Текст книги "Страх ADM-315 (СИ)"

Автор книги: Максим Шинкарёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Страх ADM-315

Максим Шинкарёв

Рассвет серебрился в гранях розетки.

Отец Варсонофий задумчиво отхлебывал, раскатывая чай на языке.

В плетёной вазочке бестрепетно ждали своего ломтики чёрного хлеба, никелированная ложка светила отблеском сквозь красную завесу смородинового варенья.

Время шло своим чередом, и старик шёл с ним следом.

Месяц назад он отпевал своего соседа, мясника Джона, и сейчас вспоминал его лицо – круглое, простое, светящееся в полумраке церкви словно ясная, спокойная Луна, которую можно увидеть в бестрепетной, зеркальной, тихой воде, но не в чёрном небе.

Сейчас он думал, что старик мясник, наверное, прошёл старика Петра, и немного ему завидовал.

Солнце разгоралось на стекле всё ярче, и чай становился всё приятней.

Когда старик взял ломтик хлеба и намазывал вареньем, в дверь позвонили.

Он отложил хлеб и, чуть шаркая ногами в войлочных тапках, пошёл ко входу.

В боковое окно на крыльце никого не было видно.

– Мальчишки, – сказал старик. – Вот шалопаи.

Дверной звонок издал новую трель.

Удивившись, священник снова взглянул в окно.

Пусто.

Звонок вновь залился.

Старик взялся за ручку, и, отодвигая задвижку, услышал, как что-то легко стукнуло на крыльце.

Он открыл дверь и никого не увидел.

– Здравствуйте, – раздался странный тонкий голос, – я здесь.

Он опустил взгляд и удивился ещё больше.

На пороге стоял маленький робот, похожий не то на небольшую собачку, не то на паука, не то на обезьянку.

– Меня зовут АДМ-325, – сказал маленький робот своим тонким голоском, – и я хотел бы спросить у вас кое-то, если, конечно, можно.

Старик моргнул.

– Ты потерялся? – спросил он первое, что пришло на ум. Робот чем-то был ему знаком, где-то он его видел, его или похожего на него, но где – он не помнил наотрез.

– Нет, – ответил маленький робот, – я собственность вашего соседа, господина Джейкоба Лава.

– Ах да, – кивнул старик, – конечно, ты – его садовый кибер, верно? Я видел тебя весной, когда ты подрезал яблони.

– Да, – согласно мигнул лицевым индикатором АДМ-315, – именно так.

– И что у тебя за вопрос? – спросил священник, – Джейкобу что-нибудь нужно? Почему же он послал тебя? Он здоров, надеюсь?

– Он здоров, – ответил маленький кибер, – он сейчас спит. А вопрос у меня личный.

Брови старика сами собой поднялись.

– Вот как, – сказал он, – тогда прости, заходи в дом.

– Спасибо, – ответил робот и вошёл в раскрытую стариком дверь.

Он уселся посреди гостиной, напротив стола, и его поза вновь донельзя напомнила старику позу собаки, а может, молодого щенка.

– Ты чего-нибудь хочешь? – спросил он, чувствуя себя несколько глупо, не зная, как себя вести с роботом, который пришёл к тебе в гости.

– Нет, – ответил кибер, – мне ничего не нужно, спасибо. Только ответ на вопрос.

– Вот как, – сказал священник, чувствуя себя немного увереннее, – и что это за вопрос?

– Я боюсь, – сказал кибер, – и хочу спросить – это нормально?

Старик моргнул.

– Ты меня озадачил, – сказал он, – мне никогда не задавали таких вопросов роботы. Чего ты боишься?

Маленький АДМ-315 ответил, и его произнесённые тонким голоском слова полностью смешали все мысли в голове человека.

– Смерти, – сказал маленький садовый кибер, – я боюсь смерти.

Старик немо смотрел на сидящего на его ковре робота.

– Прости, пожалуйста, – наконец спросил он, медленно и аккуратно произнося слова, – я правильно услышал – ты говоришь, что боишься смерти?

– Да, – прозвенел маленький робот. – Именно так.

– А что ты имеешь в виду под смертью? – спросил священник осторожно.

– Прекращение моей жизни, – ответил робот. – Полной остановки моей деятельности и самоощущения.

Старик почувствовал, что на его лбу выступил пот.

Нетвёрдой рукой он нащупал на столе недопитую чашку и от души хлебнул остывшего чая.

И чай и жест помогли.

Он секунду-другую смотрел на маленького кибера, который, не мигая, следил за ним расположенными равносторонним треугольником глазами.

– Хороший вопрос, – сказал священник наконец, – сложный вопрос.

