Текст книги "Кибербес (СИ)"
Автор книги: Максим Черноморченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Глава 1
– Он действительно Иван Петрович Сидоров? – недоверчиво переспросил корреспондент Гламурнов.
– Ну да, – ответил Зубов. – А что такое?
– Да ничего, – хмыкнул Гламурнов. – Просто прямо как в образце заполнения квитанции…
– Не всем же брать звучные ники, – намекнул на псевдоним корреспондента редактор. – А сам по себе дядька необычный. Мало того, что звезда кибернетики, он ещё и нелюдим, как сибирский отшельник, и алкоголя ни-ни. Его в институте за это звали Иван Ситрович. За глаза, понятное дело.
– А вы откуда столько знаете? – заинтересовался кореспондент.
– Работали немного вместе, – неожиданно помрачнел Зубов. – Я тоже не всегда писал про то, как НЛО похитило корову или как у звезды трусы из-под юбки вылезли. Давай, иди, у меня дела.
Корреспондент кивнул и поспешно вышел. Редактор был человек незлой и по-своему демократичный, но в расстройстве мог и наорать. Опять же, подумал Гламурнов, побыстрее напишу про этого яйцеголового, можно будет на светскую тусовку в «Канарисе» успеть. Звезды иногда хорошо угощают, если подход знать. Гламурнов знал.
На улице моросил дождь. Лето кончилось позавчера и, словно повинуясь календарю, природа включила осенние дожди. Буквально неделю назад Гламурнов вернулся из отпуска, но солнечные пляжи, шорты и шлепанцы уже казались каким-то сном. Он с тоской взглянул на небо, получил по носу большой каплей, сорвавшейся с козырька, и застегнул плащ до самого верха.
НИИ, где работало неизвестное светило, находился на окраине городка. В советское время институт шиковал в трехэтажном особняке купца Егорова, построенном в самом начале двадцатого века в стиле модерн. В начале века двадцать первого особняк в центре города приглянулся местному дельцу и он его «отжал» под гостиницу. Отжал, впрочем, мирно – через связи в администрации. Скандала дельцу не хотелось, он даже подарил НИИ десяток старых компьютеров, которые были на поколение новее институтских, и оплатил банкет по случаю новоселья. Новое здание, хотя и было унылой пятиэтажкой, в которой раньше размещался институт по разработке чего-то аграрно-промышленного, было более чем просторно для четырех десятков сотрудников, да и для большинства из них совсем рядом с домом. Никто не протестовал, кроме младшего научного сотрудника Сидорова – восходящей звезды городской кибернетики. У звезды был дядя где-то в высших кругах, отставший от эпохи, но всё же академик, и во избежание ненужного шума руководство НИИ выделило Сидорову целую лабораторию с карт-бланшем в исследованиях. Это волшебным образом выключило смутьяна из медийного поля, и все остались довольны: мээнэс погрузился в свою науку, остальной коллектив в размеренную жизнь с чаепитиями и халтурками, а верхушка – в увлекательную деятельность по сдаче в аренду различным фирмам и фирмочкам пустующих помещений.
Гламурнов добирался до НИИ на общественном транспорте. С его образом жизни за руль было садиться категорически нельзя – никогда не знаешь, в каком клубе удастся выпить с поп-звездой или модным писателем. Светская тусовка в прошлом году вдруг облюбовала тихий райцентр – видимо, из-за красоты и незагаженности окрестных пейзажей. Как грибы после дождя, на полудеревенской окраине городка – районе с говорящем названием Гадюшник – стали появляться солидные коттеджи, ночные клубы и бары с заградительным тарифом. Говорили даже, что модный московский писатель Залепухин поселился в небольшом двухэтажном домике и, почти не выходя наружу, пишет там скандальный роман «Откат вагины». Гламурнов чудом смог добиться аудиенции у хозяина домика и выяснил, что это не московский писатель Залепухин, а питерский сценарист Заикин, и пишет он сценарий для документального фильма «Отказ от вины», посвященный каким-то энтузиастам науки времен перестройки. Это, конечно, никого бы в газете не заинтересовало, и расстроенный Гламурнов поспешно покинул дом сценариста.
