Текст книги "Маневренные танки СССР Т-12, Т-24, ТГ, Д-4 и др."

Автор книги: Максим Коломиец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

До 20 февраля велся ремонт танка, после чего он вновь вышел на испытания. Однако через 26 минут движения у Т-12 перестали включаться 1 и 2-я скорости из-за заедания стопоров. В течение 21 февраля танк испытывался 37 минут, при этом отмечалось, что приходилось часто прерываться из-за кипения воды в радиаторе.

Через три дня, после ремонта и приведения в порядок, Т-12 вновь вышел на испытания. В этот раз на них помимо работников ХПЗ присутствовали представители OAT Шукалов, УММ РККА Калиновский, Машобъединения (Машобъединие Высшего совета народного хозяйства СССР, в состав которого входили все машиностроительные заводы страны, некий аналог современного министерства. – Прим. автора) Коваленко и мобилизационно-планового управления (МПУ) СССР Кононенко. В течение 25 и 26 февраля 1930 года им продемонстрировали возможности новой боевой машины:

«Машина испытывалась на разных скоростях в течение 2 ч 35 мин. Была опробована способность машины на подъем, при этом обнаружено недостаточное сцепление с почвой вследствие отсутствия шпор (постоянные шпоры оказались низкими), что затруднило преодоление подъема в 35–40 град.

26.2.30 г. испытания продолжались ездой по пашне на 2-й передаче в течение 50 мин.

Внезапные остановки и последующие явления перемены направления движения при выключенных скоростях показали заедание центрального вала, и испытание было прекращено…

Указанными выше испытаниями представители ОАТ, УММ, МПУ и Машобъединения считают заводские испытания опытного образца законченными с тем, чтобы завод приступил к переделкам, предусмотренным к весеннему испытанию…

Взвешивание машины определило вес в 18 т. В этот вес не входят пушка пулеметы, запас горючего в передних баках, комплект инструмента, комплект запчастей и боеприпасы. Вес указан с тремя людьми».

Испытания танка Т-12. Июнь 1930 года. На фото хорошо видно отсутствие орудия и пулеметной установки в левом борту башни (АСКМ).

Таким образом, к весне 1930 года опытный образец танка Т-12 еще не закончил полный цикл испытаний. К тому же ни ХПЗ, ни Ижорский завод не были готовы к организации серийного выпуска новой боевой машины. Озабоченный таким положением дел, председатель РВС СССР К. Ворошилов 21 марта 1930 года сообщал заместителю УММ РККА К. Калиновскому: «Заводом ХПЗ до настоящего времени не закончен опытный образец Т-12, подлежащий к испытанию 1 декабря 1929 года. При таком положении постановление Правительства о сдаче 325 штук танков безусловно поставлено под угрозу срыва».

Окончание испытаний машины оттягивалось и по объективным причинам – так, даже к середине апреля 1930 года Т-12 не имел положенного ему вооружения. 24 апреля УММ РККА направило в артиллерийское управление с просьбой прислать к 1 мая 45-мм пушку и три пулемета ДТ для установки их в танк. Любопытно, что в письме фигурируют пулеметы ДТ «с установкой последнего образца с воздушным радиатором». Речь идет о пулемете ДТУ, который отличался от обычного ДТ специальным цилиндрическим кожухом по типу британского Lewis. Установка кожуха обеспечивала лучшее охлаждение и защиту ствола. Спустя три дня артуправление ответило УММ РККА:

Танк Т-12 на территории военного склада № 37. Москва, июль 1930 года. Двигатель работает, на машине и около нее – участники испытаний танка (АСКМ).

«Пулеметов ДТ с воздушным радиаторным охлаждением имеется всего один экземпляр на заводе, поэтому отпустить не представляется возможным. Примерно в июле ожидается 3 шт.

45-мм танковая пушка также имеется только в одном экземпляре, и до окончания испытаний на НИАПе дать не представляется целесообразным. По окончании испытаний можно будет дать. Срок окончания испытаний выяснится в ближайшие дни.

