Текст книги "Пришельцы? Они уже здесь!!!"

Автор книги: Максим Яблоков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Пирамид много, но достаточно увидеть одну, и уже можно определить свое положение, скорректировать курс и скорость.

Остается лишь преклонить головы перед строителями этого грандиозного радиомаяка. Можно прилетать один раз в тысячелетие, а он будет исправно выполнять свое предназначение.

Где космодром?

Определившись с маяком, теперь следует поискать на Земле посадочную площадку, на которую указывали только что найденные ориентиры. Рассмотрим варианты размещения древнего космодрома.

Как отмечают многие исследователи пирамид, они находятся «на самом длинном проходящем по суше меридиане на поверхности Земли и в географическом центре массы Земли, включая обе Америки и Антарктику». Противоположная дуга Каирского меридиана проходит по центру Тихого океана. Быть может, именно там располагалась мифическая Атлантида? Или корабли не приземлялись, а приводнялись, уходя сразу на дно? И не там ли ныне нам следует искать следы инопланетных цивилизаций?

Но есть и другой вариант. Самый подходящий меридиан по критерию минимального времени нахождения космического корабля на орбите искусственного спутника Земли – это меридиан 70° W, проходящий через Чили и Перу. Он не входит в меридиан Каира. Да это и не нужно. Корабль, выйдя на орбиту меридиана Каира, будет вращаться вокруг Земли по так называемому зафиксированному относительно Солнца меридиану. Действует гироскопический эффект, который и вынесет космолет в пустыню Атакама (Чили). В общем, туда, где поблизости расположены загадочные узоры, о назначении которых исследователи ломают головы и по сей день. Причем некоторые – вспомним хотя бы об австрийском уфологе Эрихе фон Деникене – прямо заявляют, что некогда пустыня Наска служила аэродромом.

А в наши дни, как известно, возле космодрома, как правило, есть аэродром. Это подтверждается хотя бы космодромом Байконур в Казахстане или стартовой площадкой на мысе Канаверал в Калифорнии.

Духи предупреждают

И, наконец, еще об одной особенности египетских пирамид. Их секреты и сокровища по сей день надежно охраняются. Многие исследователи вполне серьезно говорят о «проклятье фараонов», которое может пасть на каждого, кто попытается чересчур уж бесцеремонно нарушить покой древних пирамид.

Вот какую историю рассказывает по этому поводу ^известный испанский исследователь и писатель Хоакин Грау.

«Потрясенный этой немыслимой, небывалой удачей – но ведь он ждал ее, ждал! – Говард Картер телеграфировал лорду Карнарвону: «Обнаружена гробница с нетронутыми печатями». Так начинает он свое повествование.

Лорд Карнарвон, финансировавший экспедицию, получив такое известие из Луксора, конечно же обрадовался. Спустя две недели он был на месте раскопок и, даже не распаковав чемодан, немедленно отправился к гробнице. Да, печати были в полном порядке, а это значило, что грабители до нее не добрались.

Проходя коридорами, минуя камеру за камерой, Картер, Карнарвон и все, кто пошел с ними, буквально на каждом шагу находили сокровища, порой спотыкаясь о вещи, истинную цену которым вряд ли кто-нибудь осмелился назвать. Но вот и она – последняя камера. Туда, в ее зияющую черноту, первым шагнул Картер.

– Ну, что вы там видите? – теряя выдержку, громко прошептал Карнарвон.

В ответ вспыхнуло легкое пламя свечи, и спустя еще несколько томительных мгновений глухо зазвучал голос Картера:

– Вижу несметные, сказочные сокровища…

Позднее он приметил неброскую глиняную вещицу с краткой иероглифической надписью: «Вилы смерти пронзят того, кто нарушит покой фараона».

Нельзя сказать, что грозное предупреждение просто позабавило ученого. Нет, сам Картер не был напуган – но что, если текст станет известен рабочим? Утечка такой информации могла просто загубить раскопки, еще не знавшие мировых аналогов. Нет, Картер не мог пойти на это, и дощечку не включили в инвентарный список находок.

Все, кажется, предусмотрел ученый. Все, кроме одного: в объемистом каталоге сокровищ оказался амулет Фараона и немного погодя на его тыльной стороне был обнаружен такой текст: «Я тот, кто зовом пустыни обращает в бегство осквернителей могил. Я тот, кто стоит на страже гробницы Тутанхамона». Это было второе предупреждение.

