Текст книги "Джейк на дне"

Автор книги: Максим Соловьёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Кровь начала заливать его лицо вместе с вытекшим глазом, он опустился на колени и не мог ничего сказать, а только судорожно кряхтел. Взрывается второй цилиндр более мощным, оглушительным взрывом и слышится гулкий удар по корпусу, вспыхивает сильное пламя. Матросы, что стояли позади помощника, подхватывают его и вытаскивают из рубки. Последним за ними выходит изрядно побледневший Морт, словно сейчас его стошнит. Ему стало плохо, и он не мог нормально дышать. Он вышел из рубки, покрытый копотью, и закрыл наглухо дверь. Сел, оперевшись на неё, и обхватил голову дрожащими здоровенными руками.

Рядом с капитаном находился обычный матрос, правда, он был самым молодым из команды. Звали его Хьюго. Он пристально всматривался в капитана в тот момент, когда с ним связался его помощник. Затаив дыхание, Хьюго пытался разузнать, что он ему там говорит. Он надеялся, что это что-то хорошее, ведь плохих новостей было уже совсем предостаточно: то ли сильно раненый, то ли убитый Бен, младший механик с раздробленной ногой и находящийся на последнем издыхании мотор корабля. Очень хотелось бы верить, что все будут живы, а корабль через недельку починят, и они отправятся в путь без каких-либо серьёзных последствий. Краем уха он услышал там второй голос, казалось, что это был голос Морта. Но что ему там делать, разве он мог там чем-то помочь?

Капитан уже передал, чтобы они не предпринимали никаких серьёзных действий без него, а помощнику надо подняться на капитанский мостик, чтобы Нед сам мог оценить ситуацию. Но в какой-то момент помощник закричал, чтобы Морт остановился, и раздался удар пластиковой рации о стенку. Капитан так же замер, никак не теряя самообладание, пытаясь разобраться с тем, что же там сейчас произошло. Далее послышались гул и резкий свист, словно что-то вылетело с большой скоростью и тут же остановилось. Капитан попробовал подозвать кого-нибудь из тех, кто находился в машинной рубке и мог его услышать. И после второй попытки он услышал гулкий хлопок сначала где-то внутри корабля, а потом и сам взрыв вперемешку с шипением трубки.

Тотчас же капитан положил трубку, взглянул на Хьюго и тихим, но отчётливым голосом произнёс: "Хьюи, ты остаёшься за главного, держи курс рядом с берегом, но не меньше 40 и не больше 70 метров от него. В случае крайней ситуации позвони в гудок, и я вернусь".

Как только он это произнёс, то снял свою капитанскую фуражку, положил на панель управления и быстро покинул мостик, не дав никакого времени на ответ для Хьюи.

Хьюи ухватился двумя руками за штурвал, на висках проступил пот, а широко раскрытые от удивления и неверия глаза забегали по панелям от всего происходящего вокруг. А потом он посмотрел на море, корабль и берег и только тогда смог собраться с мыслями.

Нед быстро перебирался всё ниже и ниже по ступенькам, мимо пролётов и отделений, и вот, подойдя к отделению, он увидел кучку матросов, находящихся у закрытого машинного отделения. Спустившись к ним, он громко задал вопрос: «Ещё кто-то остался в отделении помимо Боба? Я хочу знать, что там произошло?»

Некоторое время все молчали, матросы переглянулись и поняли, что никто сейчас не способен выдавить из себя и слова. Здоровенный кок по имени Морт поник, он напоминал сейчас забитого в угол подростка тринадцати лет от роду.

Видя всё это, самый сообразительный матрос, понимая всю опасность и сложность ситуации, особенно её усугубление промедлением принятия решения, заговорил:

– Капитан, сэр, ваш помощник и Морт осматривали двигатель и думали о том, как понизить подачу топлива. Они нашли нужный рычаг, но воспользоваться им не получилось, потому что взорвалась какая-то трубка и вентиль вышибло и попало в голову Хену. Морту не навредило, но снова взорвался двигатель. Кок хотел помочь своему другу Бену, но двигатель начал полыхать, и добраться до него стало невозможно. А тот вентиль, он… угодил прямо в глаз старшему помощнику и застрял там. Он что-то говорит несуразное, и у него сильно течёт кровь. Вот посмотрите…

Стоявшие до этого в кучке матросы расступились, и Нед увидел своего друга, лицо которого заливает кровь, льющаяся из отверстия, где раньше был его глаз, а сейчас там торчит кусок металла. Голова и тело подёргиваются в судорогах, но взгляд ещё окончательно не потерял осознанность. Нед приблизился к нему и привстал на колено, попытался заговорить, приподнимая немного его голову.