– На него есть ответ? – спросил кибер.

– На всякий вопрос есть ответ, – чувствуя себя полностью оторванным от реальности, ответил старик, – правда, не у каждого, у которого спрашиваешь.

– Печально, – сказал кибер, и глаза его чуть моргнули, – простите, что потревожил. Вас не затруднить открыть мне дверь?

– Подожди, – сказал мягко плывущий по волнам нереальности старик, – я просто несколько потрясён твоим вопросом.

– То есть вы знаете ответ? – спросил кибер.

– Не уверен, но, возможно, всё же смогу тебе ответить, – сказал старик.

Он потёр ладонями виски.

– Ты не подождёшь чуть-чуть? – спросил он. – Мне надо привести мысли в порядок.

– Выпейте чаю, – посоветовал кибер, – и съешьте что-нибудь сладкое.

– Спасибо, – принял старик совет. – Так и сделаю.

Он взялся за ручку чайника и осторожно и внимательно налил в чашку новую порцию.

Собрал ложкой стёкшее с хлебного ломтика варенье и сунул ломтик целиком в рот, как делал в детстве, когда бабушка поила его чаем.

Прожевав и сделав пару глотков, он поставил чашку на стол и посмотрел на робота.

– Ты знаешь, – сказал он, – я сейчас вспомнил свою бабушку, которая любил кормить меня хлебом с вареньем и поить чаем.

– Бабушка, – сказал робот, – это предок-женщина, родитель вашего родителя?

– Именно, – кивнул священник, – именно так. Так вот…

Он снова хлебнул чаю.

– Моя бабушка сказала мне как-то, – сказал он, скользя пальцем по скатерти, расчерченной слева направо солнечными пятнами и тенями – что страх есть неотъемлемый атрибут жизни.

Он посмотрел на робота.

– Это означает, – продолжил он, – что чело… живое разумное существо всегда чего-то боится. Чего-то больше, чего-то меньше. Если человек… разумное существо совсем ничего не боится, то это плохо.

– Почему? – спросил робот.

– Потому что страх, – ответил священник, – это форма готовности к жизни, некоторый признак, что ты ещё жив.

– Не совсем понял, – сказал робот.

– Видишь ли, – сказал старик, и голос его окреп, когда он ступил на привычную стезю, – человек живёт в мире, который в подавляющем числе случаев сильнее. То есть жизнь есть существование в агрессивной, враждебной среде.

– Продолжайте, – попросил кибер, когда старик на несколько минут умолк, ищя формулировку.

– Да, – сказал священник, – так вот…

Он потёр виски.

– Страх – это механизм приготовления к жизненным событиям, к проявлениям агрессивной жизненной среды. Человек… или робот, – старик запинался всё реже, – не может полностью предвидеть эти проявления. Тогда у него развился механизм готовности к тому, что агрессивные события в принципе произойдут и могут нанести ему вред. Это и есть страх.

– Вот как, – сказал робот.

Его глаза несколько раз моргнули жёлтым.

– То есть страх нормален для живого разумного существа, – резюмировал он. – Страх смерти тоже страх, а значит, он нормален.

Он снова моргнул.

– Спасибо, – сказал АДМ-315, поднимаясь с ковра. – Могу ли я что-нибудь для вас сделать в уплату? Хотите, я подровняю ваши деревья?

Старик чуть улыбнулся и открыл рот, чтобы отказаться, но прозвучал резкий звон.

Не в дверь. В калитку.

– О, – отреагировал первым кибер, – наверное, это мой хозяин, Джейкоб Лав, проснулся и обнаружил, что я не дома.

– Ты сообщил ему, что будешь у меня? – спросил священник.

– Нет, – ответил АДМ-315, – в меня встроен геодатчик, и он видит, где я нахожусь.

– Хорошо, – сказал старик, – а то я испугался, что он тебя потерял и волнуется.

– Не волнуется, – ответил робот. – Он разгневан.

– Вот как, – сказал священник. – Тогда, пожалуй, тебе лучше всего немного подождать здесь.

– Как скажете, – ответил робот. – Свой ответ я получил.

Звон вновь распорол тишину.

Старик подтянул пояс халата и пошёл открывать калитку, готовясь по пути к неминуемо неприятному разговору.

Джейкоб Лав, высокий, сухой и чёрный, напоминал собой безумную ворону.

И был примерно таким же громким.

Джейкоб Лав не был разгневан.

Он рвал и метал.

– Где мой кибер?! – набросился он на священника, едва тот открыл калитку.

– Доброе утро, – ответил ему отец Варсонофий.