Их было семнадцать – тех, кто следом за Картером и Карнарвоном шагнули в погребальную камеру Тутанхамона. Случилось это 13 февраля 1923 года. Церемония получилась торжественной и в то же время пугающей. Вот что сам Картер писал об этом: «Похоже, никому не хотелось ломать печати: едва отворились двери, мы почувствовали себя там непрошеными гостями».

Говоря это «мы», Картер адресовался главным образом к себе и Карнарвону. И что же случилось дальше?

Проведя всего несколько дней в Луксоре, лорд вдруг спешно отправился в Каир: спонсора экспедиции явно тяготило столь близкое соседство с гробницей. Он уехал, даже не дождавшись завершения описи найденных там сокровищ.

Но бегство его уже не спасло. В самом начале апреля в Луксор пришли из Каира дурные вести: Карнарвон прикован к постели тяжкой, и главное – какой-то загадочной болезнью. Все попытки врачей хоть как-то облегчить его страдания ни к чему не привели.

За считанные минуты до кончины у Карнарвона начался бред; он то и дело упоминал Тутанхамона – казалось, умирающий ведет понятный лишь ему и его невидимому собеседнику разговор. Но в последние мгновения жизни к лорду вернулось сознание. Обращаясь к жене, он сказал: «Ну вот наконец свершилось. Я услышал зов, он влечет меня».

Это была его последняя фраза.

Вот когда напомнило о себе проклятие фараона: извлеченная из гробницы мумия покоилась в те дни на столе Каирского музея в ожидании последнего осквернения праха. Когда с нее будут сняты бинты, на свет Божий явится амулет Тутанхамона с начертанными на нем иероглифами предупреждения.

Оно не было пустым. Спустя несколько месяцев один за другим скончались еще двое участников эксгумации Тутанхамона.

Археолога Артура Мейса Картер сам попросил помочь ему вскрыть гробницу. Именно Мейс сдвинул последний камень, заслонявший вход в главную пещеру. Вскоре после смерти лорда Карнарвона он стал жаловаться на необычайную усталость. Все чаще наступали тяжелейшие приступы апатии и тоски. А после – потеря сознания, которое затем так и не вернулось. Скончался Мейс в «Континентале» – том самом каирском отеле, где провел свои последние дни и лорд Карнарвон. И вновь медики оказались бессильны даже поставить диагноз смертельной болезни.

О Джордже Джей-Гоулде мы знаем лишь, что он был старым приятелем лорда Карнарвона. Мультимиллионер и большой любитель археологии, он внимательно следил за всеми перипетиями экспедиции, увенчавшейся открытием гробницы Тутанхамона.

Впрочем, до поры до времени Джей-Гоулд не спешил покинуть свою резиденцию в США. Лишь получив известие о смерти своего друга, Джей-Гоулд немедленно отправился в Луксор, чтобы самому нанести визит в гробницу фараона. Взяв в проводники Картера, он обследовал Долину Царей, изучил последнее пристанище Тутанхамона. Многие из обнаруженных находок побывали в его руках в тот день. Гость как будто знал, что стоит торопиться: к ночи в отеле его свалил внезапный приступ озноба. На следующий день он потерял сознание и к вечеру скончался.

Многие смерти и одно исключение

Между тем смерть продолжала следовать за смертью. Причем; умирали люди совсем, казалось бы, разные и по своим привычкам, и по характеру, и по своему отношению к найденным сокровищам.

В общем, за считанные годы умерли двадцать два человека.

Иные из них побывали в склепе Тутанхамона, другим довелось исследовать его мумию. И всякий раз кончина была скоротечной, непредсказуемой.

Несколько позже, в 1929 году, скончалась и леди Альмана вдова лорда Карнарвона. Читателей светской хроники потряс не столько сам факт кончины, сколько диагноз: по мнению врачей, леди погибла от укуса москита.

В ту же пору приказал долго жить и Ричард Бателл – секретарь Говарда Картера. У молодого, отличавшегося завидным здоровьем мужчины вдруг отказало сердце.