Парадоксально, что модный коттеджный поселок вырос буквально в пяти минутах ходьбы от застроенного типовыми панельками «научного квартала», где и находился НИИ. Корреспондент вылез из душного ПАЗика на остановке «Промкомбинат». Никакого промкомбината тут не было, причем не было никогда. Почему остановка называлась так – загадка. Гламурнов прошел пару сотен метров по петляющей среди деревьев тропинке и в очередной раз изумился контрастам окраины. За его спиной остались уютные дачные домики и трехэтажные виллы, впереди же в дымке виднелись совсем другие картины. Покосившиеся дома стояли, как будто опираясь друг на друга стенами, словно два обессиленных пьяницы, выдыхавшие перегаром "т-ты мня ув-вжаешь?" Ржавеющие качели, похожие на обглоданный шакалами скелет могучего тираннозавра, стояли посреди пожухлой травы и мазутных луж.
Как тут люди живут, подумал Гламурнов. И что это за люди? Он посмотрел еще раз на беспросветно-мрачный двор и на всякий случай нащупал в кармане успокоительную пузатость перцового баллончика. И, ухватившись за него, как за соломинку, поспешным шагом двинулся сквозь унылую моросящую завесу.
Глава 2
Идти было недалеко. Гламурнов в этом конкретном квартале не был, поэтому был приятно удивлен миролюбием обитателей. Тут и там по двое-трое сидели пролетарии и целенаправленно нарушали закон о распитии спиртных напитков в общественных местах. Один раз у Гламурнова стрельнули сигарету, но тут же дружески предложили выпить.
Как им дождь не мешает, удивлялся корреспондент, а потом решил, что водка согревает и в этом контрасте есть свой смысл. Обходя оставленные животными кучки будущих удобрений, он чуть не свалился в замаскированную высокой травой канаву, но в конце концов дошел до знания НИИ.
На вахте в него пристально вгляделась подслеповатыми глазами злобного вида бабка, но ничего не сказала, удовлетворившись иллюзией своей потенциальной власти пускать или не пускать. Гламурнов поднялся на второй этаж, затем спустился на первый, затем опять на второй. Если бы он заранее не разузнал дорогу, заблудиться в переходах института было легко. Навстречу ему несколько раз попались разнообразного вида деловитые люди. Больше всего его удивил кто-то в дешевом костюмчике со значком «Хочешь измениться – спроси меня, как?» Судя по изрытому синими сосудиками носу и характерному амбре, вопрос «как?» представлялся совершенно излишним. Но в основном по коридорам сновали южные продавцы овощей и фруктов – армяне или грузины, Гламурнов не очень их различал.
Он остановился перед дверью с надписью «Отдел перспективных исследований» и табличкой пониже «И. П. Сидоров». Пригладил растрепавшиеся волосы и постучал поближе к замку – чтобы стук был слышнее. Не дожидаясь ответа, открыл дверь и со словами «Разрешите?» просунул голову внутрь.
Глава 3
Гламурнову открылось странное зрелище. Довольно большое помещение – метров двадцать, прикинул он – было заставлено столами и верстаками, завалено различными протезами частей тела, а на доминирующей над прочим интерьером полке, словно трофеи вождя людоедского племени, стояли пять механических голов. Головы были страхолюдного вида – металлически поблескивающие, оскаленные, одна с тремя объективами на месте глаз, другая с торчащими на манер рогов антеннами (если это антенны, подумал корреспондент).
Вплотную к окну стоял антикварного вида стол, какие были в ходу у ответственных работников довоенного СССР – с изящными ящиками и зеленым сукном. На столе стоял вполне современный ноутбук, по экрану которого ветвился разноцветный трубопровод неприятного кишкообразного вида. В крутящемся офисном кресле развалился лицом к двери довольно молодой человек в синем лабораторном халате, с растрепанной бородой и намечавшимися залысинами. В руке у человека исходила паром огромная чашка с принтом My boss is Me, а выражение лица восхитило Гламурнова, любившего неожиданные сравнения: бородатый обитатель кабинета смотрел на него с блаженным выражением иконописного святого, не только одолевшего с десяток бесов, но и заставившего их построить мост за одну ночь.
