья мирозданья,
Разъял вселенную на вес и на число,
Пророс сознанием до недр природы,
Вник в вещество, впился, как паразит,
В хребет земли неугасимой болью,
К запретным тайнам подобрал ключи,
Освободил заклепанных титанов,
Построил им железные тела,
Запряг в неимоверную работу:
Преобразил весь мир, но не себя,
И стал рабом своих же гнусных тварей.
 

7

 
Настало время новых мятежей
И катастроф: падений и безумий.
Благоразумным:
         «Возвратитесь в стадо»,
Мятежнику:
         «Пересоздай себя».
 

25 января 1923

Коктебель

ОГОНЬ

1

 
Плоть человека – свиток, на котором
Отмечены все даты бытия.
 

2

 
Как вехи, оставляя по дороге
Отставших братьев:
Птиц, зверей и рыб,
Путем огня он шел через природу.
Кровь – первый знак земного мятежа,
А знак второй —
Раздутый ветром факел.
 

3

 
В начале был единый Океан,
Дымившийся на раскаленном ложе.
И в этом жарком лоне завязался
Неразрешимый узел жизни: плоть,
Пронзенная дыханьем и биеньем.
Планета стыла.
Жизни разгорались.
Наш пращур, что из охлажденных вод
Свой рыбий остов выволок на землю,
В себе унес весь древний Океан
С дыханием приливов и отливов,
С первичной теплотой и солью вод —
Живую кровь, струящуюся в жилах.
 

4

 
Чудовищные твари размножались
На отмелях.
Взыскательный ваятель
Смывал с лица земли и вновь творил
Обличия и формы.
Человек
Невидим был среди земного стада.
Сползая с полюсов, сплошные льды
Стеснили жизнь, кишевшую в долинах.
Тогда огонь зажженного костра
Оповестил зверей о человеке.
 

5

 
Есть два огня: ручной огонь жилища,
Огонь камина, кухни и плиты,
Огонь лампад и жертвоприношений,
Кузнечных горнов, топок и печей,
Огонь сердец – невидимый и темный,
Зажженный в недрах от подземных лав…
И есть огонь поджогов и пожаров,
Степных костров, кочевий, маяков,
Огонь, лизавший ведьм и колдунов,
Огонь вождей, алхимиков, пророков,
Неистовое пламя мятежей,
Неукротимый факел Прометея,
Зажженный им от громовой стрелы.
 

6

 
Костер из зверя выжег человека
И сплавил кровью первую семью.
И женщина – блюстительница пепла
Из древней самки выявила лики
         Сестры и матери,
         Весталки и блудницы.
С тех пор, как Агни рдяное гнездо
         Свил в пепле очага, —
         Пещера стала храмом,
         Трапеза – таинством,
         Огнище – алтарем,
Домашний обиход – богослуженьем.
         И человечество питалось
         И плодилось
         Пред оком грозного
         Взыскующего Бога,
А в очаге отстаивались сплавы
Из серебра, из золота, из бронзы:
Гражданский строй, религия, семья.
 

7

 
Тысячелетья огненной культуры
Прошли с тех пор, как первый человек
Построил кровлю над гнездом Жар-птицы,
И под напевы огненных Ригвед
Праманта – пестик в деревянной лунке,
Вращавшийся на жильной тетиве,
Стал знаком своеволья —
Прометеем.
И человек сознал себя огнем,
Заклепанным в темнице тесной плоти.
 

26 января 1923

Коктебель

МАГИЯ

1

 
На отмели незнаемого моря
Синбад-скиталец подобрал бутылку,
         Заклепанную
         Соломоновой печатью,
И, вскрыв ее, внезапно впал во власть
В ней замкнутого яростного Джина.
Освободить и разнуздать не трудно
Неведомые дремлющие воли:
Трудней заставить их себе повиноваться.
 

2

 
Когда непробужденный человек
Еще сосал от сна благой природы
И радужные грезы застилали
Видения дневного мира, пахарь
Зажмуривал глаза, чтоб не увидеть
Перебегающего поле фавна,
А на дорогах легче было встретить
Бога, чем человека,
И пастух,
Прислушиваясь к шумам, различал
В дыханьи ветра чей-то вещий голос,
         Когда, разъятые
         Потом сознаньем, силы
Ему являлись в подлинных обличьях
И он вступал в борьбу и в договоры
С живыми волями, что раздували
Его очаг, вращали колесо,
Целили плоть, указывали воду, —
Тогда он знал, как можно приневолить
Себе служить Ундин и Саламандр,
И сам в себе старался одолеть
Их слабости и страсти.
 