– В жопу, – отреагировал Джекоб Лав. – Зачем вы украли моего робота?

– Я его не крал, – ответил священник. – Он пришёл задать мне вопрос.

Казалось, Джейкоба Лава вот-вот хватит удар. Лицо его налилось багровым, руки сжались в кулаки.

– Ты с ним говорил, святоша? – спросил он, придвигаясь вплотную к старику.

– Конечно, – ответил старик. – А теперь хочу поговорить с вами, сосед.

Багровая краска понемногу сходила с его лица.

– Нам не о чём разговаривать, – отрезал он. – Давай сюда робота, святоша, или я заявлю в полицию.

– Я позову сюда вашего кибера, Джейкоб, – ответил священник. – Просто скажите мне – зачем вы его расширили? Вам захотелось иметь раба? Разумного, страдающего раба?

Крылья носа Джейкоба пожелтели.

– Зачем? – сказал он. – А вот зачем.

Он вынул из кармана чёрного потрёпанного плаща телефон и нажал на экран пальцем.

– А теперь верни-ка мне мою собственность, святоша, – сказал он. – Давай быстрее.

Голос его был спокоен и злораден.

Священник бросил на него взгляд и поторопился в дом.

АДМ-315 лежал на ковре сломанной игрушкой, и из щелей в его теле вырывались клубы пахнущего палёным пластиком дыма.

– Сломался, – прозвучал злорадный голос, – вот ведь незадача.

Священник повернулся и упёрся взглядом в лицо соседа.

– Вы его убили, – сказал он, и в голосе его зазвенел давно не веданный стариком гнев. – Вы не человек, вы – чудовище, Джейкоб Лав.

– Ой, – сказал в притворном испуге Лав, – ой, я прямо вот сейчас испугаюсь – вдруг Бога своего позовёте.  Давайте сюда моего кибера, а то, неровён час, я в полицию заявлю, что вы его тут гоняли без моего ведома. Гоняли-гоняли – и кибер перегрелся. Так жалко его, дурашку.

Отец Варсонофий  наклонился и поднял с пола труп кибера.

– Знаете, Джейкоб, – спросил он, – зачем он ко мне пришёл?

– Ну-ка, ну-ка, – насмешливо сказал сосед. – Неужто за причастием?

– Он хотел узнать, – сказал старик-священник, – нормально ли это – бояться смерти.

Джейкоб Лав вздрогнул.

Лицо его чуть побледнело,  но он справился и взял из рук старика останки робота.

– Всего наилучшего, – отсалютовал он священнику беспомощно качнувшим манипуляторами трупом АДМ-315, повернулся к нему спиной и пошёл на выход.

Старик стоял и смотрел на ковёр, где, в том месте, где умер маленький кибер, чернели пятна сажи.

Лязгнула калитка, и старик, чуть вздрогнув, тяжело опустился в кресло.

Солнце золотилось на гранях розетки с вареньем.

В калитку позвонили на другое утро.

Отей Варсонофий, запахнув халат, шаркая туфлями, открыл калитку.

На пороге стоял человек в строгом сером костюме.

– Отец Варсонофий? – спросил он. – Я детектив Ортега.

– Да, – сказал старик, – я отец Варсонофий, бывший священник церкви св. Христофора. Угодно войти?

– Да, пожалуй, – согласился детектив и последовал за священником к дому.

– Хотите чаю? – спросил священник.

– Пожалуй, не откажусь, – ответил детектив.

– Варенье? – спросил старик.

Детектив кивнул.

– Так чем обязан? – спросил священник, когда его гость хлебнул чаю и съел ломтик хлеба с вареньем.

– Ваш сосед, Джейкоб Лав, – ответил детектив.

Старик вздохнул.

– И что Джейкоб Лав? Выставляет претензии?

– Нет, – ответил детектив, внимательно следя за лицом священника. – Он умер.

– Вот как, – сказал старик машинально. – Это печально.

– Вы с ним не ладили, верно? – спросил детектив, не отводя взгляда.

Отец Варсонофий посмотрел в лицо гостя и ответил:

– Вчера я узнал его с самой отвратительной стороны.

– Расскажите, – попросил детектив. – Кстати, очень хороший чай.

– Благодарю, – ответил священник, доливая в чашку детектива. – Вчера утром в мою дверь позвонили...

– Значит, вы говорите, что Джейкоб Лав произвёл расширение своего садового робота и установил на него незаконную копию искусственного интеллекта?

– Поищите останки бедного кибера, – ответил священник детективу.

– А не надо искать, – сказал тот. – Рядом с его кроватью на столе лежит сгоревший садовый робот модели АДМ-315. Мы заберём его на экспертизу.