По отпуску в Ваше распоряжение трех обычных ДТ с шаровыми установками распоряжение дается военному складу № 37».

Кроме того, в конструкцию танка постоянно вносились изменения, призванные улучшить его боевые и технические качества. Однако это не всегда приносило положительный результат. Так, в конце февраля 1930 года ХПЗ уведомил военных, что «сервоаппарат «Бош» SK150, установленный на опытной машине 1—12, меняется на два менее мощных сервоаппарата (на приводах управления)».

Но это было не единственное изменение в конструкции танка Т-12. Так, в акте о проведении очередных (после февральских) испытаний 28 апреля, 5 и 9 мая 1930 года, говорилось, что в машине имеется:

«1. Новый, более мощный вентилятор, засасывающий воздух с кормовой части в машинное отделение через радиатор, и выбрасывающий поток воздуха у правого борта.

2. Новая коробка перемены передач с роликовыми подшипниками для центрального вала вместо скользящих втулок.

3. Новая система привода управления тормозами с двумя сервоаппаратами и управлением двумя рычагами, как торможением, так и поворотами (рулевая колонка и ножная педаль заменены двумя рычагами).

4. Новые тормоза.

5. Новая крышка бортовой передачи».

Испытания Т-12 с вышеперечисленными изменениями проводились поездками по заводскому двору. При этом выяснилось, что поворотливость машины, несмотря на сервоаппраты, не улучшилась. Лишь выезд 9 мая, после «замены феродо, увеличения передачи в рычагах приводов и замены сломанной шайбы роликового подшипника бокового вала» показал, что наконец-то поворотливость танка улучшилась.

В течение мая-июня 1930 года испытания Т-12 велись в окрестностях ХПЗ с перерывами на доработку конструкции и устранение дефектов. Машина так и не получила положенного вооружения – в наличии имелись лишь пулеметы ДТ.

Танк Т-12 на испытаниях – машина уже имеет штатное вооружение, судя по выхлопу из глушителя, фото сделано при работающем двигателе (АСКМ).

1 июля председатель РВС СССР Уборевич отдал распоряжение заместителю председателя Машобъединения Доценко «немедленно передать опытный образец на испытания в УММ РККА, последнему всеми мерами форсировать это испытание». В спешном порядке танк Т-12 был приведен в порядок, и отправлен из Харькова в Москву. 6 июля 1930 года машина прибыла на испытательную базу УММ РККА при военном складе № 37 в районе Хорошевки. К этому времени еще не существовало научно-испытательного полигона в Кубинке, и все новые танки обкатывались в районе военсклада № 37 – благо местность позволяла, так как он находился на самой окраине Москвы. Испытаниями Т-12 руководил начальник испытательной базы С. Гинзбург, в состав созданной для этого технической комиссии помимо него входили представители УММ РККА, от ХПЗ присутствовали Махонин и Владимиров. Кроме того, к танку для его обслуживания были прикреплены механик и три слесаря с ХПЗ.

8 июля 1930 года комиссия провела осмотр и опробование Т-12 на ходу (двигалась в течение 35 минут). В своих выводах комиссия отмечала:

«Танк Т-12 в том виде, в каком он предъявлен к сдаче, не представляет собой окончательно доработанную и подготовленную к испытаниям машину. Вследствие плохой работы тормозов управления машина признана еще не готовой к испытаниям.

При проведении регулировки тормозов удается достигнуть предельной поворачиваемости Т-12, имеющего дифференциальную систему управления, на всех скоростях, а именно: на 3—4-й скоростях – движение по дороге без крутых поворотов, на 2-й скорости – полная поворачиваемость с места на твердых грунтах, на 1-й скорости – полная поворачиваемость с места на всех грунтах.

9 июля провели полную заправку танка горюче-смазочными материалами, залив в него 240 л бензина 1-го сорта, а также 33 л касторового масла и 38 л масла в коробку перемены передач. В тот же день машину показали председателю НТК УММ РККА Бокису – она прошла 9 км со средней скоростью по пересеченной местности 12 км/ч, легко двигаясь на всех скоростях по покрытому дерном полю. Однако при этом отмечалось, что перегревается коробка перемены передач, кипит вода в радиаторе, отказывает в переключении 2-я скорость.