3

 
         Но потом,
Когда от довременных снов
Очнулся он к скупому дню, ослеп
От солнечного света и утратил
         Дар ясновиденья
         И начал, как дитя,
Ощупывать и взвешивать природу,
Когда пред ним стихии разложились
На вес и на число, – он позабыл,
Что в обезвоженной природе живы
Всё те же силы, что овладевают
И волей и страстями человека.
 

4

 
А между тем в преображенном мире
Они живут.
И жадные Кобольты
Сплавляют сталь и охраняют руды.
Гнев Саламандр пылает в жарких топках,
В живом луче танцующие Эльфы
Скользят по проводкам
И мчатся в звонких токах;
Бесы пустынь, самумов, ураганов
Ликуют в вихрях взрывов,
Дремлют в минах
И сотрясают моторы машин;
Ундины рек и Никсы водопадов
Работают в турбинах и котлах.
 

5

 
Но человек не различает лики,
Когда-то столь знакомые, и мыслит
Себя единственным владыкою стихий:
Не видя, что на рынках и базарах,
За призрачностью биржевой игры,
Меж духами стихий и человеком
Не угасает тот же древний спор;
Что человек, освобождая силы
Извечных равновесий вещества,
Сам делается в их руках игрушкой.
 

6

 
Поэтому за каждым новым
Разоблачением природы ждут
Тысячелетья рабства и насилий,
И жизнь нас учит, как слепых щенят,
И тычет носом долго и упорно
В кровавую расползшуюся жижу,
Покамест ненависть врага к врагу
Не сменится взаимным уваженьем,
Равным силе,
Когда-то сдвинутой с устоев человеком.
Каждой ступени в области познанья
Ответствует такая же ступень
Самоотказа:
Воля вещества
Должна уравновеситься любовью.
И магия:
Искусство подчинять
Духовной воле косную природу.
 

7

 
Но люди неразумны. Потому
Законы жизни вписаны не в книгах,
А выкованы в дулах и клинках,
В орудьях истребленья и машинах.
 

30 января 1923

Коктебель

КУЛАК

1

 
Из кулака родилось братство:
Каин первый
Нашел пристойный жест для выраженья
Родственного чувства, предвосхитив
Слова иных времен: «Враги нам близкие,
И тот, кто не оставит
Отца и мать, тот не пойдет за мной».
Он понял истину, что первый встречный
Нам больше брат, чем близкие по крови.
 

2

 
Он – первый земледелец – ненавидел
Кровь жертвенных животных и принес
Плоды и колос вспаханного поля
В дар Богу,
Жаждавшему испарений крови.
Но был отвергнут его бескровный дар,
И он убил кочевника,
Топтавшего посевы.
«А эта кровь – тебе угодна, Ягве?»
И прочь ушел с пылающим клеймом:
«Отметится всемеро тому, кто тронет
Отныне Каина».
 

3

 
Порвавши узы кровного родства,
Он понял хмель одиночества
И горький дух свободы.
Строитель городов – построил первый тюрьмы;
Ковач металлов —
Сковал он первый плуг, топор и нож;
Создатель музыки, —
Прислушиваясь к ветру,
Он вырезал свирель
И натянул струну;
Ловец зверей – он на стенах пещеры
Обвел резцом
Виденья разгоряченных снов:
Бизонов, мамонтов, кабанов и оленей.
 

4

 
Так стал он предком всех убийц,
Преступников, пророков – зачинатель
Ремесл, искусств, наук и ересей.
 

5

 
Кулак – горсть пальцев, пясть руки,
Сжимающая сручье иль оружье, —
Вот сила Каина.
 

6

 
В кулачном праве выросли законы
Прекрасные и кроткие в сравненьи
С законом пороха и правом пулемета.
Их равенство – в предельном напряженьи
Свободных мускулов,
Свобода – в равновесьи
Звериной мощи с силами природы.
 

7

 
Когда из пламени народных мятежей
Взвивается кровавый стяг с девизом:
«Свобода, братство, равенство иль смерть» —
Его древко зажато в кулаке
Твоем, первоубийца Каин.
 

11 марта 1922

Феодосия

МЕЧ

1

 
Меч создал справедливость.
 

