Текст книги "Попытки (СИ)"

Автор книги: Максим Успенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Олег, вставай! Пошли уебем этого урода! – с яростью и энтузиазмом кричали они – Пошли!

– Нет! Какой смысл бить его, если она уже выбрала его. Останьтесь со мной и достаньте бутылку. – мой голос дрожал, я ощущал тяжесть и сильный стук в груди: "Что это? Со мной никогда такого не было..." Я тогда начал осознавать, что два дорогих мне человека бросили меня.

Достав, бутылку, я залпом выпил ее, не оставив ничего своим подопечным. Меня знатно пришторило , и я набрался решимости пойти к ней, но только тогда, когда она будет одна. Подождав немного, я увидел, как она пошла домой. "Мне нужно немного времени...Что я ей скажу? Зачем вообще я все это делаю? К черту! Я отдам ей это ебаное письмо!". Зайдя в подъезд я позвонил в ее дверь. К счастью вышла она, а не ее дед, который спустил бы мое пьяное тело с лестницы. Я был бы даже рад, если бы все так произошло. Я стоял молча, наверное, минуту. Меня слегка штормило и качало то вправо, то влево – мне пришлось схватиться за стену.

– Что случилось? Ты что пьяный? Почему ты молчишь?!

Не найдя слов, и отпустив глаза, я достал из кармана письмо и отдал ей его.

– Что это? Олег! Ответь мне, что происходит!?

Ничего не сказав, я пошел вниз по лестнице , а через тьму, застелающую мой разум , я слышал:

– Иди домой, Олеж! Прошу тебя, не ходи никуда. Я напишу тебе завтра. Нет, я позвоню, мы обо всем поговорим! – этот голос, он заставлял меня рыдать, волю чувствам я не давал, но мокрые глаза говорили за себя, мне было тяжело. Все, что я смог это сказать:

– Разберись сначала в себе...

Хлопнув дверью, я ушел. Друзья ждали снаружи. Я успокоил их , сказав, что все нормально, скрывая свои глаза. Они ушли, а я остался ждать такси. Приехав домой, я понял, что в дом лучше не заходить. Я не в том состоянии. И пошел прогуляться, проветриться. Будучи один, я мог кричать, кричать так сильно, чтобы вся боль ушла. Но она не уходила. А просто так кричать я не мог, это было бы глупо. Тогда я решил затушить сигарету об руку, чтобы мне было безумно больно, а мысли об Кате и Мише ушли хоть на время, став на второй план, пропустив физическую боль на первое место. Телефон разрывался от звонков и сообщений Кати, от чего становилось еще больнее. Не долго думая, я поднял правую руку и ткнул в нее горящим бычком. Само мое сознание как будто сотряслось, боли хуже я еще не ощущал. Я кричал, бил от боли по стенам соседского гаража, но ничто не могло унять то жжение. Кажется, на время я потерял сознание и упал в сугроб. Стало легче... Успокоившись, я лежал в снегу и видел это безмятежное небо, которое медленно накрывала темная пелена ночи, подниматься я не хотел, поэтому пролежал там около получаса. Все таки до меня дошло, что пора вставать и идти. Рука горела так, что мне тяжело было контролировать свой шаг, но до дома я дошел. Там, я сделал все, что полагается при ожогах и уснул...

На Катины звонки я не отвечал, Мише не писал, с ними было покончено. Я решил, что не буду мешать тому, что уже началось.

К слову, мой лучший друг и не пытался со мной связаться, поговорить о том, что происходит. Он бросил меня одного на растерзание себя самим собой. Я никогда не чувствовал такой боли от потери любимых людей. Тогда я все понял для себя. Я понял, что настоящие друзья это не те, что долго тебя знают, настоящие друзья те, кто никогда тебя не предадут, никогда не бросят одного, и уж тем более не променяют твою дружбу на отношения с девушкой. Знакомых может быть много, а друг один, только тот, в ком ты уверен, только с ним можно пойти до конца. Вот, что для меня дружба.