Тогда по Каиру и Лондону и покатились смутные слухи о проклятии Тутанхамона. Тем более что «вилы смерти» находили все новые жертвы. Погиб отец Бателла, умерли брат лорда Карнарвона и ухаживавшая за ним сиделка… Поднялась новая волна паники – теперь уже уходили из жизни люди, лишь косвенно причастные к окружению Картера; ни один из них и близко не подходил ни к месту раскопок, ни к мумии.

А что же сталось с самим Говардом Картером – человеком, с первого дня не расстававшимся со своей страшной находкой? А ничего. Умер он на шестьдесят седьмом году жизни, через семнадцать лет после трагических событий. Все эти годы прошли безмятежно и размеренно. Закоренелый холостяк, он упивался лишь одной страстью – работой. С поистине олимпийским спокойствием Картер встречал вести о гибели людей, которых хорошо знал и высоко ценил как специалистов.

И лишь одна смерть, похоже, по-настоящему затронула его сердце. В тот день, когда умер Ричард Бателл, случилось еще одно событие: в каирскую квартиру Картера забралась змея и слопала его любимца – соловья.

Долгое время Картер был безутешен, скорбя по птичке, в то время как весь Каир обсуждал уже другое странное событие.

Ожившая мумия, или проклятие фараонов

Тот вечер выдался на редкость влажным и жарким. Как обычно, зал саркофагов Национального музея Каира был полон посетителей. И вот, когда густая мгла пала на город и в зале вспыхнул свет, из саркофага Рамзеса II, хранящегося тут с 1886 года, раздался протяжный резкий скрежет. И тут же взорам присутствующих предстала леденящая взор картина: за стеклом качнувшегося саркофага мелькнул перекошенный немым криком рот Рамзеса, тело его содрогнулось, лопнули стягивающие его бинты, и руки, покоившиеся на груди, вдруг резко и страшно ударили в стеклянную крышку. Осколки битого стекла посыпались на пол. Казалось, еще мгновение, и мумия – этот иссушенный и еще мгновение назад надежно запеленутый труп – вот-вот бросится на посетителей.

Многие из стоявших в первых рядах попадали в обморок. Началась давка. В панике, ломая ноги и ребра, люди посыпались с лестницы, ведущей из зала. Многие выпрыгивали из окон. Той быстроте и ловкости, с какой они все это проделывали, позавидовали бы и олимпийские чемпионы.

Утренние газеты не пожалели красок, смакуя это событие. Так что ученым с большим трудом удалось приглушить хор, на все лады толкующий о проклятии фараонов, своим категоричным заявлением, что первопричина всего этого – духота и влажность в зале; мумиям же, как известно, прописан сухой и прохладный воздух.

Интересно, верили ли в это заявление те, кто его сочинял и подписывал? Ведь они-то хорошо знают, что воздух в гробницах далеко не всегда сух и далеко не свеж…

Так или иначе, стекло саркофага заменили, фараона снова запеленали. Только вот с лицом его так и не смогли ничего сделать: Рамзес II ныне неотрывно глядит пустыми глазницами на север – туда, где раскинулась Долина Царей. И развернуть его голову специалисты не решились, мумия могла окончательно рассыпаться в прах.

Все эти странные события и изрядное количество жертв привели, в конце концов, к тому, что нашлись смельчаки, которые стали анализировать происшедшее, стараясь найти первопричину.

Немецкий ученый Отто Нойберт опубликовал любопытную статью о своем соотечественнике, археологе Энгельбахе, который еще в начале XIX века открыл захоронение неподалеку от пира-: миды Медун. Оказывается, Энгельбах тоже обнаружил дощечку, прикрывавшую вход в погребальную камеру. Без всяких обиняков автор текста предупреждал: «Дух мертвеца свернет шею вору, как паршивому гусаку».

Открыв камеру, Энгельбах тут же наткнулся и на того, кто осмелился ослушаться такого предупреждения. Судя по всему, вор погиб в тот момент, когда начал срывать бинты, надеясь добраться до укрытых под ними сокровищ. Энгельбах рассудил тогда, что грабителя просто-напросто расплющила сорвавшаяся. с потолка глыба – весь пол был усеян ее осколками.