2

 
         Насильем скованный,
         Отточенный для мщенья, —
Он вместе с кровью напитался духом
         Святых и праведников,
         Им усекновенных.
И стала рукоять его ковчегом
Для их мощей.
(Эфес поднять до губ —
Доныне жест военного салюта).
И в этом меч сподобился кресту —
Позорному столбу, который стал
Священнейшим из символов любви.
 

3

 
На справедливой стали проступили
Слова молитв и заповеди долга:
«Марии – Деве милосердной – слава»,
«Не обнажай меня без нужды,
Не вкладывай в ножны без чести»,
«In te, о Domine, speravi!»[1]1
  «На тебя, Господи, уповаю!» (лат.).


[Закрыть]
Восклицают средневековые клинки.
Меч сосвященствовал во время
         Литургии,
Меч нарекался в таинстве крещенья.
Их имена «Отклер» и «Дюрандаль»
         Сверкают, как удар.
         И в описях оружья
К иным прибавлено рукой писца:
         «Он – фея».
 

4

 
Так из грабителя больших дорог
         Меч создал рыцаря
         И оковал железом
Его лицо и плоть его; а дух
Провел сквозь пламя посвященья,
Запечатляя в зрящем сердце меч,
Пылающий в деснице Серафима:
         Символ земной любви,
         Карающей и мстящей,
Мир рассекающий на «Да» и «Нет»,
На зло и на добро.
«Si! Si! – No! No!»,[2]2
  «Да! Да! – Нет! Нет!» (исп.).


[Закрыть]
Как утверждает Сидов меч «Тисона».
 

5

 
Когда же в мир пришли иные силы
И вновь преобразили человека,
Меч не погиб, но расщепился в дух:
Защитницею чести стала шпага
(Ланцет для воспаленных самолюбий),
         А меч —
Вершителем судебных приговоров.
         Но, обесчещенный,
         Он для толпы остался
                  Оракулом
         И врачевателем болезней;
И палачи, собравшись, хоронили
         В лесах Германии
         Усталые мечи,
         Которые отсекли
         Девяносто девять.
 

6

 
         Казнь реформировал
         Хирург и филантроп,
         И меч был вытеснен
         Машинным производством,
Введенным в область смерти, и с тех пор
         Он стал характером,
         Учением, доктриной:
Сен-Жюстом, Робеспьером, гильотиной —
Антиномией Кантова ума.
 

7

 
         О, правосудие,
         Держащее в руках
Весы и меч! Не ты ль его кидало
На чашки мира: «Горе побежденным!»?
Не веривший ли в справедливость
         Приходил
К сознанию, что надо уничтожить
         Для торжества ее
         Сначала всех людей?
Не справедливость ли была всегда
Таблицей умноженья, на которой
         Труп множили на труп,
         Убийство на убийство
         И зло на зло?
Не тот ли, кто принес «Не мир, а меч»,
В нас вдунул огнь, который
Язвит и жжет, и будет жечь наш дух,
         Доколе каждый
Таинственного слова не постигнет:
«Отмщенье Мне и Аз воздам за зло».
 

1 февраля 1922

Феодосия

ПОРОХ

1

 
Права гражданские писал кулак,
Меч – право государственное, порох
Их стер и создал воинский устав.
 

2

 
На вызов, обращенный не к нему,
Со дна реторт преступного монаха
         Порох
Явил свой дымный лик и разметал
         Доспехи рыцарей,
         Как ржавое железо.
 

3

 
«Несчастные, тащите меч на кузню
И на плечо берите аркебузы:
Честь, сила, мужество – бессмысленны.
         Теперь
Последний трус стал равен
Храбрейшему из рыцарей».
         – «О, сколь благословенны
Века, не ведавшие пороха,
В сравненьи с нашим временем, когда
Горсть праха и кусок свинца способны
Убить славнейшего…»
         Так восклицали
Неистовый Орланд и мудрый Дон-Кихот —
Последние мечи средневековья.
 

4

 
Привыкший спать в глубоких равновесьях,
             Порох
         Свил черное гнездо
         На дне ружейных дул,
В жерле мортир, в стволах стальных орудий,
Чтоб в ярости случайных пробуждений
В лицо врагу внезапно плюнуть смерть.
 