11 июля 1930 года танк Т-12 продемонстрировали «большому начальству» – на склад № 37 прибыл народный комиссар по военным и морским делам К. Ворошилов, его заместитель И. Уборевич, начальник УММ РККА И. Халепский, председатель НТК УММ Г. Бокис и заместитель председателя Машобъединения Доценко. В течение 40 минут машина демонстрировалась в движении, показав на ровном лугу скорость в 26 км/ч, а при увеличении числа оборотов двигателя до 2000 об/мин разогналась до 30 км/ч. Кроме того, танк без труда преодолел несколько окопов шириной в 2 метра. Машина понравилась начальству, и Ворошилов «поблагодарил работников ГХПЗ через т. Махонина за успешное выполнение задания по Т-12».

На следующий день испытания Т-12 продолжились, что называется «в штатном режиме». Танк легко двигался на 4-й передаче по дорогам «с нормальными поворотами», свободно преодолевал подъем в 4–5 % по грунтовым дорогам. Но не обошлось и без «ложки дегтя – пришлось сделать несколько остановок из-за перегрева коробки перемены передач.

14 июля 1930 года с танком Т-12 вновь знакомилось высокие гости – начальник Генерального Штаба РККА Б. Шапошников, члены Реввоенсовета СССР, председатель Машобъединения Толоконцев, также И. Халепский и Г. Бокис. Демонстрация длилась 42 минуты, и вновь машина понравилась высоким гостям.

16—17 июля испытания Т-12 были продолжены. Машина прошла 39 км, преодолела вброд реку Москва (глубина 92 см, около 100 метров), при этом вытащила застрявший в реке трактор «Коммунар» с прицепом. Т-12 сумел преодолеть подъемы: на 1-й скорости – 35–36 градусов, на 2-й – 14–15 градусов, на 3-й – 11–12 (по песку). Также провели стрельбы из пулеметов ДТ с хода, при этом до 50 % выпущенных пуль попали в цель. Обнаружились и недостатки – вновь перегревалась коробка передач, вышел из строя реверс, а после израсходования 90 л бензина прекратилась его подача к двигателю, хотя в баке еще оставалось порядка 130 л.

В последующие несколько дней проводился ремонт агрегатов машины, а также установка наконец-то прибывшей 45-мм пушки. Всего же с 8 по 22 июля 1930 года опытный образец танка Т-12 прошел 91 км, при этом двигатель проработал 16 ч 57 мин, из них в движении 13 ч 20 мин. Подводя итоги проведенным испытаниям, техническая комиссия под руководством С. Гинзбурга отмечала следующее:

«Положительные результаты по танку Т-12:

– скорости движения и преодолеваемые на них подъемы вполне соответствуют поставленным требованиям;

– по поворотливости Т-12 не уступает Т-18;

– по уравновешенности машины при движении по плавности хода Т-12 показал лучшие результаты, чем Т-18;

– по обслуживанию танка при запущенном двигателе и в движении не менее удобен, чем Т-12;

– по спокойной работе мотора и трансмиссии, кроме быстроперегревающейся коробки скоростей, Т-12 не уступает Т-18.

Обнаруженные дефекты:

– быстрое предельное перегревание коробки перемены передач;

– трудность переключения и удержания поставленных в коробке передач (выскакивают) и реверса;

– система тяг, вилок и муфт переключения коробки скоростей и реверса требуют дополнительной доработки и более тщательного производственного выполнения;

– система ленточных тормозов управления, управляемых сервомоторами, хотя и показала положительные результаты, требует доработки;

– по ведущему колесу требуется более точная доработка зубчатых профилей венца (бьет гусеница) и отверстия для выхода грязи (на мягких грунтах забивается), что является одной из причин схода гусеничных лент;

– имеющаяся гусеница «орлиный коготь» требует более тщательного литья, небольших изменений в сторону округления линии «когтя», лучшей подгонки траков и доработки профиля ведущего зуба, как для ведения, так и для направления гусеничной цепи».