Тут же пресса вспомнила и имя знаменитого француза – Жан-Жозефа Шампольона – гениального полиглота, положившего начало расшифровке древнеегипетских иероглифов. Оказывается, 22 сентября 1922 года, когда ему удалось прочесть первую фразу, выбитую на Розеттском[1]1
  Розеттский камень – базальтовая плита с параллельным текстом, датированным 196 г. до н э., на древнегреческом и древнеегипетском языках. Плита найдена близ г. Розетта (ныне г. Рати) в 1799 г. Расшифровка этого текста положила начало изучению древнее египетских иероглифов. – Примеч ред.


[Закрыть] камне, он, обернувшись к стоящему неподалеку брату, воскликнул:

– Так вот чего я достиг!

И тут же рухнул на пол, как подкошенный. Докопавшись до дневника именитого историка Адольфа Эрнана, работавшего вместе с Шампольоном, журналисты узнали, что француз прoлежал без сознания пять суток. Придя в себя, Шампольон рассказал, что ему являлись странные видения, постепенно обретшие черты лиц фараонов, чьи имена он расшифровал.

В 1928 году Жан-Жозефа премировали поездкой в Египет – сбылась его мечта. Разумеется, он не столько путешествовал по стране, сколько изучал ее со всей тщательностью, на какую способен пытливый ум и неукротимый характер ученого. Однако вскоре после возвращения на родину Шампольон скончался, так и не успев понять, насколько опасен поразивший его недуг. Смерть пришла на сорок третьем году, на самом взлете сверкнувшей звезды…

А вот вам еще один пример такого же рода. Англичанин Уолтера Брайан Эмери – видный профессор-египтолог – еще в 1935 году! возглавил раскопки некрополя Саккара – древнего «Города мертвых», последнего прибежища жителей Мемфиса, крупного торгового, политического и культурного центра, столицы Египта в XXVIII – XXV веках до нашей эры.

Однажды в руки профессора попала статуэтка Осириса. Внимательно осмотрев драгоценную находку – высота ее достигала сантиметров двадцати, не меньше, – Эмери вдруг заметил, что он не один: рядом оказался его помощник Али эль-Хоули, который смотрел на Осириса далеко не с таким восторгом, как шеф. Оказалось, Али имел на то веские, с его точки зрения, основания: расчищая место, где обнаружили статуэтку, он наткнулся на надпись, сулившую ворам скорую и неминуемую расправу.

«Ну, так то – ворам!» – подмигнул своему ассистенту Эмери. И с Осирисом в руках отправился к домику, где обыкновенно проводил самую жаркую часть дня. Али пошел следом. О том, что случилось после, он поведал Ванденбергу – историку и биографу Эмери:

«Ни на мгновение не выпуокая из рук статуэтку Бога смерти, шеф проследовал в ванную; я присел на софу, и тут из-за двери донесся протяжный глухой стон. Заглянув в щель, я увидел, как Эмери, опершись руками об умывальник, пытается от него оторваться и не может. Словно почуяв мое приближение, он обернулся… Мольба, отчаяние и страх исказили его лицо. Не помню, как удалось втащить Эмери в комнату – это стоило неимоверных усилий. Придя в себя, я бросился к телефону…»

«Скорая помощь» доставила профессора в Каир. Врачи Британского госпиталя вскоре поставили диагноз: эмболия, то есть закупорка сосудов эмболом – принесенной с током крови частицей. Это может быть оторвавшийся тромб, жир из поврежденных тканей, воздух, попавший в сосуды… Эмболия легочной артерии, сосудов мозга или сердца очень часто приводит к смерти. Так было и на этот раз: на следующий день, 11 марта 1971 года, Эмери не стало.

Публикуя некролог, каирская газета «Аль-Ахрам» все же не сдержалась. «Странные обстоятельства кончины этого человека, – писала она, – наводят на мысль, что проклятие фараонов вновь начинает сбываться…»

«Пещерная болезнь», яды и радиация

Не стоит, наверное, и дальше утомлять читателя длинным перечнем более чем странных обстоятельств гибели того или иного исследователя Долины Царей и других археологических раскопок на земле Древнего Египта. Во-первых, их слишком много. Во-вторых, даже десяток-другой имен вряд ли качественно изменит картину, не объяснит, почему, скажем, погибли очень многие, а вот Картер остался жив.