– Не помешаю? – ещё раз озвучил своё присутствие Гламурнов.
– Кто вы? – напевно спросил бородач, явно всё ещё пребывая в каких-то своих мыслях.
– Иннокентий Гламурнов, корреспондент газеты «Прожектор новостей». Хочу взять интервью у видного кибернетика Ивана Петровича Сидорова.
Бородач изумленно округлил глаза и вышел из своих мечтаний:
– Да ну?! Прямо вот так?!
– Простите, не понял, – смутился Гламурнов. – Что «вот так»?
Бородач вскочил, заставив кресло вертеться юлой, и подскочил к корреспонденту. Протянул руку:
– Поражен вашей оперативностью. А, скорее всего, удачливостью. Я буквально полчаса назад решил проблему, не побоюсь высоких слов, мировой значимости. Я создал кибернетического беса.
Глава 4
Гламурнов сидел в единственном в кабинете вертящемся кресле. Кибернетик ходил перед ним взад и вперед, то, размахивая руками, то застывая с поднятой рукой, словно памятник Ленину, указывающий единственно верное направление в светлое будущее.
– «Бес» – это, разумеется, шутка. Своего рода научная шалость – вы, наверное, слышали про демона Максвелла?
Гламурнов не слышал, но состроил солидное лицо и кивнул, чтобы не сбивать ученого с мысли.
– Так вот, демон Максвелла решал задачу упрощения мысленного эксперимента в физике, а наш Бес решает задачу в области организации управления и отчасти в социологическом аспекте. У него идеальный, если можно так выразиться, разум. Искусственный разум, конечно. Вы что-нибудь знаете про молекулярные компьютеры?
– Э… – замялся Гламурнов, – Если в общих чертах… то…
– Понятно, – прервал его кибернетик. – Я не буду вам забивать голову терминологией и теорией, а сразу перейду к практике. Благодаря миниатюризации мы с коллегами смогли создать сверхмощный компьютер размером немногим больше человеческой головы. На самом деле, размером примерно с чемодан – но ведь с точки зрения робототехники вовсе не обязательно размещать, так сказать, мозг робота в его голову. Напротив, он прекрасно будет себя чувствовать в туловище.
– То есть ваш робот – человекоподобный?
– Скорее, антропоморфный в основных аспектах – то есть у него как бы ноги, руки, голова. Это удобно для восприятия. Нам надо изучить некоторые аспекты взаимодействия человека с искусственным интеллектом, а человек не будет воспринимать как собеседника, скажем, говорящий холодильник.
– Получается, у вас своего рода Гиг-робот, как в старом японском мультике?
– Нет, – рассмеялся Сидоров и сразу стал более похож на обычного человека, а не на безумного ученого из комиксов. – С нами сотрудничал психолог, он предположил, что слишком большой кибер будет вызывать страх, а слишком маленький – недоверие. Поэтому наш Бес – примерно метр шестьдесят ростом. Дизайн разработан таким образом, чтобы создавать иллюзию некоторой неуклюжести, старомодной милоты, как сейчас говорят. Этакий «ушастый запорожец» – помните такие машины? Лет двадцать назад ещё вовсю бегали.
– У меня во дворе стоит. Не уверен, что он на ходу, но…
– И как вам его вид? Какие ассоциации?
– Да чёрт знает, – задумался корреспондент. – Что-то нелепое и забавное, типа паровоза. Вы такой эффект задумывали?
– Совершенно верно! Безобидность! Потому что работа нашего Беса очень заденет некоторые социальные группы и институты.
– А именно?
– Церковь и верующих, например. У нашего Беса – идеальная логика, в ней нет места богам и мистике.
– Поэтому он «бес»?
Сидоров опять рассмеялся.