Танк Т-12 перед началом испытаний, вид спереди. Москва, район военсклада № 37, июль 1930 года. Хорошо видно размещение вооружения (АСКМ).

Как видно, количество недостатков превосходит число достоинств. Тем не менее, решено было продолжить испытания машины, к тому же в то время уже полным ходом шли работы по проектированию усовершенствованного образца Т-12, который впоследствии получил обозначение Т-24. Но об этом чуть ниже.

Возможно, у кого-то из читателей вызовет улыбку или недоумение малый пройденный танком Т-12 на испытаниях километраж или небольшое количество времени движения машины. Однако не следует забывать, что в то время еще не было ни отработанно методики испытаний новых танков, не специального полигона для этого. Да и запас хода, на который рассчитывались в то время боевые машины не превышал 100 километров. Кроме того, у советских конструкторов не было и опыта испытаний – кроме Т-18 (МС-1), да пары танкеток Т-17 и Т-23 к середине 1930 года испытывать было нечего. Так что пробег в 25 км в день или движение в течение, например, 35 минут для того времени считалось вполне хорошим результатом. Время, когда танки испытывали на сотни и тысячи километров, было еще впереди.

25 июля 1930 года во время очередного этапа испытаний Т-12 произошло серьезное ЧП. Начальник испытательной станции С. Гинзбург докладывал об этом следующее:

Танк Т-12 на подъеме во время испытаний. Район Москвы, июль 1930 года. Хорошо видна конструкция подвески машины (АСКМ).

«1. Машина под управлением исполнителя работ т. Владимирова, имея на борту остальную команду в составе контролера помкомвзвода т. Молчанова, запасного водителя и контролера механика ГХПЗ т. Колосовского и бригады из трех слесарей ГХПЗ, с 11 ч 12 мин находилась в длительном пробеге по маршруту склад № 37 – деревня Щукино.

2. После испытания общей продолжительностью чистого движения 1 ч 18 мин (всего испытания длились 2 ч 23 мин) и пробега в 12,5 км, в моторном отделении произошел взрыв, перешедший затем в пожар. Пожар был сбит и локализован в течение 5 минут, объем повреждений по машине незначителен, и требует для своего исправления не более четырех дней при работе в две смены.

3. Основной причиной пожара явился прорыв трубки бензопровода у ниппеля карбюратора при движении.

4. Необходимо отметить, что столь быстрая ликвидация пожара явилась следствием быстрого проявления исключительной героической работы Исполнителя работ т. Владимирова, и помогавшего ему механика т. Колосовского. Картина борьбы с пожаром следующая.

После взрыва команда за исключением т. Владимирова покинула машину. Тов. Владимиров остался в машине, заглушил мотор, несмотря на выбивающееся из моторного отделения пламя открыл туда дверцы, и действием огнетушителя, находящегося в башне, сбил сразу около 75 % пожара. После чего он с помощью механика т. Колосовского, забравшегося по его команде в машину, пытался пустить в действие второй огнетушитель, но последний отказал в работе.

Тогда по команде т. Владимирова бригада машины, открыв обе дверцы, стала забрасывать еще продолжавшийся пожар в моторном отделении песком. По просьбе т. Владимирова красноармейцем 4-й роты 1-го полка связи Мартыновым был принесен и передан т. Владимирову противогаз, без чего проникнуть в моторное отделение было невозможно. Тов. Владимиров, одев противогаз, влез в моторное отделение, и перекрыл бензиновый краник. После этого пожар был ликвидирован».

Сразу же после пожара на склад № 37, гуда отбуксировали Т-12, прибыли С. Шукалов и Г. Бокис. По распоряжению последнего была спешно создана комиссия для выяснения причин аварии. Очень быстро комиссия разобралась, и пришла к выводу, изложенному в приведенном выше документе – причина пожара прорыв трубки бензопровода у карбюратора.

Танк Т-12 на испытаниях в районе военного склада № 37 в Москве. Июль 1930 года. На этом фото хорошо видно, что крыша моторно-трансмиссионного отделения машины переделана по сравнению с первоначальным вариантом (АСКМ).