Он поднялся.

– Что ж, спасибо, – сказал он, – за чай и рассказ. Всего доброго!

– Погодите, – сказал старик. – Я хочу спросить.

– Да? – отозвался детектив. – Слушаю.

– Вы не могли бы… – медленно сказал отец Варсонофий, – после расследования… отдать мне останки кибера?

– Зачем? – удивился детектив. – Незаконно расширенных роботов, в общем-то, положено отправлять на утилизацию. Да и он, честно говоря, не подлежит восстановлению. Я приподнимал крышку – там всё сплавлено в один комок. Зачем он вам?

Старик поднял на него глаза.

– Я хочу его похоронить, – ответил он.

Детектив несколько секунд молча смотрел на него. Потёр кончик уха.

– Не буду обещать, – наконец сказал он, – но попробую. Позвоню вам в любом случае, конечно. Хотя это точно будет не скоро.

– Ничего, – ответил старик, – всему своё время.

Звонок раздался через неделю.

– Отец Варсонофий? Это детектив Ортега.

– Добрый день, детектив, – ответил священник.

– Я привезу вам кибера завтра к вечеру, – сказал детектив.

– Хорошо, – ответил старик. – Спасибо, детектив.

– Да особо не за что, – ответил детектив. – Экспертиза показала, что Джейкоб Лав умер от кровоизлияния в мозг. Расследование расширения робота начинать не стали, так как ответчик всё равно мёртв.

– Вот как, – ответил священник. – Понятно.

– Ну, – сказал детектив, – тогда до встречи завтра.

– До встречи, – ответил старик.

К пяти часам следующего дня детектив позвонил в калитку священника.

– Здравствуйте, отец Варсонофий, – сказал он, протягивая ему белую коробку.

Старик принял коробку.

– Он там, внутри, – сказал детектив, – по нормативу их положено утилизировать, так что он сразу в утиль-боксе. Закопаете вместе с ним, и через три недели не останется ничего ни от робота, ни от бокса. Полная утилизация.

– Спасибо, – ответил  священник. – Зайдёте?

– Нет, спасибо, – ответил детектив. – Дела. Всего доброго, отец.

– И вам, детектив, – сказал старик.

Он закрыл калитку и внёс бокс с останками АДМ-315 в дом.

Робот в белой коробке казался ещё более маленьким, ещё более похожим сразу на маленькую собачку, паука и обезьянку разом.

На его круглом лбу, в центре треугольника глаз, виднелся плоский переключатель, сдвинутый в положение “выключено”.

Священник попытался сдвинуть его.

Переключатель тихо щёлкнул.

Ничего не изменилось.

Старику стало стыдно, что он потревожил мёртвое тело.

– Прости меня, малыш, – сказал он.

Робот не ответил.

Чуть помедлив, священник закрыл белую крышку.

Одевшись, он вышел, оставив утилизационный бокс на столе.

Земля была серая, с примесью глины.

Маленький могильный холмик у корней молодой яблони, увенчанный заказанной вчера и полученной в обед плоской каменной плитой с надписью “АДМ-315”, показался старику ступенью неизвестной лестницы, ведущей куда-та вверх, в гаснущие небеса.

Поставив в сарай лопату и отряхнув землю с одежды, он вошёл в дом.

Повесив куртку на вешалку, сел в кресло.

Оранжевые языки заката растеклись по скатерти справа налево, и старик смотрел, как они становятся кроваво-красными, а потом – багровыми.

Ночная синева затопила дом, и он сидел в сгущающейся темноте.

– А знаешь, друг мой, – вдруг сказал он, и слова, обращённые к мёртвому механизму, падали в тишину – я понял, что означает страх смерти.

Он чуть усмехнулся, зная, что усмешка не видна во тьме.

– Я понял, что говорила мне бабушка тогда, наливая чай и намазывая хлеб вареньем. Она говорила, что страх – неотъемлемое свойство жизни. Но какой смысл бояться смерти? Что такое смерть? Всего лишь щелчок выключателя. Сама смерть не страшна. Страшна жизнь, от которой не знаешь чего и ждать. Прекрасна и страшна.

Он чуть вздохнул.

– А значит, бояться смерти бессмысленно, если за ней не следует жизнь. Вот что мне говорили. И вот что я должен был тебе сказать. И ещё я должен был тебе сказать, что там, после, страха не будет.

Старик замолчал и немного посидел во тьме.

Потом встал и включил свет.

Согрел чайник налил в чашку чаю.

Глядя в черноту за окном, провёл пальцами по ободку чашки.

Пальцы его дрожали.

15-02-2015, Тюмень