5

 
Стирая в прах постройки человека,
Дробя кирпич, и камень, и металл,
Он вынудил разрозненные толпы
Сомкнуть ряды, собраться для удара,
Он дал ружью – прицел,
Стволу – нарез,
Солдатам – строй,
Героям – дисциплину,
Связал узлами недра темных масс,
Смесил народы,
Сплавил государства,
В теснинах улиц вздыбил баррикады,
Низвергнул знать,
Воздвигнул горожан,
Творя рабов свободного труда
Для равенства мещанских демократий.
 

6

 
         Он создал армию,
         Казарму и солдат,
Всеобщую военную повинность,
Беспрекословность, точность, дисциплину,
Он сбил с героев шлемы и оплечья,
Мундиры, шпаги, знаки, ордена,
Всё оперение турниров и парадов,
И выкрасил в зелено-бурый цвет
         Разъезженных дорог,
         Растоптанных полей,
Разверстых улиц, мусора и пепла —
Цвет кала и блевотины, который
Невидимыми делает врагов.
 

7

 
Но черный порох в мире был предтечей
Иных, еще властительнейших сил:
Он распахнул им дверь, и вот мы на пороге
Клубящейся неимоверной ночи
И видим облики чудовищных теней,
Не названных, не мыслимых, которым
Поручено грядущее земли.
 

5 февраля 1922

Коктебель

ПАР

1

 
         Пар вился струйкою
         Над первым очагом.
Покамест вол тянул соху, а лошадь
         Возила тяжести,
         Он тщетно дребезжал
Покрышкой котелка, шипел на камне,
Чтоб обратить вниманье человека.
 

2

 
Лишь век назад хозяин догадался
Котел, в котором тысячи веков
Варился суп, поставить на колеса
И, вздев хомут, запрячь его в телегу.
Пар выпер поршень, напружил рычаг,
И паровоз, прерывисто дыша,
         С усильем сдвинулся
         И потащил по рельсам
Огромный поезд клади и людей.
 

3

 
Так начался век Пара. Но покорный
Чугунный вол внезапно превратился
В прожорливого Минотавра:
         Пар послал
Рабочих в копи – рыть руду и уголь,
В болота – строить насыпи, в пустыни —
         Прокладывать дороги;
         Запер человека
В застенки фабрик, в шахты под землей,
Запачкал небо угольною сажей,
         Луч солнца – копотью,
         И придушил в туманах
Расплесканное пламя городов.
 

4

 
Пар сократил пространство, сузил землю,
Сжал океаны, вытянул пейзаж
В однообразную раскрашенную
         Ленту
Холмов, полей, деревьев и домов,
Бегущих между проволок;
            Замкнул
         Просторы путнику,
         Лишил ступни
         Горячей ощупи
         Неведомой дороги,
Глаз – радости открытья новых далей,
Ладони – посоха, и ноздри – ветра.
 

5

 
Дорога, ставшая
Грузоподъемностью,
Пробегом, напряженьем,
Кратчайшим расстояньем между точек,
Ворвалась в город, проломила бреши
И просеки в священных лабиринтах,
Рассекла толщи камня, превратила
Проулок, площадь, улицу – в канавы
Для стока одичалых скоростей,
Вверх на мосты загнала пешеходов,
Прорыла крысьи ходы под рекою
И вздернула подвесные пути.
 

6

 
Свист, грохот, лязг, движенье – заглушили
Живую человеческую речь,
Немыслимыми сделали молитву,
Беседу, размышленье; превратили
Царя вселенной в смазчика колес.
 

7

 
         Адам изваян был
         По образцу Творца,
Но паровой котел счел непристойной
         Божественную наготу
         И пересоздал
По своему подобью человека:
Облек его в ливрею, без которой
Тот не имеет права появляться
         В святилищах культуры,
Он человеческому торсу придал
         Подобие котла,
         Украшенного клепками;
На голову надел дымоотвод,
Лоснящийся блестящей сажей;
              Ноги
         Стесал как два столба,
         Просунул руки в трубы,
Одежде запретил все краски, кроме
Оттенков грязи, копоти и дыма,
И, вынув душу, вдунул людям пар.
 

8 февраля 1922

Феодосия

МАШИНА

1

 
Как нет изобретателя, который,
Чертя машину, ею не мечтал
Облагодетельствовать человека,
Так нет машины, не принесшей в мир
         Тягчайшей нищеты
         И новых видов рабства.
 

2

 
Пока рука давила на рычаг,
         А воды
Вращали мельничное колесо —
         Их силы
Не нарушали древних равновесий.
         Но человек
К извечным тайнам подобрал ключи
И выпустил плененных исполинов.
 