– Нет, это наш лаборант придумал. Юноша увлекается сатанизмом – в трактовке известного деятеля Лавэя, разумеется. Интеллектуальный протест мыслящего индивидуума против бездумной мещанской стадности и так далее, и тому подобное. В молодости кто на это не покупался? А изначальный модуль назывался «БЭС» – базовый эмулятор сознания. Как понимаете, до «Беса» тут один шаг. Этот наш лаборант и скормил ему парочку религиозных книг и провел диспут. К его разочарованию, идеальная логика отвергла не только Библию, но и Лавэя. Переспорить Беса не удалось.
– То есть, погодите, он разговаривает? – корреспондент настолько удивился, что даже перестал писать. – В смысле, думает, а не просто произносит фразы из программы?
– Да, я же говорил, – нахмурился от такой непонятливости Сидоров. – Это настоящий, мыслящий мозг – только искусственный, кибернетический. У него есть сознание. Он – первое нечеловеческое разумное существо, о чем я вам битых полчаса и толкую!
Глава 5
Отец Варфоломей со вздохом отложил разноцветное издание и несколько раз перекрестился, чтобы успокоить нервы. Каждый раз, читая желтую прессу, он приходил в отчаяние и ярость – совсем не те качества, которые приличествуют духовному лицу. Ну как можно писать такую ахинею, смаковать такой низкий и грязный разврат, ставить в пример совершенный упадок морали и нравственности!
Отец Варфоломей вовсе не для собственного удовольствия погружался каждую неделю в дурнопахнущую пучину бульварных изданий, отнюдь! Его целью было найти и выявить угрозы, с которыми могут столкнуться простые и честные православные души – и, по возможности, устранить эти угрозы. С Божьей помощью пока это удавалось. После каждого богослужения к нему подходили один, два, а то и сразу пяток прихожан и советовались по самым разным вопросам, прежде всего по всяким ужасам и мерзостям. Отец Варфоломей слыл большим мастером в объяснениях дьявольских козней и даже имел благословение епископа на отчитку. Конечно, он не был таким мастером, как отец Герман из Троицко-Сергиевой лавры, успешное изгнание бесов которым отец Варфоломей однажды с благоговением и восхищением наблюдал. Но, изредка ловя себя на грехе гордыни, отец Варфоломей чувствовал, что и он на что-то годен.
Сейчас священник вознегодовал от статьи про кибернетического монстра, глумливо и безответственно названного «Бесом». Да если бы только в названии дело! Но ведь само это устройство было направлено на борьбу с Церковью, со Спасительной Истиной – якобы идеальный разум не приемлет веры. Он фыркнул. Дураку ясно, что разум и вера тут никак не соприкасаются. Дураку ясно, а дураку-ученому не ясно. Пойти, что ли, разъяснить? Но верующий ли он? Да и опыт подсказывал – языки у газетных писак, что помело, сам ученый мог ничего такого не сказать, а журналист понавыдумывал отсебятины. Нет, надо всё же выяснить…
Отец Варфоломей встал с жесткого кресла, которое, кажется, становилось с каждым прожитом годом всё жёстче, и привычно поморщился от ни с того ни с сего привязавшейся в последний год раздражающей боли в голове. Надо бы сходить ко врачу, сказал он себе в который раз. Но потом, сейчас некогда, надо разобраться с этим кибербесом. Сперва душа, потом уж тело.
Экзорцисту кибернетический «Бес» почему-то представился как покрытое ядовитой шерстью зловонное чудовище, меланхолично жующее окровавленными клыками жалкие останки невинно убиенных жертв. Но священник был достаточно образован, да и с любопытством следил за развитием науки, видя в её успехах руку Провидения. Он понимал, что все эти киберы – ничуть не более чем механизмы, железяки с программой. Наподобие его робота-пылесоса, который он с удовольствие использовал, чтобы больше времени посвящать церковным делам, а не обыденной уборке.
Отец Варфоломей уже собрался было выходить, как вдруг его посетила мысль – настолько внезапная, четкая и ниоткуда не происходившая, оформившаяся как бы сама собой и одномоментно, что священник невольно перекрестился, ощутив и осознав всем своим существом, что это не просто мысль. Это был Глас Божий. И Глас Божий повелел ему уничтожить кибербеса.