Танк Т-12 был восстановлен к середине августа, и после нескольких пробных пробегов его отправили в Харьков, куда он прибыл 9 сентября 1930 года. К этому времени шла активная подготовка к выпуску 15 машин первой партии, и встал вопрос – что делать с опытным образцом. С. Гинзбург предложил следующее:

«В дальнейшем заводу (ГХПЗ) необходимо указание по Т-12 – испытывать отдельные агрегаты для целей производства или испытывать для определения сроков службы мотора. Мое мнение – необходимо Т-12 передать полностью в распоряжение завода для проведения, прежде всего, испытаний по всем изменениям для Т-24 с одновременным проведением контроля над работой мотора с целью определения сроков его службы».

Это предложение приняли, и с 10 сентября на ХПЗ начала работу комиссия по проверке состояния опытного образца Т-12. Машину разобрали, провели дефектацию и изучили состояние ее узлов и деталей (прежде всего узлов трансмиссии и коробки перемены передач). Сведениями о том, что стало с танком Т-12 дальше, автор не располагает. Возможно, машину использовали для опытных работ, но скорее всего обратную сборку после дефектации не производили.

Танк Т-12 во время испытаний, вид сзади. Москва, военсклад № 37, июль 1930 года. Хорошо видна конструкция «хвоста».

ПЕРВЫЙ СЕРИЙНЫЙ СРЕДНИЙ

Выше уже говорилось о том, что еще в конце 1929 года военные потребовали облегчить танк. 18 февраля 1930 года конструктор ГКБ Шукалов и заведующий отделом мехтяги этого бюро Заславский докладывали в УММ РККА:

«Указание ГХПЗ о необходимости переработки существующих чертежей кузова на меньшие толщины брони дано еще в декабре 1929 года, и ГКБ полагает, что такая работа проводится. Начальником НТК УММ РККА т. Озеровым намечена капитальная переделка кузова (кроме уменьшения толщины брони), которая заключается в перенесении бензобаков из носовой части в боковые ниши кормы для размещения в лобовой части рядом с водителем лобового пулемета, и изменение всей кормы с повышением крыши до линии снижения орудия, применения вентилятора ЦАГИ и перемещения радиаторов с задней стенки под крышу над мотором. К разработке такой переделке кузова ГКБ приступило, и предполагает ее закончить и представить ко времени осеннего испытания, чтобы УММ РККА могло решить к этому времени вопрос – изготавливать ли Т-12 с кузовом первой конструкции или второй. Одновременно с кузовом переделывается и башня из многогранного очертания на круглое образование».

В этом документе уже проступают черты танка, который впоследствии получил обозначение Т-24 – баки в бортах, курсовой пулемет, цилиндрическая башня. Кстати, переход на другую форму башни позволил уменьшить ее массу – теперь для изготовления не требовался такой массивный стальной каркас и такое число заклепок, как прежде.

20 марта 1930 года конструкторы ХПЗ направили в УММ РККА письмо, в котором настаивали на том, чтобы детальной разработкой чертежей нового варианта корпуса, пушечной и пулеметной башен танка занимался Ижорский завод, тем более последний должен был поставлять их в Харьков в готовом виде. В качестве еще одного аргумента в свою пользу харьковчане приводили информацию от ГКБ, которое сообщало, что «компоновочные чертежи кузова переработкой будут закончены в апреле, а для разработки же рабочих чертежей потребуется еще 1,5 месяца». А по новому графику, выпуск первой партии из 15 танков на ХПЗ планировалось начать в июле, корпуса же для них Ижора должна была поставить месяцем ранее.