3

 
Дух, воплощаясь в чреве, строит тело:
Пар, электричество и порох,
         Овладевши
Сознаньем и страстями человека,
         Себе построили
Железные тела
         Согласно
Своей природе: домны и котлы,
         Динамо-станции,
         Моторы и турбины.
 

4

 
Как ученик волшебника, призвавший
         Стихийных демонов,
Не мог замкнуть разверстых ими хлябей
И был затоплен с домом и селеньем —
Так человек не в силах удержать
Неистовства машины: рычаги
Сгибают локти, вертятся колеса,
Скользят ремни, пылают недра фабрик,
И, содрогаясь в непрерывной спазме,
Стальные чрева мечут, как икру,
Однообразные ненужные предметы
         (Воротнички, автомобили,
         Граммофоны) —
Мильонами мильонов, – затопляя
Селенья, области и страны —
         Целый мир,
         Творя империи,
         Захватывая рынки, —
         И нет возможности
         Остановить их ярость,
Ни обуздать разнузданных рабов.
 

5

 
Машина – победила человека:
Был нужен раб, чтоб вытирать ей пот,
Чтоб умащать промежности елеем,
Кормить углем и принимать помет.
И стали ей тогда необходимы:
Кишащий сгусток мускулов и воль,
Воспитанных в голодной дисциплине,
И жадный хам, продешевивший дух
За радости комфорта и мещанства.
 

6

 
Машина научила человека
Пристойно мыслить, здраво рассуждать.
Она ему наглядно доказала,
Что Духа нет, а есть лишь вещество,
Что человек – такая же машина,
Что звездный космос только механизм
Для производства времени, что мысль
Простой продукт пищеваренья мозга,
Что бытие определяет дух,
Что гений – вырожденье, что культура —
Увеличение числа потребностей,
         Что идеал —
                Благополучие и сытость,
Что есть единый мировой желудок
И нет иных богов, кроме него.
 

7

 
Осуществленье всех культурных грез:
Гудят столбы, звенят антенны, токи
Стремят в пространствах звуки и слова,
         Разносит молния
         Декреты и указы
Полиции, правительства и бирж, —
Но ни единой мысли человека
Не проскользнет по чутким проводам.
Ротационные машины мечут
И день и ночь печатные листы,
Газеты вырабатывают правду
Одну для всех на каждый день и час:
Но ни одной строки о человеке —
О древнем замурованном огне.
Течет зерно по трюмам и амбарам,
Порта и рынки ломятся от яств,
Горячей снедью пышут рестораны,
Но ни единой корки для голодных —
Для незанумерованных рабов.
В пучинах вод стальные рыщут рыбы,
Взрывают хляби тяжкие суда,
         Поют пропеллеры
         В заоблачных высотах:
Земля и воды, воздух и огонь —
Всё ополчилось против человека.
А в городах, где заперты рабы, —
Распахнуты театры и музеи,
Клокочут площади,
         Ораторы в толпу
         Кидают лозунги
         О ненависти классов,
О социальном рае, о свободе,
О радостном содружестве племен,
И нищий с оскопленною душою,
С охолощенным мозгом торжествует
Триумф культуры, мысли и труда.
 

1 марта 1922

Феодосия

БУНТОВЩИК

1

 
Я голос вопиющего в пустыне
Кишащих множеств, в спазмах городов,
В водоворотах улиц и вокзалов —
В безлюднейшей из всех пустынь земли.
 

2

 
Мне сказано:
         «Ступай на рынки», —
Надо,
Чтоб каждый раб был призван к мятежу.
Но не мечи им истин, а взрывай
Пласты оцепенелых равновесий:
Пусть истина взовьется, как огонь
Со дна души, разъятой вихрем взрыва.
Беда тому, кто убедит глупца!
         Принявший истину на веру —
               Ею слепнет.
Вероучитель гонит пред собой
Лишь стадо изнасилованных правдой:
         Насилье истиной
         Гнуснее всех убийств.
Кто хочет бунта – сей противоречья,
Кто хочет дать свободу – соблазняй,
Будь поджигателем,
Будь ядом, будь трихиной,
Будь оводом, безумящим стада.
 