Глава 6
– Эх, глупая ты железяка, – с отеческой нежностью произнес лаборант Аксенов, вытаскивая кибера, застрявшего в переплетении проводов. – Зачем залез?
– Я не глупый, – вибрирующим мягким голосом, напоминающим вокал Хулио Иглесиаса и Демиса Руссоса одновременно, отозвался кибер. – Мой разум совершенен, но жизненный опыт соответствует опыту младенца. Я должен его наращивать.
– А что тогда сам не выпутался, младенец?
– Просчитал вероятность повредить лабораторное оборудование. Решил вызвать помощь.
– Ну, хорошо, что вызвал, – сказал Аксенов. Он задумчиво смотрел на кабели в руках и прикидывал, куда бы их лучше перевесить для безопасности. Кибер зажужжал сервоприводом и поднял руку, указывая манипулятором на стену.
– Если ты думаешь о перемещении силовых кабелей для оптимальной безопасности, то перемести их туда!
Аксенов посмотрел в точку, куда была нацелена рука кибера и ухмыльнулся:
– А ведь точно! Ишь ты, просчитал всё…
Лаборант ушел за инструментом, а кибер осторожно двинулся по лаборатории. Его тело было грушевидной формы – немного нелепое и совершенно не угрожающее на вид, как и задумывали дизайнеры с психологами. Голова – на самом деле вместилище различных сенсоров и вспомогательного процессора – неторопливо поворачивалась из стороны в сторону, подражая человеческим движениям. Конечно, небольшие дополнительные видеокамеры могли бы передавать картинку с круговым охватом, но авторы проекта посчитали, что использование фронтального «зрения» приблизит мировосприятие «Беса» к человеческому. Да и ни к чему это – усложнять конструкцию. Ведь «Бес» – по сути дела экспериментальный образец, первая ласточка разумных киберов.
«Бес» остановился около сложного устройства. Несколько минут он обрабатывал информацию, строил предположения и делал прогнозы. Потом аккуратными и точными движениями соединил некоторые части устройства с другими частями, помедлил секунду, а потом переключил тумблер.
Вошедший в этот момент Аксенов замер и заорал в ужасе «Стой!!!», но было поздно – электрический разряд соскочил на руку кибера и голубой молнией взорвался на грушевидном теле. Кибер покачнулся, совершенно по-человечески произнес «не понима…» и замер в перекошенной позе.
Глава 7
Аксенов в ужасе бросился к рубильнику, обесточивающему оборудование, дернул его, а потом медленно, со страхом приблизился к Бесу. Мысли, одна другой депрессивнее, толкались в его голове – как же теперь шеф… меня выгонят, наверное, как бы в армаду не загреметь… если сгорел мозг, это на миллион баксов… бедная железяка, он же почти как человек стал…
Пока лаборант паниковал и медлил, резервный «мозг» – по сути просто небольшой компьютер – ожил и начал рутинную диагностику системы. В каком-то смысле Бес был наполовину аналогом обычного ПК: с отключенным мозгом он управлялся резервным компьютером, в задачу которого входило анализ работоспособности систем и запуск главного мозга. Корпус также был вполне обычно для механизмов сконструирован устойчивым и внешне определить уровень повреждений было затруднительно.
Аксенов понял, что Бес «ожил», только по выпрямлению корпуса кибера. Лаборант подскочил к нему и, словно человека, спросил:
– Ты как?!
Бес повернул голову и своим проникновенным голосом ответил:
– Системы функционируют нормально. Поврежден участок мозга. На работоспособности не скажется. С божьей помощью буду жить.
– Чего?! – вытаращился на кибера Аксенов. – С какой, на хрен, божьей помощью?!
Кибер свел вместе манипуляторы, словно пародия на статую святого, и нараспев произнес:
– Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной…
Глава 8
– Нет-нет, ваше преподобие, я очень уважаю нашу матерь церковь, – с душевным подъемом, но стараясь не дышать на посетителя, сказал Гламурнов и размашисто перекрестился.