Я соглашусь, если вы мне скажете, что и я поступил не правильно, не попытавшись все наладить. Но вы не представляете какого мне было. Я впал в деперссию, разочаровался в лучшем друге, потерял шанс на любовь, я потерял уверенность в себе, ведь те, в ком я был уверен бросили меня, а значит я ошибался, значит то, что было для меня истиной теперь рухнуло. Я был опустошен и даже не пытался найти выход. Только пил и винил во всем себя... Задумайтесь теперь над тем, кто ваши друзья?

– Олеж, мне очень жаль... Мне, наверное, не суждено тебя понять, ведь я поступила бы по-другому, я не знаю, что тебе сказать, чтобы поддержать.

– А ничего говорить и не надо... Слова давно не помогают...

15

– Диан, ты не против, если я возьму перерыв, и схожу покурить? Займешь пока своих зрителей чем-нибудь?

– Не против.

Я уже изрядно поднакидался. Примерно до той стадии, когда от нахлынувшей грусти хочется просто уйти, не сказав никому ни слова. Это кажется правильным решением, ведь настроение портить никому не хочется.

"Скоро начнется рассвет..." – я подумал про себя, подкурив сигарету. Второй раз я встречаю его не один.

"А если подумать, то с чего бы мне грустить? Хм... ну тут все понятно. Недавно, буквально на прошлой неделе, я по военной обязанности, конечно, сам я этого не хотел, уехал на военные сборы к берегу реки. Я понимал, что жить придется в тяжких для более менее цивилизованного человека условиях. На самом деле так оно и оказалось. Погода сыграла с нами плохую шутку, и как только мы туда приехали, начался дождь. Несмотря на то, что нам сказали, что палатки не протекают, они все таки протекли. Не удивительно, ведь это реквизит нашей сраной бомжарской школы. Что еще от нее ожидать. Готовили в полевых условиях и всегда одну и ту же пищу: каша, суп, рожки и, если повезет, то гречку. Это было отвратительно. Но знаете, что я вам скажу. Там я знал свое место. Да нет! Каждый знал свое место и вс. Неделю, что мы там были, нам ни разу не приходилось думать о чем-то плохом, кроме еды, конечно. Нам не было скучно, потому что дни были загруженными. Друг от друга там некуда было деться , поэтому все научились друг с другом жить и ладить, помогать и поддерживать в любой ситуации. Я не понимал ценность этой недели до тех пор, пока не приехал обратно домой. Я увидел, как люди относятся друг другу здесь , и это с новой силой ударило по мне. Я понял, что я для многих лишь запасной вариант, так : "чтобы совсем не заскучать, можно и Олегу позвонить...". Увидел, что все друг на друга срать хотели, у каждого свои проблемы, у каждого на уме свое, они лишь ноют и просят, чтобы им помогли, а потом забывают. " Так не делается ребятки...". Видимо до того, как я уехал на сборы, я настолько привык к этому, что научился жить и не нуждаться ни в ком. Но сейчас это вызвало у меня очередную депрессию и повод задуматься над тем : кто я вообще, в чем мое призвание, кто для меня настоящий, а кто фальшивка, пользующаяся мной, есть ли люди, что всегда будут рядом и что мне все таки делать? Наверное, придется все таки свыкнуться со всем этим или ответить на вопросы....

Конечно, я понимаю, что всем окружающим ужравшимся малолеткам и дела нет до меня, они наслаждаются своей жизнью пока есть время, не задумываясь над всеми этими вопросами. Наверное, они и правы. Зачем все усложнять, когда можно поступить проще: найти себе какую-нибудь шерсть и драть ее с удовольствием, пить, курить и ходить на дискотеки, чтобы там, пока не видит та, которой они пользуются сейчас, трахать других и совершенно не париться.

Нет, таким я никогда не стану. Лучше выстрелю себе в висок, лишь бы только пуля добила меня окончательно с первого раза, чтобы больше не мучили меня эти мысли. Но и на это кишка тонка...Буду продолжать влачить свое жалкое существование по этой сточной канаве, пахнущей дерьмом, блевотиной и кровью из перерезанных вен, которая называется жизнью..."