3

 
Вы узники своих же лабиринтов!
Вы – мертвецы заклепанных гробов!
Вы – суеверы, мечущие бомбы
В парламенты, и в биржи, и в дворцы,
Вы мыслите разрушить динамитом
Всё то, что прорастает изнутри —
Из вас самих с неудержимой силой?
Я призываю вас к восстанью против
Законов естества и разума:
         К прыжку из человечества —
         К последнему безумью —
К пересозданью самого себя.
 

4

 
Кто написал на этих стенах кровью:
«Свобода, братство, равенство,
Иль смерть»?
Свободы нет.
Но есть освобожденье,
Среди рабов единственное место
Достойное свободного – тюрьма!
Нет братства в человечестве иного,
Как братство Каина.
Кто связан кровью
Еще тесней, чем жертва и палач?
Нет равенства – есть только равновесье,
Но в равновесьи – противоупор,
И две стены, упавши друг на друга,
Единый образуют свод.
Вы верите, что цель культуры – счастье,
Что благосостоянье – идеал?
Страдание и голод – вот резец,
Которым смерть ваяет человека.
Не в равенстве, не в братстве, не в свободе,
А только в смерти правда мятежа.
 

5

 
Закона нет – есть только принужденье.
Все преступленья создает закон.
Преступны те, которым в стаде тесно:
Судить не их, наказывать не вам:
         Перед преступником
         Виновно государство.
Не пресекайте, но готовьте русла
Избытку сил.
Поймите сущность зла.
Не бойтесь страсти.
Не противьтесь злому
Проникнуть в вас:
Всё зло вселенной должно,
Приняв в себя,
Собой преобразить.
А вы построили темницы и запреты:
Суд гасит страсть,
Правительство – мятеж,
Врач гасит жизнь,
Священник гасит совесть,
Довольно вам заповедей на «не»:
Всех «не убий», «не делай», «не укради»,
Единственная заповедь: «ГОРИ».
Твой Бог в тебе,
И не ищи другого
Ни в небесах, ни на земле:
Проверь
Весь внешний мир:
Везде закон, причинность,
Но нет любви:
Ее источник – Ты!
Бог есть любовь.
Любовь же огнь, который
Пожрет вселенную и переплавит плоть.
Прислушайся ко всем явленьям жизни:
Двойной поток:
Цветенье и распад.
Беги не зла, а только угасанья:
И грех и страсть – цветенье, а не зло;
         Обеззараженность
         Отнюдь не добродетель!
 

6

 
Ни преступление, ни творчество, ни труд
Не могут быть оплачены: оплата
Труда бессмысленна: лишь подаянье
         Есть мзда, достойная творца.
         Как дерево – созревшие плоды
                  Роняйте на землю
                  И простирайте ветви
За милостыней света и дождя.
         Дано и отдано?
         Подарено и взято?
Всё погашается возвратом?
         Торгаши!
Вы выдумали благодарность, чтобы
         Поймать в зародыше
         И удушить добро?
Не отдавайте давшему:
         Отдайте иному,
Чтобы тот отдал другим:
Тогда даянье, брошенное в море,
Взволнует души, ширясь, как волна.
Вы боретесь за собственность?
Но кто же принадлежит кому?
Владельцу вещь?
Иль вещи помыкают человеком?
То собственность,
Что можно подарить:
Вы отдали – и этим вы богаты,
Но вы – рабы всего, что жаль отдать.
 

7

 
С собою мы уносим только то,
От обладанья чем мы отказались.
Неужто вы останетесь хранить
Железный хлам угрюмых привидений?
Вы были слизью в лоне океана
И унесли его в своей крови.
Вы отреклись от солнечного света,
Чтоб затеплить во тьме пещер огонь.
Распады утомленных равновесий
Истратили на судоргу машин.
В едином миге яростного взрыва
Вы истощили вечности огня:
Вы поняли сплетенья косных масс,
Вы взвесили и расщепили атом,
Вы в недра зла заклинили себя.
И ныне вы заложены, как мина,
Заряженная в недрах вещества!
Вы – пламя, замурованное в безднах,
         Вы – факел, кинутый
         В пороховой подвал!
Самовзрыватель, будь же динамитом.
Земля, взорвись вселенским очагом!
Сильней размах! Отжившую планету
Швырните бомбой в звездные миры!
Ужель вам ждать, пока комками грязи
Не распадется мерзлая земля?
И в сонмах солнц не вспыхнуть новым солнцем —
Косматым сердцем Млечного Пути?
 

25 января 1923

Коктебель