Лишь спустя 35 лет после смерти лорда Карнарвона картина понемногу стала разъясняться. Джофри Дин – врач госпиталя в Порт-Элизабете (Южная Африка) – обнаружил, что симптомы болезни, от которой скончался лорд, а также те, кто за ним ухаживал, весьма напоминают признаки гистоплазмозиса, или «пещерной болезни».

Разносят ее микроскопические грибки, обитающие в организмах животных, прежде всего летучих мышей, а также в органических отбросах и пыли. И уж чего-чего, а этого «добра» в фараоновых склепах всегда предостаточно. Причем эта болезнь вполне могла оказаться и заразной; вот почему умерли и те, кто ухаживал за лордом.

Вслед за первой догадкой стали накапливаться другие. 7 ноября 1962 года медик-биолог Каирского университета Эззедин; Таха собрал пресс-конференцию, на которой изложил журна —; листам свою версию «проклятия фараонов». В течение многих месяцев ученый наблюдал многих археологов и сотрудников музея в Каире. И в организме каждого из них обнаружил грибок, провоцирующий лихорадку и сильнейшее воспаление дыхательных путей.

При этом Таха признался, что пока не знает, почему одни люди, заразившись, тут же умирают, а другие, которые, подобно Картеру, как будто никак не могли не заразиться, тем не менее продолжают жить долгие годы. «Тем не менее, – добавил ученый с легкой усмешкой, – все эти загробные штучки отныне не страшны, ибо вполне излечимы антибиотиками».

Однако все оказалось не столь просто. Несколько дней спустя он сам стал жертвой разоблаченного им проклятия. На автотрассе, соединяющей Каир с Суэцем, в семидесяти километрах от столицы, машина Таха вдруг резко вильнула влево и со всего хода врезалась в борт мчавшегося навстречу лимузина. Трое сидевших в машине Таха, включая самого хозяина, погибли мгновенно. Пассажиры же лимузина остались целехоньки.

Причину аварии, впрочем, выявило вскрытие. Tax умер раньше, чем автомобиль под его управлением врезался в другой. От эмболии.

Впрочем, смертоносный грибок – не единственно воз-можная причина смерти охотников за сокровищами фараонов. Опираясь на«Историю» Плиния, можно высказать еще одну версию.

…Страстно, нежно любил римлянин Марк Антоний последнюю египетскую царицу – Клеопатру. Был любим и ею, и тем не менее в дни свиданий, когда Клеопатра сама готовила и подавала Марку изысканнейшие блюда, первым отведывал вина и яства слуга испытанного в битвах полководца. Не ведавший страха на поле боя воин тем не менее смертельно боялся причуд изменчивого, коварного характера египтянки. И это в конце концов ей надоело.

Однажды, как пишет Плиний, в разгар такого пиршества она грациозным движением извлекла самую свежую, самую благоуханную из роз, украшавших в тот вечер ее голову, и бросила прекрасный цветок в бокал с вином, уже отведанным и слугой, и самим Марком Антонием.

Жест был исполнен соблазна – так, по крайней мере, оценил его римлянин, и, подняв бокал, он с томной улыбкой поднес уже его к губам, но Клеопатра его остановила. Забрав бокал у Марка, царица протянула его человеку, вошедшему в комнату в сопровождении стражи. Тот сделал всего лишь глоток и рухнул замертво.

Клеопатра же пояснила своему возлюбленному, что сыта по самую макушку его подозрительностью. И потому на наглядном примере решила показать, что его меры предосторожности – пустяк. Она в любой момент могла бы отправить Марка к праотцам, как этого взятого из тюрьмы преступника – она указала на труп, валявшийся у ее ног, – приди вдруг ей в голову такая причуда. Потрясенный Марк Антоний тут же отказался от услуг своего раба.

И это не единственное свидетельство того, что древние египтяне были великими умельцами в приготовлении ядов. Известный греческий медик Диоскарид среди множества своих наблюдений оставил и такую запись: «Уберечься от яда здесь чрезвычайно трудно, ибо египтяне готовят его так виртуозно, что и лучшие эксперты чаще всего ошибаются в своих диагнозах». И конечно же, в Древнем Египте были известны, способы выращивания ядовитых грибков, способных отравить атмосферу гробниц, ставя тем самым надежный заслон грабителям.

Но кто, интересно, обучил их этому? Вполне возможно, что тот же или те же, кто обучил их строительству пирамид.