Для решения всех этих вопросов неделю спустя, 27 марта, прошло расширенное заседание, посвященное заказу на 15 танков Т-12. На нем присутствовали представители УММ РККА Калиновский, Бокис, Мшанов, Озеров, от конструкторского бюро ОАТ Шукалов, от Южного машиностроительного треста (в его состав входил Государственный Харьковский паровозостроительный завод. – Прим. автора) Андрианов, от Машобъединения Коваленко, от Ижорского завода Фиников. Сначала стороны обменялись мнениями по данному вопросу, причем мнения были самыми разными. Так, Озеров сказал, что при постройке машин могут возникнуть трудности из-за отсутствия опытного образца – ведь предложенный к постройке вариант имел серьезные изменения в конструкции двигателя, трансмиссии, приводов управления, ходовой части, корпусе и башни. Он предложил особое внимание уделить испытанию элементов системы охлаждения двигателя, а разработку детальных чертежей бронекорпуса поручить Ижорскому заводу при участии представителей КБ ОАТ.

Шукалов в свою очередь, проинформировал собравшихся, что масса нового танка предполагается не менее 18,5 т. По готовности чертежей он сообщил, что к 15 апреля будет представлен общий проект и ведомость броневого листа, «общий чертеж» – к 1 мая, а чертежи корпуса – к 1 июня. Кроме того, Шукалов предложил изготавливать танки не литыми, а штампованными.

По результатам всестороннего обсуждения участники заседания приняли постановление, которое гласило:

«1. В соответствии с решением РВС СССР немедленно приступить к реализации заказа на 15 танков Т-12, поручив их изготовление ГХПЗ, и установить срок сдачи 1.10.30 г.

2. Изготовление бронекорпусов для танков поручить Государственному Ижорскому заводу.

3. Изготовление опытной серии танков производить с учетом всех изменений как уже разработанных, так и находящихся в стадии разработки или могущих появиться в результате испытаний опытного образца. В частности, необходимо добиваться приведения веса танка к 18 т без уменьшения намеченных толщин брони, и поставки не менее 5 комплектов штампованных гусениц с весом трака около 10 кг.

4. На первых 5 машинах допустить установку двигателей, могущих быть переделанными ГХПЗ по установленному на опытном экземпляре танка образцу, но с условием последующей замены их моторами, изготовленными по заказу ГХПЗ на заводе № 29 по соответствующим чертежам.

Фото ходовой части танка Т-12. Июль 1930 года. Хорошо видна конструкция тележек подвески, опорных катков и ленивца (АСКМ).

Шесть потребных моторов заказать и немедленно отправить ГХПЗ распоряжением УММ РККА. Сверх того, заказать заводу № 29 моторы на всю серию в 15 танков с изменениями, согласно перечню ГКБ ОАТ по чертежам ГХПЗ.

5. Головному КБ ОАТ передать Государственному Ижорскому заводу ведомости на прокат и ориентировочные данные по весам для основных толщин к 2 апреля; согласовать с НТК УММ расчетные данные по трансмиссии (4-я скорость – около 25 км/ч) к 5 апреля; закончить составление общего проекта танка и расчет центра тяжести к 15 апреля; закончить составление общего чертежа броневого корпуса к 1 мая; изготовить макеты внутреннего оборудования и укладки к моменту испытаний опытного образца.

6. НТК УММ РККА составить техусловия на броню к 25 апреля, для чего затребовать от Артуправления законченные материалы о результатах стрельб по 22 и 12 мм плите не позднее 10 апреля.

7. ГХПЗ по получении от КБ ОАТ общего чертежа броневого корпуса приступить к составлению рабочих чертежей на него, закончив эту работу к 1 июня при помощи представителей от КБ ГИЗ, принять меры к ускорению штамповки гусениц на Николаевском заводе.

8. Государственному Ижорскому заводу принять участие в составлении рабочих чертежей броневого корпуса на ГХПЗ путем высылки представителей от КБ по вызову ГХПЗ на срок не менее двух недель…

9. Просить МПУ о проведении срочных мероприятий по согласованию внутри промышленности всех вопросов, связанных с выполнением заказа на танки в установленный срок.

10. Затребовать от АУ РККА отправления на ГХПЗ вооружения для танков Т-12 к намеченному сроку изготовления машин (июль – 8, август – 5, сентябрь – 7).