Поначалу капитан пытался говорить негромко, но обращаясь прямо к нему в ухо, и, не услышав ответ, повысил тон и спросил: «Хен, ты слышишь меня? Постарайся держаться, мы скоро будем в порту, где нас будут ждать медики, и мы прямиком отправим тебя в больницу».

Хен поначалу не замечал ничего и молчал, смотря своим пустым глазом куда-то ввысь. Но потом отрешенный взгляд наполнился тенью осознанности, и с усилием он посмотрел на Неда – человека, которого он безоговорочно ценил и уважал. Возможно, если бы кто-то другой к нему обратился, он бы и вовсе не заметил, но этот голос он не мог ни с чьим спутать. Ему было сложно не просто говорить, но и конструктивно мыслить, потому что был повреждён его мозг. Хен пытался набраться сил, а капитан не сводил с него взгляда, ждал, пока тот сможет ему что-нибудь сказать. Наконец Хен заговорил, но это уже был не его звонкий и решительный голос, теперь это был голос умирающего старика, который пытается что-то сказать своему сыну.

«Я никого не виню, это произошло совершенно случайно, знаю, что Морт, каким бы здоровенным дураком ни был, внутри он тот ещё сентиментальный мальчишка. Он пытался остановить работу двигателя, но у него ничего не получилось. Скажи ему, чтобы не носил на сердце тяжелый груз, если я умру. Передай моей семье, что я их безмерно любил. Нет, не останавливай меня…»

В этот момент начал было мотать головой Нед, стараясь переубедить Хена, что тот ещё в порядке, что он будет жить. Но тот оборвал его намерения. Хен, который в жизни никогда не посмел бы перечить, знал, что из этой передряги ему не выбраться.

«И ты и я понимаем, что я так или иначе умру, то ли от потери крови, то ли от болевого шока, а может и вовсе от повреждения мозга, когда его окончательно зальёт кровью, как только попытаются вытащить эту штуку. А может и от всего сразу. Не теряй время, просто выслушай меня. Кроме твоих искренних сожалений о моей потери, обними моих родных и постарайся как можно быть чаще рядом с ними, это очень важно! А ещё лучше, чтобы твоя любимая жена Берта помогла тебе в этом деле. Как только придёт время, и ты поймёшь, что она начинает приходить в себя, ты должен подойти к ней и сказать, что я прошу её, чтобы она не смела тратить годы жизни на оплакивание меня. Она и дети должны знать, что для меня будет искренним проявлением любви ко мне – это возвращение к полноценной жизни. А Ксени должна будет найти себе нового спутника жизни, который будет достоин её. И чем раньше она это сделает, тем будет лучше для всех. Прошу: навещай их! Я хочу, чтобы мои дети видели пример настоящего мужчины».

У Неда округлились глаза, он хотел спросить, при чём тут его жена, как через мгновение все осознал и, не издав ни звука, продолжил всё слушать.

«А что касается тебя, Нед, то я хочу тебя попросить о прощении, я, наверно, умру, но хотя бы сейчас должен быть искренен с тобой. Вот уже полгода, как я перевожу на твоём корабле наркотики из Ближнего Востока. Прости, капитан, но это так. Я всегда был крайне осторожен и был уверен, что, даже останови нас в открытом море береговая охрана, они ничего не смогли бы найти, даже загнав сюда тысячу собак и ищеек. Я делал это из раза в раз», – в этот момент он достаёт что-то из своего правого кармана брюк, крепко сжав в кулаке, и пытается это поднести к своей груди.

За дверью полыхает пожар, капитан обращает свой взор на это и понимает, что ситуация ухудшается донельзя. Казалось бы, необходимо остановить пожар, но время уже упущено, поэтому, тяжело это осознавать, но надо срочно созвать и готовить команду и объявить об эвакуации. В этот момент раздаётся гудок. Матрос, оставшийся у штурвала, это его рук дело. Нед осмотрелся и увидел, что корабль начал не только терять обороты, но и своё направление, об этом он его точно не просил, надо было срочно подниматься наверх. Голова начинала разрываться от боли.