Ведь даже Говард Картер, умерший 2 марта 1939 года, в конце жизни не раз жаловался на приступы слабости, частые головные боли, даже галлюцинации – полный набор симптомов действия яда растительного происхождения. Вот почему иные исследователи склонны полагать, что и Картер не избежал «проклятия фараонов». Просто у него оказался крепкий организм, который выработал в себе некий иммунитет, позволивший ему долгие годы сопротивляться заразе, уносившей других чуть ли не мгновенно.

В немалой степени помогала Картеру выжить и его осторожность. Перед тем как войти в гробницу, он всегда проверял, насколько токсична ее атмосфера.

Однако таким образом можно было уберечься лишь от ядов, растворенных в воздухе. Но ведь есть яды, действующие от одно-го лишь прикосновения – достаточно пропитать ими ткань или, скажем, стену. Яд мог содержаться в пыли, которая неизменно поднималась в воздух, как только в камеру входили исследователи. И наконец, кто знает, не знали ли египтяне еще более коварных секретов?..

Еще и радиоактивность

Это предположение вовсе не случайно. Уже в начале XX века, когда выяснилось, что радиоактивные вещества излучают свечение в темноте, группа предпринимателей из Нью-Джерси (США) организовала производство стеклянных шаров, которые раскрашивались светящимися красками. Чтобы узор ложился точнее, работницы фабрики очень часто слюнявили концы своих кисточек. И вот, – не прошло и двух лет, как среди работниц началась повальная лихорадка со смертельным исходом – в форме скоротечного рака. Многие из них жаловались на крайнюю усталость, слабость, нередки были и явные нарушения работы мозга…

А теперь вспомним: подобные же недомогания испытали на себе многие археологи, в том числе и Говард Картер. Теперь-то нам хорошо известно, что радиоактивные материалы могут быть источником смертоносных лучей весьма долгое время; более того, швейцарский радиолог Якоб Ойгстер доказал, что вещество, зараженное радиацией, хранит активность под землей куда дольше, чем на поверхности…

Осталось лишь доказать, что египтяне знали законы расщепления атома шп1, по крайней мере, были осведомлены о тех неприятностях, которые могут доставить человеку некоторые минералы. Наконец, они могли определить с достаточной точностью, что радиоактивные вещества просто присутствуют в гробницах и мумиях.

Во всяком случае, в 1948 году великий ученый-атомщик Луис Булгарини решительно заявил на одной из своих пресс-конференций: «Полагаю, древние египтяне владели законами расщепления атома. Их жрецам были известны свойства урана. Очевидно, радиация служила им надежным средством охраны святилищ и захоронений».

Швейцарский историк Гонейм, подводя итоги исследований, проведенных целым сонмом ученых-египтологов, заметил: «Главное уже доказано: смола, которой пользовались при мумификации, доставлялась с берегов Красного моря и из некоторых районов Малой Азии и содержала в себе в высшей степени радиоактивные субстанции. Мало того, бинты, которыми пеленались мумии, тоже оказались источниками радиации. Скорее всего, и пыль, скопившаяся в погребальных камерах, была облучена».

«Все это приводит к мысли о том, – добавляет его коллега Петр Колосимо, – что древнеегипетские жрецы вполне осознанно пользовались радиоактивными элементами, и не только для того, чтобы мумии не подвергались тлению, но и затем, чтобы грабители захоронений не ушли от возмездия. Возможно, радиоактивность представлялась им одним из воплощений Ра – бога Солнца. Гонейм прав, утверждая, что след этого верования следует искать в древних манускриптах».

Кстати, и более древним культурам был известен феномен радиации – хотя бы некоторых форм ее проявления. Известный американский археолог X. Берилл, исследовавший памятники доколумбовых эпох, обнаружил, что глыбы воздвигнутых древними майя пирамид скреплены неким подобием смолы или пасты, обладающей радиоактивными свойствами. Остатки этого строительного материала ему приходилось видеть, бывая в гостях у потомков древних индейских жрецов. Неужто они, как и египетские жрецы, тоже сами до всего додумались? И использовали радиоактивность – обратите внимание – опять-таки при строительстве пирамид, а не каких-то других строений.