От сигареты остался бычок, а в пачке пусто, как пусто и во всех пачках вокруг. Выпивка заканчивается, а это означает, что и беседа скоро подойдет к концу, ведь делать здесь больше нечего. Но пока есть последний стакан, я отвечу еще на один вопрос...

16

Подойдя к дивану, где красовалась собой перед камерой Жанна, я заметил стакан:

– Это последний – сказала Диана – Больше ничего не осталось, специально для тебя приберегла. – с видной гордостью произнесла это она. Чем ты гордишься? Спаиваешь бедного парня. Хотя для меня это только хорошо, ведь рассвет заиграет яркими красками, если я буду достаточно пьян...

– Спасибо тебе, большое. Что бы я без тебя делал? – конечно же, это бы сарказм...

– Ахахах, ну не знаааааю... ко мне подходили подружки. Просили, чтобы мы поцеловались...хорошо, что я камеру убрала. – она покраснела.

– Ну что ж, почему бы и нет, один маленький поцелуй, чтобы твои подруги успокоились. – я дотронулся краем пальцев до ее подбородка и аккуратно подтянул к себе, чуть-чуть поцеловав ее в губы. Это было неплохо!

"Ураааааааа, ахахахахха, смотрите, как это было мило, божечки ты мой!!!" – прозвучало где-то вдалеке.

– Олеж, этого я не ожидала, но честно признаться, ты меня приятно удивил. С тобой я совсем позабыла о своих проблемах.

– Так всегда бывает...

Стакан я почти допил... было понятно, что есть еще много вопросов, но , кажется я сбил Диану с нужной волны , и она не сможет больше ничего из меня вытянуть, или...

– Слушай, Олеж, ты рассказывал о периоде, когда ты сломался и потерял себя. Люди обычно просто так не справляются с этим. Как ты с этим справился?

– Хм... ну пожалуй я смогу тебе рассказать, как я вышел из самой глубокой в моей жизни задницы. Слушай.

Примерно полгода прошло с того момента, как я потерял ,казалось, в своей жизни все. Все, что меня спасало, это подготовка к экзаменам, но когда я их все сдал, то угнетенность вернулась обратно. Выпивка уже не помогала, друзья говорили одно и тоже, с каждым разом напоминая мне о прошлом все больше, что бесило меня, поэтому долго находиться с ними я не мог.

В это время, мне позвонил брат и предложил приехать к нему в Казахстан. Я подумал, что это шанс. Уехать отсюда и попытаться все забыть. Быстро собрав вещи и купив билеты, я уехал из этой залупы. Через несколько дней брат встретил меня в аэропорту и сообщил еще одну новость, что в Казахстане мы долго не засидимся и поедем на море. Я никогда не был на море. Радовало и то, что поехали мы туда на машине, а это означало, что я смогу сблизиться с Гришей как никогда, рассказать ему о своих проблемах и услышать его мнение. К сожалению, он сказал тоже самое, что и все. Проезжая по стране, мы делали остановки с ночевкой разных людей. Я слушал их, смотрел, как они живут. Все такие разные, но что-то их всех объединяло, общаясь с ними, я чувствовал себя частью чего– то большего. Прежде я никогда этого не чувствовал. Это помогло мне. Стало легче. Но депрессия не уходила. Я думал уже опустить руки. Но тут мы приехали на море. В первую же ночь мы с Гришей пошли в клуб, чтобы выпить и по возможности подцепить девчонок на ночь. Ничего не вышло. Но во второй день для меня все изменилось. Напившись, мы с братом пошли по берегу, чтобы найти что-то новенькое. Потеряв надежду, собрались домой, но увидели трех девчонок, которые куда-то целенаправленно шли. Это был шанс. Куда они так бежали? Тогда Гриша, не теряя времени подбежал к ним, объяснил нашу ситуацию, и знаешь что? Они пригласили нас в клуб, в котором мы еще не были. Он назывался "Гаваи" по– моему...Сам не знаю почему. Может, потому что он был весь в пальмах под открытой крышей и рядом с пляжем? Ну , это не важно. Игорь быстро заболтал всех, а я шел молча позади. Я уже говорил, что не умею знакомиться с девушками. Придя в клуб, Игорь заказал выпивку нам всем. Я все так же молча присутствовал в этой компании. Тихонечко попивая свой коктейль, я обратил внимание на то, что в компании я не был такой один. Одна из девчонок, сидевших прямо напротив меня, так же молчала и пила то, что было у нее в стакане:

– Слушайте, девчонки, сколько лет вы дадите моему брату? – спросил Гриша , видно для того, чтобы как-то разбавить обстановку.

– 19! Нет, 20! Да, мы дадим ему 20 – в один голос прокричали они. Не подумайте, что они были придурошными, если кричали. Ведь музыка там долбила так, что спокойным тоном там ничего не расслышишь.

– Вы издеваетесь надо мной. Ему же 16. Вот ты гребаный акселерат!

– Игорь, не пали меня! – ожил я.

С этого момента я смог заговорить с молчащей девушкой и узнал ее имя. Это была Настя. Фамилию ее на тот момент я не мог выговорить, не то что запомнить.

Слово за слово, и мы понял, что нам здесь мешают, что стоит поговорить один на один. Конечно, не я взял все дело под контроль, а она. Настя сказала всем, что ей хочется потанцевать, подошла ко мне и спросила : "Пойдешь со мной?" – не дожидаясь ответа, она схватила меня за руку и повела на танцпол. "Боевая девчушка, ничего не скажешь" – помню, тогда я так подумал. К тому моменту, как мы пришли на сцену, заиграл "медленный танец", ну что может быть лучше. Тогда , обняв ее и положив руки ей на талию, мы медленно закружились в танце, шепча что-то друг другу на ухо. Сейчас я уже не помню, о чем мы конкретно говорили, но это ведь и не важно, правда? Время вышло, клуб закрылся, мы распрощались с девушками, договорившись, что завтра мы встретимся еще. Я понимал, что жизнь могла сделать так, что мы бы не увиделись больше, от этого мне стало больно прощаться с ней. Она взяла с меня слово, что мы еще увидимся.

В следующий вечер Гриша им позвонил. Откуда он взял их номер? Наверное, пока я наслаждался танцем и разговором с Настей. Помню, что мы танцевали один и тот же танец, хотя музыка играла уже совершенно другая, она и я уже не замечали, что твориться во круг, смотрели друг другу в глаза и перешептывались друг с другом на ушки. Ну как я мог заметить, что там делает Гриша.

Вот радость! Они согласились прийти. Я ждал Настю. Звонок в дверь. Это они. Я готов. Все готово. Им будет удобно. Зашли они шумно, да так, что я опять начал смущаться. Конечно, когда мы присели на балконе размером с целую комнату, выпили пару стаканов мейстера, мой язык сразу развязался. Я заметил, что с Настей что-то не так. Сев к ней, я спросил:

– Что с тобой? Я не могу видеть тебя такой...

– Я...я позже тебе все расскажу, а сейчас просто сядь рядом, возьми мою руку и выпей со мной.

Я так и сделал. Дома сидеть надоело. Гриша узнал, что одна из подруг никогда не прыгала с пирса. Ей было страшно днем, что уж говорить про ночь. Но Гриша настоял, а она под выпивкой быстро согласилась. Выйдя на улицу, мы с Настей отстали от всей компании. Мой брат не глуп, он понял, что нас лучше оставить и сам поторопил толпу, сказав мне, что позвонит, когда они пойдут обратно. Всю дорогу до берега я и Настя молчали. Я держал ее за руку и не отпускал. Она хотела этого и сама бы не позволила ее отпустить. Сев прямо у воды, я удивился красоте, которую увидел. Эту атмосферу мне, наверное, никогда не передать. Небо было чистым, звезды ярко-ярко отражались в воде. Легкий бриз обдувал наши лица. Легкие, еле заметные волны врезались об камни и сталкивались с нашими ногами, нежно омывая их, как бы массируя. Звук этих волн придавал такое умиротворение, что груз молчания с Насти спал, и , кинув камень в воду, она заговорила. Настя рассказала мне все. Рассказала про то, что у нее ничего не складывается с парнями, рассказал, что она доверяет каждому, а они ей пользуются , говоря вещи, которые они не должны говорить, а потом бросают. Я слушал каждое ее слово, одновременно наслаждаясь ее голосом и сопереживая ей, как только мог. Помню, что тогда я сказал ей что-то важное, то важное, что сам я забыл. Сказал то, что ей помогло. Она взглянула в мои глаза и со слезами обняла меня.