Он поднялся, понимая, что жизнь и последние слова Хена важны, но есть проблемы и посерьезнее. Собрав матросов, он разделил их на две группы. Одна должна была сообщить остальным в дальних частях корабля об эвакуации, особенно тем, кто спал, они могли ничего и не услышать, а вторая должна была аккуратно переместить двух пострадавших человек наверх, к эвакуационным шлюпкам. Сделав это, он быстро побежал на капитанский мостик, корабль заметно сбавлял ход и менял направление, смещаясь к берегу, а это беспокоило ещё больше. Поднявшись, он мельком глянул в глаза пареньку, потом начал бегло осматривать показания и увидел, что мощность була уже около тридцати, нет, уже около двадцати процентов от той, которая была до того, как он покинул мостик. Он смотрел на панель и ждал, что вот-вот кто-то сообщит ему о течи. Он уже не только видел это на приборах, а видел собственными глазами.

Моряк, что стоял у штурвала всё это время, услышал мощный гулкий взрыв пятью минутами ранее, заметил, что корабль начал резко терять обороты, и тут слева открылся вид на небольшую бухту. Он понимал, что было бы хорошо подплыть поближе к берегу и остановиться, капитан бы его похвалил за принятие такого смелого решения, там будет неглубоко, конечно, вряд ли корабль утонет, а если нет, то там мелко и поднять бы его не составило труда. Но бухта эта называлась Волчье логово, и он совсем не знал этого.

Нед увидел, что парень свернул ближе к бухте, видимо, надеясь, что можно было бы уткнуться в берег, а может, просто сесть на мель, думая, что мы можем утонуть. Нед сообщил дважды всем по общей громкой связи о том, чтобы все в течение двух минут готовились к эвакуации, быстро собрали всё необходимое и собрались у шлюпок. Их было две, места им и двум лежачим морякам вполне должно было хватить.

Подняв свой взор, он осмотрелся и вспомнил, что это за логово. Вспомнил старичка годом ранее в порту, в который они сейчас должны были приплыть. Он рассказывал о старой бухте, её прозвали Волчьей, потому что в ней то и дело тонули корабли, а поднять было их невозможно, потому что там было очень глубоко, глубже, чем несколько сотен метров от берега. Волчья, потому что и моряки, покинувшие свои тонущие корабли, всё равно не спасались, там было холодная вода из-за большой глубины и большого утёса, который с восточной стороны не давал ей прогреваться, а скалистый, скользкий и крутой берег был как окончательной чередой испытаний. Ведь добравшись даже до берега, волны, которые были порой причиной кораблекрушения, могли добить бедолагу уже о берег. «Держись подальше от этого логова, чтобы ни случилось, лучше отверни в открытое море, чем туда», – говорил этот странный попахивающий алкоголем моряк. Но именно здесь оказался Нед. Именно здесь. Уже через год он парковал тут свой новенький «Мистик».

Корабль не останавливался, но плыл медленно. Нед подумал о том, что стоило бы прислушаться и отвернуть обратно, в сторону моря. А у шлюпок уже собрались если не все, то большая часть моряков, он отправил туда и младшего моряка, оставшись один на один со стоявшими перед ним проблемами. Нед посмотрел на тёмную воду, словно под ним было метров пятьдесят бездны, спереди высился большой утёс. Крепко сжав в руках штурвал, он резким движением решил повернуть. И тут прогремел третий, мощный и последний взрыв, разорвавший прошивку корабля, и в него хлынул поток воды.

Когда Нед подошел к спасательному надувному плоту, который уже готовили матросы, оба пострадавшие матросы уже лежали рядом с ним. Склонившись над умирающим другом, показалось, что тот пришел в себя. Хен вновь что-то зашептал хриплым голосом:

– Прости, друг мой, но ты имеешь полное право меня ненавидеть, презирать и просто кинуть на съедение свиньям, не обронив при этом и слезы. Я не был честен перед тобой совсем, практически никогда. Прости, капитан, но уже три долгих года из четырех, что я тебя знаю, я люблю твою жену Берту. Не просто милые улыбки и воздыхания при встрече, мы спим, в тайне ища возможности для встреч. Мы опьянены и, словно подростки, прячемся от рассерженных родителей. Ни ты, ни моя жена не знали об этом. Мы делали это так искусно и расчётливо, что делало из нас ещё больших мерзавцев. Я отказывался признавать то, кем я стал. И только сейчас, когда смерть склонилась надо мной, я говорю тебе: прости, ты прекрасный человек, но твоя любовь к нам обоим сделала тебя слепым, а мы этим воспользовались.

Взгляды Неда и Хена были устремлены друга на друга. Капитан замер, он оказался в кошмаре, который становился только хуже. Но он хотел услышать всё. Слушал и падал в бездну.