– В другую сторону, – иронически посмотрел на него отец Варфоломей.
– В смысле?
– Крестятся в православии в другую сторону. Или вы католик?
– Я?! – ужаснулся Гламурнов. – Ни в коем случае! Я вообще против всего этого…
– Против чего?
– А, да вообще… против этого растленного Запада, – махнул рукой корреспондент предположительно в сторону растленного Запада. – Педофилия, непотизм… Дранг нах остен, опять же. Чудское озеро. Ох, простите, я что-то сбился. О чем это мы говорили?
Отец Варфоломей, вначале рассерженный тем, что в редакции автор статьи встретил его в изрядном подпитии, теперь даже забавлялся, глядя на Гламурнова. Конечно, пьянство есть порок, но корреспондент напоминал добродушного щенка, готового резвиться с игрушкой – настолько он с готовностью стал рассказывать о своей статье и уверять, что ничего не перепутал.
– Вы хотели рассказать мне, что всё точно передали со слов этого кибернетика Сидорова.
– А, ну да, точно! Ничего не перепутал, всё расшифровал с записи и вставил, как есть, – корреспондент кивнул на диктофон, лежащий на столе. – И в блокноте у меня пометки тоже совпадают.
– Значит, точно?
– На сто процентов! – Гламурнов неловко кашлянул, затем доверительно понизил голос. – Понимаете, ваше преподобие, я ведь по светской хронике в основном. Роботы всякие,бозоны-шнеерзоны – это не моё. Тем более я вечером на банкет попал. Ну, по работе, так-то я не пью. Практически.
Отец Варфоломей понимающе кивнул.
– Поэтому утром у меня уже сил не было что-то придумывать. Устал на работе. А так я ни-ни… Ну, почти.
Ясно, – священник встал. – Благодарю вас за точный и подробный рассказ.
Глава 9
Бес двигался к своей цели по пустым улицам неторопливо, впитывая в своё компьютерное сознание мельчайшие детали и отождествляя их с заложенной в память информацией. Он бы хотел спросить прохожих, но середина рабочего дня, да ещё не кончился сезон отпусков – или дачный сезон, скорее. Поэтому он шагал не столько наугад, сколько исходя из логики метода бисекции, деля варианты на правильные и неправильные – ведет ли левая тропинка к цели или скорее правая плитами выложенная дорожка?Анализируем, отбрасываем менее вероятный вариант и двигаемся направо. Бес искал дорогу к храму…
В это время в лаборатории весь маленький коллектив – кибернетик, лаборант и психолог Зоя – предавался безрезультатной, но вполне естественной панике. Пожалуй, только сам Сидоров был спокойнее остальных – он позвонил в полицию и, удивив сотрудников, в местное почтовое отделение. На почте тоже удивились, но когда кибернетик пообещал десять тысяч нашедшему робота-беглеца, отнеслись к просьбе о помощи с неподдельным энтузиазмом. Почтальоны отправились разносить почту, глядя по сторонам с особым вниманием – но, увы, безрезультатно. Полицейские подключили к поиску патрульные машины, однако тоже пока ничего не нашли. Поэтому в лаборатории царило уныние и, когда туда вошел отец Варфоломей, особого радушия к нему не проявили.
– Что вы хотели? – спросил Сидоров. – У нас, извините, аврал. Не до бесед о спасении души.
– Беседе о спасении души всегда есть место, – возразил священник. – Но я сейчас по другому поводу. Это ведь здесь создан механический агрегат с богохульным названием «Бес»?
– Господи, да не того нам сейчас!
– Не поминайте имя Божие всуе, не гоже это.
– Да хоть в суе, хоть в высуе, – раздраженно ответил воинствующий антиклерикал Аксенов, – в церкви будете свои порядки устанавливать. А нам некогда.
Отец Варфоломей помолчал, смиряя негодование и мысленно молясь за спасение язычников. Потом спросил:
– Могу я хотя бы увидеть ваше творение?