Козни Ка

Наконец, полноты изложения ради, вспомним еще об одном феномене, который определенным образом может быть связан с «проклятием фараонов».

Сильно упрощая принятое среди древних египтян философское учение о собственном «я», можно сказать, что при всех династиях оно сводилось к трем основным положениям, трем структурам или сущностям человека: Хат, или плоть физическая, Ба – духовная и Ка – единение Хат и Ба.

Ка – это своеобразная проекция человеческого существа, воплощающая в мельчайших деталях каждую индивидуальность. Это энергетическое тело, защищенное многокрасочной аурой. Одно из его предназначений – обеспечить единство духовного и физического начала. Ка – это энергия, сила которой подпитывается и умножается пищей. Однако стоит ей покинуть мертвое тело, и она слепнет, становится неуправляемой. С этого мгновения Ка становится особенно опасной, если ее не успокоить, не умилостивить.

Вот где таятся корни обряда приношения пищи мертвым, а также произнесения заупокойных молитв, вот в чем смысл надгробных изображений, детализирующих облик умершего. Эти изображения служили как бы новой опорой, прибежищем Ка, не давая ему покинуть склеп. Иначе быть беде: жертвой Ка может стать всякий, в том числе и ни в чем не повинный человек, стоит ему лишь «не показаться», не понравиться вышедшему из повиновения Ка.

Кстати сказать, из этого можно сделать один интересный вывод. Разбоем в гробницах фараонов осмеливались заниматься отнюдь не простые смертные. Руководили подобными операциями те функционеры, которые были в курсе египетских тайу и истории страны, чем и объясняется та легкость, с которой они вскрывали и обыскивали захоронения.

Тем более странным на этом фоне выглядит поведение Орем-хеба – высшего военачальника, а позднее – фараона, столь уважительно отнесшегося к гробнице Тутанхамона. Да, он стер имя покойного со стен храмов, с цоколей памятников и стен, а вот гробницу не тронул. А уж кому-кому, а ему точно было известно, что за несметные сокровища в ней хранятся. Какая сила его остановила? Жрецы?.. Но ведь они-то и спланировали убийство Тутанхамона, а возможно, и осуществили его.

Похоже, что Оремхеб отказался от идеи ограбления пирамиды убитого фараона, поскольку прекрасно знал, что там скрыта некая сила, одолеть которую он не в состоянии. Правда, в этом ему скорее всего пришлось убедиться на собственном печальном опыте: по свидетельству того же Картера, мумию спустя несколько лет после захоронения извлекали, но потом тотчас же положили на место и гробницу снова опечатали. Чтобы грабители сделали это, одной силы ядов и грибков или даже радиации недостаточно ведь высокопоставленные потрошители могил действовали чужими руками.

Попытки хоть как-то объяснить эти факты и заставляют нас обратиться к оккультизму. Конечно, эти доказательства не воспринимаются всерьез многими учеными, однако все же упомянем и о них. Тем более что и современная наука обладает некими фактами подобного рода.

Итак, в одном оккультном тексте – всего восьми строках, написанных будто на одном дыхании, – указывается, что строители пирамид, чтобы создать эффективную форму защиты мумии и драгоценностей, использовали… различные формы мышления. Далее следует и вовсе странное заявление: формы этого мышления, в высшей степени злонамеренного, извлекались из рабов. Несчастных убивали, предварительно подвергнув страшным, немыслимо долгим пыткам. Таким образом как бы конденсировалась ужасная боль, невидимой тучей сгущалось страдание, чтобы затем пролиться дождем отвратительных, ужасных мыслей на головы непрошеных гостей.

Здесь хотелось бы пояснить, что под оккультизмом, видимо, следует понимать науку, да, именно науку, которая не только питалась соками древних культур и растила их, но и продолжает жить в самых развитых культурах и поныне. Согласно этой науке, мышление – процесс не просто феноменологический, нечто лишенное физической структуры; напротив, это вполне измеримая энергия, проектирующаяся вне нас, и она тем сильнее, чем мощнее энергетический заряд мысли.

Размышляя таким образом, мы вполне можем допустить, что Проклятия фараонов стали своего рода снарядами, начиненными умственной энергией, которая, в свою очередь, была нацелена на уничтожение святотатцев.

Почему мы не обладаем таким умением? Быть может, потому, что нас теперь некому обучить?..