Первый серийный танк Т-24 на показе членам правительства Украинской ССР С. Косиору и В. Чубарю. 18 июля 1931 года. Вооружение на машину еще не установлено (АСКМ).

11. Просить ВОХИМу о командировке на ГХПЗ специалистов для проработки вопроса химической защиты танка Т-12.

12. Общее техническое руководство по изготовлению опытной серии Т-12 сохранить за конструкторским бюро ОАТ.

13. УММ РККА заключить договор с Машобъединением по изготовлению 15 танков Т-12 с принадлежностями, инструментом и необходимым количеством запчастей по ориентировочной цене в 100.000 рублей за каждую машину…

14. Машобъединению, ГХПЗ и ГИЗ вести подготовительные работы и выполнение программы по Т-12 на 1930– 31 гг. в количестве 300 штук, принимая во внимание имеющуюся наметку ГХПЗ (от 7 шт. в октябре 1930 г. До 45 шт. в октябре 1931 г.)».

11 апреля 1930 года начальник вооружений РККА получил от УММ РККА заявку на поставку в течение ближайшего года 400 45-мм пушек и 2400 пулеметов ДТ с шаровой установкой, предназначенных для танков Т-12. Кроме того, запрашивалось 99 радиостанций для тех же машин. Но обнаружить каких-либо сведений о работах по оснащению Т-12, а позже и Т-12 радиостанциями, автору не удалось.

Любопытно, что весной 1930 года еще не было определенности в том, какой двигатель использовать на среднем танке. Так, в материалах заседания мобилизационно-планового управления ВСНХ СССР «О состоянии работ по опытным образцам танков» от 11 мая, есть такая информация:

«Слушали:

О состоянии работ по проектированию и сооружению опытных образцов танков Т-20, Т-19, танкетки Т-23 и модернизации танка Т-12 (Т-24).

Докладчик – т. Шукалов, содокладчик – т. Адамс.

Постановили:

…II. По танку Т-12.

Тот же танк, что и на предыдущем фото, осматривает высокое начальство. Крестиками помечены С. Косиор, В. Чубарь и Пахомов (заместитель секретаря Харьковского горкома партии). 18 июля 1931 года (АСКМ).

1). Отметить, что строящийся на заводе «Большевик» для танка Т-12 мотор в дальнейшем не будет соответствовать мощностям, предъявляемым к танку Т-12. Но ввиду того, что работа подходит к концу, обязать ВООПО данный мотор закончить к июлю с.г.

К дальнейшему обсуждению применения этого мотора вернуться в последующем.

2). Относительно решения по основному мотору для танка Т-12, считать необходимым выждать окончания майских испытаний модернизированного экземпляра на ХПЗ. По окончании испытаний вернуться к обсуждению этого вопроса как в части выбора основного мотора для него, так и в части дальнейшей перспективы по установке производства как машины, так и мотора».

Видимо это первый (или один из первых) документов, в котором указывается другое обозначение танка – Т-24. Однако работы по испытанию и подготовке к производству танков шли не так быстро, как хотелось бы всем заинтересованным сторонам. Проблемы возникали на всех этапах – не хватало стройматериалов для новых цехов на ХПЗ, станков и оборудования, материалов и инструмента, квалифицированных рабочих, инженеров, технологов, чертежников. Иногда даже возникали проблемы и с изготовлением самих чертежей из-за отсутствия кальки, на которой они выполнялись.

Информация о ходе работ по выпуску танков на ХПЗ контролировалась на самом высоком уровне. Так, в протоколе совещания Реввоенсовета, прошедшего 1–5 июля 1930 года и посвященного состоянию работ по танковой программе, говорилось следующее:

«…3. Средние танки Т-12 (Т-24). Принять к сведению заявление т. Доценко, что на 1930/31 г. Машобъединеие ВСНХ СССР будет изготовлено 200 штук танков Т-12 (Т-24), одновременно признать это количество явно недостаточным, и потребовать выполнения танковой программы в размере 300 штук, как это предусматривалось решением соответствующих Правительственных инстанций…

Испытания первого серийного танка Т-24 в окрестностях Харькова. 18 июля 1931 года. Обратите внимание, что вместо курсового пулемета в башне установлена фара (АСКМ).