– Было лишь это? Нет. Два года я перевожу наркотики. Наша остановка в Ливане ограничивается не только стандартной загрузкой товара, но и нестандартным заполнением наркотиков, которые я поставляю мафии за хорошие деньги. В ящике со спасательным и оборудованием для погружения два килограмма героина, произведённого где-то на Ближнем Востоке. Я не знаю как именно, но поступи так, как посчитаешь нужным. Это твой корабль и твоя воля. Про…

И тут у него началась судорога, и он начал тяжело захлёбываться и кашлять.

Нед всё слушал внимательно, запоминая каждое слово. В первые мгновения он хотел услышать от Хена что-то о его родных и близких, о том, как он их любит, о том, чтобы они всегда помнили о нём, но не губили свою жизнь тяжёлыми воспоминаниями и оплакиванием, это было бы так рационально и практично, в этом был весь его помощник. Но тут Хен заговорил о нём, о Неде, и об его жене, об их тайне, об его тайне, он каялся, словно перед ним был священник, которому он исповедовался на смертном одре. Да, всё так и выглядело. Угроза смерти делает нас сильными, делает нас храбрыми и откровенными. В последние минуты жизни мы становимся для себя тем, кем хотели быть всю жизнь.

Нед замер, не в силах вымолвить из себя и слово. Теперь он словно мчался на скоростном поезде, он видел то, что никогда не замечал или отказывался замечать, и теперь всё вставало на свои места. Видел эти мимолётные взгляды, которые бросали друг другу его жена Берта и Хен, эти улыбочки, которые он принимал за приветливость и доброжелательность. Потом всё походило на приятельские и дружеские отношения семей. Они ярче реагировали на шутки друг друга. Берта всегда светилась в его компании, становилась живее. Нед думал, что ей просто хорошо находиться в дружественной атмосфере, поэтому они часто устраивали совместные выходные. Дети дружно играли, все веселились, но он и не подозревал, что это было начало конца для обоих семей. Они раскалывались друг о друга, Нед это видел, но уже было поздно. Он всегда думал, что жена Хена Ксени серьёзный человек и не такой компанейский, будто вся радость жизни была в Хене, она же была спокойна и скромна? Нет, посмотри на неё взгляд? Теперь ты видишь? Она не знала это наверняка, но даже и не догадывалась, она это чувствовала. Это было самое страшное. Если бы это была просто страсть, она бы с пониманием к этому отнеслась. Жизнь моряка полна лишений. Но… нет. Это было совсем другое. Хен и Берта не только желали, они любили друг друга, и это её убивало. Она бы никогда не посмела разрушить семью или навредить кому-то, даже самой себе. Нет, в ней гас этот свет, словно жизнь уходила из неё и оставалась лишь оболочка.

Она была самой мудрой из всех нас четверых. Она понимала, что, предприняв что-то, она бы разрушила обе семьи, и это было правдой, но также она понимала, что это был лишь вопрос времени, и это было правдой. Нед был благодарен ей за это.

Мчась в этом поезде, каждая секунда ему давалась с большим трудом и болью. И вот, в какой-то момент, он усилием воли закрыл глаза и заставил себя смотреть на друга, на лучшего друга, с которым они проплыли ни одну тысячу морских миль, который его понимал и всегда был уверенной опорой во всём. Любил ли он его жену? Да, как и она его. Но он не должен их винить, бывает, что этому невозможно противиться. Сейчас важно то, кем он был для него и кем навсегда останется. Он был прекрасным человеком и лучшим другом. Им он навсегда и останется.

Тут Нед открывает глаза, прошло лишь мгновение, как Хен начал судорожно кашлять. И тут капитан преподнёс свои уста к его уху и ровным успокаивающим тоном произнес:

– Никто из нас не идеален, Хен, никто. И видит Бог, я говорю правду. Ты для меня всегда был и останешься другом и братом, – боль внутри Неда по-прежнему раздавалась истошным криком, но он продолжал. – Я прощаю тебя, Хен. В чём бы ты ни ошибся. Я прощаю тебя и буду помнить всегда добрым словом.

В этот самый момент помощник капитана резко открыл единственный глаз, он блестел и был неподвижен, словно вглядывался в мудрого старца. И, как только он попытался ему что-то ответить, кровь окончательно заполнила его мозг, и тот потерял сознание. Жизнь покинула старшего помощника его еще до прибытия спасателей. Нед переложил тело друга в спасательную шлюпку, где и расположились остальные члены экипажа.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Джейк на дне"