– Нам пора, Насть, мне уже звонит брат, пора возвращаться. – сам чуть не плача , я отстранился от нее.

– Да, конечно, пойдем... – вытирая еле видные слезы, она встала и подняла меня. Мы ушли.

Объединившись со всеми, мы решили перекусить шаурмой. За то время, что я с братом здесь был, мы разузнали, где самая лучшая. Как раз рядом с домом. Я заказал себе одну напополам с Настей. Мы тихонечко кушали и направлялись домой, как всегда отстав от группы.

– У тебя есть жвачка? – спросила Настя. Это меня не удивило, ведь шаурму мы больше не хотели, а во рту пахло не очень, я бы сказал.

– Да, вот, держи. – она положила ее в рот и начала жевать. Я сделал то же самое.

Настя замерла на месте.

– Что случилось? – поинтересовался я.

Тогда она без слов поцеловала меня. Лучшего поцелуя я еще никогда не испытывал. В нем была страсть, любовь, доверие, все, что должно быть в каждом поцелуе. Мы стояли рядом со спортивной площадкой, где тренировались турникмены. Шаурма была у меня в руках , и она явна мешала мне, поэтому я кинул ее прямо на площадку рядом со спортсменами. Уверен, им это не понравилось. Но я поднял Настю за зад и понес прямо в сторону дома. Все это время мы продолжали целоваться и это нам не надоедало, все было так, будто мне 10 лет, и я впервые вкушаю женские губы и никак не могу распробовать, все кажется таким незнакомым. Целуясь, я на себе занес ее в подъезд, потом в лифт. В лифте все продолжалось до тех пор, пока мы не поднялись на нужный нам этаж. Тогда, чтобы не палиться мы прекратили. Но хотелось еще, это читалось в наших глазах так, что, открыв дверь, Игорь сразу это понял. Заходя в комнату, она взяла меня за руку и на ухо прошептала:

– Я не могу больше пить...

– Нет проблем, Насть, когда я допью свой стакан, ты отдай его мне, пока никто не видит, и я выпью.

– Ты не понял. По легенде я не могу пить, мне станет плохо, я пойду спать, а ты не поможешь...

Я впал в ступор. Этого уж никак я не ожидал. Не так быстро. Но чувства меня нахлынули. Я люблю эту девушку. Я могу любить!

– Хорошо. Я тебя понял.

Когда Настя встала, чтобы осуществить свой план и повела меня в спальню, Гриша взял меня за руку и сказал:

–Ты же знаешь, что надо предохраняться? – это его серьезное выражение и голоса и лица, я никогда не любил, поэтому я с раздражением ответил:

– Конечно, знаю, не в первый раз! – как можно быстрее я пошел за Настей.

Придя в спальню, я увидел, как она стоит у окна и смотрит, как будто в даль. Мне кажется, тогда ее терзали сомнения: "Делать это или нет? А может он очередной пиздабол?". Я подошел к ней, обнял, повернул к себе и поцеловал так нежно, как никогда не целовал. Этим поцелуем, я как будто сказал : "Если ты не хочешь, я пойму...", а своим ответом на поцелуй, она сообщила мне : "Нет, я люблю тебя, я хочу тебя!" Я все понял, она все поняла... Медленно раздевая ее и себя, ( Черт подери, как это было сложно, я никогда так не старался, но я хотел, чтобы все было идеально, как в первый раз) я проводил руками по ее голому идеальному телу, задевая и целуя ее отвердевшие соски, будто соски весталки, римской девственницы жрицы богини любви, Когда мы легли на кровать , я медленно-медленно вошел в нее, она вздохнула, будто ей было больно, но это не боль, это любовь...