Допустить возможность для выполнения программы будущего года по Т-24 в количестве 300 штук снизить в пределах возможного, тракторную программу на заводе ГХПЗ.

Предложить МПУ ВСНХ СССР в срочном порядке обеспечить танковую программу 1930/31 г. моторами в размере 300 штук, исходя из расчета 200 штук по внутреннему производству и 100 штук путем заказа за границей.

Одновременно обратить внимание Президиума ВСНХ СССР на то, что постройка танкового цеха на ХПЗ идет слабо из-за необеспеченности строительными материалами, что грозит срывом производственной программы 1930/31 г. Просить ВСНХ СССР в кратчайший срок обеспечить строительство танкового цеха стройматериалами.

Заявление т. Доценко о сдаче 15 танков Т-24 (5 – в октябре, 5 – в ноябре, 5 – в декабре) признать неудовлетворительным из-за чрезвычайной длинности сроков, и предложить Машобъединению закончить выполнение всей опытной серии в ноябре 1930 г.».

Для выполнения намеченной задачи по выпуску этой машины, в июле-августе 1930 года на ХПЗ создается специальный танковый отдел – Т2, выделенный из тракторного производства. Отдел включал в себя сборочный, сдаточный, механический и опытный цеха, большую часть из которых еще предстояло построить.

Кроме того, значительно расширялась руководимая И. Алексеенко танковая конструкторская группа – ее реорганизовали в полноценное конструкторское бюро, получившее наименование Т2К. Его значительно пополнили – на работу пришли молодые инженеры А. Кучеренко, А. Морозов, М.М. Таршинов, А. Бондаренко, В. Дорошенко, П. Горюн и другие. Многие из них стали впоследствии известными конструкторами отечественных танков.

Помимо организации выпуска танков, на ХПЗ предполагалось организовать и производство двигателей для них. Так, 24 июля 1930 года в правлении Машобъединения прошло специальное заседание, посвященное рассмотрению проекта моторного цеха на Государственном Харьковском паровозостроительном заводе. Предполагалось, что его мощность составит 5000 тракторных моторов мощностью 50–75 л.с. и 1300 «спецмоторов М-6 мощностью до 300 л.с.». Проект утвердили, и осенью началось строительство цеха. Впоследствии двигательное производство ХПЗ выделилось в самостоятельный завод № 75.

13 августа 1930 года прошло очередное заседание РВС СССР, на котором обсуждались вопросы «о ходе работ по осуществлению образцов автобронетанкового вооружения» и выполнении танковой программы. Докладчиком по данной теме выступал начальник УММ РККА И. Халепский. В протоколе этого заседания по вопросу танков Т-24 есть следующая запись:

«Признать возможным постановку Т-24 на производство при устранении всех дефектов, обнаруженных при испытаниях. Принять к сведению заявление т. Толоконцева, что в 1931 году Машобъединением ВСНХ будет изготовлено 300 Т-24. Обязать мобилизационно-плановое управление ВСНХ обеспечить танковую программу будущего года моторами М-6 в количестве 300 штук. Обратить особое внимание президиума ВСНХ, что строительство танкового и моторного цехов на ХПЗ идет крайне слабо из-за отсутствия строительных материалов, что ставит под угрозу срыва производственную программу 1930/31 года, и просить Президиум ВСНХ в наикратчайший срок обеспечить ХПЗ строительными материалами».

Следует пояснить, что когда говорится о постановке Т-24 на производство с учетом устранений дефектов, обнаруженных при испытании, то речь идет об испытаниях образца Т-12. Из-за того, что летом 1930 года в документах часто «смешивали» Т-12 и Т-24, то в некоторых современных исследованиях по истории отечественного танкостроения можно встретить ошибочное упоминание о том, что первый образец Т-24 изготовили в июле 1930 года. Однако это не так – в 1930-м в испытаниях участвовал только Т-12, который дорабатывался несколько раз. Других средних танков своего изготовления на тот момент, в СССР, просто не было.