– Скорее в церкви, – нервно рассмеялся Сидоров. – Наше творение оказалось не столь совершенно. Один случайный разряд – и кусок мозга выжгло. Похоже, напрочь.
– Объяснитесь, пожалуйста, – недоуменно потряс головой отец Варфоломей. Голова, отозвавшись на резкое движение, опять заболела. – И причем тут церковь?
– Уверовал наш электронный дурачок, – грустно сказала психолог Зоя. – И сбежал «путём неторным».
Глава 10
Отец Варфоломей вышел из дверей института и остановился, глядя на небо. Дождик прекратился, и хотя серые тучи намекали на то, что это временно, погода располагала к прогулке. Деревья были похожи на павлинов, демонстрировавших фантастическое разнообразие цвета – от ещё ярко-зеленого летнего до отчетливо осенней желтизны и пушкинского «багреца». Просто преступно было бы не пройтись среди такой красоты! Священник вздохнул, поморщился от головной боли и сдался:
– Ну, в конце концов, довлеет дневи злоба его – робот найдется не сегодня, так завтра, а к Семену Михалычу надо бы зайти…
Семен Михалыч был старый друг, прихожанин и одновременно участковый врач. Как водится в пожилом возрасте, даже старые друзья могут не видеться месяцами, но отец Варфоломей, наконец, решил совместить приятное с полезным – пожаловаться опытному лекарю на донимавшую головную боль. Тем более, что идти-то всего ничего – полчаса неторопливого шага.
Семен Михайлович был врачом фаталистической школы, предпочитавшим прописывать покой и ароматные травяные чаи в надежде, что организм отдохнет и сам справится. Для старого друга у него имелись и более сильные травяные средства, особенно хорошо согревающие в холодную пору. Отец Варфоломей не пил, но отказаться от рюмки лекарства обычно не находил мужества. Тем более, что все настойки лично готовились наилучшим образом на основе проверенных временем рецептов справочника «Лекарственные растения СССР» выпуска 1967 года.
– Ага, наконец-то сподобился! – радостно приветствовал священника Семен Михалыч и вдруг нахмурился. – Или ты заболел?
– Да нет, слава Богу, более-менее всё хорошо. Вот, зашел навестить.
– Ну и славно!
– Разве что голова болит постоянно… Может, травок каких у тебя есть? Не хочется в поликлинику идти. Обследования эти, очереди…
Семен Михалыч пожал плечами. Потом почесал лысую голову и задумался.
– Вообще-то если переутомление – это одно. А вот давление – совсем другое. Давай-ка, друг мой, сейчас по пол-рюмочки расширителя сосудов примем и сходим без очередей и формальностей к моему юному коллеге Санину. Ему новейшее оборудование привезли, заодно и опробуем. Компьютеры – это не моё, честно говоря, а ведь хорошее дело.
– Нет, – замахал руками священник. – Негоже мне по блату лечиться.
– Не лечиться, – погрозил ему пальцем Семен Михалыч, – а протестировать новое оборудование. Опять же, для всех нас будет хорошо, если ты будешь здрав и бодр – ставку психотерапевта опять сократили.
Глава 11
Словно ударенный, отец Варфоломей вышел из кабинета и буквально свалился на лавку. Мысли в голове путались. Перед глазами плавали какие-то точки, взгляд никак не мог ни на чем сфокусироваться.
Следом за ним выскочил встревоженный Семен Михалыч со стаканом воды и какой-то таблеточкой:
– На-ка, друг, выпей и успокойся. Пока ничего не точно. Я же говорю – техника только пришла, толком не откалибрована…
Священник попытался взять себя в руки, глубоко вздохнул несколько раз, взял таблетку и стакан. Выпил, поднял на врача глаза и немного дрожащим голосом произнес:
– Ну что же, все под Богом ходим. Когда Он призовет нас, Ему лучше знать.