На следующее утро я проснулся в кровати голым, лежа в обнимку со своей единственной любовью, что может быть лучше этого? Но как бы не так. Повернув голову, я увидел рядом с собой ее страшную подругу. "Боже, блять , надеюсь, я с ней не тра..." – я поднял одеяло. Она была в одежде. "Хууух, пронесло, ну , может, она наблюдала... но я же не против." Поднявшись с кровати, я оделся и пошел на проверить, как там Гриша. Он спал один на балконе. Видимо ему ничего не перепало. " Ну и похрен!" Зайдя на кухню, я приготовил завтрак и разбудил Настю своим поцелуем. Я думал о том: "Как же это будет стремно романтично"– но по ее улыбке, я понял, что все удалось. Перекусив, я решил проводить подруг до дома. Нужно сказать, что вчерашняя выпивка дала мне в голову только утром и идти мне было тяжело. Но я спаривился. Придя на место, чудовище, которое Настя называла своей подругой, решило оставить нас наедине, чтобы попрощаться навсегда.

– Олеж, я пообещай мне , что мы с тобой еще встретимся! – с долей веры и надежды произнесла она. А я из-за подступающих слез от того, что не смогу ей ничего пообещать, отпустил голову.

– Настя, я никогда не буду тем уродом, что наобещав тебе счастья и вечной любви, использовал тебя и бросил. Я не стану тебя врать и обещать. Я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, и ты всегда останешься со мной в моем сердце, а я в твоем. Мы всегда будем рядом.

Она не выдержала. Зарыдала.

– Я не хочу, чтобы ты видел меня такой. НЕ ХОЧУ! – она собралась убежать, но я схватил ее за руку и поцеловал, поцеловал так, как целуют людей, которым не суждено жить дольше сегодняшнего дня...

– Прощай, Настя...

– Прощай, Олег...

Мы развернулись и , не оглядываясь ушли каждый к совей прежней жизни. Но она не знала, что моя жизнь больше никогда не будет прежней. Она никогда не узнает, что она для меня сделала: она за волосы вытащила меня из дерьма, за что я в вечном долгу перед ней... Она последняя, кого я полюбил...

– Олеж... это...это прекрасно... ты заставляешь меня думать о своей жизни и плакать, плакать от того, что я наделала и от того, чего у меня никогда не было.

– Ну же, не плачь... – я поймал только навернувшуюся слезу и избавился от нее.

* ухуууууууу, Мааааааааааааааааарк, Денииииииииис

– Слышишь, Жанн, наши друзья приехали, чтобы встретить с нами рассвет, возможно последний в нашей жизни счастливый, спокойный рассвет. Пойдем к ним. – я допил последний стакан, протянул ей руку и поднял. Вместе мы вышли на встречу Солнцу, все уже встали перед камерой, дожидаясь только нас, чтобы сделать кадр.

– Ну же, Олег, Жанна, давайте быстрее! – все они кричали и торопили нас, пока таймер на чьем– то телефоне не прозвенел.

" Я на всю жизнь запомню этих людей, ведь они настоящие, каждый из нас имеет свои заскоки, каждый по-своему ебанутый на всю голову. Пусть мы будем вечно пьяным, накуренным, вечно ноющим о своих проблемах , потерянным поколением. Но мы никогда не будем впустую мечтать о лучшем будущем. Мы будем творить его сами, своими руками и не важно, что из этого выйдет. Похуй на все, похуй на всех, это наша жизнь, и она ужасна!"

– ТРИ!

– ДВА!

– ОДИН!

* Щелчок

Яркий свет вспышки ослепил меня, как будто стерев все прошлые ошибки, что я совершил, пытаясь построить свою жизнь. Но хочу ли я забыть свои попытки?

* Конец трансляции.