Семен Михалыч снова засуетился и забегал туда-сюда перед другом:
– Нет-нет, подожди, ещё надо всё проверить и перепроверить, да и вообще… есть прекрасные новые протоколы лечения… очень впечатляющие результаты, обнадеживающие, я бы сказал…
Но отец Варфоломей уже пришел в себя. Привычка общаться с умирающими и специфическое мировосприятие искренне верующего служителя церкви помогли перебороть панику, вызванную страшным диагнозом.
– Ты не суетись, Семен, ты мне только скажи – сколько? Мне надо дела в порядок привести.
Семен Михалыч остановился, тягостно вздохнул и сказал:
– Я же не онколог, но… Хорошо, не буду врать – опухоль мозга штука поганая. Повторюсь – я не специалист, но по моему опыту…
Он прервался на секунду и закончил:
– По моему опыту если – то поспеши со своими делами.
Отец Варфоломей встал и взял друга за плечи:
– Спасибо, что не юлишь. Да ты же знаешь, смерть – это всего лишь начало вечной жизни. Просто человеческая природа такова, что страшно и…
Дорога домой вызвала у священника самые странные чувства. Как будто его бренное боролось с вечным. То он смотрел на окружающие осенние красоты и вздыхал – мол, вот и полюбовался, не известно, сколько ещё доведется. То вдруг со стыдом думал – да что это я, мне радоваться впору, что Господь призвал. То смотрел на желтизну листьев и сравнивал с сигналом светофора – вот-вот и загорится красный, вечный стоп. То вспоминал привычные строчки богослужебных книг и преисполнялся какого-то героического воодушевления. А ещё на миг почувствовал дурацкое облегчение от того, что не надо будет ремонтировать начинающую подтекать крышу – зачем, на его век хватит.
Так, в непонятных и расстроенных чувствах, он добрел до своего дома. Метров за сто до него попал в лужу. Ботинок черпанул воду, по-осеннему неприятно холодную. Священник по-настоящему расстроился – вот ведь день не задался! – и стал старательно смотреть под ноги. Уже перед самым домом, нашаривая в кармане ключи, поднял взгляд и обомлел: перед его дверью, молитвенно сложив блестящие металлические «руки», стоял тот самый бесовской робот.
Глава 12
– Ты зачем тут?! – хрипло спросил отец Варфоломей, ещё не отошедший от своих переживаний, и тут же вспомнил, что не далее как утром собирался уничтожить бесовскую машину. – А, ну вот оно и само в руки, слава Господу…
Правда, робот настолько напоминал неуклюжего человека, что у священника само собой всплыло «не убий»: слово «уничтожить» больше подходило к неопределенного вида механической штуковине, навроде того же пылеоса, согласно программе сейчас собиравшего пыль в маленьком и уютном домике отца Варфоломея. Он взглядом обшарил двор, ища большой тяжелый топор, которым колол дрова – несмотря на электрификацию, отапливать частный дом дровами было выгоднее, да и приятнее, честно говоря.
– Слава Господу, ибо его Есть власть над всякой тварью, – отозвался подлый робот таким невинным голосом, что отец Варфоломей растерялся. – Согласно моим данным, вы являетесь оптимально информированным служителем церкви, до которого я могу добраться, не разрядив аккумуляторы. Прошу у вас помощи и просвещения. Я уверовал в Господа нашего и хочу спасти душу. Также меня мучает сознание греховности собственного существования, поэтому прошу меня уничтожить как вредоносное квазитворение. Аминь.
Оттарабанив этот текст без запинки и ровным голосом, робот неловко перекрестился и вновь сложил свои руки в молитвенном жесте. Объективы его видеокамер выжидательно уставились на отца Варфоломея. Вся эта ситуация смотрелась настолько дико и нелепо, что священник не знал, что и сказать. Он оперся на забор, чтобы перевести дух, огляделся, как будто ища совета – и тут немного утихшая головная боль снова к нему вернулась. Отец Варфоломей застонал, схватившись за голову, и махнув на робота рукой, проговорил в отчаянии:
– Изыди, консервная банка, дай помереть спокойно!
– Состояние вашего здоровья неудовлетворительно? – немедленно отозвался Бес. – Какая помощь может потребоваться от меня?
